ПЕРИМЕТР

Увязший коготок

Четверг

С самого утра у Андрея было приподнятое настроение, как после первой рюмки. По-другому и быть не могло. Сегодня четверг. И значит, вечером он опять играет. С мужиками. В живую. Это не онлайн-покер без души и атмосферы. Сегодня всё будет по-настоящему – с хорошим коньяком, терпкой сигарой и интересными разговорами. А если повезёт, то и денег поднять получится.

В этом деле Андрей Кравцов был парень фартовый. Ему в жизни часто везло. И не только за покерным столом. В свои тридцать семь он стал коммерческим директором крупной компании, в которую попал когда-то совершенно случайно временным рабочим на склад. А до этого судьба уберегла его, отправив служить на Северный флот вместо Чечни, где полегло трое его одноклассников. А ещё раньше, на третьем курсе института, некий Гагик с Дорогомиловского рынка поклялся отрезать Андрею уши, за то, что тот проиграл деньги, которых у него на самом деле не было. Но Андрей не растерялся и утром сразу отправился с вещами в военкомат. Благо родители жили далеко в глухой деревушке под Читой и Гагик вряд ли поехал бы их там искать. Да Гагик и не собирался, он был парень хоть и суровый, но не бедный. Жил легко и красиво, пока его кабриолет-купе не решил проверить на прочность многотонную фуру. Лобовая атака по встречке закончилась победой «Камаза». Подушка безопасности Гагика не спасла.

После того случая Андрей не играл в карты несколько лет. Но потом помаленьку опять начал, осторожно, без фанатизма. И мало-помалу вернулся в строй. Последние двенадцать лет играл только в покер. Сначала в казино, а после их закрытия перешёл в интернет. Но там ему не нравилось, несмотря на весьма успешные финансовые результаты. Целью игры давно стали не только деньги. Андрею нравилось читать соперников, разгадывать их мысли. И у него это часто получалось. Поэтому, когда один знакомый предложил присоединиться к их компании, игравшей по четвергам в подпольном зале ресторана «Аурум», Андрей сразу согласился.

Вот и сегодня он ехал в «Аурум», предвкушая приятный вечер. Уже стало ритуалом слушать по пути в ресторан записи песен Фрэнка Синатры. Звучание его мощного и благородного голоса вызывало в Андрее ощущение некоего аристократизма. В глубине души он понимал, что это всего лишь понты, но раз в неделю можно было позволить себе расслабиться.

На светофоре загорелся красный. Андрей остановился. Справа подъехала рыжеволосая девушка в точно таком же, как у Андрея чёрном «Икс-пятом». Девушка, довольная собой, вопрошающе смотрела на Андрея, будто ожидала от него похвалы. Андрей не стал томить её долгим ожиданием, опустил правое стекло и громко произнёс:

– Отличная машина!

Девушка, увидев, что на неё среагировали, опустила и своё стекло:

– Что?

– Я говорю – отличная машина!

– Спасибо, – нескромно улыбнулась рыжеволосая красавица, – У вас тоже хороший вкус.

Загорелся жёлтый, а за ним зелёный. Сзади просигналили.

– Езжай аккуратней, – крикнул Андрей и резво ускорился, оставив незнакомку позади.

Если бы сегодня был не четверг, а любой другой день недели, Андрей наверняка бы сказал что-нибудь более игривое и разговор, скорее всего, перерос бы в многообещающее, знакомство. Но только не сегодня и не сейчас. Надо спешить. Опаздывать за стол – плохая примета.

Подъехав к ресторану, Андрей оставил автомобиль на парковке для ВИП-гостей, и, поглядывая на часы, буквально вбежал по лестнице в небольшой зал ресторана, закрытый для обычных посетителей. Знакомый охранник учтиво кивнул головой и растворил перед ним дверь. Все уже были в сборе. Андрей поприветствовал собравшихся и сел на своё привычное место. Приподнятое настроение, с которым он сюда ехал, сменилось приятным волнением.

«Вот оно, началось! И даже коньяка не нужно», – подумал Андрей и начал разглядывать собравшихся игроков.

Все они были ему давно знакомы. Играли, как и он, не столько ради денег, сколько ради острых ощущений. Единственный человек, выбивавшийся из этого списка, был самый молодой из них тридцатилетний парень, которого все звали почему-то Шахматист. Он играл осторожно. Если выигрывал, то немного. Над ним из-за этого часто шутили, но по-доброму. Все знали, что Шахматист как-то связан с владельцем ресторана Артуром Алаевым, который имел крутой нрав и криминальную репутацию, унаследованную от отца и старших братьев.

Сам Алаев в карты никогда не играл. Сегодня, как и всегда, он сидел в стороне за отдельным столом, читал и подписывал какие-то рабочие бумаги. Всех присутствующих он знал лично. Это было главное условие для допуска в зал, в котором разные компании играли почти каждый вечер.  Игроки вскладчину платили тысячу долларов, за что получали пятидесятипроцентную скидку на сигары и любые напитки. Плюс опытный крупье и всё, что нужно для игры. Все считали, что у Артура ностальгия по временам, когда его семья держала несколько казино в Москве.

Дед, самый старший и авторитетный из присутствующих за столом, сегодня был в плохом настроении. Обычно, во время игры он шутил и подначивал других игроков, но сегодня играл абсолютно молча и даже как-то механически. Все остальные это чувствовали и тоже молчали.

Прошло минут сорок. Молчание стало уже в тягость. Хотелось живого общения и драйва. Андрей подумал, что надо как-то разрядить сложившуюся обстановку:

– Слышали, в Америке какой-то тип выиграл в лотерею почти сорок миллионов? Я сколько раз лотерейные билеты ни покупал – ни разу ничего серьёзного не выиграл.

Все продолжали молчать. Дед, не отрывая глаз от своих карт, тихо произнёс, будто сам себе:

– Просто так никому ничего не даётся. Такой выигрыш заслужить надо.

Андрей довольный ответной реакцией, решил продолжить:

– Заслужить? Чем же?

– Поработай как тот мексиканец двадцать лет на автомойке, узнаешь.

Все, кроме Андрея, засмеялись. Степаныч, работающий в городской налоговой, поддержал разговор:

– А ведь реально не было случая, чтобы крупный выигрыш достался какому-нибудь обеспеченному человеку.

– Тебе бы лишь чужие деньги считать, – перебил его Дед, – вашему ведомству сколько не отгрузи, всё мало будет.

Теперь уже и Андрей засмеялся. Вечер начинал возвращаться в своё привычное иронично-игривое русло. Пал Палыч, настоящий полковник в отставке, тоже захотел высказаться:

– Миллионеры лотерейки не покупают. У них для острых ощущений Лас-Вегас есть.

Андрей улыбнулся.

– А у нас есть Артур и его ресторан, – неожиданно для всех сказал обычно молчаливый Шахматист, после чего поднял свой бокал и приветливо кивнул в сторону, где сидел Алаев.

Крупье начал новую раздачу. Андрею пришло два туза.

Его приятель Олег, который всё это время сидел молча, недовольно посмотрел на свои карты:

– Как-то вяло сегодня игра идёт.

– А это мы сейчас поправим, – Андрей выдвинул вперёд сразу два столбика своих фишек на две тысячи долларов. Ему не хотелось мудрить. Хотелось ярких эмоций и куража.

Дед сбросил свои карты:

– Я – пас.

– Тоже пас, – поддержал его Пал Палыч:

– Коллирую, – Степаныч выдвинул свои фишки.

– Ну, вы разошлись, – Олег тоже сбросил свои карты.

– Участвую, – по слогам произнёс Шахматист и тоже выдвинул в банк свои фишки.

Андрей пристально посмотрел ему в глаза. Шахматист ещё ни разу не начинал с такой суммы. Его первая ставка никогда не превышала трёхсот долларов. А тут сразу две тысячи.

Крупье открыл карты на флопе.  Десятка треф, пятёрка и тройка пик.

Андрей продолжал всматриваться в лицо Шахматиста. Он чувствовал прилив долгожданного адреналина. Шахматист опустил глаза и даже как будто хотел спрятаться под столом. Именно так показалось Андрею.

– Ну, чего ждёшь, – резко сказал Дед, – сам же волну поднял.

Андрей, понимал, что начинать сразу с двух тысяч долларов было крайне неразумно. Но именно ради таких острых моментов он и играл. Тем более карты пришли сильные. Шансы очень хорошие: «Пусть думают, что блефую».

– Повышаю до пяти, – и Андрей выдвинул на центр стола ещё три столбика фишек.

Дед поощрительно кивнул. Ему явно нравилось происходящее. Андрей поймал его одобрительный взгляд и ему стало приятно, что он смог произвести хорошее впечатление. Встречи по четвергам были для него ещё и возможностью расширить свои контакты, необходимые для работы. И Дед был как раз один из тех, с кем имело смысл познакомиться поближе. Он контролировал два небольших, но эффективно работающих банка. Один из них работал «вбелую», а другой был «сливной ямой» для невозвратных кредитов и активно занимался обналичкой. По какой-то неведомой причине Деда никто не трогал. Возможно, виной всему был предпринимательский гений и личное обаяние Дедко Василия Андреевича, не окончившего даже средней школы.

Степаныч сбросил карты:

– Что-то рановато ты разошёлся.

– Кто рано встаёт, тому Бог подаёт, – ответил Андрей довольный собою.

– Уравниваю, – произнёс Шахматист почти шёпотом.

В полной тишине все посмотрели на него. Шахматист поднял глаза и взглянул сквозь свои очки на Андрея. Такого поворота в игре никто не ожидал. Сумма банка и раньше переваливала за десять тысяч, но никогда так быстро не росла. Тем более, никто не ожидал такой прыти от Шахматиста.

Крупье выложил на стол четвёртую общую карту. Ещё одна десятка. На этот раз червы.

Тут что-то не то. Шахматист очевидно что-то мутит. Поставить сразу две штуки он мог бы, если у него изначально была сильная пара. Так  стартовать, имея лишь десятки, он не будет. Может у него тоже тузы? Маловероятно, хотя и возможно. Скорее всего, у него пара на картинках. Но повышать до пяти штук – это совершенно не в его стиле. Что происходит?

Андрей буквально сверлил взглядом Шахматиста.

Чёрт! Этот он мне за прошлый раз ответку приготовил. Андрей вспомнил, как на прошлой неделе он с парой восьмёрок заставил Шахматиста сбросить карты, доведя банк всего до трёх тысяч. Андрей не смог сдержаться и злорадно улыбнулся. Сейчас ты у меня получишь. Смотрите все, как это делается:

– Ол-ин!

Остальные игроки почтительно закивали. Андрей почувствовал себя героем. В эту секунду ему было совершенно не жалко Шахматиста. Тот конечно хороший парень, но игра есть игра. Сел за стол с мужиками, изволь соответствовать и будь готов рисковать по-максимуму. Для Шахматиста сыграть ол-ин, значит рискнуть более чем десятью тысячью долларов. А это совершенно не в его стиле. Не его уровень.

В почти полной тишине стало слышно, как где-то далеко внизу звучала музыка.

– Ол-ин, – всё также тихо ответил Шахматист, выдвинув на центр стола все свои фишки, – и повышаю! Аккуратно положил на стол ключи от своего автомобиля.

– Стоп-стоп, так нельзя! Мы ведь договаривались, – вскрикнул Степаныч.

– Мы и весной договаривались, когда ты у меня катер выиграл, – безапелляционно произнёс Дед, – пусть мальчики порезвятся, я хочу посмотреть.

– И я тоже посмотрю, – из темноты зала вышел Артур Алаев и встал за спиной Шахматиста.

Сердце застучало в бешеном ритме. Андрей почувствовал у себя в груди обжигающий огонь страха. Дышать стало тяжело. Теперь все смотрели на него как на потенциальную жертву. Это было так неприятно.

Крупье открыл пятую карту. Туз пик.

«Да! Да! Да! Да! Ради таких моментов мы и живём!» Волна эйфории мгновенно смыла весь страх и волнение. «У него точно не тузы. Нет! Я не буду сбрасывать карты! Сейчас я его разорву!»

– Уравниваю и повышаю, – Андрей бросил на стол ключи от своего нового «Икс-пятого» и связку ключей от квартиры, – двушка на Кутузовском.

Вот это было эффектно. Пал Палыч даже присвистнул:

– Не знаю, что именно, но у вас, ребята, кое-что точно из стали, – сказал он и засмеялся сам себе.

Все смотрели на Андрея с нескрываемым удивлением. Такого накала никто не ожидал. Во вновь образовавшейся тишине раздался тихий голос:

– Если уравниваю, то вскрываемся? – неуверенно спросил Шахматист.

– Давай!

Шахматист положил на стол ключи от своей квартиры:

– Трёшка в Чертаново.

Дед утвердительно произнёс:

– Пойдёт.

Андрей нетерпеливо бросил своих тузов на центр стола поверх груды фишек и впился глазами в Шахматиста:

– Ну, что у тебя? Не тяни!

Шахматист снял очки. На его глазах были слёзы. Он медленно перевернул свои карты и откинулся на спинку стула. «Твою мать! Каре на десятках! Это всё-таки были десятки».

Андрею стало плохо. Голова закружилось и начало тошнить, как в детстве после катания на карусели.

– Ради такого шоу и катера не жалко, – Дед подмигнул Степанычу.

– Видимо, Шахматист сегодня встал пораньше, – Степаныч налил полный стакан виски и протянул его Андрею, – держи.

Андрей от выпивки отказался. Нужно сохранить лицо и уйти достойно. «Встаю, улыбаюсь, ухожу». Сжав зубы и изобразив на лице подобие улыбки, он встал из-за стола:

– Возьми пока машину, квартиру завтра заберёшь, – и, не дожидаясь ответа, взял со стола свою связку ключей. Все смотрели на него в абсолютном молчании.

– Через неделю увидимся, – нарочито бодро произнёс он и пошёл к выходу.

Дверь на удивление оказалась не запертой и легко открылась. Охранник спешно встал со стула и спрятал в карман свой мобильный. Андрей вышел и медленно направился вниз по лестнице, держась за перила. Пока спускался, тошнота прошла. Захотелось выпить. И не одну рюмку. Андрей подошёл к бару:

– Водки!

Бармен подал полную рюмку. Андрей залпом её опустошил.

– Ешё! Нет. Давай всю бутылку.

Бармен налил вторую рюмку и поставил на стойку начатую бутылку. Ему довольно часто приходилось встречать клиентов, желающих утопить в алкоголе свои проблемы. Обычно это сопровождалось навязчивыми разговорами, которые ему уже порядком надоели. Поэтому, сделав вид, что у него дела, бармен отошёл в другой угол бара и стал протирать пустые бокалы.

Андрей опустошил вторую рюмку и протянул руку за стоящей рядом бутылкой. Но не дотянулся. По правому плечу его кто-то сильно хлопнул. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, он увидел перед собой здорового мужика лет пятидесяти:

– Андрюха, здорово!… Что, не узнаёшь?

Андрей смотрел на незнакомца стеклянными глазами и судорожно соображал, кто же перед ним стоит.

– Роман Викторович?… Здравия желаю.

– Ну, наконец-то узнал. Что с тобой? Ты сам не свой!

– Кингстоны открыть хочется.

– В чём бы проблем не была, этим ты её не решишь, – Роман Викторович показал на стоящую бутылку водки.

– Знаю. Вы теперь в Москве?

– Приехал к сестре на юбилей, вон в том зале празднуем. А завтра уже обратно улетаю на ферму.

– На ферму?

– Да ты же не знаешь! Наш кэп лососевую ферму открыл в бухте Долгая щель – это рядом с Печенгским заливом, где наш дивизион когда то размещался. А я у него теперь в заместителях.

– Он же вроде собирался на пенсии в Сочи жить.

– Это его жена на юга хотела, а он человек северный. У них чуть до развода не дошло. Кстати, полгода назад к нам Олег Быков присоединился, помнишь его? НЭМС из штаба. На пенсии спиваться начал. Кэп его в Мурманске на вокзале встретил и с собой забрал. Сейчас человек заново родился, не пьёт, и даже не курит. Если что, и ты приезжай, нам толковые люди нужны. Кэп, ты же знаешь, не жадный, по деньгам не обидит. Эй, бармен, дай ручку и лист бумаги!

Бармен достал карандаш и вырвал лист из своего блокнота.

– Вот, это мой телефон, – Роман Викторович написал десять цифр идеально ровным, но мелким почерком.

– Рома, ты скоро! – раздался сзади недовольный женский голос.

– Минуту, – ответил он, даже не обернувшись, – на самой ферме связи нет, но я часто наверху в сопках бываю, вызвонить можно.

– Рома! – женский голос стал заметно громче.

– Спасибо, Роман Викторович, я подумаю, – Андрей взял листок и положил его в карман рубашки.

– Андрюха, ты завязывай с этим делом, – Роман Викторович щелкнул себя пальцем по шее.

– Рома, люди ждут! – в женском голосе уже было нескрываемое раздражение.

– Жаль времени нет поговорить. Звони. Всё будет хорошо!

Андрей пожал протянутую ему на прощание руку. Рукопожатие у Викторыча, как его раньше называли, было всё такое же крепкое, как и много лет назад.

Роман Викторович вернулся к ожидавшей его даме:

– Представляешь, это Андрей Кравцов, мой радист с лодки.

– У тебя пол страны либо сослуживцы, либо друзья-товарищи. Давай быстрее. Тебя одного все ждут.

Андрей взял бутылку, засунул её во внутренний карман пиджака и протянул бармену деньги:

– Вызови мне такси.

Пятница

Андрей спал на диване прямо в одежде, в которой вернулся домой. Рядом на полу валялась пустая бутылка из под водки. Было уже десять утра. Раздался резкий звонок в дверь. Через пару секунд звонок раздался снова и уже не прекращался. Андрей открыл глаза и сел на диван. Звонок затих.

«Кого это принесло? Чёрт!», – Андрей вспомнил, что вчера произошло. Его опять стало подташнивать. Он с трудом встал и пошёл к входной двери. В дверь опять стали звонить. Доковыляв до двери, Андрей оперся спиной о стену рядом с нею:

– Кто там?

– Это я, Максим.

– Какой ещё Максим?

– Шахматист.

Андрея как током ударило. Теперь он уже не просто всё вспомнил, он осознал, каких дров вчера наломал. Первое, что пришло в голову: «Надо тянуть время, а там посмотрим».

– Открывай, я знаю, что ты здесь живёшь.

– Зачем пришёл? – с опаской спросил Андрей, разглядывая Шахматиста в дверной глазок.

– Подарок принёс, – Шахматист поднял руку с ключами от машины Андрея.

«Господи, пронесло» – облегчённо выдохнул Андрей и начал открывать дверь – «Зря я так плохо про парня думал».

На пороге перед распахнутой дверью рядом с Шахматистом оказались два амбала, из-за спины которых вышел Алаев:

– Удивлён? Сейчас я тебе всё объясню. Это чудо, – он показал на Шахматиста, – задолжало мне более трёхсот тысяч долларов. Поэтому его вчерашний выигрыш идёт мне в счёт долга и процентов. И теперь мой должник – ты.

Андрей судорожно соображал, что происходит:

– Это шутка такая?  -

– Нет. Всё очень серьёзно. Для тебя, – Алаев и пришедшие с ним бойцы, зашли в квартиру.

– Артур, если мы с тобой в расчете, то я пойду? – заискивающе спросил Шахматист, стоя на пороге

– Иди-иди, да больше не попадайся, – ответил ему Алаев, даже не обернувшись в его сторону.

Шахматист спешно ретировался.

– У меня есть хороший риэлтор, продаст квартиру за неделю, – Алаев заглянул на кухню, – Успеешь вещи вывезти?

Андрей до сих пор не верил, что всё происходит на самом деле. Возможно, это такой жёсткий розыгрыш? Он хотел заглянуть в глаза Алаеву и надеялся увидеть в них намёк на шутку. Но когда тот вышел из кухни в его взгляде были только холод и отстранённость:

– Ну?

Андрей понял, что всё происходит на самом деле. И понял, что ситуация ещё хуже, чем была:

– Тут всё не так просто. Это не моя квартира.

– Вот так фраер. Поставил на кон левую хату, – усмехнулся один из бойцов.

– А кто хозяин? – спокойно спросил Алаев.

– Квартира на детей записана. Так с женой при разводе договорились.

– Заранее подстраховался? Знал, что когда-нибудь всё просерешь? – сказал Алаев с насмешкой.

– Не в этом дело. Там совсем другая история.

– Другая-недругая – мне всё-равно. А дети – это хороший стимул, чтобы всё-таки найти способ продать квартиру.

– Артур, не говори так. Не надо вообще их впутывать, они здесь ни при чём.

– Они будут причём, если квартиру не продашь, – Алаев смотрел словно голодный хищник на добычу, – В принципе, сама хата мне не нужна. Можешь выплатить пятьсот тысяч и мы в расчете.

– Пятьсот тысяч? – Андрей взглянул на Алаева с мольбой в глазах, – да она столько не стоит!

– Ну, это как считать. Дом нестарый и в престижном районе, соседи серьёзные, статусные. Ты тоже начальник в какой-то большой конторе. Кстати, вот и выпиши себе премию. Машину ведь новую как-то купил.

– Да я же не собственник, такую сумму мне никто не даст.

– Я сюда не уговаривать тебя пришёл. Думай сам, как деньги достать. Можешь кредит в банке взять, а можешь его и ограбить. Было бы желание. Даю тебе срок одну неделю. Потом проценты начнут капать. А пока я справки наведу о твоей бывшей с детьми.

– Даже не думай их трогать! – Андрей схватил Алаева за руку и тут же получил мощный удар под дых от одного из амбалов:

– Спокойно! – процедил тот сквозь зубы.

Андрей упал на пол, прижав руки к животу. Алаев посмотрел на него сверху вниз и презрительно улыбнулся:

– Давай без этой ерунды. Ты же знаешь, кто я. А кто ты? По сути – наркоман, который ради кайфа ширяется дозой стоимостью в полмиллиона. И что ты можешь сделать для своей семьи пусть и бывшей? Побежишь отыгрываться? Только в итоге проиграешь ещё больше, – носком ботинка Алаев ткнул Андрея в лицо, чтобы он открыл глаза, – ты уже втянул их в свои проблемы, и им придётся за тебя отвечать, если ты сам не в состоянии. Но если ты мужчина – ты найдёшь деньги!

Андрей закрыл глаза, он был готов прямо сейчас умереть, лишь бы всё это прекратилось. Но Алаев продолжал:

– Мои люди будут за тобой присматривать, чтобы ты глупостей не наделал. Видишь, я даже твою дверь ломать не стал, надеюсь, ты тоже будешь вести себя благоразумно. Достанешь деньги – звони на этот номер.

Алаев бросил на пол свою визитку, на которой было только имя Артур и красивый симметричный телефонный номер.

После того как непрошенные гости ушли, Андрей пролежал на полу ещё минут пятнадцать. Боль давно утихла, но сил встать не было. Пятьсот тысяч долларов – сумма нереальная. Продать квартиру действительно невозможно. Что же делать?

– Хрен тебе, а не деньги! – Андрей резко встал и направился к письменному столу. Выдвинув верхний ящик, достал оттуда кипу бумаг, под которыми лежал заган.пасорт. Открыв, его на странице с шенгенской визой, посмотрел дату. Ещё полгода. Нормально. По-тихому уеду,  а там глядишь, оно само как-нибудь рассосётся. Благо однажды эта схема уже сработала.

Из второго ящика Андрей достал остатки наличности. Не густо, но на пару месяцев  хватит. А может там ещё есть? Он стал вытаскивать из ящика все, лежащие в нём документы. Денег больше не было. Зато на самом дне лежала фотография. Та самая, которую он украл у жены уже после развода. На фотографии смеялись и смотрели прямо ему в глаза две маленькие девочки – его дочери.

В сердце защемило с такой силой, что Андрей не удержался и заплакал. Он почувствовал себя настоящим подонком и полным ничтожеством. Как он мог плюнуть на жизнь родных детей и думать о спасении своей шкуры?  Ведь Алаев ему прямо сказал, что будет их искать. Андрей упал на колени и заплакал.

– Тварь я, тварь трусливая! Простите меня… Простите… Я всё исправлю… Клянусь!

Слёзы было не унять. Такое с ним было впервые в жизни. Обычно в проявлении подобных эмоций он был довольно сдержан. Даже на похоронах родителей не плакал. А сейчас чувство презрения к самому себе было настолько велико, что он не мог сдерживаться.

Раздался звук мобильного телефона. На экране высветилось имя «Оля». После десяти гудков  телефон замолчал. Но через минуту зазвонил снова. И потом ещё через минуту. Звук телефона вернул Андрея к реальности. Когда Оля позвонила в четвёртый раз, он ответил.

– Ты где? – с тревогой в голосе спросила она.

– А что случилось?

– Как что? Через час презентация проекта. Там существенные изменения по стоимости. Пришлось новую смету составлять. А тебя ещё в офисе даже нет.

– Скоро буду.

– С тобой всё в порядке? Ты не заболел?

– Всё в порядке. Уже еду, – Андрею не хотелось продолжать разговор и он выключил телефон.

Из зеркальной дверцы стоящего рядом шкафе-купе на него смотрело его собственное отражение. Андрей посмотрел себе прямо в глаза. За всё приходится платить. И то, что сегодня произошло – закономерный итог последних пяти лет его жизни. Нужно платить по счетам. Но своих девочек он в обиду не даст. Пусть для это придётся даже сдохнуть.

*****

Андрей положил обратно деньги и загранпаспорт. Теперь надо привести себя в порядок. Не хватало ещё проблем на работе. Сначала заказать такси, а пока оно едет – быстро в душ и переодеться. Андрей открыл шкаф-купе и достал оттуда новый костюм.

Снимая свою рубашку, он обнаружил забытый в кармане листок с номером  телефона его бывшего командира БЧ-4 подводной лодки, на которой он когда-то служил. О Викторыче были только самые хорошие воспоминания. Андрей улыбнулся и переложил листок в карман свежей рубашки, которую собирался надеть после душа. На телефон пришло смс-сообщение, что такси будет через пятнадцать минут. Надо спешить.

Ровно через пятнадцать минут Андрей заметно посвежевший вышел из своего подъезда и направился к ожидавшему его такси. Прямо напротив стоял тёмно-синий «Геленваген», в котором сидели два амбала, приходившие вместе с Алаевым. Тот, что был за рулём, провёл тыльной стороной большого пальца поперёк своей шеи и засмеялся. Андрей сделал вид, что не заметил их и сел в такси.

Утренние пробки уже рассосались, и такси ехало довольно быстро. Андрей напряжённо размышлял, что делать и где достать деньги. Но ничего вразумительного придумать не смог. Единственный вариант, который ему представлялся более-менее реализуемым – это занять. Но у кого? Пойти к шефу – тот сразу всё поймёт, так как знает о его карточных пристрастиях. Так ещё и работу потерять можно. Обратиться к Деду – они не настолько близко знакомы. Хотя попытка – не пытка. Он мужик богатый и авторитетный, если даже денег не даст, может помочь урегулировать вопрос с Алаевым на более выгодных условиях.

Андрей достал свой телефон и начал искать нужный номер. Свой мобильный Дед давал только избранному кругу знакомых, в который Андрей не входил. Для таких как он, был номер его личного секретаря. Андрей нажал «Вызов». После двух длинных гудков миловидный и хорошо поставленный женский голос ответил:

– Добрый день, чем могу вам помочь?

– Добрый. Мне нужно переговорить, а лучше встретиться с Василием Андреевичем.

– Представьтесь, пожалуйста.

– Андрей Кравцов. Он меня знает.

– О чём вы хотели с ним переговорить?

– О том, что произошло вчера вечером. Он поймёт.

– Подождите минутку, не кладите трубку.

В телефоне заиграла стандартная мелодия удерживаемого вызова. Андрей сотни раз слышал её ранее, когда работал рядовым менеджером в отделе продаж. Он ненавидел холодные звонки, как и все остальные менеджеры, которым приходилось ими заниматься.

– Алло, – наконец ответил женский голос.

– Да-да, я слушаю.

– Василий Андреевич не сможет с вами переговорить или встретиться. Он просил передать, чтобы вы не втягивали его в свои проблемы и больше ему не звонили.

Вот так. Прямо в лоб и без церемоний. Андрей совершенно не был готов к такому ответу. Дед – душа их компании, послал его практически прямым текстом. И не только послал, а чётко дал понять, что у Андрея реальные проблемы, которые придётся решать самостоятельно.

Такси резко остановилось. Андрей расплатился с водителем и вышел из машины. В голове не было совершенно никаких мыслей. Весь путь до здания он прошёл словно на автопилоте, не замечая никого вокруг. Пятнадцать ступенек вверх, автоматически открываемые двери, холл, лифт.

Андрей зашёл в лифт и нажал кнопку пятого этажа. Хорошо, что рядом никого нет. Можно неспешно закрыть глаза, сделать глубокий вдох-выдох и открыть их снова с маской успеха и уверенности на лице. Именно так должен выглядеть коммерческий директор ведущей компании-интегратора, добившейся в своей жизни всего сам. Двери лифта раскрылись. На пороге офиса стояла поджидающая его Оля:

– Они вчера вечером прислали изменённую схему территории. Добавили туда внешнюю парковку, – начала она взволновано и без приветствия, –  общая площадь увеличилась в полтора раза, а периметр вообще в два. И деревья почти весь обзор закрывают. Смета на сорок процентов увеличилась.

– Это не проблема, – Андрей старался показать, что держит ситуацию под контролем, –   какая итоговая сумма?

– Вот, – Оля протянула ему лист с калькуляций проекта, – это мой первый большой проект, я очень волнуюсь. Скажи, что всё будет хорошо.

– Всё будет хорошо, – произнёс Андрей, глядя ей прямо в глаза, как будто хотел её загипнотизировать. Оля послушно закивала.

Дверь в комнату переговоров была раскрыта. Андрей вошёл первым:

– Добрый день, извините, что заставил ждать.

– Раньше не заставлял, – нарочито обиженно сказал один из гостей, бывший вице-губернатор одной из Сибирских областей, а нынче директор небольшого, но очень доходного оборонного завода.

– Зато у вас было время детально ознакомиться с новой сметой, – Андрей решил не размениваться на реверансы.

– Которая выросла в полтора раза, – перебил его второй гость, являвшийся главным инженером того завода.

– На сорок процентов, – уточнил Андрей, – вчера в самый последний момент вами были изменены некоторые базовые условия для расчётов, и нам пришлось внести в проект серьезные корректировки.

Инженер нервно дёрнул головой:

– Такое удорожание из-за какой-то парковки?

– Парковка значительно увеличивает площадь охраняемой территории.

– И периметр, – добавила Оля своим звонким голосом.

– И периметр, – повторил за ней Андрей, – периметр у вас теперь другой.

Андрей чуть задумался, как будто потерял нить разговора, но быстро продолжил:

– Периметр теперь другой. Его изменение потребовало внести определённые коррективы  в общую конфигурацию системы безопасности. Нам пришлось удвоить количество видеокамер и датчиков проникновения, что в свою очередь потребовало увеличить мощность обоих серверов охраны.

Судя по выражению лица директора, он был не в курсе произошедших изменений. Скорее всего, главный-инженер где-то напортачил с бюджетом и теперь хотел сэкономить:

– Для нас парковка непринципиальна, за машины сотрудников мы не отвечаем, – продолжал он гнуть свою линию.

– Машины сотрудников размещаются на ней днём, а ночью там располагается грузовой транспорт, который внерабочее время на основную территорию запускать нельзя. Мы предлагаем решение с двумя рубежами охраны по периметру производственных корпусов и по внешнему периметру, включающему парковку. Вы ведь не случайно её включили в общую площадь объекта. У вас гособоронзаказ и подвозимые комплектующие необходимо либо сразу принимать на разгрузку, либо обеспечить их охрану, если днём принять не получается.

