Прислонив подрагивающую ладонь к холодному стеклу, Авриана наблюдала за происходящим. Полутёмное помещение галереи, расположенной на втором этаже, было забито гостями. Откровенно скучая, они следили за кропотливой работой сынов науки. Собравшихся господ это ежегодное событие раздражало — они сидели в креслах и молчали, каждый думая о чём-то своём. Девушку же, стоявшую у прозрачной стены, оно злило и пугало одновременно. Сердце матери истошно ныло.

На первом этаже кипела работа. Огромное количество аппаратуры, установленной в просторном помещении специально для подобных мероприятий, работало на износ. Практически всё оборудование предназначалось для жизнеобеспечения Шаалры — девочки, на вид лет тринадцати, которая недвижно покоилась в цистерне прямоугольной формы. Если бы её мама знала что такое «гроб», то подобная картина непременно вызвала у неё ассоциацию — гроб из металла со стеклянной крышей. Тело девочки находилось в растворе голубоватого цвета. Иногда Авриане казалось, что из-за жидкости нагое тельце светится изнутри, и временами можно увидеть внутренние органы. От аппаратуры к девочке тянулось множество проводов, штекеры на конце которых крепились в плоть. Рот и нос «семнадцатой» прикрывала полупрозрачная кислородная маска. Глаза закрыты.

Всем присутствующим, за исключением самой Аврианы, можно было дать не больше сорока-пятидесяти лет по меркам людей. На самом деле почтенные господа прожили куда больше. На данную церемонию, что проводилась один раз в год, имели право являться только лица в возрасте от ста пятидесяти до пятисот лет. Сама Авриана, которой в этом году исполнилось сорок три года, выглядела на двадцать пять. Её присутствие — единственное исключение, обусловленное тем, что она хранитель семнадцатого сосуда.

"Скоро всё кончится. Ты ведь не чувствуешь боли? Тебе ведь не больно? Шаалра, дочь…"

Жгучая горечь рвала несчастную на куски.

Сколько не пыталась, девушка так и не смогла понять цель подобных процедур, каждый раз причиняющих ей такую душевную боль. Будь её воля — мать не допустила бы ни одного подобного издевательства над собственным ребёнком. Вот только жаль, что тут она абсолютно бессильна. Шаалра не принадлежала ей как дочь. Скорее даже наоборот — Авриана принадлежала высшему разуму в теле девочки, как Хранитель.

— Вы в порядке, Авриана? — заметив состояние девушки, поинтересовался биоинженер, оказавшийся рядом. Седой старик с огромными мешками под глазами и безучастным выражением лица одним своим видом внушал уважение и доверие к себе и своей работе. Один из тех, что как раз работали над сложными механизмами, функции которых сама девушка не способна была понять, даже если бы захотела. Единственное, что она знала наверняка, так это то, что от этих аппаратов зависит жизнь Шаалры — её драгоценной дочери.

— Да, — ответила она, переведя обеспокоенный взгляд на собеседника. Пыльно-белый оттенок её волос, совершенно не сочетавшийся с глазами тепло-карего цвета, придавал лицу измождённый вид. Иногда глаза наливались влагой, и девушка, забыв о манерах, вытирала её ладонью. — Вы не могли бы сказать, когда процедура закончится? В прошлые разы это заняло куда меньше времени.

— Точно сказать не могу, — серьёзно ответил собеседник. На его лице промелькнуло едва уловимое выражение вины. Эта эмоция была столь не присуща его возрасту, что на секунду Авриана забыла даже про то, где находится и кто перед ней. Мужчина продолжил. — Ждать осталось не более двух часов. Практически все записи были сделаны удачно. Нам потребуется время для возврата её в нормальное состояние. Это крайне важно, так как необходимо проконтролировать очистку из памяти всего увиденного вашей дочерью.

Это был первый раз на её памяти, когда кто-то из работников ЦБН рассказывал ей о том, что в эти кошмарные часы происходит с Шаалрой.

Девушка вновь посмотрела вниз.

— Вы можете хоть примерно сказать, что она сейчас видит? — пользуясь редким случаем, спросила Авриана.

