Малфурион думал, что он одурачил лорда Ксавия, однако же снова в дураках остался молодой ночной эльф. Что заставило его подумать, что советник сломя голову побежит за ним по лестницам и коридорам, когда и так было ясно, что Малфурион захочет вернуться в башню и закончить свою миссию?

Это была бы его последняя ошибка. Лорд Ксавий был одаренным волшебником, к тому же питаемым мощью Источника. Малфурион хорошо учился у своего шан’до, но не настолько, чтобы противостоять такому могучему противнику.

И лорд Ксавий тоже знал об этом.

Тут внезапно в голове Малфуриона зазвучал голос… не из-за двери, а скорее голос таинственного Краса, который, как долго думал Малфурион, покинул его.

— Малфурион… наша сила – твоя сила… точно также как ты сделал в кристалле, почувствуй любовь и заботу тех, кто знает тебя… и почувствуй решимость таких, как я, кто поддерживает тебя.

Не все из того, что он сказал, имело для ночного эльфа смысл, но суть была ясна. Теперь он ощущал не только Тиранду и Краса, но и Брокса. Все они открыли свой разум, свою душу Малфуриону, давая ему силы, в которых он так нуждался.

— Ты друид, Малфурион, возможно, первый из твоего рода. Ты чувствуешь мир, природу… и разве мы все не их часть? Почувствуй же и нас…

Малфурион повиновался… и как раз вовремя.

Лорд Ксавий бросил свое заклинание.

Оно должно было оставить от облика сна Малфуриона только воспоминание. Юный эльф поднял руку, чтобы отразить нападение, не надеясь на свои силы даже теперь. В прошлый раз удар советника страшно ослабил его.

Но заклинание так и не ударило. Удар так легко был отклонен, будто Малфурион отмахнул от лица комара.

— Вперед! — Подгонял его Крас. — Встань и сделай то, что должно быть сделано!

Он не имел в виду, что Малфурион должен сразиться с советником. Это было бы опасной и пустой тратой времени. Вместо того ночной эльф должен был закончить то, что начал.

Малфурион набросился на защитное заклинание.

Последовательность матрицы заклятья была нарушена. Двое Высокорожденных кинулись исправить ее, но пол под их ногами внезапно обрушился. Камни ответили на безмолвную просьбу Малфуриона прекратить их природное стремление быть сильными и держаться вместе. С криком оба волшебника исчезли из виду.

Лорд Ксавий со злостью ударил в Малфуриона, окутав его туманом, который цеплялся за облик сна и пытался уничтожить его. Сначала Малфурион пытался отбиться от него, но объединенная сила Тиранды, Брокса и Краса снова придала ему решимости. Он быстро призвал ветер, который рассеял туман.

Но пока Малфурион разбирался с туманом, Ксавий привел щит в некое подобие порядка. Тогда он повернулся к своему противнику, намерения его были очевидны.

Малфурион начал отчаиваться. Это не могло продолжаться вечно. В конечном счете, он или проиграет или будет вынужден бежать. Надо что-то изменить… и быстро.

Он обернулся, но не к лорду Ксавию или щиту.

Наоборот, Малфурион стоял перед порталом.

Снова он призвал ветер, на сей раз прося его быть сильным, чтобы сломить нечто большее, чем туман. Малфурион смотрел на высокорожденных, осмелясь показать ветру то, что он должен был сделать.

И внутри их же святилища на волшебников напала буря. Троих из них откинуло через весь зал, отчего они сильно ударились о стену. Когда они упали, еще один отлетел далеко от магического символа, свалившись на одного из своих.

Остальные низко склонились, чтоб устоять против переполненного гневом шторма. Несмотря на то, что больше никто не пострадал от ветра, было ясно, что из-за потери нескольких волшебников оставшимся пришлось сильно напрячься, а портал замерцал и страшно закрутился. Зло, которое ощущал Малфурион, отдалялось.

Тут огненные руки схватили его из-за спины за шею, пытаясь удушить. Они жгли облик сна Малфуриона, будто это была плоть, заставив его издать крик. И, несмотря на его силу, услышать его мог только тот, кто напал на него.

