Всё оказалось даже лучше, чем он себе представлял.

Вдоль идеально чистых коридоров тянутся сотни дверей в просторные кабинеты и лаборатории, каждый из которых принадлежит отдельно взятому специалисту. Общественные лаборатории, конферендзалы, личное жильё и даже базы отдыха… Привыкшему экономить на всём, лишь бы хватало на оборудование и безумно дорогие ресурсы и компоненты для исследований — Равем Олингли витал на седьмом небе. Итак не малая заработная плата включала в себя житиё-бытиё у черта за пазухой.

Новый сотрудник и его сопровождающий ещё долго занимались экскурсией, прежде чем Равем заявил, что готов приступить к работе. Этого ему не терпелось больше всего.

— Как, уже? — улыбнулась высокая женщина с обширным бюстом и мясистыми губами, играющая роль экскурсовода. Её откровенный наряд в стиле медсестры буквально кричал — «Приходите к нам — у нас всё супер!».

— Да. Не терпится увидеть рабочее место и отведённое мне жильё.

— Хорошо, — показала зубы блондинистая дамочка. — Но вам ещё не определили ваше «место». Перед этим вы должны получить разрешение у Глав. Да и какая там работа? Вам надо сначала обжиться, привыкнуть… А сейчас прошу за мной.

Мужчина не ответил, молча проследовав за дамочкой.

ЦБН — поистине удивительное место. Гигиена доведена до абсурда: идеально белый пол, потолок и стены создают иллюзию, что прямых углов в коридоре нет вообще, все ходят в специальных халатах, а некоторые даже в защитных костюмах. Оборудование, личные вещи, предметы общего пользование — всё казалось идеально чистым или даже стерильным. Специфичный, но до боли родной запах ласкал обоняние, а атмосфера всеобщей занятости родным делом вызывало восторг. Хотелось кинуться к микроскопу, изучить испытуемых и предметы исследования, начать наконец творить! Без ограничений в средствах и возможностях. Без лишних, надоедливых мыслей в голове. Отбросить всё, включая саму жизнь, и отдастся полностью тому, ради чего был создан.

Единственным минусом было отсутствие Сайи. Зверюшку забрали ещё у входа на блоке, обосновав это всеобщим правилом — «Со зверьём по кабинетам не шастать». Отнять у создателя его творение удалось только под предлогом того, что это ненадолго и за химерой хорошенько присмотрят.

Жизнь в Центре БиоНаук кипела, барахталась и мельтешила, прямо как взбесившиеся бактерии под зорким взором биолога. Казалось, она не прекращалась не на секунду, не сбавляя оборотов даже ночью. Равем не представлял жизнь без специального препарата, благодаря которому активность мозга работала на максимум и ночью и днём, не требуя сна и отдыха. Скорее всего и в Центре подобным препаратом не брезговали.

— Доброе утро, Олинна, — поздоровался с сопровождающей выходящий из лифта инженер, держа в руках здоровую стопку бумаг. Он сильно спешил.

Равем и названная Олинной зашли в лифт. Дамочка нажала на самую нижнюю кнопку дисплея лифта.

— В «подвале», то есть — на самом нижнем этаже находится личная лаборатория Глав — господина Палан'ша и профессора Ка'исра. Они являются первооснователями ЦБН и лежат у истоков самой биоинженерии. Прошу вести с ними беседу только на официальном диалекте… — начала объяснять «докторша», став более серьёзной и даже слегка жуткой. — Всё, что они скажут — имейте ввиду и воспринимайте серьёзно, всё о чём попросят — рассматривайте как приказ. Старайтесь во всём соглашаться или как минимум находить компромисс…

Равем нервно сглотнул успевшую выступить слюну и вдруг вспомнил, что находится чуть ли не в самом главном небоскрёбе Аванхальма. От образа, привставшего перед внутреннем взором, по позвоночнику пробежался лёгкий холодок. Образа этих самых «Глав».

Не смотря на всю хвалёную быстроту скоростного лифта, ждать спуска пришлось около пятнадцати минут. Всё это время новенького мучили разъяснениями каждой мелочи поведения с Главами. Ещё его мучило нарастающее волнение и не вовремя подвернувшиеся мысли о возможном провале.

