Мусульманских авторов XIII века, писавших о монголах, больше занимал феномен внезапного появления на исторической арене ранее не известных монголов, их быстрого и обширного завоевания, а вопросы генеалогии монгольских ханов не получили у них достаточного освещения. Сказанное в полной мере относится к современникам монгольского нашествия на мусульманские страны и писавшими по-арабски Ибн ал-Асиру и ан-Насави. Много путаницы в этом вопросе и у персоязычных историков XIII века. Так, например, Джузджани в своем «Табакат-и Насири» (составлено в Индии в 1260 г.) ошибочно утверждает, что у Туши (т. е. Джучи, старшего сына Чингиз-хана) было четыре сына: старший по имени Бату, второй Чагата (так!), третий Шибан, четвертый Берке [The Tabaqat-i Nasiri, vol. 1, p. 379]. Иранский историк Джувайни, составивший между 1253–1260 гг. свой знаменитый «Тарих-и джахангушай», также приводит неточные и неполные сведения: у Туши (т. е. Джучи), пишет он, были следующие семь сыновей — Бамхал, Хорду, Бату, Шибакан (так!), Тангут, Берке и Беркечар [Джувайни, изд., т. 1, с. 221–222]. Кстати, и у Джузджани, и у Джувайни перепутаны также имена главных и старших жен Чингиз-хана, действительное количество детей, порядок рождения его внуков и т. п.

Во время западной кампании монголов (1236–1242 гг.) Русь вошла в состав Монгольской империи. Русские князья и их послы, представители духовенства и русские купцы совершали путешествия в Монголию, в Каракорум, ко двору великих ханов, а отдельные русские военнопленные долгое время жили в монгольской столице [Полубояринова, 1978]. Тем не менее, как отметил В. В. Бартольд еще в 1911 году, в русской литературе нет ни одного описания путей в Монголию и Китай, никаких сведений о дворе монгольских великих ханов, об устройстве Монгольской империи и т. п. В Золотой Орде русские часто бывали в обеих столицах, Сараях, и в ханских ставках, сопровождая владыку при перекочевках; однако в аутентичных русских источниках сведения даже о Джучиевом Улусе и Джучидах крайне скудны и «не могут выдержать никакого сравнения со сведениями западноевропейских и мусульманских путешественников» [Бартольд, т. 9, с. 363–364].

Как показывает исследовательский опыт, наиболее полные и достоверные известия о генеалогии Чингиз-хана и Чингизидов содержатся в главном источнике по истории Монгольской империи — «Сборнике летописей» Рашид ад-Дина. Эта всеобщая история была написана между 1300–1307 гг. в Персии. Перед автором этой книги стояли иные задачи. Образование Монгольской империи и четырех ее улусов были уже свершившимися фактами, которые не нуждались более в идеологическом обосновании. Задача Рашид ад-Дина заключалась главным образом в том, чтобы дать возможно полное описание тех событий, оценку тем историческим фактам и включить их во всемирную историю. И он объявляет в предисловии, что монгольская эпоха — новая эра в мировой истории и ее надобно подобающим образом зафиксировать письменно. Начинает он книгу свою с описания истории тюрко-монгольских племен, кстати, представляющую богатую сокровищницу материала о религии и верованиях, нравах и обычаях центральноазиатских кочевников, а затем прослеживает хронологию создания Монгольской империи и ее распада на четыре улуса-государства. В этом труде впервые в значительном объеме использована официальная история ханского рода Чингизидов — «Алтан дэптэр», хранившаяся в сокровищнице ильхана, а также Рашид ад-Дин черпал сведения о монголах из уст лучшего знатока монгольских преданий и истории Пулад-чэнсяна, представителя великого хана при персидском дворе, и из уст монгольского правителя Ирана Газан-хана (1295–1304), уступавшего в знании истории центральноазиатских кочевников только одному Пуладу.

В политическом сознании той эпохи большое место занимала генеалогия. Поэтому вовсе не случайно Рашид ад-Дином около 1310 г. на основе материала «Сборника летописей» была составлена (с привлечением дополнительных сведений) «Шуаб-и панджгана», генеалогия царствующих династий «пяти народов»: тюрков и монголов, арабов, евреев, франков и китайцев. Рукопись этого труда хранится в Стамбуле. Частично «Шуаб-и панджгана» вошло также в «Муизз ал-ансаб», генеалогическое сочинение, написанное при дворе Тимурида Шахруха в 1426 г. и дополненное анонимным автором начала XVI в.

Разделы о генеалогии монгольских ханов (в частности, Джучидов и Чагатаидов) содержатся в официальной истории завоевателя государства Тимуридов Шейбани-хана «Таварих-и гузида-йи нусрат-наме» (составлено ок. 1504 г.), «Шаджара-йи турк» Абу-л-Гази, а также в разных объемах и в связи с определенными сюжетами в «Тарих-и Рашиди» Мирза Хайдара, «Бахр ал-асрар» Махмуда ибн Вали и т. д. Однако материалы этих сочинений требуют проверки и сопоставления с показаниями других источников.

Джучи, старший сын Чингиз-хана, имел много жен и наложниц. Как об этом передают достойные доверия повествования, читаем в источнике, у него было около 40 сыновей и от них «народилось несметное количество внуков». В «Сборнике летописей» Рашид ад-Дина приводятся имена 14 сыновей Джучи. В «Муизз ал-ансаб» (л. 186) приводятся имена 18 сыновей Джучи. Вот начало этого списка: Орда, Бату, Берке, Эсен, Буре. При этом говорится, что Берке, Буре и Беркечар (десятый сын), все трое, родились от одной матери по имени Султан-хатун, а матерью Орды и Эсена была женщина из племени конграт.

После распада Золотой Орды (Джучиева Улуса) в XV в. потомки нескольких сыновей Джучи (ум. 1227 г.) основали свои династии, правившие (одни долго, другие коротко) как в пределах бывшего государства Джучидов с центром в Поволжье, так и за его пределами. Так, Крымское ханство, Казанское ханство и Астраханское ханство возглавили потомки 13-го сына Джучи, Тукай-Тимура; впоследствии Тукайтимуриды продолжительное время правили также в Бухаре.

Тукай-Тимур (Тука-Тимур). По Рашид ад-Дину, Тукай-Тимур был тринадцатым сыном Джучи; согласно анонимному автору генеалогического сочинения «Муизз ал-ансаб» его матерью была наложница по имени Кагри из племени мекрит [Муизз ал-ансаб, л. 18a]. В другом источнике утверждается, что в 1229 г. Бату при отъезде в Каракорум, в Монголию, на коронацию Угедея «поручил свое царство младшему брату Тукай-Тимуру». Тукай-Тимур вместе с другими своими братьями принимал участие в походе монголов на Запад в 1236–1242 гг. После завершения этой кампании Бату выделил ему из каучииов (т. е. привилегированной части войска) минг, тархан, ушун, ойрат и передал их в подчинение брату. В качестве удела он пожаловал ему область асов (на Северном Кавказе) и Мангышлак. Согласно воле Бату и его первых преемников, Тукай-Тимур и его потомки осуществляли власть также над Хаджжи-Тарханом (Аштархан, Астрахань), вилайетами Кафа и Крым [Бахр ал-асрар, т. 6, ч. 3, л. 98а–1016, л. 108аб; т. 6, ч. 4, л. 3а, 256]. Тукай-Тимур присутствовал на всемонгольских курултаях 1246 г. (возведение на престол Гуюка) и 1251 г. (возведение на престол Мунке). По рассказу Абу-л-Гази, Тукай-Тимур, следуя примеру своего старшего брата Берке, сделался мусульманином. Истории потомков Тукай-Тимура, к числу которых принадлежали также и бухарские ханы Астраханской династии (Аштарханиды, или Джаниды, правили в 1599–1785), посвящена четвертая часть шестого тома «Бахр ал-асрар» балхского историка XVII в. Махмуда ибн Вали. Согласно утверждению этого авторитетного автора, потомки Тукай-Тимура получили прозвание Хан-оглы («Ханских сыновей»). А дом Тукайтимуридов Махмуд ибн Вали называет Ханедан-и Тукайтимурийан.

Потомки другого сына Джучи, Орды, в 70-х годах XV в. создали Казахское ханство.

Орда (Орда-Эджен, Хорду, Ичен). Согласно Рашид ад-Дину и «Муизз ал-ансаб» — первый сын Джучи от его старшей жены по имени Сартак (или Саркаду) из племени конграт — давних брачных партнеров рода Чингиз-хана. Францисканец Иоанн де Плано Карпини, побывавший в 1246 г. в Монголии, пишет о нем так: «Орду, он старший из всех вождей» [Путешествия, с. 44], т. е. самый старший по возрасту из всех наличных тогда монгольских царевичей. Впрочем, в другом месте своего труда (с. 73) брат Иоанн прямо называет, что Орду «древнее всех князей татарских».

При жизни Джучи и после него, говорится в источнике, он был весьма уважаем и почитаем. Орда способствовал приходу к власти царевича Бату в Джучиевом Улусе: «Орда, — читаем мы в «Сборнике летописей», — был согласен на воцарение Бату, и на престол на место отца именно он его возвел. Таким образом, хотя заместителем Джучи-хана стал его второй сын, Бату, великий хан Менгу в ярлыках, которые он писал на их имя по поводу решений и постановлений, имя Орды ставил впереди» [Рашид ад-Дин, т. 2, с. 66]. После смерти отца в 1227 г. главная ставка Джучи, которая располагалась в верховьях Иртыша, в районе озера Ала-Куль, и называлась Кок-Ордой перешла к Орде. В «Муизз ал-ансаб» содержится следующий текст, который сразу обращает на себя внимание: «Орду называли также Иченом, он и брат его Эсен, оба, родились от одной матери. У Орды были три главные жены из племени конграт; сыновей (фарзандан) и род (уруг) его называют [царевичами] Кок Орды (Синей Орды)» [Муизз ал-ансаб, л. 186]. В этой связи, как курьез, отмечу, что османский автор XVII вв. Мунаджжим-баши в своем сочинении называет старшего сына Джучи так: «Кок Орда ибн Джучи» [Сахаиф ал ахбар, т. 2, с. 690].

Во власть Орды перешли также четыре тысячи воинов Джучи (три племени: сихиут (сиджиут), кингит, хушин), которые выделил Джучи еще его отец Чингиз-хан; эти четыре личных тысячи воинов Джучи, по словам историка XIV в. Вассафа, при жизни Орды составляли уже более одного тумана «живого войска», т. е. более 10 000 наличных воинов. Как передает Рашид ад-Дин, в его время (т. е. к началу XIV в.) к личному туману потомков Орды прибавилось, особенно «за последнее время — из войск русских, черкесских, кипчакских, маджарских и прочих, которые присоединились к ним» [Рашид ад-Дин, т. 1, кн. 2, с. 275].

Итак, Орду называли еще Эдженом. По-монгольски «эджен» означает «хозяин, владыка»; так древние монголы величали младшего из своих сыновей [Владимироцов, 1934, с. 54J; или, как доказывает петербургский тюрколог А. П. Григорьев, — четвертого сына [Григорьев, 1972, с. 60–62]. Эджен, по обычаю, всегда находился при отце и наследовал его основное имущество. Переход к Орде коренного йурта Джучи, если он был старшим сыном Джучи, находится как бы в полном противоречии с обычаем монголов, согласно которому коренные владения отца переходили к младшему (или четвертому) сыну и степень удаленности удела каждого сына соответствовала их возрасту.

Но это не должно удивлять нас, и в этой связи надобно сделать некоторые пояснения.

Во-первых, понятно, что титул «эджен» сыновья получали не по рождению, а спустя какое-то время. А главное — существовало несколько порядков передачи имущества, войска, коренного йурта отца к сыну, и причем каждый из этих порядков был законным, неоспоримым. Дело в том, что эджен семьи мог умереть раньше своего отца, мог оказаться недееспособным и т. д.; да и степень старшинства детей, как показывают материалы источников, рассматривалась соответственно степени их матери, а у отдельных монгольских аристократов количество сыновей от разных женщин бывало внушительным (так, например, у младшего брата Чингиз-хана, Отчигина, было 80 сыновей). И еще. То было время, когда война была обычной практикой людей, и нередко случалось так, что уже у пожилого отца оставался в живых только единственный сын и вовсе не младший (и вовсе не четвертый) из всех детей.

Другими словами, Чингизидом надо было только родиться, а вот эдженом можно было стать. Всё или почти всё в этом вопросе зависело от личной воли отца и, конечно, от сложившихся обстоятельств. Избрав в качестве руководства один из действующих порядков, отец объявлял в нужных случаях своего эджена. По неизвестным нам пока причинам в нашем случае эдженом оказался не младший (и не четвертый), а старший сын Джучи, Орда. Назначение отца (или самого Чингиз-хана, который умер на шесть месяцев позже Джучи) не вызвало никаких возражений, поскольку оно, очевидно, соответствовало одному из действовавших тогда порядков передачи власти, наследства и т. д.

Орда вместе с другими своими братьями принимал участие в семилетнем походе монгольского войска на Запад в 1236–1242 гг. В 1246 г. он участвовал в работе всемонгольского курултая, на котором Гуюк был возведен на ханский престол в Монголии. В известных справочниках Стэнли Лэн-Пуля «Мусульманские династии» (1899 г.), К. Э. Босворта под тем же названием (1967 г., на русский язык переведен П. Я. Грязневичем в 1971 г.) датой смерти Орды неверно указан 1280 год. Оттуда эта ошибка перешла во многие исторические труды. В действительности Орда умер между 1246–1251 гг.: в 1246 году, когда Иоанн де Плано Карпини со своими спутниками проехал через территорию Джучиева Улуса, Орда был еще жив, но уже в 1251 году его уделом правил его четвертый сын Кункиран. Во второй половине XIII в., т. е. при первых преемниках Орды, центр улуса Орды (а заодно и его название Кок-Орда) был перенесен с района оз. Ала-Куль, где находился вначале, на берега Сыр-Дарьи. После Кункирана, сына Орды, там правил Куйинчи (Коничи), сын Сартактая, сына Орды. После смерти Куйинчи вместо него утвердился его старший сын с поэтическим именем Баян, очень известный в Туркестане и Иране правитель.

