Малфурион почувствовал, как над ним начала появляться тень, и знал что это значит. Новая пытка была неизбежной.

Темно-изумрудные линии начали распространяться далеко за него. Вначале они были похожи на кривые, костлявые пальцы, которые в конце-концов стали похожи на силуэт огромного, жуткого дерева, которое было меньше того, в которое превратился верховный друид. Несмотря на то, что его поле зрения стало ограниченным, ночной эльф знал, что хоть здесь и была тень... но другого дерева здесь не было.

"Можешь ли ты испытать их сны?" - дразнил Повелитель Кошмаров. - "Можешь ли ты испытать их страхи? Даже твоя любимая не застрахована от этого..."

Малфурион никак не отреагировал на эти слова, хотя он знал, что его похититель все еще мог чувствовать его эмоции. Поэтому верховный друид постоянно старался быть сосредоточенным. Чем спокойнее он будет, тем улучшаться его надежды на других.

Также хорошо, что Повелитель Кошмаров не догадывался о его настоящих усилиях. Его похититель верил, что окружающие ночного эльфа заклинания помешают Малфуриону духовно связаться с его любимой Тирандой или кем-то еще и большей частью это было так. Потому что верховный друид на протяжении десяти тысячи лет усердно не готовился для того, чтобы быть поверженным в пух и прах. Он не мог и даже не осмеливался духовно связываться с Тирандой или кем-то другим, хотя были способы связи, но они требовали особой чуткости и сложных заклинаний. Если Повелитель Кошмаров хотя бы заподозрит что-то... тогда Малфурион точно будет потерян, а с ним возможно и все остальное.

Тень выросла и скрючилась, как-будто зловещее дерево хотело по-лучше увидеть свою жертву. Внезапно Малфуриона снова скрючило, дерево боли, в которое он превратился, приобретало новый, более мерзкий вид. На его ветках с листьями проросли черные цветы. Рождение каждого цветка было как-будто ударом иглой в глаза ночного эльфа. Их появилось сотни, вскоре покрывая большую часть его верхнего тела.

Внезапно с каждого цветка образовались изумрудные яйца. Малфурион хотел закричать, но, конечно же, не мог этого сделать. Из одного яйца появилось нечто со щупальцами и крыльями. Двигаясь, оно выделяло чистый ужас.

Освободился второй демон, а за ним последовал третий и другие. Они ползали по Малфуриону, скребя и кусая, когда передвигались. Наконец это ужасное множество покинуло верховного друида. Они распространились по небольшому участку пространства, которое он мог видеть, как-будто ожидая команды.

Тень передвинулась ближе, как-будто заботилась о них. - "Созданные из ваших собственных страхов, перемешанные с моим желанием... разве они не прекрасны?"

Как-будто по беззвучному сигналу рой рассеялся в разных направлениях. Они быстро растворились в густом, сыром, зеленом тумане, который окружал все, что было поблизости Малфуриона. "Появляется все больше и больше спящих, мой друг, все больше и больше тех, которые будут чувствовать этих питомцев и тех, которые появились раньше... их кошмары питают меня через тебя и остальных..."

Малфурион делал все возможное, чтобы не признавать эту горькую правду, которая заключалась в том, что его собственные способности помогли распространиться Кошмару по Изумрудному Сну, но беспокойство все равно закрадывалось в его мысли. Беспокойство о том, что, к сожалению, его похититель мог чувствовать. "Да, мой друг, ты предал свой народ, свой мир и свою возлюбленную... ты знаешь, что это правда..."

Форма верховного друида скрючилась сильнее. Еще один безмолвный крик отразился в сознании ночного эльфа, но этого было недостаточно, чтобы полностью унять его боль. Несмотря на свои тренировки и навыки, Малфурион не мог полностью сдерживать эту пытку.

"Сходи с ума, Малфурион Ярость Бури... сходи с ума... но знай, что даже это не спасет тебя... Я знаю... Я буду ждать тебя там... нет такого места, где ты можешь спрятаться..."

