Предчувствия Хватова не обманули: завистник-Сеня таки сглазил его удачу. А как славно всё складывалось! Веденеева нажиму поддавалась, уже и слёзы были на подходе, наверняка удалось бы дожать до потери контроля, если бы не звонок опера, который разбирался с информацией на компьютере Лидина. Ничего сенсационного Петров не нарыл: в социальных сетях покойный не развлекался, личных писем по мылу не писал, электронный дневник не вёл. Но один факт Хватова заинтересовал: судя по деловой переписке и датам рабочих файлов, последние восемь месяцев Лидин занимался только сценариями для популярного мелодраматического сериала «Хозяйка гостиницы».

— А как же сценарий века, ради которого он удрал от жёнушки? Эпическая семейная сага с мистическим уклоном? Веденеева утверждает, будто бы Лидин работал над ней, не вылезая из-за компьютера ни днём, ни ночью.

— Есть там папка «Щербатовы» с материалами, подходящими под ваше описание, но последний файл в ней — от тридцатого августа.

— Выходит, Лидин бросил работу над своим гениальным детищем всего через два месяца после развода? И ради чего, спрашивается, было дрова ломать?

Тут на мобильник пришёл сигнал, известивший Хватова о звонке от Соломенко, которому было поручено узнать о состоянии банковских счетов Лидина.

— Привет, Василий Кирилыч. У меня для тебя плохая новость. Гущин резал сегодня два трупа из Климовска и передал Сан Палычу пули, которые из них извлёк. Так вот, похоже, они из нашего вальтера.

Климовск — городок в часе езды от областного центра — присылал свои криминальные трупы сюда, потому что собственной криминалистической лаборатории у них не было. А Сан Палыч Леонтьев был тем самым баллистом, который делал заключение по пуле, убившей Лидина.

— Дьявол! — расстроился Хватов. — Теперь придётся устанавливать связь Шухова с климовскми трупами. Выходит, застрелив Лидина, он покатил туда? Или наоборот? Что говорит Гущин про время их смерти? И кто они, вообще, такие?

Серёга мог назвать только фамилии климовских покойников — Узунов и Самарина. Время смерти, по оценке Гущина, — примерно полдень воскресенья. Лидина застрелили восемью часами раньше.

Ещё Соломенко сообщил, что на счету Лидина лежит немногим больше двух миллионов рублей и что за три недели до смерти он снял ровно полмиллиона. Наличными, которые заказал в банке заранее.

Хватов поручил Серёге связаться со следователем в Климовске, выяснить подробности убийства Узунова и Самариной, узнать всё, что можно, о жертвах, а потом пробежаться по знакомым Шухова, порасспрашивать их на предмет его связей с покойниками, а заодно поинтересоваться, не выплатил ли он недавно срочный долг размером в поллимона.

Новости выбили Хватова из колеи, и дожать Веденееву у него не получилось. Что окончательно испортило ему настроение.

Ноги донесли Ди до парка, а дальше объявили забастовку. Упав на ближайшую скамейку, она расплакалась, полезла в сумку за платком и обнаружила, что диктофон, который она всегда носила с собой на случай, если вдруг услышит любопытный разговор или в голову придёт удачная мысль для сценария, включён на запись. Механически, почти не думая, что делает, она переключила его на воспроизведение последнего записанного файла. И услышала голос следователя.

В первый момент она даже не поняла, что произошло. Потом сообразила: уронив сумку в первый раз, она не заметила отлетевший под стол диктофон, который включился от падения, и подобрала его только после второго падения сумки. Вот ведь рояль в кустах! Задумай Ди такой фокус нарочно, у неё наверняка ничего не вышло бы.

Точного содержания телефонных разговоров следователя по его репликам было не восстановить, но главное Ди уловила. Застрелив Олега, убийца поехал в соседний Климовск и прикончил ещё двух человек — тех самых Узунова и Самарину, о которых пытал её Хватов. Последний убеждён, что убийца — Миша, и теперь направит все силы на поиски связи между ним и новыми жертвами. Связи, которой нет и никогда не было, в этом Ди абсолютно уверена. Доказывать Мишину невинновность никто не собирается, а значит, этим должна заняться она сама. Именно должна, это, можно сказать, дело чести. Ведь Мишу арестовали по милости Ди.

17 мая 20хх года

Прошлой ночью она уснула, только приняв снотворное, а этой не спала вовсе. Чтобы доказать Мишину невиновность, нужно хотя бы приблизительно представлять себе, что могло произойти, а у Ди ничего не складывалась.

