Не сказать, что первый обед в моём родовом гнезде прошёл в тёплой дружеской и непринуждённой обстановке. Таэль стеснялась, всё-таки с графьями она общалась не каждый день. Гном был мрачен, он с грустью поглядывал на бутылки и вздыхал. Меня познакомили с кузиной, высокой рыжеволосой девушкой и я тут же получил от неё очень свирепый взгляд. Зато Кару она видимо очень приглянулась. Весь обед лучник не спускал с девушки глаз, порой даже есть забывал. Отец чувствовал напряжение, пытался развлечь нас светским разговором, но не преуспел. Казалось единственный, кого ничего не беспокоило, был Сихирбаз. Дружелюбно пихнув отца в плечо, он, не дожидаясь остальных, удобно устроился за столом и принялся с удовольствием насыщаться. Именно это слово подходило этому процессу больше всего. Не сказать, что он ел неаккуратно, громко рыгал, чавкал, сморкался в скатерть, но каким-то образом, даже ловко пользуясь ножом и вилкой, своими движениями явно давал понять, что плевать хотел на приличия и кушает, то есть жрёт, так, как ему удобно. А количество поглощённого им… Я поразился, куда при такой худобе это всё помещается.

Наконец обед был закончен, и отец пригласил всех присутствующих поучаствовать ещё и в допросе пленного эльфийского магистра, которого Бикар естественно выдал своему синьору. Больше всего этому предложению обрадовался Сихирбаз. Он довольно ощерился и заявил, что допрашивать ушастых магистров-недоучек, это его любимое занятие.

У меня, как впрочем, и у остальных Избранных участие в данном мероприятии восторга не вызвало. Наблюдать после сытного обеда, что сделает маг Смерти с несчастным пленником — удовольствие сомнительное. Однако узнать подробности о причинах столь наглого нападения эльфов тоже не помешало бы. Правда, гнома допрос волновал явно по другой причине. Пока пленника не привели, он успел изрядно надоесть расспросами о том, сколько выкупа можно взять за эльфийского магистра и какова в этом случае будет наша доля. Наконец стражники внесли в комнату длинный тюк и бесцеремонно швырнули его на пол.

— Что это? — растерянно спросил я.

— Пленник, — воины удивлённо посмотрели на меня.

— Так вы что, его всю дорогу так держали? — поразилась Таэль.

— А как же? С магами по-другому нельзя. Мало ли…

— А он там не подох? — Кар задумчиво пнул сапогом неподвижный свёрток.

— С чего бы? — удивились воины. — Дырку для воздуха мы прорезали. А без еды несколько дней вполне можно потерпеть.

— А без воды? — не унималась полуэльфийка. — К тому же он теперь воняет наверное. Три дня всё-таки.

— Как это без воды? Вчера, когда речку переходили, мы его прополоскали. Старались. Он даже булькать перестал. Так что сильной вонючести не будет.

— А если и будет, то не беда! — ухмыльнулся маг. — Когда я им займусь, всё равно обгадится.

— Отец, вот так было обязательно? — тихо спросил я.

— А как надо? — граф жёстко посмотрел мне в глаза. — Он пытался убить тебя, напал на моего вассала, вёл себя как разбойник. Привыкай! Наделённый властью имеет право на мягкость только по отношению к своим или если милосердие принесёт пользу в политике. А этот эльф живой мне не нужен. И отношение к нему будет не как к захваченному в плен достойному врагу, а как к разбойнику.

К моему удивлению присутствующие, кроме, может быть, Торвина и Кара, явно целиком и полностью поддерживали слова отца. На меня смотрели, мягко говоря, удивлённо. Особенно поразили девушки.

Таэль криво улыбалась и морщилась, но согласно кивала объяснениям графа. Видимо, припомнила что-то неприятное. Хотя, примерно понятно, что. Полуэльфийка — глава гильдии воров. Без показной жестокости к врагам на этой должности не удержаться. Руни вовсе, даже не изменилась в лице, принимая такое состояние пленника как должное. Видя такое единодушие, продолжать тему я не стал, но для себя твёрдо решил две вещи. Во-первых, если попадусь ни за что не признаваться, что владею магией. Во-вторых, окончательно уверился, что на роль графа не подхожу. Одно дело просто убить, даже пытать, а другое вот так. Пусть уж лучше Руни. Она хоть и морщит носик, судя по всему, готова, если понадобиться, даже сама загонять эльфу иголки под ногти.

Когда тюк развязали и пленника привели в себя, Сихирбаз сразу вступил в дело:

— Значит так, ухастый. Я человек честный и прямой, морочить голову не люблю. Пытать твоё тело никто не собирается. Короче, есть два пути. Или ты нам рассказываешь обо всём, что спросим, а потом тебя может быть, не убьют, или убиваю сразу, потом вызываю дух, а вот его пытать как раз буду. И всё равно расколешься. Ну и труп тоже к какому-нибудь делу приспособлю. Чего добру пропадать?

Эльф, вроде он мне Элдионом представлялся, с ненавистью и страхом покосился на Сихирбаза, однако, несмотря на общую помятость, попытался держать марку. Уважаю.

— Что я получу, если честно отвечу на вопросы? — демонстративно игнорируя некроманта, спросил он у графа.

