– Немного напоминает жизнь в осаждённой крепости, – задумчиво произнёс Оскар. – Мы подняли мост, поэтому попасть к нам Бравита не может, но и мы не можем выйти наружу.

Он кормил Валианта семечками подсолнечника, взятыми из корма для птиц, который заготавливала тётя Иса. Валиант уселся на свой пушистый хвост – не то чтобы прямо беличий, но гораздо пушистее мышиного – и грыз семечку, придерживая её передними лапками.

Мы направлялись к мосту, чтобы сменить Лию. По мнению мамы, лучше бы мне остаться на диване в гостиной и успокоиться. Но я точно знала, что успокоиться не удастся – мы находились слишком близко от кухни. Мой организм не хотел есть, но я была голодна. Я надеялась, что голод немного уменьшится, если я не буду хотя бы чуять еду.

В ручье кишмя кишела рыба и другие водные животные. Над гладью воды жужжали, роясь, насекомые, а чуть подальше по течению несколько детёнышей выдры устроили собственную экстремальную горку. Они неслись вниз по склону, приземляясь в ручей с радостными всплесками, а затем плыли вверх по течению, чтобы вылезти на берег и прокатиться ещё разок. Совсем как на детской площадке в парке у дома.

При виде плескавшихся маленьких выдр мне стало лучше. Ведь в этом и был весь смысл – нужно позаботиться о том, чтобы они могли резвиться в безопасности от Бравиты – свободные, игривые, сохранившие радость существования и жизненную энергию.

– Там есть суп, – сказала я Лие. – Он ещё не остыл, так что поторопитесь.

Мне стало стыдно при мысли, как сложно было сдержаться и оставить ей хоть чуть-чуть. Хорошо, что она не знает, насколько я была прожорливой.

Лия сидела на садовой скамейке, глядя на опушку леса отсутствующим взглядом.

– Там что-то есть, – сказала она. – Я уже в третий раз вижу, как шевелится эта ветка.

И действительно – что-то там происходило. Неужели Бравита?

Нет. Фигура, которая возникла из леса, была пухленькой и выделялась яркими цветами. Юбки не топорщились во все стороны, как обычно, да и вид она имела несколько пристыженный, но в остальном ошибиться было невозможно: это появилась пиявочная ведьма Пия.

Лия распрямила плечи.

– Мама… – сказала она. Больше себе самой, как мне кажется, нежели нам с Оскаром или Пие.

Поколебавшись, Лия поднялась.

– Мне придётся с ней поговорить, – сказала она.

Мы с Оскаром переглянулись.

– Вообще-то мне кажется, это не очень здорово, – возразил Оскар.

– Она думает, я умерла, – продолжала Лия. – Должна же я сказать ей, что это не так!

– Она думала так в течение двадцати лет, даже больше, – сказала я. – Одним днём раньше, одним позже – наверное, не большая разница?

Но Лия не слушала. Она сделала несколько быстрых шагов, направившись через мост.

– Мама! – прокричала она совсем другим голосом. Более детским. – Я здесь!

Оскар прыгнул за ней, чтобы остановить. Но оказалось, что это не нужно. Лия остановилась сама, словно наткнувшись на глухую стену.

Конечно, она такого не ожидала. На самом деле я тоже. Хотя должна была. «Войти сюда никто не может, ни уйти лишь только по моему желанию и по моему велению». Эти слова я никогда в жизни не забуду, но всё же, наверное, я только теперь по-настоящему осознала, что они означают. Я не разрешала Лие уйти – я не хотела, чтобы она уходила, – и она не могла. Дверь была закрыта и заперта, и ключ был только у меня.

Это поняла и Лия. Она обернулась ко мне.

– Выпусти меня! – воскликнула она. – Я хочу с ней поговорить!

Оскар бросил на меня косой взгляд.

– Ты не сделаешь этого, – тихо проговорил он. – Правда? Это будет очень глупо.

