Голода я не чувствовала. Не мёрзла. Немного ощущала усталость, поэтому зевнула – раскрыла во всю ширь пасть и всласть насладилась долгим зевком, потянувшись от мордочки до кончика хвоста. Затем снова свернулась клубком, спрятав мордочку под хвост, где было тепло и уютно, к тому же подходяще пахло – моим собственным запахом. Я больше не лежала в одиночестве. Всё было как надо. В очаге потрескивал огонь, подушка в корзинке была мягкой. Мой живот округлился от наполнявшей его рыбы и варёной картошки – к счастью, в основном от рыбы, – а ещё я только что сходила в туалет. Чего ещё пожелать? Внезапно я ощутила сонливость и погрузилась в глубокий сон, правда, осталось какое-то грызущее чувство, что мне нужно что-то сделать, что-то… нужно? Что это вообще означает? Нужно… Должна… Приходится… Это бессмысленные слова. Я устала, поэтому спала. Проще некуда. Моё ухо слегка подёргивалось, и я облизнулась. А потом…

…прошло какое-то время. Языки пламени в очаге погасли, осталось лишь несколько угольков. Они светились в темноте как пара красных глаз, словно огонь за мной наблюдал. Пора бы ему прекратить. Я подумала, не зашипеть ли на него, но сонливость всё же победила.

– Я перечитал книгу Гримеи, – произнёс один из двух людей, сидевших у очага.

– Я тоже, Валла, – сказала Туя. – Сидела день и ночь. Пока у Аркуса не начали слипаться глаза, в итоге мне пришлось его отпустить.

Хотя Туя так уверенно перемещалась у себя в комнатах, что легко можно было забыть, что она слепа, читать сама она не могла. Читал вслух ей Аркус – но где он сейчас? Я его не видела и не слышала. Если принюхаться, чувствовался слабый запах – значит, он не так давно здесь был. Может, пока я спала?

– Тогда ты знаешь, что у нас есть только одна возможность окончательно избавиться от Бравиты, – сказал Валла.

Туя кивнула.

– Ибо коли возвратимец вернулся к жизни и пребывал в оном состоянии довольно долго, то он не сможет просто так пересечь долину Тлена, – сказала она, и было понятно, что она не придумала эти слова, а, похоже, взяла из книги Гримеи «Теория магии».

– Тогда ему нужен спутник и проводник, который по доброй воле пересечёт последний мост. Сей проводник должен обладать достаточной храбростью, чтобы не повернуть вспять, и достаточной силой, чтобы не отпустить душу возвратимца.

Туя вздохнула.

– Может, это следует сделать мне, – сказала она. – Я старше всех.

Валла покачал головой:

– И, пожалуй, умнее всех. Мы не сможем обойтись без тебя, особенно теперь, когда существование вороновых матерей висит на волоске. И…

– И что?

– Ты, несомненно, обладаешь достаточной храбростью. Но есть ли у тебя нужная сила? Кто знает, на что способна Бравита? К тому же…

– Да, – тихо произнесла Туя. – Знаю. В нашем кругу одного не хватает. Бравита уже убила одного из нас.

Должно быть, они говорили о молодой дикой ведьме, которая погибла вместе с птицами во время воронова урагана. Я не знала, что она входила в колдовской круг Туи, но, видимо, так и было.

– Ложись спать, – сказал Валла. – Ты устала. Мы оба выбились из сил. А уставшие ведьмы плохо соображают.

Туя улыбнулась:

– Спокойной ночи, Валла.

Он ушёл. А Туя какое-то время сидела, положив руку на книгу, о которой они говорили, словно могла впитать написанные слова через прикосновение.

– Старая, – пробормотала она. – Старая, глупая и уставшая. Ложись спать, Туя.

Но прошло ещё какое-то время, прежде чем она последовала собственному совету.

В гостиной воцарилась тишина. Даже огонь перестал потрескивать. Котёнок потянулся и хотел снова лечь спать, но я никак не могла успокоиться. Я всё думала и думала о разговоре Валлы и Туи.