Когда металлическая дверца лифта открылась, Равем и сопровождающая вышли на специальную пластмассовую дорожку внутри полутёмного и поистине гигантского помещения. Всё, что находится ниже дорожки поделено на множество отсеков с белыми, но отнюдь не белоснежными стенами и рабочими местами. Некоторые мини-комнаты совмещены и полны разных склянок и огромных пробирок. Комнаты по бокам похожи на электрические отсеки, под завяз забитые толстенными проводами, схемами и металлическими блоками. Они действительно стояли на дорожке под дюжиной работающих специалистов. Создавалось ощущение, что архитектор здания сделал пол прозрачным только ради того чувства, которое испытывал молодой сотрудник.

— Он прибыл. Да, да. Мы у входа, — отвечала кому-то сопровождающая. — Мы сейчас спустимся к вам. Ничего — он может подойти позже. — Отключив связь по КЧ, дамочка посмотрела на Равема. — Ка'иср у себя. Это не далеко — мы считай у него в кабинете. Профессор подойдёт чуть позже.

Не зная что на это ответить, молодой биоинженер лишь выдавил глухое «Хорошо», продолжая идти и таращиться вниз — на работающих под ногами.

Дверей из полутёмного помещения не было. Только маленький открытый лифтик на четыре метра, опускающий вниз — в одну из крайних комнат. Из неё можно попасть или в центральный коридор или в кабинет одного из Глав. Ни окон, ни яркого света и белоснежных коридоров — лишь полутёмные комнаты и воздух, пропитанный древностью. Пугающая, но от того не менее привлекательная атмосфера.

Равему «подвал» сразу понравился. Здесь всё не казалось таким уж открытым или общественным. На язык лезла формулировка — «секретная лаборатория». Так ли это на самом деле он не знал, да и не хотел знать. Осведомлённость в подобных мелочах, как статус «подвала», интересовал меньше всего.

Затаив дыхание, Равем дотронулся до двери. Та ответила на жест, убравшись вверх с характерным «вжик!».

За широким столом сидел человек-скала. Сам стол по края заставлен стопками бумаг и прочими мелочами, освещёнными ярким светом настольной лампы.

Телосложение мужчины, который привстал перед ним за этим самым столом, напоминало не ботаническое, а скорее культуристическое. Внушительные плечи, без сомнения накаченный торс, и руки, каждая из которых чуть ли не в два раза больше ноги Равема — всё это скрывалось под халатом биоинженера. За исключением жирных чёрных бровей, более растительности на его голове не было. Лысина настолько идеальна, что в ней можно увидеть собственное отражение.

Оторвавшись от бумаг, мужчина лет сорока поднял на посетителей тяжёлый и холодный взгляд. На секунду Равему показалось, что в кабинете Главы сейчас пронесётся снежная буря, раскидав все бумажки и устроив полный хаос. Взгляд заставил новичка застыть на месте, не в силах даже поздороваться.

— Господин Ка'иср. Как я и говорила — это Равем Олингли. Новенький. Чанконс из четвёртого порекомендовал его… — вовремя разрядила обстановку сопровождающая, но после развернулась и ушла. Новичка вдруг настигла неуверенность и растерянность. Не смотря на это, он всё же начал диалог.

— Здравствуйте. Как уже было сказано — я Равем из четвёртого сектора. Для меня большая честь не только работать — находится в этом сердце науки. Я надеюсь, что мои усилия…

— Стоп, стоп, стоп, — перебил его Ка'иср. — Не стоит. Я слышал это тысячи раз. — Голос Главы был сродни его виду. Грубый и высокий, словно эхо в какой-нибудь обширной пещере.

— Прошу прощение.

— Не стоит, — мужчина встал из-за стола. Дабы не сводить взгляда с его глаз, Равему пришлось задрать голову чуть ли не до потолка. Рост громилы не менее двух с половиной метров. В полутьме сие творение природы очень походило на монстра из ночного кошмара. — Следуй за мной.

Следуя за Ка'исром, новенький снова оглядывался по сторонам. Удивляла абсолютная не схожесть «подвала» и верхних этажей. Как по виду, так и по функциональности. В секретной лаборатории никто не жили, не носились вперёд-назад различные роботы и инженеры в дурацких костюмах. Не было того шума и даже запаха, свойственного верхним этажам. Будто другое здание, другое предприятие или же другое…

— Можно вопрос?

— Да, — ответил Ка'иср. В его интонации различалась такая скука, будто он говорил это каждый день в эту же самую минуту.

— Всё здесь по старым стереотипам? Всё как было прежде, то есть — двести лет назад?

— Да, — с той же интонацией ответил Глава. Разговорчивость, как видно, не одна из его сильных сторон.

— А свет такой приглушённый…?

