К завтраку, как впрочем, и к обеду, меня не дождались. Раздобыв у запасливой Аннушки иглу и нити, я занялась глупым делом — из остатков платья начала шить себе перчатки. Меня это успокаивало. С огромным трудом память возрождала полузабытые навыки, коими морочили меня дома. Не зря морочили — перчатки вышли не особо ровные, до локтя, зато они великолепно сидели на руках. Два раза стучали в дверь. Скорее всего, это была Аннушка — я не открыла. Не хотелось никого видеть и есть тоже не хотелось. Но, все же дождавшись, когда звуки шагов стихнут, я вышла из своей комнаты и, стараясь как всегда оставаться не заметной, пробралась в комнату Кетана. Мне захотелось попросить у него прощения за свое поведение. В помещение никого не оказалось, поэтому я преспокойно остановилась около стола, вдыхая такой милый моему сердцу запах — запах Кетана. Как жаль, что он видит во мне всего лишь маленькую девочку, которую следует защищать от самой себя, а не взрослую женщину достойную его любви. Его поведение на следующие утро, после того как мы занялись любовью, до сих пор заставляет мое сердце болезненно сжиматься. В этот момент мне не волновал отказ Лиса принять мою любовь — меня волновал лишь черный мастер, так резко изменивший мою судьбу. Вытащив из кармана амулет, который был приобретен мной на Рыночной площади, и, затаив дыхания, я попыталась разъединить двух хагартов — мне удалось. На мгновение руки охватило золотистое сияние, и вот уже в них оказались два амулета, один из которых я положила на подушку, не удивляясь тому, что произошло. Я любила Кетана, и буду любить той любовью, которая дарит свободу, а не ловит тебя в плен, позволяя быть самой собой. Что же тогда испытываю к Лису? Подумаю об этом потом, а сейчас надо думать о дуэли.

Выйдя в коридор, я направилась в свою комнату. В голове билась одна мысль: "До первой крови, стерва…". Я покажу тебе, как проливать кровь благородной виэль. "Недоучка". За эти слова ты тоже ответишь. И за попытку "возродить былые чувства" и за мое публичное унижение! Войдя к себе в помещение, я стала одеваться, после чего со злостью затянув ремень, оглядела свою одежду: старые штаны, сбитые сапоги, грубая рубаха, потрепанный дорожный плащ. Зато на улице меня ждал хороший конь — молодой черный зверь, пришедший, будто из страны Ворфа. Там же ожидал меня и Лис. Он был единственным моим проводником до назначенного места. Мы должны были встретиться у деревни — я, Кетан, Лис и Мариана. Больше никого. Хотя…

Приблизившись, мы различили голоса. Их точно было не двое. Выехав из-за развалин, я заметила некоторое количество зевак, топтавшихся возле Кетана и Марианы. Кетан молчал, а вот "почтенная виэль" что-то оживленно втолковывала окружившим ее людям. Глядя на ее озлобленное лицо и недетский пафос, с которым она, указывая перстом в мою сторону, соскочила с лошади, я пожалела, что Щитом Мира владеет только Кетан. Я не успела еще толком задуматься о трагедии даровитого мага, возжелавшего власти — секунданты объявили начало. Люди отошли в то место, где уже пожелтевший лес медленно заполнял развалины деревни. Лис хлопнул меня по плечу и шепнул: "Только не делай ей больно". Шутник. Но от этих слов стало легче.

— Готова умереть, жалкая недоучка? — да, моей сопернице явно легко не было.

И что она все "недоучка" и "недоучка" — тут меня осенило: да она же играет на публику. Излишне пышное для дуэли одеяние, пафосные слова, хорошо поставленные жесты… Что ж — этот концерт пойдет не по вашему сценарию, виэль Ришель. Когда стали ясны ее истинные намерения: не просто победить меня, но победить красиво — мне захотелось не просто унизить ее, а втоптать в грязь. Превратить ее триумф в фиаско, поставить ее на место. Этого требовала моя гордыня, если не такая по силе, то еще более непомерная.

Как и предполагалось, начала она с красивого фаербола. Не знаю, какое впечатление это произвело на публику, но, увернувшись, я начала довольно серьезное и уже известное мне заклинание. Не хотелось участвовать в этом спектакле. Хвост Дракона должен был прекратить все сразу. Мариана, кажется, поняла, что ее противник не намерен шутить, и зашептала что-то в ответ. Я ойкнула и закусила губу, чтоб мой гнев на саму себя не вырвался на волю, тем самым, потешив зрителей — совсем забыла о том, что Хвост Дракона — это заклинание ближнего боя. Поэтому несколько метров, которые мне нужно было преодолеть, чтоб добраться до Марианы показались мне бесконечными. Сделав глубокий вдох, я побежала.