— Со мной мощь великого! — с превеликим удовольствием проревел советник королевы. — Ты не ровня нам обоим!

И правда, Малфурион чувствовал, как зло снова тянется из расширяющегося портала. Хотя уже не такое властное, как тогда, когда оно пыталось обратить его на сторону Высокорожденных, оно добавило сил к уже и так внушающей ужас мощи советника. Против нее даже сила Малфуриона, которой с ним поделились трое его друзей, меркла.

Тиранда… Он не пытался вызвать жрицу, он боялся, что уже никогда не сможет снова увидеть ее, снова быть рядом с нею.

Внезапно он снова услышал голос Краса.

— Будь храбр, друид… есть еще один, кто ждал этого момента.

Тут же четвертый добавил Малфуриону своих сил. Как и Крас, он намного превосходил простого ночного эльфа. Он ощутил в нем слабость, но по сравнению с народом Малфуриона, эта слабость была минутой, смехотворной. Странно, но новенький был будто близнецом Краса, их чувства были так похожи, что поначала эльфу тяжело было их различить.

Даже новый голос в его голове напомнил ему Краса.

— Я — Кориалстраз… и я легко отдаю то, что имею.

Их дарами было то, чем жизнь, природа одарила их. Присутствие Кориалстраза умножило волю Малфуриона стократно, дав ему такую надежду, которой у него никогда не было.

— Ты друид… Крас напоминал ему снова и снова. — Мир — твоя сила.

У Малфуриона снова появились силы. Теперь он ощущал не только своих далеких друзей, но и камни, ветер, облака, землю, деревья… все. Малфурион был поражен яростью, которую источал мир. Зло, совершенное демонами и Высокорожденными, оскорбляло стихии так, как ничто прежде.

— Я обещал, что сделаю все, что смогу, — сказал он им. — Так дайте мне сил, и все будет сделано!

Для Малфуриона это длилось целую вечность, но когда он, наконец, посмотрел на лорда Ксавия, он увидел, что прошла от силы секунда. Советник стоял так, будто заледенел, выражение его лица медленно менялось – с помощью своего господина он готовился окончательно уничтожить своего призрачного врага.

Малфурион улыбнулся безумию ночного эльфа. Он поднял руки к закрытому небу и призвал его мощь.

Снаружи заревел гром. Высокорожденные вокруг двери и матрицы щита занервничали, прекрасно зная, что это не было частью их работы. Даже лорд Ксавий нахмурился.

И внезапно башня дворца задрожала… а затем взорвалась.

Капитан Варо’тен стоял на коленях перед Азшарой, его шлем был крепко зажат у него в руках.

— Вы звали меня, моя прекрасная королева?

Две прислужницы Азшары расчесывали ее роскошные волосы, что она делала по нескольку раз в день, чтобы держать их прекрасными и шелковистыми. Пока они были заняты этим, она развлекала себя пробами экзотических ароматов, принесенных ей недавно торговцами.

— Да, капитан. Я задавалась вопросом, что это за шум наверху. Казалось, будто это в башне. Какие-то проблемы, о которых мне не сообщили?

Ночной эльф пожал плечами.

— Ничего такого, Свет Тысячи Лун. Возможно это — прелюдия к приходу великого Саргераса.

— Вы так считаете? — ее глаза осветились. — Как прекрасно! — взмахом руки она отослала его. — В таком случае, я должна быть готова! Мы на пороге великих событий!

— Как скажете, Слава Нашего Народа. Как скажете, — капитан поднялся, надев шлем на голову. Он колебался.

— Хотели бы вы, чтобы я убедился?

— Нет, я уверена, что вы правы! Во что бы то ни стало, не беспокойте лорда Ксавия! — Азшара вдохнула другой пузырек. От аромата ее кровь бежала быстрее, и она наслаждалась этим. Возможно, она надушится этим, когда встретит бога. — В конце концов, я уверена, что милый советник держит все в своих руках.

* * *

Верхняя часть башни была надломлена. Вспышки молнии, посланные небесами, разорвали ее и сбросили крышу далеко в черные пучины Источника.

