Миссия Хатисова. Измена Николая Николаевича. Наумов и заговор. Императрица о деятелях Думы и комитетов
В предыдущей главе мы видели, как генерал Алексеев, зная о заговоре, не сообщил о том Государю и тем нарушил долг присяги. Но не только он один нарушил присягу. Нарушил ее и дядя Государя Вел. кн. Николай Николаевич.
«В декабре 1916 года в Москве должен был состояться съезд земских и городских деятелей для обсуждения общего положения в государстве. Полиция не допустила этого съезда.
Тогда председатель съезда князь Г.Е. Львов пригласил к себе вечером того же дня на секретное совещание по тому же вопросу нескольких наиболее видных деятелей и в том числе А.И. Хатисова, состоявшего тифлисским городским головой и председателем Кавказского отдела всероссийского Земского союза городов.
Обрисовав положение, создавшееся в России, Г.Е. Львов закончил речь заключением, что только выполнение дворцового переворота способно изменить положение. При этом хозяин дома указал, что Престол Всероссийский должен был бы перейти к Вел. кн. Николаю Николаевичу. Приглашенные к Г. Львову лица, обсудив изложенный им проект, отнеслись к его осуществлению с сочувствием. В соответствии с этим А.И. Хатисову было поручено, по возвращении в Тифлис, ознакомить с сущностью этого проекта Вел. кн. Николая Николаевича и выяснить, насколько можно рассчитывать в этом смысле на его сочувствие.
Вернувшись после своей поездки в Москву и Петроград обратно в Тифлис, А.И. Хатисов, принося Вел. кн. Николаю Николаевичу свои новогодние поздравления по случаю начала 1917 года, не преминул испросить разрешение на особо секретную беседу по чрезвычайно важному и доверительному делу. Получив такое разрешение, Хатисов изложил Вел. кн. картину внутреннего состояния России и проект, обсуждавшийся в Москве у кн. Львова. Внимательно выслушав этот проект и ознакомившись с характером той роли, которая отводилась в проекте ему самому, Вел. кн. заявил, что будучи застигнут врасплох, он лишен в данную минуту возможности дать окончательный ответ, почему и откладывает свое решение на некоторое время.
Через несколько дней, пригласив к себе вновь А. Хатисова, Великий князь отклонил от себя сделанное ему предложение, указав, что, будучи прежде всего военным деятелем, он пришел к заключению, что солдаты, отражающие русский народ, не поймут сложных комбинаций, заставляющих пожертвовать Царем и едва ли будут на стороне заговорщиков, при задуманном низвержении с престола Царя» (Ю. Данилов «Вел. кн. Николай Николаевич»).
Что поражает прежде всего в заявлении Николая Николаевича? Выражение «будучи прежде всего военным деятелем». О том, что прежде всего нужно быть верноподданным, не только не упоминается, но совершенно отметается, как что-то совершенно ненужное. Не говоря уже о долге присяги, Уголовное Уложение говорит, что «лица, знающие о готовящемся злоумышлении и не сообщившие о том, являются соучастниками этого преступления».
Но вот и царский министр, министр земледелия А. Наумов посвящается в тайну заговора, о чем он сам и пишет: «Вскоре после моего думского выступления 18-го февраля 1916 года, завершившегося шумными овациями со стороны народных представителей и вызвавшего в столичной прессе хвалебные по моему адресу отзывы, где меня именовали “министром общественного доверия”, со мной пожелали свидеться и конфиденциально переговорить несколько человек, принадлежавших к заправилам прогрессивного блока. В числе их находился мой земляк – самарский депутат, националист Владимир Николаевич Львов. Встреча состоялась в моем номере Европейской гостиницы и велась на ту тему, чтобы я согласился вступить в прогрессивный блок. При этом мне было дано понять, что я принадлежу к разряду тех лиц, которые думским большинством намечены для занятия министерских должностей в будущем кабинете “общественного доверия”. Помимо этого, в их словах, касавшихся общего положения вещей в стране, я несколько раз уловил недоговоренные намеки на предположенное ими грядущее обновление верховного правительственного аппарата.
Прежде чем дать им тот или другой ответ, я решил уточнить наш разговор и поставил им вопрос ребром, что означали их подготовительные действия по подбору кабинета “общественного доверия”, и как надо было понимать их намерение обновить верховную власть?…
“Скажите правду! – не без волнения обратился я к ним, – имеет ли в виду прогрессивный блок учинить государственный переворот?”…
…Ответ получился в том смысле, что они и их единомышленники действительно задались целью свергнуть с престола “совершенно неспособного” для управления страной Николая II, и само собой отстранить вместе с ним “Александру Федоровну со всем ее Распутинским окружением”.