Мне кажется, я особо не задумывалась о том, что такое смерть. Даже когда замышляла отравить себя, чтобы по-настоящему убить Бравиту. На самом деле я, наверное, думала, что это просто такой сон, от которого не просыпаешься. Лес сновидений, как тот, в который, как я видела, входили Кимми с младшей сестрой. Если только это не было просто сном. Я видела в фильмах и читала о случаях кратковременной смерти, когда люди взмывали к потолку и смотрели вниз на себя самого. Очень похоже на путешествие по дикому миру, за исключением того, что не гостишь ни у какого животного. Возможно, всё это больше похоже на реальность, в которой наступает холод. На экране появляется прямая линия, потому что сердце перестаёт биться. И больше ничего. Пустота.

Но по разговору Туи с Валлой можно было понять, что речь идёт о каком-то месте. Долина Тлена. Может, это просто такое образное выражение, к которому прибегла Гримея, потому что не могла объяснить иначе?

Вот бы её спросить. Я вспомнила, как Аркус читал с закрытыми глазами, потому что так у него получалось быстрее и он лучше всё понимал. А Туя сказала, что в некоторых книгах так много жизни и души, что они практически сами рассказывают свою историю… если ты обладаешь достаточно сильным диким чувством, чтобы их слышать.

Гримея умерла много лет назад. Но её слова оживили книгу. Может, её можно на самом деле спросить – или что-то типа того? Я попробовала сделать так, как Аркус. Прыгнула на стол и легла – положила худенькое тельце Котёнка – на раскрытую книгу, потому что всегда легче, если находишься рядом. А затем направила дикое чувство вниз, внутрь, прямо в книгу.

«Что? Чего ты от меня хочешь, кошачья душа?»

Я подпрыгнула вверх минимум на метр. Ведь я не рассчитывала, что это подействует. К тому же так быстро.

«Ты не первая, кто меня тревожит. Другие тоже врывались и приставали с сомнениями и вопросами. Я написала то, что написала. Этого должно быть достаточно».

Я выгнула спину и зашипела. Вернее, скорее это сделал Котёнок. Когда я во всю ширь раскрывала кошачьи зрачки, то видела… можно сказать, столб из света, из множества светящихся точек, парящих над книгой и хаотично передвигающихся то туда, то сюда. Если внимательнее приглядеться, то можно было заметить, что они образуют маленькое прозрачное тело – женскую фигуру ростом 30–40 сантиметров. Она немного сутулилась, нагибаясь вперёд, и её длинные светящиеся волосы при движении слегка покачивались. У неё были короткие скрюченные пальцы: в одной руке она сжимала перьевую ручку, а на кончике носа, балансируя, сидело пенсне – очки без оправы, прикреплённые к цепочке, на которой они могли висеть, если в них не было нужды. Она была в наряде, весьма напоминавшем одеяние вороновых матерей, но каком-то… ещё более старинном.

«Гримея?» – поколебавшись, спросила я.

«Кто же ещё? Меня ты, наверное, и звала».

«Наверное…» – подумала я. Хотя и не предполагала всерьёз, что кто-нибудь ответит.

«Ты живёшь в книге?» – спросила я.

«Я потратила свою жизнь на то, чтобы её написать, – ответила она. – Я вложила в неё всё, что знаю – всю себя. Она хранит мои знания до сих пор, хотя я покинула этот мир».

Она подплыла на несколько метров ближе, рассматривая меня через стёкла пенсне.

«А у тебя, девочка? У тебя всё ещё есть живое тело? Кроме тела твоего дикого друга, естественно?»

Я почувствовала непреодолимое желание облизать переднюю лапу. Таким образом Котёнок хотел выразить свой протест, потому что чувствовал – мы разговариваем, игнорируя его.

«У меня всё ещё есть… живое человеческое тело», – ответила я, надеясь, что это правда. Ведь я не собиралась засыпать. Всё-таки можно отсутствовать ограниченное количество времени, и вообще-то я не планировала тратить драгоценные минуты на какой-то там сон.