Несколько больших валунов обрушились на зал, убив двоих Высокорожденных и заставив остальных разбежаться. Матрица щита и портал выдержали… но оба были критично ослаблены.

В зал ворвались вопящие ветра. Один из волшебников, которого взрывом откинуло к краю, допустил ошибку, поднявшись. Ветра подхватили его и откинули назад.

С адским воплем он последовал за вершиной башни в Источник.

Яростный ливень хлестал оставшихся в живых. Еще изо всех сил пытаясь удержать заклинания неповрежденными, Высокорожденные упали на колени. Это мало помогало, настолько сильна была буря.

Только двоих не затронула стихия. Одним из них был Малфурион, ветер и дождь беспрепятственно проходили сквозь его облик сна. Другим был лорд Ксавий, защищенный не только силой, которую он поглощал из Источника, но и злом, все еще просачивающееся сквозь темный вихрь.

— Внушительно! — кричал советник. — Однако, по большому счету, бесполезно, мой юный друг! Тебя питает только сила Источника… в то время как во мне могущество бога!

Его замечание заставило Малфуриона улыбнуться. Лорд-советник еще так и не понял, с чем он теперь имел дело. Он все еще считал, что столкнулся с искусным чародеем.

— Нет, мой лорд, — отозвался молодой эльф. — Наоборот! У вас только лишь Источник и вымышленная мощь демона, который имеет лишь претензии на божественность! У меня же… весь мир на моей стороне!

Ксавий насмехался над ним.

— Нет никакого смысла дальше слушать твой лепет…

Малфурион почувствовал, как он взывает к Источнику за такой силой, какой никогда прежде никто не использовал. На мгновение друида передернуло, но сила, которая служила Малфуриону, успокоила его.

— Вы должны быть остановлены, — сказал он советнику. — Вы и то, чему вы служите, должно быть остановлено.

Малфурион никогда не узнал, что за заклинание собирался произнести лорд Ксавий. Прежде чем советник смог его закончить, сама стихия напала на него. Молния снова и снова била в Ксавия, сжигая его изнутри и снаружи. Его кожа почернела и слезла, но он не падал.

Дождь лил потоком, изливая всю свою мощь на врага Малфуриона. Ксавий, казалось, таял на глазах у юного эльфа, его плоть сползала с него, и, несмотря на это, он все еще пытался покончить с ним.

Тогда разразился гром, гром столь оглушительный, что руины башни задрожали, отчего еще один Высокорожденный упал в темные воды Источника. Гром столь оглушительный, что всколыхнул в Малфурионе всю его сущность.

Гром столько оглушительный, что лорд Ксавий, советник королевы и величайший из Высокорожденных — раскололся.

Когда он взорвался, он взвыл, как одна из адских псин скверны, и завывание продолжалось даже тогда, когда его прах рассеялся в воздухе. Облако пыли, которое когда-то было советником, закружил суровый, внушающий страх ветер.

Оставшиеся Высокорожденные, наконец оставив свои посты, бежали от гнева того, кто поборол их устрашающего повелителя. Малфурион дал им уйти, зная, что он слишком истощил себя. Но он все еще должен был покончить с одним важным делом.

Без защиты лорда Ксавия матрица щита легко разрушилась. Простой жест молодого друида уничтожил злое заклинание, наконец, удалив то, что препятствовало спасению его народа. Он лишь надеялся, что было еще не слишком поздно.

Теперь же он обратил внимание на портал.

Теперь он был лишь жалкой тенью самого себя, маленькая брешь в реальности. Малфурион впивался в него взглядом, зная, что он не сможет надолго оградить свой мир от зла внутри него… но он мог, по крайней мере, дать ему небольшую отсрочку.

— Ты лишь откладываешь неизбежное… — раздался голос, которого он так боялся. — Я сожру ваш мир… так же, как и многие другие…

— Мы для вас слишком кислое угощение, — парировал Малфурион.

Еще раз он дал свободу стихиям.

Дождь смыл драгоценный магический узор, над которым парил портал. Вспышка молнии ударила в самый центр дыры, заставив ее отступить. Ветер кружил вокруг ослабленного заклинания, яростно разрывая его.

