Старый-старый подмосковный пруд давным-давно сделался болотом. Никто сейчас и представить себе не в силах, что когда-то в его утробе кишели караси и их вкусной икрой, не брезгуя к тому и лягушачьей, беспошлинно лакомились вездесущие ротаны, на местном ребячьем языке называемые бычками. Закроем глаза. Представим себе зрелый пупырчато-желтый основательного размера лимон. Мы держим его на ладони, рассматриваем в подробностях, а потом резко так — кусь!.. И во рту появилась слюна… Стоит мне представить себе опутанное ряской и сожранное годами зеркало бывшего пруда — в горле появляется комок. И пока он еще небольшой, но очень чувствительный. Но медленно-медленно на его основу начинают накручиваться одному мне и, разве только очень ограниченному теперь числу людей, имена… Вот, прямо лентой такой, знаете… Лентой. Потихонечку. Клавдия Зиновьевна — Береговкины — Марь-Ванна — Суходвинский… Комок обрастает, обрастает… И все! Не проглотить уже и не вынуть! Старый-старый подмосковный пруд давным-давно сделался болотом… Воспоминания не должны зарастать. Они, правду сказать, не раскрывают будущего, но зато ярче и четче проявляют настоящее.