Они снова были на Азероте, никаких шансов, что Лукан узнает где они. Единственное, было знакомым то, что весь мир сейчас казалось, имел что-то схожее… с приторной изморосью Кошмара.

Сильная рука схватила его за воротник. Тура наклонилась и человек почувствовал горячее дыхание разгневанного орка. "Топор! Что ты сделал с топором?"

"Я не знаю о чем ты говоришь!"

Тура показала ему вторую руку, собирающуюся в угрожающий кулак. "Топор Броксигара! Он был в моей руке - и теперь его нет!"

"Ты уверена, что не выпускала его их рук?" Выражение, с которым орчиха ответила, заставило аннулировать вопрос. " Топор должен был остаться с тобой!"

Отпустив его, воительница огляделась вокруг. "Тогда где же он, человек?"

Лукан не больше нее знал о месте, где они находились. Холмистый пейзаж в равной степени был полон коварными оврагами и пустынной местностью. Несколько кустарников и, на одном пригорке, огромное безобразное дерево - Картограф сглотнул. Дерево не соответствовало отсутствию жизни вокруг него. Действительно, из всей растительности вокруг, оно было единственным, которое, казалось, живым. Даже, учитывая, почти полное отсутствие листьев.

Но не это в дереве так обеспокоило Лукана. Его обеспокоило его очертания, еле уловимого в дымке. Очертания гигантской скелетной руки. Теперь он чувствовал, что понял как и почему топор был оставлен позади. Что-то еще хотело его оставить, что-то обладающее силой, чтобы сделать это.

"Нам надо уйти", - выпалил он.

"Я верну топор обратно!" - твердила Тура, не подозревая об открытии Лукана.

Треск раздался вокруг них, создав небольшую паузу. Земля под их ногами пришла в движение, как-будто что-то огромное прорывало путь наверх. Когда это произошло тени, похожие на полу эльфов, полу козлов сформировались в тумане. Корень, выскочивший во время очередного треска, устремился к щиколотке Лукана. Однако, Тура схватила его быстрее и отколола от корня крупный кусок. Это было похоже на свертывающуюся кровь, сочащуюся по капле из двух сломанных концов.

Корень отступил, но остальные устремились вверх. Орчиха размахивала корнем на надвигающихся теневых сатиров. Один ринулся вперед. Тура вонзила оружие в сумрачные очертания. Тень зашипела и растворилась. Но все больше и больше теней приближалось. Тура взглянула на Лукана.

"Их слишком много! Если бы у меня был топор -"

Она замолчала, увидев выражение лица человека. Лукан вглядывался в одну из трещин, созданную корнями. Его лицо было еще более бледным, чем всегда, если это вообще возможно. Орк схватила его за руку, пытаясь остановить то, что околдовало его из разлома. Лукан, в свою очередь, схватил её.

"Я не могу обещать где мы окажемся в Кошмаре!"

Тура нанесла удар очередной тени, без удовлетворения наблюдая за тем, как она расплывается в тумане. "Просто забери нас!"

Они исчезли…и вновь появились в слишком знакомой, отливающей изумрудными оттенками, местности. Но они были не одни.

"Снова?" - взревел Эраникус. Его бешенство, вызванное их появлением, заставило пещеру дрожать. Зеленый дракон, раскрыв свои крылья, разрушил несколько сталактитов. "Мне не нужна часть этого безумия! Я предупреждал тебя об этом!"

"Я не нарочно!" - отозвался Лукан, - "Нам нужно было убежать от них - и я хотел быть в безопасном месте! Я не знал, что это приведет меня назад к тебе снова и снова!"

"Возле меня ты вряд ли будешь в безопасности, легкая закуска!" - голова Эраникуса опустилась рядом с парой. - "И ты тоже, орк, даже c этим магическим оружием…"

"У меня больше нет топора," - прорычала Тура, демонстрируя свои пустые руки огромной голове. "По-видимому он был каким-то образом потерян когда Верховная Жрица смело пожертвовала собой, чтобы мы могли уйти от оскверненных!"

"'От оскверненных'? Ты говоришь о Летоне и Эмерисс? Ночная эльфийка осталась наедине с этой отвратительной парочкой… и топор также у них?"

