— Держи, — Я сунул оторопевшему Владу телефон. — Поскань. Давай же, мне нужно знать, что там происходит.

Влад приложил трубку к уху и уставился мне в глаза.

Что-то в мире только что изменилось непоправимо.

— Ну?!

«Ничего», — ответил Влад одними глазами.

— Он мог выронить трубку, — пробормотал я, предполагая уже самое худшее, — дай сюда.

Я набрал Часового.

— Привет, это Артем. Ты отвозил Дэна домой? Ты далеко сейчас? Нет? Тогда вернись, прямо сейчас, слышишь? Вернись и поднимись к нему, только осторожно там. Я говорил с ним по телефону, разговор прервался… я слышал какой-то хлопок… да, только что. Да. Да, если считаешь нужным, вызывай кого угодно. Только сейчас же — к Дэну!..

…Бежит по лестнице, перескакивая через три ступени. Шаги гулко бьются о стены. В подъезде пусто. Никого нет, он знает это, научен кожей чувствовать чужое присутствие, но сейчас никого нет. И все-таки оружие он достает. Когда нужная площадка открывается взгляду, первое, что он видит, — лежащий на ступеньке мобильник. Дэнов мобильник. Дисплей не горит.

Я отключил телефон и ухнул на табуретку. Влад, осторожно ступая среди осколков кувшина, подошел к столу и сел рядом.

Надо ехать.

Что бы там ни случилось, надо ехать туда.

— Нужна машина… черт, моя на стоянке, долго забирать, — сказал я.

— Я вызову такси. — Влад с готовностью подскочил.

— Нет, сиди. Такси будем ждать полчаса. Нет времени. Поймаем так. Ты, Чжао и Димка пойдете со мной.

В машине я еще два раза набрал Дэна. Потом позвонил Часовой.

— Что там у Дэна?! — выпалил я в трубку.

Я знал ответ. Я не хотел его слышать.

— Он мертвый, — сипло выдавил в трубку Часовой. — Лежит под дверью. Навзничь. Изо рта пена, и пальцы — как будто схватился за что-то раскаленное. Что происходит, Артем?!

Нет.

Я сдавил телефон обеими руками так, что треснула панель.

— Нет!!!

Машину бросило вправо, водитель помянул мою маму.

— Артем? — сипела трубка — Ты слушаешь? Это твои штучки?! Это ты, колдун хренов?! Соскочить решил?!

«Это не я», — хотел я сказать; но горло свело и глазам сделалось больно. Это не я. Но я кажется знаю, кто это. Телефон пиликнул прощально и погас.

Водитель — краснолицый мужик лет сорока — остановил машину и рявкнул:

— Выметайтесь! Живо! Торчки, обдолбыши, развелось вас…

— Торчки? — наконец выдавил я; лицо повела придурковатая улыбка.

Димка и Влад вжались в спинки сиденья, предчувствуя бурю. Водитель скрипнул зубами и полез в карман. Да так и замер. Я хорошо знаю, что такое ЛСД. Семен Тигранович позаботился. Переколдовать слюни в кислоту ничего не стоит. Что, нализался? Кто из нас торчок? Ась?

— Помогите-ка, — бросил я парням. Они дружно чикнули дверцами и выскочили на дорогу. Выволокли водителя, дотащили до ближайшего газона и привалили спиной к дереву. Минут через десять отойдет, только бы раньше яйца не отморозил.

Я пересел за руль, парни забрались обратно, и мы погнали. По дороге я раздал инструкции.

Дорого бы я дал за несколько минут забытья — обморока, летаргии, смерти, чего угодно, только бы кто-то сделал все за меня… но нет, мозг работал четко и безотказно, как автомат Калашникова.

Часового я заметил при въезде во двор. Он стоял, облокотившись о машину и нецензурно орал в телефон. Этому мы пропишем проверенное средство, чтобы не шумел.

Часовой согнулся, упал лицом на капот и сполз под колеса.

Мы двинулись дальше и увидели у подъезда милицейский уазик.

— Скань, — приказал я Владу.