Некоторыми исследователями было высказано мнение, что потомки Орды к середине XIV в. уже сошли с исторической арены и их место занял род 13-го сына Джучи, Тукай-Тимура. Однако эти субъективные мнения, высказанные вскользь и по случаю, хотя и вошли в некоторые советские и европейские книги, но не подтверждаются безусловно осведомленными мусульманскими авторами. Исследователи, высказывающие подобные мнения, в частности, полагают, что глава царевичей левого крыла Джучиева Улуса с центром в Сыгнаке (на правобережье Сыр-Дарьи) Урус-хан (правил в 1374–1377 гг.), который почти в течение года владел также столицей Золотой Орды Сараем, был потомком Тукай-Тимура. Действительно родословная Урус-хана очень запутана. Однако исчерпывающее рассмотрение всех доступных ныне материалов по генеалогии Урус-хана вполне позволяет сделать допущение, что он был потомком Орды (сводку сведений о генеалогии Урус-хана см.: [Султанов, 2001, с. 140–142]). А основатели Казахского ханства Гирей-султан и Джанибек-султан, оба они, были потомками Урус-хана. Казахская ветвь Джучидов правила очень долго — до середины XIX столетия (см. выше: Глава VI).

Потомки другого сына Джучи, Шибана, возглавили в XV в. Сибирское ханство, а в XVI в. овладели Мавераннахром (среднеазиатское междуречье Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи) и Хорезмом (низовья Аму-Дарьи) и создали там два самостоятельных ханства. Известно, что после пресечения потомства Бату (середина XIV в.) Шибаниды некоторое время находились на золотоордынском престоле. Учитывая роль Шибанидов в политической жизни Евразии, остановимся на истории этой династии и основанных ими государствах более подробно.

 

Род Шибана, сына Джучи

Шибаниды (ханедан-и Шибаниан) — потомки монгольского царевича Шибана, по Рашид ад-Дину, пятого сына Джучи, старшего сына Чингиз-хана. Согласно «Муизз ал-ансаб» (л. 18аб), матерью Шибана (11-ый сын) и Чилавуна (8-й сын) была Несер (чтение предположительное: в источнике отсутствуют диакретические знаки). В донесениях францисканцев XIII в., брата Иоанна де Плано Карпини и брата Бенедикта Поляка, младший брат Бату назван Сибан (лат. Siban; монг. Šiban) [Carpine, V. 20; Ц. де Бридиа, § 23]. Имя Шибан (Сибан) мусульманская традиция превратила в «Шейбан» («Шайбан») по аналогии с названием арабского племени и арабского имени, с которым оно на самом деле не имеет ничего общего.

Дата рождения Шибана неизвестна. В 1229 г. вместе со своими братьями (Бату, Берке, Беркечар и Ураде) он присутствовал на курултае в Монголии, на котором Угедей был провозглашен великим ханом. В 1236–1242 гг. вместе с другими Чингизидами Шибан участвовал в семилетнем походе монголов в западные страны. Его десятитысячный отряд находился в авангарде войска монголов во время похода осенью 1236 года против болгар и башгирдов; по Джувайни и Рашид ад-Дину, Шибан лично вступал в сражение и в короткое время монголы захватили Болгар и Башгирд. В 635/1237–1238 гг. Шибан, Бучек и Бури выступили в поход в страну Крым и захватили ее.

В «Нусрат-наме» (XV в.) говорится о том, что за полководческий талант, выказанный во время этих военных действий, царевич Шибан был особо отличён и поставлен во главе 40-тысячной армии [Нусрат-наме, изд., с. 115].

В 1246 г. Шибан вместе со своими братьями (Ордой, Берке, Беркечаром, Тангутом и Тукай-Тимуром) присутствовал по заданию Бату, главы Джучиева Улуса, на курултае в Монголии, на котором Гуюк был провозглашен великим ханом. Последний раз имя Шибана упоминается в источниках под 1248 годом. Дата смерти Шибана также неизвестна.

Согласно Абу-л-Гази, Бату, глава Джучиева Улуса, после возвращения из похода в Восточную Европу пожаловал своим братьям и другим родичам уделы. В частности, Шибан получил земли между владениями самого Бату и владениями Орды, с тем чтобы он проводил лето на берегах Иргиза, Ори, Илека и вообще к востоку от Яика и Уральских гор, зиму — в Кара-куме, Ара-куме, на берегах Сыр-Дарьи, в устьях Чу и Сары-су. При этом под власть Шибана Бату отдал народ (иль) в количестве 15-ти тысяч семейств (ев), состоящий из представителей четырех племен: кушчи, найман, буйрак, карлу к [Абу-л-Гази, изд., т. 1, с. 181; Зубдат ал-асар, л. 88а, 1196].

У Шибана было много жен и наложниц, пишет Рашид ад-Дин, и приводит имена двенадцати сыновей Шибана и их первых потомков. Подробная генеалогия Шибана приводится в «Муизз ал-ансаб» (л. 226–236), «Таварих-и гузида-йи нусрат-наме» (МИКХ, с. 34–43) и других сочинениях. В 60–70-х годах XIV в., когда в Золотой Орде началась полоса смут и в столице государства Сарае бывало сменялось по несколько ханов в год, на сарайском престоле пребывало немало царевичей из рода Шибана, сына Джучи. Эта тема — политическая ситуация в Золотой Орде в 50–70-х годах XIV в. — подробно рассмотрена в ряде работ известного российского востоковеда Аркадия Павловича Григорьева [Григорьев, 1983, с. 43–46; Григорьев, 1985, с. 160–182; Григорьев, 2000, с. 102–103].

Согласно Махмуду ибн Вали и Абу-л-Гази, власть в роде Шибанидов в течение нескольких поколений постоянно передавалась от отца к сыну, т. е. по прямой линии [Бахр ал-асрар, т. 6, ч. 3, л. 122б–123а; Абу-л-Гази, изд., т. 1, с. 181–182]. Имена соответствующих царевичей были: Бахадур (второй сын Шибана), Джучи-Буга (старший сын Бахадура), Бадакул (старший сын Джучи-Буга; согласно «Муизз ал-ансаб» — 3-й сын), Минг-Тимур (старший сын Бадакуля), Пулад (третий сын Минг-Тимура; согласно «Муизз ал-ансаб» — 5-й сын). После смерти последнего его наследство было разделено между его двумя сыновьями — старшим сыном Ибрахимом, который был известен также под именем Аба-оглан, и вторым сыном Арабшахом; причем каждый из них имел свою орду (ставку).

Потомки Ибрахима и Арабшаха постепенно обособились, образуя особые ветви рода Шибана, и когда в начале XVI столетия в Мавераннахре и Хорезме возникли два самостоятельных ханства под главенством Шибанидов, то во главе так называемого Бухарского ханства стояли Шибаниды из потомков Ибрахима, а во главе Хивинского ханства — Шибаниды из потомков Арабшаха.

Об обстоятельствах образования Бухарского ханства, Хивинского ханства и об основных вехах биографии их основателей и т. п. достаточно подробно речь пойдет дальше. А здесь мы рассмотрим вкратце лишь некоторые обстоятельства, связанные с Сибирским ханством.

Образование Сибирского ханства связано с именем Шибанида Ибак (Абак, Ивак) — хана. Вот что сообщает об его происхождении историк Абу-л-Гази: Ибак был сыном Махмудек-хана, сына Хаджжи-Мухаммад-хана, сына Али-оглана, сына Бик-Кунди-оглана, сына Мунга-Тимура, сына Бадакуля, сына Джуджи-Буга, сына Бахадура, сына Шибана, сына Джучи, сына Чингиз-хана [Абу-л-Гази, изд., изд., т. 1, с. 177].

После смерти в 1468 г. объединителя Узбекского улуса Шибанида Абу-л-Хайр-хана (внука Ибрахима) часть территории Западной Сибири перешла к Ибаку, политическому сопернику Абу-л-Хайра и его дома в борьбе за власть. Имя Ибак-хана часто встречается в среднеазиатских нарративных источниках, освещающих события 60–90-х годов XV в. [МИКХ, 1968, указатель]. Основным ядром Сибирского ханства Шибанидов, образование которого относится к началу 70-х годов XV в., вначале были земли по среднему течению Иртыша и рекам Тары, Тобол, Ишим и Тура. Границы ханства то расширялись, то сужались в зависимости от политических обстоятельств. Упрочив свои позиции в Тюменской земле, Ибак сделал своей ставкой старинное укрепленное село угров на берегу Иртыша, носившее название «Сибирь», или (по-тюркски) «Кашлык». По имени главной ставки ханство и стало называться «Сибирским», утверждается в «Истории Сибири» (1969, т. 1, с. 364).

Владения Шибанидов в Западной Сибири Абу-л-Гази называет «Туран вилайети» («Туранским краем»), а в сочинении османского автора конца XVI в. Сейфи Челеби государство и столица сибирских Шибанидов названы «Тура» [Ссйфи Челеби, л. 186, 236–246].

Здесь кстати заметить, что название Тура встречается и в более ранних мусульманских источниках. Так, согласно утверждению Масуда ибн Усмана Кухистани, Шибанид Абу-л-Хайр был провозглашен саном в 1429 г. в городе Тура, который и «стал местопребыванием трона государства» [Тарих-и Абу-л-Хайр-хани, л. 221а]. В таких источниках начала XVI века, как, например, «Нусрат-наме» анонимного автора и «Шейбани-наме» Бинаи упоминаются «город и вилайет» Чинги-Тура. Как полагает В. П. Юдин, в мусульманских источниках под городом Чинги (Чимги) — Тура имеется в виду город на месте нынешней Тюмени. Очевидно, у Шибанидов Сибирского ханства было несколько временных столиц. В этой связи обращает на себя особое внимание тот факт, что главным городом Кучум-хана был город Искер, недалеко от впадения Тобола в Иртыш [Бартольд, т. 5, с. 554].

Ибак (Абак) — хан погиб в междоусобной борьбе около 1495 года. Преемником Ибака стал его брат Мамук. Напоследок и он перешел из сего мира в другой, и правителем в Сибирском ханстве сделался Тулук (Кулук) — султан, сын Ибак-хана. Однако он не сумел передать власть в стране по прямой линии и в XVI в. Сибирским ханством правили представители разных семейств из рода Шибана.

Последним правителем Сибирского ханства из рода Шибана был Кучум-хан, сын Муртазы и потомок Ибак-хана, основателя Сибирского ханства. Родословная Кучум-хана приводится только в сочинении Абу-л-Гази (изд., т. 1, с. 177). Как и Тулук (Кулук) — хан, Кучум не получил свое царство в наследство от отца, а захватил власть в Сибирском ханстве в 1563 году с помощью ногайских правителей, изгнав оттуда своего предшественника Йадгара (Ядгар). К 1572 г. Кучум-хан, сломив сопротивление местной знати, сильно упрочил свою позицию в Сибирском ханстве: он обложил данью в свою пользу башкирские и угорские племена, завоевал угорские группы по нижнему течению Иртыша и протоку Конде и тюркоязычное население Барабинской степи. Кучум полностью ликвидировал прежние отношения вассалитета Сибирского ханства к русскому царю и даже стал вторгаться в вотчины Строгановых в бассейне р. Чусовой. Набеги на район Прикамья продолжались. В этой обстановке Строгановы сформировали наемный казачий отряд во главе с атаманом Ермаком [История Сибири, 1968, т. 2, с. 26–27].

Относительно личности атамана Ермака нет никакой ясности. Существует множество версий о его происхождении — летописных, художественных и фольклорных. Кстати, Ермак (Ермек) — тюркское слово и означает «забава», «утешение». Так вот, согласно одной фольклорной версии, Ермак происходил из Ногайской орды и был вхож в дворцовое окружение ногайцев (мангытов) и умудрился вступить в связь с ногайской княжной. Спасаясь от гнева ее брата, он вынужден был бежать на Волгу, оттуда на Каму и благодаря своим выдающимся личностным качествам скоро следался атаманом русской «казачьей дружины» [Зуев, Кадырбаев, 2000, с. 53].

Вот эта дружина, снаряженная огнестрельным оружием, порохом, продовольствием и слугами торгово-промышленным домом русских купцов Строгановых, двинулась вверх по реке Чусовой и через Камень (Уральские горы) — в Сибирь, положив начало завоеванию края.

В 1581 г. Искер, главный город Кучум-хана, был завоеван русскими казаками во главе с атаманом Ермаком. Своей победой Ермак был обязан исключительно применению огнестрельного оружия, еще неизвестного тогда в Сибири. Но война продолжалась долго и с переменным успехом. В 1003/1593 г. Кучум-хан потерпел очередное поражение от русских казаков и бежал к мангытам (ногайцам). В августе 1598 г. Кучум-хан еще раз сразился с русскими казаками на левобережье средней Оби, но вновь потерпел поражение и опять бежал к «малыми людьми» к мангытам. Сообщается, что на этот раз мангыты убили его в отместку за набеги его отца Муртазы в их йурт.

«Потомство этой (т. е. сибирской) ветви Шибанидов пресеклось на Кучум-хане», — заключает Абу-л-Гази, тоже Шибанид, хан Хивы и автор основательной книги под названием «Родословное древо тюрков» [Абу-л-Гази, изд., т. 1, с. 177].

 

Бухарское ханство

Важным политическим последствием раскола в роде Шибана после смерти Пулад-султана явилось то, что уже в 20-х годах XV в. на коренной территории Шибанидов одновременно правило несколько независимых правителей. Одним из них был Джумадук-хан (правил в 1425–1428 гг.), правнук Тонга (или Тунка), младшего брата Пулада, несмотря на то, что его отец Суфи-оглан еще был жив. Владения Джумадука находились к северу от Аральского моря, между реками Эмбой и Сары-су. На левом берегу Атбасара, правого притока Ишима, самостоятельно правил Шибанид Мустафа-хан. Другого правителя улуса Шибана звали Махмуд-Ходжа; он был сыном Каанбая, четвертого сына Эльбека, сына Минг-Тимура [Ахмедов, 1965, с. 42–44].

У названного Джумадук-хана наряду с другими Шибанидами служил и Абу-л-Хайр-оглан, сын Даулет-Шейха, сына Ибрахима. Около 1427–1428 гг. часть населения соседнего с владениями Джумадука Мангытского улуса (Ногайской Орды — русских источников) восстала; Джумадук-хан выступил против повстанцев, но потерпел поражение, попал в плен и был казнен. В плен попал и юный Абу-л-Хайр-оглан. Но ему не только была сохранена жизнь, но и оказана поддержка при переходе власти во владениях Джумадука.