Тень ужасного дерева скрылась из поля зрения Малфуриона, но верховный друид все еще чувствовал ее присутствие. В тот момент, когда новые, корявые ветки проросли из того места, где когда-то были его руки, Малфурион понял, что Повелитель кошмаров только начал использовать его. Ночной эльф был ключом к заговору, Малфурион являлся мощным связующим звеном между этим миром и Азеротом. Но он был не единственным ключом. Малфурион знал, что все намного серьезнее. Зло, которым являлся Кошмар, поймало в свою ловушку и других более могущественных в своем роде, чем он... и в то время, как ночной эльф удостоился особо ужасной участи, те другие служили еще более отвратительным способом. Сейчас они готовили последователей тьмы, помогали распространению тьмы, страстно желая, чтобы она поглотила всех смертных. У Повелителя Кошмаров были драконы для выполнения его приказов. Зеленые драконы...

***

Нечто чудовищное хочет править миром, - подумала фигура в капюшоне, внимательно рассматривая группу плавающих глобусов перед собой. Сев на стул, вырезанный из сталагмита, худая, похожая на эльфа фигура стала изучать образы каждого глобуса. По его желанию, они изображали весь Азерот.

Он был одет в фиолетовые одежды Кирин-Тора, но действовал по собственной инициативе. На самом деле, многое из его деятельности было им неизвестно - даже ихнему лидеру, который был его учеником и знал всю правду о нем. Фигура, которая часто наблюдала за младшими расами, сейчас должна была сосредоточиться на многочисленных драконах по прошествию стольких веков неизменности. Большие крылатые существа находились в потоке. Это было проблемой, которая важна для многих, особенно для Краса. В конце концов, он был одним из них.

Он был долговязый, с ястребиным профилем, с тремя длинными, неровными шрамами на правой щеке. Почти все его волосы были седые, с полосами черного и малинового. Седина мало показывала его истинный возраст, хотя, чтобы узнать это, нужно было заглянуть в его сверкающие черные глаза - глаза бессмертного существа. Глаза и шрамы были лишь намеком на его истинную сущность - великого дракона Кориалстраза.

Он также был главным супругом королевы красных драконов и Аспекта Жизни - прекрасной Алекстразы, и был ее главным представителем по защите Азерота. И какова была его роль сейчас, когда возникли проблемы, касающиеся Азерота и его собственного рода. Распространение зла происходило не только в мире смертных, но также оно значительно повлияло и на Изумрудный Сон. Он пытался связаться с Изерой, но не нашел ее. На самом деле, он не мог связаться ни с одним зеленым драконом, кроме одного... И Крас не имел ничего общего с ним.

Он не должен был задаваться вопросом, кто действительно виноват во всем происходящем. Возможно для кого-то этот вопрос не имел бы никакого определенного ответа, но Красу он был известен. Он точно знал, какое зло скрывается за всем этим. "Я знаю тебя, Разрушитель," - шептал он, рассматривая очередной глобус. - "Я называю тебя Смертокрыл..." Это мог быть только черный дракон, сумасшедший Аспект, которого раньше звали Нелтарион, Хранитель Земли. Крас резко поднялся. Он должен действовать немедленно.

Знакомый смех эхом пронесся через все горное святилище, которое было расположено не далеко от того места, где когда-то находился невероятный город магов - Даларан. Однако сейчас там был зияющий кратер, который даже Краса заставлял думать о том, что это было одно из самых поразительных и потенциально опасных заклинаний, которые когда-либо создавались. Из-за отсутствия здесь Даларана мало кто решит прийти в это заброшенное место... если они не искали самого мага-дракона.

Крас вскочил на ноги. Он инстинктивно махнул рукой, чтобы убрать образы глобусов, а затем с ужасом увидел одно видение. Это был глаз, горящий глаз Разрушителя ... "Смертокрыл"

Как только он выпалил имя черного дракона, глобус взорвался. Осколки разлетелись по комнате, ударяясь об каменные стены, известняковые наросты на стенах и больше всего об Краса. Заклинание, которое он использовал, чтобы защититься от них, оказалось бесполезным и из-за ударной волны Крас отлетел к каменному стулу.

