В одно из своих дежурств Лёва поехал с Александром Степановичем в Алчедар за мясом и картофелем. По дороге они встретили мальчика и девочку лет десяти — двенадцати. Ребята с трудом тащили вдвоём полную корзину свежих грибов.

Александр Степанович остановил машину и посадил в неё ребят. Лёва из кабины перелез к ним, и знакомство состоялось, что было вначале делом не совсем лёгким: ребята по-русски говорили мало. Они только недавно стали в школе изучать русский язык. Но Лёвин запас молдавских слов после Екимауц пополнился, и они поняли друг друга.

Дети оказались братом и сестрой. Мальчика звали Яшей, девочку — Соней.

Александр Степанович довёз их до самого дома. Лёва, прощаясь, пригласил их в лагерь. Ребята поняли, поблагодарили, сказали, что обязательно придут, и, кивнув Лёве, втащили корзину в дом.

В воскресенье, когда мы сидели за обедом, Яша и Соня появились в лагере. Первым их заметил Лёва и побежал навстречу. Яша держал в руках плетёную кошёлку с грибами, а Соня — маленькую корзиночку, завязанную сверху платком.

Застенчиво улыбаясь, ребята остановились на краю полянки.

— Буна зйуо, — тихонько сказали они.

— Идите-ка сюда, друзья! — закричал им Гэбэ. — Садитесь с нами обедать. Ребята, переведите им!

— Мулцумеск (спасибо, мы ели), — ответил Яша. — Это вам на ужин собрали, — улыбнулся он и поставил на землю тяжёлую кошёлку.

Яша — крепкий черноволосый мальчишка с озорными глазами; голые колени покрыты ссадинами и синяками. Соня — тоненькая, пониже его ростом. Её длинные блестящие волосы завиваются на концах.

Соня нагнулась, развязала свою корзиночку, вынула оттуда что-то пушистое и протянула Лёве.

Это «что-то» оказалось прехорошеньким белым с чёрной головой и хвостом котёнком. Но котёнок не пожелал расстаться с Соней и вцепился в её жёлтое с синими цветочками платье.

Лёва обрадованно засмеялся и только протянул руку за котёнком, как его опередил Мультик. До этого он спал в тени палаток и не пошевелился, когда пришли ребята. Но котёнка учуял мгновенно.

Соскучившись в человеческом обществе, он радостно кинулся к нему и стал на задние лапы. Котёнок, увидев бородатое лохматое существо, каких сроду не видел, завыл отчаянным голосом, вырвался из Сониных рук, прыгнул на ближайшее дерево и молниеносно вскарабкался на самый верх. Мультик подбежал к дереву, поднял голову и стал громко лаять.

— Ну, уж это слишком! — закричал не своим голосом Ростислав, вскакивая с места. — Мало нам этой одержимой собаки! Мальчик, лезь на дерево и забирай своего кота. Здесь он не останется!

Яша и Соня огорчённо переглянулись.

— Это мой котёнок! Мне его подарили! — закричал, в свою очередь, покраснев, Лёва. — И я хочу, чтобы он остался. Он потом привыкнет и спустится.

Гэбэ, продолжавший невозмутимо есть борщ, остановил Лёву:

— Во-первых, не ори. Ты разговариваешь со старшим. Ростислав прав: нам только котёнка не хватает. Но раз тебе его подарили, подождём. Посмотрим, как он будет себя вести. А пока усади ребят и покорми их всё же.

Через два часа ребята собрались домой. Котёнок всё это время не подавал признаков жизни. Лёва пошёл провожать своих гостей.

Через несколько минут с верхушки дерева послышалось громкое жалобное мяуканье. Мультик снова подбежал к дереву и залаял, очевидно приглашая котёнка спуститься.

Я рассердилась и увела своего пса в палатку, положила в его миску немного мяса и подошла к дереву.

— Кис-кис-кис! — тихонько позвала я.

— Да вы оставьте еду под деревом, — резонно сказал мне Александр Степанович, отрываясь от журнала «Огонёк». — Проголодается — так спустится.

Наступил вечер, а котёнок так и не спустился. Юра пытался за ним полезть, но кот удрал ещё выше и по ветке перебрался на соседнее дерево. Лёва огорчался, ребята смеялись. Котёнок орал всё громче и жалобней.

Мы с Лёвой всё время подходили к дереву и звали его, но тщетно Ростислав метал громы и молнии. Вечерние часы у костра были испорчены. Даже гитара не заглушала доносившееся сверху душераздирающее мяуканье.

— Да, — сказал Гэбэ с серьёзным видом, — Лёвины друзья сделали неоценимый подарок нашей экспедиции.

Мы покатились от смеха. Даже окончательно помрачневший Ростислав не выдержал и улыбнулся.

Ложась спать, мы всё ещё слышали вопли котёнка.

Мультика я на всякий случай привязала к чемодану.

— Может, котёнок ночью спустится, — обнадёживала я расстроенного Лёву.

Утром я проснулась ещё до общего подъёма. Вспомнила о котёнке. Его не было слышно. Осторожно, чтобы не разбудить спящего Лёву, я вышла из палатки. Мультик рванулся за мной, но, почувствовав ремень, которым был привязан, недовольно посмотрел вслед.

Солнце только недавно взошло. Свежий утренний ветерок шелестел в деревьях. Под одним из них на корточках, босой и взъерошенный, сидел Ростислав и держал в одной руке злополучного котёнка, другой подставлял ему мисочку с разбавленным сгущённым молоком. Увидев меня, он крайне сконфузился и, чтобы скрыть это, сердито закричал:

— Если разводите здесь собак и кошек, то хотя бы кормите их!

Он всунул мне в руки котёнка и ушёл. Так мы и не узнали, слез ли котёнок сам или Ростислав его снял.

Я покормила котёнка. Он, бедняга, обогрелся, повеселел и тихонько замурлыкал у меня на плече.

Через несколько минут Ростислав (он сегодня дежурил) вышел из палатки с рупором в руках, приставил его к губам и крикнул:

— Товарищи, подъём!

Через мгновение Лёва с Мультиком на поводке выскочили из палатки. Котёнок увидел Мультика. И в ту же секунду всё началось снова. Он расцарапал мне шею, вырвался из рук и с воем как белка взлетел на дерево.

Не успели мы кончить завтрак, как над нами раздалось громкое мяуканье. На этот раз Гэбэ уже не выдержал:

— Вот что, Александр Степанович, поезжайте после обеда в Алчедар и привезите ребят. Пусть они заберут своего «тихого» котёнка.

Теперь уже и Лёва не возражал.

Прибыв в лагерь, Яша почти с кошачьей ловкостью влез на высокое дерево, достал котёнка, положил за пазуху и спустился вниз. Котёнок сразу замолчал.

Ребята были сконфужены.

— Мы ведь хотели Лёве подарок сделать, — сказал печально Яша.

— Самого красивого котёночка выбрала, — сказала по-молдавски Соня тоненьким голоском.

Мы утешали ребят. Объяснили им, что всё равно не могли бы котёнка везти в Москву. Я подарила Соне шёлковую косынку. Лёва отдал Яше свой карманный фонарик.

— Вашего хватит на двоих, — сказал он мне.

Ребята повеселели и ушли, унося притаившегося за рубашкой у Яши котёнка. Лёва и Мультик, стоя рядом, с грустью смотрели вслед ребятам. Так и не пришлось им поиграть с котёнком.