Так, при поддержке некоторых представителей мангытов и большинства представителей кочевых племен и родов улуса Шибана 17-летний Абу-л-Хайр был провозглашен ханом в начале весны 1429 г. в год Обезьяны = 1428–1429; 834 г. х.= 1429–1430). После победы над другими Джучидами тех краев ему подчинилась большая часть Восточного Дешт-и Кипчака (Узбекского улуса) [Тарих-и Абу-л-Хайр-хани, л. 218а–220б].

Население Восточного Дешт-и Кипчака, которым управлял Абу-л-Хайр (правил в 1429–1468 гг.), называлось узбеками, по-видимому, по имени известного государя Золотой Орды Узбек-хана (правил в 1313–1341 гг.), хотя ханы этой области, как было изложено выше, не происходили от хана Узбека; Узбек-хан был потомком Бату, старшего брата Шибана, сына Джучи.

Историческое значение ханствование Шибанида Абу-л-Хайра определяется тем, что он был основателем могущества кочевых узбеков Восточного Дешт-и Кичака и именно при его царствовании среди населения Восточного Дешт-и Кипчака, носивший тогда название Узбекский улус, около 1459 года произошел раскол, в результате которого часть обитателей степи откочевала в соседний Моголистан (Семиречье) и получила название узбеки-казаки, или просто казаки. Во главе отделившейся части населения Узбекского улуса стояли два родственника — Гирей-султан и Джанибек-султан, потомки Орды, старшего сына Джучи, сына Чингиз-хана.

В качестве даты смерти Абу-л-Хайра приводится год Мыши, 1468 г., в одних источниках приравненный к 874 г. х./1469–1470 г. («Тарих-и Абу-л-Хайр-хани», «Бахр ал-асрар») в других — к 873 г. х./1468–1469 г. («Тарих-и джаханара»).

Сразу же после смерти предводителя кочевых узбеков в Узбекском улусе началась борьба за верховную власть. В этой обстановке султаны Гирей и Джанибек и их большая казачья вольница вернулись из Моголистана в Узбекский улус и в 875/1470–1471 гг., захватили верховную власть в стране и основали династию собственно казахских султанов (даулат-и салатин-и казак). Имя казак сначала передалось ханству, а затем стало и названием народности.

Преемник и сын Абу-л-Хайра, Шейх-Хайдар-хан, и люди его окружения были убиты, большая часть Шибанидов со своими приближенными подалась во владения астраханского хана Тукайтимурида Касима, но противники осадили Астрахань и Шибаниды бежали из города в родные степи и рассеялись по краям и углам обширного улуса.

Так в 1470–1471 гг. Шибаниды потеряли верховную власть в Узбекском улусе (Восточном Дешт-и Кипчаке), рассеялись в разные стороны, но не отказались от политической борьбы. Во главе такой группы Шибанидов стали молодой энергичный и воинственный царевич Мухаммад Шейбани (род. в 1451 г.) и его младший брат Махмуд-султан (род. в 1454 г.). Юные султаны, которые после гибели Шейх-Хайдара (около 1470 г.), сына и преемника Абу-л-Хайр-хана, были увезены в Астрахань, вернулись в Присырдарьинские степи и, образовав там небольшой отряд, начали борьбу с казахскими правителями за восстановление власти семьи Абу-л-Хайра в Восточном Дешт-и Кипчаке [Кляшторный, Султанов, 1992, с. 224–250].

В процессе этой борьбы, длившейся много лет, молодой царевич, то вступал в союз с мангытскими мурзами, то обращался за помощью к правителям моголов. Однако ему так и не удалось одолеть владетелей Казахского ханства и восстановить в Восточном Дешт-и Кипчаке власть дома Абу-л-Хайра: слишком сильны были казахские владетели (они водили 30–70-ти тысячное войско), а около Мухаммада Шейбани была лишь небольшая кучка людей (от нескольких десятков до 300–400 человек). Тогда Шейбани и его ближайшее окружение, получив поддержку у могольского хана Махмуда, направили свои усилия на овладение территорией, принадлежащей Тимуридам. Предприятие это в силу ряда объективных причин — раздробленность страны Тимуридов, ослабление ее политической и военной мощи и т. д. — оказалось удачным, и Шейбани с поддерживавшей его частью кочевых узбеков Восточного Дешт-и Кипчака завоевал сначала центральный Мавераннахр, а несколько позже и другие части государства Тимуридов (до сих пор лучшей работой, посвященной истории завоевания государства Тимуридов кочевыми узбеками Дешт-и Кипчака остается публикация проф. А. А. Семенова 1954 года).

Вот краткая хронология военно-политических событий тех лет.

1500 год — Шейбани при поддержке могольского хана Махмуда во главе небольшого отряда захватил Бухару и передал ее в удел своему младшему брату Махмуд-султану, а знать Самарканда без боя сдала ему город, но вскоре Шейбани был вынужден покинуть город.

1501 год — Шейбани отвоевал у Тимурида Бабура Самарканд и сделал его столицей государства Шибанидов в Мавераннахре, а заодно захватил еще ряд городов и крепостей междуречья Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи.

1503 год, конец весны — Шейбани нанес поражение объединенным силам моголов и их союзников во главе с Махмуд-ханом, его братом Ахмад-султаном и Бабуром, разбив их на голову в бою под Ахси, у г. Архиан, захватил Ташкент, Сайрам, Шахрухийе, Ура-Тепе, Дизак и другие города и крепости Туркестана.

1504 год, весна — кочевые узбеки Восточного Дешт-и Кипчака во главе с Шибанидами завоевали Фергану, совершили поход на Хорезм.

1505 год, август — после десятимесячной осады был взят Ургенч, который защищал Чин Суфи, в качестве наместника Тимурида Султана Хусайна; особенно выдающееся участие в десятимесячной обороне города принимало туркменское племя адак. Самое подробное описание завоевания Шейбани-ханом Хорезма принадлежит перу Мухаммада Салиха, участника похода, хорезмийца по происхождению [Шейбани-наме, изд. Мелиоранского].

1506 год, 4 мая — скончался Султан Хусайн, номинальный глава Тимуридов, его сын и преемник Бади аз-Заман не сумел организовать отпор Шибанидам и осенью того же года Балх сдался Шейбани-хану.

В мае 1507 года гератское войско было разбито и, согласно современнику тех событий Хондамиру, утром в пятницу 23 мая Шейбани вошел в Герат — другую столицу Тимуридов и потребовал от простых жителей города уплаты контрибуции в 100 тыс. и отдельно от знати — 35 тысяч тенгече (сумма огромная по тем временам). Город подвергся двухдневному грабежу. Кочевые узбеки во главе с Шибанидами захватили еще несколько городов Хорасана. Шейбани-хан все лето провел в Герате и лишь осенью 1507 г. направился оттуда на зимовку в Мавераннахр.

1508 год, весна — новый поход Шибанидов на Хорасан. Последний тимуридский правитель Средней Азии Бади аз-Заман бежал на запад, в Азербайджан, и после долгих лет скитаний на чужбине, наконец, скончался в Стамбуле в 1517 году.

Так Шейбани-хан стал владетелем обширного государства, простиравшегося от Сыр-Дарьи и низовьев Аму-Дарьи до Центрального Афганистана.

Завоевание государства Тимуридов Шейбани-ханом привело к окончательному уходу потомков Абу-л-Хайр-хана с частью племен и родов Узбекского улуса с территории Восточного Дешт-и Кипчака и к перенесению термина узбек в покоренные ими области Мавераннахра. С этого времени оба термина — казак и узбек — приобрели такое значение, что служили не только для обозначения приверженцев старой знати Шибанидов или Гирея, Джанибека и их потомков, но и для разделения сородичей по месту их обитания, ограниченного теперь рамками определенных политических и государственных границ.

Известно, что при распределении Чингиз-ханом уделов своим сыновьям Семиречье, Кашгар и Мавераннахр вошли в состав владений его второго сына Чагатая (ум. в 1242 г.), а в последние годы жизни Бату (ум. в 1255 г.), главы Джучиева Улуса, Мавераннахр входил в сферу влияния Джучидов. В этой связи небезынтересно отметить, что Тимур (правил в 1370–1405 гг.), происходивший из отюреченного монгольского племени барлас и создавший свое государство на территории Мавераннахра, представлен в официальной истории Шейбани-хана как безродный узурпатор, даже имена предков которого толком неизвестны. В источнике обыгрывается имя отца Тимура — Тарагай и созвучное этому имени тюркское слово тариг (просо). Некто, сообщает придворный историограф Шейбани-хана, состоял на службе у Чагатай-хана, второго сына Чингиз-хана. «Он сеял просо (тариг) для дома Чагатая и был хранителем его амбаров в городе Алмалыке (тогдашняя столица Чагатайского улуса в долине р. Или. — Т. С.). Отец Тимура, Тарагай, — потомок того самого таригбагчи» («работника по уходу за просом») [Нусрат-наме, л. 116а].

Сам факт завоевания Шейбани-ханом государства Тимуридов в источниках шейбанидского круга обосновывается так. Мавераннахр — владение Чингизидов. Но случилось так, что эта область оказалась в руках эмира Тимура и его потомков, «совершенно вышла из повиновения потомкам Чингиз-хана и имеет намерение быть независимым и полновластным в управлении государством…». «Если некоторые области мы и отняли из рук потомков Тимур-бека, — говорил Шейбани-хан историку Ибн Рузбихану, — то не из жажды царствовать и не из-за недовольствования малой страной, а скорее в силу божественного предопределения, которое требует, чтобы наследственное владение вновь вернулось в руки нашей власти и воли» [Ибн Рузбихан, с. 95–96].

Завоевание Мавераннахра и Хорасана кочевыми узбеками Восточного Дешт-и Кипчака под главенством Шибанидов подготавливалось по мере ослабления политической и военной мощи потомков эмира Тимура. Однако немаловажную роль сыграла здесь и личность самого Шейбани-хана.

Завоеватель государства Тимуридов был внуком Абу-л-Хайр-хана и старшим сыном Шах-Будаг-султана. Он родился в 1451 году. По Бинаи и Хондамиру, родительницу его звали Аккозы-бегим, она была «из рода Алтан-хана». Собственное имя Шейбани — Мухаммад. Но, как известно, знатное происхождение создавало на мусульманском Востоке сложную систему имен, и полное имя взрослого знатного человека может включать в себе 3–5 и более компонентов. По Бинаи, Хафиз-и Танышу и Юсуфу Мунши, еще при рождении Мухаммада, его дедом Абу-л-Хайром ему было дано почетное прозвание (лакаб) Шахбахт («Счастливый государь»); другие его прозвания, которые он получил позже — Абу-л-Фатх, Шахибек-хан, Шайбек-хан, Шидак-хан.

Бабур, в глазах которого Шейбани был вождем варварских орд и разрушителем культуры, зло высмеивает Шейбани, называя его «не видавшим света деревенщиной» и «безграмотным писакой, сочинившим несколько безвкусных стихов» [Бабур-наме, изд. Мано, с. 323]. Однако тут — явное пристрастие.

Мы знаем, что внук Абу-л-Хайр-хана получил домашнее образование, два года обучался в Бухаре науке чтения и был одним из образованных людей своего времени и известным в литературных кругах поэтом, в творческом наследии которого значатся (1) объемистое поэтическое произведение под названием «Бахр ал-худа» (рукопись хранится в библиотеке Британского Музея), (2) многочисленные стихи (образцы см. в «Шейбани-наме» Мухаммада Салиха, «Михман-наме-йи Бухара» Ибн Рузбихана и др.), а также (3) прозаическое сочинение под названием «Рисале-йи маариф-и Шейбани», написанное на чагатайском языке в 913/1507 г., вскоре после захвата им Хорасана и посвященное его сыну Мухаммаду Тимуру (рукопись хранится в Стамбуле).

В своих стихах внук Абу-л-Хайр-хана называет себя Шахбахт («Счастливый государь»). Как поэт он пользовался литературным псевдонимом (тахаллус) Шейбани. Вот что пишет о нем Абу-л-Гази, хан Хивы и тоже Шибанид: «Имя старшего сына Абу-л-Хайр-хана — Шах-Будаг-султан; у него было два сына: имя старшего было Мухаммад, прозвание (лакаб) — Шахбахт, да будет на нем милость божия! Он был поэтом, и так как он происходил из потомков Шибан-хана [сына Джучи, сына Чингиз-хана], то принял тахаллус Шейбани, да помилует его Бог!» [Абу-л-Гази, изд., т. 1, с. 183].

По мнению В. В. Бартольда, «очень вероятно», что причиной переделки имени Шибан (Сибан) в Шейбан (Шайбан) и появление имени Шейбани (Шайбани) было популярное в мусульманском мире прозвище, совпадающее с названием арабского племени, знаменитого богослова-законоведа аш-Шайбани, полное имя которого — Абу Абдаллах Мухаммад бин ал-Хасан (годы жизни: 749–805) [Бартольд, т. 5, с. 134]. В источниках шейбанидского круга полное имя этого внука Абу-л-Хайр-хана пишется в форме — Абу-л-Фатх Мухаммад Шейбани-хан.

После своих побед над Тимуридами в Мавераннахре Мухаммад Шейбани стал называть себя «имамом эпохи, халифом Милосердного». Как полагали проф. Н. Веселовский и А. Болдырев, этот религиозный титул Шейбани-хан принял в 1507 году, после завоевания им Герата. Однако Мухаммад Шейбани так титулуется уже в «Таварих-и гузида-йи нусрат-наме», которое было составлено около 1504 года, т. е. за три года до перехода Герата в руки Шибанидов. Кроме названного у первого хана государства Шибанидов в Мавераннахре было еще много других разных титулов и почетных эпитетов. Наиболее полный их перечень мы находим в «Михман-наме-йи Бухара» Ибн Рузбихана и в сочинении Васифи «Бадаи ал-вакаи».

До наших дней дошла великолепная миниатюра (хранится в США, в частном собрании) с изображением Мухаммада Шейбани, исполненная в красках кистью знаменитого художника Бехзада, как полагают в 1507 году, когда Шейбани-хан пребывал в Герате. Завоеватель империи Тимуридов, в костюме гератской эпохи, сидит, прислонившись спиной к большой круглой подушке-валику (так называемой «мутакка»). На голове — чалма, на левой руке — четки, на большом пальце правой руки — кольцо для стрельбы из лука, на полу, перед ханом — камча и атрибуты письма: чернильница, книжка, перо. Полное, охваченное узкой полоской бороды лицо его с плотно сжатыми губами и пристальный взгляд слегка раскосых глаз из-под густых бровей выражают большое властолюбие. Копия портрета Шейбани-хана опубликована в нескольких зарубежных и отечественных изданиях (см. к примеру: [Пугаченкова, 1963, с. 221 — цветное воспроизведение миниатюры]).