"Ничего не поделать", - начал Лукан, но консорт Изеры больше не слушал его.

"Это не закончится… пока… но я не могу …", -прошипел зеленый Левиафан и пробормотал про себя. "Я не могу заснуть… Я не могу забыть…она пропала…"

Жалобный рев вырвался из потерявшего рассудок дракона. Тура и Лукан пытались закрыть уши, когда разочарование Эраникуса самим собой вспыхнуло в полной мере. Когда закончились последние отголоски эха его крика, дракон обратил свое внимание на крохотную пару. Выражение его лица было непроницаемым.

"По-видимому, есть только один способ навсегда избавиться от ваших вторжений…"

Эраникус потянулся к ним.

***

"Твоя рука…"- тихо откликнулся Малфурион, - "Что случилось с твоей рукой?"

Ремул взглянул на нее. Его взгляд усилил волнения. "Никчемная ранка, можешь поверить мне."

"Он появился из ниоткуда прямо перед твоим пробуждением,"- разъяснил Бролл, - "Мы были так удивлены, что почти потеряли нашу сосредоточенность."

"И то, что вы этого не сделали, является заслугой вашего учителя." - Сын Кенария указал своим копьем на Малфуриона. "Но у нас совсем нет времени обсуждать это дальше, избранный теро'шан моего отца - его самый ценный ученик! Существует только один шанс повернуть ситуацию в нашу сторону, но нам необходимо уйти сейчас же!"

Малфурион оглядел остальных. "Я не могу уйти сейчас "

"Верховный друид, ты знаешь что Тиранда находится в Кошмаре…"

"Я знаю об этом слишком хорошо "

"И Ты знаешь истинное имя Владыки Кошмара." Ремул произнес титул со всем благоговейным страхом, который Малфурион скрывал глубоко в своей душе. "Дьявольское существо однажды именовали Ксавий! Тот же Ксавий - которого ты позже связал со мной - кто служил вашей Королеве Азшаре и помогал Пылающему Легиону прийти в Азерот, и, таким образом, стал причиной моего личного кровного горя…"

Даже спустя тысячелетия, Малфурион слишком хорошо помнил битву Кенария, в которой он был тяжело ранен, и то, что в ней погиб Малорн - Белый Олень - в руках демона Архимонда.

Малорн был отцом Кенария и, таким образом, прародителем Ремула.

"У Ксавия Тиранда…" - продолжал Ремул, - "… и у него топор, выкованный моим отцом для храброго орка Броксигара…"

Известие поразило Малфуриона сильнее, чем Бролл и Хамуул могли понять. Он знал что был обязан сделать, хотя это угрожало всему.

Обращаясь к Броллу, Верховный Друид сказал: "Бролл, Я должен попросить тебя помогать друидам и остальным в то время когда меня не будет. Хамуул, я передал тебе то, что ты должен делать, но так же ты должен помогать Броллу если можешь.

Могу ли я рассчитывать на вас обоих?" Когда оба склонили их головы в знак согласия, Малфурион спросил Ремула, - "Тиранда и топор находятся в одном и том же месте? Ты уверен?"

"Да. Глубоко в Кошмаре."

"Тогда нам нужно пройти через портал Фэндрала."

Хранитель леса отрицательно покачал своей большой рогатой головой. "Нет, у меня есть другой способ."

Малфурион нахмурился. "Другой способ?"

"Это способ, при помощи которого я прибыл сюда." Ремул нарисовал гигантский круг при помощи наконечника его копья. Как только круг замкнулся, он вспыхнул по краям, источая темно-зеленый свет. Копытный Хранитель леса пробормотал что-то, Малфурион не смог разобрать его слов. Круг расширился и стал достаточным для того, чтобы они оба смогли войти, бок о бок.

"Пойдем!" - настаивал Ремул.

Обеспокоенный Бролл потянулся к Малфуриону. "Шан'до - "

"Все в порядке". Верховный друид указал на портал Фэндрала.

"Сделайте то, что должно быть сделано."

После этих слов он присоединился к Ремулу и прошел через портал Владыки леса. Холодок ознобом прошелся по нему, как только они вошли в Кошмар. Малфурион чувствовал, что они были очень близко к зловещей тени, которая ранее удерживала его ментальную форму заключенной и видоизмененной. Мысль о том, что Ксавий мог сделать с Тирандой, очень тревожила ночного эльфа, но это он сохранит в тайне от своего спутника.

