Когда-нибудь, покинув насиженный дом и оставив здесь все, что мешало: боль, душевные мытарства, глупые телефонные звонки, телевизор (главным образом — телевизор!), сердечные капли, кровать и вечную эту пыль (сколько не вытирай — вечную эту пыль!) … Когда-нибудь, покинув засиженную мухами и отчаянием жилплощадь, уткнувшись толоконным лбом в предчувствие убегающей вдаль дороги, до того вдруг захочется новизны, жизни, непередаваемых ощущений, радости полета мечты… Она притащилась на вокзал и купила билет. Четвертая зона, — сказала она, чтобы не называть какую-то определенную станцию. А чтобы назвать определенную станцию, нужно ведь прочитать одно из нескольких названий платформ четвертой зоны из схемы, прикрепленной прямо над окошечком пригородной кассы, и сказать его этой абсолютно безликой и серого цвета кассирше. Четвертая зона. А могла бы быть и первая, и вторая (нет, это уж как-то слишком близко для обретения полета-то!), и какая еще угодно… Она выбрала четвертую. Пригородный поезд тронулся в долгожданный маршрут за ее мечтой, а оставшиеся на платформе дворники выметали легко кружащийся под их метлами мусор. Вернется, наверное, затемно… Лишь бы нашла там чего. Остальное неважно.