Все попытки догнать новую знакомую, прихватившую с собою дочь, увенчались полным провалом. Зато слуга нагнала её за какие-то секунды, при этом успев переодеться. Лишняя блуза нашлась у одной из заложниц, и она оказалась совершенно не против одолжить её на неопределённый срок.

Руку, выглядевшую неподобающе для общественных глаз замотали джинсовой кофтой. Теперь создавалось впечатление, будто ботка несёт верхнюю одежду вместо своей хозяйки.

Они преодолели узкий и полутёмный проход с зелёными грязными стенами. В нём оказалось так душно, что за час вполне можно было умереть от нехватки кислорода.

Авриана со слугой выбрались с другой стороны здания. За катастрофически малое время нужно убраться как можно дальше и слиться с толпой.

— Я не могу связаться с Шаалрой. Похоже она заблокировала доступ.

— Я тоже не могу, — констатировала Авриана.

Они не бежали по улице, как обычно делают преследуемые, и не пыталась забрести в самые закоулки городских джунглей, дабы переждать шторм. Это лишняя трата сил и ненужная концентрация внимания. Вместо этого они поплыли по течению толпы, стараясь шагать в том же темпе, вести себя как простой прохожий и даже иногда сбавлять шаг и на посматривать часы, отображаемые на КЧ.

— Они направились на вокзал. Разве нам не следует отправиться туда же? — спросила слуга спустя минуту бестолковой ходьбы.

— Ты в этом уверена? А если, к примеру, мы направимся не на тот вокзал, или же они решат изменить план? — в своей нахальной манере начала хозяйка. Особо не веселил тот факт, что родная дочурка неизвестно с кем и фиг знает где.

— Шаалра! Да. Да, я слышу тебя. Где вы? — внезапно затараторила Эвра-417, остановившись и прижав ладонь к уху, чтобы лучше слышать звонившего.

— Она позвонила? — обрадовалась девушка, так же остановившись. Идущий в ту же сторону поток жителей начал недовольно ворчать и обходить вставших на месте с обеих сторон.

— Да. Хорошо. Мы сейчас спросим, — тем временем продолжила разговор слуга, и уже госпоже. — Спросите у кого-нибудь где находится вокзал "Исл-48".

Узнав у случайного прохожего дорогу к вокзалу, Авриана со слугой не спеша направились туда.

Лабиринт нижних этажей простирался на тысячи километров, а пейзаж почти везде до тошноты однообразен и тосклив. Создавалось необъяснимое ощущение, будто ты червь, возившийся в грязи с тысячами такими же. Тень, падающая от зданий и блоков верхних этажей подчёркивала статус пауков. Привыкшей жить на широкую ногу страшно было даже представить какого отбросам с нижних этажей, не говоря уже о Нише. Там деффренки вообще не жили, а выживали.

Всю дорогу обе беглянки молчали. Каждая прокручивала в голове личные мысли.

Долго добираться не пришлось. Миниатюрное здание находилось всего в десяти минутах заплыва в русле копошащихся неформалов.

Переступив порог вокзала, Авриана начала нервно оглядываться по сторонам, останавливая взгляд на каждой белокурой леди. Мысли о том, что возможно её драгоценная дочь уже схвачена или убита были невыносимы и губительны. Как не странно, первой Шаалру и её компаньонку заметила Эвра.

— Вон они — у четвёртой кассы. Почти в самом конце стоят, — шепнула Эвра-417, и девушка тут же заметила в очереди свою маленькую копию и невольную соучастницу побега.

Забыв про маскировку, молодая мать рванула к дочери. Сердце забилось чаще, норовя пробить грудную клетку.

«Она жива. Здорова! Всё ещё есть шанс, что мы выберемся!»

Ворвавшись в очередь, она обняла своё дитя.

Дочка, стоящая на ногах только за счёт поддержки брюнетки, обняла биологическую маму в ответ и попыталась заплакать. Вышло невнятное мычание и посапывание. Невольная соучастница слегка отшатнулась от обнимающихся.

— Эй! Куда без очереди?! — возмущённо пробасил мужчина, стоявший до брюнетки. От него возмущение поползло дальше. Поднялся шум.

— Мы с ней! — громко и отчётливо крикнула подошедшая Эвра, указав пальцем на брюнетку, готовую провалиться сквозь пол. Вся скукожившись от стыда, она виновато посмотрела на очередь, но своё «Да. Они со мной» выдавила.

Толпа затихла. Авриана взяла Шаалру на руки.