Этот Мухаммад Шейбани был человеком не только большой воли, но также глубокого ума, незаурядной личной храбрости и отваги, искусный организатор и военачальник. Об этом сообщают как историографы самого Шейбани-хана (Мухаммад Салих, Шади, Бинаи, Ибн Рузбихан), так и независимые авторы (Абу-л-Гази) и даже его политический и династийный противник — Бабур.

Замечательно, что волевая натура и властолюбивый характер Мухаммада Шейбани, ярко запечатленные кистью великого Бехзада, подтверждаются и свидетельствами мюршида (духовный наставник) Шейбани шейха Джалал ад-Дина Азизана. Вот рассказ суфийского сочинения XVI в. «Ламахат мин нафахат ал-унс» шейха Алим-Азизана.

В молодости Мухаммад Шейбани, будучи мюридом (последователем, учеником) шейха Джалал ад-Дина Азизана, находился у Мир Абдулали-тархана, гражданского правителя Самарканда, и страшно завидовал его положению. Снедаемый властолюбием и честолюбием, он неоднократно говорил: «Этот Абдулали — не эмир родом, а правит, почему же я, природный принц, лишен права правления?»

Высказал он это и своему наставнику шейху Азизану, но тот вместо поддержки сделал ему выговор: «У тебя, я вижу, в мыслях свергнуть Абдулали и сделаться государем, прошу тебя больше ко мне не приходить с подобными замыслами!»

Шейбани обиделся и, выходя от шейха, заметил: «Ну, что же, в этих местах найдется и другой не менее славный и уважаемый шейх!»

Кто-то указал Шейбани на бухарского шейха Мансура, ученика шейха Тадж ад-Дина Гиджувани, и Шейбани стал его мюридом. Однажды Шейбани посетил шейха Мансура и тот заметил ему: «Смотрю я на тебя, узбек, и вижу, что очень тебе хочется стать государем!» И затем повелел подать кушать. Когда все было съедено и убрали скатерть, шейх Мансур как бы между прочим заметил: «Как скатерть собирают с краев, так и ты начни с окраин государства».

Шейбани принял во внимание этот весьма недвусмысленный совет своего нового наставника и в конце концов завоевал государство Тимуридов [Семенов, 1940, с. 12–13].

Победное шествие Шейбани-хана по обширным владениям Тимуридов было остановлено войсками иранского шаха Исмаила I, нового противника Шибанидов на юге.

Исмаил I — первый шах из династии Сефевидов, правил в Иране в 1501–1524 гг. Главной опорой Сефевидов были тюркские кочевые племена разного происхождения, обитавшие в Южном Азербайджане. Эти кочевые племена имели общее прозвание — кызылбаши (по-тюркски: «красноголовые»).

Немецкий арабист XIX в. Август Мюллер в своей «Истории ислама» утверждает, что эти племена назывались кызылбашами, так как чалмы их, состоявшие из белой материи, заложенной в двенадцать складок по числу двенадцати имамов, имели красные серединки; и что уже этот внешний знак, введенный еще Хайдаром, обличал в них шиитов.

Это объяснение поддержал проф. И. П. Петрушевский (1898–1977), писавший, что кызылбаши получили свое прозвание, потому что носили как отличительный знак чалму с двенадцатью пурпурными полосками в честь двенадцати шиитских имамов. Большинство современных авторов, объясняя происхождение прозвания «кызылбаш», ссылаются именно на И. П. Петрушевского.

Между тем существует другая точка зрения на эту тему, изложенная О. Ф. Акимушкиным еще несколько десятилетий тому назад на английском языке в одном из западных изданий. Поскольку это издание оказалось мне недоступным, я обратился непосредственно к самому проф. О. Ф. Акимушкину, крупнейшему российскому иранисту. Олег Федорович любезно согласился изложить письменно в краткой форме свою точку зрения, за что я приношу ему искреннюю благодарность. Далее привожу текст О. Ф. Акимушкина без каких-либо поправок, изменений и взяв его в кавычки.

«Кызылбаш („красноголовые“) так в исторических источниках назывались семь туркменских племен, обитавших на территории Малой Азии и исторического Азербайджана. Эти племена входили в число мюридов и приверженцев суфийского братства Сафавийа. Вскоре после того, как в 1460 г. братство возглавил шайх Хайдар, он, чтобы отличать в сражении своих воинов, создал особый головной убор, получивший название Тадж-и Хайдари („корона/венец Хайдара“). Сторонники Сафавийа носили, плотно натягивая на голову, войлочную или фетровую шапку красного цвета (по преимуществу, но иногда черного) с тонким высоким столбиком, венчавшим шапку того же цвета. Они либо обвивали этот столбик белым шелком в 12 складок по числу шиитских имамов, либо наматывали поверх шапки чалму также в 12 складок, доводя ее до середины столбика. Именно о таком уборе сообщает Гийас ад-Дин Хвандамир (ум. в 942/1535–1536 гг.) и Хасан-бек Румлу (был жив в 986/1578 г.). Их сообщения подтверждаются всеми персидскими миниатюрами с начала и по 80-е гг. XVI в. В начале 70-х гг. XVI в. при Сафавидском дворе появился новый головной убор, произошла смена моды: широкая пышная чалма в 12 складок с одной красной (или черной) полоской на каждой складке» [О. Ф. Акимушкин, СПб.].

Вновь созданное государство со столицей в Тебризе стали называть Сефевидской или Кызылбашской державой (даулат-и кызылбаш). Сделавшись шахом, Исмаил I объявил шиизм официальной религией созданного им государства и подчинив себе в короткий срок Западный Иран, Азербайджан и Ширван, стал непосредственным соседом государства Тимуридов (1370–1506) и Шибанидов Мавераннахра (1501–1601) на юго-западе.

Мухаммад Шейбани, как уже говорилось, был человеком властолюбивым и имел большие честолюбивые замыслы, в частности, наказать шаха Исмаила за его шиитскую ересь и подчинить себе Персию, что совершенно очевидно из содержания его письма шаху Исмаилу [Веселовский, 1897, с. 3–11]. Молодой шах Исмаил был не менее честолюбив: он ответил Шейбани-хану письмом, полным грубых выражений и угроз, и в ответ на подарок Шейбани-хана («посох и нищенскую суму») шах отправил прялку и веретено и сказал: «Я скажу тебе то же, что ты написал мне.

Теперь я подпоясался поясом борьбы с тобой и поставил ногу поспешности на стремя битвы. Если ты выступишь навстречу мне, то мои и твои притязания друг к другу разрешатся на поле брани, а если нет, то сиди за делом, которое я послал» [Тарих-и Рашиди, пер., с. 310–311].

Вскоре они встретились на поле брани. Случилось это так.

В ноябре 1510 г. оба соперника оказались в пределах Хорасана. Шейбани, у которого было немного войска, решил укрыться в Мерве в ожидании подкрепления из Мавераннахра. Войска Исмаил-шаха осадили Мерв, но осада грозила затянуться. Тогда кызылбаши прибегли к военной хитрости: они отступили из-под стен Мерва и подались вглубь своей страны. Шейбани-хан, не дожидаясь подкрепления, бросился преследовать шаха. Этого то как раз и ждал Исмаил. Когда Шейбани-хан со своим отрядом пересек Мургаб, кызылбаши разрушили мост и 17-тысячное войско шаха Исмаила окружило узбеков. Последовало побоище, почти все узбекские военачальники пали в битве, в их числе и сам Мухаммад Шейбани-хан. Труп хана был отыскан кызылбашами, голова Шейбани-хана была отрублена и принесена к шаху Исмаилу; по приказу Исмаила кожа с нее была содрана, набита соломой и послана другому сопернику шаха Исмаила — турецкому султану Баязиду II (правил в 1481–1512 гг.), а череп был оправлен в золото и превращен в кубок.

Изуродованный труп Шейбани-хана все же был отбит узбеками и перевезен в Самарканд. Там тело Шейбани было похоронено в заложенном им медресе, в особой суфе (т. е. возвышении), сложенной из серого камня и помещавшейся посреди двора медресе. Строительство здания было продолжено старшим сыном Шейбани-хана Мухаммадом Тимур-султаном (ум. в 1514 г.) и завершено женою последнего Михр-Султан-ханым, дочерью казахского хана Бурундука.

О сражении узбеков и кызылбашей под Мервом и гибели Шейбани-хана рассказывается во многих источниках, как, например, «Зубдат ал-асар» Абдаллаха ибн Мухаммада, «Хабиб ас-сийар» Хондамира, «Шараф-наме» Шараф-хана, «Шараф-наме-йи шахи» Хафиз-и Таныша, «Ахсан ат-таварих» Хасан-бека Румлу и других. Относительно года описываемого события согласны все мусульманские историографы без исключения — 916 г. х./1510 год, что вполне согласуется с надписью на надгробном камне Шейбани-хана, открытом в 1868 г. кадровым военным, участником войны в Туркестане М. Л. Терентьевым в самаркандской цитадели и перевезенном в Санкт-Петербург (в Эрмитаж). Однако при указании дня недели и числа месяца мы наблюдаем в источниках полное расхождение. Так, согласно «Зубдат ал-асар» (л. 93б–94а), битва под Мервом и гибель Шейбани-хана имели место 27 шабана 916/29 ноября, пятница, 1510 года; в других источниках называются другие числа — 26 шабана, 28 шабана (28 ноября, 30 ноября) или 1 рамазана 916 г. х. (2 декабря 1510 г.). Противоречивые показания ряда ираноязычных источников сведены К. Н. Сэддоном, издателем и переводчиком «Ахсан ат-таварих»; наиболее вероятной датой мервского сражения он считает 1 рамазана 916 г. х. (2 декабря 1510 г.) [Ахсан ат-таварих, т. 2, с. 239, примеч. 3]. Этот же вопрос с разной степенью полноты рассмотрен в исследованиях А. А. Семенова (1954 г.), А. Н. Болдырева (1989 г.) и некоторых других отечественных востоковедов. Однако ни одну из предлагаемых дат нельзя считать доказанной вполне. Так что вопрос о дате (т. е. точном обозначении дня недели, числа месяца и года) гибели Шейбани-хана остается пока открытым.

У Шейбани-хана было три сына в таком порядке.

1. Мухаммад-Тимур-султап. Он умер в 1514 г., некоторые сведения о нем будут приведены дальше.

2. Хуррамшах-султан. Самые подробные сведения о нем мы находим в «Бабур-наме». По словам Бабура, в 1501 г. после его поражения от узбеков в битве при Сари-Пуле его старшая сестра Ханзаде-биким (род. в 1478 г.) досталась Шейбани-хану. У нее родился от него сын, которого нарекли Хуррамшах-султаном; это был «приятный» мальчик, замечает Бабур. Покорив Балх в 1506 г., Шейбани-хан отдал город с округами четырехлетнему Хуррамшах-султану, но «через год-два после смерти своего отца он тоже отправился к милости Аллаха» [Бабур-наме, изд. Мано, с. 13–14].

3. Суйундж(ч) — Мухаммад-султан. Согласно Ибн Рузбихану, третьего сына Шейбани-хана звали Абу-л-Хайр-султан и в 1509 году, когда Ибн Рузбихан пребывал при дворе Шейбани-хана, тот был еще «грудным ребенком» [Ибн Рузбихан, с. 58]. В более поздних источниках, как, например, «Шараф-наме-йи шахи», «Бахр ал-асрар», «Тарих-и Муким-хани», «Таварих-и кесире» и т. д. имя третьего сына Шейбани-хана (часто его ошибочно называют вторым сыном) пишется как Суйундж-Мухаммад-султан и указывается, что он имел одного сына по имени Йар-Мухаммад-султан, а тот имел сына по имени Пулад-султан, у последнего был сын Кучик-султан, после которого род Мухаммада Шейбани-хана пресекся [Махмуд ибн Вали, л. 159а].

Прямые потомки Мухаммада Шейбани-хана никогда и нигде официально не правили. Поэтому правильное написание династии, правившей в XVI в. в Мавераннахре с центром вначале в Самарканде, затем в Бухаре, — не Шейбаниды, как потомки Мухаммада Шейбани-хана, а Шибаниды (Сибаниды), как потомки Шибана (Сибана), сына Джучи, сына Чингиз-хана, или, как пишет, например, английский историк XIX в. Ховорс — Абулхайриды, как потомки Шибанида Абу-л-Хайр-хана (ум. в 1468–1469 г.).

После завоевания Хорасана в 1507 году Шейбани-хан назначил своим наследником (вали‛ахд) своего старшего сына Мухаммад-Тимур-султана и пожаловал ему титул хана. Однако после гибели Шейбани-хана под Мервом в 1510 г. его воля не была выполнена, и старшим ханом узбеков в спешке был провозглашен правитель Ташкента сын Абу-л-Хайр-хана Суйундж-Ходжа-султан [Зубдат ал-асар, л. 94а; Бартольд, т. 8, с. 138]. Тогда сын Шейбани-хана Тимур-султан вступил в переговоры с шахом Исмаилом и своими действиями возбудил негодование новоизбранного хана Суйндж-Ходжи, не допускавшего возможности примирения с человеком, которому Шибаниды были обязаны мстить за кровь своего родственника и который к тому же являлся «врагом веры», т. е. шиитом.

Эти раздоры между Шибанидами облегчили Бабуру в союзе с шахом Ирана на короткое время установить власть Тимуридов в Мавераннахре: осенью 1511 г. он захватил Фергану, Самарканд, Бухару и ряд других городов и крепостей Мавераннахра; и, по словам младшего современника Бабура и участника некоторых событий тех лет, Бабур «правил Самаркандом месяцев восемь».