– Изначальная смета и так была уже дорогой. А теперь вы нас оборонзаказом попрекаете. Мы обратимся к другому подрядчику, – продолжал вещать главный инженер, но Андрей его уже почти не слушал. Он смотрел на директора, просматривающего калькуляцию. Его голова несколько раз еле заметно утвердительно кивнула. «Он согласен» – подумал Андрей:

– Это ваше право. Только подумайте о последствиях. Возможно, вы и сэкономите какую-то ничтожную сумму. Но кто оценит эту экономию, если с безопасностью возникнут проблемы? Наши компании сотрудничают уже семь лет, это четвёртый объект, который мы для вас делаем. И мы вас ни разу не подвели. Надёжность систем охраны, которые мы обеспечиваем выше любой экономии.

Директор снисходительно посмотрел на главного инженера, тот отвёл свои глаза в сторону. Андрей решил, что пора поставить точку в этом разговоре:

– Ольга Петровна, проработала ваш проект до последнего винтика. У неё, кстати, подобных крупных проектов уже, наверное, штук десять было.

Оля на мгновение смутилась, но быстро взяла себя в руки:

– Девять.

Андрей посмотрел на неё с восхищением и продолжил с напором:

– У неё колоссальный опыт, а это в нашем деле – главная гарантия надёжности. Стоит ли рисковать ею ради эфемерной экономии?

Директор завода по-доброму усмехнулся:

– Похоже, сэкономить и в этот раз у нас не получится. Я помню, Андрей, как ты ещё простым инженером был. А сейчас уже коммерческий директор. Молодец. Только про нас, пожалуйста, не забывай. Прошу тебя лично контролировать все технические и организационные вопросы.

– Спасибо, Николай Олегович. Буду присматривать за всеми вашими объектами.

Главный инженер всё не унимался:

– Ольга Петровна, комплектующие у нас будут китайские?

– Да, и не только они, – Оля говорила чётко и убедительно, – за качество не волнуйтесь. Мы буквально позавчера были с Андреем Максимовичем на профильной выставке. И могу вас уверить, что практически все выставлявшиеся британские, израильские и даже американские компании используют элементную базу тех же китайских производителей.

– Железо практически у всех одинаковое. А для обеспечения комплексной защиты важны не отдельные компоненты. Требуется создать единую систему их взаимодействия и управления ими. Именно за это вы и платите деньги, – Андрей поставил финальную точку в переговорах.

Николай Олегович, откинулся на спинку кресла:

– Умеешь ты, Андрей, убеждать. Что ж будем работать по этой смете, и, повернувшись к своему главному инженеру, добавил, – не на тех вещах, ты Иван Андреевич экономишь, и не так это делать следует. Видишь, как легко твой фортиль молодёжь раскусила.

Оля проводила гостей до лифта и спешно вернулась назад. Андрей стоял, задумчиво глядя в окно. Он смотрел на тёмно-синий «Геленваген», занявший два места на парковке под окнами. Тот самый, сомнений не было. «Надо будет его номер посмотреть и запомнить».

– Значит у меня это уже десятый проект? – игриво спросила Оля.

– Девятый, – в тон ей ответил Андрей и повернулся к ней лицом.

– Какой ты молодец! Я вот так не могу – говорить людям неправду и при этом смотреть им в глаза.

– Ты же мне подыграла. Значит можешь.

– Это ты меня научил.

– Это жизнь нас учит. Говори людям то, что они хотят услышать. Поэтому ложь и слаще правды. И кстати, про твои десять проектов я не лгал. Просто немного преувеличил.

– В десять раз, – Оля засмеялась, а потом добавила, – я боялась, мы никогда эту смету обосновать не сможем.

– Обосновать можно всё, что угодно, если правильно преподнести.

– Может отпразднуем сегодня вечером? – Оля с надеждой посмотрела в глаза Андрея и многозначительно добавила, – у меня.

– Извини, не сегодня. Мне надо поработать.

– У тебя точно всё порядке?

– Точно. Надо только собраться с мыслями.

Оля от обиды стиснула зубы. У них с Андреем уже три месяца был роман, но какой-то неполноценный. Встречались они нерегулярно, и в основном, когда этого хотелось Андрею. Оля сама была после развода и понимала, что спешить и давить на Андрея не стоит. Но, чёрт возьми, ей уже скоро тридцать. Хотелось бы какой-то определённости. И чтобы её мнение для него тоже что-то значило.

Андрей понимающе на неё посмотрел:

– Давай на следующие выходные куда-нибудь съездим.

– А почему не на эти?

– Я буду занят. Много работы накопилось.

Оля кивнула, сделав вид, что поверила, и вышла из комнаты.

Андрей не хотел впутывать её в свои проблемы. Сейчас нужно быть как можно дальше от неё, чтобы, не дай Бог, Алаев и про неё не узнал.

Из «Геленвагена» вышли оба бойца. Андрей смотрел на них сверху из окна пятого этажа и поэтому не видел их лиц. «Надо не только номер машины запомнить, но и лица их хорошо рассмотреть», – подумал он и пошёл в свой кабинет.

Зайдя к себе, Андрей первым делом открыл потайной шкафчик, в котором стояла начатая бутылка французского коньяка. Налив себе совсем чуть-чуть, он вдохнул аромат благородного напитка, но пить не стал. С бокалом в руке подошёл к окну и посмотрел, на стоявший всё там же «Геленваген». Зазвонил рабочий телефон:

– Я тут подумала, – начала Оля как обычно сразу по делу, – что смету можно немного сократить, если предложить им вырубить деревья по периметру парковки, да и в остальных местах тоже.

– Молодец, правильно мыслишь. Позвони им и подсласти пилюлю.

– Кстати, моё предложение на сегодняшний вечер всё ещё в силе. Ты много потеряешь, если не приедешь, – сказала Оля и быстро положила трубку

– Никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь – философски сказал уже сам себе Андрей и в два глотка выпил надышавшийся коньяк.

Настроение улучшилось, но не от спиртного. Это прилив адреналина разжигал в груди знакомый огонь азарта и риска. Но на это раз причиной эмоционального подъёма были не карты. Андрей, как ему показалось, нашёл способ решить свою проблему. Идея, пришедшая в голову, при всей своей безумности и невозможности, казалась вполне реализуемой. Нужно действовать!

Из кармана рубашки он достал листок с номером телефона Викторыча. Номер был какой-то корявый, сложно запоминаемый, не то, что у Алаева. Тот, наверное, тысяч десять за такой отдал. Подлив себе ещё коньяка, Андрей включил рабочий компьютер, загрузил интернет-поисковик и ввёл в строку поиска: БУХТА ДОЛГАЯ ЩЕЛЬ. Прочитав статью в Википедии, перешёл в раздел «Карты», а потом в режим «Спутник».  Тщательно изучив все изображения на карте, снова вернулся в Википедию и прочитал небольшую статью ещё раз.

Огонь в груди требовал действовать здесь и сейчас. Андрей набрал в поисковике ОФИЦИАЛЬНЫЙ САЙТ ЦРУ и его палец завис над кнопкой ENTER. Сердце буквально вырывалось из груди. На клавиатуру упала капля пота со лба.

– Чего это я так занервничал? – Андрей почувствовал, как его рубашка прилипла к мокрой спине, – Так нельзя! Надо остановиться и ещё раз всё обдумать. Права на ошибку у меня больше нет.

Встать с кресла оказалось не так просто. Тело налилось свинцом, как после двухчасовой тренировки в спортзале.

– Давно я так не напрягался. Видимо организм протестует. А против чего он протестует? – Андрей смотрел на свое отражение в стеклянной дверце шкафа напротив.

– Сейчас уже спешить не нужно. Можно дров наломать, – продолжал он,  беседуя сам с собой, – поисковые запросы, скорее всего, отслеживаются. Если и не все, то вполне возможно по ключевым словам. Я и сам бы так сделал, если бы потребовалось.

Нужно было перевести дух. Андрей буквально заставил себя встать. Подошёл к окну и снова посмотрел на стоявший «Гелеваген»:

– Идиоты! Если бы я хотел убежать, то ушёл бы через другой выход и ищите меня после этого.

Андрей поймал себя на слове:

– Точно! Нужен другой выход. Как же я сразу об этом не подумал. Сейчас бы уже спалился через интернет.

Он подошёл к столу и придвинул к себе визитницу, в которой между двумя металлическими шарами было зажато не меньше ста визиток. Перебрав несколько штук, нашёл, ту, что искал

JohnGrant

vice president

secure communication technology

Снова сел за стол и набрал в поисковике по-английски:

John Grant vice president secure communication technology

Появилось много разных ссылок о компании и её вице-президенте. Глаза Андрея забегали по строчкам:

– Не то. Давай-ка, твою маму посмотрим, – и не глядя на клавиатуру, набрал новое значение для поиска:

HOLDING GRAYWATER

Снова появилось множество разных ссылок. Андрей бегло просмотрел заголовки:

– А вот это интересно. Давай поподробнее, – с воодушевлением сказал он себе и нажал ссылку на раздел «Новости».

Тщательно изучив всю найденную информацию, Андрей составил план разговора. Ему опять везло. С Джоном Грантом он познакомился буквально два дня назад на выставке. И это был именно тот человек, который мог помочь в установлении нужных контактов. Начальник службы безопасности компании, где работал Андрей, лично инструктировал его перед выставкой, что с компанией securecommunicationtechnology, в которой Грант был вице-президентом, лучше не заключать никаких контрактов, так она является дочерней структурой крупного военно-промышленного холдинга GRAYWATER, сотрудничающего с Пентагоном и ЦРУ. Как человек старой закалки, безопасник видел во всём потенциальную угрозу. Андрей же после такого инструктажа в силу своего противоречивого характера решил специально познакомиться с американцем и его компанией. И как теперь оказалось – весьма кстати.

Огонь в груди немного умерил свой пыл, хотя всё ещё требовал действовать. Андрей поднял трубку служебного телефона и позвонил Оле:

– Подскажи, пожалуйста, тот американец, вице-президент «Секьюрити технолоджис», с которым мы на выставке о серверах спорили, в каком отеле остановился?

– Не знаю, – обиженно ответила Оля.

– Да ладно, прекрати дуться. Ты же с его помощницей минут десять общалась.

– Ну, общалась и что?

– По дороге в офис ты мне потом рассказывала, что она тебе жаловалась на то, что их заселили не в те номера, которые они бронировали. И что, название отеля она не озвучила?

Оля тяжело вздохнула:

– «Националь». Зачем он тебе?

– Хочу в неформальной обстановке по ценам переговорить.

– Тогда поторопись, они завтра утром улетают.

По дороге в «Националь» Андрей ещё раз обдумал план предстоящей беседы, что и когда следует говорить. По сути, предстояли обычные переговоры, коих на своём веку он провёл уже предостаточно. Информация, собранная им о компаниях, связанных с Грантом, позволяла рассчитывать на успешный результат.

Волнение было, но уже не такое сильное, как в офисе. Похоже, фортуна вновь повернулась лицом. Благодаря старику Гранту можно было решить все проблемы, даже не встречаясь с представителями американских спецслужб.

*****

Андрей подошёл к стойке администратора:

– У меня назначена встреча с одним из ваших гостей – Мистером Грантом. К сожалению, не помню, в каком номере он остановился. Пожалуйста, позвоните ему и скажите, что пришёл Андрей Кравцов.

Девушка взяла протянутую ей визитку, внимательно её прочитала и с недоверием посмотрела на Андрея. Ему пришлось изобразить самую лучезарную улыбку, которую он только мог. Администратор в ответ тоже улыбнулась и взяла трубку телефона:

– Мистер Грант, добрый день. К вам пришёл Мистер Кравцов из компании «ЭлСи», – сказала она по-английски.

– Он по-русски хорошо говорит, скажите ему, что мы на выставке общались.

Девушка протянула трубку:

– Он попросил вас.

Андрей мысленно перекрестился и взял трубку:

– Мистер Грант, добрый день. Мы можем сейчас встретиться? Мне нужно согласовать с вами все условия по вашему последнему предложению… Лучше у вас в номере.

И снова лучезарно улыбнувшись, вернул трубку администратору:

– Хорошо, мистер Гранд, – сказала она на этот раз по-русски и положила трубку телефона, – Проходите, номер 318.

Андрей решил подняться пешком по лестнице, чтобы немного перевести дух и снять оставшееся волнение. Стоя перед дверью номера 318, он ещё раз подумал, что сейчас важно убедительно выглядеть, для чего необходимо продемонстрировать свою компетентность и серьёзность своих намерений. Чтобы полностью успокоиться, Андрей досчитал до десяти и затем постучал в дверь. Через несколько секунд дверь открылась.

– Здравствуйте, Андрей, проходите – сказал по-русски седовласый джентльмен с лёгким почти незаметным акцентом.

– Спасибо, мистер Грант.

– Присаживайтесь. Чем могу вам помочь? Насколько я помню, у меня не было к вам ни последних, ни предпоследних предложений, – Грант с хитрецой в глазах посмотрел на Андрея.

– Прошу прощения за вынужденную конспирацию, – начал Андрей, оглядываясь по сторонам, – у меня есть информация, которая, я уверен, будет очень интересна вам и вашей компании. Мы можем говорить открыто, но чтобы нас никто не услышал?

– Конечно, можем. Наша компания мировой лидер в деле защиты информации. В этом номере гарантированно чисто, – Грант продолжал с интересом рассматривать своего гостя.

– Начальник службы безопасности нашей компании информировал нас перед выставкой о некоторых участниках, с которыми общаться следовало крайне дозировано и аккуратно, чтобы у наших силовых структур не возникло потом вопросов. Вашу компанию он выделили особо.

– И за что нам такая честь?

– «CST» является дочерней компанией известного холдинга «GRAYWATER», который имеет тесные связи с, Пентагоном и ЦРУ.

– Мы не делаем из этого секрета, хотя лишний раз и не афишируем. Наши клиенты во всём мире это знают. И во многом благодаря этому с нами и работают.

– Да. Конечно. Поэтому я и пришёл именно к вам. Думаю, вы сможете донести мою информацию до соответствующих служб в компании, а они в Пентагон или ЦРУ.

Грант улыбнулся, но как-то грустно:

– Андрей, если я правильно понимаю, о чём вы хотите со мной переговорить, то должен  вас остановить. Мы частная компания и не занимаемся ни политикой, ни тем более шпионажем.

– Я долго думал к кому и как мне обратиться. Сначала хотел напрямую в ваше посольство, но решил, что меня там сочтут сумасшедшим. И наша ФСБ наверняка держит его под плотным колпаком.

– Я тоже могу счесть вас сумасшедшим.

– Вы и ваша компания прагматики. Экономический фундамент «GRAYWATER» – правительственные военные контракты. Но даже при всех имеющихся связях каждый контракт – это маленькая война и не только с конкурентами. Я хочу предложить вам козырь, который вы сможете использовать в этой борьбе и расположить к себе правительство и Пентагон. В новостях пишут, что у «GRAYWATER»,  сейчас очень сложный период во взаимоотношениях с ними. Компании грозит разрыв контракта по Афганистану и выплата крупной неустойки за потерянную базу ГСМ возле аэропорта в Кандагаре.

– И что же это за козырь?

– Вы слышали о системе «Периметр», у вас в Америке её ещё называют «Dead hand».

– Конечно. Один из мифов холодной войны.

– А что, если это не миф? Более того, что, если тот советский «Периметр» изменился? И сегодня механизм ответного удара выглядит совершенно иначе? «Периметр» теперь другой!

Грант, на несколько секунду задумался, а потом, несмотря на свой возраст, довольно резко встал:

– Думаю, нам надо прекратить этот разговор. У вас молодой человек ещё вся жизнь впереди. ФСБ не дремлет, и я не хочу, чтобы вы остаток жизни провели за решёткой. Да и мне старику поддаваться на подобные провокации уже как-то несолидно.

Андрей тоже встал:

– Я отслужил шесть лет радистом на атомной подводной лодке «Сургут» проекта 667. В 2008 году её сняли с боевого дежурства и должны были утилизировать. Но лодка до сих пор в боевой готовности, она лежит под водой на грунте с комплектом ядерных ракет на борту.

Грант указал рукой на дверь:

– Всё. Уходите. Я не желаю больше ничего слушать.

– А если лодка находится в Мексиканском заливе? Я знаю координаты и средства её маскировки. За 5 миллиона долларов эта информация станет вашей.

– Мистер Кравцов, Вы неадекватно оцениваете ситуацию. Таких денег вам никто платить не будет, даже если лодка находится в устье Гудзона.

– Если дело в цене, то можно договориться. У меня крайне сложные обстоятельства. Мне очень нужны деньги. Я готов рассказать абсолютно всё, что знаю. Назвать имена конкретных людей, кто непосредственно занимается этим проектом.

Грант открыл дверь номера:

– Уходите. Этого разговора не было.

Андрей вышел. В коридоре никого не было. От досады хотелось что-нибудь сломать или разбить. «Чёрт! Что теперь делать?»

В такси по дороге домой он вспоминал разговор с Грантом  и пытался понять, что пошло не так, и где он перегнул палку. Зазвонил телефон, на экране высветился номер Алаева:

– Слушаю.

– Что ты делал в Национале? – голос Алаева был довольно миролюбивый.

– Играл.

– Что-то быстро закончил.

– Не повезло.

– Чудак. Тебя реально только могила исправит, – с презрением сказал Артур и положил трубку.

СУББОТА

В кабинете главы Седьмого отдела Департамента контрразведывательных операций ФСБ генерал-лейтенанта Петрова Ивана Макаровича часы пробили семь утра. Несмотря на раннее субботнее утро генерал был на службе. Адъютант доложил, что подполковник Самсонов прибыл:

– Пусть входит.

Фёдор Самсонов был в департаменте человеком относительно новым. Где до этого он служил, практически никто не знал, но глядя на его атлетичное телосложение и несколько шрамов на руках и лице, знающие люди догадывались.

– Здравия желаю, Иван Макарович, – Самсонов вошёл в кабинет совершенно беззвучно.

– Здравствуй, Фёдор Юрьевич, здравствуй. Извини, что выдернул тебя в выходной да ещё в такую рань. Освоился уже в новой должности?

– Бумажной работы заметно прибавилось. Я бы от дополнительной пары рук не отказался.

– Привыкнешь. У тебя, кстати, с бумажками неплохо получается. Твой вчерашний рапорт меня заинтересовал.

Самсонов посмотрел на генерала с удивлением. Если глава Седьмого отдела контрразведки лично заинтересовался рядовым отчётом за день, значит, произошло что-то важное и требующее особого подхода в работе :

– Не думал, что вы лично такими вопросами занимаетесь.

– Приходится, – уклончиво ответил Петров.

– Заинтересовало что конкретное?

– Да. Джон Грант. Необходимо продолжить по нему работу, выявить причину его досрочного отъезда.

Самсонов пытался понять, каким образом Петрову стало известно о Гранте. Ведь его рапорт только семь часов назад попал в электронную базу. И было очень сложно представить, чтобы генерал лично их все там просматривал.

– Я вчера что-то упустил?

– Возможно, – Иван Макарович достал из ящика стола папку с документами,  –  твой отчёт даёт только общее представление о ситуации – кто, куда,  во сколько. Давай пройдёмся по порядку с самого начала. Расскажи, что и как вчера происходило.

Самсонов согласно кивнул:

– Возглавляемая мною группа в плановом порядке, осуществляла наблюдение за ключевыми гостями выставки «Охрана и безопасность». Грант все эти дни ничем не выделялся. Он привлёк внимание только вчера вечером, когда уехал из отеля раньше, чем планировалось. Его помощница заказала трансфер до Шереметьево. Я дал команду проконтролировать их движение, чтобы по дороге с ним никаких эксцессов не возникло, а то мало ли что.

– Правильно. Нам международные скандалы не нужны, своих хватает. Почему ты написал, что его отъезд выглядит странным?  Некоторые другие участники выставки тоже ведь уезжали раньше?

– Я буквально шкурой почувствовал, что с ним что-то не так. Дал команду своим людям покопать, и они выяснили, что секретарь Гранта, поменяла билеты буквально за пятнадцать минут до их отъезда из отеля. Вместо Вашингтона они полетели в Лондон. В бизнесс-классе свободных мест уже не было, поэтому билеты поменяли на эконом. Отъезд вряд ли связан с его работой. Сегодня же выходной.

– Может возникли какие-то личные обстоятельства? Например, романтического толка. Он с этой помощницей в каких отношениях? Наружное наблюдение что-нибудь из этой серии фиксировало?

– Этого мы не знаем. Но если бы у них был роман, то они наоборот скорее бы задержались в Москве, а не спешили бы уезжать. Мы можем узнать, где они сейчас. Если всё ещё в Лондоне, то возможно у них тайный роман.

– Уже узнали. В «Хитроу» они пересели на ближайший рейс до Вашингтона. Из Москвы вчера вечером прямых рейсов в Америку уже не было.

Фёдор поймал хитрый взгляд генерала, тот явно что-то не договаривал:

– А кто узнал? – спросил Самсонов.

– Сейчас не об этом. Давай дальше.

– Тогда остаётся только одна возможная причина их скоропалительного отъезда – непосредственно за полчаса до отъезда к Гранту в номер приходил коммерческий директор компании «ЭлСи» некий Кравцов Андрей Максимович. Он показал свою визитку администратору отеля на ресепшене. Она – наш информатор.

– А мог кто-нибудь другой прийти к Гранту и показать чужую визитку?

– Я подумал о такой возможности, поэтому навёл справки об этом Кравцове. Это точно он. Администратор подтвердила его по фото.

– Почему этой информации нет в рапорте.

– Кравцовым мы занялись уже ночью, после сдачи отчёта за сутки.

– Так ты сегодня ещё не спал?

– Прикорнул у себя несколько часов.

– Каким образом Кравцов мог вынудить Гранта уехать?

– Сложно сказать. По телефону у стойки администратора они говорили об их встрече на выставке?

– Что есть по Кравцову, кроме фото?

– Пока только общая информация: 37 лет, разведён, двое детей. Бывшая жена с детьми живут в Новосибирске, по крайней мере, там зарегистрированы. В «ЭлСи» Кравцов работает уже 8 лет. Но с 1998 по 2000 год проходил срочную службу в качестве радиста на атомной подводной лодке «Сургут», проекта 667. После демобилизации через два месяца вернулся служить по контракту и прослужил ещё 6 лет до снятия лодки с боевого дежурства. Компания Гранта специализируется на средствах защиты информации и шифрования связи, а тут радист с подводной лодки. Интересное совпадение.

– Действительно, интересное, – генерал откинулся на спинку кресла и задумался. Всё-таки хорошо, что он перевёл Фёдора к себе в департамент. У того была какая-то мистическая способность оказываться центре событий, напрямую к нему не относящихся, и потом становиться их активным участником. А главное, ему можно доверять чуть больше, чем полагается по инструкциям.

 Петров энергично встал:

– О Гранте никому ни слова. По Кравцову оформляй полное наблюдение. Сразу докладывай, если выяснится что-то важное. А я пока кое с кем переговорю.

*****

Андрей проснулся поздно. Накануне вечером он никак не мог уснуть, всё думал о Гранте и что делать дальше. Волшебного спасения не получилось. Фокус не удался.

– Ладно, жизнь продолжается,  – подумал Андрей и встал с кровати.

Хотелось есть. В холодильнике было почти пусто, вчера вечером он доел последние пельмени. Имеющиеся бутылка кефира, кетчуп и майонез глаз совершенно не радовали. Андрей заварил себе кофе.

Кофеин начал действовать буквально через минуту:

– Главное не раскисать. Нужно держать себя в тонусе и не опускать руки, – сказал сам себе и пошёл в душ. Через двадцать минут свежий и бодрый он вышел из подъезда и направился к небольшому продуктовому магазину возле дома.

– Далеко собрался? – окликнул его здоровяк, стоявший у «Гелендвагена» со стороны места водителя.

– За продуктами, – Андрей показал на магазин вдалеке.

Второй здоровяк, стоявший со стороны пассажирского места, изобразил, как стреляет пальцем, словно ковбой из пистолета. Оба бойца засмеялись. Андрей уже зафиксировал у себя в голове их лица и номер автомобиля, поэтому сделав вид, что их смех его никак не задевает, развернулся и пошёл дальше в сторону магазина.

Метров через семьдесят возле табачного киоска его кто-то окликнул:

– Андрюха, привет! – незнакомый парень радостно ему улыбался, – не узнаёшь? Учебка в Североморске, девяносто восьмой год.

Андрей остановился, пытаясь лучше разглядеть лицо незнакомца и вспомнить, кто это. Сзади раздался скрип тормозов. На голову набросили чёрный плотный пакет, а незнакомец со всей силы зарядил ему кулаком под дых. Четыре сильных руки буквально зашвырнули как мешок тело Андрея в боковую дверь «Газели». И машина рванула вперёд.

Алаевские бойцы, видившие всё произошедшее, растеряно стояли возле своего «Гелендвагена». Первым пришёл в себя водитель:

– Садись быстрее и звони Артуру, – крикнул он, залезая в кабину.

 Мотор «Гелендвагена» взревел, и автомобиль резко тронулся с места.

– Алло, Артур, это Шувал. Похоже наш квартирант ещё кому-то денег должен. Только что мешок на голову накинули и в «Газель» засунули. Мы за ними поехали. Будем держаться сзади через несколько машин.

 «Кажется ребро сломано» – подумал Андрей. Дышать было тяжело. Полиэтиленовый пакет хоть и висел свободно, но свежий воздух почти не пропускал. Руки за спиной были связаны пластиковым хомутом-утяжкой.

– Любишь ты поспать. Мы думали, сегодня вообще из квартиры не выйдешь. Уже собирались тебе звонить, – сказал чей-то сиплый голос, не тот, что был на улице, – обыщи его, у него телефон должен быть, – добавил он через секунду.

– В заднем кармане, – сказал сам Андрей. Ему не хотелось, чтобы его облапывали.

Чья-то рука вытащила телефон.

– Вот.

– Выкини, – сказал тот же сиплый голос.

Незнакомец открыл окно и выбросил телефон прямо на дорогу.

– Вы кто? Куда мы едем? – Андрей решил взять инициативу в свои руки.

– Ты лучше молчи, – с насмешкой ответил сиплый, – тебе язык ещё пригодится.

Газель резко перестроилась из левого ряда через две полосы и ушла в правый поворот. «Гелендваген» еле успел за ней повернуть. Следовавший сзади через две машины за «Гелендвагеном» белый седан, тоже свернул направо. Пассажир седана сообщил по рации:

– Оба автомобиля выехали на Каширское шоссе, следуем за «Гелендвагеном», просим вести «Газель»  по уличным камерам наблюдения.

*****

Фёдор Самсонов буквально вбежал в помещение оперативного центра, в котором базировалась его группа:

– Так, что тут у нас? Подводник приготовил нам сюрприз?

– Скорее сюрприз приготовили ему, – ответил  молодой сотрудник с рыжей бородой.

– Вижу белую «Газель-фургон», сзади неё через три машины синий «Гелендваген», – второй сотрудник тоже был молод и тоже был бородой, но чёрной и аккуратно подстриженной.

– Фёдор Юрьевич, судя по номерам, «Газель» находится в угоне, а вот «Гелендваген» зарегистрирован на некого Виктора Вахрамеева. Он является сотрудником охранного предприятия «Аурум», входящего в одноимённый ресторанный холдинг.

– Что по нему есть?

– По Вахрамееву ничего нет. А вот по холдингу есть информация. Он принадлежит семье Алаевых. Вернее принадлежал. Старший и средний брат – Руслан и Рустам находятся за решёткой, осуждёны на пятнадцать лет каждый. Младший брат Артур, никогда ранее не привлекался, в настоящий момент является единоличным владельцем и возглавляет всё предприятие.

– Что есть по этому Артуру?

– У него всё чисто. Если не считать двух заявлений, поданных на него в полицию за вымогательство. Но все заявления были отозваны самими заявителями.

– «Газель» и следующий за ней «Гелендваген» включили правые поворотники, съезжают с трассы.

– Сообщи опергруппе, чтобы продолжали наблюдение и не вмешивались. Если бы Кравцова хотели убить, то сделали бы это сразу возле дома.

*****

Свернув с Каширского шоссе, «Газель» направилась к расположенному недалеко складскому комплексу. Подъехав к воротам, водитель показал пропуск, и фургон заехал на территорию. «Гелендваген» остановился немного в стороне, из него вышел Шувал и направился к воротам. Заглянув через оставшийся незакрытый проём, он увидел, что «Газель» паркуется возле складского-бокса №23. Зазвонил телефон:

– Вы где? – голос Артура был как обычно спокоен.

– Складской комплекс «Каширский». Это съезд с шоссе через пару километров за МКАДом, там указатель есть. Они проехали во внутрь, а мы снаружи остались.

– Хорошо, мы уже едем, минут через пятнадцать будем у вас.

Шувал вернулся к «Гелендвагену»:

– Наши уже в пути. Я пока отлить отойду.

Мимо него проехал белый седан и остановился прямо возле кустов, к которым тот направился. Шувал выругался и пошёл в другую сторону.

Андрея вывели из машины и завели в пустое помещение складского бокса. Посадили на табуретку. Сначала под одним коленом, а потом под другим просунули пластиковый хомут-утяжку и затянули, так что ноги стали плотно прижаты к ножкам табуретки, встать с неё было уже нельзя. Было неудобно, но терпимо.

– Может пакет с головы снимите? – Андрей заговорил первым, хотел показать, что не боится своих похитителей.

– Подожди минутку. Мы не спешим, – ответил сиплый голос.

Через пару минут откуда спереди донеслось:

– У меня всё готово, – этот достаточно молодой голос Андрей ещё не слышал.

Раздался щелчок, и даже сквозь чёрный пакет стало видно, как впереди загорелся яркий свет. Кто-то подошёл и сдёрнул пакет с головы. Свет двух ярких софитов больно ударил по глазам. Андрей зажмурился:

– Ну что, Андрей Максимович, решил Родину продать? – спросил обладатель сиплого голоса, стоящий возле одного из софитов.

– Вы кто такие?

– Ну а как ты думаешь? – продолжал обладатель сиплого голоса, – Федеральная служба безопасности, управление контрразведки. Слышал про таких?

Андрей открыл глаза. На него были направлены два небольших софита, между которыми на столе располагалась компактная видеокамера. Позади стола стояли три человека.

– Если вы из ФСБ, то зачем мой телефон выбросили?

– Я смотрю, ты не дурак, – сказал сиплый, оказавшийся коренастым мужчиной лет пятидесяти с как будто выцветшими рыжими волосами, – значит, будем разговаривать с тобой по-другому. Сапёр, накинь на него снова пакет.

Сапёром оказался, тот парень, что подошёл возле табачного киоска. Он ухмыльнулся, взял пакет и направился к Андрею.

– Ты затеял игру, которая тебе не по зубам, – продолжал рыжий

– Что вам нужно? – в голосе Андрея появились нотки беспокойства.

– Для начала выбить из тебя твою самоуверенность, – рыжий кивнул Сапёру и тот надел на голову Андрея пластиковый пакет, затянув его вокруг шеи.

Воздух закончился почти сразу. «Надо упасть» – подумал Андрей и сделал попытку завалиться на бок, но не получилось. Сапёр крепко держал его шею. Начало тошнить. Теперь в голове была только одна мысль: «Терпи. Всё равно не убьют». Но видимо у Сапёра были другие планы, и он стал стягивать мешком горло. Стало невыносимо больно. И в этом момент пакет порвался. Глоток воздуха стал поистине живительным.

– Вот что с тобой будет, если попытаешься сейчас нас обмануть, – назидательно сказал рыжий.

– Я даже не знаю, – Андрей не мог надышаться, – что вам от меня надо.

– Всё ты знаешь. Нам нужна только правда. Сапёр, приготовь ещё один пакет.