О том, где лежит пистолет, знали только Олег и Миша. Свой секрет они берегли. Миша, помнится, был очень недоволен, когда Олег рассказал Ди историю их мальчишеской находки.

«Ты ещё объявление повесь — с указанием точного местонахождения. Чтобы нам светила статья не только за хранение, но и за применение. Говорил я тебе, что нужно его сдать…»

«Ага, чтобы нам выпили всю кровь, отняли пару недель жизни на заполнение бумажек, а то и посадили. Брось, Мишка! Ди не станет болтать, да она и не знает, где мы храним игрушку. А случайно вальтер никто не найдёт, мы качественно его спрятали».

Если Миша пистолет не брал (а он точно не брал), получается, взял Олег. Скажем, для защиты. Кто-то ему угрожал, или он узнал что-нибудь этакое… опасное, решил подстраховаться и забрал вальтер из тайника. А убийца каким-то образом завладел его оружием. Допустим. Но как убийца попал среди ночи в дом? Не Олег же его впустил! Перелез через забор и открыл дверь отмычкой? И Олег, который в это время был внизу, на кухне, ничего не услышал? А пистолет, выходит, лежал на виду? Чушь какая-то…

Или, допустим, убийца залез в дом, когда Олега не было. Залез, обшарил всё, нашёл пистолет. Что мешало ему дождаться Олега? Зачем возвращаться ночью, снова возиться с отмычками, лишний раз рисковать?

Но, предположим, причина была. Тогда остаётся главный вопрос. Зачем убийце, оставившему за собой три трупа — один в Красильниково и два в Климовске — везти пистолет в областной центр и возвращать его в тайник, устроенный когда-то Олегом и Мишей? Откуда он вообще знал про этот тайник?

По всему выходит, что Олег кому-то о нём рассказал. Именно Олег, не Миша. Миша, узнав о смерти друга, не стал бы покрывать убийцу, сказал бы полицейским, кому проговорился про тайник и пистолет…

Но на Олега это не похоже. Он был одиночкой, социализированным вариантом гессевского Галлера. Кроме рано умершей матери, Миши и Ди, близких людей у него не было. А с неблизкими Олег не откровенничал. Нет, бирюком его никто не назвал бы, он мог обаять любого собеседника и поддержать любой разговор, только не позволял разговору касаться тем, которые не хотел обсуждать. А нелегальный пистолет — не самая подходящая тема для обсуждения со случайными знакомыми. И даже не случайными.

Остаётся единственная возможность. Олег за этот год с кем-то сблизился. И этот кто-то оказался убийцей или сообщником убийцы. Нужно ехать в Красильниково и расспрашивать соседей. Возможно, они вспомнят что-нибудь, о чём не рассказали полиции в воскресенье.

В посёлке Ди долго не везло: большинство дач по будням пустовали, хозяева всё больше приезжали на выходные, а те, кто уже заселился на лето, с Олегом только здоровались при встрече и насчёт его гостей ничего сказать не могли. Только в одиннадцатом по счёту доме соседи оказались более осведомлёнными.

Игорь Ильич и Любовь Андреевна, супруги-пенсионеры, переехали на дачу в конце апреля. Через пару дней после приезда Игорь Ильич выносил мусор и встретил около контейнера Олега. Они немного поболтали на обратном пути — о здоровье, погоде, дачно-огородных делах, а у калитки их перехватила Любовь Андреевна и затащила отнекивающегося соседа на чай.

— У Любаши аж сердце прихватило, когда нам сказали… Она — большая поклонница Олега. — Старик вздохнул. — Журнал выписывает с анонсами телепрограмм, все фильмы по его сценариям обводит красным, чтобы не пропустить…

В тот вечер Олег был, как всегда, мил и любезен, рассказывал о своих задумках про героев сериалов, которые смотрела Любаша, расспрашивал хозяев о детях и внуках. Но ответы, похоже, слушал не слишком внимательно.

— Про Марьяну два раза спросил, какой она класс заканчивает, зятя Павлом назвал, а он Пётр… Любаша поняла, что человеку не до нас, перестала донимать его разговорами. А Олег помолчал, да вдруг сам разговор завёл. Про милосердие и справедливость. Спрашивал, как мы считаем: противоположности это или две стороны одной медали. Милосердно ли милосердие без справедливости, есть ли абсолютная справедливость, или она у каждого своя. Долго мы тогда проговорили, чуть не до полночи засиделись. А больше, считай, и не общались. Так, перекинулись пару раз словечком при встрече. Он каждый вечер гулять ходил мимо нашего дома. Нет, всегда один. Гостей его мы ни разу не видели.