Потомки Абу-л-Хайр-хана удалились в г. Ясы (Туркестан). Однако в апреле 1512 г. племянник Шейбани-хана Убайдулла-султан вторгся в Мавераннахр и нанес поражение Бабуру при Кули Мелике, между Хайрабадом и Кара-Кулем. Бухара, Самарканд и ряд других городов Мавераннахра вновь перешли в руки Шибанидов. Новой главой династии Шибанидов был утвержден султанами и биями старший брат Суйундж-Ходжа-хана Кучкунджи (Кучум) — султан (правил в 1512–1529/30 гг.), но он, по словам источника, по-прежнему — «султан и хан только по имени». Фактически вся власть находилась в руках племянника Шейбани-хана и победителя Бабура Убайдуллы, который весной 1512 г. «с согласия знатных лиц» Самарканда также принял ханский титул, но по-прежнему оставался правителем Бухары, своего удела. Таким образом, в рассматриваемый период в государстве Шибанидов Мавераннахра ханский титул носили одновременно четыре султана: Суйундж-Ходжа, Кучкунджи (Кучум), Мухаммад-Тимур и Убайдулла. Но старшим ханом являлся Кучкунджи-хан.

Осенью того же 1512 г. объединенное войско чагатаев, моголов и кызылбашей (сефевидов) во главе с Бабуром и Наджм-и Сани, военачальником иранского шаха Исмаила, вновь вторглось в Мавераннахр. В середине ноября 1512 г. под стенами крепости Гидждуван (около Бухары) разыгралось кровопролитное сражение за обладание Мавераннахром. Войско чагатаев, моголов и кызылбашей (сефевидов) было разгромлено; сам Наджм-и Сани убит, голова его отделена от тела и доставлена в Самарканд, а Бабур отступил в Хисар, затем в Кундзу. Результатом гидждуванской победы Шибанидов явилась полная ликвидация угрозы распространения сефевидский (кызылбашской) экспансии на Мавераннахр.

Бабур после поражения при Гидждуване навсегда покинул пределы родной страны и вернулся в Кабул. Отделившиеся от него по пути моголы разграбили Хисар, но были вытеснены оттуда узбеками во главе с Убайдуллой.

Во время одного из таких походов заболел и умер сын Шейбани-хана Мухаммад-Тимур; согласно данным шибанидской эпиграфики, он умер 17 марта 1514 г. в области Хутталан. Тело его отвезли в Самарканд и похоронили в медресе Шейбани-хана.

У Мухаммад-Тимур-султана было два сына: одного звали Абдул-шах, матерью его была Михр-Султан-ханым, дочь казахского хана Бурундук-султана, у него был сын по имени Мухаммад-Амин; второго сына Тимура звали Пулад-султан, которого Шейбани-хан назначил правителем Хорезма; осенью 1512 г. он принимал участие в гидждуванском сражении; согласно «Мусаххир ал-билад», он умер в 935/1528–1529 г. У этого Пулад-султана был сын, прозванный Кӧк-Бури-султан; от него не осталось потомства.

Кучкунджи-хан умер, по одним известиям, в 936/1529–1530 г., по другим — в 937/1530–1531 г., и дела ханства перешли к его сыну Абу Саиду. Когда и он переселился в загробный мир в 1533 году, на ханский трон взошел Убайдулла-султан, сын младшего брата Шейбани-хана Махмуд-султана, который умер в Кундузе в 910/1504 г. и был похоронен в Самарканде. Бухара с округой, объявленная Шейбани-ханом уделом Махмуд-султана еще в 1500 г. и вторично в 1502 г., после его смерти перешла к Убайдулле. Он получил хорошее образование, свободно владел арабским и персидским языками, на которых писал стихи и прозаические трактаты, равно как и на своем родном тюрки́. До нас дошел список его стихотворения на тюрки́ «Диван-и Убайди» (рукопись хранится в Лондоне, в Британском Музее), переписанный по его указанию знаменитым гератским каллиграфом Султан-Али Машхади. Перу Убайдуллы принадлежит тафсир на тюрки́ «Кашшаф-и фазаил» («Толкователь мудрости»), а в рукописном фонде ИВ Республики Узбекистан хранится список «Куллийат-и Убайди», содержащий стихи Убайдуллы на арабском, персидском и тюркском языках.

Убайдулла был страстным поклонником рукописной книжности и при его дворе была богатая библиотека, которая служила не только культурным центром, но в стенах которой первоклассные мастера-книжники создавали подлинные шедевры [Акимушкин, 1992, с. 14–23]. Заодно отметим здесь, что с 1512 г. при дворе Убайдуллы в Бухаре жил известный ученый Фазлаллах ибн Рузбихан Исфахани, который в 1514 г. написал для Убайдуллы книгу «Сулук ал-мулук» («Правила поведения государей»); автограф этого интересного во многих отношениях произведения хранится в Рукописном отделе ИВР РАН. Ибн Рузбихан утверждает, что Убайдулла с упорством занимался изучением «разного рода наук и знаний, соблюдая религиозные обязанности и царственное послушание. В Бухаре он читал у меня, бедняка, книгу «Хисн-и хасин»» [Ибн Рузбихан, с. 68].

А вот как характеризует Убайдуллу Мирза Хайдар Дуглат, который хорошо знал его. Старшая сестра Мирзы Хайдара, Хабиба-Султан-ханим, была замужем за Убайдулла-султаном, и Мирза Хайдар, когда ему было лет 7–8, некоторое время даже жил при дворе Убайдуллы в Бухаре. Убайдулла, пишет в своем «Тарих-и Рашиди» Мирза Хайдар, «был набожным мусульманином, богобоязненным и воздержанным. Все дела веры, страны, государства, войска и подданных он решал согласно закону шариата и не отступал от него ни на волос. В лесу храбрости он был отважным львом, а его ладонь была жемчужной раковиной в море щедрости. Его счастливая особа была украшена разными достоинствами. Он писал семью почерками, но лучше всего писал почерком насх. Он переписал несколько списков Корана и послал благословенным городам (в Мекку и Медину), да возвысит их Аллах. Он хорошо писал и насталиком. У него есть диван тюркских, арабских и персидских стихов. Он занимался музыкой и пением. И сейчас музыканты исполняют некоторые из его произведений. Одним словом, он был одаренным правителем, вобравшим в себя все похвальные качества. Бухара — его стольный город — была местом сбора ученых людей, и в течение его жизни достигла такой степени, что напоминал Герат времени Мирза Султан Хусайна» [Тарих-и Рашиди, пер., с. 357–358].

Из вышеизложенного материала о Шейбани-хане и Убайдулла-султане не должно, однако, создаваться впечатление, будто бы Шибаниды Мавераннахра сплошь отличались литературным талантом и другими высокими природными дарованиями. Конечно, нет. Были среди них и неграмотные султаны, и слабоумные царевичи, и жалкие пропойцы и т. д. У проф. А. А. Семенова есть статья, специально посвященная культурному уровню Шибанидов Мавераннахра [Семенов, 1956, с. 51–59]. Этой же темы касается и проф. А. Н. Болдырев в разных частях своей монографии [Болдырев, 1989].

По словам Хафиз-и Таныша, во время господства Убайдуллы, в пору его верховной власти Мавераннахр, в особенности Бухарский вилайет, обрел красоту и блеск. Именно при нем и его преемниках политическое первенство постепенно перешло от бывшей столицы Тимура и Шейбани-хана, Самарканда, к Бухаре.

Вскоре после смерти Убайдуллы в 1539 г. государство Шибанидов в Мавераннахре распалось. Абдулла I, сын Кучкунджи-хана, правил всего шесть месяцев в 1539–1540 гг., и наступила эпоха двоевластия: в Бухаре воцарился сын Убайдуллы — Абд ал-Азиз (правил в 1540–1550 гг.), а в Самарканде, столице Шибанидов, с правами старшего хана узбеков стал править Абд ал-Латиф (правил в 1540–1551 гг.), третий сын Кучкунджи-хана. Начались длительные междоусобные войны между шибанидскими удельными правителями.

Создавшейся политической ситуацией в стране выгодно воспользовался молодой энергичный и честолюбивый Абдулла II (Абдаллах), сын Искандер-султана, владетеля Кермине и Шахрисябза. В 1557 г. он захватил Бухару и там в 968/1560–1561 г. при содействии Ходжи Ислама провозгласил своего отца ханом всех узбеков Мавераннахра, чтобы править страной от его имени. В 1583 году, после смерти своего отца, Абдулла занимает ханский престол, остававшийся за ним до самой его смерти в начале 1598 года.

Все правление Абдулла-хана II прошло в борьбе за объединение отдельных уделов Шибанидов и за усиление в стране центральной власти. Особой непокорностью отличались сыновья Шибанида Барак-хана, Баба-султан и Дервиш-султан, властвовавшие более двух десятилетий в Ташкенте и степных пространствах вилайета Туркестан (Ясы). Но все же Абдулла-хану удалось объединить под своей властью не только владения Шибанидов в Мавераннахре, но также в Хорезме и Хорасане, а также создать сильную ханскую власть.

Ни один из последующих ханов Бухары не объединял под своей властью такого числа областей, как Абдулла И. Но сильная ханская власть и эти победы были достигнуты «морем» крови: физически истреблялись не только враждебные члены ханского рода, члены враждебных кочевых родов, до грудных младенцев включительно, но и народные массы.

Абдулла II одновременно вел активную внешнюю политику: он поддерживал, например, сибирского хана Кучума и старался наладить дружеские отношения с правителями Османской империи. В османских источниках, в частности, в «Тарих-и Саланики» Мустафы Саланики (ум. в 1599–1600 г.), рассказывается о несколькихчюсольствах Абдулла-хана II к турецкому султану, подробно перечисляются подарки хана султану, описывается церемония приема послов, а также передается краткое содержание послании хана к султану [Тарих-и Саланики, л. 163а–164а, 329а]. В частности, посольство, прибывшее из Бухары в январе 1594 года в Стамбул, ко двору Мурада III (правил в 1574–1595 гг.), известило султана и его окружение, что Абдулла-хан захватил Хорезм, а хивинский хан Хаджжим-султан, спасая свою душу, с несколькими приближенными подался к шаху кызылбашей Аббасу (правил в Иране в 1587–1629 гг.) и нашел убежище в, Казвине (л. 1636).

Последним шибанидским правителем Мавераннахра среднеазиатские источники обычно называют сына и преемника Абдуллы II, Абд ал-Мумина, который погиб в результате заговора эмиров в конце лета 1598 года после шести месяцев правления. Этим именем заканчивают правление Шибанидов в Мавераннахре и многие современные ученые. Между тем в «Тарих-и аламара-йи Аббаси» Искандара Мунши в качестве преемника Абд ал-Мумина назван еще Пир-Мухаммад-султан, «родственник Абдуллы и царевич из рода Джаиибека». Однако и его правление было недолгим; Пир-Мухаммад был побежден Баки-Мухаммадом, потомком Тукай-Тимура, сына Джучи, захвачен в плен и убит в конце 1007/июнь — июль 1599 года. Вследствие этого в известных справочниках Стэнли Лэн-Пуля (СПб., 1899) и К. Э. Босворта (М., 1971) история Шибанидов в Мавераннахре закапчивается не Абд ал-Мумином (1598 г.), а Пир-Мухаммадом, т. е. 1599 годом.

Вопросу о смене династии в Мавераннахре в конце XVI в. посвящена значительная литература на разных языках (В. В. Вельяминов-Зернов, Б. А. Ахмедов, A. Burton и др.).

Во владениях Шибанидов Мавераннахра в основу государственной жизни были положены степные традиции, согласно которым государство считалось собственностью всей царствующей фамилии, члены которой назывались султанами и одного из своей среды как главу рода провозглашали ханом. Государство было разделено на уделы, которые находились в управлении и владении султанов и отдельных знатных беков. Самарканд считался столичным городом. Но провозглашенный государем всех узбеков Мавераннахра султан не всегда переезжал в Самарканд, а продолжал жить в своем уделе, например, в Ташкенте (Барак-хан, правил в 1551–1556 гг.) и в особенности в Бухаре (Убайдулла-хан, Абдулла-хан II).

Государство Шибанидов, основанное Мухаммадом Шейбани-ханом в Мавераннахре, в мемуарах придворного литератора первых Шибанидов Зайн ад-Дина Васифи «Удивительные события» называется «узбекским государством» [Болдырев, 1989, с. 225]. Замечательно, что и Сефевид шах Тахмасп I (правил в Иране в 1524–1576 гг.) в беседе с турецким сановником Сейди Али Рейсом, в 1553–1557 гг. путешествовавшим по странам Азии и в 1556 г. побывавшем в Иране, называл государство Шибанидов в Мавераннахре «Узбекистаном» [The Travels; Кушева, 1963, с. 184–185]. Кочевые узбекские племена и роды Восточного Дешт-и Кипчака, переселившиеся вместе с Шибанидами, занимали господствующее положение в Мавераннахре как при Шибанидах, так и их политических преемниках — Аштарханидах (Джанидах). Очевидно поэтому потомок Бабура Великий Могол Аурангзеб (правил в Индии в 1658–1707 гг.) называл Мавераннахр, по свидетельству Ф. Бернье, «Узбекистаном», «Узбекией».

Однако в научной литературе за государством Шибанидов в Мавераннахре и их политических преемников — Аштарханидов — утвердилось название «Бухарское ханство». Оно, конечно, вполне понятно. Хотя столицей Шибанидов считался Самарканд, но деятельность самых могущественных и авторитетных ханов из этой династии (Убайдулла-хана, который с 1504 г. до своей смерти в 1539 г. пребывал в Бухаре и Абдулла-хана II, в мае 1557 г. захватившего Бухару, которая с тех пор и стала его столицей) были связаны с Бухарой, и постепенно уже во второй половине XVI в. значение столицы в Мавераннахре перешло к Бухаре. Деятельность ханов XVII в., происходивших из династии Аштарханидов, также была тесно связана с Бухарой.

Здесь кстати заметить, что с именем новой столицы узбекского ханства в Мавераннахре — Бухарой связаны также происхождение терминов «Великая» и «Малая Бухарин». Бухара стала хорошо известна России и Западной Европе именно с XVI в. — со времени Шибанидов. В XVII и XVIII вв. русские и по их примеру западные европейцы называли «бухарцами» всех купцов и выходцев из Мавераннахра, а их страну «Бухарией». Тот же термин был произвольно распространен и на Кашгарию (Восточный Туркестан), которую в противоположность территории узбекского ханства — «Великая Бухария» — стали называть «Малой Бухарией».

