#i_009.jpg

Высококвалифицированный ракетчик в совершенстве знает свой участок работы. А если один из них не будет что-то знать, пусть даже в малом? Тогда про такого говорят, что у него только звание ракетчика. Служба здесь строгая, как суровый экзаменатор, сразу определяет: этот — мастер-ракетчик, а этот — нет.

Вот достаточно характерный пример.

«Бой» продолжался… Оператор сержант Сергей Кузнецов не отрывал глаз от экрана индикатора:

— Цель номер четыре, азимут… дальность… Уходит с набором высоты. Цель номер один увеличила скорость. Войдет в зону первой.

Он, как впередсмотрящий, внимательно следил за ближними и дальними подступами к объекту. «Глазастый и… цепкий», — так отзываются о нем боевые друзья.

Верно сказано. Кузнецов — не просто оператор «от сих и до сих». И если сказать, что он опытный, грамотный оператор, это значит сказать еще очень мало. Сержант Кузнецов тактически грамотный оператор. В этом его и ценность. Он не только «ведет» воздушную цель, хотя это уже само по себе требует весьма квалифицированной подготовки. По одному-двум признакам он безошибочно предугадывает возможный маневр «противника».

«Тесно» от целей в воздухе. Некоторые еще очень далеко, другие идут мимо, большая группа целей удаляется, а одна — на нее сразу все обратили внимание — неслась прямо на обороняемый объект.

Командир зенитного ракетного дивизиона, естественно, не сводит с нее глаз: ведь это самая ближайшая, непосредственная угроза объекту. Сейчас все внимание ей. Именно в этот момент Сергей Кузнецов насторожился. И не ошибся: одна из группы проходивших мимо целей резко сманеврировала, пошла в сторону объекта и… отметка ее неожиданно исчезла с экрана.

Командир этого не заметил — он готовил ракетный удар по «противнику», уже подходившему к зоне пуска. «Внимание! — мысленно предупредил себя Кузнецов. — С этой „невидимкой“ надо держать ухо востро». Оператор чуть подрегулировал яркость и фокусировку, отстроился от помех. Вот она цель — отметка вновь мелькнула на экране. Быстрый взгляд на масштабную сетку: так и есть — эта новая цель была уже ближе к обороняемому объекту, чем первая. И кроме того, она шла совсем с противоположного направления.

Антенна делает оборот за оборотом. Светящаяся дужка — отметка цели все ближе, ближе… Медлить уже нельзя. «Эта „невидимка“ теперь первой войдет в зону, — с тревогой подумал оператор. — А стреляющий сейчас скомандует захватить ту».

— Товарищ подполковник, цель номер три, азимут… дальность… войдет в зону первой, — доложил он.

Тот лишь мгновение смотрел на экран — сразу оценил обстановку. Скомандовал решительно, твердо:

— Захватить цель номер три!..

Слово «три», наверное, еще звучало в наушниках, как в этот момент произошло что-то невероятное: экран индикатора, такой привычный, живой, пульсирующий, стал мертвым, безжизненным. Вдруг все исчезло: ни белых причудливой формы пятен — отражений от местных предметов, ни целей, ни вспыхивающих фосфоресцирующими огоньками масштабных линий. Сергей несколько мгновений, недоумевая, смотрел на погасший экран. Потом обожгла мысль: «Срыв развертки!» Есть от чего растеряться. Где-то там воздушный «противник», пожирая в считанные секунды километр за километром, рвется вперед. А здесь… Как оживить экран? Надо сейчас же устранить неисправность. Но где ее искать? Спокойно. Сейчас только не потерять самообладание. А тренированная память уже услужливо подсказала «цепочку» проверки блока. Руки невольно потянулись к коробке реле. Щелкнули зажимы. Снята крышка. Так и есть: «закипание» контакта. Несколько уверенных движений, щелчок тумблера, и вновь ожил экран — побежал по нему светлый лучик развертки. Кузнецов сразу заметил характерную дужку: цель шла прежним курсом. Ну, кажется, успели.

— …азимут… дальность…, — полетел доклад на станцию наведения ракет.

Когда закончился «бой», Сергей с трудом выбрался из кабины радиолокационной станции. Торопливо закурил, сделал несколько глубоких затяжек. Напряжение уже спадало. Да, сегодня досталось… Но почему все-таки «сорвало» развертку? Что неисправность — «залипание» контакта, это и так ясно. Главное — в чем причина, кто виноват?