И земля… земля задрожала, наконец, разбив последние кусочки основания высокой башни.

Без физического тела, Малфуриону нечего было бояться в рушащемся здании. Несмотря на растущую усталость, он наблюдал за происходящим, желая лично убедиться, что не будет никаких заминок.

Пол дал трещины. Орудия темного колдовства и части того, что осталось от стен, загремели вниз. Падение сопровождал огромный стон.

Башня упала.

Как только это произошло, портал начал быстро скукоживаться.

Внезапное засасывание застало Малфуриона врасплох. Он чувствовал, как его облик сна тянула к исчезавшей дыре неведомая сила.

— Ты будешь моим…— послышался слабый, но зловещий голос.

Ночной эльф боролся, направляя облик сна как можно дальше от дыры. Пыль проходила сквозь него в уменьшающийся портал. Как и другой хлам.

Напряжение стало невыносимым. Его тянуло все ближе и ближе…

— Малфурион! — звала Тиранда. — Малфурион!

Он цеплялся за ее зов, используя его как привязь. Под ним последний кусок башни примкнул к остальным в темной пучине Источника Вечности. Остались только Малфурион и крошечное, но злое отверстие.

— Тиранда! — тихо позвал он. Он закрыл глаза, пытаясь вообразить ее, пытаясь прийти к ней.

— Ты мой…— сказал голос, хозяина которого он не знал.

Мир перевернулся вверх дном.

* * *

Маннорот почувствовал утрату. Маннорот почувствовал пустоту даже до того, как все произошло.

Огромный, звероподобный военачальник в тылу битвы помедлил и повернул свою уродливую, клыкастую голову в направлении башни.

Башни больше не было.

— Нееееееееет! – взревел он.

Ронин почувствовал это. Он ощутил неожиданный приток мощи, приток силы. Неожиданно он представил, что способен творить миры, собирать с неба звезды и выстраивать новые созвездия по своему желанию. Он был непобедим, всесилен.

Заклятие, блокировавшее Источник Вечности, было разрушено.

Он тут же взглянул на Иллидана, чтобы узнать, чувствует ли то же самое молодой ночной эльф. Хотя Ронину не стоило беспокоиться — Иллидан несомненно ощутил ту же волну силы. На самом деле теперь не только вся Лунная Стража стала выглядеть сильной и готовой, но и все остальные защитники.

«Источник и ночные эльфы едины», — понял волшебник. Даже те, кто не умел произносить заклинания, были в какой-то степени связаны с ним. Его потеря угнетала их так, что они даже не могли понять этого. Но теперь Ронин видел в каждом эльфе, начиная с лорда Гребня Ворона и заканчивая солдатом самого низшего ранга, возрожденную уверенность и решительность. Воистину, теперь они чувствовали себя способными выстоять против любой угрозы.

Даже против Пылающего Легиона.

Запели трубы. Все ночные эльфы закричали, и звук их рева был достоин ранее услышанного рева демонов. Передовые линии Легиона замялись, совсем не уверенные в том, что значит это внезапное изменение.

— В атаку! — закричал Гребень Ворона.

Защитники устремились вперед. Демоны вдруг ощутили, что против них никогда не сражались так яростно. Звери скверны погибли прежде, чем смогли вернуться к армии. Клыкастые воины падали один за другим каждый раз, когда клинок ночного эльфа достигал цели. Вторгшийся Легион на своем пути был остановлен смертью.

Иллидан командовал Лунной Стражей, продолжая направлять их силы через свои собственные заклинания. Сама земля вздымалась под ногами Пылающего Легиона, раскидывая демонов так, словно они ничего не весили. Некоторые из крылатых Стражей Ужаса взорвались огнями над головами Легиона, когда в них попали заклинания, став огненными ракетами, добавив еще больше травм своим собственным рядам.