Термины «Великая» и «Малая Бухария» употреблялись в русской научной литературе еще в первой трети XIX века. Но в конце концов под влиянием трудов английских исследователей «Великая» и «Малая Бухария» были заменены в середине XIX в. терминами «Западный» и «Восточный Туркестан». При этом под «Восточным Туркестаном» в западноевропейской и русской научной литературе имелось в виду «Китайский Туркестан» (Синьцзян), а под «Западным Туркестаном» — по преимуществу владения туркмен и территорий трех существовавших тогда узбекских государств — Хивинского ханства, Кокандского ханства и Бухарского эмирата.

 

Хивинское ханство

Хорезм, или Хива, — область в нижнем течении Аму-Дарьи. Хивинское ханство было создано в 1511 году совместной деятельностью двух братьев, Илбарса и Билбарса, сыновей Буреке-султана, потомка Шибанида Арабшаха. Эта ветвь династии Шибанидов была враждебна Шибанидам Мавераннахра, которые были потомками Ибрахима, брата Арабшаха. Сыновья Буреке-султана и их ближайшие родственники, по родовой вражде к потомкам Абу-л-Хайра, не принимали никакого участия в походах Мухаммада Шейбани и его ближайших родственников на Мавераннахр и Хорасан, по-прежнему оставались на территории Дешт-и Кипчака.

В 1510 г., после поражения и гибели Шейбани-хана под Мервом, Хорезм, который он завоевал еще в августе 1505 г., перешел во власть персидского шаха Исмаила. Местные суфийские шейхи, не желавшие примириться с господством в стране шиитов, обратились за помощью к остававшимся еще в Восточном Дешт-и Кипчаке Шибанидам, и в 1511 году султан Илбарс прибыл в Хорезм в сопровождении своего брата Билбарса (Байбарса) и небольшого числа кочевых узбеков. Братьям удалось подчинить сначала г. Везир, потом г. Ургенч, наконец и южную часть Хорезма и образовать здесь, в области нижнего течения Аму-Дарьи, самостоятельное ханство.

Образование и упорядочение нового ханства были достигнуты, как обычно, после долгой и кровавой борьбы. Оба брата лично возглавляли воинов в сражении, делили с ними тяготы и опасности. Но вот что здесь удивительно. Билбарс, который в народе более был известен под прозвищем Биликич (здесь — «Меченый»), когда еще был грудным ребенком, заболел и сделался калекою: у него высохли обе ноги ниже колен и он сидел на бедрах. Поэтому он не мог сидеть на коне и ездил на арбе. Устроив на тележке место для удобного размещения одного человека, он велел оковать железом ободья колес своей арбы. Запрягая в нее самых быстроногих аргамаков, он в сопровождении цепкоруких удальцов постоянно ездил в Абулхан и Мангышлак и устраивал там погромы. Он был очень меткий и искусный стрелок, отменный воин. Стоя на коленях в колеснице, в которой он, как казалось, будто лежал, Билбарс прямо несся вперед напролом, не обращая никакого внимания на обстрелы с правой и с левой сторон. Во время жаркого побоища, предводительствуя славными батырами, он всегда находился впереди. Наклонившись на переднюю сторону колесницы, он отдавал приказ своим джигитам: «Так держать! Туда! Вперед! Назад!». На арбе Билбарс сражался на равных со всадниками. Его боевая колесница, запряженная лучшими аргамаками и предельно облегченная, не отставала от конных бойцов [Абу-л-Гази, изд., т. 1, с. 194–202].

Вот именно так, сидя на коне и на арбе, приобретали свою империю азиатские кочевники средневековья.

Сначала столицей нового ханства был г. Ургенч, и государство Шибанидов в Хорезме, по установившейся издавна традиции, согласно которой страна обычно называется по столице, называлось «Ургенчским ханством»; по русской терминологии «Юргенское ханство»: образование «юргенский хан» употреблялось в русских грамотах еще в начале XVIII века [Веселовский, 1877, с. 161, примеч. 2]. С начала XVII столетия средоточием политической и духовной жизни делаются южные города страны и резиденцией хана и столицей государства становится г. Хива (Хивак). Так Ургенчское («Юргенское») ханство превратилось в «Хивинское ханство».

Таким образом, начало XVI века было одновременно окончательным укреплением в Мавераннахре и Хорезме кочевых узбеков Восточного Дешт-и Кипчака. Под главенством двух враждующих между собою ветвей династии Шибанидов они образовали здесь два крупных самостоятельных государства: Бухарское ханство в Мавераннахре с центром вначале в Самарканде, затем в Бухаре, и Ургенчское (Хивинское) ханство в Хорезме. При этом история династии потомков Шибана в Мавераннахре, как уже излагалось, оказалась недолговечной, и государство дома Абу-л-Хайра прекратилось в конце XVI века, Шибаниды Хорезма сохранили свое господство до конца XVII в., несмотря на ряд военно-политических потрясений.

Еще в начале 20-х годов XVI в. Илбарс и Билбарс призвали в Хорезм из Восточного Дешт-и Кипчака остававшихся еще там своих родственников, двоюродных братьев, потомков Аминека и Абулека, которые не замедлили явиться со своими улусными людьми. С появлением новой группы кочевых узбеков, составивших основную военную силу Шибанидов, дело завоевания Хорезма и ближайших областей пошло очень быстро.

Однако эти действия потомков Буреке имели и свои отрицательные последствия. Уже в 20-х годах XVI в. в среде Шибанидов Хорезма четко определилось три династических группы. Первую династическую группу составляли потомки Буреке; они занимали вначале первенствующее положение в Хорезме, так как к ней принадлежали первые завоеватели Хорезма и основатели «Ургенчского» (Хивинского) ханства братья Илбарс и Билбарс. Представители этой группы утвердились в западной части страны: им принадлежали г. Везир и Ургенч, Тисак, Янгишахр и др.

Другую династическую группу составили прибывшие на призыв Илбарса и Билбарса — потомки Аминека. Это была наиболее многочисленная и сильная династическая группа; они в короткий срок захватили г. Хиву, Хазарасп, Кят, подчинив себе таким образом юго-восточную часть Хорезма.

Наиболее малочисленной и слабой была третья династическая группа — потомки Абулека. К ней принадлежала практически только семья Шибанида Хасан-Кули, который тем не менее был избран ханом Хорезма, согласно принципу старшинства, и получил столичный город Ургенч после смерти Илбарса. Но вскоре он был низложен и убит вместе со своим сыном, а оставшиеся члены его семьи были высланы к их родственникам в Бухару. Таким образом, третья династическая группа Шибанидов Хорезма была устранена с политической арены, и вся страна поделена между потомками Буреке-султана и Аминек-султана.

Соперничество между этими двумя династическими группами Шибанидов окончилось победой потомков Аминека. В 1525 г. старшим ханом был избран Суфийан-султан (правил в 1525–1535 гг.), происходивший из династической группы Аминека. С тех пор и до пресечения династии верховная власть в Хорезме оставалась в руках потомков Аминек-султана. Уцелевшие в династической схватке потомки Буреке нашли убежище в Мавераннахре, у потомков Шибанида Абу-л-Хайр-хана.

Кровавые междоусобия происходили не только между династическими группами Шибанидов Хорезма, но и между Шибанидами Хорезма и Мавераннахра вообще, и в XVI веке Хорезм три раза на короткое время подчинялся бухарским ханам.

Первый раз это произошло так. В 1538 г. в Хорезме разгорелись вновь смуты, которыми воспользовался глава маверанннахрских Шибанидов Убайдулла-хан, чтобы захватить Хорезм.

В поход на Хивинское ханство, по словам Абу-л-Гази, кроме самого Убайдуллы приняли участие многие другие Шибаниды из Ташкента, Самарканда, Хисара и т. д. Аванеш-хан, не смея оставаться в своей столице, покинул Ургенч и спешно удалился в степь. Шибаниды Мавераннахра заняли Ургенч, и Убайдулла-хан отрядил вслед за Аванеш-ханом войско, которое настигло его на северной стороне г. Везира и разбило хивинцев; Аванеш-хан попал в плен и был предан смерти. Захватив почти без сопротивления Хорезм, Убайдулла разделил узбеков Хорезма, т. е. дештские роды и племена, на четыре отдела: один из них взял сам Убайдулла-хан, другой — правители Хисара, третий — правители Самарканда, четвертый — правители Ташкента. Разделенные таким образом на четыре группы кочевые племена Дешт-и Кипчака, составлявшие военную силу страны, являвшийся основной и единственной опорой династии, были выведены из ханства в области новых владетелей [Абу-л-Гази, т. 1, с. 222–223; Очерки, 1954, с. 195–196].

Спасшиеся в ханстве члены династии хорезмийских Шибанидов бежали и нашли убежище в Дуруне, у Дин-Мухаммада, члена семьи Аванеш-хана. Дин-Мухаммад в сопровождении уцелевших султанов и с войском всего в 2000 человек устремился из Дуруна, расположенного между Кызыл-Арватом и Геок-Тепе, в Хорезм. На Узбое султаны Хорезма обратились за помощью к предводителям туркменского племени адаклы-хызр. Они обещали в случае своей победы в Хорезме «сделать их тарханами», лучших из них назначить своими нукерами и уравнять их в положении и правах с узбеками, которые, являясь военной опорой династии, пользовались совершенно исключительным по сравнению с местным населением положением. В результате этих переговоров адаклы дали Дин-Мухаммаду 1000 всадников.

Дин-Мухаммад вторгся в Хорезм, захватил Хиву и убил правившего там от имени Убайдуллы даругу и с ним человек десять его помощников. Посаженный в качестве наместника в Хорезме сын Убайдуллы, абд ал-Азиз, бежал из Ургенча в Бухару. Узнав о случившемся, Убайдулла-хан вновь выступил в поход и направился в Ургенч. Прибыв в местность Тиве-Буин, он остановился там сам, а все войско во главе с одним из военачальников послал против Дин-Мухаммад-султана. Последний, прослышав об этом, решительно выступил с войском из Хивы.

Все нукеры стали отговаривать Дин-Мухаммад-султана от боя: «Нас только десять тысяч, а неприятелей сорок тысяч: битва не будет для нас счастлива; воротимся в Дарун». Дин-Мухаммад не обращал внимания на их слова, устремившись вперед. Тут явились к Дин-Мухаммаду все беки в числе до трехсот человек, сошли с коней, пали перед ним на колени и говорили: «Умоляем тебя, воротись!» Но Дин-Мухаммад, ничего не отвечая, проехал между ними; они во второй раз приступили к нему и говорили те же слова, но и на этот раз он не дал им ответа и проехал между ними. Они сделали то же в третий раз. Тогда Дин-Мухаммад подъехал к ним, сошел с лошади, взял в руку горсть земли и молвил: «Боже! Моя душа в твоей руке, а мое тело — достояние земли!» Затем он засыпал землю за пазуху, встал и, оглядев беков, сказал: «Я обрек себя на смерть; если вы своею жизнью дорожите больше, нежели я, то удалитесь от битвы, если же вы, подобно мне, готовы жертвовать собою, не отставайте от меня». Сел на коня и пустился в путь. В войске поднялся столь сильный вопль, что земля и небо наполнились им. Все со слезами ехали вслед за Дин-Мухаммад-султаном.

Неприятели встретились недалеко от Хазараспа. Врйско, посланное Убайдуллой, было разбито на голову Дин-Мухаммадом. По словам Абу-л-Гази, в результате этой победы были возвращены в Хорезм все увезенные Шибанидами Мавераннахра узбекские племена, все уцелевшие представители династии. После этого все султаны по общему согласию возвели на ханство в Ургенче Кал-хана [Абу-л-Гази, т. 1, с. 225–229].

Своей победой над войском Убайдуллы Дин-Мухаммад-султан положил начало новому прочному владению, включавшему в свой состав Мерв, Абиверд и Нису. Абиверд и Ниса после смерти Дин-Мухаммада не были сохранены его потомками, но Мервом владел его сын Абу-л-Мухаммад, а затем побочный сын последнего — Нурум [Очерки, 1954, с. 196–197].

После ухода бухарцев в Хорезме возобновились смуты, продолжавшиеся много лет и окончившиеся в 1558 году возведением на престол Хаджжим-хана (собственно: Хаджжи-Мухаммад-хан). Хаджжим-хан правил долго: с 1558 по 1602 гг. В годы его царствования бухарский хан Абдулла И дважды завоевывал Хорезм. Сперва в 1002/1593 г. Об этом походе Абдуллы подробнее чем у Абу-л-Гази говорится в «Бахр ал-асрар» Махмуда ибн Вали, на что впервые обратил внимание ученых В. В. Бартольд еще в 1903 году [Бартольд, т. 3, с. 257–259]; однако пока еще этот сюжет не стал объектом специального рассмотрения. Затем в Хорезме произошло восстание, и в 1004/1595 г. Абдулла вновь завоевал Хорезм.

Хивинский хан Хаджжим с ближайшими родственниками еще после первого завоевания Хорезма Абдуллой бежал сначала к туркменам, а затем в Иран, где и вынужден был находиться до самой смерти Абдулла-хана в начале 1598 года. Сын и преемник Абдуллы, Абд ал-Мумин, был убит своими подданными уже спустя шесть месяцев; и завоевания Абдуллы в Хорасане и Хорезме были потеряны; Ташкент, г. Туркестан (Ясы) и еще ряд присырдарьинсих городов и крепостей перешли в руки казахских владетелей, а в Мавераннахре власть перешла к другой династии — династии Аштарханидов.

Так смерть бухарского хана, Шибанида Абдуллы II, и последовавшие затем события вернули Хорезму самостоятельное политическое бытие.

После освобождения страны от бухарского ига в 1598 г. Хаджжим-хан оставил за собой г. Ургенч и Везир, а сыновьям своим и родичам раздал уделы: г. Хиву (Хивак) и Кят — Араб-Мухаммаду, Хазарасп — Исфандийару и т. д. Хорезмийские узбеки-дештцы, уведенные ханом Абдуллою в Мавераннахр, почти все вернулись в Хорезм. В 1600 году, когда старший сын Хаджжим-хана, Суйундж-султан, вернулся из Турции, куда он бежал во время похода Абдуллы на Хорезм, отец уступил ему Ургенч и Везир, а сам отправился в Хиву, к своему другому сыну Араб-Мухаммаду. Однако в следующем году Суйундж-султан умер.