Хотя он выглядел как смертный, но его тело было более устойчивое, чем у любого эльфа или человека. Камень треснул, и Крас вместе со стулом упал на пол. Однако, это столкновение принесло Красу меньше боли, чем агония, вызванная многочисленными застрявшими в нем осколками.

Тем не менее он с трудом поднялся на ноги и приготовился к контратаке. Хотя и не такой могущественный как сам Аспект, но Крас был одним из самых универсальных и хитрых в своем роде. Более того, Смертокрыл осмелился напасть на него в его собственном святилище, в котором существовало множество элементов, призванные служить для супруга Алекстразы.

Но в тот момент, когда он призывал энергию, необходимую ему для заклинания, осколки ярко засветились. По его телу пробежала дрожь. В тех местах, куда ударялись осколки, появлялись выбоины. Видя это, страдающий Крас сгорбился. Его тело начало раздуваться, а руки и ноги скручиваться, превращаясь в рептилеподобные. На его спине появились кожаные, еле заметные крылья, которые сразу же начали расти. Смех Смертокрыла заполнил святилище. Осколки снова засветились. Крас, на середине своего превращения в Кориалстраза - красного дракона, остановился. Остальные осколки достигли его. Однако, вместо того, чтобы удариться о Краса, как предыдущие, они начали прилипать к его телу. Крас пытался сжечь их, даже стрясти, но безрезультатно.

Затем, осколки сильно надавили на его тело. Дракон-маг не мог пошевелиться. К своему ужасу, он понял, что осколки сдавливали его. Они сдавливали его все больше и больше, как-будто у него не было костей и тела.

И когда осколки завершили свою работу, Крас понял, что он находится заключенным не в глобусе, а в золотом диске. Его глаза расширились. - "Нет..."

Чудовищная морда посмотрела на него извне. Страшная, обожженная морда Смертокрыла. - "Кориалстраз..."

В ответ дракон-маг атаковал свою тюрьму со всей своей магической силой. Но вместо ослабления диска, его усилия заставили диск светиться ярче.

"Да," - насмехался Смертокрыл. - "Корми мое создание... только так будет справедливо... ведь ты уничтожил последний..."

Крас покачал головой. - "Это невозможно..."

"О, да," - оскалился черный гигант своим ужасным оскалом. - "Ты будешь кормить мое создание вечно... ты будешь сердцем моей новой Души Демона..."

Ужасный диск ярко вспыхнул. Крас вскрикнул от боли... А затем, на мгновение, он увидел себя, вернее свою настоящую сущность - Кориалстраза, спящего в горном святилище.

Виденье исчезло в одно мгновение, но для Краса, ошеломленного болью, это стало откровением. Он задавался вопросом, почему он так беспечно относился к этому противостоянию. Точнее говоря, он сомневался, что Смертокрыл будет пересоздавать этот омерзительный артефакт таким образом.

Крас знал правду.

Он спал.

Его реальная сущность была спящим драконом. Он был пойман в ловушку в кошмаре, которого никогда не переживал. Осознавая это, Крас начал бороться с происходящим. Его тюрьма была не настоящей. Смертокрыл был не настоящим. Это все было иллюзией.

Но ничего не поменялось.

Смертокрыл засмеялся, его морда исказилась сквозь диск. - "Я покорю твою королеву и сделаю ее своей женой! Мои дети будут править небесами, а Азерот будет выжжен дотла, искореняя недолго живущих паразитов, которых ты так любишь!" Это всего лишь сон, кошмар! - настаивал Крас. - Кошмар!

И хотя Крас знал и понимал причину всего происходящего, он не мог проснуться...

***

На берегу взволнованно ждали гиппогрифы, так как крылатые животные были незнакомы с этой местностью. Они привыкли летать до Аубердина, но серьезная ситуация заставила группу приземлиться недалеко от Лунной поляны.