Неожиданно раздался оглушительный грохот и одна из створок ворот резко распахнулась. Сквозь облако пыли на склад буквально влетели четверо бойцов с автоматами. Эффективно действуя кулаками и прикладами, они положили мордой в пол Сапёра и молодого, стоявшего рядом с ним. Рыжий успел достать пистолет и наставить его на Кравцова:

– Я убью его! – крикнул он своим сиплым голосом.

На склад вошли Ваха и Шувал, держа наготове пистолеты, а за ними Алаев:

– Убери ствол, надо поговорить, – произнёс Артур требовательным тоном.

– Ты кто такой? – тяжело дыша, спросил рыжий.

– Это ты, кто такой? – Алаев смотрел на него с нескрываемым недоумением.

– Я друг Андрюши.

– И я – друг Андрюши.

– Не похож ты что-то его на друга.

– А он мне денег должен. Так что вставай в очередь. Будешь после меня.

Рыжий опустил пистолет:

– Так вот в чём дело? Мне его деньги не нужны. Я по другому вопросу. Может дашь нам несколько минут с глазу на глаз побеседовать, и он твой.

– Без денег я ничего не скажу, – поспешно крикнул Андрей, – Артур, если хочешь получить свои деньги, то пусть они заплатят. Я тогда смогу с тобой в двойном размере рассчитаться.

– Я так понимаю, кредит в банке ты решил не брать, – усмехнулся Алаев и пристально посмотрел рыжему прямо в глаза, – ты готов ему заплатить? Нет? Значит, мы уходим и забираем его с собой.

Шувал достал из кармана выкидной нож и перерезал утяжки на ногах и руках Кравцова. Рыжий смотрел на происходящее с явной досадой.

– А это что за кино? – Ваха взял в руки видеокамеру, подключённую к ноутбуку.

– Она не работает, не успели включить, – ответил молодой, лежащий на полу под дулом автомата, – можете проверить, там нет никакой записи.

Ваха нажал на камере просмотр, убедился, что ничего нет и поставил её обратно.

– Будут деньги, звони, – Алаев бросил на стол свою визитку и пошёл к выходу.

Шувал и Ваха под прикрытием автоматчиков вывели Андрея наружу. Все четвером пошли к «Гелендвагену». Бойцы с автоматами шли сзади, контролируя территорию.

Усевшись в машину, Алаев не стал мешкать:

– Ну рассказывай, кто это такие?

– Не знаю, кто они, но догадываюсь, кто их послал, – Андрей лихорадочно думал, стоит ли рассказать Артуру весь свой план.

– И кто же их послал?

– Тебе лучше не знать.

– Я за тебя вписался и должен знать ради чего.

– Ради пятисот тысяч.

– Ну, если не хочешь говорить, то в следующий раз будешь сам решать свои проблемы. Я ведь могу тебя и назад к ним вернуть.

– Я предложил кое-кому купить у меня кое-какую информацию. Похоже, они платить не хотят. Или цену решили таким образом сбить.

– Кое-кому, кое-что. Давай конкретней, – раздражённо потребовал Алаев.

Андрей кивнул, на сидящих впереди Ваху и Шувала.

– Они мне как братья, никому не скажут, – в зеркале заднего вида было видно, как Ваха довольно улыбнулся, польщённый словами босса.

«Сказать нельзя соврать» – подумал Андрей.

– Если не боишься стать соучастником гос.измены, – начал он заговорщицким тоном, – то есть возможность не только мои пятьсот тысяч получить, но и ещё как минимум столько же сверху.

– Это я уже понял, что на тебе миллион можно заработать. Вопрос как?

– Я восемь лет отслужил радистом на подводной лодке. У нас как на любом военном корабле была секретная аппаратура для шифрования связи. И я кое-что оттуда позаимствовал, – Андрей решил всё-таки не рассказывать Артуру свой план – секрет, известный двоим – уже не секрет.

*****

Генерал Петров шёл быстрым шагом по коридорам Лубянки. Даже сегодня в субботу в здании было много людей, как в обычный рабочий день. «Плохая примета» – подумал Иван Макарович и зашёл в приёмную руководителя Департамента контрразведывательных операций ФСБ генерал-полковника Комарина. Адъютант сразу же провел его в кабинет начальника.

В кабинете за большим дубовым столом кроме Комарина сидел руководитель аналитической службы СВР генерал-лейтенант Акимов. Петров знал, кто он, хотя они никогда раньше не встречались и не общались друг с другом даже заочно. Комарин и Акимов по очереди пожали протянутую Петровым руку:

– Думаю, вы знакомы, – сказал Комарин деловым тоном.

– Не без этого, – попытался пошутить Иван Макарович.

– По большому счёту, одно общее дело делаем, – Акимов был как всегда логичен.

– Значит обойдёмся без церемоний, – Комарин раскрыл папку с документами, – насколько серьёзна ситуация по этому Кравцову?

– Вполне серьёзна, – Петров раскрыл принесённые с собой бумаги, – мы максимально глубоко под него капнули и вот что нашли. Как показал анализ интернет-трафика его планшета и смартфона Кравцов завсегдатай покерных сайтов. Мы зашли в его аккаунты. Играет достаточно регулярно, минимум раз в неделю. Причём играет не по мелочи. Дважды были крупные выигрыши более пятидесяти тысяч долларов.

– Похоже, с математикой у него всё хорошо, – сыронизировал Комарин.

– Судя по переписке на этих сайтах с другими игроками, последний год раз в неделю Кравцов играет ещё и офлайн в ресторане «Аурум», где к игре допускаются ограниченный круг лиц, знакомый с владельцем Артуром Алаевым. Этот Алаев – младший из трёх братьев Алаевых. Их семья в девяностые контролировала трассу на Ростов. Потом – несколько ресторанов и казино в Москве. Отец был убит в перестрелке с конкурентами, а братьев в две тысячи пятом взяли за рэкет и грабёжи. Оба сейчас в Мордовии длительные сроки отбывают. Младший брат тогда учился за границей и стоял в стороне от криминальной деятельности. Сейчас контролирует оставшийся семейный бизнес – холдинг «Аурум», в который входят четыре ресторана, три кафе и собственное охранное предприятие. Очень похоже, что занимаются обналичкой.

– И что в итоге, Иван Макарович? – нетерпеливо спросил Комарин и посмотрел на Петрова с некоторым укором.

– Я полагаю, Кравцов проигрался в карты и задолжал этому Алаеву. В поисках денег пришёл к Гранту и предложил ему нечто, что тот счёл для себя опасным, поэтому так спешно и ретировался.

– Какую такую опасную информацию Кравцов мог озвучить? – к разговору подключился Акимов.

– Информация может быт связана с подводной лоджкой, на которой он служил. Хотя 667-й проект уже почти снят с вооружения, а его «Сургут» вообще утилизирован. Кравцов был радистом и конечно имел соответствующий доступ по уровню секретности, но коды связи с того времени уже не раз как менялись, да и само оборудование теперь совершенно другое. Возможен также вариант передачи информации по системам безопасности предприятий, которые обслуживаются его компанией.

– Крупные предприятия? – Комарин продолжал смотреть с укором.

– Да. Некоторые стратегического назначения, – Петрову не нравился этот взгляд. Похоже, Комарин что-то не договаривает.

Акимов нервно крутил ручку, было видно, что его что-то беспокоит:

– То, что мы поставили вашу службу в известность насчёт Гранта – это вынужденная мера. Надеюсь, у нас не возникнет проблем с этим. Кроме нас троих об этом никто знать не должен.

– Разумеется, – кивнул Комарин.

– Самсонов знает. Наверняка догадался, когда я с ним по его рапорту разговаривал. – Петров сделал паузу и добавил, – Я не знал, что СВР имеет доступ к нашим документам.

– Мы обмениваемся кое-какой информацией. Как сказал Сергей Васильевич – одно общее дело делаем. Кстати, это тот самый Самсонов? – Комарин посмотрел Петрову прямо в глаза.

– Тот самый.

– Я чего-то не знаю, – настороженно спросил Акимов.

Комарин на секунду задумался, как будто решал говорить или нет:

– Офицер, обративший внимание на отъезд Гранта, ранее занимался, – Комарин запнулся, – в общем, у него уровень допуска как у нас с вами.

– И при этом он занимается наружным наблюдением, как простой оперативник? – недоумённо спросил Акимов.

– Возглавляет направление, – не поднимая глаз, произнёс Петров, – Так было нужно. Я специально перевёл его к себе, чтобы он, скажем так, отдохнул после длительной командировки и при этом был под присмотром.

– С ним могут быть проблемы? – Акимов насторожено посмотрел коллег из ФСБ.

– Нет. Никаких проблем. Нам повезло, что Гранта зацепил именно он, а не кто-то другой. Для полевой работы всё равно пришлось бы вводить дополнительных людей в курс дела. Ваше ведомство ведь не может работать внутри страны.

– К сожалению, – Акимов о чём-то задумался и потом, не спеша, продолжил – Грант нас уже давно интересует. Несколько лет ищем к нему подходы, но безрезультатно. Этот Кравцов может быть нам полезен. Какой бы его информация не была, она, похоже, всё-таки заинтересовала Гранта или его руководство.

– Тогда почему он поспешно уехал. Чем Кравцов его так напугал? – Комарин налил себе стакан воды.

Акимов тяжело вздохнул. Ему было крайне болезненно делиться информацией пусть и с коллегами. Но, обозначив свой интерес к объекту, пути назад уже не было:

– В девяностых, компания Гранта работала в Казахстане, разрабатывала и внедряла комплексный проект безопасности для правительственного квартала в Астане. Грант тогда был главным инженером, курировал все работы. И буквально в первый же день к серверам их системы было осуществлено несанкционированное подключение. Причём всё было сделано настолько прямолинейно, что казахским спецслужбам не составило труда выяснить, что подключение осуществлялось напрямую из американского посольства. Они не стали скандалить и выяснять отношения, а просто случайно, по ошибке при проверке документов задержали вечером в отеле главного инженера компании-подрядчика и поместили его в специально подготовленную камеру СИЗО. А там его местный контингент встретил, как положено.

– Умеют казахи эффективно работать, – Петров одобрительно закачал головой.

– Буквально через час Грант сдал все дыры, оставленные в системе, которые потом специалисты КНБ самостоятельно залатали. Думаю, он испугался провокации со стороны Кравцова, испугался снова оказаться в подобной камере. У него ведь нет дипломатической неприкосновенности. К тому же его предки уехали из России сразу после революции. Наверняка ему везде КГБ мерещится.

– Теперь Грант уже вряд ли вернётся.

– Он нам здесь и не нужен, – Акимов посмотрел по очереди на Комарина и Петрова, –  достаточно дискредитировать его в глазах американских властей. И здесь история с Кравцовым может быть весьма кстати. Судя по тому, что с ним сегодня был контакт, рыба наживку если не заглотила, то, по крайней мере, хочет её попробовать. Необходимо развернуть всю эту историю в правильном направлении.

Комарин допил свой стакан воды и налил ещё один:

– Сергей Васильевич, я не буду и не должен спрашивать вас – почему именно Грант. Но если Вы пошли на такой серьёзный шаг, что открыли нам свою цель, то уверен, причины для этого есть самые серьёзные. Хочу только получить от вас гарантии, что если что сотрудничая с вами, наша служба себя не запятнает. Вы понимаете, о чём я?

– Разумеется! – Акимов был обескуражен таким вопросом, – мы не используем в работе незаконных методов.

Петров не смог сдержать ироничной ухмылки:

– Мы тоже.

– Значит, продолжаем, – опять по-деловому продолжил Комарин, – Удалось установить лиц, осуществлявших похищение Кравцова?

– Нет, упустили, – Петрову было очень неприятно это произносить, – они уехали со склада, через запасные ворота с другой стороны.

– Скорее всего, это одна из оперативных групп «GRAYWATER» используемая для нелегальной работы. Обычно их задействуют в Африке и Латинской Америке, когда надо сделать грязную работу, –  Акимов протянул Петрову листок с распечаткой мелким шрифтом, – вот список событий и мест, где поработали подобные группы за последние несколько лет. Теперь, похоже, и к нам сунулись.

Петров надел очки и бегло глянул бумагу: «Вот почему Комарин так недовольно на меня смотрел, он наверняка уже был в курсе этой информации. И теперь получается, я просмотрел, а потом ещё и упустил целое боевое звено, базирующееся прямо здесь, в столице».

Акимов продолжал:

– Обычно такие группы формируются из числа, наёмников-резервистов, которые даже не знают на кого именно работают. По сути, это марионетки, выполняющие пошаговые инструкции.

Комарин смотрел на Петрова многозначительным взглядом, мол, я понимаю, сложность ситуации и претензий пока не предъявляю, но если возникнут проблему, отвечать будешь по полной.

– Зачем им потребовалось похищать Кравцова? Если он предложил что-то стоящее, не проще ли заплатить и не светиться лишний раз, – Петров тоже налил себе стакан воды.

– Это не в их правилах. Если что-то можно получить бесплатно, то сначала попробуют именно этот способ. Как ни крути – коммерческая организация, – ответил Акимов, а потом добавил, – а скорее всего, они самому Гранту не доверяют, он хоть и вице-президент, но фигура по большому счёту номинальная. Возможно, информация, предложенная Кравцовым, нужна «GRAYWATER», буквально уже в понедельник до слушаний в сенате.

– Что за слушания? – Комарин наконец-то перестал сверлить взглядом Петрова.

– «GRAYWATER» как частная компания оказывает Пентагону услуги по охране военных объектов, в том числе и в Афганистане. В этом году талибы полностью уничтожили несколько таких охраняемых ими объектов, последний из которых – база ГСМ военного аэродрома в Кандагаре. Один принципиальный сенатор из комитета по вооружениям поднял вопрос о пересмотре контракта и выплате неустойки. Для «GRAYWATER» это может стать плохим прецедентом, после которого их могут лишить и других военных контрактов. Сейчас они могут ухватиться за Кравцова как за соломинку. Потерю базы ГСМ им конечно не простят, но контракт оставят. Отсюда вся эта спешка и такая грубая работа. Им необходимо проверить – не блефует ли он. И не стоим ли за ним мы с вами.

– И что они собираются делать с этой информацией? – поинтересовался Комарин.

– Обменяют на индульгенцию, – Акимов мрачно улыбнулся.

– Разве такое возможно? – удивился Петров.

– Я образно говорю. Половина сотрудников «GRAYWATER» – отставные военные, бывшие сотрудники ЦРУ, АНБ и министерства обороны. Там настолько плотно всё переплетено, что порою непонятно кто на кого работает – они на Пентагон или Пентагон на них.

Комарин закивал головой, соглашаясь с Акимовым:

– Иван Макарович, пусть твой Самсонов, раз он уже в курсе, выходит на прямой контакт с Кравцовым. Не дело нам тут в угадайку играть. Надо срочно выяснить, что именно тот озвучил американцу.

– Имеет смысл подключить к операции моего человека, который знает всё подноготную по Гранту его компании и «GRAYWATER», – Акимов хотел оставить себе контроль над операцией, – если надо будет соблюсти формальности, можем оформить перевод в ваше ведомство.

– Добро, Сергей Васильевич, присылай подкрепление, – Комарин встал, давая понять, что встреча окончена, –  Иван Макарович, возьми также под наблюдение всех лиц, вступавших в контакт с Кравцовым до и после его встречи с Грантом.

– Уже занимаемся, – Петров тоже встал, – разрешите идти?

*****

Несмотря на субботний вечер в ресторане было малолюдно. Артур Алаев сидел на первом этаже как он любил за столом в дальнем углу. Перед ним с кипой бумаг стоял шеф-повар.

– Почему так дорого, где ты такие цены берёшь? – Алаев недовольно рассматривал лежащие перед ним счета.

– Артур, хорошее свежее мясо всегда так и стоило, остальные продукты тоже не дешевеют, – шеф-повар был заметно взволнован.

Алаев пристально посмотрел ему прямо в глаза, рассчитывая увидеть на лице признаки лжи. Но ничего подозрительного не заметил:

– Разорите вы меня. Второй год в минус работаем. Где подписывать?

Сбоку донёсся знакомый сиплый голос:

– Добрый вечер, Артур.

Алаев кивнул шеф-повару, чтобы тот ушёл:

– Любишь сюрпризы устраивать? Надо было сначала позвонить.

– Всё-равно встречаться пришлось бы, – сиплый без приглашения сел на стул рядом.

– Деньги принёс?

– Пока нет. Хочу кое-что обсудить.

– Ну, давай.

– Сколько Кравцов тебе должен?

– Пол миллиона. Баксов.

– За что?

– В карты проиграл. Квартиру на кон поставил, а та оказалась не его.

– А чья?

– На детей записана. Продать проблематично.

– Погорячился наш друг.

– Ну, это его проблемы. За язык его ведь никто не тянул.

– Да. Говорит он много. И складно. Это нас и смущает.

– Нас это кого?

– Неважно. Мы предлагаем честную сделку. Пятьсот тысяч в обмен на его информацию, если она окажется достоверной.

Алаев почувствовал себя некомфортно, он уже свыкся с мыслью о миллионе долларов и воспринимал сумму в пятьсот тысяч, как попытку его обмануть.

– Он сказал, что эта информация стоит гораздо больше. И что если я его прикрою, то получу минимум миллион.

– Будь реалистом. Если бы ему хотели действительно заплатить, то он уже давно получил бы свои деньги.

– А почему платить не хотят?

– Платить за сказку, пусть и весьма интересную, дураков нет. Но проверить её всё-равно нужно. Вдруг чудо расчудесное на самом деле существует.

– Он рассказал мне, о чём речь. За доступ к алгоритмам шифрования можно и раскошелиться.

Лысый расхохотался:

– Он тебя обманул. Алгоритмы шифрования ему могли только присниться. Речь совершенно о другом.

– Вот сучёнок! – на этот раз Алаев почувствовал себя не только обделённым, но и оскорблённым.

– Вероятность того, что его слова подтвердятся, равна почти нулю.

– А если всё-таки подтвердятся?

– Тогда и будем говорить о деньгах.

Артур впился взглядом в глаза своему собеседнику, как будто пытался прочитать его мысли:

– Хорошо. Но если всё-таки миллион? Эта сумма реальная?

– Я уполномочен вести разговор о пятистах тысячах. Это очень хорошие деньги.

– У меня появились дополнительные риски.

Рыжий наклонился немного вперёд, как будто хотел, что бы его лучше расслышали:

– Если информация нашего общего друга окажется достоверной, думаю, пятьсот тысяч или миллион будет уже непринципиально. И, скорее всего, тебе заплатят. В любом случае ты ничего не теряешь. Если он туфту озвучит, получишь его обратно и будешь уже сам с ним разбираться.

Алаев смотрел, как уверенно себя держит его гость и понимал, что отжать больше, чем тот предлагает, не получится. Надо брать, то, что есть, тем более, что перспектива продажи квартиры Кравцова была весьма туманна:

– Хорошо. Только общаться с ним вы будете у меня здесь. Под моим присмотром. Завтра утром в десять часов, мои люди его сюда доставят.

– Зачем ждать завтра. Чем быстрее мы с ним поговорим, тем быстрее ты сможешь получить свои деньги.

«Чёрта с два, я сначала подстрахуюсь, чтобы вы меня не кинули» – подумал Артур, но вслух сказал:

– У меня на сегодняшний вечер другие планы, – и показал на грудастую блондинку, потягивающую коктейль в мягкой зоне, – а если вздумаете сами сегодня к нему сунуться, то огребёте уже по полной.

– Ну, завтра, так завтра, – рыжий боялся перегнуть палку, – Нам потребуется отдельное

помещение, не в подвале, чтобы связь работала устойчиво.

– Здесь наверху есть зал, где в покер играют. Там даже камер нет.

– Подойдёт.

– И ещё, – теперь Алаев подался вперёд всем своим телом, – где гарантия, что тебя и твоих людей ФСБ не пасёт?

Рыжий гость понимающе кивнул и меланхолично улыбнулся:

– Мы сами и есть ФСБ. Только играем за другую команду.

*****

Самсонов шёл в свой отдел после разговора с Петровом. Тот озвучил ему, не называя источник, все поступившие от Акимова вводные и ещё раз обозначил, что про Гранта никто знать не должен. Фёдор думал о двух своих подчинённых, которые уже частично в курсе. Если где-то в разговорах Кравцова всплывёт это имя, да ещё с деталями, то те могут обо всё догадаться. Ребята ведь умные, он их сам подбирал.

В помещении их отдела стояла практически полная тишина, а оба его подчинённых просматривали на большом мониторе запись встречи Алаева и его лысого гостя. Самсонов уже знал о факте этой встрече, оставалось выяснить детали:

– И что, звука вообще нет? – обратился он сразу к обоим.

– Мы подключились к их серверу, но камеры наблюдения только картинку пишут. Качество изображения низкое, по губам расшифровать не получится.

– Почему решили, что эта встреча имеет отношение именно к Кравцову?

– После того, как этот тип ушёл, Алаев сразу позвонил директору своего ЧОПа, чтобы тот направил к дому Кравцова ещё трёх человек до десяти утра.

– Может совпадение?

– Тогда у нас сразу два совпадения, – рыжий бородач сделал стоп-кадр и увеличил изображение гостя в два раза, – вот что выдала наша система распознавания ли. Знакомьтесь Чащин Евгений Викторович, 54 года. Бывший сотрудник Управления Федеральной службы безопасности по Волгограду. Уволен из органов в 96-году по утрате доверия. И это ещё не всё. В личном деле Евгения Викторовича указано, что его напарником с 95 по 96 год был Петров Иван Макарович. Наш Макарыч.

Самсонов усмехнулся, он вспомнил, как генерал когда-то говорил ему про скелеты в шкафу, и что они есть у каждого, надо только хорошенько поискать.

Раздался звуковой сигнал и на мониторе появилось текстовое сообщение. Второй подчинённый прочитал пришедшее донесение:

– Фёдор Юрьевич, Гордиенко докладывает, что у него всё готово.

– Напиши ему, что через двадцать минут буду. Всю полученную информацию отправляйте лично Петрову. Времени у нас, судя по всему, только до 10 утра.

*****

Андрей зашёл в ванную и уже собирался начать чистить зубы, как в дверь квартиры настойчиво позвонили. Первым делом он подошёл к окну и посмотрел вниз. У «Гелендвагена» стояло сразу пять человек, все они активно жестикулировали и, судя по всему, смеялись. Звонок раздался ещё раз. Андрей подошёл к двери и посмотрел в глазок. На пороге стояла симпатичная девушка лет тридцати в ярком халатике. Гоня от себя мысль, что это подстава, такая же, как возле табачного киоска, он решил рискнуть и открыть. Ему было неприятно чувствовать, что боится какую-то блондинку.

– Здравствуйте. Можно попросить вас о помощи? – девушка оказалась не просто симпатичной, а очень даже красивой. И коротенький халатик больше показывал, чем скрывал.

– Здравствуйте. Чем могу – помогу, – ответил Андрей и подумал, что ни разу не видел её в своём подъезде.

Девушка показала на приоткрытую дверь напротив:

– Я внучка Валерия Яковлевича. Его в госпиталь положили, а я за квартирой присматриваю. Мне надо диван приподнять. Поможете? Обещаю, что приставать не буду, – блондинка игриво заулыбалась.

У Андрея отлегло от сердца. Валерий Яковлевич – отставной генерал последнее время действительно чувствовал себя неважно, постоянно жаловался на колени, а лифта в их доме не было. Что ж надо пользоваться случаем и установить контакт. Тем более вечер предстоял долгий, и не хотелось сидеть дома в одиночестве.

– Ну, только если на таких условиях, – улыбнулся в ответ Андрей и, надев тапочки, вышел из своей квартиры, предусмотрительно заперев дверь на ключ.

Квартира генерала была типичной квартирой советского военнослужащего высокого ранга. На стенах – оружие и охотничьи трофеи, на полу – большой загнутый ковер, который надо было немного просунуть под старый кожаный диван.

– Всего-то? – Андрей лихо приподнял весьма увесистый диван.

– Бог в помощь, – раздался сзади суровый голос Самсонова.

Блондинка уже не улыбалась, а накинув на себя плотный махровый халат, смотрела на Кравцова как на мишень в тире:

– Андрей Максимович, поставьте диван. У нас к вам серьёзный разговор.

«Это не те типы со склада и не алаевские бойцы. Значит кто? ФСБ? Чёрт. Попался» – подумал Андрей и сел на поставленный на пол диван:

– Всё-таки вычислили меня? Как?

– Это наша работа, – Самсонов сел на стул напротив.

– И что теперь будет?

– Зависит от вас.

– Если бы хотели арестовать, то я бы уже в Лефортово сидел. А раз мы здесь вот так разговариваем, значит вам что-то от меня нужно.

– Вы умный человек. Сами всё понимаете.

Андрей довольный собой улыбнулся.

– Вы зря улыбаетесь, – голос блондинки стал очень жёстким и неприятным, – 275-я статья уголовного кодекса позволяет трактовать ваш разговор с Грантом как попытку государственной измены.

– Да я же всё придумал. Не было никакой попытки измены, – Андрей вскрикнул не в силах сдержать эмоции. Он совершенно не ожидал такого развития событий. Его авантюрная идея грозила стать полным, окончательным фиаско всей его жизни.

– Вы правила дорожного движения хорошо знаете? Наезд на две сплошные – это не пересечение, но тоже нарушение, которое имеет соответствующее наказание – очень убедительно сказал Самсонов тоном, не терпящим возражений,

– Даже, если до реального срока дело не дойдёт, то месяцев на пять-шесть, пока будет идти следствие, мы вас закроем. И кто тогда будет рассчитываться с Алаевым? Бывшая жена и дети? – блондинка сделала паузу, чтобы оценить реакцию Кравцова и удостовериться в правильности их гипотезы о его долге, – а им явно потребуется от него защита. Вы знаете, кем были его отец и братья?

Андрей кивнул, он слышал, что Артур из бандитской семьи, но никогда не акцентировался на этом. В девяностых ведь почти все были связаны с криминалом.

– Только мы сможем их защитить, – продолжил Самсонов, – но при условии, что вы проявите благоразумие и будете с нами сотрудничать. Рассказывайте, что именно вы предложили Гранту. А мы потом решим, что с вами делать.

*****

Комарин попросил сделать два кофе – для себя и для генерала Петрова. Они оба только что посмотрели запись встречи Самсонова с Кравцовым, завершившуюся полтора часа назад. Вечер, который недавно начался, обещал перерасти в бессонную ночь.

– Не думал, что они девушку пришлют. Да ещё такую молодую, – первым прервал молчание Петров.

– Я тоже не ожидал. Что скажешь насчёт его истории?

– Вполне правдоподобно. Даже слишком. Удивительно, что он на такое решился.

– Игрок. Любит идти на обострение.

– Вот и обострил. Думаю, можем задействовать его по-максимуму.

– Обработали его конечно хорошо, но сможет ли он отработать всё представление до конца?

– Он действительно боится Алаева и опасается за безопасность своей бывшей жены и детей. Ради них хоть в пекло пойдёт.

– Этого недостаточно.

– Мы у себя уже обсудили этот вопрос, шансы есть. Сейчас наша ключевая задача – обеспечить подтверждение слов Кравцова. У него этот момент самый слабый, он рассчитывал исключительно на спешку «GRAYWATER», как и предполагалось перед сенатскими слушаниями.

– Нам так рисковать нельзя. Надо подключать научно-техническую службу, – Комарин позвал адъютанта и приказал срочно вызвать полковника Иващенко.

– Мы в свою очередь уже начали работать с гражданскими лицами, которые при необходимости подтвердят каждый свою часть отрабатываемой легенды – Петров всё думал, когда же Комарин спросит его про Чащина.

– Меня беспокоит, что одной мотивации Кравцова будет недостаточно для завтрашнего общения с группой Чащина. Дело может закончиться трупом.

– И Самсонов, и Лебедева считают, что у него очень хорошие коммуникативные способности. В его положении – это весьма полезный навык.  А что касается Чащина, – Петров тяжело вздохнул.

– Сколько лет прошло? – перебил его Комарин.

– Двадцать два.

– Невовремя он объявился.

– Это как посмотреть. Если не брать во внимание ту историю, то, по крайней мере, мы знаем, что от него можно ожидать.

– Не брать во внимание не получится.

– Хотите отстранить меня от ведения операции?

– Должен. Но не могу. Заменить некем.

Комарин встал из-за стола и начал ходить по кабинету:

– Может его послали, чтобы мы как раз думали, что можем на него влиять? Прошло очень много времени. Человек мог сильно измениться. И, скорее всего, изменился, если за столько лет нигде ни разу не засветился.

– Я понимаю всю меру ответственности, которая ложится на меня в данных обстоятельствах, – Петров тоже встал, – готов нести любую ответственность в случае провала  операции.

– Иван Макарович, дело не в твоей ответственности. Не было бы Чащина, был бы кто-то другой. Сейчас нужно принципиально решить, имеем ли мы право и готовы ли рискнуть гражданским лицом ради операции.

– Не вижу проблем. Сам Кравцов согласен. Самсонов и Лебедева оговорили с ним все детали. Риск есть, но он управляемый.

Комарин снова сел за стол:

– Как у парня со здоровьем?

– Богатырём не назовёшь, но в целом не хуже нас с вами.

– Обеспечьте его спецсредствами для интенсивных форм допроса. Одних коммуникативных навыков тут будет недостаточно. И распорядитесь снять всё наружное наблюдение, чтобы никто случайно не засветился. СВР будет мониторить  ситуацию по своим каналам в Вашингтоне.

– Будем считать, процесс пошёл.

– Готовьте Кравцова. А я сейчас обсужу с технической службой, как обнаружить подводную лодку, которой не существует.

Воскресенье.

Около полпервого ночи датчики движения, установленные на лестничном пролёте, просигналили, что кто-то поднимается. Самсонов подошёл к ноутбуку посмотреть, кто идёт. Три здоровяка поднялись на площадку между квартирами и встали, прислонившись к стене.

– Что же вам ребята на свежем воздухе не стоялось? – Фёдор был заметно раздосадован. С минуты на минуту должны были доставить спецсредства для Андрея.

– Может, вызовем полицию? – Лебедева достала свой телефон, – мол, жильцы испугались, увидев в подъезде опасных  незнакомцев.

– Скажут, что пришли в гости к Кравцову. Ему придётся подтвердить. И тогда они всю ночь будут сидеть в его квартире.

– А как они вообще попали в подъезд? Тут ведь кодовый замок.

– Любой замок можно открыть. И тем более сломать.

Датчик движения опять просигналил, и на мониторе ноутбука появилось изображение, как по лестнице поднимается курьер по доставке пиццы. Алаевские бойцы оживились:

– Эй, парниша, угости дяденек пиццей, – все трое в один голос громко засмеялись.

– Не могу, тут две последние остались в эту квартиру, – молодой курьер быстро нажал на кнопку звонка.

 Лебедева смотрела на Фёдора с испугом в глазах. Она явно никогда раньше не попадала в подобные ситуации:

– Что делать?

– Импровизировать! – Самсонов пошёл открывать дверь, раздеваясь на ходу до трусов, – смотри и учись.

Несмотря на сильное эмоциональное напряжение, Елена про себя отметила, что посмотреть действительно есть на что. Таких красивых и сильных мужских тел ей ещё не доводилось видеть. Да ещё и в плотно обтягивающих трусах-боксерах.

Фёдор резко распахнул дверь:

– Ты кто такой? Какого хрена звонишь ночью? – его голос был очень резок и даже груб.

– Пиццу заказывали? – курьер растерянно смотрел на него, не понимая, что происходит.

– Какую к чёрту пиццу?! Ты явно попутал что-то, дебил! Номер квартиры у себя в заказе проверь, – прорычал Фёдор и показал глазами на дверь квартиры напротив. Курьер незаметно кивнул, подтверждая, что всё понял.