Есть ряд источников, свидетельствующих о слабости ханской власти правителя Хорезма. Вот что пишет, к примеру, османский автор конца XVI в. Сейфи Челеби: «Хотя Хаджжим-хан и не достоин именоваться падишахом, но поскольку с его именем читается хутба (пятничные и праздничные молитвы. — Т. С.) и чеканятся монеты, то он числится ханом» [Сейфи Челеби, рук., л. 546].

Хаджжим-хан скончался в 1011/1602–1603 г., год Барса, на 84-м году жизни. Ханом Хорезма был провозглашен сын его Араб-Мухаммад-султан, который остался в Хиве. Его старший сын и преемник на престоле Исфандийар-хан (правил в 1623–1642 гг.) также жил в Хиве. Его младший брат Абу-л-Гази, сочинение которого является главным источником по истории Хивинского ханства XVI — первой половины XVII вв., в 1643 году был провозглашен ханом в Арале, а в 1645 г. занял г. Хиву. Так с начала XVII века и по начало XX столетия г. Хива оставался столичным городом ханства.

Абу-л-Гази-хан (правил в 1643–1663) был ханом-историком, ханом-реформатором и первым хорезмийским ханом из династии Шибанидов, который сумел не только примирить враждовавшие между собой отдельные группировки среди султанов и узбеков, но стал совершать набеги на Бухару и соседние земли.

Воцарившись в Хиве, Абу-л-Гази организовал вновь весь государственный аппарат: на различные государственные должности, по рассказу хиванского историка Муниса, он назначил 360 человек из числа узбекской знати, а «тридцати двум из них он дал место около себя». Узбекские племена он разделил на четыре части (гурух), которые называют «тупе», а именно: одно тупе составляли племенные объединения уйгуров и найман, другое — кунгратов и киятов, третье — нукузов и мангытов, четвертое — канглы и кипчаков. В эти четыре крупных племенных объединения узбеков было влито 14 мелких родов (уруг), так называемых «онторт уруг» (т. е. четырнадцать родов). Все земли по каналам, выведенным из Аму-Дарьи, были поделены между этими четырьмя группами. Таким образом, все доходы от земледелия благодаря этому мероприятию были переданы узбекской знати [МИТТ, т. 2, с. 327–328; Очерки, 1954, с. 229–230].

Ургенч после высыхания левого рукава Аму-Дарьи понемногу запустел. В правлении Абу-л-Гази в 1645 г. был построен Новый Ургенч, примерно в 33 км северо-восточнее Хивы; туда были переселены жители старого торгового города, потомки которых и Новый Ургенч превратили в важнейший торговый центр Хивы. Новый Ургенч, говорится в источнике, «чрезвычайно благоустроен и находится в цветущем состоянии. Он является главным торговым местом в Хорезме» [МИТТ, т. 2, с. 328; Бартольд, т. 3. с. 550].

В 1649 г. Хивинское ханство подверглось нападению кал маков. Они разграбили область Кят и с добычею возвращались в свои кочевья, но были настигнуты Абу-л-Гази-ханом и разбиты. Второй поход калмаки совершили в 1653 г. на окрестности Хазараспа, затем на Дарган. Захватив награбленное, калмаки переправились через Аму-Дарью и направились в свои кочевья, но снова были настигнуты Абу-л-Гази-ханом и разбиты [Очерки, 1954, с. 23].

Абу-л-Гази провел десять лет в Персии и потому был гораздо образованнее своих соплеменников. Он высоко ставил ханскую власть и для оправдания идеи деспотизма проводил такую же теорию, как его английский современник Гоббс: для сохранения порядка в обществе необходимо, чтобы все члены общества отказались от своей воли в пользу одного лица [Бартольд, т. 5, с. 187–188].

Действительно идея Абу-л-Гази особенно интересна тем, что в ней происхождение верховной власти объясняется не теологическими соображениями, но волею народа. Вот подлинные слова самого хивинского хана-историка: «Древний народ был благоразумнее, чем народ нынешний. Если бы народ, собравшись воедино, мог убить человека или изгнать грешника, или если бы он мог сам возглавить какое-нибудь дело, то почему же он одного человека из своей среды провозгласил падишахом? Посадив его на почетное место в доме, народ отдает ему в руки свою волю (ихтийар)» [Абу-л-Гази, т. 1, с. 276; Султанов, 2001, с. 64–65].

В 1663 г. Абу-л-Гази, будучи нездоровым, передал верховную власть в стране своему сыну Ануша-султану, а сам целиком предался литературным занятиям. В «Фирдаус ал-икбал», официальной истории Хивинского ханства, об Абу-л-Гази говорится так: ом был человеком ученым и умным и написал историю, которая называется «Родословное древо тюрков» [Фирдаус ал-икбал, изд. Брегеля, с. 138].

А вот рассказ самого Абу-л-Гази о том, как он работал над своей «Шаджара-йи турк». Он пишет: «Задумав эту историю, я предполагал подробно изложить генеалогию знатных государей и мудрых биев монголов и узбеков; описать по порядку все деяния, ими совершенные; передать слова, ими сказанные, и написать таким образом большое произведение. Но в то время, когда я собрался было осуществить задуманное, я заболел. Болезнь моя затянулась, и я подумал: „Если умру, то книга останется ненаписанной. Человека, знающего, как я, [данный предмет] и особенно историю нашего дома от Йадгар-хана до меня, ничтожного, нет. Этого не знает ни один человек из чужого йурта, да и в нашем народе никто не знает про это. Если я унесу мои знания в могилу, то какая будет польза?“ Поразмыслив так, я посадил четырех писцов и стал диктовать им события со времен Адама до Джучи-хана, иногда заглядывая, а иногда и не заглядывая в древние исторические сочинения, потому что все те события я помнил наизусть. [При изложении исторических событий] от Шибан-хана до моего времени я ни разу не заглядывал в книги, а поведал то, что было у меня в памяти. Но поскольку [из-за болезни] ум мой утомлялся и диктовал я иногда сидя, иногда лежа, то и сократил рассказы. Изложение их хотя и краткое, но значение их немалое» [Абу-л-Гази, изд., т. 1, с. 72].

Политику Абу-л-Гази-хана продолжил его сын и преемник на престоле Ануша (правил в 1663–1687 гг.), при котором Бухара даже находилась короткое время во власти Шибанидов Хорезма.

Кровавые войны между Шибанидами Хорезма и Аштарханидами Мавераннахра закончились для Ануша-хана весьма плачевно. Во время очередной стычки с войсками бухарского хана Субхан-Кули, пишет автор «Тарих-и Муким-хани», Ануша потерпел поражение и бежал; недовольные его политикой хорезмийские эмиры, воспользовавшись тем, что в декабре 1687 года Ануша-хан выехал на охоту, набросились на него, схватили его и ослепили на оба глаза. На ханский престол посадили его сына Эрнек-султана, заявляет дальше сочинитель «Муким-ханской истории» Мухаммад Юсуф Мунши [Тарих-и Муким-хани, с. 147–148].

Согласно известиям хорезмийского историка Муниса, после Ануша-хана по завещанию своего отца на трон правления воссел его сын Худайдад-султан; но срок его жизни был семнадцать лет, а срок правления — два года [Фирдаус ал-икбал, изд. Брегеля, с. 142].

После смерти Худайдад-хана (правил в 1687–1689 гг.) на трон взошел другой сын Ануша-хана, Эрнек-султан (правил в 1689–1695 гг.). Поскольку со смертью Эрнека пресеклась династия Шибанидов в Хорезме, приведем подробнее обстоятельства его кончины.

По словам хорезмийского историка Муниса, Эрнек-хан был дерзским мужчиной красивой наружности, любителем увеселений и имел пламенную страсть — волочиться за хорошенькими женщинами. «Всякую ночь после вечерней молитвы он верхом на ветроногом скакуне с двумя махрамами (близкими друзьями) скакал из Ак-Сардя в Хивак, развлекался и наслаждался там с розоликими девами и еще до рассвета возвращался в Ак-Сарай». При возвращении с одного из таких любовных похождений он был сброшен лошадью и разбился насмерть. Его мать, Тохта-ханым, которая происходила из туркмен, живших на южной окраине Хорезма, около Даргана, узнав о смерти хана, поспешила его похоронить, прежде чем известие о его смерти успело распространиться, и отправилась в Дарган, в дом своего отца. У ее старшего брата был сын, который был сверстником Эрнек-хану и очень походил на него наружностью. Выдав своего племянника за Эрнек-хана, Тохта-ханым распространила слух, что хан ездил навестить своих туркменских родственников и теперь возвращается домой. Посредством такой хитрости молодому туркмену удалось привести в Хиву тысячу своих соплеменников и овладеть городом, после чего он стал подвергать преследованию узбеков Хивы. Некоторые узбеки ушли на Арал, собрали там войско из кунгратов, мангытов, кипчаков и ходжа-эли и пошли походом на Хиву. Самозванец был убит; Тохта-ханым казнена: ее привязали к коням, которые волочили ее; из дарганских туркмен спаслась одна сотая часть. Это событие, согласно Мунису, произошло в 1106/1694–1695 гг. [Фирдаус ал-икбал, изд. Брегеля, с. 142–148].

С 1694–1695 гг. и до основания нечингизидской династии Кунгратов в Хорезме не было никакой династии, и вся власть в стране перешла в руки главарей узбекских кочевых родов-дештцев, самым влиятельным из которых был инак (глава и военачальник, затем — высшее должностное лицо в Хивинском ханстве) узбекского племени кунграт. Однако в государственной жизни сохранялся принцип, что только потомки Чингиз-хана могут быть законными ханами. Для удовлетворения требования этой формальной законности местная хорезмийская аристократия, в руках которых была фактическая власть в стране, засылали приглашение султанам принять ханское звание то туда, то сюда, чаще всего в Казахские степи, так что в течение XVIII века на престоле Хивы пребывало немалое число казахских Чингизидов. Наиболее подробные известия о казахских султанах — ханах Хивы содержатся в сочинениях хивинских историков Муниса и Агахи, а также в различных русских источниках XVIII — начала XIX вв. [Фирдаус ал-икбал, изд., Брегеля; Веселовский, 1877; Ерофеева, 1997].

Подставные ханы Хивы занимали престол (за редким исключением) только короткое время: одни уходили сами, а иных главы местных родов отсылали обратно на родину, в Казахские степи, и заменяли другими ханами. Персидский историк начала XIX века Абд ал-Карим Бухари метко называет этот политический обычай «игрой в ханы» — ханбази.

 

Государство Аштарханидов

После смерти бухарского хана Шибанида Абдуллы II (1598 г.) созданное им государство распалось, вскоре прекратилось и господство династии Шибанидов в Мавераннахре; к власти в Бухаре пришла новая династия — династия Аштарханидов, или Джанидов. Вопрос о том, кто был первым государем новой династии дискутировался на страницах научной печати многократно, но до сих пор остается не совсем ясным (В. Вельяминов-Зернов, М. Абдураимов, Б. Гафуров, Б. Ахмедов, J. A. Burton и др.).

Название новой династии связано с именем султана Джани-Мухаммада и его происхождением. Джани-Мухаммад-султан (Джанибек-султан) был из потомков Тукай-Тимура, сына Джучи, сына Чингиз-хана, которые правили в Астрахани (Хаджжи-Тархан, Аштархан — мусульманских источников). Когда в 1556 г. Астраханское ханство (образовано в середине XV в.) было присоединено к Московскому государству, Джани-Мухаммад-султан с некоторыми своими родичами бежал (а возможно, даже еще раньше) к Шибанидам Мавераннахра и нашел убежище у отца Абдуллы, Искандара, который радушно принял Джучида-изгоя и даже выдал замуж за него свою дочь; от этого брака у Джани-Мухаммада было несколько сыновей.

Согласно известиям одних источников, после гибели Абд ал-Мумина в 1598 г. верховным главой всех узбеков Мавераннахра был объявлен Пир-Мухаммад-султан, родственник покойного Абдулла-хана II. Он был низложен и убит в 1601 г. и к власти пришла новая династия, первым их ханом был Джани-Мухаммад.

Есть известия, согласно которым Пир-Мухаммад-султан был побежден Баки-Мухаммадом, сыном Тукайтимурида Джани-Мухаммада, захвачен в плен и убит в конце 1007/июне — июле 1599 года и как раз Баки-Мухаммад-то и является первым ханом новой династии.

Согласно известиям других источников, когда преемник Шибанида Абдуллы, Абд-ал-Мумин-хан, был убит, трон был предложен Тукайтимуриду Джани-Мухаммаду. Он отказался в пользу своего сына Дин-Мухаммада, в жилах которого текла кровь и Тукайтимуридов и Шибанидов. Однако Дин-Мухаммад не сумел установить власть над страной и в 1599 г. погиб в сражении с войсками шаха Ирана Аббаса I. Дин-Мухаммаду наследовал один из его братьев — Баки-Мухаммад-султан, которому удалось стабилизировать положение в стране и установить контроль над значительной частью бывшего обширного государства Шибанида Абдаллах-хана II и укрепиться в Бухаре.

Как бы то ни было, когда в Бухаре произошла эта смена династии, то новая династия получила название Джанидов (по имени династа Джани-Мухаммад-султана), или Аштарханидов (по месту происхождения — из Астрахани-Аштархана). Династия Аштарханидов, или Джанидов, правила в Мавераннахре до 1200/1785 г.

Вопросы о том, когда именно завершилась история династии Шибанидов Мавераннахра и кто был первым государем новой, Аштарханидской династии дискутировались на страницах научной печати многократно [Вельяминов-Зернов, 1864, ч. 2, с. 345–362; Абдураимов, 1966, с. 56–57; Гафуров, 1972, с. 560–561; Ахмедов, 1994, с. 161–171; Burton, 1988, р. 482–488].

Между тем время и обстоятельства падения господства династии Шибанидов в Мавераннахре и прихода к власти в Бухаре новой династии и имя первого хана Аштарханидов Мавераннахра четко сформулированы и подробно описаны у Махмуда б. Вали в его сочинении «Бахр ал-асрар». Чтобы понять, почему этот исторический факт, письменно зафиксированный в одном из важнейших источников по истории Средней Азии, до последнего времени не был введен в научный оборот, следует сказать несколько слов о структуре и литературной судьбе памятника.