Один из самцов - блеклоперый с ярко-синем и бирюзовым оперением, встал на дыбы. Названные в честь нагорья, откуда они пришли, блеклоперые были превосходными летающими животными. Жрица, которая стояла возле гиппогрифа, быстро пробормотала успокаивающее заклинание. Самец опустился, впиваясь в землю когтями птичьих передних ног. Он склонил свою рогатую голову, которая была похожа на голову огромной хищной птицы, для того, чтобы его погладили.

Сестры Элуны были одни, друиды полетели вперед в облике буревестников. Тиранда не настаивала на том, чтобы они их подождали, так как она знала, что Фэндрал хотел побыстрее отправиться в путь. Это как раз было ей на руку. На мгновение она засмотрелась на Лунную Поляну, а затем сказала своим преданным охранникам, - "Я хочу немного прогуляться сама. Пожалуйста, подождите здесь."

Им явно не понравилась ее просьба, но они подчинились. Тиранда развернулась и направилась к лесной местности, откуда они недавно пришли. Она погрузилась в лес, наслаждаясь лунной ночью и спокойствием леса. Несмотря на окружающее спокойствие, верховная жрица все еще нуждалась в спокойствии храма. Ей всегда было не по себе от того, что она является правительницей своего народа, особенно в отношении решений, которые могли угрожать жизни других людей. Каждая жизнь была ценна для нее. Тем не менее она вспомнила, как предыдущая правительница ночных эльфов охотно позволила своему народу быть жестоко убитыми во имя ее собственной славы. Для Азшары ее народ существовал просто для того, чтобы жить или умереть по ее прихоти. "Но я не Азшара... И никогда ею не стану... " - сама себе прорычала верховная жрица не в первый раз.

"Вы никогда не были ею, госпожа... вы намного достойнее быть правительницей, чем она."

Тиранда обернулась и нахмурилась. - "Достойнее? Возможно ее самые преданные последователи говорили также, Шандрис."

Новоприбывшая была одета в броню с ног до головы, которая состояла из облегающего нагрудника, наплечьев и пластин на ногах из метала и кожи, которые защищали ноги от бедра и до самых сапог. Большая часть ее брони была с зеленоватым оттенком, хотя была вылита из фиолетового металла, который походил на цвет кожи большинства ночных эльфов.

"По крайней мере, вы заслуживаете эти слова." Шандрис Оперенная Луна сняла свои перчатки. К верховной жрице она пришла безоружной, как было заведено в Дарнассе... к такому обычаю генерал армии ночных эльфов принуждала себя силой. Ее черты лица были более резкими, чем у большинства ее вида, а в ее вечно прищуренных глазах прослеживалась непоколебимая решительность. Тиранда знала, что эта непоколебимая решительность возникла из-за нее, так как Шандрис Оперенная Луна во многих ситуациях чувствовала, что она существует лишь для того, чтобы служить верховной жрице.

Тиранда вспомнила сиротку, которую она спасла во время ужасного наступления Пылающего Легиона десять тысяч лет назад. Те невинные и испуганные глаза сейчас были совсем другими. Шандрис стала дочерью Тиранды, которой у нее никогда не было... и которую она не ожидала.

Шандрис размяла свою шею, которую защищал кожано-металлический воротник. Вокруг ее глаз зазубренные татуировки, которые появились в результате обряда, который сейчас казался Тиранде издевательством, придавали взгляду младшего эльфа какой-то ужас. Верховная жрица никогда не хотела, чтобы испуганная маленькая сиротка стала безжалостным воином, но она все-таки стала им.

"Мы не будем обсуждать этот вопрос, Шандрис," - хмуро заметила верховная жрица, ссылаясь на высокое мнение о ней своего генерала.

"Хорошо, так как я все равно права." И хотя Шандрис очень уважала свою спасительницу, но она была единственной, кто так откровенно разговаривал с Тирандой. Меняя тему разговора, генерал спросила, - "Я пришла сюда тайно и одна, как вы и приказывали до отбытия с острова. Возможно, сейчас вы можете мне сказать причину этого. Я предположила по нашей близости к Лунной Поляне, что это касается друидов." Молодая ночная эльфийка расхаживала взад и вперед пока говорила, ее движения во многом напоминали движения ночных саблезубов - одних из самых великолепных кошек, которых Стражи использовали и как основное средство передвижения, и как оружие.