"Будь осторожен…" - прошептал Ремул. "Один из драконов близко… Я думаю, что это Эмерисс…"

Малфурион ощутил что-то поблизости и надеялся на то, что Сын Кенария верно определил угрозу. Но затем ночной эльф почувствовал нечто большее. Рядом, наряду с драконом, был кто-то еще. Его сердце колотилось, и он осознал в присутствии кого он чувствовал подобное. Тиранда…

Однако, Ремул не двигался в этом направлении. "Топор Броксигара в этой стороне. Нужно спешить! Если Кошмару удастся накопить силу, это станет дополнительной угрозой, но если мы вернем топор, мы сможем использовать его для освобождения Изеры, прежде чем она больше не сможет предотвращать использование её силы Кошмаром…"

Малфурион нахмурился. - "А почему ты не можешь взять его сам?"

"Эта рука - результат этой последней попытки. Потребуются оба, чтобы разобраться с драконом и взять топор… а также спасти твою Тиранду, мой друг…"

Мрачно кивнув головой, Верховный друид позволил Владыке леса продолжить путь. Малфурион изучал свое окружение, или его отсутствие, во время пути.

"Здесь так тихо… Почему?"

"Владыка Кошмара, вероятно, сейчас больше озабочен твоей доблестной армией," - ответил Ремул не оглядываясь. "А так же Эмерисс, охраняющей и оружие, и Верховную жрицу. Что его может беспокоить здесь?"

"Если топор имеет столь важное значение для Кошмара, значит, должно быть что-то большее, чем всего-навсего единственный дракон, следящий за ним и Тирандой, - прокомментировал Малфурион. "Я знаю, я бы не оставил их с такой легкой охраной… особенно её…"

"Твоя вера в вашу любовь достойна похвалы, но не стоит недооценивать силу развращенных драконов! К тому же Кошмар имеет множество сюжетов в своем действии, и его служители обязаны заботиться о каждом так же хорошо…"

Верховный друид не ответил, потому что в этот момент они услышали звук тяжелого дыхания. Сердце Малфуриона стало соответствовать зловещему дыханию, которое, как он знал, должно быть дыханием Эмерисс.

"Будь готов!" прошептал Ремул. "Вдвоем мы должны быть в состоянии по меньшей мере защититься от ее…"

Мутные очертания огромной крылатой формы стали срастаться впереди. Эмерисс, по-видимому, была в оцепенении от чего-то на земле около её передних лап… Весьма вероятно что это был легендарный топор.

Малфурион выбрал момент, чтобы взглянуть назад, но почти мгновенно Ремул потребовал его внимания. "Посмотри в ту сторону! Не так далеко от дракона! Верховная жрица!" И действительно, находившиеся вдали расплывчатые очертания принадлежали ночной эльфийке, которая была одета, как Тиранда. Малфурион стиснут зубы от такого полувидимого зрелища; Тиранда висела в нескольких футах над землей, как будто бы была привязана к какому-то невидимому столбу или, возможно, дереву. Её руки и ноги были крепко связаны за спиной. Хуже того, более, чем дюжина теневых сатиров терзали когтями воздух под ней. Их когти едва не задевали её.

"Дать отпор Эмерисс и прихвостни сбегут," Сын Кенария обнадежил его. "Будь готов."

Ремул поднял копье. Наконечник вспыхнул зеленым. Подобное свечение ослепило блеском живность вокруг дракона. В этом свете болезненно-разрушенная форма Эмерисс выглядела еще более отвратительно. Когда его спутник ударил, Малфурион указал на землю.

Изумрудный Сон был сам по себе сильно осквернен, но, в отличие от отвратительного чудовища, ему по-прежнему было присуще что-то неотделимое от истинной природы.

Молодые ростки - виноградной лозы - мгновенно выросли под Эмерисс. В момент, когда они коснулись, дракон взревел так, словно они сжигали её. Некоторые пытались опутать её лапы и хвост. Она зашипела и взвыла, ударяя лапами одновременно по зелени и свечению. От очевидного отчаяния, Эмерисс выдохнула на ростки. Лозы пожелтели и, затем, увяли. Малфурион подумал о погубленной конечности Ремула и ощутил укол раскаяния. Затем он усилил свое заклинание. Лозы выросли выше, с более острыми ребрами. Эмерисс взвыла снова. Свечение также усилилось.