— Нам так удобней. Профессор Палан'ш не любит яркий свет. Да и я тоже.

— Но… — попытался возразить Равем, но его снова перебили.

— Да. Глаза не меняли.

После этих слов молодой биоинженер заткнулся. На долго заткнулся, обдумывая услышанное и увиденное. Есть пища для размышления.

Давно миновав коридор с ответвлениями в «комнаты-отсеки», ещё одну лабораторию, полную огромных пробирок и пару производственных помещений, Глава и потенциальный новобранец зашли в очередной лифт. Для привыкшего перемещаться вертикально — лифт самый привычный способ передвижения. И снова вниз…

— Этот скрытый отсек расположен в «Сети». Иначе говоря — мы находимся уже не в здании, а под ним. Именно поэтому здесь нет окон, — предчувствуя вопрос, начал рассказывать Ка'иср. — Здесь были сделаны ключевые открытия не только по части биоинженерии, но и по основным технологиям Аванхальма. Именно здесь производят КЧ, СиБлоки, основные элементы и механизмы биоботов, выращиваются и смешиваются различные виды животных и растений, проводятся эксперименты, исследования и тому подобное. То, что находится сверху — все эти бесконечные этажи и блоки — скорлупа. Жалкая показуха.

Равем молча слушал, чувствуя при этом как все его не озвученные вопросы гасятся один за другим.

На этот раз это не последний этаж. Выйдя из лифта, новичок и Глава оказались на широком мостике. Очень похожее на предыдущее, помещение так же было поделено на верхнюю и нижнюю часть. Внизу целое озеро вязкой жидкости болотного цвета, вверху камеры наблюдения, не известные Равему механизмы и цилиндрический и полностью чёрный потолок. Помещение освещалось лишь парой длинных прожекторов на боковых стенах и не ясным, можно даже сказать призрачным свечением. Между потолком и озером дурно пахнущей жидкости находилась целая сеть широких металлических мостов с высокими перилами. Вонь была настолько едкой и отвратной, что новенький брезгливо поморщил нос и прикрыл его ладонью. На глазах проступили слёзы от столь смрадного запаха.

Ка'иср лишь ели заметно усмехнулся и молча пошёл по мосту на другой конец омерзительного озера. Только осмотревшись получше, Равем заметил, что на стенах ниже моста и выше озера прикреплены сотни, если не тысячи цистерн с похожей жидкостью.

— Что…?

— Этого я не могу тебе сказать, — жестко парировал Ка'иср. — Профессор тут, не далеко. Он сам тебе всё объяснит.

Равем снова смерено замолчал. Объяснит, так объяснит.

Профессор оказался действительно неподалёку.

Центральный, самый широкий мост, от которого шло множество ответвлений, некоторые из которых кончались чем-то вроде кабинок управления, заканчивался на другой стороне огромной железной дверью. За ней была ещё одна комната не понятного назначения с множеством приборов и инструментов биоинженерии. От неё шёл маленький коридорчик с шестью дверями. По три на каждую сторону. За одной из них и скрывался Палан'ш — на вид очень старый, согнувшийся и чересчур морщинистый старик. Даже столетний старик по сравнению с профессором казался молодчиком. Лысина на пол черепа приукрашена седыми прядями в районе висков, которые ниспадали аш до самых колен. Ростом старик меньше Равема на голову. Одна из его рук больше обычной и полностью металлическая. И не просто протез, а многофункциональное устройство, последний выпуск которого был не менее полутысячи лет назад. Равем знал о них, как об антикварных изобретениях бывших поколений. Теперь такие практически невозможно достать, и стоят они соответствующе. А ведь когда-то деффренки специально ампутировали себе конечности ради вот таких вот рук. Благодаря биотехнологиям, каковы они на данный момент, утерянную руку можно без труда восстановить. А вот железные руки перестали интересовать кого-либо. Как видно, остался как минимум один человек, не сумевший отказаться от столь полезной штуки.

Один глаз профессора отличался от другого, что также говорило о его любви к старым технологиям. Правый глаз красного цвета в полтора раза больше левого — голубого и старчески мутного. Искусственный же глаз всегда открыт так как не имеет век как таковых. Очень старая модель искусственного ока. Такое если не пугало, то создавало сильную неловкость при виде Палан'ша.