"Да, это касается друидов... и, в частности, Малфуриона."

Шандрис кивнула, ее лицо не выражало никаких эмоций.

"Мы должны найти способ вернуть его, Шандрис. По многим причинам. По-моему мнению, то, что происходит в Изумрудном Сне, касается не только друидов, а и Тельдрасила... и, возможно, других частей Азерота..."

Глаза генерала превратились в щелки. - "Из стран людей и дворфов.... доносились некоторые неясные рассказы... в основном бессвязные и неопределенные. В них упоминалось о тех, кто не может проснуться. В чем-то это похоже на ситуацию с Малфурионом, давайте подумаем об этом..."

Тиранда взглянула на луну для подтверждения этих слов. Затем, положив руку на другое плечо, она прошептала, - "От Элуны я знаю, что Малфурион умирает. Я думала, ты уже знаешь об этом."

Генерал заглянула в ее глаза. - "Я знаю. И я очень сожалею об этом. Очень сожалею."

Тиранда грустно улыбнулась. - "Спасибо. Но также от Элуны я знаю, что это важнее моих собственных проблем и что я должна сделать все возможное для спасения Азерота... и вот поэтому я позвала тебя."

Шандрис Оперенная Луна мгновенно опустилась на одно колено. "Госпожа, я жду ваших указаний! И я сделаю все, что вы мне прикажете, отправлюсь туда, куда вы меня отправите. Моя жизнь - ваша... навсегда!"

Тиранда снова почувствовала упреки совести. - "У меня есть огромная просьба к тебе. Просьба, а не приказ..."

"Говорите!"

"Ты знаешь Бролла Медвежью Шкуру."

"Он больше воин, чем друид, госпожа," - ответила Шандрис.

"Бролл направляется в Ясеневый лес, надеясь спасти Малфуриона. Ты понимаешь, что он хочет сделать?"

В своем желании быть самым лучшим командиром, каким только возможно, Шандрис создала сеть для сбора информации, которая простиралась далеко за пределы Дарнасса и земли ночных эльфов. Таким образом, Ясеневый лес - часть владений ночных эльфов, был, без сомнения, местом ее исследований. Лицо Шандрис стало сосредоточенным, но c намеком одобрения.

"Это рискованно. Опасно. И, я бы сказала, единственная надежда на данный момент. "

"Я не хочу, чтобы он делал это в одиночестве."

"Я ожидала что-то подобного, поэтому заранее подготовилась к длительному путешествию!" - глаза ночной эльфийки загорелись от предвкушения. Шандрис вскочила на ноги, приживая свой кулак к груди. - "Я могу немедленно отправиться в путь. Я знаю, что это опасная, но такая необходимая миссия! Она не может быть возложена на кого попало."

"Совершенно верно." - выпрямилась Тиранда, замечая, что она сейчас разговаривает как правительница. - "И поэтому, я буду той, кто присоединится к нему."

Ее слова были подобно молнии. Шандрис пошатнулась от неожиданности. Она изумленно посмотрела на верховную жрицу.

"Вы? Но Вы нужны Дарнассу! Я единственная, кто должна пойти."

"Элуна показала мне, что я, как ее верховная жрица, лучше всех подхожу на эту роль. Это задание требует всех знаний Ордена и я не могу попросить никого другого выполнить его. К тому же, никто не знает Малфуриона так хорошо, как я... никто не связан с ним так, как я. Если его духовную форму и можно найти, то я единственная, кто может это сделать." Ее взгляд стал серьезным. "И хотя я очень хочу спасти Малфуриона, но также он может быть единственной надеждой Азерота. Как верховная жрица, только я должна сопровождать Бролла..."