С яростным ревом, дракон поднялась в небо и скрылась. Заклинания Ремула все еще окружали её. Когда дракон растворился в воздухе, теневые сатиры повернулись к паре. Но, Ремул указал своим копьем на их ряды и подобное свечение окружило демонов. Однако, в отличие от Эмерисс они просто растворились.

Малфурион направился Тиранде, но Ремул возник перед ним.

"Топор! Забери его скорее!"

Оружие лежало так, как будто от него отказались, хотя Малфурион знал, что Тура никогда бы не оставила его по своей воле. Что произошло, она была жива или мертва - это были вопросы, на которые Верховный друид хотел бы получить незамедлительный ответ.

Болезненная зеленая зараза Кошмара окружила прежнее оружие Брокса, но так же в промежутке была другая светло-зеленая аура, которая, казалось, излучалась топором.

"Мы вовремя", - произнес Ремул с огромным облегчением. "Топор не был обращен."

"Да, не был…" - Малфурион опустился на колени рядом с ним. Подняв свои ладони над оружием, он пытался ощутить что произошло. Верховный друид смог почувствовать природную магию, так давно использовавшуюся Кенарием, магию которую черпалась из первичных энергий Азерота. "Что нам следует сделать?"

"Мы должны высвободить энергию топора. Привести его форму в исходное состояние."

Подняв глаза, ночной эльф заметил: "Это может ослабить топор, даже уничтожить".

"Я буду готов вернуть энергию и следить за тем, чтобы она образовывалась по мере необходимости."

Нахмурившись, Малфурион поднялся. "Пожалуй, было бы лучше, если бы ты сделал это первым, я - вторым. Я боюсь, что не оправдаю твоих надежд.

Копыта Ремула нетерпеливо царапали землю. - "Не бойся, Малфурион! Быстрее! Там еще Тиранда, помнишь?"

"Я ни на секунду не забывал об этом." Верховный друид стал поворачиваться к висящей в туманности фигуре. "Сначала я позабочусь о ней."

"Ты будешь делать то, что велю я!"

Ожидая того, что должно было произойти, Малфурион прыгнул. В след за ним зеленое свечение, использовавшееся Ремулом против дракона и сатиров поразило то место, где он стоял. Однако сейчас это свечение перемешалось с тьмой, которая была сродни злой ауры, окружавшей топор.

Малфурион столкнулся лицом к лицу с Ремулом… но не с тем Ремулом, которого он знал. Верховный друид не сомневался в правдивости рассказа Владыки леса о том, что его конечность засохла в результате столкновения с Эмерисс ранее… но сын Кенария сейчас был искаженной версией самого себя. Листва в его бороде и волосах состояла из чертополоха и черных сорняков. Его лицо и форма были подобием его скелета. Его кожа была теперь предсмертно-белой, глаза жуткими, безумно перешедшие в цвета Кошмара. Он был осквернен. Его новый господин явно очень усердно поработал над тем, чтобы замаскировать превращение хранителя, так как на протяжении нескольких секунд после того, как Малфурион поговорил с Ремулом в анклаве, Верховный друид считал, что его старый друг действительно вернулся раненым, но с нетронутым разумом.

Но Ремулу слишком не терпелось разлучить Малфуриона с его товарищами, ему слишком не терпелось сосредоточиться только на топоре, а не на Тиранде. Тот Ремул, которого знал Малфурион, сначала бы позаботился о верховной жрице, а потом бы перешел к топору. Оказывается, из-за своего осквернения, Ремул больше не мог владеть топором, как и его хозяин. Все в кошмаре было противоестественным, противоположностями созданиям Кенария. Именно поэтому ему нужен был Малфурион, только поэтому лишь Эмерисс и сатиры охраняли оружие и Тиранду. Что касается Тиранды, она была приманкой для Верховного друида, для того, чтобы он пошел так далеко, только топора было бы недостаточно.