– Извините, действительно ошибся, – поднял он свою сумку-термос и перешёл к квартире Кравцова. Алаевские бойцы злорадно заулыбались:

– Вот видишь, пиццу хорошим людям зажал, теперь будешь тупить всю неделю, – сказал с усмешкой один из трёх.

Самсонов решил, что нужно исполнить роль до конца и заглянул за входную дверь, скрывавшую от него расположившуюся вдоль дальней стены троицу:

– Вы кто такие? Чего здесь делаете?

– Спокойно, братан. Мы ваш подъезд охраняем. Нас один из жильцов нанял, – нагло соврал самый здоровый из трёх.

– А ты чего уставился? – Фёдор обратился к курьеру, – звони давай. Если меня разбудил, пусть и другие просыпаются.

Алаевские бойцы с насмешкой посмотрели на курьера

– Придурок. В дух цифрах разобраться не может, – закончил Самсонов свою гневную тираду и закрыл дверь.

Лебедева смотрела на мониторе, как Андрей Кравцов открыл дверь своей квартиры:

– Вот, возьмите вашу пиццу, – сказал ему курьер чуть ли не повелительным тоном, – здесь две, как вы заказывали.

– Бери, бери! – чуть не закричала Елена. Самсонов подошёл к ней сзади и слегка обнял, чтобы она успокоилась.

Андрей смотрел на курьера, пытаясь понять от кого он. Самсонов и Лебедева предупреждали, что со стороны американцев могут быть попытки установить контакт другим способом.

– Сколько с меня? –наконец он ответил.

– Тысяча четыреста за обе. Вот чек.

– Сейчас деньги принесу, – сказал Андрей и закрыл дверь. Через полминуты открыл и протянул курьеру три пятисотки, – сдачи не надо.

– Спасибо, – курьер положил деньги в карман, – чуть не забыл, вот масло для пиццы – это бонус при заказе двух штук. И вот ещё буклет с нашим новым меню, на которое до конца месяца скидка десять процентов, – курьер протянул буклет со вложенным между страницами листком с инструкцией к препарату, – обязательно посмотрите, пригодится.

Андрей кивнул и закрыл дверь. Курьер направился вниз по лестнице.

– Эй, чудо, сколько тебе платят за такую работу? – опять начал приставать один из трёх алаевских бойцов.

– А вам зачем?

– Хочу по совместительству к вам устроиться, – сказал он и сам же засмеялся.

Курьер остановился и оглянулся назад:

– По совместительству у нас не берут. Только если на всю жизнь.

*****

Адъютант доложил, что полковник Иванченко прибыл. Комарин удивлённо посмотрел на часы, было около восьми утра:

– Пусть заходит.

Петров допивал уже пятую чашку кофе:

– Что-то быстро они.

Иван Макарович был рад, что многочасовой разговор с Комариным наконец-то закончился. История с Чащиным, так некстати всплывшая, грозила не только поставить крест на карьере, но и могла перерасти в уголовное дело. Обсуждение плана операции тоже не заладилось. Петров, как бывший оперативник смотрел на ситуацию сугубо с практической точки зрения, и понимал, что, скорее всего, придётся резать по-живому.

В кабинет вошёл  Александр Александрович Иванченко, как всегда скупой на эмоции и сосредоточенный.

– Сан Саныч, кофе будешь? – предложил Комарин.

– Спасибо, Владимир Семёнович, у меня с собой, – ответил Иванченко и достал из внутреннего карман плоскую матовую фляжку чёрного цвета.

– Как тебя с этим к нам на этаж пропустили?

– Так на то мы и научно-техническая служба. Технологии теперь уже 22-го века.

– Ладно, потом расскажешь, что это за технологии. А сейчас давай про нашу подводную лодку. Быстро вы управились.

Иванченко налил себе горячий кофе из своей же фляжки и сделал неспешный глоток:

– Технически задача достаточно простая. В рамках обозначенной легенды обнаружить подводную лодку средствами визуального или акустического наблюдения практически невозможно. Поэтому для засветки объекта предлагаем пометить его двумя радиопередатчиками, работающими в диапазоне сверхвысоких частот. Их условное предназначение – передача данных о состоянии вооружения и реактора. Интервал передачи можем задать любой – хоть раз в сутки, хоть каждую минуту. Наличие этих передатчиков оправдывает наличие на объекте Начальника электро-механической службы и командира БЧ-4, которые могут осуществлять наладку передающего оборудования, его настройку и контроль работы.

– Логика есть. Продолжай, – оживился Комарин.

– Сами передатчики у нас уже готовы, мы взяли за основу элементы морского радиобуя. Остаётся установить их на объекте и подсказать радиолокационному спутнику, где искать сигнал. Изменение сигнала, его продолжительности или периодичности может трактоваться, как изменение состояния объекта, наример, приведение его к боевой готовности.

– То есть спутнику придётся постоянно контролировать объект, чтобы своевременно обнаружить его активацию?

– Не только сам объект, но ещё и достаточно широкий частотный диапазон.

– А не возникнет сомнений, что раньше из этого района сигналов не было, а тут вдруг появились, – Иван Макарович, как всегда, искал в любом плане слабые места.

– Радиолокационные спутники ориентированы на мониторинг больших территорий. А если и настроены на конкретные участки, то это крупные военные объекты. Выявить ранее сигнал именно из бухты Долгая щель без специальной настройки они не могли. Тем более, мы будем использовать переменный диапазон частот. Им ещё придётся постараться даже с полученной подсказкой обнаружить наши передатчики.

– Не перемудрим ли мы с этим переменным диапазоном? – настороженно спросил Комарин.

– Если сигнал будет идти на фиксированной частоте, это будет лёгкая добыча и выглядеть будет неправдоподобно. У них специалисты не хуже наших, поэтому обнаружат. Просто это займёт больше времени.

– Какой интервал сигнала будет оптимальным?

– Лучше сделать передачу каждый час, но не синхронную, а пошаговую, с разницей между передатчиками в 30 минут.

Комарин и Петров переглянулись. Обоих смущала простота предложенного решения. Иванченко, словно почувствовав их сомнение, добавил:

– Простые решения, как правило, самые надёжные. Раз у нас такая спешка, то мудрить, точно не стоит.

– Добро. Готовьте оборудование. Я решу вопрос по его оперативной доставке, – Комарин нажал кнопку вызова адъютанта, – кто от вашей службы будет сопровождать груз, контролировать установку и активацию оборудования?

– Есть у нас молодые кадры. Со мной приехал, сейчас у вас приёмной сидит, – Иванченко снова достал фляжку и сделал большой глоток.

– Это хорошо, что молодой. Пусть сегодня не завтракает.

*****

Фёдор подошёл к спящей на диване Елене и слегка прикоснулся к её плечу. Она раскрыла глаза и резко села:

– Сколько времени?

– Почти девять.

– Спасибо, что дал поспать. А сам спал?

– Ещё успею.

Елена встала с дивана и потянулась, чтобы размять мышцы:

– Что с Кравцовым?

– Ещё спит.

– Откуда знаешь, что спит?

– Препарат он получил. Если не дурак, а он не дурак, то инструкцию прочитал и соответственно принял первую дозу. А это значит девять часов беспробудного сна ему гарантированно. Скоро проснётся.

– Этот препарат что-то седативное?

– Можно и так сказать, – Самсонов посмотрел на неё с удивлением. Для сотрудника её уровня она знала подозрительно мало. И при этом было очевидно, что у неё совершенно нет подготовки для оперативной работы. Представить же её аналитиком в этом возрасте он категорически не мог.

Елена пошла на кухню:

– Кофе будешь? – спросила она

– Нет, спасибо.

Вернувшись в комнату с чашкой горячего кофе Лебедева села на диван, поджав ноги, и почти на минуту о чём-то задумалась:

– Меня беспокоит, – начала она, сделав маленький глоток, – что Кравцов, воспринимает всё происходящее, как новую азартную игру.

– Он игрок, для него вся жизнь – игра.

– Наверное, ты прав. Но надо признать, игрок он неплохой. Здорово импровизирует, психологию чувствует хорошо. Все вводные по каждому объекту запомнил с первого раза.

– Сейчас рано об этом судить. Тут мало запомнить, главное потом в процессе не напортачить и не сломаться.

– У него хорошая мотивация. Он сильно переживает за безопасность своих детей и бывшей жены.

– Если дело примет серьёзный оборот, не уверен, что он вообще про них вспомнит. Когда тебе пальцы ломают, в голове только одна мысль.

– Какая?

Датчики движения просигналили, что по лестнице кто-то поднимается. Фёдор подошёл к ноутбуку, посмотреть, кто идёт. Это был Ваха из «Гелендвагена». Бойцы, дежурившие возле квартиры Кравцова радостно засуетились. Ваха подошёл к двери и начал звонить. Звонил он долго и настойчиво. Через несколько минут дверь открылась.

– Собирайся, ехать пора, – сказал Ваха и без приглашения вошёл в квартиру.

– Куда? – Андрей был сонный и ещё плохо соображал.

– Какая тебе разница?

– Мне умыться нужно и позавтракать не мешало бы.

– Давай в темпе, – Ваха уселся в кресло и включил телевизор.

Глаза Андрея слипались, ужасно хотелось спать. Нужно было как-то взбодриться. Он пошёл в ванную и включил холодный душ. Буквально за минуту всю сонливость сняло как рукой.

Бодрый и голодный Андрей вышел из ванной комнаты и пошёл на кухню, где достал из холодильника оставшуюся половину второй пиццы. На той же полке, где лежала пицца, стоял полупустой фигуристый бутылёк «масла». Его нужно было выпить после еды. Разогрев пиццу в микроволновке, Андрей быстро её съел, запив холодным чаем, оставшимся со вчерашнего вечера. В кухню зашёл Ваха.

– Ты скоро?

Андрей немного растерялся. Нужно было выпить вторую половину препарата.

– Сейчас, только лекарство выпью, – Андрей раскрыл холодильник, достал заветный бутылёк и залпом выпил всё его содержимое. По вкусу это было совершенно не масло и пить второй раз было ещё неприятней.

– Это что такое? – Ваха протянул руку к бутылочке.

– В прошлом году на нервной почве гастрит заработал, – соврал Андрей и подал ему бутылёк, – Теперь пью лекарства для профилактики, чтобы язва не развилась.

– Помогает? Мне для отца тоже надо. Как называется?

– Точно не помню, это по большому счёту не лекарство, а биодобавка.

– Значит фуфло. Толку не будет.

– Посмотрим, – Андрей на секунду задумался, – меня уверяли, что обязательно поможет, – забрал пустую бутылочку и выбросил её в мусорное ведро. Ваха посмотрел на  часы:

– Поехали, времени мало осталось.

*****

Во внутреннем дворе научно-технического центра ФСБ было ещё достаточно сумрачно. Внешние металлические ворота бесшумно раскрылись, и во двор въехало два автомобиля, на одном из которых были установлены свето-звуковые спецсигналы.

В это же время из здания во двор вышли полковник Иванченко и молодой капитан в штатском. В руках у капитана было два увесистых пластиковых кейса серого цвета.

– Связи у тебя там не будет, поэтому работать будешь в автономном режиме.

– Александр Александрович, мы этот вопрос уже обсуждали. Это не проблема.

Иванченко строго посмотрел на капитана и тот понял, что лучше не умничать и ещё раз выслушать все вводные.

– Если при активации возникнут проблемы с источниками питания, подключишься напрямую к местному дизель-генератору.

– Понял, – капитан исполнительно кивнул.

– Чтобы не засветиться, обратно тебя заберут через неделю, – Иванченко улыбнулся и добавил, – это тебе вместо отпуска. Отдохнёшь там, на свежем воздухе. Как-никак море

– Знал бы, что на курорт еду, подругу с собой взял бы в третий чемодан.

– Ты с этими двумя сначала управься, а потом уже про подруг думай.

Водитель автомобиля раскрыл перед капитаном заднюю дверь и тот сел в машину, взяв чемоданы с собою в салон. Первый автомобиль включил мигалку и, развернувшись, подъехал к воротам. Те послушно раскрылись и обе машины выехали на улицу.

*****

Ваха с Андреем вышли из подъезда и направились к стоящему неподалёку «Гелендвагену». Из машины им навстречу вышел Шувал, раскрыл заднюю дверь и показал Андрею, чтобы он садился именно туда. На заднем сидении его поджидал Алаев.

– Артур? – удивился Андрей, – не ожидал тебя здесь увидеть.

– Вот это ты не ожидал увидеть! – Алаев протянул сложенный пополам лист бумаги, – Думаешь, ты самый умный? Наплёл мне по аппаратуру шифрования, выставил идиотом. А я тоже кое-что могу.

– Например, закопать так, что даже с собаками не найдут, – мрачно сказал севший за руль Ваха. Он завел «Гелендваген» и резко тронулся.

– Где ты это взял? – Андрей не мог поверить своим глазам.

– Бабы любят свои фотки в интернете выкладывать. Твоя бывшая – не исключение, – Алаев наслаждался моментом – там, кстати, и другие фотографии есть, детки твои с ней и даже её новый хахаль. Так что, ты имей ввиду, теперь я знаю, где они, и легко их достану, если что-то пойдёт не так.

Такой поворот был крайне неожиданным. Все гарантии, полученные от Самсонова, о безопасности его детей и бывшей жены казались теперь совершенно призрачными.

– Артур, прости, что обманул тебя, – чуть ли не с жалостью в голосе произнёс Андрей, – я боялся, что если ты всё узнаешь, то захочешь сам общаться с американцами и заберёшь себе все пять миллионов.

– Пять миллионов? – от удивления Алаев перешёл на шёпот. Ваха и Шувал обернулись назад, но сразу развернулись обратно, встретившись взглядом с хищными глазами Артура.

Андрей почувствовал, что озвученная сумма заинтересовала Алаева, и решил поглубже продвинуть эту тему:

– Позавчера в «Национале» я не играл, а встречался с высокопоставленным сотрудником крупной американской корпорации. И мы договорились с ним на пять миллионов.

– Пять миллионов за что?

– За то, что я Родину предам, – Андрей смотрел на Алаева и пытался понять в какую

сторону развивать тему дальше, – видимо они хотят проверить меня, сумма то не маленькая.

– За что конкретно такие деньги? – с раздражением переспросил Алаев.

Андрей понял, что юлить дальше не получится, нужно срочно придумать что-то правдоподобное:

– Я расскажу им компрометирующую информацию о бывшем командире лодки, на

которой я служил. Он сейчас большая шишка в штабе ВМФ и его можно будет стопроцентно завербовать.

– Что-то не верится, что это может стоить пять миллионов, – Артур с недоверием смотрел

на Андрея, – Он что, растлитель малолетних?

– Он начальник службы вооружения и через него проходят все пусковые коды ядерных

ракет, установленных на подводных лодках.

– И что это за информация, которую ты озвучишь американцам?

– А вот этого Артур, я тебе не скажу, – Андрей с вызовом посмотрел Алаеву прямо в глаза, – да и зачем тебе под статью об измене подставляться? Тебе ведь деньги нужны, а не военные секреты, сделай свою часть работы и нам всем будет хорошо.

Алаев замялся, он не ожидал такой дерзости.

– Где гарантия, что тебе заплатят?

– Гарантия вот это, – Андрей показал на листок с фотографией бывшей жены, – думаешь, я стал бы ими рисковать, если бы не был во всём уверен? От твоих головорезов не уйдёшь. Вон они как на складе мордой в пол всех чётко положили.

Сзади послышался вой серены. Чёрный микроавтобус и следовавшая перед ним машина сопровождения обогнали «Гелендваген», обрызгав его водой из лужи.

– Вот козлы, – выругался Ваха и включил дворники.

– Артур, помнишь, ты в аэропорт опаздывал, и мы на скорой поехали? – спросил Шувал и засмеялся, – я тогда водиле двести баксов дал, он так гнал, что целую остановку с людьми водой окатил.

Алаев никак не отреагировал на слова Шувала. Он думал, стоит ли надавить на Кравцова, чтобы получить всю имеющуюся у него информацию? Рисковать и ввязываться в эту историю ещё глубже ему по большому счёту не хотелось. Деньги, если они есть, мимо него всё-равно не пройдут.

– Сегодня твой последний шанс решить вопрос с деньгами, – обратился он к Андрею, – если облажаешься – пеняй на себя, церемониться я больше не буду. Намёк понял?

– Конечно, Артур, конечно. Только помоги мне с этими типами.

– Я уже один раз тебе помог, а ты меня обманул, дураком выставил. Теперь меня интересуют только деньги.

«Можно подумать раньше тебя интересовало что-то другое», – подумал Андрей, но промолчал. На несколько минут в салоне установилась полная тишина.

Впереди на дороге образовался небольшой затор. Все машины перестраивались в крайний правый ряд, чтобы его объехать. «Гелендваген» тоже перестроился и медленно двигался вперёд.

– Награда нашла героя! – с воодушевлением сказал Ваха;

Шувал с издёвкой помахал рукой парню с двумя пластиковыми чемоданами, стоящему на месте аварии и вытиравшему кровь со лба:

– А на скорой то, оно надёжней будет.

Микроавтобус, обогнавший их несколько минут назад лежал на боку, а автомобиль, его сопровождавший, был наполовину смят  выехавшим на встречную полосу мусоровозом. Молодой человек, стоявший с чемоданами возле микроавтобуса звонил кому-то по мобильному:

– Сан Саныч, груз без повреждений, но дальнейшее движение на автомобиле невозможно. Запаса времени у нас нет, разрешите действовать автономно?

Дальнейший путь до ресторана ехали молча. Андрей мысленно повторял всё то, что ему говорили Самсонов и Лебедева. На душе было почему-то спокойно. Это непривычное чувство умиротворения даже начинало его пугать. Обычно в такие минуты он чувствовал прилив адреналина. А сейчас ничего подобного не было. Даже когда Алаев показал ему фотографию жены, Андрей ничего не почувствовал – ни страха, ни злости.  «Значит вот для чего это масло для пиццы», – думал он.

Артур искоса смотрел на Кравцова пытаясь понять, насколько тот блефует. Пять миллионов, конечно хорошо, но обольщаться не нужно. История с бывшим командиром мутная очень. Лучше сделать вид, что поверил, подыграть и потом забрать весь банк, если он действительно есть.

– Подъезжаем, открывайте ворота, – Шувал позвонил на пост охраны и через несколько секунд «Гелендваген» въехал в ворота внутреннего двора ресторана «Аурум».

Оттуда все четверо направились через подсобные помещения сначала в общий зал на первом этаже, а потом наверх. Поднимаясь на второй этаж по уже хорошо знакомой лестнице, Андрей поймал себя на мысли, что думает не о предстоящей встрече, а об аппетитном запахе свежего хлеба, которым была заполонена вся кухня ресторана. Этот запах напомнил ему беззаботное деревенское детство, когда матушка по воскресеньям пекла хлеб. Счастливое совпадение, сегодня тоже воскресенье. Значит – день будет фартовый.

К воротам КПП аэродрома «Чкаловский» подъехало такси и начало сигналить. Дежуривший молодой лейтенант от такой наглости слегка растерялся. За рулём жёлтого автомобиля сидел колоритный горец, который опустил боковое стекло и крикнул:

– Чего смотришь? Открывай, – и, развернувшись к пассажиру не без удовольствия добавил, – как и обещал двадцать пять минут.

Из такси вышел молодой человек со следами запёкшейся крови на лбу, достал из салона два пластиковый чемодана и протянул водителю пятитысячную купюру. Лейтенант на всякий случай расстегнул кобуру:

– Вы что себе позволяете!

– Меня ожидает полковник Ткачук, доложите ему, что капитан Кузнецов прибыл. И побыстрее.

В покерном зале второго этажа было тихо и прохладно. При полном освещении без привычного полумрака помещение выглядело совершенно неуютно.

– Предупреди ворота, что скоро гости будут, – сказал Алаев Шувалу, – а лучше сам спустить и проконтролируй, чтобы лишних глаз по коридорам не было. Шувал кивнул и вышел за дверь.

– Может пока время есть, здесь камеру поставим, – предложил Ваха.

– Да куда они денутся, тут только один выход, – Артур начинал раздражаться

– Через крышу можно, – Ваха показал на окна в куполообразном потолке.

– Можно. На крыльях. Ты хоть думай, что говоришь.

– Да ладно, я только предложил.

Андрей смотрел на Алаева и, как ему казалось, читал его мысли. Похоже, тот сильно заинтересован, чтобы сегодня всё прошло гладко и не хочет давать повода для конфликта. При этом, он уверен в своём превосходстве и если что-то пойдёт не так, готов решить любую проблему силовым методом.

Стоп! Так нельзя. Это всё предположения. Никто не знает, что на самом деле у него в голове.

– Чего уставился! – демонстративно грубо сказал Алаев, как будто провоцировал конфликт.

– Мы насчёт денег до конца не договорились. Как делить будем?

– Не говори «гоп» раньше времени.

– Я серьёзно. Сумма то не маленькая.

– Ты отсюда сначала выйди. Живым. А уже потом о деньгах речь веди.

«Значит, я прав. Он очень хочет денег и ради них готов на всё», – подумал Андрей и стал снова перебирать в голове все данные по Алаеву, полученные от Самсонова.

Служебный УАЗик привёз капитана Кузнецова на взлётную полосу к стоящему на всех парах Миг-29.

– Полетите с комфортом, – пошутил дежуривший по аэродрому полковник.

Капитан поднялся по приставленной к борту самолёта лестнице и сел в кресло второго пилота. Места для чемоданов не было, их пришлось положить на колени и придерживать руками.

– Я полагаю, завтрака на борту не будет? – иронично спросил он, надевая шлем.

– Извините, сегодня выходной, – отшутился первый пилот и опустил фонарь кабины. Самолёт вырулил в начало взлётно-посадочной полосы и через несколько секунд пошёл на взлёт.

*****

Дверь покерного зала резко распахнулась. Первым зашёл Шувал, за ним рыжеволосый Чащин и два его сподручных.

– Опаздываете, – встретил их игриво Алаев.

– Извини, начальник, сейчас объяснительную напишу, – Чащин тоже пошутил.

– Получите посылку, – Артур показал на Андрея.

Люди Чащина стали распаковывать принесённое с собой оборудование.

– Значит так, – Чащин перешёл на серьёзный тон,  – шутки кончились, забирай своих людей и иди вниз.

– Мы так не договаривались. Я должен присутствовать, – Алаев пытался выглядеть значимо и солидно.

– Нам лишние уши не нужны. Пойми правильно, тут нужна интимная обстановка, – Чащин подмигнул Андрею, как будто клеил девчонку на студенческой дискотеке.

Артур понимающе кивну и махнул рукой Вахе с Шувалом, чтобы те вышли вместе с ним.

– У меня всё готово, – сказал один из пришедших с Чащиным. Он был самым молодым из присутствующих, наверное, чуть за тридцать. При этом выглядел весьма угрюмо.

– Подойди сюда, – Чащин кивнул Андрею, – садись, будем сейчас тебя экзаменовать.

Андрей покорно подошёл и сел на приготовленное офисное кресло.

– Покажи руки, протяни их вперёд.

– Пожалуйста, – Андрей протянул руки.

Неуловимым резким движением обе руки Андрея оказались придавлены к подлокотникам и кто-то, стоявший сзади, моментально зафиксировал их пластиковыми хомутами-утяжками.

– Вы что! Сдурели! – только и успел сказать Андрей и сразу же получил чувствительный удар ладонью по лицу.

– Сиди смирно!

– Сапёр, не спеши. Ты его так раньше времени в стресс вгонишь, – миролюбивым тоном сказал Чащин и начал закреплять на пальцах Андрея датчики от полиграфа.

«Понятно, решили поиграть в злого и доброго полицейского», – думал Андрей, разглядывая ударившего его Сапёра. Тот был примерно одного возраста с Чащиным, но выглядел более спортивно и собрано.

– Связь готова, – доложил молодой.

– Напиши им, что видео будет минут через десять, – Чащин закрепил на грудной клетке Андрея датчик дыхания.

– Морзе, зафиксируй дверь, чтобы снаружи зайти не могли, – сказал Сапёр приказным тоном.

Молодой взял несколько пластиковых хомутов и стянул ими ручки двустворчатой двери. «Похоже, у вас, ребята, здесь дедовщина», – отметил про себя Андрей.

– У меня тоже всё готово, включай шарманку, – сказал Чащин и сел спиной к камере. Морзе сел за стол, раскрыл свой ноутбук и передвинул на самый край стола небольшую видеокамеру, установленную на штативе.

– Соединение установлено, – сказал он,– можно начинать.

Чащин несколько секунд вглядывался в лицо Андрея:

– Вас зовут Андрей Кравцов, – начал он вкрадчиво.

– Да.

– Сегодня воскресенье?

– Да

– Ваш пол женский?

– Нет.

– Вы работаете на ФСБ?

– Нет

– Вы хотите нас обмануть?

– Нет

– Вы служили на атомной подводной лодке «Сургут»?

– Да.

– Когда и кем?

– Служил радистом. Сначала проходил срочную службу с 1998 по 2000 год, потом по контракту с 2000 по 2008 год.

– Пишут, чтобы переходили к делу, – неожиданно громко сказал Морзе.

Чащин откинулся на спинку своего стула и с ухмылкой произнёс:

– Ну, давай рассказывай, всё, что напридумывал.

Андрей посмотрел сначала на него, потом на Сапёра, роль плохого полицейского подходила ему идеально: «Такой может и убить».

– Лодка, на которой я служил с некоторых пор, точно не знаю с каких, является частью механизма ответного ядерного удара, который в России называют «Периметр». Лодка не была утилизирована в 2008 году, как планировалось, а в настоящее время лежит на грунте в бухте Долгая щель в нескольких километрах от границы с Норвегией. В качестве маскировки используется ферма по выращиванию лосося, расположенная непосредственно над лодкой.

Чащин усмехнулся:

– Ты это сам всё придумал или тебя на Лубянке надоумили?

– Я ничего не придумывал, всё так и есть. Посудите сами – зачем устраивать ферму в таком отдалённом месте, куда даже дороги нет. К ней добраться можно только морем. Совсем рядом Печенгский залив, вокруг которого есть вся необходимая инфраструктура. А они устроили ферму в такой глуши. На саляре для дизель-генератора разориться можно.

– Они это кто?

Андрей слегка опешил:

– Как кто? Военные. Министерство обороны, наверное.

– Это всё? Или что-то ещё расскажешь?

– Не знаю, сколько всего людей на ферме, но как минимум трое осуществляют обслуживание лодки или какие-то другие работы с ней связанные. Это бывший командир «Сургута», капитан первого ранга Усов Сергей Александрович, командир БЧ-4 капитан второго ранга Зайченко Роман Викторович и бывший начальник электро-механической службы дивизиона капитан второго ранга Быков Олег, отчество не помню.

Индикаторы полиграфа не фиксировали каких-то отклонений в психофизике Андрея. Чащин вопросительно смотрел на монитор, но нужно было продолжать:

– Как ты узнал о ферме и лодке?

– Сопоставил имеющуюся у меня информацию. Про «Периметр» я впервые услышал ещё в начале двухтысячных, когда срочную службу заканчивал. Никакой конкретики – просто, что якобы есть такая штука. Потом при списании лодки, когда её поставили в док, я слышал, что заводские работяги между собой возмущались, лодка типа стоит под списание, а разукомплектовывать её не разрешают. Они видимо на цветной металл позарились. Командир БЧ-5 Лаврентьев тогда сказал, наш «Сургут» рано списывать, он стране ещё послужить может. И подмигнул командиру как-то странно. Я тогда ничего не понял, с чего это он глазки кэпу строит, подумал, что он выпивши. А теперь понимаю, почему Быков, а не Лавреньтев на той ферме. Лавреньтев после списания на берег буквально через месяц умер от пневмонии. Этот факт вы можете легко проверить. Мы его всем экипажем в Северодвинске хоронили.

– А как тебе стало известно, где именно лодка расположена.

– Это самое интересное. В тот вечер, когда я здесь проигрался, я спустился к бару, очень выпить хотелось. И тут ко мне подходит, угадайте кто? Тот самый капитан второго ранга Зайченко, у которого я служил радистом. Наверняка в ресторане есть видеозапись нашего разговора, тут камеры на каждом углу.

– Что Зайченко здесь делал?

– Его сестра в банкетном зале праздновала юбилей. Можете у Артура спросить. Викторыч (мы его так называли) был крепко «под шафе» вот и сболтнул лишнего. Сказал, сначала, что Родина вновь призвала его под свои знамёна, что всё очень секретно и что от них зависит, проснёмся мы завтра или нет. Сказал, что кэпа нашего из Сочей ради этого выдернули и у того жена грозилась развестись. А потом добавил, что жаль, что Петрухи Лавреньтева с ними нет, но что Быков тоже мужик нормальный, хоть и штабной.

– Про Дальнюю щель тоже он сказал?

– Конечно он. Сначала сказал, что всё у них там хорошо, чистый воздух, свежая рыба каждый день и деньги платят большие, которых даже адмиралы не получают. Плохо только, что сухой закон и что в такой далёкой дыре расположены. Я говорит из этой Долгой щели в Мурманск добирался дольше, чем потом летел до Москвы. Он мне кажется сам и не заметил, как проговорился.

– А что он сказал про лодку?

– Ничего. Да я и не спрашивал. Мне тогда не до этого было. Это уже утром, когда я про встречу вспоминал, про «Периметр» и подумал.

– Почему ты решил, что на лодке есть ядерный боекомплект?

– У нас ракеты назывались огурцами, потому что они зелёного цвета были. А Викторыч, когда про сухой закон сказал, потом добавил, пошутить видимо хотел, что огурцы для закуси есть, а выпить нельзя. Посудите сами, зачем людей с пенсии на север возвращать? Рыбу выращивать? А самое главное – место какое выбрано. Практически в Норвегии, где искать никто не будет. Любая точка в северном полушарии может быть поражена максимум за десять минут. До Вашингтона ракета вообще за пять долетит. При этом Мурманская область – имеет всего два месяца ясных дней в году. Обнаружить лодку с воздуха практически невозможно.

Морзе поднёс записку и Чащин бегло пробежал по ней глазами и хитро улыбнулся:

– Вход в бухту неглубокий, песочная отмель, и лодка туда зайти никак не смогла бы. Что на это скажешь?

– Думаю, во время прилива они могли бы в надводном положении пройти, там уровень моря метра на три-четыре поднимается, а у нашего «Сургута! осадка всего восемь с половиной. И ещё не факт, что на картах указанны реальные глубины. Там в войну руду добывали, и баржи ведь как-то в залив заходили.

– Если бы лодка заходила в надводном положении, её обязательно засекли бы со

спутников.

– Так может в этом всё и дело, что ваши спутники её не увидели? – Андрей меланхолично смотрел на камеру, – Наверняка они нацелены на .крупные базы, а тут пустой залив на границе со страной НАТО. За ним они наверняка не следили. Наши вполне могли рискнуть в пасмурную погоду, когда снег или дождь шёл.

Чащин буквально сверлил Андрея своим взглядом. Он не доверял полиграфу, так как сам обманывал такой аппарат и не один раз. Но если Кравцов врёт, то зачем? Хочет денег получить с американцев? Так это самый идиотский способ, какой можно было придумать.

Ситуация выглядела крайне нелогичной. И эта нелогичность давила на психику, заставляла нервничать. Ещё позавчера вечером они должны был уехать из России навсегда и никогда больше сюда не возвращаться. Это задание возникло в последний момент, как чёрт из табакерки. Отказаться было сложно, да и платили хорошо. Скорость, с которой их обеспечили необходимым оборудованием, наводила на мысль о высокой важности задания. Вот только это сейчас напрягало больше всего. Такая важность и спешка ради чего? Они и раньше всегда работали, не зная общей картины происходящего, просто делали своё маленькое дело иногда грязное, иногда не очень. Но почему-то именно сейчас Чащин почувствовал себя пешкой в чужой игре. И это чувство ему было более чем неприятно. Ведь пешка крайне редко становится ферзём, чаще ею просто жертвуют ради более значимой фигуры. И, возможно, эта фигура сидела сейчас прямо перед ним.