Наконец-то Шандрис кивнула. Но у генерала все равно были невыясненные вопросы, хотя она и согласилась.

"Что Фэндрал думает об этом?"

"Я не могу отвечать за Фэндрала."

"Иногда он выглядит так, как-будто ничего не понимает," - с юмором произнесла Шандрис. Она была одной из тех, кто знал о том, что он и ее госпожа не всегда сходятся во взглядах по вопросам о том, как управляет Тиранда, особенно когда ее решения касаются друидов и сферы его влияния. Затем, становясь снова серьезной, оно продолжила, - "А Дарнасс?"

"Дарнасс должен быть под твоей охраной, Шандрис, как в те времена, когда я вынуждена была покинуть его в связи с государственными делами."

"Вряд ли это такая же ситуация..." - тем не менее воин еще раз опустилась на колено. - "Но я буду защищать город и наш мир, как и всегда, до тех пор, пока Вы не вернетесь."

Ее акцент на последнем слове был сделан для того, чтобы убедить Тиранду в том, что она вернется. Правительница ночных эльфов потянулась и дотронулась до щеки Шандрис.

"Моя дочь ..."

После этих слов закаленный воин ринулась вперед и обняла верховную жрицу. Лицо Шандрис скрылось на шее Тиранды.

"Мама..." - прошептала она голосом, который звучал также, как и голос напуганной сиротки много лет тому назад.

Затем, также быстро, Шандрис отпрянула назад. На ее щеке все еще виднелся след от слезы, но она снова выглядела как бывалый командир Стражей. Она отдала честь Тиранде.

"Я просто поддерживаю Вас," - сказала Шандрис. - "Как я и говорила, он готов для длительного путешествия. Но не бесконечного. Он не далеко отсюда. Просто следуйте за мной."

Шандрис решительно развернулась и пошла в глубь леса. Они молчаливо шли и обе были погружены в свои мысли. Прошло почти пять минут когда Тиранда услышала шарканье огромного животного. Так как Шандрис не показывала никакого беспокойства, то верховная жрица беспечно следовала за ней.

Через мгновение они столкнулись лицом к лицу с крупным самцом гиппогрифа, привязанного к огромному дубу. Его оперение было более пестрое чем у тех животных, на которых прилетела группа, перья были чернее и блестящее с темно-красными линиями на черных крыльях и небольшими бирюзовыми отметинами по краях. Темно-красные перья также обрамляли черно-голубую голову. Также у гиппогрифа на голове был одет защитный шлем, а на некоторых участках тела - броня. И хотя все гиппогрифы были сильными, но этот выглядел особенно опытным в отношении войны.

"Мы вместе часто летали во время битвы. Вы можете доверять ему также, как доверяете мне," - спокойно сказала генерал. - "Его зовут Джейалэйтор."

"Благородный клинок Элуны," - перевела Тиранда. - "Гордое имя."

Гиппогриф поклонился. Крылатые существа были не обычными животными. Они обладали интеллектом и считались союзниками, а не слугами. Они позволяли на себя ездить.

"Для меня честь летать с тобой," - сказала Тиранда гиппогрифу.

Шандрис развязала поводья и передала их своей госпоже. - "Он откликается на "Джей". Если вы полетите выше деревьев, то другие не увидят, как вы отправитесь. Я присоединюсь к группе через несколько минут, а затем немного их задержу."

Кивая, верховная жрица взяла поводья. - "Спасибо тебе, Шандрис." И добавила, - "Шандрис... будь готова."

Глаза генерала сузились. - "Готова к чему?"

Как ей объяснить то, против чего она боролась? - "К тому, что свет Элуны должен исчезнуть..."

Шандрис нахмурилась от такого объяснения, но ничего не сказала. Она еще раз отдала честь, а затем развернулась и зашагала в сторону других жриц.

Верховная жрица вытерла свои слезы, а затем начала обдумывать свое неизбежное путешествие... трудности которого убедили Бролла Медвежью Шкуру взять ее с собой в Ясеневый Лес.

К Великому Древу.

И к порталу в Изумрудный Сон.