Малфурион пришел к пониманию истины вскоре после прибытия. Так как уж слишком много вещей совпало в данной ситуации. Ксавий и Кошмар недооценили его на этот раз. Они также недооценили глубокую связь со его возлюбленной. Все это промелькнуло в его мыслях за одно мгновение. В тоже время верховный друид готовился встретиться с бывшим другом в бою. Копытная фигура атаковала Малфуриона, который в свою очередь превратился в ужасного медведя. Когти столкнулись с когтями.

Природные энергии текли вокруг Верховного друида, но мерзость Кошмара подпитывала Ремула.

Их битва стала передышкой, которую Малфурион едва ли мог себе позволить. Выражение лица Ремула изменилось. Изменился его голос. Хуже того, на месте его глаз появились глубокие, черные глазницы с рубиновыми прожилками, которые даже спустя десять тысячелетий были все еще хорошо знакомы Малфуриону.

"На это раз нет никакой надежды…" - от этого голоса у Малфуриона появились мурашки. Он знал его очень и очень хорошо. Почти не задумываясь, Верховный друид вернулся к своей истинной форме.

"Я был слишком добр к тебе, Ксавий…"

"'Добр'? Я жил в ловушке, пытаемый более десятка тысячелетий!"

Ксавий/Ремул взревел, плюнув на своего врага. "Наблюдая в ожидании и крича о свободе! Я горел, когда горела земля, только для того, чтобы моя кора исцелилась и мои ветви отросли заново! Твои страдания были лишь минутой того, что я переживал снова и снова!"

"Я сожалею…" искренне ответил Малфурион. Он слишком хорошо сделал свое дело. Владыка Кошмара Ксавий был таким же его созданием, как советника. "Я бы вернулся назад и изменил это, если бы я мог…"

Ксавий/Ремул злобно рассмеялся. - "Но я больше не хочу это изменить! Все эти страдания, все это ожидание… стоило того! Азерот будет вновь переделан, и все будут страдать от мук, сильнее моих собственных, от бесконечных мук, которые никто не мог себе вообразить! Это будет блестяще!"

В грудь Малфуриона впились когти. Ночной эльф вскрикнул от боли, но все равно стоял на своем. Он искал Ремула в своем враге. Но ничего похожего на хранителя не было в грозной фигуре, находящейся перед Малфурионом. Сын Кенария полностью был поглощен Кошмаром или был так глубоко спрятан в его душе, что не было никакой надежды на его спасение.

"Мне очень жаль," - прошептал Малфурион.

"Еще бы, жалкий глупец!" - насмехался Ксавий через своего посредника.

Но верховный друид извинялся не перед Ксавием. Засунув руку в сумку, Малфурион вытащил то, что искал. Он немедленно прикоснулся содержимым своей руки к телу Ремула. Сын Кенария взревел. Его кожа стала затвердевать, превращаясь в толстую кору.

Это была уникальная вариация заклинания, используемая для укрепления собственной шкуры друида, защищающая от атак. Малфурион разработал его для использования против Пылающего Легиона. Много лет назад он пришел к выводу, что каждое заклинание, наряду со своим первоначальным воздействием, может иметь и обратное, а в данном случае негативное воздействие. Этот порошок был получен из самой твердой коры.

Ремул застыл. Теперь он был больше статуей, чем живым. Ярость оставшаяся в его глазах явно принадлежала Владыке Кошмара. Парадокс данного заклинания не ускользнул от Малфуриона; когда-то он превратил в дерево Ксавия, а теперь фактически тоже самое он сделал и с бедным Ремулом. Часть верховного друида хотела остановиться, но плачущий Малфурион знал, что у него не было другого выхода, кроме как завершить эти ужасные чары.

Бессловесный вопль вырвался из Ремула прежде чем, его рот сомкнулся навсегда. Его рука попыталась метнуть копье, но не добилась желаемого успеха. Отступив назад, Малфурион даже не заметил эту неудавшуюся попытку. Он бросил короткий взгляд на топор, зная, что его не могут тронуть враги, и затем стремительно побежал не к затененной фигуре своей любви, а, скорее, к месту, где он первоначально почувствовал её.

Это его ощущение больше, чем что-либо, подтвердило его подозрения относительно "задания" Ремула. Еще тогда он осознал, что его намеренно уводили от девушки, а её мутный образ существовал только для того, чтобы привести его к топору.