Этот вопрос сейчас задавали себе все ракетчики. Снова вскрыли коробку реле, внимательно осмотрели каждую пару контактов. И кто бы мог подумать? Обнаружили, что контакты подгорели, правда, немного, но есть. Как это могло произойти? Ведь буквально на днях проводилось профилактическое обслуживание радиолокационной станции.

Кузнецов повернулся к оператору рядовому Богдану Когуту:

— Вы работали на этом участке. В чем дело? Почему подгорели контакты?

Тот, потупившись, молчал.

— Рядовой Когут, вас спрашивают, отвечайте.

— Товарищ сержант, — солдат переступил с ноги на ногу, — может быть…

— Что «может быть»? Докладывайте, высказывайте свои сомнения. Дело серьезное.

Солдат признался, что во время профилактического обслуживания не хватило технического спирта. Ну самую малость. На склад сходить поленился и промыл эти контакты бензином. Подумал, что до следующей профилактики ничего не случится.

А ведь забыл оператор, что именно эти контакты работают в сравнительно тяжелом режиме — с большой частотой переключения. Командир дивизиона сурово наказал оператора Богдана Когута за слабое знание условий эксплуатации радиолокационной техники, за грубейшее нарушение инструкции по ее профилактическому обслуживааию.

Читателю нетрудно понять, к чему может привести в. настоящее время на первый взгляд, казалось бы, и небольшое нарушение, допущенное солдатом в одной из простейших операций. Да, действительно один оператор может свести на нет напряженный труд всего коллектива. Больше того, во что может обойтись такая халатность в реальном бою? Прорвись этот самолет к обороняемому объекту, и произойдет непоправимое.

В рассказанном эпизоде, как в капле воды, отражена основная отличительная особенность ракетного оружия, а именно — коллективный характер его боевого применения. Отсюда хорошо видна степень колоссальной ответственности и значение качества работы каждого номера боевого расчета. Аккуратность, пунктуальность, исполнительность, чувство личной ответственности за успех всего коллектива являются важнейшими требованиями к ракетчику. Правильное понимание своего места и значения своего труда в успехе коллективного ратного труда расчета, подразделения, части является необходимым качеством современного воина и особенно ракетчика. Без этих качеств немыслимо успешное боевое использование ракетного оружия. Это должен осознать и усвоить каждый, кто хочет стать ракетчиком. Для ракетчиков существует в этом отношении только одно правило: нет мелочей в ракетном деле, в нем все главное, все основное. И направлено это к одному — поражению противника в современном бою.

Здесь мы вплотную подошли к таким понятиям, как надежность ракетного оружия и поддержание его в постоянной боевой готовности.

НЕМНОГО О НАДЕЖНОСТИ

Известен, например, весьма интересный по содержанию указ Петра I, свидетельствующий о том, какое значение придавал он качеству изготовляемого оружия.

Указ гласил:

§ 1.

«Повелеваю хозяина Тульской оружейной фабрики Корнилу Белоглаза бить кнутом и сослать в работу в монастыри, понеже он, подлец, осмелился войску государеву продавать негодные пищали и фузеи.

Старшину олдермана Фрола Фукса бить кнутом и сослать в Азов, пусть не ставит клейма на плохие ружья.

§ 2.

Приказываю ружейной канцелярии из Петербурга переехать в Тулу и денно и нощно блюсти исправность ружей. Пусть дьяки и подъячие смотрят, как олдерман клейма ставит, буде сомнение возьмет, самим проверять и смотром и стрельбою. А два ружья каждый месяц стрелять пока не испортятся.

Буде заминка в войске приключится, особливо при сражении, по недогляду дьяков и подъячих, бить оных кнутами нещадно по оголенному месту:

хозяину — 25 кнутов и пени по червонцу за ружье;

старшего олдермана бить до бесчувствия;

старшего дьяка — отдать в унтер-офицеры;

дьяка — отдать в писаря;

подъячего — лишить воскресной чарки сроком на один год…»

Этот указ по форме изложения и некоторым деталям вызовет, вероятно, улыбку. Но если говорить серьезно, значение его трудно переоценить. Он закладывает основы не только конструктивной надежности, но и надежности эксплуатационной. Это тем более важно в современных условиях.

Специалисты определяют надежность, как способность устройства безотказно работать определенное время в заданных условиях эксплуатации. В соответствии с этим определением ракеты, поставленные на боевое дежурство, должны быть всегда готовы к бою при любой погоде: в стужу или жару, в проливной дождь и при ураганном ветре. Их надежность зависит от многих факторов и во многом от самих номеров боевых расчетов.