— Скоро весь этот кошмар закончится. Вот увидишь, — она горемычно улыбнулась. Её длинные волосы скрывали кровь из ушей. Лишних вопросов от «пауков» не последовало.

Группе беглецов крупно повезло. Перед тем, как ювелирный стал полем брани, брюнетка успела продать драгоценности и перевести на свой счёт кругленькую сумму.

Подойдя к кассовому работнику — роботу, выполняющему свои прямые обязанности, женщина протянула руку с КЧ к специальному аппарату оплаты.

— Четверо, — глухо и слегка дрожащим голосом произнесла она. Не вооруженным глазом было видно, что женщина всеми силами сдерживает чудовищный стресс. Что вот-вот готова разрыдаться и забиться в истерике. Лишь завидная сила воли позволяла остановить в горле крик отчаяния. Но всем было плевать. Особенно тупой машине, которая также тупо сняла с КЧ определённую сумму и пожелала приятной поездки.

Поезда на нижних этажах имели два вида — наружные и подземные. Первые, как правило, шли вдоль одной из сторон улицы, а вторые по проложенным внутри «Сети» тоннелям. Шаалра не жаловала темноту, поэтому было решено поехать на наружном. Пункт назначения — «Конечная». Конец улицы и одного из квадратов «Сети». Именно там находился один из множества сотен провалов. А значит и пункт управления системой безопасности энного провала.

Зайдя в тёмный коридор одного из вагонов, пройдя до нужной двери и открыв её — все четверо пробрались в искомое купе. Поездка обещала быть не сильно долгой. Какие-то два часа, если считать пару остановок.

Улегшись на удивительно мягкий матрас второго яруса, Авриана блаженно потянулась. Лечь на койку после всего того, что пережило её ноющее во всех местах тело — настоящее блаженство.

За безопасность пассажиров отвечала головой коммерческая капания, не давая в обиду своих плательщиков. Будь они убийцами, насильниками, да хот врагами Аванхальма № 1 — любой пассажир, добросовестно заплативший за проезд, получал полную неприкосновенность. Зная это, девушка почувствовала себя как дома, позволив себе расслабиться.

Рядом с ней лежала её дочь, пытаясь заснуть или хотя бы отдохнуть и собрать мысли в кучу. Последнее делала не она одна.

На нижнем ярусе сидела слуга и возилась со своей рукой, сильно пострадавшей во время неравного боя. Скелет из титанового сплава врагу повредить не удалось, а вот на плече была явная поломка функционала, включающая охлаждающую батарею и системные картриджи. По словам самой слуги нет причин для волнения.

Напротив Эвры сидела всё ещё безымянная женщина. Взгляд застыл на бесплотной руке ботки, но смотрела она сквозь неё. И не только руки. Она смотрела сквозь всё материальное, не видя ничего кроме своих мыслей. Авриане оставалось только догадываться какие это мысли и что испытывает эта несчастная после потери самого дорогого.

Спустя какое-то время недовольно заелозила Шаалра. Продрав глаза и сладко зевнув, она села на край второго яруса и посмотрела на горемычную женщину. Та перевела взгляд на неё.

— Тебе больно? — нарушила тишину Шаалра.

Вопрос был неожиданным, поэтому женщина замялась, но спустя пару секунд всё же ответила.

— Нет.

Девочка вдруг заулыбалась.

— Лгунья, — маленькие ножки по-детски заболтались на весу, на что Эвра протестующе зашипела.

— Я не вру, — холодно парировала женщина. Увидав вопрос на лице девочки, к которой присоединилась и ботка, она продолжила. — Боль я чувствовала когда боялась. Мне было больно, когда умирала моя сестра. Мне было больно, когда умерли мои родители. Была настоящая боль, когда любимый человек предавал и не хотел ребёнка. Теперь и его не стало. Мне не больно. Мне уже все равно.

Интерес в глазах девочки зажегся подобно церковной свечке. Улыбка при этом сползла, как её и не было.

— Нечего терять, говоришь… — совсем не детский взгляд снова посмотрел в лицо женщины, будто увидев его впервые. — Терять всегда есть что. Самое последнее и дорогое, что ты можешь потерять — твоя жизнь. Остальное дело времени.

Женщина не ответила, продолжив смотреть вникуда. На этот раз взор устремился на собственные руки.

Тишина вновь не продержалась долго.

— Она… — горестный вздох. — Она была для меня дороже всего. Родителей, карьеры, виртуальной реальности и уж тем более его… Только сейчас я поняла, что любила свою сестру намного сильней Олила. Да что там… Я и начала с ним встречаться только для того, чтобы забыть сестру, — женщина наконец подняла полные слёз глаза. — То, что на тебе надето, девочка — это её. Она всегда ходила в этой кофте. Она обожала её.