– Я не уверена, что могу выпустить вас, не разрушив весь щит, – соврала я. Вернее… возможно, чистой ложью это не являлось, так как я даже не пыталась, однако теперь я была практически убеждена в том, что смогла бы её выпустить, если бы захотела.

На мгновение показалось, что Лия попробует меня к этому принудить, как будто ей было плевать на Бравиту, щит и всё остальное. Но всё-таки что-то её остановило.

– Да… наверное, не стоит, – согласилась она.

– Если Пия там, – сказал Оскар, – значит, и Бравита тоже. Хотя мы и не видим её.

Лия потёрла лицо рукой.

– Так странно, – сказала она. – Я убежала от мамы, но… мне совсем не хотелось, чтобы она думала, будто я умерла.

– Идите съешьте немного супа, – стал уговаривать Оскар. – Может, мы как-то сможем сообщить ей, не разрушая щит.

Она медленно повернулась. На печальном лице залегли глубокие морщины, казалось, в нём не хватает чего-то, что было прежде. Возможно, какой-то магии. Она прижимала к себе арфу, словно это был плюшевый мишка.

– Позовите меня, если что-то произойдёт, – попросила она и направилась к дому с поникшей головой и опущенными плечами.

Оскар смотрел ей вслед.

– Нужно приглядывать за ней, – произнёс он. – Крепость может пасть в двух случаях. Если её атакуют снаружи – и предают изнутри.

– У Лии ничего не получится, – сказала я. – Если я не захочу – она не выйдет наружу.

Оскар взглянул на меня.

– Ты ведь ей не позволишь, правда? – спросил он. – Она не видела свою мать лет эдак тысячу. Она и понятия не имеет, какой та стала. И она не знает… Она никогда не встречала Бравиту. Её… сожрут прямо на месте.

– Я знаю, – кивнула я. – Буду за ней присматривать.

А по лугу бродила Пия, словно чувствовала, что мы здесь, но никак не могла отыскать дорогу. Вдруг она остановилась и позвала. Звук слабо долетал сквозь радужный щит, но всё равно от него у меня по спине побежали мурашки.

– Лия, – жалобно звала она. – Маленькая моя Лия… Вернись к маме, вернись домой!

Внутри купола и снаружи сгустилась тьма. Внимательно присмотревшись, можно было заметить слабое мерцание лунного света – там, где он соприкасался со щитом. Оскар что-то смахнул рукой.

– Тебе обязательно было приглашать сюда комаров? – спросил он.

– Не думала, что уже появились комары, – рассеянно сказала я. Мне хотелось есть.

Бравиты не было видно. А Пия прилегла прямо на луговую траву.

– Она теперь не просто немного того, а чокнулась по-настоящему, – заявил Оскар. – Даже возникает желание ей посочувствовать. Но…

– Да, – согласилась я. – Но.

Голод в голове продолжал меня мучить. Не в животе, но от этого было не легче.

– Я устала, – пробормотала я.

Оскар скосил на меня взгляд:

– Какое-то время я могу подежурить в одиночестве.

Я прилегла на старый дождевик тёти Исы, который захватила с собой. Здесь было больше звёзд, чем в городе. Вернее… Тётя Иса сказала, что это не потому, что их там нет, просто их не видно из-за света, который излучает город. Уличный свет, свет в домах, световая реклама и фары непрерывно едущих автомобилей – … грязь и мусор, которые испоганили ночь так, что нельзя ничего услышать и увидеть… Мне больше нравилось звёздное небо здесь. В наступавшей тишине можно было подумать. Вечерний воздух источал аромат леса, а не зловоние чудовищ, осквернивших всё священное для природы. Это преступление, святотатство. Мой долг как-то это исправить. Что я за дикая ведьма, если не буду бороться за весь дикий мир…

О, только бы не этот голод!..