— Ты ещё торговаться вздумал? — весело удивился маг. — Ну, я тебя предупреждал…

— Сихирбаз, уймись! — резко оборвал его отец и поинтересовался у пленного магистра: — Чего ты хочешь?

— Жизнь, свободу и защиту. Готов поклясться в верности вашему сиятельству. Предстать перед Лордами Леса после плена я всё равно не смогу.

— Обнаглел, — сделал вывод Сихирбаз. — Хоть и обещал не пытать, но придётся воспитывать. Как думаете, если у ушастого болвана сейчас уши сгниют и отвалятся, он поймёт, что я серьёзно настроен? Или с ног начать? О, придумал! Начну с между ног…

— Сихирбаз! Тебе не кажется, что сильно злоупотреблять моим терпением не стоит? Приглашение в гости не означает вседозволенности!

Ха! А наглый маг моего отца, если и не боится, то уважает точно. Даже проворчать в ответ не осмелился.

— Зачем это нужно тебе, я понял, — осадив зарвавшегося некроманта, продолжил граф разговор с эльфом. — Теперь объясни, зачем это нужно мне?

— Скоро вашему королевству предстоит война. Когда и с кем трупоед из меня вытянет, согласен. Спиритизм, пусть чисто теоретически я тоже изучал. Поэтому понимаю, мой дух охотно ответит на все вопросы, но расскажет только то, что знает точно. Знаю же я немного, а вот догадываюсь о многом. Пытка тоже ничего не даст. Я магистр Жизни, остановить своё сердце смогу даже с этим амулетом на шее, — Элдион небрежно кивнул на блокирующий магию артефакт, кстати, моё имущество, надо будет не забыть, забрать.

— Причина веская, — согласился с пленником отец, — но не совсем. Если мы узнаем всё, что знаешь ты, то и догадаться о многом тоже сумеем. Кроме того я не хочу принимать клятву верности от человека, тьфу, то есть эльфа, который эту клятву так легко нарушает.

Ого! Ушастый явно оскорбился. Вон как глазами-то сверкает.

— Моя семья никогда не нарушала клятву верности! И я её никогда не нарушу! — отчеканил он и, неожиданно хитро ухмыльнувшись, закончил: — Когда род, которому я клялся, освободил меня от обязательств, тот, кто принял мою службу, о клятве… позабыл. Так что я просто выполнял свои обязанности за деньги. И считаю, сделал, гораздо больше, чем заплатили и тем более умирать за них — не собираюсь.

— Очень любопытно! — заинтересовался отец. — Почему тебя освободили от клятвы и, особенно, почему новую взять забыли?

— Почему освободили, скажу только если мы договоримся, это напрямую относится к грядущей войне, а забыли, потому что я постарался. Слишком уж та клятва была невыгодна. Впрочем, они сами виноваты. Если ставишь клянущегося в такие условия, что его жизнь и душа полностью становятся твоей собственностью, надо тщательнее следить за процедурой и формулировками.

— Чем ты поклялся? — внезапно спросила Таэль.

Элдион внимательно посмотрел на неё и неожиданно улыбнулся.

— Здравствуй, девочка. Рад снова тебя увидеть. Я должен был поклясться родовым мэлорном, а поклялся мамиными розами. Бедная мамочка! — эльф нарочито тяжело вздохнул. — Её любимые цветы теперь наверняка завянут.

— Ха-ха-ха! — расхохотался Сихирбаз. — А этот длинноухий начинает мне нравиться.

— Ладно, — решился отец, — будем считать, я принял твоё условие. Формальности отложим, но, если сведения действительно окажутся важными, можешь уже считать себя на службе. Говори свои догадки. Хотя, сначала, развяжите его.

— Разрешите, — я протиснулся к освобождённому эльфу, который кривился от боли, старательно разминая онемевшие запястья, и указал на висевший у него на шее амулет. — Это — моё.

— Да ради богов! Только рад буду! — неприветливо буркнул Элдион.

Как только я завладел полезной вещичкой, магистр облегчённо вздохнул, прошептал исцеляющее заклятие и изящно поклонился отцу:

— Благодарю, ваше сиятельство! Разрешено ли мне будет попросить глоток воды. Разговор предстоит долгий, мои пересохшие связки могут не выдержать. Чувство голода и грязная одежда беседе, безусловно, не помешают, но это…

— Ну, наглец! — искренне восхитился Сихирбаз. — "Дайте воды попить, а то так кушать хочется, что переночевать негде!" Ушастый мне нравится всё больше.

— Если нравится — быть тебе нянькой, — решил отец. — Проследи, чтобы его помыли, накормили. Вечером он должен выглядеть презентабельно. Заодно и клятву принесёт.

— Почему я? — Почему он? — хором возмутились маги.

— Потому, что ты, Сихирбаз, сможешь лучше всех проследить за надлежащим поведением моего нового гостя. Бесхозный эльфийский магистр в замке без надобности. Всё, разговор закончен! До вечера.

Недовольно ворча, некромант, конвоируя не менее недовольного эльфа, вышел из комнаты. Умное решение, с таким присмотром перворожденый шалить поостережётся! Хотя, уверен, если что, Ласточка справилась бы не хуже.

— Ну что ж, — отец тоже поднялся со стула, — приглашаю вас, молодёжь, для продолжения беседы к ужину. А сейчас можете гулять, развлекаться. Руни, покажи гостям парк.

Граф поклонился и тоже вышел.