— Мне жаль, госпожа, но этого я знать не могу, — чуть смутившись, ответил старик. Его покрасневшие от усталости глаза тоже смотрели на девочку внизу. Такие как он не были поклонниками новых технологий. Отдаваясь в лапы давным-давно всеми забытой старости, они отказывались от имплантации искусственных глаз и прочих видов усовершенствования собственного тела.

Ещё минут десять мужчина и Авриана смотрели на невинное тело белобрысой девчонки. Вся присутствующая «верхушка» продолжала наблюдать за работой инженеров. У всех без исключения на лице застыло уныние и скука. На их веках это собрание было далеко не первым. Никто, за исключением Глав госкомитета, точно не знал, зачем они вообще каждый год собираются и смотрят на очередного обнажённого пророка, помещённого в сосуд и подключённого к аппаратуре.

— До встречи, госпожа, — попрощался старик, направившись к лифту.

Слегка успокоившись, девушка перевела взгляд на экран, который располагался внизу. Весь сомнительный ритуал он показывал смазанную череду картинок, преимущественно в серых тонах. Межу короткими вспышками и подёргиваниями различались и причудливые знаки-коды, значения которых не знал никто, кроме работников ЦБН.

"Это то, что видит Шаалра? — задалась она вопросом, тут же на него ответив. — Да нет. Не может…"

Внезапно вспышек стало больше, картинки превратились в пятна, цвет из серого стал чёрным, а после и тёмно-алым, словно по ту сторону экрана кипела и дёргалась чья-то плоть.

Авриана отвела взгляд от кошмарного зрелища.

Обездвиженное препаратами тело девочки, которое, по идее, должно было оставаться таким ещё сутки, билось в агонии. Штекеры вырывались из плоти, оставляя на теле кровоточащие раны. За несколько секунд синяя жидкость окрасилась в насыщенно-пурпурный цвет.

Несчастная мать, совсем оторопев от ужаса, наотрез отказывалась верить глазам. В голове что-то противно зазвенело, а поперек горла встал удушающий ком горечи. «Семнадцатая» билась в истерике, пыталась разбить прочное стекло своими маленькими ладошками и выбраться наружу, но все попытки были обречены на провал. Ещё одно мгновение и кислородная маска сорвалась с лица девочки, и Шаалра начала кричать, из-за чего в цистерне стали образовываться кровавые пузыри. Авриана не слышала криков дочери. Она не способна была услышать даже собственный крик, поскольку пронзительный писк в ушах заглушил весь мир.

Всё это заняло каких-то пару секунд, но матери показалось, что прошли годы. После того, как девочку извлекли из воды и унесли в неизвестном направлении, Авриана тут же сорвалась с места и направилась к лифту. Жалобно пискнул наручный гаджет, оповещая о входящем звонке. Девушка машинально нажала на засветившийся экран, ответив на вызов.

В шаге от неё появилась голограмма высокого грузного мужчины средних лет. Величественная осанка, комплекция чемпиона мира по боксу в тяжелом весе, и лицо — высокомерное и бесстрастное, всё это выдавало в нём хозяина жизни. Хмурые брови, морщинистый лоб и полное отсутствие волос на голове предавали ему типичного символизма, присущего всем деффренкам статуса — Глава. Устало и снисходительно взглянув на дочь, он обратился к ней таким тоном, как если бы она что-то натворила, но все проблемы, вытекающие из этого, совершенно его не касались.

— У тебя не выйдет. В экстренных случаях лифты блокируются, — начал он, предопределив действия дочери.

— Мне нужно знать, что с ней! Что это вообще было?! Я… — беспомощно замерев, девушка то шептала, то срывалась на крик. Экран управления лифтами действительно не горел.

— Не волнуйся за неё, — терпеливо и также холодно продолжил родитель. — Она жива. Есть некоторые телесные повреждения, но совсем скоро их не станет. Инженеры сотрут её воспоминания об этом. Нет повода для беспокойства.

— Всё эти проклятые… — начала было Авриана, но тут же одёрнула себя.

— Как только «семнадцатая» окажется в полной безопасности, движение лифтов будет восстановлено. Пожалуйста, послушай меня — лети домой. Не пытайся узнать где она и что с ней. Это ради её же блага. И, разумеется, ради твоего тоже.