Тоненькая и сухая полоска губ дрогнула. Старик сидел за своим столом и… Равем не поверил глазам. Он читал книгу! Книги были столь же редки, как и искусственные руки старого образца того же самого Палан'ша. Возможно, даже ещё более редкими, чем они. И это не из-за их выхода из моды. Они просто не нужны, так как любую информацию можно загрузить напрямую в мозг или, в крайнем случае, получить в интернете через КЧ. Книги не были дорогими, и не было даже коллекционеров, собирающих столь бесполезные вещи. Зайдя же в одну из шести комнат, Равем увидел лежащую на столе стопку книг, стоящие на полу стопки всё тех же бумажных носителей и даже целую библиотеку в стене, над которой горела длинная осветительная лампа дневного, но сильно приглушённого света.

Старик ничуть не удивился вновь прибывшим, продолжая сидеть на обычном деревянном стуле и читать толстенный том.

— Профессор. Вас же просили явиться, — не став здороваться, начал Ка'иср своим обычным бесстрастным тоном.

Палан'ш оторвал свои разные глаза от книги.

— Аа… Новенький, однако. Славно, славно. А то уж совсем делать нечего последнюю неделю. И… — начал хрипеть старик. Голос оказался странным, ломаным и с очень интонационным говором. Так могли говорить только истинные сумасшедшие — безумные учёные. — Ка'иср. Ой, кого ты привёл? Как звать тебя, неудачник?

Равем проглотил явную дерзость, помня о предупреждениях сопровождающей, и представился.

— Равем Олингли. Четвёртый сектор. Биоинженер со стажем в двадцать лет.

— Двадцать… А ты не выглядишь таким и старым. Сколько тебе, мальчуганишко? Тридцать? Тридцать пять? Не смеши.

— Так и тебе тысячу не дать, — заметил Ка'иср.

Профессор отложил книгу и встал со стула, покряхтя и похрустя старинными костями.

— Чего нынче не придумают эти придурки. Скоро морозить себя в двенадцать будут. Так и останутся молокососами на всю жизнь, — забубнил старик, медленно зашагав к визитёрам. На нём, в отличие от всех остальных, одет тёмно-жёлтый специальный халат. — С годами поколения только тупеют. Все открытия и изобретения дело рук седины. Не будет седины, и молодчики перестанут развиваться. Впрочем, тебя, мой юный неудачник, это уже не касается.

— Док. Вы собираетесь…? — притворно удивился Ка'иср.

— Именно так, коллега. То я и имел ввиду. Последняя. Врятли он нам сильно бы пригодился с соплями вместо зрелой крови. Скорее всего, тот… ну, из четвёртого… как же его звали…

— Думаете, что он направил его для этого?

— Ну а для чего же ещё?! — всё больше раздражался Палан'ш. — Хватит болтать. Пошли уже.

Как не старался, Равем не смог понять, о чём говорят эти двое, но разговор был явно не в его пользу.

Снова оказавшись в маленьком коридоре, Равем и обе главы проследовали в самую последнюю дверь слева. Тем временем профессор продолжил. Пренебрежительно, но с ели уловимым удовольствием обращаясь к новенькому.

— А вы в курсе, что наше скромное заведение занимается не только столь безобидными вещами, как смешивание сортов овощей и выпуск микроскопических нано-роботов для внедрения в мозг, что условно принято называть КЧ? Мы тут, между прочим, вершим историю нашей цивилизации. Именно от «нас» зависит — как будет выглядеть Аванхальм ближайшие десять, сто, тысячу лет! — Закончил он на высокой нотке, когда последняя дверь слева была открыта.

Все впечатления, вся неловкость и даже лёгкий страх — всё, что он испытывал от пребывания в ЦБН до этого… Всё это затмил настоящий шок и ужас. Захотелось сбежать, скрыться подальше от безумцев и больше никогда не возвращаться в двенадцатый сектор. Но было поздно — дверь заперлась, не в силах выпустить мышь из мышеловки без усилий мышелова.

— Это комната, где вершится история нашего вида! — с гордостью заявил профессор, указывая на распотрошенного, который на железном столе посередине маленькой комнатушки. Судя по множеству посинений на некоторых участках кожи, проводам, схемам и прочих потрохов киборгов — лежащим был биобот. На это же указывала полностью металлическая рука и вскрытый железный череп. На полу, прямо рядом с покойником валялся железный мусор, который вполне мог быть внутренними органами несчастного. Рядом расположился столик поменьше с множеством острых инструментов, больше походивших на хирургические. Крови нигде не было.