Конструкторы спроектировали совершенное оружие. Заводские инженеры и рабочие на совесть сделали его. Теперь многое зависит от того, в какие руки попадет это оружие. От конструкторов и изготовителей эстафету принимают эксплуатационники.

Правильная, грамотная эксплуатация, заботливый уход, своевременная профилактика и ремонт — вот условия надежности, долговечности и безотказного действия оружия и боевой техники.

Насколько высококачественную, надежную продукцию выпускают наши заводы, можно показать лишь на одном примере, близком по своему характеру к ракетной технике. Один из первых космических кораблей имел в различных своих системах и приборах 241 электронную лампу, более 6000 различных транзисторов, 56 электродвигателей, около 800 электрических реле и переключателей. Все приборы и механизмы соединялись между собой с помощью штепсельных разъемов. А их было на корабле ни много ни мало 880 штук. Если бы вытянуть в одну нитку все электрические провода корабля-спутника, то пешеходу пришлось бы идти вдоль нее не менее 3 часов: общая длина соединительных проводов составляла 15 километров! И все это самостоятельно работало в космосе без настройки и ремонта. Да как работало!

Разумеется, космический корабль и боевая ракета — довольно разные вещи. Но мы взяли смелость привести этот пример потому, что он поможет читателю хотя бы косвенно судить о степени сложности ракетной техники и ее надежности. Ведь и у космического корабля и ракеты есть ряд устройств, которые в известной степени совпадают по своему характеру и назначению: ракетный двигатель, система управления полетом, система стабилизации и т. д. и т. п.

Но это вовсе не значит, что можно сложить руки и безмятежно наблюдать, как работает техника. Боевой расчет должен отчетливо представлять себе, в каких условиях эксплуатируются аппараты, машины, приборы. Влажность, температура, вибрация, пыль, песок, различные удары, шум, плесень, радиация, электрические и магнитные поля, коррозирующие жидкости и газы — все это влияет на работу боевой техники и оружия.

Вспоминается один эпизод из романа Виктора Гюго «Девяносто третий год». Военный корабль «Клеймор» направлен для выполнения важного задания. Налетела буря, и пушка, небрежно закрепленная одним канониром, под ударами волн сорвалась со своего места. Многотонное орудие летало по палубе, словно мячик, круша все на своем пути. Опасность была очень велика: корабль мог и затонуть. Канонир, виновник происшедшего, проявил в эту минуту необычайную смелость. Рискуя каждую секунду быть раздавленным «бешеной» пушкой, он сумел все-таки остановить и закрепить ее. Генерал, наблюдавший всю эту картину с начала до конца, молча подошел к капитану, снял с его груди орден и приколол канониру. Раздалось дружное матросское «ура», крик восхищения. Не успели они еще утихнуть, как генерал повернулся к капитану и указал на канонира:

— А теперь расстрелять его!

Генерал объяснил, что ошибку, допущенную в бою, исправить почти невозможно. Его решение было непоколебимо: мужество должно быть награждено, небрежность — наказана.

Возможно, что описанный эпизод — фантазия автора. Но нельзя не согласиться с тем, что верно подметил автор в характере воинского труда: ошибка в бою нередко становится роковой, приводит к неоправданным человеческим жертвам. Храбрость, мужество должны поощряться, а на халатность нельзя смотреть сквозь пальцы.

Неграмотная эксплуатация боевой техники, небрежность, преступная халатность недопустимы.

ВЫСШИЙ КЛАСС РАБОТЫ

От мастерства ракетчиков зависит многое. И дело не в том, чтобы научиться быстро обнаруживать неисправности и устранять их. Хотя это само по себе говорит уже об уровне мастерства специалистов.

Надо стремиться к высшему классу работы. Смысл его заключается в том, что борьба со слепой случайностью ведется строго организованно, научно-техническими методами.

Стоит ли ждать, когда возникнет неисправность? Нет, ее надо «атаковать» заранее. В этом и состоит искусство работы ракетчиков, таких как, например, Виктор Скляров, Сергей Кузнецов, Иван Евдокимов и другие.

Мы познакомим читателей еще с одним специалистом — сержантом Арутюновым. Именно про таких говорят — работает по высшему классу. Боевая техника, обслуживаемая им, всегда надежна, безотказна.