Но выход есть. Вокруг множество жизней. Одна или две поправят тот урон, который я нанесла себе, создавая Щитовую завесу. Кстати, довольно впечатляющее свершение для такой юной дикой ведьмы. Этим я могу гордиться. Но мне нужно научиться больше беречь себя. Научиться создавать равновесие между тем, что беру, и тем, что даю. Дикая ведьма может умереть, если отдаст всё – и даже больше. Чтобы восстановить баланс, нужно взять совсем немного. Одну жизнь или две – в качестве платы за множество других. Это лишь моё право, и никак не противоречит закону. Одну рыбку. А может, две. Или одного зайчонка из тех, что прячутся в траве…

– Клара? Что ты делаешь?

Голос Оскара привёл меня в себя. Я раздражённо обернулась:

– А тебе какая разница?

Он отступил назад и чуть не съехал со склона, как недавно маленькие выдры, только Оскар сделал бы это неспециально.

– Да что с тобой? – спросил он. Валиант высунул голову из его кармана, но тут же спрятался снова.

Наверное, Оскар обидится, если я съем Валианта.

Мысль возникла словно сама собой, и только потом я осознала: что-то не так.

Бравита смогла вселиться в Кимми ещё до того, как та стала Кимерой, – тогда она была просто девочкой, чувствовавшей себя изгоем и горевавшей потому, что отец убил её галку. Она смогла вселиться в неё, хотя по-прежнему находилась в заточении, сдерживаемая застывшей, затвердевшей каменной массой в течение нескольких столетий.

Теперь она могла захватить и меня. Она находилась у меня в голове. Искажала мои мысли.

Может, это она попыталась заставить Лию пробить защиту и выйти к маме?

Лия не смогла. А я могу. Могу проходить через щит по своему желанию, открывать и закрывать дверь на своё усмотрение.

Я закрыла глаза, страстно желая… даже не знаю… Вымыть как следует внутреннюю поверхность черепа. Отдраить голову так, чтобы там и намёка на шёпот Бравиты не осталось. Но я не была уверена, что смогу.

«Зачем ты борешься со мной? Мы можем помочь друг другу».

– Нет! – во всё горло заорала я. – Убирайся!

– Клара? – Оскар уставился на меня изумлёнными глазами. – Что с тобой происходит?

«У меня твоя кровь. Твоя плоть. Ты часть меня, а я часть тебя. Ты не можешь больше сопротивляться. Да и зачем? Вместе мы можем добиться всего, о чём мечтаем».

– У неё моя кровь. Моя плоть, – пробормотала я.

– Что ты имеешь в виду?

– Пиявки высосали кровь. А гриф… принёс ей кусочек моего тела. Я не могу… избавиться от неё. Она продолжает внедряться!

– Куда? – спросил Оскар, панически оглядываясь. – Где она?

– Здесь! – закричала я, ударяя себя кулаком в лоб.

– А ты не можешь… прогнать её с помощью «убирайся» или чего-то типа того? – спросил он.

– Да. Я и пытаюсь. Но… она продолжает незаметно просачиваться!

Я вспомнила о пустой тарелке, которая стояла возле кровати, когда я проснулась.

– Когда я… съела ту гору бутербродов… ты со мной разговаривал?

– Я пробовал. Но ты не отвечала. На самом деле и слова не сказала, даже своей маме. Опустошила блюдо и пошла наверх. Твоя мама понесла тебе молоко, но ты уже снова заснула, – рассказал он.

Внутри возникла ледяная безнадёжность, которая камнем легла на сердце.

– Это была не я, – произнесла я. – А она.

Оскар вытаращил глаза:

– Ты думаешь? Прямо как во «Вторжении похитителей тел»?

Я понятия не имела, что это за фильм.

– О чём ты говоришь?

– Ну об этом – крутом старом ужастике, где людей заменяют пришельцы из космоса. Ну они ещё их полнейшие двойники? Но… – вид у него стал задумчивый, – в общем, они выращивают тела на замену в таких стручках, так что это не совсем…

– Оскар!

Он и сам остановился:

– Ладно, это действительно не круто. Я вижу. И что нам делать?

Я не ответила, так как ответа у меня не было.

Как он там сказал? Крепость не всегда может пасть из-за атаки внешних врагов.

Иногда… иногда находится предатель внутри.