Вдох… выдох… вдох… выдох… прыжок вправо — казалось еще мгновение, и Огненная Плеть обожжет мне плечо, но она прошла мимо, едва коснувшись рукава рубашки… вдох… выдох… кувырок вперед и стрела Иврира пролетает над моей головой… вдох… вскакиваю на ноги… выдох… до виэль Ришель остается всего несколько шагов, которые я, преодолев, бью кулаком в лицо, но голубое сияние, не причиняя ей вреда, скатывается к моим ногам, а кулак не достигши цели, упирается в мягкую, но плотную преграду, образованную из мутно-красного тумана. Не дожидаясь ее ответной атаки, я отскочила в сторону, лишь тогда вспомнив, что она не сможет причинить вреда, пока не уберет купол Полной Защиты. Это заклинание является вершиной черного мастерства, как и вихрь огненных сгустков пламени, которые образуются вокруг тебя и защищают от стихий враждебных твоей, при этом нанося ответный удар — почти то же самое, как и Щит Мира, что означало — высасывает из виэль Ришель значительную часть силы, и если Марианна решиться снять купол, то на несколько мгновений окажется обессиленной и единственное, что сможет использовать так это Огненную Плеть. Оставалось только одно — понять, что надо было совершить, чтоб вынудить ее сделать это? Я демонстративно отвернулась к Мариане спиной и произнесла, обращаясь к зрителям нашего поединка:

— Не уж то Мариана Ришель так испугалась выскочки или правильнее сказать "недоучки", что использовала купол Полной Защиты? Скорее всего, это заклинание самое достойное, имеющееся в ее арсенале, раз она поспешила им воспользоваться.

Еще до того момента, как закричали Кетан и Лис, предупреждая меня об опасности, я почувствовала, как воздух вокруг меня сгустился — его было невозможно вдохнуть. Он, казалось, застревал у меня в горле, отчего стало трудно дышать. У меня даже не хватало сил удивиться тому факту, что она после купола смогла воспользоваться Сгустком тумана. Я упала на колени, пытаясь сделать вдох, но ничего не получалось. Тело стало таким невесомым, что, казалось, оттолкнись от земли и ты взлетишь… и мне удалось сделать это, ощущая при этом, как мои ступни зависают в нескольких сантиметров от поверхности и чувствуя, как за спиной, разрывая туман в клочья, расправляются крылья… Даже когда я неудачно приземлилась на землю, с моего лица не сходила глупая улыбка.

Тело противилось любому движению, посылая в мозг импульсы боли. Преодолевая ее, я встала на ноги, не выпуская из поля зрения Мариану, которая, победно улыбаясь, сняла с шеи амулет Защиты. Сжав пальцы в кулак, коря себя за глупость и излишнюю гордыню, я резко поднял руку вверх, а затем вправо, создавая невидимый круг и направляя его на Мариану. Резкий порыв ветра поднял у моих ног пыль, мелкие камешки и, преобразовавшись в петлю, обхватил Ришель за талию. Я резко дернула рукой назад — виэль упала на землю — и потянула невидимую веревку с добычей к себе. Воспользовавшись одним из первых заклинанием огненной стихии (Прикосновение огня), Мариана попыталась порвать нить, сковывающую ее, но у нее ничего не получилось. Как только она оказалась у моих ног, я быстро наступила ей на руку, сквозь пальцы которой уже начал появляться огненный Бутон (Цветок) мести. Она испуганно вскрикнула, когда к ее шее была приставлена очень острая ледяная игла. Сделав надрез на нежной коже соперницы, я отошла в сторону, чувствуя, как от бессилия подгибаются ноги. Слава Арикону меня подхватил Лис. В это время к виэль Ришель подошел хмурый Кетан и помог ей подняться, а затем, что-то сказав, повел ко мне. Мариана со злостью смотря мне в глаза, произнесла, почти выталкивая из себя невыносимые ей слова:

— Прошу меня простить виэль Белфор за мои несправедливые высказывания на ваш счет, которые отбросили тень на вашу репутацию.

После этих слов она резко повернулась ко мне спиной и поспешила к группе людей, которых имела глупость привести с собой. Кетан проводив ее взглядом, повернулся ко мне и устало улыбнулся, не скрывая радости и полученное удовольствие от моей победы:

— Вы молодец, виэль Катарина. Вы смогли воспользоваться силой двух стихий не считая вашу, а это означает, что будь мы в Академии вы смогли бы претендовать на звание красного мастера…

— Но мы не в Академии.

Его улыбка погасла, и он, посмотрев мне в глаза, тихо произнес:

— Да, вы правы. И все же вы необыкновенная девушка Катарина и я восхищаюсь вами.

От его слов тело покрыли мурашки — впервые за все время, которое я провела с ним, он восхищался мной и открыто признавал это при посторонних. Почувствовав мое напряжение, Лис зло взглянул на Кетана. На что черный мастер наигранно удивился, как бы не понимая причины такой злобы. Скрипнув зубами, шпион Вармора поцеловал меня в губы и произнес:

— Я вынужден покинут вас, виэль Катарина. Хотя нет… лучше я сначала провожу вас до ворот Изграна, и лишь затем…

Улыбнувшись Лису, Кетан стряхнул невидимую пылинку со своего рукава:

— Не стоит так беспокоиться, вирт. Почту за честь сопроводить виэль до дома вирта Вармора. Надеюсь, вы не против моей компании, виэль?

Лис хотел уже хотел сказать что-то грубое в ответ, но я, сжав его руку, выбралась из объятий и быстро произнесла:

— Я не против, Кетан… — после чего, повернувшись к Лису, продолжила. — Не беспокойся за меня. Кетан не даст меня в обиду, ведь я ему как сестра.

Я замолчала, понимая, что сказала лишнее, но в этом не было моей вины — эти слова вырвались помимо воли. Зачем врать самой себе — мне хотелось подколоть черного мастера и это у меня получилось. Кетан нахмурился, а Лис внезапно согласно кивнул головой и поспешил к своей лошади, на прощание вновь поцеловав в губы.