…Сержанту Арутюнову невольно вспоминается день, когда он уходил в армию. Отец, провожая, сказал: «Ты мужчина — значит защитник. Не только семьи и своего дома, но главное — Родины. Дороже ее у солдата нет ничего. Мы отстояли мир и свободу — свернули шею коричневой гадине. Тебе беречь мир». Он, немного припадая на раненную в войну ногу, отошел от строя. И теперь только обратил внимание старый солдат на то, что шеренги, в одной из которых среди рослых плечистых парней стоял его сын, выглядят праздничными. Веселые, бодрые лица. Юноши с охотой идут служить в армию.

Арутюнов быстро стал оператором-ракетчиком. Мы сказали «быстро». Но кто помог, и что помогло ему стать высококвалифицированным специалистом? Прежде всего командиры. Солдатский поклон им и глубокая благодарность на всю жизнь.

Под их руководством молодой оператор стал настойчивым, целеустремленным воином. И потому, наверное, ему удалось в кратчайшее время овладеть несколькими военными специальностями, добиться разрешения работать за офицера-техника. Он стал специалистом первого класса. По заслугам и честь. За достигнутые успехи сержант Арутюнов награжден Почетной грамотой ЦК ВЛКСМ. И не последнюю роль, разумеется, сыграло то, что еще до армии он крепко подружился с техникой. Радиоделом увлекся в школе: любовь к нему привил учитель физики. А может быть, помогла и семейная традиция. Отец на фронте был радиотелеграфистом, и его интересные рассказы о боевых эпизодах не могли не оставить след в душе юноши. Он стал регулярно посещать радиокружок во Дворце пионеров. Потом созрело решение…

— Иду работать, — твердо заявил он отцу. И поступил туда же, где работал отец — Георгий Михайлович, — на железнодорожную станцию электрослесарем в контрольно-измерительную лабораторию. Стал изучать телевизионную технику. Подписался на журнал «Радио». Эксперименты проводил дома на стареньком «Рекорде», десятки раз переделывал, улучшал его схему.

Как это пригодилось Арутюнову в армии. Мало того, что он стал в кратчайший срок классным специалистом, увлекся еще рационализацией. А в Ракетных войсках широкое поле для творческой работы. Сержант самостоятельно собрал и настроил сложнейший тренажер одной из систем. Многие специалисты сначала не поверили.

— Собрал без помощников, — усомнились они, — и самостоятельно настроил?

А когда включили, проверили работу прибора на всех режимах, только руками развели: «Золотые руки у парня и голова ясная». Ведь чтобы только разобраться в схеме тренажера, нужны специалисты инженерные знания. И еще надо добавить — опыт.

Поразительно для непосвященного человека, но это факт: только щелкнет тумблер на пульте контроля, сержант Арутюнов буквально чувствует, как проходит сигнал по сложнейшему лабиринту электронных схем, как попадает на борт ракеты и производит переключение — «Блок…, узел…, каскад усиления мощности; вот изменяется частота сигнала; датчик „ловит“ ее, и…» точно — на табло пульта вспыхивает транспарант.

Такие качества, приобретенные и развитые упорными тренировками, исключительно ценны. Арутюнов не просто знает особенности физических процессов, происходящих в электронной аппаратуре, он может проследить эти процессы по схеме, читая последние, как страницы увлекательной книги, запоминая их, как любимые стихи.

Для того чтобы прочитать книгу по радиоэлектронике, мало знать обычный разговорный язык, необходимо овладеть еще языком радиосхем. Почему? Да потому, что радиосхема — это особый вид чертежа, технический документ, который рассказывает об устройстве прибора гораздо более подробно, чем даже самые длинные словесные пояснения. И этот документ можно читать быстро, бегло. Да, именно читать, здесь нет оговорки, потому что любая радиосхема составлена из условных обозначений радиотехнических деталей, имеющих простую форму.

Вы умеете читать и писать? «Что за вопрос», — ответит читатель. Страницу этой книги можно достаточно внимательно прочитать за 2–2,5 минуты. Это не кажется удивительным, хотя на ней около 2000 знаков. Нетрудно подсчитать, что на узнавание каждой буквы глаз затрачивает в среднем 0,05 секунды. Вот так же быстро можно читать и радиосхемы. И уверяем вас, что условные радиотехнические обозначения вряд ли сложнее, чем буквы русского языка.