— Добро пожаловать, — вновь съязвил док и своей механической рукой подтолкнул шокированного Равема к распластавшемуся. Заранее зная, что у него нет никаких шансов при драке против Палан'ша, не говоря уже о всё это время молчавшем Ка'исре, новичок поддался и подошёл к трупу.

Труп оказался не самым страшным скелетом сего шкафа. По всему периметру комнаты были расставлены пробирки с жидкостью внутри. Той самой жидкостью болотного цвета. При лучшем рассмотрении можно разобрать покоящихся в этих капсулах… человекоподобных чудовищ. Многие из них были с явными уродствами, вроде разбухшей головы, разросшейся на пол тела опухолью или недостатком ног или рук. Некоторые были дистрофического вида или же наоборот — с распухшим туловищем. Почти всех объединяло одно — уродливый, просто кошмарный вид, взглянув на который откровенно рвало. Одна единственная стена не была обременена пробирками с чудовищным содержимым. Вместо этого об неё упиралась огромный шкафчик с множеством отделений, забитых всякой всячиной, включая баночек с органами и прочей гадости, которую так любят безумные биологи. Рядом с этим шкафчиком стоял рабочий стол с кучей бумаг и настольной лампой. Никого, кроме вновь прибывших, трупов и «засоленных» мутантов в комнате не наблюдалось.

— Видишь ли, мальчик, — спустя минуту молчания начал профессор, у которого наверняка была какая-то неизвестная болезнь, один из симптомов которой сильная чесотка языка. — Тебе крайне повезло наблюдать комнату, где были изобретены боты. Их оружие — металлические руки и прочие встроенные примочки — всё это наших с коллегой рук дела. Но у нас бы никогда не вышло, если бы не они. — Профессор ткнул указательным пальцем на одну из пробирок. В ней покоилась девушка, возраст которой определить невозможно. Телосложение навеки спящей не правильное, с точки зрения деффренка даже уродливое. Не стандартное построение ног, руки слегка длинней обычного, чересчур резкие черты лица и длинные седые волосы, которые почему-то не стали стричь. Кем бы ни была неизвестная жертва незаконных экспериментов — поседела она не по старости.

Профессор продолжил свой рассказ, хотя Равем его не слушал. Он смотрел на закрытые глаза неизвестной. И чем больше он на них смотрел, тем сильнее его поглощал бешеный ужас и ненависть.

— …этот вид зовётся «гончие». Благодаря попыткам смешать деффренка с этой тварью и были созданы боты. Они — начало. Нам не удалось подчинить себе все их так называемые «мутации», но кое-что мы уже… А ты, малый, дерзкий, я так посмотрю. Вздумал меня не слушать!

— Нет. Я слушаю, — тут же отозвался Равем, не ожидая получить дозу усыпительного в плечё от стаявшего позади Ка'исра.

Не в силах даже сказать ещё хоть слово, Равем повалился на пол. Проваливаясь в безсознание, он видел отвратительно довольную улыбку профессора.

Очнувшись от немыслимой боли, расплывающейся по телу, будто медленно действующий яд и уносящей паникующее сознание в самые закоулки безумия, Равем попытался заорать. Ничего не вышло от столь же сильной боли в губах. Жгучей, просто не выносимой боли от проколов, скорее всего сделанных иголкой. От осознания того, что ему зашили рот, несчастный биоинженер чуть ли не рехнулся.

Забившись всем телом, он открыл глаза. Единственное, что можно было понять из ощущений, это то, что он находится в подвешенном состоянии. Каждая рука и нога скована чем-то металлическим. Все конечности разведены по разные стороны друг от друга. Ещё можно было понять, что, видимо, очередную жертву раздели, чем-то напичкали и теперь или режут или живьем срезают кожу со спины. Открыв же глаза, Равем не смог понять ровным счётом ничего. Перед взором привстала пелена, будто чёткость картинки снизили до максимального минимума.

— Док, он очнулся. — Проскрежетал Ка'иср где-то позади жертвы.

— Да я и сам заметил. — Ответил профессор, и уже повисшему. — Эй, неудачник, как тебе? Я специально не стал щадить наркозом. Незачем было так пренебрегать моими разъяснениями. Очень грубо с твоей стороны. Очень гр-у-бо. — Палан'ш так же стоял где-то позади, перебирая что-то металлическое в руках. — Ты можешь гордиться, сопляк — ты станешь первым куском дерьма, на котором я испробую это. Но для начала придётся тебе кое-что вшить и полностью освежевать.

Ответом ему было жалобное мычание, переросшее постепенно в паническое. А после нового надреза — в бешенное.