«Так позаботься о нём хорошенько», – сказала призрачная Гримея. – По нему скучаешь, когда лишаешься. – Это прозвучало печально, но не… алчно. Совсем не похоже на Бравиту, которая испытывала яростный голод, стремясь вернуться к жизни. – Ну ладно. Что ты там хотела узнать?»

«Как привести возвратимца к смерти», – ответила я.

«Это написано в книге, – раздражённо проворчала она. – Там обо всём написано».

«Да, но… – я подняла лапу. – Мне непросто перелистывать страницы».

Она издала лёгкий вздох.

«Я бы не спрашивала, если бы это не было важно», – сказала я.

«Ладно. Но слушай внимательно, потому что я не хочу, чтобы сегодня вечером меня опять беспокоили. Я только начала править предметный указатель!»

«Вы можете такое делать?» – удивлённо спросила я.

«И да, и нет. Что напечатано, то напечатано. Но некоторые читатели видят не только напечатанные слова, а намного больше. Как, например, этот вежливый маленький мальчик из твоего колдовского круга. Он умеет читать между строк. Одно удовольствие, когда он меня читает».

Я подумала, что она, и правда, больше книга, чем человек. Призрак книги, а не женщины, хотя и помнит, каково это – иметь тело и быть живой.

«Так что с возвратимцем? – повторила я. – Что нужно делать?»

«Нужно окружить его, чтобы он оказался в центре», – сказала Гримея.

«Она», – поправила я.

«Он или она – это не важно. Хватит уже меня перебивать! Нужно окружить ту, о ком речь. Образовать колдовской круг. Звучит, может быть, и просто, но это не так. Каждая дикая ведьма или колдун в кругу должны иметь силы противостоять ей. Никто не должен поддаться ни уговорам, ни давлению. Как правило, первый мост требует наибольших усилий, так как возвратимец ещё настолько близок к жизни, что он – или она, не перебивай меня – может высасывать энергию из живых существ. Возможно, именно там его голод и стремление к жизни достигают наивысшей точки».

Хотя она и раздражалась, когда я её перебивала, мне пришлось задать ещё один вопрос:

«Первый мост?»

«По дороге в долину Тлена, – ответила она. – Скажи, ты что – совсем ничего не читала?»

Слегка напоминает математичку Ханну, которая отчитывает тебя каждый раз, когда ты не подготовился, подумала я. Но сейчас мне казалось, у меня есть уважительная причина.

«Я же кот, – сказала я. – Вообще-то это довольно трудно…»

«Шшш. Тогда слушай! После первого моста находится долина Тлена, в неё мы все можем попасть в сновидениях. Но когда вы подойдёте ко второму мосту… – Она сняла пенсне и потёрла его о рукав. Вид у неё теперь был не раздражённый, а скорее… участливый. – Ко второму и последнему мосту… там главное храбрость, а не сила. Все, кто образуют колдовской круг, могут довести возвратимца до середины моста. Но тот, кто последует дальше, вернуться уже не сможет. А один всё-таки должен проводить её далее, в царство смерти. Иначе она там не окажется».

Я съёжилась так, что всё кошачье тело задрожало мелкой дрожью. Ведь то, что она сказала, означает, что для того, чтобы избавиться от Бравиты, один из колдовского круга должен умереть.

«Ну что? Ты довольна? Могу я теперь вернуться к работе?»

Она проплыла обратно к книге и уже практически потеряла очертания. Световые точки кружились всё медленнее, постепенно опускаясь на страницы.

«Подождите!»

«Что ещё?»

Голос был таким тонким, что я едва его слышала.

«Каково это? – спросила я. – В смысле… умирать?»

«Я больше книжный дух, чем душа Гримеи. Я знаю только то, что она чувствовала и думала до своей смерти. Спроси настоящее привидение, если хочешь знать больше».

И она исчезла. Страницы заколыхались, и книга с громким хлопком закрылась.