Из окна капсулы был потрясающий вид — весь двенадцатый сектор как на ладони. Тысячи вершин многоэтажек подобно белым иголкам возвышались над детищем безумного гения. Над потом и кровью не одного и не двух десятков поколений. Над решёткой для «ползучих тварей», дабы те не могли взлететь. Над сетью, на которой жили пауки, и под которой скрывалась их добыча. В каждой «игле» копошились диффренки. Тысячи, если не десятки тысяч душ, заблудших в виртуальности и потерявших всякую надежду обрести былую, великую и бесценную человечность. Но отнюдь не они были зачинщиками. Не те — бродящие по переправам, летающие в капсулах и бороздившие выдуманные миры на задворках цифровых кодов. Не те — ковырявшиеся в секторе под его капсулой в данный момент. Виновников всего этого безумия нужно искать далеко в прошлом. Это они завели своих детей в дремучий лес, а сами померли по дороге, заставив потомков блуждать в потёмках.

Равем забрался так высоко, что мог наблюдать не только двенадцатый, но и соседние сектора. Три близлежащих сектора окружали его с трёх сторон, остальные же тонули в синеве. Четвёртой стороной был «Край». Чёрный край мира. Край купола, за которым, как вдалбливали ему всю его жизнь — нет ничего. Пустошь. Отравлено всё — почва, атмосфера и гидросфера. А ещё в определённых кругах ходили слухи (И даже легенды), что мир вне купола полон невообразимых чудовищ, против которых бесполезно любое оружие. Но то были лишь слухи, которыми правительство любило подкармливать вороньё, жадное до сплетен.

А вот он теперь знал правду. Истинную правду.

«Пускай оно всё фальшиво. Пускай мир Аванхальма — придуманный и сконструированный кем-то невиданным, пускай построен на лжи, удовольствии чистокровных и смерти презренных… Но чёрт возьми — как же красиво!»

Щуря новые глаза на утренний свет, разгорающийся практически над головой, Усум любовался красотами, казалось — с вершины мира. В голове даже пробежала мысль, что до него ни один деффренк лет сто так высоко не взлетал. А зачем? Всё, что только может испытать мозг, он способен прочувствовать в виртуальных мирах. Для большинства жителей верхних секторов любое удовольствие можно получить там — в своих собственных вселенных. В стороне от чужих глаз.

Даже будучи деффренком, Равем Олингли призирал забывших реальность, хотя и сам иногда грешил физически несуществующим пространством. Но то было чисто в научных целях.

— Где я? Что произошло? — послышалось с заднего сидения. Голос сильно сонный. Девушка неуклюже заёрзала на заднем сидении серебристой капсулы, одолженной у смазливого паренька.

Впрочем, Равем одолжил у него не только капсулу, и был доволен выбором. Паренёк оказался владельцем, поэтому завести летающую машину не составило проблем. Разочаровало лишь то, что полезной информации у него не нашлось. А скорее не вспомнилось. Даже его имени он не помнил. Если раньше в голове был суп из пожранных личностей, то теперь там густела манная каша. Все воспоминания — его личные, тех, кого он успел поглотить сразу после пробуждения, того клона, а теперь и этого писклявого паренька — всё смешалось в единую и очень противную на вкус массу, копаться в которой не было никакого желания. Единственное, что важно — цель. Голос…

— Нарик?! Куда мы летим? — девушка открыла глаза. Села. Осмотрелась, держась за голову обоими пятернями. Видимо вспоминала последние события.

— Мы никуда не летим. Видишь — застыли на месте. Разве не прекрасен вид? — спокойно ответил Равем. Впервые в жизни, как ему показалось, он общается с кем-то совершенно спокойно. Однако спокойствию пришёл конец. Не его, конечно — собеседницы.

Бешено округлив глазки, пленница забегала белыми зрачками, будто пытаясь уцепиться за что-то взглядом. При этом она мотала головой и ту сторону, куда глядела.

— Н… Нари, это ведь ты? Представляешь — мне такой жуткий сон приснился. И ты там был… А что у тебя с голосом? И почему мы в твоей капсуле? — всё также неуверенно и слегка чудаковато забубнила девушка с татуировкой бабочки на правой щеке.

— Значит так его звали? Или это кличка? А может и вовсе позывной в какой-нибудь игре? — с трудом скрывая призрения, ответил Усум, нарочно сделав голос хриплым. — Твоего дружка, кем бы он тебе не был, больше нет. Я сожрал его. И изменил голос, поскольку его собственный был ужасен.

