Ослеплена сияньем нестерпимым,

я прошептала робкие слова,

пред Женихом единственно любимым,

от ужаса и счастья нежива:

«Господь, умерь твоих лучей потоки,

не сжегшие моих очей едва!..

Как лезвие меча, они жестоки,

иль дай невесте ангельскую плоть!..»

Но замерли безумные упреки,

иные очи мне отверз Господь,

свевая с вежд моих туман печальный,

Он дал мне ужас света побороть.

Диск солнечный мерцал свечой венчальной;

все пламенным венцом окружено,

сияло Сердце, как сосуд хрустальный,

прозрачней, чем священное вино;

кровавая на нем зияла рана,

увито было тернием оно,

но, как светило блещет из тумана

над Ним, приосенив святую кровь.

Креста пылала вечная Hosanna.

И стал мне внятен глас: «Не прекословь!..

Прими свои последние стигматы,

да будет миру явлена любовь

невестою с Распятым сораспятой,

стань ученицей Сердца Моего,

и станешь вновь рожденной и Веаt'ой!..

Святой любви свершится торжество:

погаснет Солнце, мы пребудем вместе...

Лия лучи блаженства своего,

Святой Жених грядет к своей невесте!..»

Упала я пред Ним без сил вздохнуть

и, плача, улыбалась доброй вести,

и вдруг лучи мою рассекли грудь,

и сердцу моему так сладко было

к сосуду Сердца Божьего прильнуть,

и нас одно сиянье окружило.