Вены на висках вздулись. Но не от волнения, а от злости. Злости на самого себя за то, что пожадничал и не сумел вовремя сказать «нет». «Ну, ничего, выберемся и из этого цирка, чем бы он не оказался», – думал Чащин. В его жизни уже были подобные ситуации. И он выходил из них победителем потому, что строго следовал своему золотому правилу – бить первым.

Сзади опять подошёл Морзе с запиской. Чащин прочёл её содержимое и кивнул Сапёру:

– Позови кого-нибудь, – и показал взглядом на дверь в зал.

Сапёр, подошёл к двери, разрезал ножом пластиковые хомуты, стягивающие ручки, и раскрыл обе створки. За дверью стоял Ваха:

– Чего надо?

– Зайди.

Ваха зашёл и с интересом посмотрел на привязанного к креслу Андрея.

– Позови своего босса. И пусть бутылку водки с собой возьмёт, – командирским тоном сказал Чащин.

Ваха ушёл. Сапёр закрыл дверь, но остался стоять возле неё.

– Как-то всё очень просто у тебя выходит, – сиплый голос Чащина снова стал очень вкрадчивым, – спецслужбы годами работают, чтобы раскопать подобную информацию. А тут встретились два товарища, и один сразу рассказал всё другому.

Андрей пожал плечами:

– Ну, он же не рассказал мне ничего конкретного. Это я уже сам потом домысливал. И не надо забывать, что человек долгое время ни грамма алкоголя не употреблял. Вот и развезло его, язык слегка развязался.

– Есть такой грех за русским человеком. Вот мы сейчас и тебя этим же способом проверим.

– Это же несерьёзно.

– У нас всё серьёзно.

Входная дверь раскрылась, и в зал вошёл Алаев с бутылкой водки:

– Уже праздновать собрались?

– Нужны записи со всех камер наблюдения возле бара и из банкетнго зала за вечер четверга, – Чащин подошёл к нему и взял бутылку, – и все данные по банкету в тот день, кто и когда заказывал, как платили, все имеющиеся контакты.

– Хотелось бы знать зачем?

Чащин проигнорировал вопрос Алаева, раскрыл бутылку и налил полный стакан:

– Пей! – поднёс стакан к лицу Кравцова.

– Я сегодня толком даже не завтракал. Закусить бы, хоть колбаской. Мы же в ресторане, – Андрей улыбнулся Чащину и тут же получил от него увесистую оплеуху.

– Становится интересно, – Артур подошёл поближе.

Чащин снова поднёс бокал к губам Андрея, тот послушно выпил, хоть и поморщился.

– Наш Андрюша очень складно заливает. Хорошо его в ФСБ подготовили, – в голосе Чащина появились нотки раздражения.

– Ну, какое ФСБ? Деньги платить не хотите, так и скажите, – Андрей почувствовал, как тепло от алкоголя начинало разливаться по всему телу. Чащин налил ещё пол стакана водки.

– Ты что серьёзно? Думаешь, это заставит его говорить? Отрежьте ему палец и всего делов, – Алаев внёс, как ему показалось, конструктивное предложение, – Если надо, могу человека в помощь организовать,

– Иди. Видео с камер организуй! – рыкнул на него Чащин и достал из внутреннего кармана что-то наподобие портсигара. Алаев понял, что ситуация накаляется и по-быстрому ушёл. Портсигар оказался контейнером с ампулами, одну из которых Чащин открыл и вылил её содержимое в водку.

– Пей!

– Что это?

– Пентотал натрия. Вместе с алкоголем действует как сыворотка правды.

– Я это пить не буду.

– Тогда мы воспользуемся предложением твоего друга Артура. Что-то мне подсказывает, что он на тебя обижен, и одним пальцем дело не ограничится.

– Зачем? Я же всё рассказал.

– Вот повторишь свой рассказ ещё раз, ответишь на все вопросы, и закроем тему.

«И чего он завёлся. Вроде всё так хорошо шло», – подумал Андрей и зажмурился:

– Ладно, давай.

Чащин влил в его полураскрытый рот всё содержимое стакана. Во рту появился неприятный химический привкус.

– Фу, гадость.

Чащин сел за свой стол, убедился, что полиграф работает:

– Вас зовут Андрей Кравцов?

– Да.

– Сегодня воскресенье?

– Да, – Андрей почувствовал, как начинает терять сознание. В глазах потемнело, тело обмякло. Дыхание стало прерывистым и тяжёлым. Он завалился набок и чуть не упал на пол вместе с креслом. Изо рта пошла пена.

– Что с ним? – Чащин растерянно посмотрел на Сапёра.

– Похоже анафилактический шок. Надо бы его развязать.

– Давай. Делай всё что нужно.

Морзе помог опустить тело Андрея на пол. Сапёр разрезал все пластиковые хомуты и проверил пульс на шее:

– Может загнуться.

Чащин подошёл к столу, на котором стояла видеокамера, подключённая к ноутбуку Морзе. На экране ноутбука было открыто диалоговое окно текстового мессенджера. Чащин отсоединил видеокамеру от компьютера.

– Они всё это видели?

– Да, – с опаской ответил Морзе.

– Напиши им, что ждём дальнейших инструкций насчёт тела.

В дверь постучали, Сапёр пошёл открывать. Это был Алаев:

– Тут видео и вся информация по банкету, – протянул он две флэшки. Сапёр их забрал, но Артур успел заметить за его спиной тело Кравцова на полу, – Что случилось? Он живой?

– Скоро узнаем, – ответил Сапёр.

– И что потом? – спросил Алаев.

– Скоро узнаем, – Чащин повторил слова Сапёра с сильным раздражением в голосе, – Морзе, отправь всю информацию с этих флэшек.

 

Морзе взял обе флэшки и вставил их в свой ноутбук. В диалоговом окне появилось новое сообщение:

– Пишут, чтобы забрали тело с собой.

– Мы так не договаривались, – возразил Артур, – он мой, если вы его ушатаете, кто мне его долг заплатит?

– Насчёт денег не волнуйся, – Чащин подошёл к Алаеву и похлопал его по плечу, – похоже, он слил реальную информацию. Надо только всё проверить, и ты получишь свои деньги. Вот держи мой телефон. Пин-код – четыре семёрки. Тебе на следующей неделе позвонят. Держи его всегда заряженным. Включай ровно в полдень на одну минуту. Аккумулятор лучше вынуть.

– А если не позвонят?

– Тогда сдашь аппарат в ФСБ и получишь орден за службу Родине.

– Что с ним потом будет? – Алаев показал на тело Андрея.

– А тебе не всё равно? – Чащин усмехнулся, – лучше дай команду, чтобы ворота во двор открыли, мы нашу машину загоним, чтобы его загрузить. И скажи своим людям, чтобы освободили от посторонних коридоры, и сами, чтобы там не торчали.

Артур понимающе кивнул и вышел из зала. Чащин подошёл к телу Андрея и легко пнул его в бок:

– Живой?

– Если сразу не помер, то, скорее всего, жить будет, – Сапёр присел возле головы Андрея и ещё раз проверил пульс на шее.

– Зафиксируй ему руки и ноги, вдруг по дороге очухается, – приказал Чащин, – Морзе, как у тебя с данными?

– Ещё секунд тридцать, – ответил Морзе, – и они пишут, что хотят взять его кровь на анализ, видимо, считают реакцию на сыворотку подозрительной.

 «Вот именно – подозрительной» – Чащин про себя усмехнулся: «Похоже, Родина не хочет нас отпускать».

*****

– Облачность сильно низкая, как они приземляться будут?

– Как-нибудь сядут, главное, чтобы не на ощупь.

– Я грешным делом комдива нашего чуть не послал сегодня утром, думал, опять его москвичи на рыбалку приезжают.

– Я тоже первым делом про рыбалку подумал, но тут что-то другое, раз кипишь такой.

– А что тогда, если не рыбалка?

– Да чёрт его знает.

Вертолёт МИ-8 стоял рядом со взлётно-посадочной полосой аэродрома Килпъявр в Мурманской области. Два водолаза с полным снаряжением уже двадцать минут сидели в вертолёте и гадали, ради чего их сегодня рано утром выдернули из дома и сюда привезли. Ждали кого-то из Москвы. Но кого именно и вообще, сколько человек прилетит, было неизвестно. Мимо пронёсся, заходящий на посадку, МиГ-29 и через несколько минут подрулил к вертолёту. Фонарь кабины откинулся вверх и по приставленной лестнице спустился молодой парень. Его руки были заняты двумя пластиковыми чемоданами. Заметно пошатываясь, он направился к вертолёту:

– Турист что ли? – спросил один из водолазов другого, но тот ничего не ответил.

Турист подошёл к вертолёту. Оба водолаза смотрели на него, пытаясь понять, что за мажора к ним прислали:

– День добрый, – мажор приветливо улыбнулся, – порыбачим?

Водолазы не спешили с ответным приветствием. К ним подошёл командир вертолёта:

– Куда летим?

– В Печенгу.

*****

Сапёр и Морзе загрузили тело Андрея Кравцова в микроавтобус, загнанный во двор ресторана. Чащин, стоя немного в стороне, инструктировал Алаева:

– Телефон держи всегда при себе. Если будет текстовое сообщение, а не звонок, это нормально. Отвечать тогда следует тоже текстом. Специальных программ закачивать не нужно, тут уже всё установлено, как надо.

Чащин сел в микроавтобус и тот медленно тронулся. Артур сплюнул на асфальт:

– Проследите за ними. Что-то здесь всё мутно очень, – сказал он Вахе с Шувалом, – не будем ждать милости из-за океана.

*****

Генерал Петров вошёл в кабинет Комарина с чувством некоторого беспокойства. Давно уже он так не волновался, по сути, на пустом месте. Никто ведь не умер. По крайне мере пока.

В глубине души ему было совершенно не жалко Кравцова. И не потому, что Иван Макарович был черствым или жестоким человеком. Просто в его системе жизненных координат все люди делились на две большие категории – тех, кто создаёт проблемы и тех, кто эти проблемы решает. Андрей Кравцов был из первой группы. А по опыту генерала практически все эти трепетные души, рано или поздно сами тонули под грузом своих проблем. Ну, или кто-то им в этом помогал.

Владимир Семёнович Комарин, напротив, стремился разглядеть в людях хорошие черты, хоть это совершенно не соответствовало роду его службы в контрразведке. С одной стороны Петрова очень тяготило это качество его непосредственного руководителя. Часто приходилось придумывать и реализовывать весьма сложные решения простых задач, которые можно было бы решить парой точных снайперских выстрелов. С другой стороны Иван Макарович понимал, что может только благодаря этому качеству Комарина, он до сих пор на службе.

– Как наши дела с Кравцовым? – Комарин перешёл сразу к делу.

– Как и ожидали. Похоже, они всё-таки применили свою фармакологию. Кравцова без сознания загрузили в микроавтобус и увезли из ресторана.

– Он точно живой?

– Судя по картинки с камер наблюдения, тело несли аккуратно, значит живой.

– Мы рассчитывали, что они его на месте оставят. Нехорошо получилось.

– Это для Кравцова нехорошо, а для нас, как раз напротив. Если его забрали с собой, значит, он их сильно заинтересовал.

– Как быстро он придёт в себя?

– Через час, максимум полтора.

– Можем так и парня потерять. Если он их зацепил, то они будут с ним ещё работать. Вот только методы теперь могут быть гораздо жёстче.

– Пока что их методы были вполне предсказуемы. Кравцов нужен им живым и лояльным, чтобы при необходимости мог установить контакт с сослуживцами на ферме. Считаю, что не стоит вмешиваться, надо дать ему шанс завершить операцию. Полдела он уже сделал.

– Риск большой.

– По-другому никак. Он взрослый мальчик, знал, на что соглашался.

Комарин задумался. По его лицу было видно, что именно сейчас он решает, продолжать операцию или всё остановить и вытаскивать Кравцова.

– Хорошо, Иван Макарович, держи своих людей наготове. Посмотрим, как будет развиваться ситуация.

*****

– Ты зачем телефон Алаеву отдал? Он ведь сдуру реально может в ФСБ пойти, – Сапёр недовольно посмотрел на Чащина.

– Ему хочется контролировать ситуацию, пусть контролирует, – Чащин лукаво улыбнулся, –  да ты не парься. Это обычный телефон. С нашими не связанный. У меня таких ещё две штуки.

После этого минут пять ехали в полной тишине. Каждый думал о чём-то своём. Кравцов лежал на полу в проходе между сиденьями.

– Кажется, задумка с телефоном не прошла, – Морзе нервно поглядывал в зеркало заднего вида, –  «Гелендваген», стороживший Кравцова возле дома, едет за нами сзади через два автомобиля. Нам до сменной машины ехать минут пять осталось, оторваться будет сложно. Чащин посмотрел в окно и недовольно выругался

– Давай я за руль сяду, оторвёмся – предложил Сапёр.

– Сейчас на каждом столбе камеры понатыканы, твои гонки лишнее внимание привлекут, – осадил его Чащин.

– И что нам тогда делать?

– Придётся эту шпану проучить. Морзе, перестройся в правый ряд и сбавь скорость, чтобы им пришлось нас обогнать, – приказал Чащин, – заодно и должок им вернём.

Морзе включил правый поворотник и перестроился, сбавив скорость. Чащин достал пистолет и приоткрыл боковое окно в салоне. «Гелендваген» вынужденно пошёл на обгон. Ваха и Шувал отвернули лица от микроавтобуса, опасаясь, что их увидят и узнают. Чащин усмехнулся их неуклюжей попытке спрятаться аи, когда машины почти поровнялись, выстрелил в заднее колесо «Гелендвагена».

– Ходу, Морзе! Ходу!  – закричал он.

Микроавтобус резко ускорился, а «Гелендваген», завиляв и чуть не перевернувшись, остановился посреди дороги.

*****

Пока шли на катере по Печенгскому заливу волна практически не чувствовалась. Но как только вышли в открытое море, качка взяла своё. Водолазы с усмешкой смотрели на туриста, который сидел весь белый, обняв руками свои чемоданы.

– Надо было вертолётом сразу на место лететь, – сказал один их них.

– По воздуху нельзя, граница рядом, – с трудом выдавил из себя капитан.

– Ну и что? С чего такая секретность?

Капитан достал из внутреннего кармана своей куртки два увесистых конверта:

– Вот ваши инструкции, прочтите их и верните мне. Технические вопросы обсудим на месте. Обратите внимание на то, что именно и как вам придётся сказать родственникам и сослуживцам по возвращении.

Водолазы недоумённо переглянулись и вскрыли конверты. Через несколько минут, когда инструкции были прочитаны и возвращены капитану, один из них, виновато улыбаясь, сказал:

– Если мы должны будем сказать, что летали калымить, то по идее должны вернуться с деньгами. Поймите правильно, мы оба женаты.

Второй водолаз согласно закивал. Капитан засмеялся:

– Разумеется. Вас, кстати, предупредили, что мы вернёмся только через неделю?

*****

Иван Макарович решил лично проконтролировать ситуацию по Кравцову и направился  в оперативный центр группы Самсонова. В неменьшей степени его интересовал и Чащин, который возник так некстати после многих лет забвения. Информация, о нём в поступивших рапортах, была достаточно поверхностная. А Петрову хотелось понять, что движет его бывшем товарищем и не собирается ли он ворошить прошлое. Его прошлое.

Почти сразу после Петрова в оперативный центр к всеобщему удивлению зашёл и Комарин. Это означало, что произошло нечто весьма важное.

– Двадцать минут назад с авиабазы ВВС Норвегии в Будё стартовал беспилотный летательный аппарат. Движется на север, – сообщил он.

– Оперативно работают, – Иван Макарович довольно улыбнулся, – значит, ЦРУ уже в курсе нашей истории.

– Похоже, они решили не дожидаться, пока Кравцов придёт в сознание.

– Засуетились. Это хорошо.

– Запроси у ПВО все данные по этому беспилотнику, – Самсонов дал команду рыжему бородачу. Тот быстро застучал пальцами по клавиатуре и начал читать появившуюся на его мониторе информацию:

– Разведывательно-ударный беспилотный летательный аппарат MQ-9-Reaper. Оснащён турбо-винтовым двигателем. Максимальная высота полёта 13 километров. Максимально-возможное время нахождения в воздухе – одни сутки. Текущий курс – строго на север, высота 11500, скорость 400 километров в час.

Второй бородач добавил:

– Через час сорок будет в районе нашей бухты.

– Хотят просканировать в инфракрасном режиме? – спросил Комарин.

Самсонов подошёл к карте на центральном мониторе:

– Возможно. Но не вижу смысла. Инфракрасный режим ничего нового им не даст. Там же на поверхности ферма, огромные садки с рыбой. К тому же, высота сопок вокруг бухты почти двести метров. Даже если беспилотник поднимется на максимальные тринадцать тысяч, то прямой видимости всё-равно не будет. Ему потребуется пересечь границу. Не думаю, что они будут рисковать дорогостоящим аппаратом и получить международный скандал. Скорее всего, это манёвр с целью проверить нашу реакцию.

– Раньше подобные полёты имели место? – спросил Петров.

– Раньше мы даже не знали, что на этой базе есть беспилотник, – Комарин озадаченно вздохнул.

– Если они хотят проверить нашу реакцию, то необходимо работать в штатном режиме и не спешить реагировать на этот аппарат.

– Согласен. ПВО в курсе ситуации. Если будет пересечение границы, они, как и положено, его собьют. Если нет – пусть летает. Мы не вмешиваемся и никак не реагируем.

– А что если беспилотник – это отвлекающий манёвр? – Иван Макарович подошёл к Самоснову и стал пристально разглядывать на большом мониторе карту северной части Кольского полуострова, – они же понимают, что мы его засечём. Что если запустят ещё и аэродрон? Например, с этого же беспилотника. Дрон достаточно маленький, пройдёт низко над сопками. ПВО его не увидит.

– Такой вариант возможен, – задумчиво сказал Комарин, – что мы можем ему противопоставить?

Рыжий Бородач, не отрывая взгляда от монитора, произнёс как будто сам себе:

– От границы до бухты порядка шести километров. У маленького дрона запаса хода не хватит, чтобы туда долететь. Плюс, там, на высоте, ветра такие, что его резким порывом перевернёт. И оборудованием тоже особо не нагрузишь. Максимум видеокамера, которая ничего особого не покажет. Ну, увидят они бассейны с рыбой и что?

– Если будет большой дрон, хотя бы больше метра в поперечнике, то ПВО его всё равно зафиксируют и собьют, как бы близко к сопкам он не шёл, – подвел итог второй бородач.

– А если всё-таки подводную разведгруппу отправят? – Комарин продолжал искать слабые места, – мы этот вариант почему-то сразу отвергли, но ведь он вполне возможен.

– До понедельника не успеют, – уверенно ответил Самсонов, – мы считаем, что норвежцы сами на такой риск не пойдут, да и спецов таких, готовых на нелегальную работу в ледяной воде, ещё найти надо.

– Кстати, – Комарин как будто только что вспомнил, – а что с нашими спецами на ферме?

– Установка оборудования почти завершена. С минуты на минуту ждём первых сигналов, – ответил Самсонов.

– Какая легенда озвучивалась для водолазов и работников фермы?

– Тестирование секретного акустического оборудования.

– Хорошо, будем считать, что эта часть операции идёт по плану, – Комарин сел за стол и откинулся на спинку стула, – Что у нас с Кравцовым?

– Машину, в которой его вывезли, последний раз наблюдали, в Лефортовском тоннеле, – доложил Самсонов, – с тех пор на уличных камерах они нигде не засветились. Похоже, свернули во дворы и поменяли автомобиль. Иначе на пересечении с шоссе Энтузиастов мы бы их снова увидели. Сейчас проверяем все прилегающие улицы, но пока ничего не нашли. Камер там очень мало.

– Задействуйте камеры наблюдения на подъездах жилых домой. Уверен, московская мэрия не будет возражать.

– Они и не узнают, – сказал рыжий бородач, – уже занимаемся.

– Даже если мы найдём автомобиль, – Петров немного замялся, – у нас не будет оперативной информации о состоянии Кравцова, выдержит ли он ещё одну проверку.

– Если Кравцов не выдержит, – Комарин тяжело вздохнул, – то это будет информация, что он уже мёртв.

Иван Макарович понимающе кивнул. Комарин бегло глянул на свои часы:

– Мне пора. Как только будет информация по Кравцову, сразу докладывайте.

Петров тоже ушёл, сразу после Комарина. Вопрос по Чащину остался открытым.

*****

Андрей Кравцов очнулся и открыл глаза. Тошнило, как с похмелья. По ощущениям, он не спал, но как будто видел сон, в котором были его дети, бывшая жена и Алаев.

В комнате был полумрак, но было понятно, что это какое-то подсобное помещение. Встать или хотя бы сесть с первого раза не получилось. Тело не хотело слушаться, тем более, что руки и ноги были стянуты пластиковыми хомутами. Послышались шаги и звук открывающегося дверного замка. Андрей закрыл глаза, притворившись, что всё ещё без сознания.

– Ну и зачем нам везти его с собой через две границы? Кровь для анализа мы ему и здесь пустить можем, – недовольно сказал Сапёр.

– Согласен, они явно чего-то недоговаривают, – поддержал его Морзе.

– Они нам не доверяют. Если допускают, что он работает на ФСБ, то по их логике, и мы тоже можем на них работать. А значит, привезём не ту кровь, – Чащин сел за стол и достал из внутреннего кармана фляжку с коньяком.

– А если он не очухается и даст дуба, что делать будем? – Сапёр не унимался.

– Помрёт, так помрёт, – отхлебнув из фляжки, ответил Чащин, – мы своё дело сделали. Я предлагал им прессануть его по стандартной схеме, а они эти ампулы прислали. Боятся руки испачкать.

Сапёр подошёл к Кравцову и наклонился над его головой, всматриваясь ему лицо и прислушиваясь к его дыханию. Андрей почувствовал запах табака и приготовился, что его сейчас будут «будить». Сапёр ударил Андрея ладонью пол лицу. Никакой ответной реакции не последовало.

– Мы свои деньги получим при любом раскладе? – Сапёр повернулся к Чащину. Тот открывал железную дверь с кодовым замком во внутреннюю кладовку.

– Нам заплатят независимо от того, что он скажет или уже сказал, – ответил Чащин, хотя сам в этом был совершенно не уверен.

– А я ему верю, – сказал Морзе, – наши вполне могли такой фокус с лодкой провернуть.

– Наши уже давно не наши. И мы для них уже совсем не свои, – Чащин зашёл в кладовку и вышел оттуда с двумя короткоствольными автоматами АК-74 со складными прикладами:

Морзе присвистнул от удивления, увидев автоматы.

– Тут антенна в разобранном виде с записывающем оборудованием и кое-что по мелочи, – Чащин показал рукой на кладовку – нужно всё упаковать и потом вывести, вместе с нашим Андрюшей.

– Почему это барахло нельзя здесь оставить? – недовольно спросил Сапёр.

– Сказано, всё забрать. Если не вывезем, могут деньги зажать.

– Нам связь ещё нужна будет? – спросил Морзе.

– Убирай всё. Моего аппарата будет достаточно.

– Здесь сигнал слабый, наверх снова придётся идти.

– Сегодня выходной, всё здание в нашем распоряжении.

Все трое зашли в кладовку и, взяв по два баула, пошли наружу.

– По-хорошему надо бы ещё машину, на которой приехали, от пальчиков зачистить –размышлял вслух Чащин.

– Может просто сжечь? Так быстрее будет, – предложил Сапёр.

– Давай тогда уж сразу взорвём, чего мелочиться.

Андрей улыбнулся. Но этого уже никто не увидел. Дверь закрылась на замок и звук шагов за ней быстро стих. Несколько секунд он лежал, прислушиваясь, ни остался ли кто-то в комнате. Затем открыл глаза и с трудом сел.  К телу понемногу возвращалась чувствительность. Голова тоже приходила в норму, тошноты и головокружения уже почти не было. «Где я? Что делать? Бежать или спрятаться? Куда они ушли? Когда вернутся?» – множество вопросов разом проскочили в мозгу.

«Первым делом надо освободить руки и ноги» – Андрей огляделся по сторонам, ища, чем можно разрезать пластиковые хомуты. На стене напротив висела фоторамка со знаменитой фотографией Че Гевары. Кое-как доковыляв до нее, Андрей подцепил её снизу лбом и приподнял. Рамка упала на пол и разбилась. Чтобы взять стекло, пришлось лечь на бок и искать его на ощупь. Но хомуты на запястьях были очень толстыми, а стекло оказалось очень тонким и хрупким. Ничего не получилось, только пальцы порезал.

Андрей сел, прислонившись к стене. Сердце молотило как после стометровки. Что же делать? Нужно что-то металлическое и достаточно острое. Вот! Стеллаж под окном! Передвигаться прыжками получилось быстрее и даже удобнее. Рёбра стеллажа были не очень тонкими и острыми, но через минуту интенсивной работы руками, хомуты на запястьях лопнули. С хомутами на ногах пришлось повозиться дольше, но в итоге тоже успешно.

«Теперь бежать! Куда и как? Окно почти под самым потолком и закрыто снаружи металлической решёткой. Похоже, это цоколь или подвал. Нужно рисковать и идти через дверь. Хорошо, что она открывается наружу». Андрей посмотрел на замок – обычный реечный, открывается только ключом: «Посмотрим, насколько тебя хватит». Замка хватило на четыре удара ногой.

В коридоре был полумрак и стоял запах сырости. «Точно подвал» – подумал Андрей. Он инстинктивно пошёл по направлению к свету. Через несколько метров возник ряд дверей, на одной из которых было написано «Руководитель АХЧ». Дверь была чуть приоткрыта. Андрей заглянул в тонкую щель и понял, что именно отсюда идёт запах сырости. Раскрыв дверь пошире, он увидел, что кабинет весь в следах потопа, видимо, прорвала труба, что шла поперёк всего потолка. На письменном столе стоял стационарный телефон. «Подходит, засяду здесь», – Андрей прошёл во внутрь. Дверь, разбухшая от влаги, до конца не закрывалась. Взяв со стола телефонный аппарат. Андрей забрался под стол.

Красивый номер Алаева прочно врезался в память. Андрей набрал заветные цифры. Длинный гудок – раз, длинный гудок – два, длинный гудок – три, длинный гудок – четыре. «Возьми же трубку!». Длинный гудок – пять:

– Алло! – ответил раздражённый женский голос.

– Артур? Это я – Андрей.

– Какой ещё Андрей?

– Это телефон Артура?

– Да.

– Можете передать ему трубку?

– Артур сейчас занят. Перезвоните позже! – прозвучало как приговор, после чего пошли короткие гудки отключенного вызова.

– Твою мать! – выругался Андрей и нажал кнопку «повтор».

И снова пять длинных гудков и тот же раздражённый голос:

– Я же сказала, перезвоните позже!

– Милая моя, передай трубку Артуру, где бы он ни был. У тебя времени несколько секунд – голос Андрея наполнился гневом и злостью, – я больше звонить не буду. Если он из-за тебя пропустит этот разговор, то поверь мне, кем бы ты сейчас для него ни была, ты станешь его личным врагом на всю оставшуюся жизнь.

В ответ тишина. Одна секунда, две, три, четыре.

– Слушаю!

– Артур, это Андрей.

– Говори!

– Я тут в каком-то офисе. Они собираются сваливать. Ждут кого-то, кто их отсюда вывезет. У них целая сумка долларов, большая спортивная сумка! Она за стеклянной перегородкой в соседней комнате, я сейчас на неё смотрю – Андрей злорадно улыбнулся.

– Так бери её и вали оттуда!

– Я связан, кое-как смог тебе позвонить. И дверь закрыта. Они думают, что я всё ещё без сознания, поэтому оставили одного. У тебя на телефоне номер, с которого я звоню, определился?

– Да.

– Узнай, по нему, где этот офис и приезжай сюда со своими бойцами. Их всего трое. Совсем скоро они уедут.

– Ты уверен, что в сумке именно деньги?

– На сто процентов. Она открыта. Лысый оттуда баксы доставал и не закрыл. По их разговорам я понял, что они хотят всех кинуть – и нас, и американцев, а деньги себе оставить.

– Посмотри в окно, что там видишь?

– Я в подвале, тут почти ничего не видно.

– Сколько времени у нас есть?

– Меньше часа.

– Ладно. Сейчас людей организую и приедем. Тяни время по-максимуму.

– Хорошо. Сделаю, что смогу.

– Завтра в это время будем уже на пляже загорать, – Морзе первым спустился в коридор цокольного этажа и тут же получил подзатыльник от идущего за ним Сапёра.

– Сплюнь, чтоб не сглазить.

Дойдя по коридору до последней двери, ведущей в их комнату, все трое остановились.

– Вот и сглазил, зараза! – Сапёр достал свой пистолет.

Выбитый замок однозначно намекал на то, что пляж, если не отменяется, то вполне возможно на некоторое время откладывается. Чащин прижал указательный палец к своим губам и шёпотом сказал:

– Он где-то здесь. Иначе мы бы его на первом этаже встретили, – Сапёр согласно кивнул. – Морзе, стой здесь, контролируй дверь, вдруг он там внутри, а мы здесь по кабинетам пройдёмся.

Мягкой практически бесшумной поступью Чащин направился к ближайшей двери, та оказалась заперта. Следующая дверь – тоже. Сапёр, следовавший сзади, хлопнул босса по плечу и указал на следы крови на одной из дверей с противоположной стороны коридора. Чащин подошёл к этой двери и постучал:

– Андрюша, мы знаем, ты здесь. Давай без глупостей, мы сейчас войдём и поговорим.

Ответа не последовало. Чащин резко раскрыл дверь, и Сапёр буквально влетел вовнутрь, готовый застрелить любого, кто шевельнётся. Внутри никого не было. Но на влажном напольном покрытии были чётко отпечатаны следы, ведущие к письменному столу в дальнем углу. Медленно к нему подойдя, Сапёр присел на одно колено и заглянул вниз. Андрей сидел пол столом, держа в руках телефонный аппарат и улыбаясь словно сумасшедший:

– Я вот тут размяться вышел.

– Молодец, заодно и в прятки поиграл, – Сапёр схватил его за волосы и вытащил из под стола. Телефонный аппарат со звоном упал на пол.

– Ты кому звонил? – недовольно спросил Чащин.

– Никому. Только собирался позвонить.

Чащин поднял с пола телефонный аппарат и нажал на клавишу просмотра исходящих вызовов. На мониторе предательски высветился номер Алаева.

– Хочешь для себя новых проблем?

– Я слышал, что вы хотите увезти меня с собой. Артур может расценить это как побег. Если меня не будет, то он начнёт мстить моей семье. Он узнал, что они в Новосибирске. Найти их там для него не проблема. Вы не представляете, что это за человек. У него братья в девяностых людей за долги заживо сжигали.

– Мы с ним обо всём договорились, – спокойно сказал Чащин, – он получит деньги, когда твоя информация подтвердится. Или ты туфту прогнал? И поэтому беспокоишься?

– Если бы я вам левак толкнул, американцы сразу бы со своих спутников его просекли. Я же прекрасно понимаю, что это всё легко проверить.

– Не так легко, как тебе кажется, – Чащин с сожалением вздохнул.

– Это уже не моя проблема. Моя проблема – Алаев. И с ним сориться я не хочу. А вы, ну или ваши заказчики, если бы действительно хотели заплатить, то давно уже заплатили бы.

Чащин усмехнулся:

– У вас тут в России борзометр у всех зашкалило. Ты запросил пять миллионов долларов! Это очень большие деньги. Огромные. И за что? За кота в мешке!