Ронин тоже не оставался в стороне от битвы. Вспоминая всех тех, кто умер в этот день, и тех, кто падет в будущей войне, он вновь и вновь наносил удары по тем, кто был виновен в этом. Колдун эредаров, который опрометчиво искал сражения с Ронином, был окутан своими собственными одеяниями, которые скручивались все теснее, пока не порвали демона пополам. Волшебник пустил в ход карающие стрелы голубых молний, которые целенаправленно поражали чародеев Легиона, оставляя после себя лишь маленькие кучки пепла на том месте, где был враг.

Вначале в рядах демонов воцарился настоящий ад. Это была не та битва, которую они ожидали, не просто кровопролитная резня. Теперь здесь осталась только их собственная смерть — перспектива, которую даже демоны находили отпугивающей.

Их ряды прогнулись. Ночные эльфы продолжали наступать.

— Они у нас в руках! – закричал лорд Гребень Ворона. – Пощады не давать!

От его крика защитники сплотились еще больше. Несмотря на внушительные размеры захватчиков, ночные эльфы бесстрашно наступали.

И Ронин, и Иллидан продолжали прокладывать путь к победе. Волшебник обвел поле боя взглядом, высмотрев нескольких ужасных Инферналов, летящих в ряды защитников. Как всегда, огненные демоны свернулись в шары, падая глыбами с небес, чтобы нанести как можно более гибельные разрушения.

Впервые Ронин смог найти применение тактике Иллидана. С помощью силы Источника он создал в воздухе огромную золотую преграду, которую не могли избежать Инферналы. Преграда была не просто стеной – у Ронина были еще идеи на этот счет. Он воплотил их, изогнув барьеры таким образом, что демоны, врезающиеся в них, отлетали в задуманном направлении.

В самую середину их собственной армии.

Даже стрелы магии, которые он посылал в демонов раньше, не смогли бы нанести такое разрушение, какое теперь причиняли ужасающие чудовища. Больше чем две дюжины Инферналов ударили в самый центр Легиона в различных точках, сметая ряды и оставляя огромные дымящиеся кратеры. Повсюду взлетали тела врагов, обрушиваясь на других и увеличивая урон в десятки раз.

Издалека волшебник услышал ликующий смех. Иллидан хлопал в ладоши в знак уважения успешной попытки волшебника, а затем указал на атакующего врага.

Часть демонов левого фланга Пылающего Легиона неожиданно потеряла опору, многие неожиданно пали на колени. Твердая почва под ними вдруг стала похожа на суп, и тяжелые, закованные в доспехи тела демонов погружались под ее поверхность, как камни. Некоторые барахтались, но в конце концов все, кому не посчастливилось оказаться на том месте, куда целился Иллидан, исчезли.

Взмахом рук молодой ночной эльф вновь сделал почву твердой, уничтожив все следы своих противников. Затем он обернулся к Ронину и, красуясь, отвесил ему поклон.

Ронин сдержал свои впечатления, лишь кивнув в ответ. По крайней мере, Иллидан точно не оставляет демонам шансов.

И под столь ожесточенным приступом Пылающий Легион сделал то единственное, что мог, –начал отступление.

Не было ни звука рога, ни устного приказа. Демоны просто начали отступать. Они сохраняли подобие порядка, но единственное, что могли сделать их военачальники, так это поддерживать организованность. Даже не паникуя, они не могли двигаться достаточно быстро, чтобы отдалиться от защитников, которые располагали всеми преимуществами победивших.

Лунная стража особенно наслаждалась изменением обстановки. Они преимущественно выслеживали Псов Скверны, превращая некоторых в сучковатые куски дерева, а других в грызунов. Некоторые просто взорвались огнями, когда бежали – поджав хвосты – к сомнительной безопасности рядов Легиона.

Здесь и там оставались очаги сопротивления, но они были быстро подавлены жаждущими битвы солдатами. Повсюду лежали Стражи Скверны. Ронин не сомневался, что каждый эльф помнил о бесчисленных жертвах, что оставил на своем пути Пылающий Легион. Среди жертв Зин-Азшари было много друзей и близких.

Однако одна из причин, по которой ночные эльфы продолжали сражаться, удивила волшебника. Даже сейчас Гребень Ворона выкрикивал ее имя, используя его, чтобы сплотить солдат.