Теневые сатиры внезапно выскочили из тумана, бросаясь на него. Малфурион перешел в форму кошки и прорвался сквозь них.

Наконец, он подошел к Тиранде. Ощущения трепета и растущий исполинский страх завладели им, когда он посмотрел на нее. Она висела так же, как и её ложный образ. Её глаза были закрыты, но то, что она жива, он знал; но верховный друид не знал, была ли она осквернена.

Оставаясь кошкой, Малфурион прыгнул. Хотя Тиранда висела на некотором расстоянии в воздухе, это был всего лишь маленький промежуток для его мощной формы.

Когда он приблизился к ней, Верховный друид перешел в свою истинную форму. В этот момент он увидел, что её тело слабо, но непрерывно светилось мягким серебряным светом. Не было никаких сомнений в чистоте силы Элуны, охватывающей её. Они схватили её в плен, но у них не было шансов осквернить её.

Как только он прикоснулся к ней, она начала падать на землю. Малфурион мгновенно превратился в форму медведя, ловя её в свои могучие лапы, когда они приземлились.

Вернувшись в свою истинную форму, Малфурион не сдерживал слез, когда ласкал ее щеки и руки, он был благодарен за то, что она жива и цела… Но наконец он также отметил, что она по-прежнему лежит неподвижно, почти как замороженная, с того момента, как он покинул Ремула.

Топот заставил его выпрямиться. Хуже того, вслед за этим Малфурион услышал хлопанье крыльев. Он не смог остановить оскверненного хранителя… и теперь Малфурион заподозрил то, что Эмерисс узнала о не сработавшей ловушке и так же возвращается.

Ремул встал на дыбы перед ним. Часть его тела все еще была покрыта корой, но, тем не менее, он двигался очень быстро. Он посмотрел вниз, на ночных эльфов и кинул копье.

Малфурион быстро прочел заклинание, но направленное на самого себя. Он не почувствовал, что его собственные защитные способности повысились, но так же возросли его сила и ловкость. Друиды назвали это Знаком дикой природы, а Малфурион узнал о нём от Кенария. Но теперь он был вынужден использовать его для защиты от сына его шан'до.

Хотя он сделал все, чтобы избежать копья, Малфурион все же был им ранен. Оружие лишь слегка задело его, но этого было достаточно для того, чтобы иссушить энергию Верховного друида до самых костей, не смотря на работу его заклинаний. Тем не менее, он сумел использовать его собственную силу, чтобы выбить копье на землю рядом с ним.

Борясь с болью, Малфурион упал на колени. Это действие спасло его от мелькающих копыт Ремула. Кончик одного из них ударил отросток рога Малфуриона. Отросток треснул и отлетел прочь.

Ночной эльф посмотрел на сердитый облик перед ним. Он больше не чувствовал в нем Ксавия, но также все еще не мог найти в нем настоящего Ремула.

Копыта вновь приблизились к нему. Словно копья, они вспыхнули огромной темной энергией. Малфурион развернулся, чтобы избежать их и увидел что сломанный наконечник его рога стал теперь скрученной, костлявой массой. Он вполне мог представить, что произойдет с ним, если эти копыта ударят его непосредственно.

Дотянувшись до другой сумки, Малфурион разыскивал конкретный порошок. Он молился духу Кенария простить его за то, что он намерен совершить.

Прицелившись, он бросил порошок прямо в лицо хранителю. Ремул протянул руку к летящему порошку. Большая часть порошка сгорела и исчезла. Однако несколько частиц смогли пролететь. Хранитель чихнул.

"Наконец-то, поистине отчаянная попытка",- но высокомерная реплика Ремула превратилась в вой боли.

Он опустил взгляд на точку на своей груди, в которую Малфурион ткнул магическое копье хранителя. Этот порошок был всего лишь отвлекающим маневром для того, чтобы ночной эльф успел поднять колье с того места, куда оно упало.

Оружие обжигало его ладони даже несмотря на защиту, но Малфурион не ослабил хватки. Он толкнул копье глубже. Ремул вцепился в него и оружие. Его грудь была охвачена пламенем со сверкающими прожилками энергии. Затем, поверженный хранитель наконец выдохнул… и рухнул.