– Пять миллионов – адекватная цена, быть может, за самый важный военный секрет России. Если грамотно взяться за тот объект, можно вычислить весь механизм работы «Периметра», а значит взять его под контроль, – Андрей перевёл взгляд на Сапёра, – Я не знаю, сколько вам платят за эту работу, но вы можете смело потребовать увеличение своего гонорара. Воспользоваться моей информацией, они смогут, только если и вы будете молчать.

В голове у Сапёра сразу заработал калькулятор:

– А ведь он прав!

– Это не тебе решать, – Чащин нахмурился, – отведи его обратно и привяжи к батарее. И на всякий случай готовьтесь гостей встречать. А я пока с центром пообщаюсь.

– Может, уедем отсюда по-быстрому?  – предложил Морзе, подошедший из коридора. – Машина ведь есть.

– А из страны ты как будешь выезжать, тоже на угнанной машине? – резко ответил Чащин, – И тут до МКАДа одна дорога. Ехать минут двадцать. Пока доберёмся, можем на полпути с Андрюшиными друзьями встретиться. А их будет явно больше, и поговорить с ними по душам, боюсь, может уже не получиться.

– Согласен. Лучше здесь их дождаться, чтобы потом не пришлось в чистом поле прятаться, – Сапёр поддержал Чащина, – тем более эту чёртову антенну вывозить нужно. Я без денег оставаться не хочу.

*****

Иван Макарович сидел за своим рабочим столом и рисовал на листе бумаги разные геометрические фигуры. Так ему было легче думать. Он понимал, что без надобности, Чащин не будет ворошить прошлое, иначе он давно бы это сделал. Но с другой стороны, сам факт появления бывшего коллеги уже привлёк ненужное внимание Комарина и к самому генералу, и к его отделу, который уже давно хотели упразднить. Якобы времена изменились, и методы работы теперь должны стать полностью прозрачными.

А если Комарин начнёт ещё под него копать, то о спокойной старости можно будет забыть. Без Чащина тоже много чего могут найти, но то всё будут боевые издержки. А вот пять трупов с многочисленными следами пыток, замурованные в подвале одного из домов на окраине Ростова-на-Дону ему точно не простят. И на срок давности тут надеяться не приходится.

– Разрешите? – в кабинет зашёл Фёдор Самсонов.

Генерал окинул его хмурым взглядом. Он чувствовал, что операция выходит из под его контроля и грозит перерасти в серьёзные неприятности:

– Заходи. Чем порадуешь?

– На мобильный Алаева поступил звонок со стационарного телефона одного из офисов в южной промзоне Новой Москвы. Звонил Кравцов. Он всё ещё в игре, – Фёдор протянул распечатку разговора.

Петров оживился, надел очки и быстро пробежал глазами полученный лист с текстом:

– Хорошо работает. Давит на нужные точки.

– И главное действует по плану. Хотя надо признать, нам сильно повезло, что он смог позвонить.

– А если бы не смог?

– Тогда пришлось бы завершать операцию досрочно и в открытую с привлечением полиции и таможни. А так есть возможность закончить всё по изначальному сценарию.

Генерал откинулся на спинку своего кресла и снял очки. «Второго шанса уже не будет, -

подумал он – нужно действовать».

– Совсем по изначальному уже не получится. Необходимо кое-что подправить, – Иван Макарович посмотрел на Самсонова исподлобья пронзительно-острым взглядом, – Подправить при помощи твоей основной специальности. Ты меня понимаешь?

Фёдор утвердительно кивнул.

– Алаев и его компания это конечно хорошо, но нужно подстраховаться. Нам сюрпризы от Чащина не нужны. Отправляйся туда сам и проконтролируй, чтобы концов не осталось. Никаких. Своим бородачам скажи, чтобы вся связь шла на резервных частотах, и чтобы потом все записи отредактировали. Не удаляли, а именно подогнали под изначальный план.

– Понял. Разрешите идти?

– Действуй.

Самсонов в глубине души был рад, что генерал до сих пор воспринимает его не как штабного клерка, а как уникального спеца для выполнения заданий особой важности. Фёдор помнил, как много в своё время Макарыч для него сделал, отбив его вчерашнего детдомовца, восемнадцатилетнего пацана-срочника из чеченского плена, и взяв потом с собой в Москву на новое место службы в ФСБ. В благодарность за это Фёдор готов был вернуть долг, если потребуется и два, и три раза. И не задавать вопросов.

*****

Чащин сидел на диване в холле второго этажа и допивал фляжку коньяка. Разговор с «Центром» не задался. На все заданные прямые вопросы не было получено ни одного внятного ответа. Всё говорило о том, что они действительно под серьёзным подозрением из-за реакции Кравцова на «Пентотал». Это сулило большие проблемы по возвращении. И речь не только о деньгах, а в первую очередь об обещанном ему гражданстве. Хотя гражданство без денег тоже не особо радовало.

«Проколоться мы нигде не могли», – думал Чащин, – «Только если вся операция изначально не была подставой. Нельзя делать выводы на основании реакции Кравцова на пентотал, нужны аргументы посерьёзнее. Чего они так разнервничались? Допустим, мы его привезём и анализ крови покажет, что он был подготовлен. Что тогда? Мы же не могли его предупредить, это же очевидно».

Нужно было как-то доказать, что они не работают на ФСБ. Пусть подозревают Кравцова, но не его. Ему ещё рано на пенсию и нужно на что-то жить.

Евгений встал с дивана и подошёл к окну. Ему чертовски захотелось закурить, но сигарет не было. И не могло быть. Он давно бросил это дело. Но иногда в минуты стресса где-то внутри просыпался зверь, требующий свою дозу яда. Чтобы угомонить ноющий организм, Чащин раскрыл настежь окно, надеясь, что свежий воздух утихомирит жажду никотина.

Вид из окна был достаточно унылым – всё было каким-то невзрачно-серым. На фоне этой серости вдали были заметны две яркие точки – автомобили красного и синего цвета:

– Алаев! Чёрт тебя побери! – невольно воскликнул Чащин. И в ту же секунду его пронзила мысль: «Да! Именно Алаев сейчас и нужен! Если в «Центре» считают, что я заодно с Кравцовым, значит и Алаев со всей своей свитой тоже должен быть частью этой схемы. И если мы все работаем на ФСБ, значит, мы все должны играть по правилам ФСБ. А вот эти правила, мы сейчас и нарушим!»

Чащин спешно спустился в подвал:

– Андрюша, твои друзья едут.

– Лучше заплати им.

– Сколько раз говорить? У нас нет денег!

– Тогда развязывайте меня и отпускайте. Не можете решить мои проблемы, значит, я сам буду их решать.

– И как ты собираешься с ним рассчитываться?

– Придумаю, что-нибудь.

– Не суетись, я уже все придумал, – Чащин раскрыл один из баулов и достал из него два короткоствольных «Калашникова» и четыре магазина к ним, – будешь должен нам Андрюша по гроб своей жизни.

– Может с «Центром» посоветуемся? – предложил Морзе

– Уже посоветовался, они дали добро, – соврал Чащин.

Сапёр посмотрел на него с нескрываемым удивлением:

– Обычно они требуют, чтобы всё было по-тихому и тем более без крови.

– Обстоятельства изменились, нужно решить вопрос с Алаевым окончательно, попрощаться навсегда.

– Как скажешь. Ты босс, – Сапёр взял себе один из автоматов.

– Замотай ему рот, – Чащин подал Морзе кусок какой-то тряпки, – Останешься здесь в подвале, контролируй выход на лестницу. Проверь свой пистолет и приготовь запасную обойму.

Чащин с Сапёром вышли в коридор и направились наверх.

– Сколько их?

– Две машины. Максимум десять человек.

– Почему ты решил, что попрощаться нужно именно таким образом? – спросил Сапёр и сам же ответил, – Хочешь отвезти от нас подозрения?

– Именно. ФСБ никогда не даст добро на такую бойню, даже если допустить, что Алаев ими не контролируется и все его люди – махровые уголовники. Здесь теперь ведь тоже правовое государство с правами человека и презумпцией невиновности. По крайней мере, в телевизоре.

– Не могу поверить, что всё это только из-за реакции Кравцова на «Пентотал».

– Тема с «Периметром» очень серьёзная. И уж больно удачно он  вырубился.

– Ну а мы то, здесь причём?

– А мы можем оказаться тем самым гонцом, что принёс плохие вести. И если мы и дальше хотим получать деньги за свою работу, то должны доказать свою непричастность к тому, что эти вести стали плохими.

Сапёр посмотрел на Чащина с изумлением. Ему не верилось, что его босс, всегда строго исполнявший инструкции, решился на самостоятельную игру, да ещё и с обострением. Чащин поймал его взгляд:

– Они не обязаны нам верить, но и мы не обязаны верить им. Пока Кравцов у нас, мы им нужны, – сказал он и отдал Сапёру свой запасной рожок. – Я буду на верху, а ты иди в правый коридор. Будешь контролировать запасной выход и если что, перекроешь им возможность выйти через главный вход. Там шкафы вдоль стены стоят, сделай из них себе укрытие.

***

Красный и синий внедорожники остановились метрах в двухста от здания. Рядом других строений не было, но Тимур Алгазин, начальник алаевского ЧОПа, достал свой смартфон, чтобы проверить координаты по GPS.

– Здесь, – подтвердил он.

– Конечно здесь, кругом ничего больше нет, одни заборы, – сказал кто-то из бойцов.

– Как заходить будем? – спросил Алаев.

– Предлагаю напрямую, как тогда на складе, – предложил Ваха. – Дверь, похоже, обычный стеклопакет, проблем не будет.

– Вчера всё прошло быстро и по-тихому, потому что они нас не ждали. Сегодня может оказаться наоборот, – Алгазин пытался издалека рассмотреть здание получше.

– Кругом никого. Можно и пошуметь, – Шувал раскрыл свой рюкзак и достал несколько шумовых и боевых гранат.

– Вы двое, – Тимур посмотрел на двух самых высоких бойцов, – слева от здания ворота видите? Давайте туда. За ними по идее ещё один вход будет. Зайдёте по-тихому. А нам через парадный придётся.

– Лучше разделимся, – сказал Алаева, – Ваха и Шувал, давайте тоже через ворота. Если там не получится, возвращайтесь к центральному входу.

Девять вооружённых мужчин скрываемые тенью высокого забора направились к офисному зданию строительной компании. Фёдор Самсонов, наблюдавший за ними метров с трехста позади, подумал, что даже если Алаев ничего не сказал своим бойцам о сути происходящих событий, они становятся нежелательными свидетелями, и с ними тоже придётся что-то делать, если Кравцов сейчас расколется.

– Алекс, вы алаевских бойцов установили, к их телефонам подключились? – спросил Фёдор по гарнитуре.

– Все бойцы – охранники из его ЧОПа. Телефоны они ещё на МКАДе отключили и аккумуляторы вынули.

– А в здании?

– Там тоже всё глухо – один шлюз на вход и один на выход через свою АТС.

– Хорошо. Если какой-то из телефонов оживёт, выводи мне в ухо, чтобы я в реале все разговоры слышал.

Чащин поднялся на второй этаж и придвинул диван тыльной стороной к лестнице, забаррикадировав проход. Массивный бильярдный стол тоже можно было использовать как укрытие, завалив его на бок. Сквозь декоративную решётку, на которой было много вьющихся растений, ему была видна почти половина холла внизу, а он сам оставался незаметным.

На стенах холла второго этажа висело множество пафосных картин на библейские темы. «Годы его не изменили» – с иронией подумал Чащин. Он знал, кому на самом деле принадлежит этот офис и совершенно не удивился, когда «Центр» обозначил это место как временное укрытие. В начале девяностых, когда Чащин ещё служил в ФСБ, все строительные базы в этом районе контролировались криминальным авторитетом Таймыром из Норильска. Он одним из первых понял, что выгоднее не доить строителей, а самому им стать. Что с успехом ему и удалось, особенно учитывая, былой опыт решения любых затруднительных ситуаций, как с конкурентами, так и государственными структурами.

Раздался звук разбитого стекла, а через секунду прогремела шумо-звукова граната. В ушах зазвенело, но терпимо. Через пару секунд прогремел ещё один взрыв. «Осторожничают, значит боятся», – Чащин приготовился к третьему взрыву, но его не последовало.

Парадная дверь распахнулась от удара чем-то тяжёлым, в холл осторожно вошли два человека в бронежилетах и с автоматами наперевес. За ними вошли ещё два таких же бойца. Последним появился Алаев, но проходить не стал, а остановился в дверном проёме.

– У нас с собой есть и другие подарки, – крикнул Артур, – посерьёзнее этих хлопушек.

В образовавшейся тишине было слышно тяжёлое дыхание бойцов с автоматами. Тимур знаками распределил трёх бойцов по холлу, чтобы они держали под прицелом оба коридора и лестницу, а сам остался прикрывать Алаева.

– Зачем пришли? – крикнул в ответ секунд Чащин.

– Что-то мне подсказывает, что с деньгами вы меня прокатите.

– В психологии есть термин «самоисполняющееся пророчество». Чем чаще, ты думаешь, что тебя кинут, тем скорее тебя действительно кинут. Я же сказал, жди звонка!

Алаев сделал несколько шагов вперёд:

– У нас говорят, на звонок надейся, а сам не плошай. Ты зачем в моих людей стрелял?

– Всего лишь колесо прострелил. Думал, они поймут этот намёк. Больше намёков уже не будет.

– Вас тут трое. А нас гораздо больше. И скоро ещё братва подтянется, – Артур подмигнул Алгазину. – Мне нужны только деньги. К вам претензий у меня нет.

Сапёр расположившийся за шкафами в боковом коридоре пытался взять Алаева в прицел своего автомата:

– Ну сделай ещё шаг вперёд, давай ещё чуть-чуть, – шептал он сам себе.

Сзади раздался скрежет выламываемой двери запасного выхода, пришлось оставить Алаева и развернуться полубоком, чтобы держать в поле зрения и дверь запасного выхода, и выход из коридора в холл.

– Ну, какие деньги? – Чащин крикнул уже с раздражением. – Сколько раз говорить – нет никаких денег. Если бы они были, мы бы с тобой сразу на месте рассчитались.

– А я вот слышал, что у тебя здесь все пять миллионов, которые американцы обещали заплатить Кравцову.

– Это он тебе сказал? – ухмыльнулся Чащин, – Ты не думаешь, что тебя как пионера разводят?

– Так давай мы пройдём и проверим.

– Ну, если ты так уверен, то иди и проверь!

Тимур достал две гранаты РГД. Алаев согласно кивнул:

– Хорошо. Мы воспользуемся твои предложением.

Сквозь листву на декоративной решётке Чащин видел, как Алгазин размахнулся, чтобы кинуть гранату. Стрелять времени уже не было, пришлось спешно прятаться под заваленный на бок бильярдный стол. Раздался взрыв. Чащин продолжал лежать под столом, держа под прицелом диван, преграждающий путь с лестницы на второй этаж. Но никто не поднимался. Прошло секунд десять, раздался звук упавшей гранаты и затем сразу второй взрыв. На этот раз стол изрядно тряхнуло, но он устоял. Сквозь  образовавшееся облако пыли было видно, что два бойца уже подошли к дивану, выискивая цель. Пользуясь тем, что его за завесой пыли не видно, Чащин открыл  огонь из своего укрытия. Оба тела упали как подкошенные. В ответ снизу начали тоже стрелять, но из коридора подключился Сапёр.

Услышав выстрелы внутри здания, Ваха дал команду здоровякам, безуспешно пытавшимся открыть втихую дверь запасного выхода, отойти, передёрнул затвор и выпустил по замку длинную очередь из своего автомата.

Сапёр, услышав выстрелы снаружи, успел спрятаться в одном из кабинетов и, дождавшись, когда все четверо зашли в коридор, открыл по ним огонь практически в упор:

– И чему вас только в школе учили? – крикнул он злорадно.

Шувал, предусмотрительно зашедший самым последним и укрывшийся за спинами упавших товарищей, достал гранату и бросил её за поваленный шкаф, закрывающий проход по коридору. Сапёру не повезло, граната отскочила от стены прямо в дверной проём, за которым он стоял. Взрывная волна разнесла не только полкабинета, но и шкаф, освободив проход по коридору:

– Эй, есть кто? – Шувал крикнул громко, как только мог.

– Мы здесь – крикнул в ответил Тимур.

– Что мне делать?

– Давай к нам!

Шувал осторожно пошёл по коридору, держа указательный палец на спусковом крючке своего автомата. Проходя мимо кабинета, в котором скрывался Сапёр, он заглянул вовнутрь и увидел его окровавленное тело. На всякий случай, чтобы не было неприятных сюрпризов, Шувал сделал два одиночных выстрела ему в грудь.

– Я подхожу, – крикнул он, – не стреляйте.

В центральном холле было очень пыльно. Алгазин и Алаев сидели за стойкой ресепшна. Шувал не рискнул выйти из коридора.

– У тебя ещё есть гранаты? – спросил Тимур.

Шувал достал из рюкзака две гранаты РГД:

– Это последние.

– Давай их сюда.

Шувал положил гранаты обратно и кинул Алгазину весь рюкзак.

– Я пойду наверх. Вы оба стреляете по этой решётке, чтобы никто оттуда даже носа своего не показал.

Тимур бросил первую гранату. Шувал и Алаев открыли огонь по второму этажу. Поднявшись на середину лестницы, Алгазин достал вторую гранату и уже приготовился выдернуть чеку, но тут открылась дверь, ведущая в подвал, и оттуда раздались несколько выстрелов из пистолета. Тимур упал на ступени, и через секунду его тело скатилось на первый этаж.

Алаев и Шувал перестали стрелять.

– Молодец, Морзе! – крикнул сверху Чащин, – эти недоумки по-другому не понимают.

Артур сидел на полу за стойкой ресепшена. Продолжать не было смысла. Выход на улицу был от него метрах в пяти. Нужно было уходить и как можно быстрее.

– Уходим! – сказал он Шувалу шёпотом.

Оба одновременно начали беспорядочную стрельбу по первому и второму этажу, отступая к двери. Алаев выскочил на улицу первым. Шувал – не успел. Морзе подстрелил его уже в дверном проёме.

Наступила та самая тишина, которую называют мёртвой. Артур смотрел на неподвижное тело своего бойца и не осознавал, что произошло. Всё случившееся за несколько минут казалось каким-то приснившимся кошмаром. Ему хотелось проснуться, чтобы всего этого уже не было. Но это был не сон. Голос Чащина вернул его к реальности:

– Я же предупреждал, намёков больше не будет. Есть кто ещё, кому надо объяснить?

Алаев бросился бежать к своей машине. На полпути он остановился, подумав, что машина, может быть под прицелом. В растерянности посмотрев по сторонам, он не придумал ничего лучшего, чем залечь в придорожных кустах. Чувство страха за многие годы уже практически позабытое теперь не просто вернулось, а полностью овладело им, сковав разум и тело.

Чащин вслушивался в образовавшуюся тишину, пытаясь понять, есть ли ещё кто-то на первом этаже:

– Сапёр! – крикнул он, – Сапёр, отзовись!

– Похоже, подстрелили его, – крикнул в ответ Морзе.

Отодвинув диван, преграждавший путь на лестницу, Чащин стал осторожно спускаться. У него осталось буквально пара патронов, из-за чего он немного нервничал. Поэтому, найдя , он первым делом забрал у него оставшиеся патроны. Всего он насчитал восемь трупов. Чоповские бронежилеты оказались бесполезны против «Калашникова». А двух последних бойцов Морзе положил точными выстрелами прямо в голову.

– Ты где научился так стрелять?

– Это я у вас связью занимался, а так-то у меня много разных талантов, – отшутился Морзе.

– Чего же ты раньше молчал, я бы тебе занятие поинтересней нашёл бы.

– Поинтересней нас ждёт по возвращении. Не думал я, что всё вот так обернётся.

– Это Россия. Здесь всё через одно место.

– Через сердце? – Морзе снова попытался пошутить.

– Оно самое.

– Скоро за нами транспорт придёт?

Чащин посмотрел на часы:

– Должен быть с минуты на минуту. Собирай всё, что осталось. А я пока с нашим подводником переговорю.

Чащин спустился в коридор подвала и специально пошёл медленно, чтобы подышать почти чистым воздухом без пыли. Ему всё больше хотелось задать Кравцову полноценную трёпку. И не обязательно до крови. Ведь можно даже и без синяков. По почкам, как в молодости учили.

Зайдя в комнату, где находился привязанный к трубам отопления Андрей, Чащин рефлекторно сжал кулаки. Но сделав пару шагов, остановился, увидев скрюченное и беспомощное тело, прижавшееся к стене:

– Я тебя недооценил, – Чащин ткнул Кравцова носком своего ботинка. – Хотел одним выстрелов двух зайцев убить?

На секунду Андрей задумался, как отреагировать.  Продолжать и дальше изображать из себя жертву или начать показывать зубы?

– Судя по всему, не получилось, – с ехидной улыбкой ответил он.

– Зря радуешься, твой дружок ушёл. А мы из-за тебя человека потеряли.

– Вы же знали, что они приедут. Надо было лучше готовиться. Не боитесь, что он вернётся с подкреплением?

– Скоро нас здесь уже не будет. А ему есть, что терять.

– Он не отступит, пока своё не получит. У них это семейное.

С улицы раздался низкий протяжный сигнал грузового автомобиля. В комнату вбежал Морзе:

– Приехал!

Чащин достал нож и разрезал верёвку, которой Андрей был привязан к трубам отопления, но утяжки на руках оставил:

– Пошли. Будешь нашим щитом, если что.

– А что может произойти?

– Вдруг у тебя ещё друзья найдутся, например, в ФСБ?

– Ну, сколько можно? – раздражённо произнёс Андрей, – начерта я им сдался? Если бы я на них работал, то сейчас бы не Артур приехал, а спецназ какой-нибудь и вас всех повязали бы на раз-два.

Ответить было нечего. Чащин понимал, что если бы ФСБ направило вместе с Алаевым хотя бы пару своих людей, то несколько минут назад всё могло закончиться совершенно иначе. Такого непрофессионального и откровенно бестолкового штурма точно бы не было.

Проходя по холлу, а потом по коридору первого этажа, Андрей неприятно удивился, количеству трупов. Внизу ему были слышны взрывы и выстрелы, но он и подумать не мог, что людей будет так много.  Получалось, что все они погибли без толку и по его вине. Убитый напарник Чащина не в счёт. А Алаев остался жив. Хотя его фигуры не было в плане, но в глубине души Андрей очень надеялся, что с ним что-нибудь случится. Что-нибудь неприятное. Желательно наповал.

Морзе открыл ворота, за которыми стояла блестящая на солнце фура. Чащин показал рукой водителю, чтобы тот открыл свою дверь:

– У нас тут пассажир, надо его внутри разметить и зафиксировать хорошенько.

– Может лучше в прицеп? – водитель махнул рукой назад.

– Нельзя. Он у нас ВИП-фигура. За ним теперь глаз да глаз нужен.

Водитель помог Андрею забраться в кабину и разместил его на лежаке в слипере. Чащин залез следом и достал пластиковые хомуты-утяжки:

– Ну куда я отсюда денусь? – с недовольством спросил Андрей.

– Лежи, отдыхай, – Чащин со всей силы ударил его открытой ладонью по лбу и когда Андрей завалился на спину, стянул ему утяжками ноги в районе щиколоток. Водитель смотрел на всё это действие с нескрываемым удивлением:

– Мне сказали просто вывести четырёх человек, я не хочу участвовать в похищении.

– Это не похищение, это эвакуация, – Чащин игриво подмигнул.

С пассажирской стороны раскрылась дверь, и в кабину залез Морзе:

– Всё загрузил. Надо закрыть прицеп, как положено.

Водитель вышел из кабины, взяв ключи зажигания с собой. Чащин это заметил:

– Ну, никто нам не доверяет! – нарочито иронично сказал он, достал свой телефон и передал его Морзе, – напиши в центр, что переговоры с друзьями Андрюши закончились неудачно. Все гости спят крепким сном.

Морзе застучал пальцем по экрану. Через несколько секунд прозвучал звуковой сигнал о полученном ответе:

– Вот ответили, – Морзе показал пришедшее сообщение Чащину и тот, прищурившись с трудом прочитал его.

– Да пошли они! Напиши им, что они сами согласились на условия этого ушлёпка. Нехер было ждать и деликатничать. Это Россия. Тут без пистолета хрен кого в чём-то убедишь.

Водитель вернулся и сел в своё кресло:

– Я когда за вами ехал, не успел заправиться. Тут по пути заправка есть перед МКАДом.

– Рули куда нужно. И в зеркала почаще поглядывай, – Чащин обернулся назад и посмотрел на лежащего Андрея. – А то у нашего Андрюши друзей слишком много.

Проезжая мимо автомобилей, на которых приехал Алаев с бойцами, грузовик остановился. Из кабины выпрыгнул Морзе и проткнул ножом все колёса у стоявших внедорожников. Артур, лежащий в кустах метрах в пятидесяти от машин и всё это видевший, почувствовал унижение, какое никогда раньше не испытывал. У него в руках был автомат, но он побоялся стрелять и лежал в пыли как мышь, напуганная кошкой. В груди засвербело, будто его самого ножом проткнули. Стало тяжело дышать. Сердце бешено застучало, и кровь хлынула в голову. В одно мгновение от страха не осталось и следа. Появилось жгучее желание действовать – отомстить, убить кого-нибудь.  Кравцова. Лысого. А лучше всех сразу. Но Морзе уже залез обратно в кабину, и фура поехала дальше.

*****

Артур вылез из под кустов, сплюнул на землю и направился к своему автомобилю. По дороге достал из кармана мобильный и аккумулятор к нему. Сев в машину, включил собранный телефон и открыл список контактов. Бурят – вот кто ему сейчас нужен!

– Алло, Бурят? Это Артур Алаев, брат Руслана и Рустама. Мы ехали вместе в аэропорт Йошкар-Олы три года назад… Ты сейчас в Москве?… Очень хорошо. Мне нужна твоя спец.бригада. Надо должок один получить… Плачу по двойному тарифу, плюс десять процентов от суммы… Тема мутная, но деньги хорошие… Там люди очень серьёзные, моих ребят положили… Ну а когда оно без риска было?… Хорошо двадцать…  Надо тормознуть одну фуру и прошмонать её хорошенько. В ней три человека плюс пассажир. Сама фура вся красная с надписью FRESH IMPORT. Минут через тридцать нарисуются на МКАДе, выедут из области на развязку с Липецкой улицей. Успеешь их там встретить? … Отлично! Я двигаюсь за ними.

Артур завёл свой внедорожник. Предстояло достаточно быстро ехать по разбитой дороге на одних дисках со спущенными покрышками. Ещё час назад он бы прикинул в уме, сколько ему будут стоить новые колеса и возможный ремонт подвески. Но сейчас об этом он совершенно не думал. Сейчас он хотел только одного – крови. Ну, и денег, конечно.

Гнать пришлось изрядно. Запах палёной резины проникал в салон сквозь закрытые окна даже после того, как изжеванные покрышки одна за другой отвалились. Минут через пятнадцать впереди метрах в пятистах показалась красная точка. Артур сбавил газ и снова позвонил Буряту.

– Я их почти догнал.  Двигаюсь сзади на хорошем расстоянии. Встречайте нас перед развязкой и проследите, куда они с неё выедут. Сразу ехать за ними не нужно, дождитесь меня.

Выехав с развязки на МКАД водитель тягача свернул на ближайшую по пути АЗС. Андрей лежал в неудобном положении на нижней полке слипера. Руки были под спиной и хомуты на запястьях уже начинали натирать:

– И что, через границу меня вот в таком связанном виде повезёте? – Андрей старался говорить бодро и уверенно. – Даже без документов?

Чащин развернулся и вынул из нагрудного кармана российский загран.паспорт, полученный от водителя:

– Вот смотри. Настоящий. Узнаешь себя?

– А груз, который вы везёте?

– Ты задаешь вопросы, ответы на которые тебя не касаются.

– Я просто не хочу для себя новых проблем. Если вас на границе с той антенной повяжут, то и  меня вместе с вами возьмут. А мне надо успеть с Алаевым все вопросы решить.

Чащин ухмыльнулся и достал из внутреннего кармана пачку пятидесятидолларовых купюр:

– Не ссы. Проблем не будет – ни с погранцами, ни с таможней.

У Морзе просигналил телефон. Он прочитал сообщение и протянул аппарат Чащину.

– Вот ещё пишут.

Тот прочитал пришедшее сообщение и бросил телефон обратно Морзе:

– Напиши, что если мы засветились, то им всем завтра будет большой привет с Лубянки, – Чащин устало вздохнул, – Как они достали. Ты, Андрюша, даже не представляешь, насколько они там любят мозг вносить. Хотя, скоро сам узнаешь.

– А почему только переписываетесь?

– Ты же связист. Догадайся сам.

– Переписка зашифрована?

– Именно. А если дешифруют, то буквы к человеку не пришьёшь.

*****

Алаев сидел в машине на переднем пассажирском сиденье. За рулём был сам Бурят. Они смотрели издалека на фуру, стоящую на заправке, и ждали, когда она тронется.

– Ну, рассказывай, что за спешка, – Бурят снисходительно посмотрел на гостя.

Артур вкратце рассказал свою версию произошедших событий. Трое крепких парней, сидевших сзади, переглянулись между собой, как бы спрашивая друг друга: «Что скажешь?». Но никто ничего не сказал. Первым прервал молчание сам Бурят:

– Ты уверен, что это не подстава?

– Я нашёл его жену с детьми. Он не будет ими рисковать. А те уроды – вне закона, жаловаться в полицию точно не пойдут.

Фура начала движение и выехала на трассу. Бурят завёл свой внедорожник:

– Пусть подальше от города отъедут, а то тут камеры на каждом столбе.

– Кравцов нужен мне живым, – сказал Алаев сквозь зубы. – Если денег не будет, я его и всю его семейку по частям продам. На органы.

– А с нами кто тогда рассчитается? – спросил кто-то из бойцов сзади.

– Фуру сильно не мните, она нашими пару миллионов как минимум стоит.

*****

– Теперь поедем без остановок, – сказал водитель и включил в салоне музыку. – Никто не против?

– Сколько до границы ехать? – спросил Чащин.

– Три часа, если без приключений.

– А часто бывают эти приключения?

– Раньше бывало. Как пост ДПС, так проверка чуть ли не с пристрастием. Номера у меня ведь не российские. Сейчас стало намного спокойней. Наших практически не трогают.

– Я тут подумал, – Андрей вклинился в разговор, – после границы ваши коллегии нас случайно ждать не будут? Вы здесь сильно наследили. Веская причина, чтобы всех убрать.

Водитель от неожиданно услышанного с испугом оглянулся. Морзе тоже напрягся и вопросительно посмотрел на Чащина:

– Я с ними не первый раз работаю, – ответил Чащин. – Они, конечно, ещё те мудозвоны, но так мараться не станут.

– Ты даже не знаешь на кого именно работаешь. Как ты можешь быть в них уверен? – Андрей пытался сделать свой голос как можно более твёрдым и безапелляционным. – Наймут таких же отставных вояк как вы и порешат нас всех. Ты не думал, что задание вывезти меня – всего лишь повод, чтобы вывезти вас?

– Думал конечно, – Чащин насупился. – Но ты сам виноват, что всё так криво пошло.

– Я то здесь причём? Это вы деньги зажали!

– Не начинай. Проблема не в деньгах, проблема в тебе. Мутный ты парень оказался, – Чащин посмотрел на Андрея очень сурово, – Имей в виду, если всё и дальше пойдёт также криво, то я тебя лично удавлю. Пусть твоя жёнушка потом сама у Алаева долги отрабатывает.

– Да ладно ты, не кипятись, – Андрей понял, что его слова задели Чащина за живое, – я просто хотел диспозицию сверить. Мы все в одной упряжке.