— В машине один, — монотонным голосом произнес он почти сразу. — Болтает по сотовому с кем-то из своих девушек. Извращенец. — Влад поморщился, но голосом отвращения не выказал. — Зовут Игорь, сержант. В подъезде наверху еще двое. Ждут коллег, эксперта и фотографа. Соседей по площадке разбудили. Там их тусуется человек пять. Телепатов поблизости нет. — Влад моргнул и решительно сказал: — У нас минут пять — семь.

Как же мне хотелось бы этого избежать… Укладывать спать придется всех. Черт, шуму потом будет… встрянем меж двух огней, потому что отныне на нас насядут не только органы, но и благодаря паникеру Часовому корпорация Семена Тиграновича. Однако расслабляться некогда. Пять — семь минут — на все про все. Увидеть последний раз Дэна и… И уничтожить улики — всю документацию Волшебного цирка.

На этот случай у нас есть сольный номер Чжао.

Когда вернувшийся сегодня ночью по моему звонку наш метаморф показал то, чего он достиг за эти два месяца, мы раз десять вызывали его на бис. Особенно ему удался конечно же дракон. Чешуя сверкала куда там швейцарским кристаллам. Но здесь был нужен не дракон.

— Выходим, — скомандовал я.

Я повернулся к Чжао:

— Давай.

Димка и Влад выскочили из машины, освободив заднее сиденье, а я задержался, продолжая следить за происходящим в зеркало. Выходец из Поднебесной в считаные мгновения стянул с себя всю одежду. Аккуратно сложил вещи и упаковал в пакет. Замешкался на секунду, потом протянул мне:

— Подержи.

И пока я задумчиво мял пакет в руках, Чжао встал на сиденье на четвереньки, выгнулся и задрожал такой дрожью, которую не изобразит перед камерой ни один актер, играющий оборотня. И незаметно глазу тело его стало преображаться. Именно так — незаметно глазу. Это как смотреть на часы: следишь за стрелкой, и она кажется неподвижной. А в какой-то момент ловишь себя на мысли, что они уже показывают не полпятого, а четыре тридцать две. И сейчас: в зеркале все время был Чжао, но вдруг вместо него на меня глянул с заднего сиденья огромный широкомордый пес. Пекинес-переросток. Увидишь такого в темном переулке — и навсегда завяжешь с выпивкой и травкой.

Я сунул пакет под мышку, вышел и свистнул, приглашая Чжао следовать за собой.

Влад с Димкой пристроились рядом. Мастер секса по телефону, заметив нашу странную компанию, отнял от уха трубку и даже успел открыть дверцу, а потом мягко лег на руль и выронил телефон, из которого продолжали доноситься стоны и вздохи. Набрав код домофона, я открыл дверь в подъезд. Наверху было шумно: говорили, шаркали ногами по полу, скрипели дверями. Мы стали тихо подниматься. Площадка, другая… Кто-то стал спускаться нам навстречу.

— Стойте там! Милиция, — скомандовал молодой мужской голос. Шаги застучали быстрее. Мы остановились. Влад негромко кашлянул и пояснил шепотом:

— Сержант Архипов, убитый филателист, сегодня у него день рождения, и ему коллеги подарили советскую беззубцовую марку тридцатого года с дирижаблем «Граф Цеппелин»; так что ему даже второй труп за смену настроения не испортил…

Невысокая фигура счастливого обладателя «Графа Цеппелина» появилась на лестнице.

— Сержант Архипов… — бодро начал он и осекся, разглядев в сумраке подъезда нашего четырехлапого спутника.

— Что случилось? — по-деловому осведомился я. Укладывать его раньше времени было нежелательно.

— Труп, — выговорил он, не отрывая взгляда от собаки.

Чжао встал на задние лапы, оперся передними на мое плечо и выразительно зевнул. Загипнотизированный зрелищем милиционер непроизвольно попятился. Я вернул его в чувство:

— Пройти можно?

— Вообще-то нет.

Чжао опустился на пол, фамильярно обнюхал Архипова и завилял хвостом.

— Вам куда? — спросил Архипов.