Девушка умолкла. На минуту или две, слепо таращась в стекло.

Из динамика встроенной магнитолы звучала приятная музыка в стиле лёгкого рока. Скорее всего очередная восходящая звезда, которой суждено рано или поздно свалиться с небосклона, дав дорогу новым голосам. Вопрос стоял в том, не свалится ли всё звёздное пространство на землю?

— Электричество вашей капсулы на исходе. Рекомендуется срочная подзарядка, — оповестил электронный голос на всю капсулу. Названный Усумом горестно вздохнул.

С заднего сидения послышался мерзкий смех. Смех искренний, но до того отвратный, что у Равема противно засосало под лодыжкой.

Спустя несколько секунд смех эволюционировал из жизнерадостного, которым озвучивают конец какой-нибудь остроумной и почти всегда пошлой шуточки в истерический и всё более неуверенный. Голосок у девушки оказался звонкий.

— Это ведь твоя очередная шуточка? Да, верно я говорю, Нарик? Ну всё — сдаюсь, — девушка, опять же не уверенно и дрожа, подняла руки к потолку капсулы. — Доволен? Ты напугал меня. Теперь летим обратно.

Устало потянувшись, совсем как после тяжкого физического труда, Равем отпустил «руль» и повернулся к пленнице, чтобы та смогла рассмотреть то, во что превратилось тело её друга (Или не друга?).

Щуплый худощавый парнишка — миниблондинчик, проще говоря — раздулся. Каждая мышца на теле стала раза в три больше и раза в четыре крепче, плечи расползлись в разные стороны и теперь напоминали две овальные скалы. Старая рубашка, великим чудом не разорвавшаяся на модернизированном теле, обтягивала его второй кожей. Неуклюжий пучок жёлтых волос выпал. На его месте отросло три белых хвоста мягких как хлопок патл. Лицо, на котором круглые сутки была выкоряжена ироничная улыбка или нарочная серьёзность, не выражало теперь совершенно никаких эмоций.

Из-под заднего сидения послышался недовольный свист Сайи. Похоже, это смех её разбудил.

Девушка ойкнула и замерла, когда химера развалисто и лениво заползла на её чёрную юбку. Зверёк забавно перебирал лапками и нагло таращился на испуганную до смерти, отлично понимая происходящее. Пассажирка же смотрела на зверушку как на ядовитого паука, хищно заползшего на платье.

— Химера? — зачем-то спросила девушка, хлюпая носом и с трудом сдерживая слёзы.

— Да. Это я её создал.

— Вы и меня сожрёте?! — начиная рыдать, запищала девица, пытаясь отстраниться от залезающей на неё Сайи.

— Нет. Я и так уже пересытился. Ели сдерживаю себя в этом теле.

Девушка на какое-то время замолкла, время от времени продолжая хлюпать носом. Наглая химера всё-таки забралась на её плечё и с величайшим удовольствием начала слизывать текущую из виска кровь.

— Вы… то самое чу… тот самый Усум, о котором говорили в новостях?

— Усум, значит… Интересное прозвище мне дали.

Снова тишина. Для девушки — невыносимая и жуткая, а для него — умиротворенная и долгожданная. Равем никогда не умел разговаривать с людьми, поэтому чаще всего отвечал на вопросы. Редко, но вклинивался в отвлечённую болтовню, дабы его не считали совсем замкнутым. Сейчас же все комплексы исчезли, но научиться говорить первым он так и не научился.

Тишину снова нарушил звонкий голосок девицы:

— Зачем я вам? Что вы хотите со мной сделать…? — аккуратно отцепив от себя химеру, она положила её на сидение рядом с собой.

— Осторожней. У неё под шерстью ядовитые… Не важно.

Монстр посмотрел на запястье, рассматривая КЧ покойного. Пароль никак не хотел вспоминаться.

— Я просто тебя пожалел, вот и всё. Можешь считать себя спасённой, а можешь пленницей. Мне не принципиально. Факт в том, что былой жизни у тебя больше не будет.

И вот тут она не выдержала. Начала в голос реветь и со всей своей крохотной силой лупить переднее сидение.

Воинственно зашипев, Сайя выпустила на показ острые коготки и приподняла шерсть, точно кошка, дабы истеричка могла убедиться, что иглы действительно есть.

Бунтарка смолкла, угрюмо смотря себе под ноги и, кажется, ставив крест на собственной жизни.

— Немедленно требуется подзарядка. Заряда для полёта — два процента. Примерное время полёта — тридцать минут. Ближайший пункт подзарядки — пятьдесят четыре километра.