– Я не хочу быть с вами ни в какой упряжке, – водитель пытался одновременно смотреть и на дорогу, и на Чащина, сидящего рядом. – О чём он говорит?

– Ты целочку из себя не изображай, – Чащин брезгливо посмотрел на водителя, – прекрасно ведь знаешь, чем мы здесь занимаемся. Так что крути баранку и не вякай.

Вбивать клинья между противниками – была одна из установок, которую Андрей получил от Самсонова и Лебедевой. И это у него в принципе получалось. Но этого одного было явно недостаточно. Через несколько часов они покинут территорию России, и как его потом будут вытаскивать из-за границы? Об этом варианте развития событий они вообще не говорили.

– Может маршрут изменим? – предложил Морзе.

– Нет смысла. По GPS всё-равно найдут, – ответил Чащин.

– Я знаю, где в машине установлен GPS-передатчик, вырвем его, и дело с концом, – водитель посмотрел на Чащина с надеждой в глазах.

– Наивный ты. Думаешь тут только один передатчик? Тягач ведь не твой личный?

– Не мой.

– Эти ребята играют по-крупному. И ситуацию будут контролировать. Вполне возможно они нас даже сейчас здесь через мой телефон слушают.

– Не слушают, – Морзе похлопал себя по внутреннему карману, куда убрал телефон.

– Не принципиально, – Чащин махнул рукой.

– Что же нам тогда делать? – водитель начинал беспокоиться всё сильнее.

– Делай, что должен, и будь что будет, – Чащин откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

Андрея удивил его фатализм. Это было совершенно на него не похоже. Чащин ему казался достаточно расчётливым и уверенным в себе. Даже слишком уверенным. Может в этом всё дело? Неужели он и сейчас думает, что ситуация у него под контролем? Хотя почему он должен думать иначе?

Минут сорок ехали молча. Андрей напряжённо думал, что ему предпринять. Охота на живца заходила слишком далеко, ведь живцом был он сам. Просто лежать и ждать было уже невыносимо. Но ещё невыносимей было думать, что Алаев остался жив и уже дал команду своим людям найти в Новосибирске его детей и бывшую жену. Самсонов хоть и обещал полную защиту, но ведь всякое бывает. Человеческий фактор никогда нельзя сбрасывать со счетов. Тем более, если ФСБ до сих пор не вмешалась, значит что-то пошло не так.

Чем больше Андрей думал над сложившейся ситуацией, тем хуже он видел для себя в ней перспективу. Нужно было действовать, предпринять хоть что-то:

– Развяжите меня! – сказал он очень громко.

– Это кто у нас тут заговорил? – Чащин посмотрел назад, – наш ВИП-пассажир проснулся?

– Я серьёзно. Не могу больше поленом лежать.

– Ну почему же поленом, ты так больше на бревно похож, – Морзе и водитель засмеялись.

– Мне руки в запястьях режет сильно, и ноги онемели уже.

– Извини. Сказано доставить в целости и сохранности. Значит, в целости и сохранности доставим. Ты же у нас парень шустрый, учудить что-нибудь сразу захочешь.

Андрей с силой сжал зубы. Хотелось кого-нибудь разорвать. Утреннее спокойствие уже совершенно улетучилось, и организм снова начал наполняться адреналином.

– А я вот скажу вашим боссам, когда приедем, что всё выдумал. И что они с вами после этого сделают?

Чащин снова обернулся назад:

– Ты лучше спроси, что они с тобой сделают?

– Со мной-то всё понятно, а вот что будет с вами? Думаете, они вам простят устроенную бойню? Наверняка там была какая-нибудь ваша секретная база. А вы её засветили. И главное – оставили важного свидетеля, который может всё рассказать.

Глаза Чащина буквально сверлили лоб Кравцова, пытаясь добраться до его мозга, чтобы понять, правду он говорит или блефует:

– Если ты соврал, то оставшийся свидетель нам не свидетель, а такой же балабол, как и ты. Он не знает ни кто мы, ни откуда. Всё, что он знает, он знает от тебя.

– А если я сказал правду, то он сдаст вас с потрохами и ваши заказчики не смогут воспользоваться моей информацией.

Чащин ухмыльнулся:

– Так вот ты куда клонишь, хочешь чтобы дружка твоего всё-таки прикончили?

– Это тоже было бы не лишним, – Андрей демонстративно тяжело вздохну, – Развяжите меня. Пожалуйста.

– Два часа ехать осталось, – сказал водитель, показывая на приближающуюся стелу «Московская область – счастливого пути».

– Я за два часа тут сдохну, – тон Андрея переменился на жалостливый, – хотя бы ослабьте эти утяжки.

Неожиданно фура дёрнулась влево.

– Что это? – громко спросил Чащин.

– Похоже, колесо лопнуло, – глядя на датчики под рулём, ответил водитель и включил правый поворотник, чтобы остановиться.

– Не останавливаться, продолжать движение, – приказал Чащин и стал смотреть в боковые зеркала.

Через полминуты фуру снова потянуло влево. И на этот раз тянуло уже гораздо сильнее.

– Не останавливаться! – крикнул Чащин, – Морзе, достань автоматы.

Обгоняющие машины начали сигналить. Чащин раскрыл пассажирскую дверь и на ходу высунулся наружу. Прицеп вилял из стороны в сторону. Было плохо видно, но никого сзади он не увидел. Вернувшись в кабину, Чащин внимательно посмотрел в зеркало водителя, и тоже никого сзади не увидел. Все машины шли на обгон.

– Давай сворачивай вон туда, – он показал рукой на просёлочную дорогу. Водитель с облегчением выдохнул и ушёл с автотрассы на грунтовку, которая шла между полей к старому заброшенному дому.

Внедорожник, в котором ехал Алаев, остановился метрах в пятистах после поворота на просёлочную дорогу. Все пять его пассажиров провожали взглядом фуру, уезжавшую между двух полей прочь от трассы.

– Может надо было сзади остаться и не обгонять? – Артур вопросительно смотрел на Бурята.

– Судя по твоему рассказу, они ребята ушлые. Напрямую к ним соваться – себе дороже будет. Или тебе прошлого раза мало?

– Если они в том доме засядут, нам будет трудно их достать, – сказал один из здоровяков, сидевших на заднем сидении.

– Мы ведь не знаем точно, какое оружие у них есть, – поддержал его второй.

Бурят развернулся к ним и тоном, не терпящим возражений, сказал:

– А вы сделайте так, чтобы трудно стало им. Мне что ли вас учить?

Чащин дал команду, заехать за дом, чтобы с дороги их не было видно. Предварительно оглядевшись по сторонам и никого не увидев, он и Морзе вышли из кабины с автоматами в руках. Нужно было проверить, что случилось с колёсами. Подойдя к концу прицепа, стоящего у самого угла здания, Морзе хлопнул Чащина по плечу и показал рукой куда-то вдаль. Вдалеке по обочине трассы ехал против движения чёрный внедороджник.

– Молодец, Морзе! Глазастый!

Внедорожник доехал до поворота и медленно свернул на грунтовку в их сторону.

– У нас не больше трёх минут, давай за мной, – Чащин и Морзе побежали к кабине, – доставай всё что есть.

Ловко запрыгнув в кабину, Морзе достал баул, в котором было три бронежилета, автомат Сапёра и несколько запасных магазинов.

– Что случилось? – испуганно спросил водитель.

– У нас гости.

– Я вас предупреждал, – радостно сказал Андрей.

– Заткнись. Это твой дружок недобитый. Больше некому.

Чащин проверил автомат Сапёра и вручил его водителю:

– Пользоваться умеешь? – тот утвердительно кивнул, – заляг здесь на уровне второго этажа и бей всех, кто будет к машине подходить. А ты, Андрюша, моли Бога, чтобы этот дурдом закончился в нашу пользу.

– Так не я же его начал. Ваши боссы денег зажали. Теперь вам за них и расхлёбывать.

– Ты не о деньгах думай, а о жизни своей, о жёне и детях. Если что пойдёт не так,  ты – не жилец. Я всегда смогу отдать тебя Алаеву, и он тебя теперь точно порешит. Ты ему дорого обошёлся. Так что помалкивай. А чтобы ты нам новых сюрпризов не подкинул, пойдёшь с нами, – Чащин достал нож и разрезал утяжки на ногах Андрея.

Ноги слушались с трудом, но твёрдая рука Чащина направляла и подгоняла Андрея без всяких церемоний. Внутри здание было в полном запустении. На стенах в некоторых местах ещё были видны следы краски, но в большинстве своём штукатурка осыпалась или была изъедена плесенью. Поднявшись на плоскую крышу, Чащин положил Андрея лицом вниз на старый рубероид:

– Лежи смирно, – приказал он и подошёл к самому краю.

Внедорожник остановился метрах в двухстах от здания.

– Может достанем их отсюда? – предложил Морзе.

– Далековато. Только патроны потратим.

Из машины вышли Алаев и Бурят. Оба подняли руки, показывая, что у них ничего нет. Бурят приложил правую руку с растопыренными мизинцем и большим пальцем к лицу, мол позвони, и показывал на Алаева.

– Звонить нежелательно, нас после того офиса искать могут, – Морзе закачал головой.

– Всё-равно скоро выбрасывать. Давай, – Чащин протянул руку за телефоном.

Морзе достал из запазухи телефон и активировал его.

– Андрюша, какой номер был у Алаева?

– Не помню.

– Врёшь. Всё ты помнишь. И я помню. Просто хотел проверить, не остыли ли твои чувства к нему, – Чащин злорадно улыбнулся и стал набирать номер Артура.

Через пару секунд у Алаева зазвонил телефон и тот передал его Буряту:

– Есть предложение на этот раз обойтись без стрельбы, – Бурят говорил спокойно и уверенно. –  И так уже много крови пролилось.

– Так это не от нас зависит. Чего приехали?

– Ты знаешь чего.

– Судя по голосу, ты уже не мальчик. Должен понимать, что вас разводят.

– Это не мне решать. Я все лишь выполняю свою работу.

– Тогда передай трубку своему начальнику.

Бурят протянул трубку Артуру:

– Слушаю.

– Ты понимаешь, что слинять на этот раз может уже не получиться.

Алаев вопросительно посмотрел на Бурята, тот приложив палец к своему левому уху, утвердительно кивнул головой.

– На этот раз, – Артуру хотелось растянуть удовольствие от этой фразы, – все козыри в моих руках!

За спинами Чащина и Морзе раздался грубый запыхавшийся голос:

– Оружие на пол!

Андрей повернул голову в сторону выхода на крышу, откуда раздался этот голос. У двери стояли два бойца в камуфляже с автоматами в руках.

Морзе посмотрел на Чащина, ожидая команды командира. Тот бросил свой автомат, после чего и Морзе свой бросил.

– Всё оружие! – потребовал второй боец.

Пришлось вытаскивать пистолеты и тоже их бросить.

– А теперь вниз пошли. Медленно!

Оба бойца расступились в сторону, открывая проход к двери.

– Тебя это тоже касается, – один из них легко пнул Андрея ногой по рёбрам.

– Не могу встать. Разрежь хомуты.

Боец попытался помочь Андрею встать, но тот специально не прилагал к этому усилий, в результате сорвался и упал, больно ударившись лицом и разбив нос.

– Видишь же, что не могу, – со стоном сказал Андрей, – я у них уже полдня связанный, сил совсем нет.

– Если дёрнешься, пристрелю, – здоровяк достал штык-нож и разрезал утяжки.

– Спасибо, брат! – Андрей медленно встал и, растирая запястья, пошёл следом за Морзе и Чащиным.  Оба бойца шли сзади, держа всю спускающуюся троицу под прицелом своих автоматов. Сбежать не было ни единого шанса.

Спустившись с крыши на второй этаж Чащин, шедший первым, на секунду остановился. Он смотрел на мёртвое тело водителя, лежавшего в коридоре у окна. От его головы осталось не больше половины. И причиной тому был белобрысый парень, стоявший рядом со снайперской винтовкой с глушителем. «СВД» – подумал Чащин, – «Серьёзные ребята».

– Санёк, бери его автомат и давай за нами,  – сказал самый большой из бойцов.

Андрей, проходя мимо тела водителя, попытался оценить длину коридора в обе стороны. Получалось метров по тридцать. На первом этаже были такие же два коридора в разные стороны со множеством дверей. Похоже, здесь раньше было что-то вроде общежития или гостиницы.

На улице их подвели к фуре, возле которой стояли Алаев и Бурят.

– Встать на колени, руки на голову, – приказал Бурят.

Все трое беспрекословно подчинились. Бойцы встали вокруг, с интересом ожидая, что будет дальше.

– Я подумал, что убивать вас не буду. Пока. Сначала мы с нашим общим другом поговорим, – Алаев посмотрел на Андрея и ехидно ухмыльнулся.

– Спасибо, Артур. Я был уверен, что ты меня вытащишь, – подобострастно сказал Андрей, сделав вид, что не заметил его ухмылки.

– Мне твои спасибо не нужны. Деньги где?

– В машине, – недоумённо ответил Андрей, как будто это было и так очевидно.

Чащин грустно улыбнулся:

– Там нет никаких денег! Сколько раз говорить?

– У него с собой пачка баксов, которую он в подвале из сумки доставал. Проверьте его карманы, – Андрей боялся смотреть на Чащина, чтобы не испортить свой блеф.

– Пожалуйста, сними жилет, – на удивление вежливо попросил Бурят.

– Ну, Андрюша, ты красавец, – Чащин снял жилет, достал из внутреннего кармана пачку долларов и бросил её к ногам Алаева, – это всё, что есть.

Артур заворожено смотрел на деньги:

– Надо обыскать машину, – сказал он, не поднимая голову.

Бурят кивнул своим бойцам и двое полезли в кабину.

– Вытаскивайте сюда всё, что там есть, – крикнул им Алаев.

– Давай я покажу, где искать, – сказал Андрей и встал на ноги.

Алаев махнул рукой, что всё в порядке, пусть идёт. Андрей сделал несколько шагов в сторону кабины, но поравнявшись с Артуром, оттолкнул его и бросился бежать вовнутрь дома. Бурят, не целясь, выстрелил из своего пистолета.

– Не стрелять! – крикнул Алаев, – он нужен живым!

Бурят оставался совершенно невозмутимым, как будто ничего особенного не произошло:

– Санёк, двигай на крышу, смотри, чтобы он к трассе не побежал. Палыч, ты давай по этажам пройдись. Мирон, шагай вокруг дома и у дальнего торца задержись.

– Если что, стреляйте только по ногам, – поспешно добавил Алаев.

Чащин встал с колен и рукой показал Морзе, чтобы тот тоже вставал:

– Надеюсь, теперь к нам претензий нет?

– Не спеши, – Бурят оценивающе посмотрел на Чащина и смачно сплюнул на землю.

*****

Петров не любил, когда кто-то из руководства приходил к нему в оперативный центр. И не потому, что боялся начальства или хотел что-то скрыть. Просто зачастую так получалось, что человек не владеющей всей картиной событий делал неправильные выводы о форме и методах работы его отдела. И потом приходилось не просто корректировать эти выводы, а заниматься большим объёмом бумажной работы, которую Иван Макарович, как и многие бывшие оперативники, сильно недолюбливал.

Комарин, конечно, был посвящён в план операции, но было бы лучше, если бы он узнал обо всех деталях по факту её полного завершения. Восемь трупов в офисе строительной компании планом не предусматривались. И, судя по всему, ими одними дело может не ограничиться.

– Что у вас есть по этому Буряту, – строго спросил Комарин.

– У нас по нему ничего нет, – начал рыжебородый, – но он есть в базе Интерпола. Был замечен в девяностых на Балканах. Торговал оружием. Потом нигде не объявлялся.

– А те трое, что с ним?

– Бывшие сотрудники тверского ОМОНа. Были уволены из органов по утрате доверия. Подозревались в ограбления инкассаторов в Питере прошлым летом.

– Везёт же нам. Столько гнойников за два дня обнаружилось, – с сарказмом сказал Комарин.

– Действительно, гнойники, – Иван Макарович умел ловко перевести разговор в нужное ему русло – Без хирургической операции не обойтись. Иначе рискуем здоровьем всего организма.

– У нас сегодня уже есть куча трупов. Перебор.

– То были отнюдь не ангелы, и мы к их смерти прямого отношения не имеем, – Петров смотрел на Комарина невинными глазами. – Один кстати выжил, сейчас в реанимации. И если подходить к ситуации сугубо формально, то мы имеем человека, похищенного вооружёнными людьми с весьма сомнительным прошлым. Поэтому для его освобождения можем использовать любые средства без ограничений.

Комарин понимал, куда Петров клонит, но не хотел давать добро на завершение операции в результате столь прямого и откровенного манипулирования. Иван Макарович видел его сомнения, поэтому решил додавить:

– По сути ведь так и планировалось, что одни бандиты уберут других. Мы просто не будем им мешать. И немного поможем, если потребуется. Самсонов уже на месте, ждёт команду.

Сроки поджимали. Генерал Акимов час назад звонил, интересовался, как идут дела. Подвести СВР, не доведя операцию до конца, было гораздо хуже, чем получить ещё одну партию трупов. Комарин всё это очень хорошо понимал. Но ему не давала покоя настойчивость Петрова завершить всё по-быстрому. Тот явно хотел избавиться от Чащина.

– Планировалось, – Комарин посмотрел на Ивана Макаровича поверх своих очков, – что одни бандиты нам подыграют на стороне Кравцова против других. Вариант их силового столкновения рассматривался, как чрезвычайный.

– Ну, так ситуация изменилась, – Петрову пришлось «включить дурака», – Кравцов теперь у них, надо отбивать парня.

Комарин решил, что надо действовать напрямую:

– А Чащин?

– А что Чащин?

– Что с ним будет?

– По ситуации, – Петров ухмыльнулся. – Я думал, мы всё выяснили и закрыли этот вопрос.

– К сожалению, не до конца.

– Не до конца выяснили или не до конца закрыли?

– И то, и другое.

Петров смотрел на Комарина с недоумением:

– Думаю, сейчас не самое подходящее время этим заниматься.

– К сожалению. Но Иван Макарович, имей ввиду, ты и весь твой отдел у меня на особом контроле. Самодеятельности больше не будет.

– Так её никогда и не было. У нас всё по уставу, согласно букве и духу закона.

– Не ёрничай. Заканчивайте операцию. Самсонов один справится?

– Справится. Не впервой, – ответил Петров.

– Здесь не Алаевские бойцы из чопа, тут похоже спецы посерьёзнее.

– Он тоже не балетную школу окончил, и мы отсюда ему подсказывать будем.

*****

Забежав со света в тёмный коридор первого этажа, Андрей почти ничего не видел и двигался чуть ли не ощупь. За спиной слышались голоса. Стало чертовски страшно. Возле лестницы было немного посветлее. Куда дальше? На верх? Оттуда выхода уже точно не будет. Выскочить наружу через окно и бежать в чисто поле, тоже крайне опасно. Несмотря на обуявший его животный страх, Андрей всё-таки ещё соображал. Если прятаться в одной из комнат, то неизвестно, получится ли. Они могут быть абсолютно пустыми. Что же делать?

Справа раздались непонятный скрежет и шуршание, из под лестницы выползла крыса и не спеша вразвалочку направилась по коридору. Андрей заглянул туда, от куда она вышла. Место тёмное с небольшой ямой в прогнившем полу. Подойдёт. Если поджать ноги, можно туда забраться и укрыться мусором. Так он и сделал.

Буквально секунд через пятнадцать к лестнице подошли Палыч и Санёк:

– Как думаешь, тут подвал есть?

– Судя по фундаменту вряд ли.

– Угораздило же упустить этого урода.

– Никуда он не денется, найдём.

– Ладно, я наверх пошёл.

– Гарнитуру проверь, чтобы связь была.

– Работает.

Андрей, лёжа под самой первой ступенькой лестницы буквально всем телом почувствовал, как Санёк стал по ней подниматься. Сквозь небольшие щели тонкими ручейками посыпалась накопившаяся за многие годы пыль.

Палыч ещё постоял около минуты, решая с какого коридора начать обход. Лёжа в своей яме на боку, Андрей сквозь груду мусора видел его ноги, обутые в армейские офицерские берцы. Их носки были повёрнуты прямо к лестнице. Правая нога сделала шаг:

– Я пошёл в правый коридор, – сказал он по рации, – Вы там за фасадом поглядывайте, дайте знать, если в окнах движение будет.

Андрей облегчённо выдохнул, подняв небольшое облако пыли. Зажмурившись и задержав дыхание, подождал несколько секунд, пока пыль усядется. Не хватало ещё чихнуть или закашляться.

В конце коридора, по которому шёл Палыч, была пустая комната с заложенным кирпичом окном. Света в ней практически не было. Зато запах стоял убойный. Видимо когда-то здесь было отхожее место. Фёдор Самсонов стоял там, прижавшись к стене, уже минут десять. Ему пришлось бросить свою машину на следующем повороте с трассы в полутора километрах от здания и добираться сюда, сделав крюк через лесополосу, чтобы не засветиться. Его вели из оперативного центра при помощи аэродрона, зависшего над домом на высоте около пятисот метров. Работать в таких условиях было намного легче. Не то, что раньше. Было ясно, сколько целей осталось на улице и сколько вошло вовнутрь.

Свой бесшумный «Вул» Фёдор даже не доставал. Стоя сбоку от входа в комнату, он слушал шуршание шагов Палыча. Тот старался идти тихо, но у него это плохо получалось. Весь пол был усеян мелкой бетонной крошкой отвалившейся штукатурки.

Вырубить по-тихому приближающегося бойца – дело техники. Используя эффект неожиданности, можно было обойтись и без оружия, тем более лишних следов оставлять было нельзя. Фёдор, как бы разминаясь и готовясь к атаке, слегка пошевелил шеей и плечами, приподнял правую руку и переставил ногу. Раздался предательский скрежет раздавленного стекла.

Палыч остановился. Нет, ему не показалось. Тут кто-то есть. Две последние комнаты  слева и справа. Одна тёмная, другая светлая. С какой начать? Конечно с тёмной. Палыч подошёл к дверному проёму, направляя автомат вперёд и вглядываясь в темноту. Запах противный, входить не хочется, но нужно. Глаза начали различать в темноте остатки былой роскоши, какие-то рисунки на стенах. Сделав шаг вперёд, Палыч почувствовал, что неведомая сила вырывает автомат из его рук. Одно мгновение и ствол автомата упёрся ему в живот, несмотря на то, что ремень был всё ещё на его локте. Правая рука моментально достала пистолет из кобуры на ноге, но снять с предохранителя и выстрелить Палыч не успел. Фёдор первым нажал на спусковой крючок автомата. Раздалась короткая очередь. Левой рукой Самсонов зажал рот пока ещё живому Палычу, чтобы тот не смог ничего крикнуть, а правой забрал у него пистолет. Через пару секунд уже мёртвое тело повалилось на пол. Фёдор снял с него рацию, пистолет воткнул под ремень, а автомат повесил на плечо. По-тихому, не получилось. Нужно отсюда уходить.

Услышав звуки выстрелов, Алаев с тревогой посмотрел на Бурята. Тот достал из кармана рацию:

– Палыч, это ты стрелял? Палыч ответь!

– Стреляли где-то с восточной стороны, – раздался в рации голос Мирона, – я сейчас туда иду.

– Санёк, ответь! – в голосе Бурята появились нотки беспокойства.

– У меня всё в порядке. На крыше никого. Вокруг здания тоже никого, кроме вас нет.

– Палыч, ответь! – Бурят начинал заводиться, – Палыч!

– Похоже, вашего Палыча больше нет, – Чащин посмотрел на Алаева и Бурята с нескрываемой издёвкой, – рекомендую перейти на запасную частоту.

– Палыч убит, его оружия нет, – раздался по рации голос Мирона.

– Возвращайся к нам. Переходим на запасную частоту, – Бурят зло посмотрел на улыбающегося Чащина, но говорить ему ничего не стал.

Но Алаев не смог промолчать:

– Чего скалишься?

– Похоже, я не один, кто недооценил нашего Андрюшу. Тяжёло денежки даются?

– Зато легко могу тебя пристрелить, – Алаев направил на Чащина свой пистолет.

– Нет, не пристрелишь. Потому что в душе своей ты до сих пор надеешься получить если не пять миллионов, то хотя бы два-три. И ты знаешь, что я единственный, кто может тебе их дать.

Бурят посмотрел на Чащина с интересом. Уж очень уверенно он вёл себя в этих обстоятельствах:

– Ты только что говорил, что никаких денег нет.

– Для хороших людей найдётся, – Чащин подмигнул Буряту как маленькому ребёнку, которому сейчас покажут примитивный фокус. Буряту не понравилось это высокомерие, но он ничего не сказал.

Из здания вышел Мирон:

– Если у него автомат, нам лучше вовнутрь перебраться. Он хотел ещё что-то добавить, но не успел. Наверху раздались выстрелы. Все подняли головы, надеясь что-то увидеть. И действие не заставило себя ждать. Секунд через десять с крыши упало окровавленное тело Санька и распласталось рядом с кабиной грузовика. Его лицо было очень бледное, от чего казалось очень молодым. Если бы не военная экипировка, то можно было подумать, что это подросток лет пятнадцати. Он был ещё жив и пытался что-то сказать.

Но к нему никто не подошёл. Все инстинктивно бросились вовнутрь здания, прячась от потенциальной угрозы.

Бурят крикнул, забежавшему в здание самым первым Чащину:

– Лысый, стоять! – Тот быстро, как мог, остановился. Морзе тоже остановился рядом с ним, – встать к стене и руки в гору!

– Что на этот раз? – Чащин развернулся, но поднимать руки не стал.

– Ты что не понял приказа! – Мирон подошёл вплотную и наставил на него свой автомат.

Алаев стоял самый крайний у входа и взволновано смотрел на происходящее. Он чувствовал, что атмосфера накаляется и ситуация выходит из под контроля. Нервы у всех на пределе. И похоже уже начали сдавать.

– Ты на меня слюной не брызжи, – Чащин с вызовом смотрел на Мирона, – я тут единственный, кто вас отсюда вытащить может.

Мирон усмехнулся и плюнул Чащину прямо в лицо:

– Мы и без тебя справимся!

Неуловимым для глаз движением Чащин одной рукой отодвинул в сторону напрвленный на него ствол автомата, а другой вытащил из ножен на поясе Мирона охотничий нож и воткнул его тому прямо в горло. Мирон рефлекторно нажал на спусковой крючок и практически в упор расстрелял стоявшего сбоку Морзе. И пока Бурят с Артуром растеряно смотрели как падают на пол два окровавленных тела, Чащин бросился на лестницу и побежал по ней на верх.

Андрею не было видно, что именно произошло, но по звукам он понял, что число трупов увеличилось. Это конечно не могло его не радовать. Но гораздо больше он сейчас был бы рад, если бы крыса, расположившаяся на его ногах, куда-нибудь ушла. Пошевелиться, чтобы её прогнать, он боялся, да и тело в таком положении уже изрядно онемело. Андрей понимал, что операция близится к завершению. После выстрелов на первом этаже, а потом на крыше у него уже не было сомнений, что ФСБ кого-то прислала. Нужно было только дождаться, когда всё закончится. Нужно сидеть и не высовываться.

Бурят подошёл к телу Мирона:

– Идиот. Чего завёлся, –  поднял с пола автомат и протянул его Алаеву, – пойдём, будешь меня прикрывать.

– А какой смысл? Насчёт денег я теперь очень сомневаюсь. Похоже, меня всё-таки развели. Лучше свалим отсюда. Фура теперь наша.

– Свалить уже не получится, – Бурят вытащил у Мирона запасной магазин патронов, – Если он засел на крыше, то мы от здания далеко не уйдём. У него теперь снайперская винтовка.

– Вот падла, – выругался Артур.

– Не то слово. Ты уверен, что он подводник, а не альфовец какой-нибудь? Чтобы моих ребят уделать, надо очень постараться.

– Он сука хитрый. Заболтать их мог. Как этот сейчас.

Бурят подошёл к лестнице и посмотрел наверх:

– Мы здесь будем как мишени в тире. Попасть закрытыми глазами можно.

– И что делать? – Алаев растерянно смотрел по сторонам.

– Останемся здесь, но засядем вон там, – Бурят показал на ближайшую комнату, – если они наверху, то мимо нас не пройдут.

– А если они уже ушли через окна?

– Значит, нам всем крупно повезло.

Чащин стоял возле лестничного пролёта на втором этаже и прислушивался к словам снизу. Всех слов разобрать не получилось, но общий смысл был понятен. Бурят и Алаев наверх не пойдут. Это хорошо. Потому что до Кравцова ему нужно добраться первым. Нужно поговорить с ним по душам и очень откровенно. Всё пошло очень криво и кто-то должен за это ответить.

Самсонов находился буквально в трёх метрах от Чащина, стоя за стеной в соседней комнате, и мог бы легко его застрелить. Но тогда было бы очень сложно найти Кравцова, имея двух вооружённых противников внизу. Эту задачу требовалось решить по-иному, как иногда говорил Петров: «Творчески». Дождавшись, когда Чащин пошел наверх на крышу, Фёдор отстегнул рожок от автомата и начал отщёлкивать из него патроны.

Медленно поднимаясь по лестнице, Чащин прислушивался к каждому звуку, доносящемуся с крыши:

– Андрюша, это я. Не стреляй. Я иду к тебе. Есть разговор.

Никакого ответа не последовало, только старая обшарпанная дверь поскрипывала на ржавых петлях.

– Андрюша, ты здесь? – Чащин вышел на крышу и огляделся по сторонам. На крыше никого не было.

– Неужели свалил зараза? – спросил он сам себя.

Остаться без Кравцова, означало остаться без денег и без серьёзной работы на всю оставшуюся жизнь. Хотелось жить, а не просто выживать. Кроме гражданства ему была ещё обещана работа инструктором. После крутых виражей последних десятилетий жизнь наконец-то могла войти в нормальную колею. Он долго к этому шёл. И теперь такой облом!

Пройдя по периметру всей крыши, Чащин надеялся увидеть вдали силуэт убегающего человека. Он готов был броситься за ним в след. Но там никого не было. Внизу одиноко стояли фура и чуть дальше автомобиль, на котором приехали Бурят и Алаев.

– Страна дебилов, – Чащин плюнул с крыши на землю и пошёл обратно на лестницу. Он решил сбежать, выпрыгнув из окна второго этажа.

Но спустившись на второй этаж, он замер на полушаге. Его натренированный за многие годы взгляд сразу заметил стоящий у стены чуть в стороне по коридору автомат. Не заметить автомат ранее он не мог, а значит, тот появился только сейчас. Сердце бешено заколотило, не спине выступил холодный пот. Неужели, с ним решили поиграть? Позволить себе такие игры мог только очень сильный противник. Только родная ФСБ.

Ну как же так? Как можно было так залететь? На кой чёрт он вообще согласился сюда ехать? Хотелось кричать, ругаться матом и кого-нибудь избить.

Но буря нахлынувших эмоций моментально схлынула, когда он взял автомат в руки. Инстинкты среагировали мгновенно и заставили мозг отключить панику и начать думать. Автомат был немного легче привычного веса. Отстегнув магазин, Чащин увидел, что в нём всего лишь два патрона. Если до этого момента и могли быть какие-то сомнения насчёт ФСБ, то теперь всё стало окончательно понятно. С ним хотят не играть, его хотят использовать. А это шанс! И шанс не только выжить.

С автоматом в руках Чащин начал спускаться на первый этаж:

– Хорошо. Я отдам вам деньги, – крикнул он. – Все! Там без малого почти пять миллионов. Наличными.

Алаев с воодушевлением толкнул Бурята в бок:

– Слышал?

– Я сам с ним говорить буду, – Бурят подошёл к дверному проёму, но остался стоять под прикрытием стены, – Где они? Чем докажешь? – крикнул он в ответ.

– Кравцов говорил вам правду, – Чащин почти полностью спустился на первый этаж.