— В сорок девятую, — с готовностью ответил я. — Я с собакой гулял. А эти ребята со мной. Там внизу ваш коллега — тоже сержант — нас пропустил. Документы в квартире, я покажу. Подняться можно?

— Вперед идите, — нехотя кивнул Архипов, пропуская нас. Потом задрал голову и крикнул: — Тут соседи поднимаются, из сорок девятой, с собакой…

— Понял, — громко отозвался его напарник, но Архипов его не услышал, потому что как раз укладывался спать на ступени. Оставалось пройти три пролета. И тут Влад негромко чертыхнулся, и миг спустя над нашими головами отчетливо прозвучал старушечий голос:

— В сорок девятой собак не держат.

Я растерялся, а Влад снова прочистил горло и крикнул:

— Марья Ильинична, это я, Костик, ко мне гости пришли… с собакой.

Молчание.

Мы потихоньку продолжили подъем.

— Архипов! — позвали сверху.

— А он вниз пошел, — громко сказал я, ускоряя шаг.

— Погодите подниматься. — Третий милиционер, судя по звуку, затопал к нам вниз. На ловца и зверь…

Он расчехлил оружие, этот предусмотрительный третий, и держал его в вытянутой руке, когда показался над нами. Мы чинно показали ладони (мне пришлось положить пакет со шмотками на пол) и отступили к стене, чтобы подпустить его ближе.

— Вы только не волнуйтесь, Иван Палыч, — тихо сказал Влад, — с Архиповым все в порядке. — И шагнул вперед, как раз вовремя, чтобы поймать выроненный Иваном Палычем пистолет. Я же кинулся ловить самого стража порядка, потому что он опасно перевесился через перила.

— Пальчики сотри, — шепотом бросил я Владу, утвердив Ивана Палыча на лестнице.

В пять прыжков я очутился на площадке Дэна. Старушка в вязаной кофте поверх ночной рубашки судорожно цеплялась за ручку двери сорок пятой, пытаясь открыть ее наружу. Больше никого не было видно. В двери сорок шестой проскрежетал замок. Сейчас с той стороны стоял жилец и пялился на нас в глазок. Я переколдовал стекло в свинец и повернулся к бабке:

— Помолчите пару минут или вам помочь?

Бабуля продолжала скрести пальцами по двери, бессмысленно таращась на нас — в основном на Чжао.

— У нее с сердцем плохо, — подал голос Димка, — корвалол умеешь делать?

— Сколько?

— Капель сорок.

— Сейчас будет. Чжао, не стой истуканом, делай дело.

Чжао обнюхал дверь сорок восьмой и ноги ее хозяина (я старался не смотреть на тело), потом прицелился мордой чуть ниже скважины и почти без усилия продавился внутрь. Хвост вильнул снаружи и пропал.

Марья Ильинична вздохнула со свистом и стала оседать на пол.

— Спокойно, это обморок, — сказал Димка. — Нашатырь будет?

— Оклемается, — холодно сказал я, — займись Дэном.

Вот тут-то пришло время набраться мужества и посмотреть на него. Дэн лежал на спине, лицом вверх. На ухе виднелось немного запекшейся крови. Левая рука была поджата к груди, пальцы скрючены. Видимо, он держал в ней телефон, а правой отпирал дверь, когда наступила смерть. Ключ и сейчас торчал в замке. Пальцы правой были сильно обожжены. Ключ… Шаровая молния в кассовом аппарате…

— Это то, что я думаю? — тихо спросил я Димку, который присел рядом с Дэном на колено.

— Удар током, — подтвердил он. — Видишь след на руке? А кровь из уха… Возможно, перелом основания черепа или разрыв барабанной перепонки от падения. Знаешь… Готов спорить, что его можно было спасти. Мозг не был задет ударом тока напрямую, сердце тоже. Если бы его сразу…

— Заткнись.

Если бы.

Если бы я послушался Дэна.

Если бы я увидел это чуть раньше.

Если бы Часовой не запаниковал.

Прости, Дениска.

Молись, Андрей Гаврилович. Молись.