— Да ты чокнутый!!! Решил нас просто убить?! — завизжала девушка, так и не сумев поставить крест.

— Заткнись! — огрызнулся Равем, а после прикрыл глаза, уже наслаждаясь тем, что должно произойти. — Я всегда мечтал так сделать. — И уже компьютеру. — Выключить питание.

— Йййааа!!! — держала высокую ноту голосистая истеричка, когда капсула, перестав висеть в воздухе, камнем устремилась вниз. По задней кабинке начала бегать Сайя, заволновавшись не меньше орущей девушки. Равем же наслаждался сбывшейся мечтой.

Полёт длился долго. Настолько долго, что девчушка охрипла, а зверушка прицепилась к спине первой и не двигалась, изображая часть молодёжного имиджа.

Когда капсула приблизилась к «Провалу», неурождённый гархак включил настолько мощный щит, насколько ему позволял оставшийся резерв мутации. Девушка заикнулась про поле и про то, что они сейчас сгорят, но Равем давно не слушал её вопли, окунувшись в собственные мысли. Голос молчал, ожидая выполнения приказа.

Пролетев «Сеть» без каких либо проблем, не считая десятиминутной пальбы из всех возможных орудий, девушка, чьё имя он так и не узнал, его верная химера — Сайя и он сам — припали к окнам, рассматривая нижние сектора так близко, как никогда в жизни.

Дома ржавого цвета, свалки, множество чёрных провалов, будто проломленные полы в очень старом сарае, заводы, трущобы и огороженный заповедник, жавшийся к самому «Краю», сквозь крышу которого наблюдались верхушки деревьев. Всё это даже издали казалось настолько чуждым и убогим, что к горлу подобрался противный ком горечи. Сложно было даже представить, что в этой помойке могут жить разумные существа, да ещё и выглядящие в точности как они — деффренки.

«А деффренк ли я теперь?»

— Компьютер, включить питание.

— Внимание, немедленно требуется…

— Заглохни! — настроение упало ниже плинтуса.

Капсула снова зависла в воздухе. До крыш домов какие-то три километра. Утренние пташки уже собрались на улице где-то внизу и вовсю таращились на НЛО. Но голос звал не туда.

В какой-то момент Равем ясно почувствовал куда нужно лететь. И это было всего в семи километрах.

Свалки в Нише представляли собой огромные провалы, с горкой заполненные изжившими себя автомобилями, стерильными машинами, ржавыми трубами, тряпьём и прочим и прочим. В сочетании всё это рождало едкий привкус металла и витающих в воздухе частиц, противно скрипящих на зубах. Как не печально, но зов гнал его именно в одну из таких свалок. Там его уже ждали.

Припарковав истощенную капсулу на самом чистом месте, где обычно и парковали машины, чтобы выгрузить мусор, Равем вышел из капсулы и вывел оттуда девушку в объёмной юбке и серой футболке с чёрными узорами. Брюнетка не спешила сопротивляться, уныло повиснув на держащей её руке.

— Долго же ты, — совершенно серьёзно сказала незнакомка вместо приветствия. По первому же взгляду он понял, что встретившая его — бот. — Будем же знакомы, правая рука бога. Я — левая.

«Оно и видно. Правой-то нет»

— Сейчас не до шуток, — устало выдохнул Равем. Девушка, которую он держал за руку, воровато оглядывалась по сторонам, вновь выискивая какую-то лазейку.

Всё происходящее ужасно утомляло его.

— Не до шуток, так не до шуток, — согласилась незнакомка, подойдя ближе, чтобы он смог лучше её рассмотреть. — Наша цель сейчас — выбраться из купола. Сделать это можно только одним способом. Мы должны слиться с охотниками и…

— Безумие… — прошептала девушка с татуировкой. — Вы оба — безумцы! Отпустите меня домой!

— Кто это? — левая рука бога приподняла одну ели заметную бровь.

— Мой наблюдатель и шут в одном лице. В одиночку будет слишком скучно.

— Так ты бы в любом случае выполнял Волю не в одиночку.

Равем презренно скривил губы.

— Кто сказал, что я считаю ботов за попутчиков?

Ботка сузила глазки, но промолчала.

— Нам необходимо проникнуть на базу «Край» и угнать капсулу охотников. Это единственный способ выбраться наружу — к своим. Верно? — сложил два и два бывший биоинженер.

— Верно.

— И как…?

— Не волнуйся. У меня есть транспорт.