Девочка оттянула жёлтую кофту с рисунком, пытаясь разглядеть мультяшного персонажа. Закончив забавное занятие, она улыбнулась женщине настоящей — искренне доброй улыбкой.

— Постараюсь не испачкать.

— Шаалра…! — услышала Авриана строгий голос ботки. Она явно хотела продолжить, но потом вдруг поняла, что именно натворила.

Глаза плачущей брюнетки стали в полтора раза больше. Рот невольно открылся, дыхание участилось, а руки начали слегка подрагивать. Все признаки сильнейшего шока. Она всё же поняла, кто перед ней сидит.

— Да чего? — недовольно взвилась девочка, снова начав болтать ногами. Пятки едва не задевали лицо возмущённой Эвры.

— Ничего, — прошипела ботка, вернувшись к своему прежнему занятию.

— Вот и отлично, — как ни в чём не бывало отозвалась Шаалра и продолжила разговор. Авриана не горела желанием ввязываться в задушевную беседу. Лёгкая радость за дочь грело душу. Давненько носительница БиоБога не проявляла столько чувств.

— А от чего умерла твоя сестра? Не так уж это и просто — умереть, при этом не переступая рамки дозволенного.

Ответить женщина смогла только тогда, когда тот же вопрос задала ей слуга.

— А? Да. Она умерла от чёрного языка…

Услышав название всем сердцем ненавистной болезни, Авриана сжала челюсти до скрежета и боли в зубах. В горле встал противный ком горечи.

Чёрным языком называли непонятно откуда возникающий в организме вирус, постепенно начинающий заражать живые клетки, приводя к отмиранию и разложению тканей. Сначала у больных этой неизлечимой болезнью гнили внутренние органы, после приходила слепота, глухота и чернел язык с последующим отмиранием. Как только на коже появлялись чёрные пятна — больной умирал в муках. Единственное, что могли больные или их родственники — согласиться на добровольную кремацию и переписать сознание на жесткий диск. Но в таком случае от личности деффренка мало что оставалось.

— Моя мама тоже умерла от этой болезни, — вырвалось у Аврианы. На пару секунд все перевели взгляд на неё.

— Соболезную, — горестно выдохнула брюнетка.

— Что дальше делать будешь? Ну, как избавишься от нас, — перевела девочка неприятную тему.

Снова посмотрев на неё так, будто та являлась святым божеством, женщина прошептала:

— А я от вас избавлюсь?

— Непременно, — ответила за девочку Эвра, закончив возиться в железном плече и замотав руку джинсовкой. — Как только мы доберёмся до стоянки — можешь гулять на все четыре, но подальше отсюда. Денег у тебя, как я понимаю, предостаточно.

— Да… — неуверенно протянула успокоившаяся женщина.

— Ну и отлично. Молись, чтобы нас не засекли по дороге. И вот ещё что — если тебя всё же найдут, а скорее всего так и будет — скажешь, что их… — металлический палец вверх. — Убили. Так у нас будет маленький шанс… — договорить не дало недовольное:

— Что?! Да я тебя сейчас сама прибью! — взвилась Шаалра. Авриане, весь разговор пролежавшей лицом к стенке, беседа начала даже нравиться. Она вдруг захотела поучаствовать, и несомненно бы это сделала, если бы не резкая боль ниже живота.

«Чёрт… Что это может быть? Голод? Или же всё эта вакцина? Никогда ещё так долго не задерживала дозу, — догадка всплыла из закоулков сознания. А за ней и страх. — Что же будет, если не принимать эту дрянь больше недели?»

Ещё какое-то время продолжался разговор, плавно перетёкший на более простые темы. В это раз больше всех говорила Эвра. Шаалра иногда задавала неудобные вопросы, а бедной вдове приходилось отвечать. Ботка же вела довольно стандартную беседу, дабы не сильно скучать в поездке. Авриане оставалось молча мучиться от болей, вновь претворившись спящей.

Два часа пролетели как ужаленные.

Выйдя из поезда, девушка сощурилась на свет прожекторов, только начавших тускнеть. Рядом с провалом небоскребов не наблюдалось. Лишь мелкие домишки в четыре-пять этажей. А также парки, фоки, океанариумы, малые киберспортивные площадки и прочие развлекательные центры. Всё, что не жалко в случае обвала.