В электронной вычислительной машине БЭСМ-2 насчитывается около 4000 радиоламп, 5000 полупроводниковых диодов и 200 000 ферритовых элементов. Когда все эти детали собраны и соединены проводами, разобраться в устройстве аппаратуры невероятно трудно. Еще труднее сообразить, как передаются здесь сигналы и как протекают токи. Применение простых знаков облегчает чтение радиосхемы и уяснение ее работы.

Имея навыки в чтении электронных схем, ракетчик, работая со специальными приборами, и мыслить начинает по-другому, так называемыми зрительными образами. Рассматривая соединения условных знаков, он живо представляет себе физические процессы, протекающие в реальной аппаратуре, их особенности. Например, один известный советский авиаконструктор, когда ему пытались непосредственно на образце объяснить ту или иную неисправность, неизменно отвечал: «Не вижу, дайте чертеж». Конструктор мыслил образами деталей и узлов, четко представляя их расположение и взаимодействие.

Теперь становится понятным, насколько все это важно для грамотной эксплуатации ракетной техники. Какое это имеет большое значение в борьбе оператора со «слепой» случайностью — отказом аппаратуры.

Ракета ежедневно, ежечасно находится под неусыпным контролем. А во время профилактического и регламентного обслуживания вся аппаратура подвергается пунктуальной проверке.

Вот сержант Арутюнов вставляет щуп с гибким проводом в контрольное гнездо. Взгляд на экран измерительного прибора — там вытянулся и замер «сочный» импульс, очерченный четкими зеленоватыми линиями. Кажется, все в порядке, можно переходить к следующей проверке. Но… придирчивый, наметанный взгляд замечает, что на переднем фронте импульса есть малюсенький изъян, «скол», «завал» — так называют его специалисты по радиоэлектронике. Сразу возникает несколько вопросов, главный среди них — в чем причина, где погрешность? В памяти всплывает несколько вариантов проверки. Но какой самый эффективный, быстрый? Тогда сержант разворачивает схему, сравнивает варианты, сопоставляет их. Наконец выбирается оптимальный вариант. Внимательно просматривается вся «цепочка», «виновник» найден — электронная лампа. Все ее параметры придирчиво измеряются на специальном приборе. Да, «говорит», он, лампа еще работоспособна, но значение одного из параметров находится близко к границе, разделяющей «хорошо» и «удовлетворительно».

Значит, такой электронной лампе — повышенное внимание. Это — «горячая» точка, контроль которой проводится теперь чаще обычного. И если при очередной проверке будет замечено, что «завал» импульса увеличивается, лампу надо заменять. Она «стареет». Постепенно в баллоне лампы накапливаются газы, они ухудшают вакуум, «отравляют» катод. Эмиссионная способность последнего падает — он меньше выделяет электронов. Уменьшается и ток, текущий через лампу. Она становится более «инертной», хуже формирует импульсы.

Вот сколько рассказал специалисту маленький «завал» сигнального импульса. В таком случае электронная лампа заменяется новой, опытные, чуткие руки оператора проводят тонкую регулировку. Отказ не успел произойти, его вовремя предупредили. Именно предупреждение, прогнозирование отказов — один из тех высоких рубежей боевого мастерства, к которому должен стремиться оператор. Но чтобы так действовать, надо трудиться не жалея сил, не считаясь со временем.

И еще об одной черте оператора хотелось сказать несколько слов. О пунктуальности, стремлении к культуре ратного труда, Наконец, о чистоте. Чистота нужна везде. Она — залог надежной эксплуатации сложной радиоэлектронной аппаратуры, точных приборов и механизмов. Вот пример, он несколько отдаленный, из другой области, но хорошо иллюстрирует высказанную мысль.

Однажды на 1-м Московском часовом заводе появился брак. Причину искали долго, тщательно; скрупулезно проверили весь технологический цикл. Но оказалось, что причиной брака была… обыкновенная тушь для ресниц. Девушки-сборщицы увлеклись косметикой, микроскопические частицы туши срывались с ресниц и попадали в механизм часов. Это и приводило к их порче.

Чистота — важный фактор повышения надежности аппаратуры. И в этом отношении имеет огромное значение пунктуальное, скажем, даже педантичное выполнение инструкций по эксплуатации боевой техники и оружия. Если сказано — промыть контакты техническим спиртом, значит, так и надо действовать. Самодеятельность с бензином в данном случае преступна. Такое требование — не прихоть конструктора, оно продиктовано объективной необходимостью, которая учитывает реальные условия эксплуатации сложнейшей аппаратуры.