— За Азшару! За королеву! Мы спасем ее!

Ронин слышал предположения Малфуриона, что королева, скорее всего, повинна в убийствах не менее, чем ее доверенный советник и Высокорожденные, и он предполагал, что это правда. Волшебнику оставалось только убеждать себя, что правда выявится, когда они достигнут дворца.

Все дальше и дальше уходил Пылающий Легион, прижимаясь к самим границам разрушенной столицы. Они умирали поодиночке или группами, умирали от оружия или магии, но они умирали. Битва безостановочно свирепствовала во тьме, а земля была погребена под трупами дьявольских захватчиков.

Может, это продолжалось бы и дальше. Может, битва достигла бы самого Зин-Азшари и даже дворца, но как день навязывает ночи свою волю, так и защитники наконец ослабели. Они все отдали попытке хорошую цену, но даже лорд Гребень Ворона видел, что атака столицы подвергнет ночных эльфов большему риску, чем они могут себе позволить. С неохотой он подал знак трубить привал.

Когда раздался звук труб, выражение лица Иллидана стало раздраженным. Он пытался заставить Лунную Стражу следовать за собой, но хотя некоторые из них и выглядели достаточно разгоряченными, но все они достигли пределов физической усталости.

Ронин тоже был истощен. На самом деле, он все еще мог творить заклинания огромной разрушительной силы, но его тело было покрыто потом и он чувствовал головокружение, если двигался слишком быстро. Его способность сосредоточиться все больше ускользала от него…

Не считая Иллидана, все остальные ночные эльфы понимали, что не могут больше идти – не при свете дня – но это не отдаляло их от того, чего они достигли. Угроза не была искоренена, но теперь они видели, что количество демонов ограничено. Их можно было убить. Их можно было выгнать прочь.

Командующий быстро нашел добровольцев, готовых скакать в разные части королевства ночных эльфов, чтобы выполнить две задачи. Они должны были собрать тех, кого найдут, чтобы создать еще большую силу, многостороннюю защиту, с помощью которой можно будет встретить следующее наступление Пылающего Легиона – а оно непременно будет — и заодно оценить степень опустошения земель.

В дополнение к этому, дворянин также незамедлительно назначил своего личного волшебника – Иллидана – главой Лунной Стражи. Наиболее высокопоставленные среди выживших попробовали протестовать, но простая демонстрация силы в виде одного последнего жесткого взрыва среди отступающих демонов быстро заставила замолчать противников молодого волшебника.

Обрадованный своей новой должностью Иллидан разыскал Ронина, чтобы рассказать ему об этом. Волшебник учтиво кивнул, одновременно гадая, был ли он сам когда-либо столь полон энтузиазма, когда был моложе, и волнуясь о том, как новый статус Иллидана повлияет на его личность. У Иллидана был огромный потенциал, который полностью проявился лишь недавно, но его безрассудство было ловушкой, которая могла быть столь жа опасна, как и Пылающий Легион. Ронин дал себе зарок приглядывать за своим напарником.

Вновь оставленный в одиночестве, единственный человек среди ночных эльфов медленно осматривал силы, что выстроились против демонов. Свет солнца заставлял сверкать их доспехи, делая зрелище воистину эпическим. Они выглядели и действовали так, будто могли победить любого врага. Но несмотря на это, Ронин не забывал, что им понадобится куда более великая сила, если они надеятся победить в финальном сражении. История утверждала, что победа гарантирована, но слишком много факторов – и он сам в их числе – влияли на исход. Что гораздо хуже, Пылающий Легион отлично знал о противостоящей им магической силе; теперь они будут тщательно выискивать его и Иллидана.

Ронин был целью демонов и их союзников в своем времени. И не горел желанием повторить эту ситуацию.

А что с тем, кто больше всего повлиял на успех прошлой ночи? Не Ронин. Не Иллидан. Не вся Лунная Стража или лорд Гребень Ворона и его легионы. Никто их них не был истинной причиной победы.

«Что, — думал изнуренный волшебник, глядя на темный Зин-Азшари и разобщенные полчища, — что же случилось с Малфурионом?»