Автостоянок в изобилии. Чуть ли не у каждого развлекательного центра и захудалого магазинчика сладостей. Но искомая стоянка не та, что ближе к руке, а та, что ближе к провалу. Поэтому и идти предстояло не мало.

Никто не оборачивался, не смотря на открытый железный затылок. Да и с чего бы? Множество деффренков прогуливались по местным паркам и посещали здешние заведения со своими ручными киборгами. Проблема состояла в том, что альбиноска с маленькой девочкой и бот-женщина — именно то, что ищут почти все спецслужбы. Насколько же плохо они работали, раз беглецы вторые сутки всё ещё живы-здоровы? Нереальная везучесть всегда берёт вдвойне, и Авриана знала эту мудрость с детства.

«Отец всегда говорил… Отец… всегда…»

Радовали более широкие улицы и отсутствие надоедливой тени. Даже воздух казался в тысячу раз свежее. Не пахло специфичным токсичным запахом, похожим на сгоревшие тряпки или резину. Этот запах распространяли носившиеся где-то наверху железные бестии и поезда. Нет. Рядом с провалом действительно пахло свежестью, а кое-где даже жареными пирожками с мясом или пиццей с сыром и грибами.

Авриану вновь захлестнули воспоминания. От вида парка она ощутила ностальгию, жгущую хрупкое сердце ядовитой горестью… Ностальгия оказалась столь велика, что девушка едва не забыла зачем она здесь. Проходя мимо настоящих деревьев по дороге из каменной плитки, девушка наслаждалась видом насыщенно зелёной травы.

Перед внутренним взором привстала давно забытая картина — папа и мама ведут малышку Авру на концерт. Представление со спецэффектами и прочим, что она тогда называла просто волшебством — всё это далеко позади. Но воспоминания всё ещё не потеряли краски — множество красивых мужчин управляют огнем, водой и деревом, дерясь друг против друга и тем самым веселя собравшуюся на праздник толпу. После этой бури эмоций счастливая пара и их малышка отправляются в парк. Не в парк развлечений с чёртовым колесом, киосками с мороженым и сахарной ватой. Нет. Просто в парк со скамейками, душистой травой, деревьями и даже редкими млекопитающими. Не для того, чтобы испытать и так зашкаливающий адреналин, а просто погулять, подышать удивительно свежим воздухом. Она помнила этот воздух, от которого лёгкие будто увеличивались вдвое.

Но ничто не вечно. Не было вечно светлое детство Аври, не была вечна и прогулка по парку сейчас.

Она чуть было не расплакалась. Осознала, что больше никогда не увидит этого места.

Последняя травинка рая осталась позади. В этот момент вновь заболела голова и область ниже живота. Эта боль походила на некое расстройство или отравление. Масло в огонь подлил голод, наличие которого стало ясно как день.

— Я есть хочу, — отозвалась девочка на мысли матери, когда все четверо уныло шагали по очередному тротуару. Деффренков у края провала оказалось куда меньше, и это несказанно радовало.

— Я тоже, милая. Потерпи, пожалуйста. Скоро мы купим чего-нибудь поесть.

— Хорошо, — девочка крепче ухватилась за плечи Эвры, прикрыв глаза.

Выйдя на широкую площадь с множеством памятников архитектуры и близлежащими зданиями, определёнными под музеи и дома культур, компания беглецов упёрлась в резкий обрыв. Он был обнесен высоким забором. Забор сделали полупрозрачным, дабы всякие глупцы даже и не думали перелезать его. Лететь вниз достаточно долго, но до Ниши так не добраться. Внизу находилась охранная база, а заодно и пункт управления. Пробраться до базы своим ходом не представлялось возможным, поэтому без капсулы никак. Им очень повезло, что для Эвры взломать летательную машину не составляло труда.

Стоя перед стеклянным забором и созерцая непроглядную даль, за которой скрывался ещё один такой же город, Авриана задумалась. Возможно это последний день в жизни на верхних этажах. А может она и вовсе не переживёт его?

— Автостоянка в той стороне, — черноволосая женщина указала в левую сторону от забора, куда уходила ещё одна улица. Тротуар начали освещать ночные фонари. — Там идти две минуты. Мимо не пройдёте. А сейчас, как и договаривались…

— Да. Ты свободна. Но прежде… ты не могла бы одолжить нам пару тысяч в долг? — виновато попросила Эвра.

Женщина не колебалась. Подошла к ботке, протянула руку с экраном КЧ и сама перевела деньги на нужный счёт.

— Всё?

— Да. Можешь идти, — в этот раз сообщила ей Авриана. Очень хотелось сказать «Спасибо за всё», но язык не повернулся.