Надо сказать, что в переговоры со мной вступили лица, ранее принадлежавшие к лагерю стойких и убежденных монархистов. Поэтому я и спросил их, рассчитывают ли они, после учиненного ими дворцового переворота, сохранить для России монархический образ правления. “Конечно, да!” – послышался твердый их ответ. Тогда я задал им дальнейший вопрос: кого же они наметили возвести на царский престол, вместо свергнутого Николая II? – “Ну, знаете! – к немалому своему удивлению услышал я из уст заговорщиков, – это вопрос будущего! Главное же, что предстоит нам сделать в первую очередь – это очистить страну от безволия и распутиновщины!.. А там видно будет”…
Помню, с какой горячностью я стал доказывать им всю безрассудность их образа мыслей и намерений уничтожить Верховный Государственный Стяг, имевший для страны огромное значение в смысле объединения обширной Российской Империи и всей многомиллионной боевой армии…
“Можно было бы вас понять, – с волнением обратился я к ним, – если бы вы, исторгнув этот стяг из одних рук, незамедлительно передали бы его в другие – лучшие, по вашему мнению, руки… Но, если у вас эти последние еще не подысканы и определенно не намечены – вы не имеете права посягать на целость и неприкосновенность лица, занимающего священный Российский Императорский Престол, да еще в столь тяжелый, переживаемый ныне нашей родиной, момент!..” В конечном итоге я отказался вступить в прогрессивный блок» (А. Наумов).
А. Наумов тоже не сообщил о готовящемся заговоре, как повелевал ему долг присяги.
Во всех этих случаях мы видим, что и Алексеев, и Николай Николаевич, и Наумов не только не сообщают о заговоре, что они обязаны были сделать, но не становятся участниками заговора по «техническим», так сказать, причинам. Алексеев – так как не шел на слишком радикальный характер заговора, с возможностью цареубийства, предпочитая заговор «смягченного стиля» (заточение Государыни); Николай Николаевич – так как не был уверен в реакции на низложение Государя со стороны армии; и Наумов – так как заговорщики не назвали имени заместителя Государя на престоле.
Но никто из них не понял или не хотел понять по каким-то причинам (может быть потому что кто-либо из них и весьма сочувствовал этим замыслам), что все эти заговорщики, будь они из прогрессивного блока «Земгора» или какого-либо «комитета», являются государственными преступниками и все перечисленные выше организации являются организациями, созданными специально (помимо их показной деятельности) для выполнения преступного умысла – уничтожения существующего строя.
Все слухи о якобы каких-то «изменнических» действиях правительства, направлении политики Государыней, Распутиным и Вырубовой распространялись этими же предателями и преступниками, которыми руководили тайные организации и заинтересованные в развале России иностранцы. Причем все эти разлагатели делились на две неравные части – умных и сознательных врагов Исторической России и на одураченных и не «чрезвычайно умных», очень мягко выражаясь, русских людей. Ко второй категории, более многочисленной, относились представители нашего столичного «света» и, к сожалению, члены Императорской Фамилии. Ко второй же категории я отношу и всех тех обывателей, которые, ничего толком не зная, повторяли все те клеветнические измышления и злостные сплетни, которые так тщательно муссировали подлинные вдохновители наступающей катастрофы.
И как была права Императрица, когда Она и умом и сердцем поняла, что все эти люди, сидевшие и в Думе, и в комитетах, и в Совете министров, и в Ставке, распускали самые нелепые слухи, нагло требуя от Государя, чтобы Он «внял» их советам, наставлениям, предостережениям и даже угрозам, и являются как раз теми предателями, или по глупости науськанные предателями, которые вели Россию к гибели. И все равно, если бы не было ни Государыни, ни Распутина, ни Вырубовой, ни Штюрмера, ни Протопопова, они – эти предатели, нашли бы других лиц, другие измышления, другие выдуманные «опасности». Потому что «Интернационал распорядился, чтобы европейская революция началась в России, и начнется, ибо нет у нас для нее надежного отпора ни в управлении, ни в обществе». Это было сказано еще в 1876 году. И это подтверждает Н. Павлов в своей книге:
«Столыпин понимал, что через 25 лет поднятая сильная крестьянская Россия будет неузнаваема и непобедима. Это-то и учел заговор. Устранен был Столыпин и решена была война. Лишь война могла дать победу над Монархией. Война – неудачная, и во всяком случае такая, чтобы мы не были в среде победителей. Расчет был беспроигрышный: в худшем случае падали Монархии побежденных сторон, и в лучшем – могли пасть все главнейшие… С воцарением Государя Николая II все поняли Его миролюбие и доверчивость. Решено было начать: “теперь или никогда”, и началась осада; избегали покушений на Него и оберегали Его, как жертву будущего. Мог ли Он знать, что заговор предусмотрел все?.. политика Витте, война с Японией, 1905 год, революция… свободы, собрание сил заговора. Славянский и еврейский вопрос. Партии. Мировая война… соучастие в революции Германии и Англии; организация Ленина и прочее…
Все шло по плану – гениально простому и безошибочному…
Государь наш гением не был и такого плана предусмотреть не мог…
Но страшно то, что кругом Него не оказалось никого, кто бы предупредил Его, зная о заговорах…» (Н.А. Павлов «Его Величество Государь Николай II»).