Труд Махмуда б. Вали на персидском языке, носящий название «Бахр ал-асрар фи манакиб ал-ахйар» («Море тайн относительно доблестей благородных»), был начат 14 сентября 1634 г. по поручению тогдашнего правителя Балха Аштарханида Надир-Мухаммада, брата и впоследствии преемника бухарского хана Имам-Кули (правил в 1611–1642) и окончен после 1050/1640–1641 гг. Сочинение состояло из семи томов по четыре отдела в каждом и являлось компендиумом по космографии, астрологии, географии и всеобщей истории. Истории посвящен шестой том, разделенный на следующие четыре части: в первой излагается история Чингиз-хана и его потомков, правивших в Китае и Персии; во второй — история потомков Чагатая (второго сына Чингиз-хана), правивших в Средней Азии; в третьей — история потомков Джучи (старшего сына Чингиз-хана), правивших в Золотой Орде; в четвертой — о потомках Тукай-Тимура, одного из сыновей Джучи, правивших в Астрахани, а затем в Бухаре в XVII–XVIII вв.

Знакомство с «Бахр ал-асрар» затрудняется не только тем, что сочинение до сих пор не издано, но и тем, что в различных рукописных собраниях находятся лишь отдельные тома и части этого ценного труда. Так, например, единственно известный список четвертой части шестого тома хранится в библиотеке India Office в Лондоне. До недавнего времени академик В. В. Бартольд (1869–1930) был единственным из отечественных востоковедов, кто смог познакомиться с текстом лондонской рукописи «Бахр ал-асрар». Ныне микрофильмы заключительной части шестого тома «Бахр ал-асрар», являющегося важнейшим источником для истории Средней Азии в конце XVI — первой половине XVII в., имеются в Санкт-Петсрбурге и Ташкенте.

К тексту «Бахр ал-асрар» обращались многие востоковеды, но до последнего времени никто не ставил перед собой задачи сделать сочинение Махмуда б. Вали темой отдельного исследования. Лишь в 2001 г. энергичный и талантливый выпускник магистратуры Восточного факультета СПбГУ А. К. Алексеев взял на себя труд написать историю Средней Азии при Аштарханидах по сочинению Махмуда б. Вали «Бахр ал-асрар».

Известно, что уроженец Балха Махмуд б. Вали был не только современником падения династии Шибанидов Мавераннахра и прихода к власти в Бухаре новой династии, но также — это очень важно здесь — дворцовым библиотекарем и историографом двора первых Аштарханидов. Именно в четвертой части шестого тома «Бахр ал-асрар», специально посвященной потомкам Джучида Тукай-Тимура, от которого вели свой род бухарские ханы так называемой Астраханской династии (Аштарханиды), следовало ожидать найти ответ на те спорные вопросы. Ожидания оправдались. Действительно в четвертой части шестого тома «Бахр ал-асрар» подробно освещаются обстоятельства создания Тукайтимуридами собственного государства в Мавераннахре и Северном Афганистане.

Согласно известиям Махмуда б. Вали, династические распри продолжались несколько лет. Наконец, и Шибаниды и Тукайтимуриды Мавераннахра собрали все наличные силы и в последний раз сразились в местности Баг-и Шимал в окрестностях Самарканда в 1601 г. Предводитель войска Аштарханидов Баки-Мухаммад опрокинул центр армии противника и «айаты победы и триумфа появились на скрижалях счастливых царевичей из рода Тукай-Тимура». Предводитель Шибанидов Пир-Мухаммад был ранен и захвачен в плен; через некоторое время он был казнен по приказу Баки-Мухаммада. Аштарханиды преследовали беспорядочно отступавших бухарцев и захватили большую добычу. Шибаниды Мавераннахра рассеялись кто куда и уже не представляли военной угрозы.

Столь полный разгром Шибанидов под Самаркандом Махмуд б. Вали заключает памятной фразой: «Поскольку дела Шибанидов в Мавераннахре на этом закончились, заботами управления (страной) занялись Тукай-Тимуриды».

После судьбоносной победы 1601 г. старшим ханом был объявлен Аштарханид Йар-Мухаммад, но он отказался ханствовать, сославшись на пожилой возраст, и добровольно передал власть своему старшему сыну Джани-Мухаммад-султану [Алексеев, 2004, с. 127–130; Алексеев, 2004а, с. 21–22].

Таким образом, отныне мы можем вполне обоснованно утверждать, что переход власти от Шибанидов Мавераннахра к Аштарханидов имел место в 1601 г., а первым ханом новой династии был Джани-Мухаммад-султан (правил в 1601–1603).

За первые 50 лет существования государства Аштарханидов на престоле сменилось 5 ханов в следующей последовательности: Джани-Мухаммад, Баки-Мухаммад (правил в 1603–1606), Вали-Мухаммад (правил в 1606–1611), Имам-Кули (правил в 1611–1642), Надир-Мухаммад (правил в 1642–1645) [Алексеев, 2004а, с. 23].

В связи с падением династии Шибанидов и приходом Аштарханидов значительно сократились пределы Бухарского ханства. Согласно автору «Бахр ал-асрар», при воцарении Аштарханидов государство было разделено всего лишь на шесть уделов: Бухара, Самарканд, Сагардж, Ура-Тюбе, Шахрисябз и Хузар. В XVII в. Ташкент, г. Туркестан, Сайрам, Андижан и ряд других культурных областей Западного Туркестана большей частью находились под властью казахских ханов и султанов.

Власть первых Аштарханидов, не имевших в государстве прочной опоры на узбекские племена, была незначительна, к тому же она ослаблялась борьбой представителей этой династии между собой, отличавшейся большим ожесточением. Казахские ханы и султаны, пользуясь упадком политической мощи Бухары, не упускали случая извлечь для себя из этого выгоду. Они вторгались во владения Аштарханидов, опустошая своими набегами пограничные и центральные районы Мавераннахра, а иногда принимали участие в борьбе партий, то выступая против «бунтовщиков», то примыкая к последним и идя против «законного правителя». Порою ханы Казахских степей и ханы Бухары заключали союз между собой и, объединив военные силы, выступали против общего врага — ойратов (джунгаров), экспансия которых на запад несла уже серьезную угрозу суверенитету и Казахского ханства, и государства Аштарханидов в Мавераннахре.

Столицей государства Аштарханидов, как и при Шибаниде Абдулле II, была Бухара; довольно велико было значение г. Балха, который являлся резиденцией наследнего принца, а иногда вместе с округой становился независимым от Бухары княжеством [Ахмедов, 1982, с. 75–121].

После смерти в 1605 г. Баки-Мухаммад-хана на бухарский престол был возведен его брат, балхский наместник Вали-Мухаммад-султан (правил в 1605–1611 гг.). Вскоре в Бухаре был составлен заговор против Вали-Мухаммада; хан обратился за помощью к Сефевиду Шаху Аббасу, получил от него помощь, но был разбит, захвачен в плен и казнен. Бухарская знать посадила на трон племянника казненного хана Имам-Кули-султана (правил в 1611–1642 гг.).

В борьбе с Вали-Мухаммад-ханом и кызылбашами Ирана Имам-Кули-хану существенную помощь оказали казахские владетели. Но вскоре бухарский хан направил свое оружие против недавних своих военных союзников — казахов — и пошел войною на Ташкент — владение казахов, захватил город и посадил там наместником своего сына Искандара. Однако вскоре Ташкент с округами вновь перешел в руки казахов и там утвердился старший хан казахов Турсун-Мухаммад-султан (правил в 1613–1627 гг.) [Кляшторный, Султанов, 1992, с. 296–302].

Продолжительное, более чем тридцатилетнее, правление Имам-Кули-хана было временем сравнительного усиления ханской власти и относительного благоденствия страны. Но у Имам-Кули приключилась болезнь глаз, лечение результатов не дало и в конце концов он ослеп и был вынужден передать верховную власть своему брату Надир-Мухаммад-султану (правил в 1642–1645 гг.). Новый хан был человеком весьма надменным и алчным и своими отрицательными качествами государя вызвал всеобщее недовольство. Случилось так, что в 1645 году казахи в своем набеге на территорию Бухарского ханства дошли до Ходжента. Надир-Мухаммад для изгнания их оттуда отрядил войско под начальством своего старшего сына Абд ал-Азиз-султана. Во время этого похода недовольные политикой Надир-Мухаммада эмиры провозгласили ханом Абд ал-Азиз-султана. Царствующий государь получил это известие, когда он находился на территории Карши. Узнав о происшедшем Надир-Мухаммад-хан поспешил отправиться в Балх, а Абд ал-Азиз — в Бухару, где его избрание ханом было окончательно санкционировано на курултае султанов, эмиров и сановников страны (правил в 1645–1680 гг.).

Согласно рассказу балхского историка XVIII в. Юсуфа Мунши, низложенный хан обратился за военной помощью к потомку Бабура Великому Моголу Шах-Джахану (правил в Индии в 1627–1658 гг.). Но заподозрив Шах-Джахана в неблагожелательности, Надир-Мухаммад подался на запад и нашел приют у иранского шаха Аббаса II и борьба продолжилась, но в конце концов победу одержал Абд ал-Азиз [Тарих-и Муким-хани, с. 97–98].

Все эти смуты значительно разорили страну и ослабили ханскую власть. Этими обстоятельствами воспользовались хорезмийские Шибаниды и несколько раз совершили грабительские набеги на территорию Бухарского ханства при Абу-л-Гази-хане и его сыне Ануша-хане. В частности, по словам хорезмийского историка Муниса, Абу-л-Гази-хан шесть раз водил войска в Бухару, дважды брал Кара-Куль, один раз — Кермине, один раз — Бухару и возвращался с бесчисленной добычей. «Дважды он встречался лицом к лицу с Абд ал-Азиз-ханом и в последний раз в битве нанес ему поражение» [МИКС, с. 453–454; Тарих-и Муким-хани, с. 103–111].

Престарелый и больной бухарский хан Абд ал-Азиз не сумел организовать ни надежную оборону, ни дать достойный отпор хорезмийцам. В стране нарастало недовольство, и все более возрастал авторитет его брата Субхан-Кули-султана. В такой обстановке Абд ал-Азиз нашел целесообразным отречься от престола и направиться в хаджж (паломничество) в Мекку, где и умер. Ханом сделался Субхан-Кули-султан (правил в 1680–1702 гг.).

Со второй половины XVII века в Бухарском ханстве наблюдается ослабление ханской власти и чрезвычайное усиление власти глав узбекских-дештских племен и родов. Правительственная власть все больше сосредоточивалась в Бухаре, а отдельные местности перешли во власть главарей отдельных узбекских родов, и главари этих кочевых родов из ханских наместников сделались наследственными удельными хакимами. Так постепенно в Бухарском ханстве установилась та удельная система, которая была в Западном Туркестане в XIV веке до Тимура (правил в 1370–1405 гг.), когда распределение областей-уделов в стране происходило не между представителями правящего рода, а между главами сильных кочевых родов [Бартольд, т. 5, с. 187–188].

Главы узбекских родов и племен, представлявшие военную аристократию страны, с аталыком во главе, нередко пользовались членами ханского рода Аштарханидов, как орудием для достижения своих политических целей. Борьба с такими удельными правителями-биями заставила Надир-Мухаммада (правил в 1642–1645 гг.) уступить место своему наследнику, а воля Субхан-Кули-хана (правил в 1680–1702 гг.), который назначил своим преемником Мухаммад-Муким-султана, не была выполнена вообще и эмиры, вопреки завещанию хана, возвели на престол Убайдулла-султана (правил в 1702 1711 гг.).

Убайдулла-хан был последним Аштарханидом, пытавшимся поставить предел своеволию главарей узбекских родов и усилить ханскую власть; поэтому все правление этого хана прошло в непрерывных войнах с главарями узбекских родов и племен — кунгратов, найман, кенегесов, мангытов, хитай-кипчаков и т. п. В результате против Убайдуллы составился заговор, хан был схвачен и убит. На престол Бухары был возведен его брат Абу-л-Файз-султаи (правил в 1711–1747 гг.), который стал игрушкой в руках военной аристократии. Центральная власть окончательно потеряла свое значение, управление страной почти полностью перешло в руки аталыка Мухаммад-Хаким-бия из племени мангыт. Ханство распалось на отдельные самостоятельные области.

Таким положением Бухары воспользовался завоеватель из Ирана Надир-шах (правил в 1736–1747 гг.), который в 1740 году захватил Бухару и оттуда выступил в поход на Хорезм.

После превращения Бухары в вассальное владение персидского шаха вся государственная власть фактически была сосредоточена в руках ставленника Надир-шаха, аталыка Мухаммад-Хакима из племени мангыт, который на персидский манер принял титул амир-и кабир («Великий эмир»). После смерти Мухаммад-Хаким-бия выделился его сын Мухаммад-Рахим, которому был присвоен титул амир ал-умара («Эмир эмиров»).

В 1747 году Надир-шах был убит; в том же году по указанию Мухаммад-Рахима умертвили и Абу-л-Файз-хана. Всем в стране распоряжался Мухаммад-Рахим. В 1753 г., заручившись согласием знати и мусульманских авторитетов, аталык Мухаммад-Рахим вступил на бухарский трон с титулом эмира, а затем, женившись на дочери Абу-л-Файз-хана, объявил себя ханом в 1756 году, но умер в 1759 году.

Его ближайший преемник Данияр-бек удовлетворился титулом аталыка, а ханский титул предоставил одному из потомков Чингиз-хана, Абу-л-Гази-султану, так что формально династия Аштарханидов продолжала существовать. Лишь его сын Шах-Мурад снова присвоил себе в 1785 году все привилегии государя. Однако он и его преемники не принимали титул хана, а называли себя эмирами [Бартольд, т. 3, с. 390–391; Алексеев, 2006, с. 208–209].

Так в 1785 году закончилась история династии Джанидов (Аштарханидов), потомков Тукай-Тимура, сына Джучи, и началось правление новой династии в Бухаре — Мангытской (представителей отюреченного монгольского племени мангыт), свергнутой лишь в 1920 году.

Только в январе 2008 г. мне стало доступно обстоятельное исследование профессора Анке фон Кюгельген, специально посвященное истории и историографии Мангытской династии. Согласно мнению А. Кюгельген, начало правления мангытов в Бухаре следует относить не к 1785 г., но к более раннему времени. Приводимый ею список первых четырех правителей Мангытской династии, соответственно, выглядит так: 1) Мухаммад Рахим (правил в 1756–1759); 2) Мухаммад Данийал Бий Аталык (правил в 1759–1785); 3) Шах Мурад (правил в 1785–1800); 4) Эмир Хайдар (правил в 1800–1826) [Кюгельген, 2004, с. 74–92].