Ди вышла за калитку и подумала, что больше разговоров сегодня не выдержит. Постояла, посмотрела на оставшиеся до конца улицы дома, потом на тропинку в сторону станции… И обомлела. По тропинке ей навстречу двигалась баба с испитым лицом, сальными, наполовину седыми патлами. Но поразила Ди не внешность бабы, а яркая олимпийка неповторимой сине-жёлто-красной расцветки. «Цвета румынского флага, прозвучал у неё в голове насмешливый голос Олега. — Носить стесняюсь, а выкинуть не поднимается рука, мне этот костюм ещё мама подарила». Ди кинулась женщине наперерез.

— Простите, откуда у вас эта куртка?

— А тебе чего? — агрессивно просипела баба.

Но, увидев сотенную бумажку, смягчилась и объяснила, что костюм, а также спальник, пенку и ещё пару годных шмоток оставил после себя чудик, который жил до них в старой красильне. Нет, чудика они не видали, только шмотки. Нет, на той неделе они ночевали в городе, в подвале с отоплением. А приехали позавчера, как потеплело.

Ди добралась до дома полумёртвая от усталости и расстройства. Найти бродягу, бросившего олимпийку, нереально, это ясно. Судя по тому, что он исчез, бросив «годные шмотки», смерть Олега на его совести. Хотя, может быть, он только свидетель и сбежал, испугавшись убийцы, который его видел. Так или иначе, без бродяги невиновность Миши ей не доказать. Она, конечно, сообщит о куртке в полицию, но полиция исполняет поручения следователя, а следователь уверен, что убийцу они уже поймали. Что же делать?

«Подскажи мне, — мысленно обратилась Ди к призрачной даме, приходящей к ней в сны. — Ты знала, что Олегу грозит беда, и, наверное, можешь узнать, кто его убил. Помоги мне, прошу тебя!»

18 мая 20хх года

Чем дальше, тем отчётливее Хватов понимал, что дело против Шухова не складывается. Доказательная база зияла дырами, и заткнуть их никак не получалось. Следов крови, пороха, ружейной смазки на одежде или в машине Шухова эксперты не нашли, образцы почвы, выковыренные из подошв его ботинок и протекторов шин его «Гранты», оснований для заключения, что Шухов побывал на даче Лидина, не давали. Конечно, он мог добраться туда другим транспортом, предусмотрительно надеть запасную одежду и обувь, которая теперь валяется где-нибудь на мусорной свалке, но дыр это соображение не заделывало.

Никаких свидетельств того, что Шухов наделал долгов и сидел в глубокой финансовой яме, Соломенко не обнаружил. Да, дела у «Мастерка» в последнее время не блестящи, конкурент увёл у них два муниципальных заказа и нескольких клиентов рангом пониже, но Шухов никогда не жил на широкую ногу, и его накоплений пока хватало, чтобы удерживать фирму на плаву. Деньги, снятые Лидиным с банковского счёта, погоды в этом смысле не делали. Да и не всплыли они нигде, эти проклятые поллимона.

Сам Шухов выглядел подавленным и потерянным, но при этом твёрдо стоял на своём: сутки с вечера субботы по вечер воскресенья он провёл в недостроенном доме напротив дачи конкурента, вальтер из тайника не брал, не видел его много лет и никому, включая жену, про тайник не рассказывал.

Но хуже всего, что оперативникам не удалось связать Шухова с климовскими покойниками. Если всё остальное ещё не исключало его виновности в убийстве Олега Лидина, то отсутствие связи между Шуховым и Узуновым с Самариной превращало обвинение в нелепицу. Даже больной на всю голову маньяк, застреливши друга, не помчится в соседний город убивать совершенно незнакомых людей. Шансы же, что они знакомы, судя по всему, близки к нулю.