Малфурион свободно вытащил копье. Ремул все же продолжал дышать, но сможет ли он восстановиться - было другим вопросом.

"Мне так жаль…" - прошептал Верховный друид. "Так…"

Внезапно он был атакован невероятной силой. Он услышал чудовищный рев.

Эмерисс подняла его лапами, будто он был крохотной игрушкой. Оскверненная громадина взлетела в воздух.

"Так или иначе… Ты будешь служить нам!" - прошипела она. "Ты разорвешь связь топора с Азеротом и отдашь его нам".

Ослепляющий серебряный свет материализовался в небе и окутал обоих. Малфурион испытал чудесное чувство омоложения. Вся его травмы и боль, а также и эмоциональная боль от борьбы с Ремулом, исчезла. Но для Эмерисс, похоже все было наоборот. Она кричала. Её тело сильно исказилось.

Испытывая явную боль, дракон выпустила Малфуриона из своей хватки. Верховный друид немедленно перекинулся в форму ворона. Широко расправив крылья, он начал опускаться на землю. И там он увидел Тиранду, её лицо было сильно напряжено от концентрации. Ноги верховной жрицы дрожали, но она стояла решительно в то время, как свет Элуны окутывал огромного зверя.

Эмерисс развернулась. Оскверненный зеленый дракон выдохнула в направлении Тиранды, но свет, вызванный ее смертельным дыханием рассеялся. Дракон выглядела сбитой с толку.

"Что ты делаешь? Что ты делаешь?" - визжала она, обращаясь к Тиранде. "Я чувствую… Я чувствую…"

Её тело стало прозрачным и нечетким. Эмерисс стала смутно растворяться, как будто бы она становилась частью тумана.

Малфурион опустился около Тиранды. Сменив форму, он подбежал к ней. Как только её колени подкосились, Верховный друид поддержал её. Внутри него все онемело, от облегчения, что он снова не потерял её.

Над ними издала свой последний крик Эмерисс. Теперь она была едва опознаваема как дракон. Перед глазами Малфуриона растворилось последняя часть чудовища.

Глубоко вздохнув, Верховная жрица позволила своим рукам опуститься.

"Я не знала, сработает ли… это… и, конечно же, я не подозревала… что все получится вот так…"

"Что сработает, Тиранда?"

Она выпрямилась. - "Я размышляла над тем, как началось осквернение и решила поступить совершено противоположным способом; я выпустила целебную силу Элуны, чтобы она исцелила то, что было испорчено.

Малфурион взглянул на место, где Эмерисс застыла в последний раз. "Я понимаю."

"Да… в ней не было ничего, кроме скверны… и когда я попыталась исцелить, то… осталась только пустота…"

Верховный друид ответил бы, но он чувствовал возродившуюся опасность. "Пришли тени Ксавия. Я подозреваю, что их слишком много. Я должен увести тебя отсюда."

"Но топор!" - она схватила его за руку, - "Тура потеряла топор здесь."

"О нем можно не беспокоиться", - кратко ответил он. И вместо того, чтобы побежать к топору, побежал туда, где лежало копье и, несмотря на то, что оно обжигало руки, забрал его. Затем, с Тирандой и неподвижным Ремулом между ними, Малфурион сделал так, как делал оскверненный хранитель леса.

Разрыв открылся прямо перед ними. Перейдя в медвежью форму, Верховный друид, продолжая держать копье, взял тяжелого Ремула.

"Мал, думай, что делаешь! Мы должны забрать топор! Я знаю! Я знаю, что…"

Он заревел на неё, чтобы она проходила. С большой неохотой, она, наконец, подчинилась. Малфурион последовал за ней, таща с собой Ремула.

Разрыв растворился.

Теневые сатиры исчезли в момент закрытия разрыва. На некоторое время наступила тишина. Затем тень от дерева растянулась над тем местом, где находился топор.

Силуэты скелетных ветвей накидывались на оружие, но не могли его схватить. Однако Повелитель Кошмара не расстроился из-за этого. Так как Ксавий хоть и не мог к нему прикоснуться, но топор был здесь и не мог причинить ему никакого вреда.

Низкий смех Владыки Кошмара эхом наполнил местность. Тень дерева отдалилась… и топор накрыло туманом.