Узунов, азейрбаджанец по отцу и русский по матери, родился в Баку, в Климовск переехал десять лет назад. Приобрёл овощной ларёк, торговал фруктами-овощами, которые привозили ему из Азейрбаджана родственники отца, а жил поначалу у родственников матери. Потом сошёлся с Самариной, которая жила в Климовске с рождения и торговала на том же климовском рынке, выкупил долю квартиры у её бывшего мужа-алкоголика, там и поселился. Бывший муж купил себе в деревне с двумя старухами халупу, вместе с которой сгорел по пьяному делу минувшей зимой. Можно представить себе (хотя и с трудом), что у него нашёлся кореш или родич, посчитавший Узунова и Самарину виноватыми и решивший отомстить. При богатом воображении можно допустить, что торговля фруктами служила Узунову прикрытием для криминального бизнеса, или что Самарина делала авансы кому-то из горячих соотечественников сожителя, или даже что конкурентная борьба во фруктово-овощной коммерции Климовска приняла уродливую кровавую форму. Но как ни напрягал Хватов воображение, ему не удавалось придумать, где могли пересечься дорожки владельца строительной фирмы в областном центре с рыночными торговцами в Климовске, в котором у Шухова, по словам его знакомых, не было никаких дел.

«Пойду проветрюсь, — решил Хватов. — На ходу легче думается». Но не успел он встать, как на столе зазвонил телефон.

— Василий Кириллович? Это Родимцев, следователь из Климовска. Мы нашли свидетельницу, которая видела в воскресенье человека, выходившего из подворотни дома, где проживали Самарина и Узунов. Время подходящее, примерно половина первого. Невысокий, русый, возраст около сорока пяти, шёл быстро, заметив свидетельницу, отвернул голову. Но она успела заметить, что он похож на бывшего мужа Самариной, Виталия. Очень похож. Она бы поклялась, что это Виталий и есть, если бы тот прохожий не выглядел таким франтом. Костюм, туфли, портфель — всё новое, свежая стрижка, лицо выбрито. Самарин-то всё больше в рванье ходил, не брился неделями, стригся раз в год. Ну, а с портфелем его вовсе никогда не видели, в лучшем случае — с авоськой.

— Думаете, зимой в деревне сгорел кто-то другой? Или всё-таки родственник?

— Не знаю. — Родимцев вздохнул. — Будем проверять обе версии. Но в любом случае с вашим фигурантом этот тип не имеет ни малейшего сходства. Я показывал свидетельнице фото.

— Но как?.. — Хватов осёкся, услышав трель мобильника. — Простите, мне звонят по другому телефону. Я перезвоню вам.

— Ты почто свидетелей запугиваешь, Василий Кирилыч? — Жизнерадостно наехал на него Соломенко. — Скажи спасибо добрым дяденькам-операм, что запуганные бегут к ним, а не к канадской границе.

И добавил уже без шутовства:

— Тут Веденеева пришла. Интересные вещи рассказывает. Решай, ты к нам или мы к тебе?

Ди не помнила, что ей снилось. Она проснулась разом, без перехода: только что её не было, и вот она уже есть — сна ни в одном глазу, в мыслях — кристальная ясность. Приходила к ней ночью дама, или сознание, отключившись от раздражителей, свело все данные воедино без посторонней помощи, так или иначе, Ди знала правду. Знание было невероятным, страшным, но не могло быть неверным, потому что в сложившейся картине не осталось ни одного слепого пятна. Заброшенный сценарий семейной саги, ради которой Олег ушёл в затвор, завещание, разговоры о милосердии и справедливости, снятые со счёта и исчезнувшие полмиллиона, «румынская» олимпийка, брошенная на старой фабрике, лёгкость, с которой убийца проник в дом, выстрел в затылок, вальтер, оказавшийся в тайнике — всё получило своё объяснение.

— Вы смотрели фильм Кишлевского «Три цвета. Белый»? — говорила она, смахивая промокшим платком слёзы, за которые себя презирала, но которые не могла остановить. — Там герой пытается нанять для себя убийцу, потому что не хочет совершать самоубийства, а потом передумывает и устраивает инсценировку якобы своего убийства, чтобы посадить выгнавшую его жену. Олег не передумал, он просто объединил эти две идеи… Наверное, сначала он действительно был рад, что я ушла к Мише. Его всегда больше занимало то, что происходит у него в голове… Он ещё шутил: «Настоящему писателю нет дела до чужих творений, даже если Творец — Бог». Но что-то у него разладилось… Он понял, что не может больше писать, и связал это с нашим… предательством. Не знаю, как он нашёл того человека, почему ему доверился, ведь Олег не мог его проконтролировать после… смерти. Должно быть, просто положил большую часть денег в тайник, куда тот должен был вернуть пистолет после того, как убьёт Олега. Но убийца решил сначала свести свои счёты. Если бы не это…

И Ди разрыдалась.