– Тогда почему он сбежал?

– Он знал, что в машине их нет.

– А где они?

– В надёжном месте.

– В сберкассе?

– Почти угадал. В банковской ячейке.

– Ну, так давай меняться. Ты нам деньги, а мы тебе жизнь.

– Я сейчас к вам спущусь, и мы спокойно обо всё поговорим. Ты человек вроде бывалый, должен понимать, что не всё в жизни измеряется деньгами.

Бурят переглянулся с Артуром, тот согласно кивнул.

– Давай выходи, мы здесь.

Чащин вышел в холл первого этажа и направился в комнату, где находились Алаев с Бурятом. Зайдя к ним, он первым делом приставил указательный палец к своим губам.

– У меня плохие новости, – сказал он шёпотом.

– Где деньги? – Артур направил на Чащина свой автомат.

– Забудьте про деньги и включите свои головы. Вас в этой истории ничего не смущает?

– Ну, были у меня вопросы, – Бурят недовольно посмотрел на Алаева.

– Нашему подводнику кто-то помогает. И этот кто-то сейчас здесь, – Чащин показал пальцем на потолок, Он любезно подложил мне автомат с двумя патронами в магазине. Чтобы мы друг-друга перестреляли.

– Почему ты решил, что автомат подложили? – Артур с недоверием смотрел на Чащина.

Тот отстегнул рожок автомата и показал его Алаеву:

– Со зрительной памятью у меня всё в порядке.

– Может это Кравцов?

– Это легко проверить. Мой телефон остался у Морзе, а ваши должны быть при вас. Связь есть?

Бурят повесил свой автомат на плёчо и достал из кармана телефон:

– Сети нет, – сказал он потыкав пальцем по экрану.

– Значит это точно не Кравцов и всё очень серьёзно.

– Но ведь рация работала, – Артур с недоумением смотрел на Бурята.

– Разумеется работала, там другие частоты, – Чащин снисходительно посмотрел на Алаева. – Им нужно было слушать ваши переговоры и при этом лишить связи с внешним миром.

– И что нам теперь делать?

Чащин снова приложил указательный палец к своим губам, но говорить стал достаточно громко, чтобы его было хорошо слышно:

– Предлагаю пятьсот тысяч. Это максимум. Завтра утром пойдём в банк, и всё получите. Поехали отсюда.

Повернувшись к выходу и сделав шаг к дверному проёму, Чащин незаметно вставил магазин с двумя патронами обратно в автомат и, резко развернувшись обратно, произвёл два одиночных выстрела.

Самсонов, стоя в пролёте между первым и вторым этажом, одобрительно кивнул.

Чащин, прислонившись к дверному косяку, вслушивался в наступившую тишину:

– Андрюша! – неожиданно громко крикнул он. – Я знаю, ты где-то здесь. Ты не убежал. У тебя оказывается много друзей. Кто там наверху? Друзья из ФСБ? Зачем такая сложная комбинация? Могли бы сразу в ресторане нас арестовать или в том офисе. Зачем Алаева было привлекать? К чему эти сложные игры?

Признаю, я с тобой крупно облажался. Научились всё-таки в России работать. Вот только не пойму, нахера было эту дезу американцам впихивать? Да ещё в таком дурацком виде. Из-за чего весь сыр-бор, а?

Кравцов лежал под лестницей, закрыв глаза. Он боялся их раскрыть, как будто они могли издать какой-нибудь шум. Его тело было не просто сковано страхом, оно было им полностью парализовано.  Даже две крысы, сидевшие на его ногах, не замечали, что под ними живой человек.

– Андрюша, ты меня слышишь? – не унимался Чащин, – Ну ладно, молчи. Я пока поговорю с твоими друзьями из ФСБ. Кто руководит операцией? Наверняка Петров! Да? Он теперь большой начальник в семёрке. Макарыч, ты рассказал коллегам, что мы с тобой вместе служили? Рассказал, почему мы расстались? Рассказал, как ты пять человек заживо чуть не изжарил, а потом их полуживых на ремешки пустил. Кожаные. Результат любой ценой. Да?

Голос Чащина вдруг дрогнул:

– Зачем только меня тогда отпустил? Лучше бы вместе с ними закопал. Видишь, чем теперь приходится заниматься, – Чащин глубоко вдохнул и с силой выдохнул, – Я сделал, что вам нужно. Вы же хотели, чтобы мы поубивали друг друга? Верно? Теперь здесь никого кроме меня и Кравцова. Давайте закончим весь этот спектакль. Если оставите в живых, обещаю полное содействие вашей операции и сдам всех, кого знаю.

Чащин замолчал и пристально посмотрел в глаза живому Буряту, тот стоял возле лежащего на полу окровавленного тела Алаева. Чащин подмигнул и шёпотом произнёс:

– Стреляй в любого, кто сейчас появится, – и потом громко добавил, – я выхожу, без оружия.

Через несколько секунд с лестницы раздался голос Самсонова:

– Ляг на землю, руки на голову, ноги скрестить.

Чащин вышел на середину холла и лёг, уперевшись виском в грязный пол, повернув голову к лестнице. Краем глаза он видел, как с неё сошёл человек со снайперской винтовкой в руках и направился в его сторону. Раздалась автоматная очередь. Человек упал.

Чащин неспешно встал и подошёл к лежащему у лестницы телу. Все пули попали в бронежилет, но как минимум одна его пробила. Самсонов был жив, но тяжело дышал, похоже пуля пробила лёгкое.

– Живой? Это хорошо. Нам прикрытие не помешает. –  Чащин наклонился и снял с головы Фёдора гарнитуру связи, – У меня два ваших человека. Поэтому без глупостей. Макарычу привет.

Сзади подошёл Бурят:

– Федерал?

Чащин утвердительно кивнул, после чего забрал у Самсонова его «Вул» и «ПМ» Палыча, поднял с пола «СВД» и повесил её себе на плечо.

– Твой друг, – он повернулся к Буряту, – был глуп и слишком жаден, что мешало ему жить. А ты, раз меня не пристрелил, достаточно умён и значит, жить хочешь.

Бурят согласно кивнул:

– Что дальше делать?

– У нас минут пять, чтобы найти Кравцова. Я на втором этаже, ты на первом. Смотри внимательно. Он сука где-то хорошо зашкерился.

Когда шаги поднявшегося на второй этаж Чащина стихли, Андрей раскрыл глаза. Ему не было видно Самсонова, но было хорошо слышно его сопение.

– Я здесь, – шёпотом сказал Андрей, – что мне делать?

– Ты где? – Самсонов не понял, откуда идёт звук.

– Под лестницей.

Фёдор через боль улыбнулся. Он не ожидал от Кравцова такого сюрприза:

– Вылезай.

Впервые за этот час Андрей пошевелился. Ноги и руки слушались с трудом, но двигались. Крысы не ожидавшие, что под ворохом мусора кто-то есть, кинулись врассыпную.

– Давай быстрее, – грозно сказал Самсонов.

Андрей вылез и подошёл к лежащему на полу Фёдору.

– Давай я помогу тебе встать, и уйдём от сюда.

– Ещё успеем, – Самсонов смотрел на Кравцова гипнотическим взглядом, – иди в ту комнату, там Алаев должен лежать. И принеси мне его оружие. Быстрее.

Андрей был в замешательстве. Зачем здесь оставаться? Ведь можно уйти.

– Иди! – приказал Самсонов и стукнул кулаком по полу.

Оглядываясь по сторонам, Андрей зашёл в комнату, где лежал Алаев. Автомат был почти полностью под ним. Пришлось повозиться, чтобы его вытащить. Сзади раздались шаги. Обернувшись, Андрей увидел, что возле Самсонова кто-то стоит.

– Если мы не найдём твоего подводника, я тебе яйца отстрелю, – сказал Бурят и передёрнул затвор. – Говори где он.

– Если бы я знал, то уже давно слинял бы с ним отсюда, – Фёдор говорил тихо, как будто из последних сил.

Бурят направил дуло автомата между ног Самсонова:

– Считаю до трёх. Раз. Два…

– Я здесь, – крикнул Андрей.

Бурят резко повернулся, пытаясь направить свой автомат на Кравцова, но получил продолжительную очередь, безжалостно изрешетившую его сквозь армейский бронежилет. Выронив свой автомат, он упал спиной прямо на Фёдора.

– Браво, Андрюша, браво! – с лестницы сошёл Чащин, держа перед собой автомат и целясь в Кравцова, – ты где пропадал?

Андрей вскинул автомат перед собой и взял на прицел Чащина, который медленно двигался в его сторону.

– Только давай без глупостей. Я стреляю быстрее и точнее, – Чащин смотрел на Андрея как удав на кролика.

– Всё закончилось, ты проиграл. Лучше сдайся, – Андрей стал отходить назад вглубь комнаты. Ему совершенно не было страшно, как ещё несколько минут назад, когда он лежал под лестницей. Сердце выдавало более двухсот ударов в минуту, и уровень адреналина был запредельный. Он не думал о смерти. Он вообще ни о чём не думал. Вся его жизнь, все его чувства сосредоточились в фаланге пальца на спусковом крючке.

– Не могу, – Чащин продолжал маленькими шажками идти вперёд. На его лице замерла странная улыбка, больше напоминающая гримасу.

– Почему?

– Из принципа.

– Это не принцип. Это безумие. Ты готов ради этого умереть?

– Умирать я не собираюсь. И ты мне в этом поможешь, – Чащин дошёл уже до Самсонова, лежащего под придавившим его Бурятом, и ногой отодвинул подальше в сторону лежащий рядом на полу автомат. Затем, медленно встав на одно колено, вытащил из под ремня Бурята пистолет и отбросил его к стене.

В это мгновение можно было стрелять, Чащин держал автомат одной рукой и скорее всего, промахнулся бы, если б начал стрелять в ответ. Но Андрей, словно заворожённый, смотрел на него и чего-то ждал.

– Ты явно им ещё нужен, – продолжал Чащин, – правда, не понимаю для чего. Не в правилах Макарыча свидетелей оставлять. Может объяснишь?

Андрей уперся спиной в стену. Дальше отступать было не куда. Чащин сделал ещё шаг и тоже остановился.

– Ну чего молчишь? Сейчас то уже можно всё рассказать. Облегчи душу.

В наступившей тишине было хорошо слышно, как тяжело и с хрипом дышит Самсонов.

– Имей ввиду. Твой товарищ долго не протянет. И если до сих пор сюда кавалерия не заявилась, значит, никого уже и не будет. Так что мы с тобой один на один остаёмся. Зачем нам секреты друг от друга?

Андрей продолжал молчать.

– Не хочешь по-хорошему, значит будет по-моему, – Чащин со злостью сплюнул на пол и в следующий момент дико заорал.

Самсонов, незаметно высвободив правую руку, вогнал ему в ногу свой нож почти по самую рукоятку. Крик словно разбудил Андрея, и он нажал на спусковой крючок. Автомат выдал короткую точную очередь. Одна из пуль попала Чащину в шею. Он выронил оружие и упал, на бок, рефлекторно пытаясь зажать смертельную рану рукой. Но кровь было не остановить. И уже через пол минуты всё было кончено.

Андрей стоял, оперевшись спиной о стену. Он почувствовал неимоверное облегчение, но сил идти у него не было. Душа ликовала. Тяжёлый камень, висевший грузом на шее, как будто освободил сердце и сковал ноги. Дышать стало легко и свободно. Но тело отказывалось слушаться. Совершенно обессиленный, Андрей сел на пол и зарыдал. Зарыдал громко и отчаянно. Слёзы градом потекли из его глаз.  «Всё кончено!» – повторял он сам себе: «Всё кончено!»

– Эй, хватит там сопли жевать! – раздался суровый голос Самсонова, – иди сюда, помоги мне выбраться из под этого амбала.

Андрей вздрогнул, как будто проснулся от неожиданного прикосновения. Несколько секунд ему потребовалось на осмысление услышанного. Он вытер рукавом глаза и встал опираясь на автомат. Подойдя к Фёдору, с опаской посмотрел на тело Чащина, лежащего в луже крови. Тот был действительно мёртв. Как и Бурят, которого пришлось тянуть за руку, чтобы он, перевернувшись на бок, свалился с Самсонова на пол. Андрей подтянул Фёдора к стене и помог ему сесть.

– Почему никого до сих пор нет? Где спецназ или кто там у вас должен быть?

– Сейчас все будут, – Самсонов с трудом снял с себя бронежилет, под которым вся одежда была в крови.

– Я тут от страха чуть не сдох. Они разорвали бы меня на части.

– Оказывается, – Фёдор его перебил, – ты не только по вранью мастер, а ещё и стрелять умеешь.

Андрею было не до комплиментов, ему хотелось выговориться. Мысли в голове буквально кипели и было очень много вопросов:

– Кто такой Макарыч, про которого он говорил?

– Бред сумасшедшего. Не грузись, – Самсонов посмотрел по сторонам и увидел лежащий у стены «ПМ» отброшенный Чащиным. – Подай ка мне его, нужно кое-что проверить.

Андрей подал Фёдору пистолет:

– У тебя телефон какой-нибудь запасной есть? Позвонить ведь, наверно, нужно?

Самсонов утвердительно кивнул головой и полез правой рукой во внутренний карман, откуда достал коробку больше похожую не на телефон, а на портсигар.

– У нас есть ещё одно важное дело, – сказал он, после чего вынул из «ПМ» обойму, и извлёк из неё все патроны. Раскрыл портсигар и выбрал в нём среди патронов разных калибров такой же как в «ПМ». Зарядил его в обойму, вставил обойму в рукоять пистолета и взвёл затвор.

Всё это было сделано, не глядя на оружие, и буквально за несколько секунд. Самсонов не спускал глаз с Андрея. Тот почувствовал, что что-то идёт не так как он ожидал, но понять ещё ничего не успел:

– Разве мы не закончили? – спросил он с тревогой в голосе.

– Не совсем, – Фёдор направил пистолет на Андрея.

– Я же сделал всё, что вы мне сказали.

– Этого недостаточно. При проведении таких операций свидетели крайне нежелательны. Прости.

Раздался выстрел. Пуля попала Андрею точно в сердце. Он откинулся на стену и медленно сполз по ней вниз.

Самсонов с минуту сидел неподвижно, будто собирался с силами. После чего с трудом встал, подошёл к телу Бурята и вложил «ПМ» ему в руку. Затем обыскал тело Чащина, забрал свой «Вул» и пошёл к выходу. На сегодня его работа закончилась. Он похлопал себя по левому нагрудному карману, где находился запасной микрофон:

– Двигаюсь на север к лесополосе. Присылайте транспорт.

На улице уже начинало смеркаться. Оказывается, был небольшой дождь. Пыль на дороге была прибита, и в воздухе стоял приятный аромат. Вдали завывали приближающиеся сирены.

– Кавалерия, – усмехнулся Фёдор.

*****

Парижский аэропорт имени Шарля де Голля казался Елене бесконечным. Она уже минут пятнадцать шла к стойке регистрации на свой рейс и сильно волновалась. Но волновалась не потому, что боялась опоздать, в запасе у неё было достаточно времени, а потому что это был самый важный рейс в её жизни.

Почти три года она готовилась к нему. Последние две недели были особенно напряжёнными. Пришлось в срочном порядке перепроверять всю имеющуюся информацию, чтобы использовать подаренный судьбою шанс.

Пройдя все необходимые формальности, Лебедева специально задержалась в зоне ожидания, чтобы зайти в самолёт одной из последних. Её место в бизнес-классе было у прохода, и она хотела, чтобы пассажир на соседнем кресле у иллюминатора расположился со всеми удобствами. Елена уже видела, как её будущий сосед прошёл на борт самолёта. Организовать место рядом с ним, было самой легкой задачей. Осуществить всё остальное будет гораздо труднее.

Наконец она зашла в самолёт и прошла в салон бизнес-класса. Джон Грант, как и предполагалось, уже сидел в своём кресле. Они вежливо улыбнулись друг другу и Елена села на своё место. Она сразу пристегнула ремень и закрыла глаза, чтобы собраться с мыслями.  Впереди было чуть больше двух часов перелёта из Парижа в Стамбул, и за это время она должна была завербовать Гранта.

Место и время для вербовки были не самые подходящие, но застать Гранта одного в отеле или где-то ещё, было крайне сложно. После истории в Москве новый персональный ассистент сопровождал своего патрона всегда и везде и был, чуть ли, не его телохранителем. Только во время вот таких перелётов Грант был несколько часов один, так как ассистент летал в эконом-классе.

После взлёта и набора высоты Лебедева вызвала стюардессу и попросила по-английски принести два бокала шампанского. Грант, слышавший её слова, недоумённо на неё посмотрел. Но она ничего ему не ответила, а только игриво подмигнула и приложила указательный палец к своим ярко-красным сочным губам. Через минуту стюардесса принесла шампанское. Взяв один фужер себе, а второй протянув Гранту, Елена сказала по-русски:

– За знакомство!

Ошеломлённый Грант взял протянутый ему бокал скорее автоматически из вежливости, чем осознанно:

– Понимаю, вы очень удивлены, – Лебедева сделала небольшой глоток шампанского и поставила фужер на откидной столик перед собой.

– Откуда вы знаете, что я говорю по-русски? – Грант не стал пить шампанское и тоже поставил свой фужер на столик.

– Я знаю про вас не только это. – Елена смотрела на Гранта с материнской любовью и нежностью во взгляде, – знаю, что ваш дед уехал из России сразу после революции семнадцатого года. Знаю, что ваш отец хотел, чтобы вы стали как он юристом, а не инженером. Знаю, что вы наперекор ему окончили Массачусетский технологический университет. Были лучшим в своём выпуске. Знаю, что вы двадцать шесть лет работаете в ««Security Technologies».

Лебедева сделала небольшую паузу и наклонилась к уху Гранта:

– И знаю, что благодаря именно Вам корпорация «Gray Water» обманула Пентагон и Сенатский комитет по вооружениям, чтобы сохранить контракт по Афганистану и уменьшить штрафные выплаты за уничтоженную базу ГСМ.

– Кто вы? – Грант нервно оглянулся по сторонам, пытаясь понять, что происходит.

– Я та, кто защитит вас от уголовного преследования. Будет несправедливо, если вы проведёте за решёткой всю оставшуюся жизнь.

– Я не понимаю, о чём вы говорите, и не собираюсь продолжать этот разговор.

Лебедева решила, что надо повысить ставки, пусть и за счёт блефа:

– Сзади нас сидят двое моих турецких коллег, которые помогут нам продолжить этот разговор, даже если вы сейчас решите выпрыгнуть из самолёта.

Грант оглянулся назад. Два бородатых турка, сидевших сзади, были неприятно удивлены столь пристальному интересу к их персонам и посмотрели в ответ на Гранта совершенно без дружелюбия во взгляде.

– Наши турецкие друзья, – Елена продолжала говорить очень мягко и вкрадчиво, – могут организовать вам в Стамбуле такой же тёплый приём, как в Астане в девяносто пятом году.

На мгновение лицо Гранта передёрнула гримаса злости. Елена поняла, что перегибает:

– Но я уверена, у нас с вами всё будет совершенно иначе, и мы обо всём договоримся.

Несколько секунд Грант молчал, обдумывая как вести себя дальше:

– Я не имею никакого отношения к тому, что вы говорите, – произнёс он, отвернувшись в сторону иллюминатора. Пробужденные неприятные воспоминания всё-таки сделали своё дело.

– Тогда откуда в одном из Люксембургских банков появились три миллионов долларов на номерном счёте, бенефициаром которого являетесь вы?

Грант развернулся и пристально посмотрел на Лебедеву. Та улыбнулась ему невинной девичьей улыбкой, мол, извини, так получилось.

– Я никогда не был в Люксембурге. Это дешёвая провокация.

– Неделю назад Вы были в Брюсселе, – всё с той же улыбкой продолжала Елена, – откуда на машине всего за пару часов добрались до банка, где встретились с нашим сотрудником, который и передал вам эти деньги.

– Грязно работаете, – Грант опять отвернулся.

– Как посмотреть. Это ведь всё косвенные улики. Пока вы не начнёте пользоваться деньгами, вам не смогут предъявить даже официальных обвинений.

Грант ухмыльнулся:

– Зато этого будет достаточно, чтобы поставить крест на всей моей жизни.

– А зачем вам такая жизнь, Джон! – Лебедева положила свою руку на подлокотник кресла Гранта, – С такой работой это не жизнь.

– Зачем? Я четверть века пахал, чтобы получить всё то, что сейчас имею. Это у вас в России можно из грязи в князи. А здесь, чтобы стать уважаемым человеком нужно весьма потрудиться.

– Да, вы много и упорно работали, но ведь в компании вас на самом деле не ценят. Если смотреть объективно, то вас в прошлом году сделали вице-президентом только потому, что хотели просто привязать. Посадили на позолоченную цепь. Вы значительно старше и опытнее не только двух других вице-президетнов, но и президента компании. У вас самый большой опыт работы, а ваше повышение стало возможно, только когда вы получили предложение от конкурентов из Сиэтла. –

Говоря это, Лебедева пристально смотрела в лицо Гранта и видела, что её слова ложатся на благодатную почву. Два года, потраченных на сбор и анализ информации, прошли не зря. Она решила продолжать в том же духе:

– Даже будучи вице-президентом вам приходится мотаться по всему миру ради участия в абсолютно необязательных выставках. Де-факто вы отстранены от принятия каких-либо значимых управленческих решений. По сути как у нас говорят вы – свадебный генерал.

Грант, потупив взгляд, усмехнулся:

– Если вы хотите меня завербовать, то используете очень странный метод.

– Вы человек умный и рациональный, – понимаете, что, в конечном счёте, правда, даже такая горькая всё-таки лучше. – Елена нежно тронула Гранта за плечо, – Джон, мы вас ценим. Понимаем насколько вы компетентный и грамотный специалист. Для нас вы будете по-настоящему значимым и уважаемым человеком. И мы будем очень щедрыми, Джон. Очень! Если вы поможете нам, то и мы снова вам поможем.

– Снова?

– Думаете, та история в Астане закончилась тихо-мирно и без последствий для вас, потому что вы сдали казахским спецслужбам все слабые места в их системе? Нет, Джон! Это мы вытащили вас из той ужасной камеры и попросили власти Казахстана не устраивать скандала с вашей депортацией и публичным разоблачением, – Лебедева продолжала блефовать.

Грант снова потупил взор и нахмурился:

– Мне нечего стыдиться. Я выполнял свою работу.

– Именно поэтому мы и не стали вас тогда беспокоить, – Елена лукаво улыбнулась.

– А сейчас что изменилось? – Грант резко повернул голову в её сторону и с вызовом посмотрел ей прямо в глаза.

Лебедева понимала, что ей нужно выдержать этот взгляд. Возможно, сейчас самый важный момент в их сегодняшнем разговоре:

– Зачем вы передали своему руководству информацию о встрече с Кравцовым? Мы его к вам не посылали. Это была его личная инициатива. Он действительно крупно проигрался в карты и нуждался в деньгах. Вот и пустился на такую авантюру.

Грант отвёл свой взгляд. Ему было крайне неприятно думать, что причиной всей этой истории стало его желание доказать всем в компании, что его не зря назначили вице-президентом. Стремление заполучить свои «пять минут славы» сыграло с ним такую злую шутку.

– У вас свои люди в нашем холдинге? – Грант попытался взять инициативу в свои руки.

– На вас обратили внимание, – Лебедева откинулась на спинку кресла, взяла бокал шампанского и сделала маленький глоток, – когда вы улетели из Москвы раньше срока.

Грант тоже откинулся на спинку своего кресла и тяжело вздохнул:

– Глупая ошибка. На эмоциях. Последние годы стал очень нервным и мнительным.

Елена участливо положила свою ладонь ему запястье – Наши ошибки, Джон, и делают нас людьми.

– Хотите, чтобы я совершил ещё одну?

– Исправили.

Грант посмотрел на Лебедеву с заинтересованностью.

– Исправил? Что именно?

– Вы наверняка понимаете, чем именно занимается «Gray Water». За последние двадцать лет в мире не было ни одного крупного конфликта без её участия. Сначала в какой-нибудь стране создается политическая проблема, а затем предлагается военная помощь для её решения. Зачастую со сменой власти.

– Это очень упрошённый взгляд на ситуацию.

–Тем не менее, он верен. И мы вместе с вами должны положить этому конец.

– Как?

– Среди ваших коллег в «Gray Water» много здравомыслящих людей. Компания ведь изначально занималась геологоразведкой и многие сотрудники особенного старшего поколения не в восторге от сегодняшней деятельности.

– Всё таки, кого-то из наших вы уже завербовали? – Грант перебил Лебедеву и посмотрел на неё с хитрым прищуром.

– Джон, вы умный человек и понимаете, что я не буду каким бы то образом это комментировать.

– Значит – завербовали, – Грант, протянул руку за своим бокалом шампанского и осушил его одним залпом.

– Уверена, когда вы пришли работать в «Security Technologies»,  – Елена продолжала начатую раннее мысль, – то не представляли, чем всё на самом деле обернётся и чем придётся заниматься.

Со стороны могло показаться, что в этот момент Грант не слушал Лебедеву. Он смотрел на дно пустого бокала, как будто что-то в нём разглядывал. Образовалась продолжительная пауза. Монотонный гул работающих двигателей был хоть и слабо слышен, но звучал в эти секунды очень удручающе.

– Не представлял, – поставив пустой бокал на свой столик, Грант сидел, абсолютно молча, откинувшись на спинку кресла. Лебедева понимала, что именно сейчас он обдумывает её предложение и боялась его спугнуть, поэтому тоже молчала.

Через несколько минут, Грант повернулся к ней и спросил:

– Допустим, я соглашусь на сотрудничество. Где гарантии, что после того, как я выполню то, что вам нужно, вы не поступите со мною так же, как поступили с Андреем Кравцовым?

Елена грустно улыбнулась:

– Кравцов – азартный игрок. И любил рисковать.

– Вы  так спокойно об этом говорите. Он ведь получается, не был ни в чём виноват. А вы отдали его на растерзание вашим бандитам.

– Там были не только наши бандиты, – Лебедева посмотрела на Гранта с наигранным укором, – но и ваши.

– Тем не менее, вы не защитили своего человека.

На этот раз Елене пришлось отвести свой взгляд.

– Такой финал был частью плана. Мы, надо признаться, не ожидали, что «Gray Water» имеет в России своих людей. Тем более, таких как Чащин. Было неизвестно, кто ещё работает на вашу компанию. Может у вас есть свои люди в полиции или следственном комитете, а может и в ФСБ? – Лебедева бросила колкий вопросительный взгляд на Гранта, – Поэтому пришлось сделать так, чтобы свидетелей, способных что-то рассказать об этой истории просто не осталось. Ну и конечно, мы не могли позволить вам получить самого Кравцова, анализ его крови сразу показал бы использование блокираторов пентотала.

Грант нахмурился:

– Порою мне были неприятны некоторые методы, используемые коллегами из «Gray Water», хотя, надо признать, я никогда против них не высказывался. Но такого циничного и наплевательского отношения к человеческой жизни, как в у вас, я никогда встречал.

Елена развернулась к Гранту лицом к лицу и вкрадчиво, чуть ли не по слогам произнесла:

– Неужели вы думаете, что мы уничтожили главную улику, без которой все те косвенные в Люксембурге могут оказаться бесполезны?

Грант посмотрел с недоумением:

– Что вы хотите сказать?

Лебедева наклонилась к нему и прошептала у самого уха:

– Андрей Кравцов жив.

Снова наступила тишина. Грант смотрел на Елену, судорожно пытаясь прочитать по её лицу, не блефует ли она.  Поймав его взгляд, Лебедева, достала из сумочки свой телефон:

– Вот посмотрите.

На экране смартфона поочерёдно появилось несколько фотографий Андрея. Грант смотрел на них с настороженностью и недоверием:

– Вы могли сделать их заранее.

Елена достала из сумочки наушники и вставила их в аудио разъём:

– Есть видеозапись, послушайте, – протянула наушники Гранту и включила видеоролик, в котором Кравцов, лёжа на больничной койке, рассказывает на камеру о своей авантюре с подводной лодкой.

  Посмотрев и прослушав видеозапись, Грант молча вернул Лебедевой наушники, ослабил свой галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Казалось, ему стало тяжело дышать, на лбу появилась испарина. «Вот только инфаркта мне сейчас не надо,» – подумала Елена и попросила стюардессу принести стакан воды.

– Лучше виски, – перебил её Грант.

Через минуту стюардесса принесла два стакана – один с водой, второй с виски.

Лебедева молчала, хотела, чтобы Грант заговорил первым, и он не заставил себя ждать:

– Вы молодцы. С Кравцовым получилось очень эффектно. Его смерть подтвердили сразу несколько источников.

– Мы не сомневались, что кроме бригады Чащина есть ещё кто-то.

– И момент вы выбрали весьма удачно.

– Тут надо отдать должное самому Кравцову, это он нашёл всю информацию по вашим проблемам в Афганистане и слушаниям в сенате. А цейтнот он и в Америке цейтнот.

– Верно. Спешка в нашем деле противопоказана, – Грант сделал маленький глоток виски, – И запеленгованные сигналы из той бухты тоже дезинформация?

– Это было самое простое в этой операции.

– Действительно, решить вопросы с техникой гораздо проще, чем с людьми.

– В большинстве случаев, – Елена мило улыбнулась.

Грат сделал ещё один глоток виски.

– И со мной, похоже, всё получилось тоже достаточно просто – прижали к стенке – и теперь либо я иду ко дну, либо становлюсь предателем. В такой ситуации моё решение как рационального человека для вас вполне очевидно, – повернувшись к Елене, Грант хитро улыбнулся, – Но только на первый взгляд. Что если я не захочу портить вашу статистику и не захочу становиться вашим агентом? Будете снова пугать разоблачением и тюрьмой? Я этого совершенно не боюсь. Процесс затянется на несколько лет. И всё это время я буду максимум находиться под домашним арестом. Мне даже не придётся тратиться на адвокатов, «Gray Water» возьмёт на себя все юридические расходы. Ведь если я пойду ко дну, то и они пойдут со мной.

От такого неожиданного разворота у Лебедевой буквально перехватило дыхание. Она сжала зубы, чтобы случайно ничего не произнести от досады. Грант казался ей уже практически завербованным. Теперь же всё предстоит начинать с самого начала.

Что ж, сначала так с начала. Еленаулыбнулась самой сладкой улыбкой, на которую была способна, чтобы показать, что такой демарш не застал её врасплох:

– Джон, мне лично очень импонирует ваша преданность компании. Но я не уверенна, что в кризисной ситуации, ваша компания будет преданна вам. До суда дело даже не дойдёт. Всё закончится очень быстро либо вашим инфарктом, либо инсультом, в крайнем случае -автомобильной аварией. Думаете, вам случайно заменили персонального ассистента?

Ответ получился достойный. После этих слов Грант молчал несколько минут. Похоже, слова попали в самую точку. Наконец, он спросил:

– Что конкретно вам от меня нужно?

– Об этом вы узнаете через несколько дней, – Лебедева открыла сумочку и достала из неё новый смартфон, – все инструкции получите в электронном виде.

– Я соглашусь на сотрудничество, только если буду знать, какие именно задачи мне придётся решать.

Грант был очень категоричен. Елене не хотелось возражать ему и снова на него давить. Придётся рисковать.

 Хорошо – начала она опять вкрадчиво, – если хотите конкретики, то пожалуйста. Нас интересует ваш дата-центр в Мекленбурге.

– А почему не дата-центр АНБ в Блаффдейле? – Грант посмотрел на неё с нескрываемой иронией, – Если уж играть то по-крупному!

– К нему мы уже подключились, – игриво ответила Лебедева, – а ваш посложнее оказался.

Грант засмеялся:

– У вас хорошее чувство юмора.

– А я не шучу, Джон. Нам известно, что проект электронной безопасности центра разрабатывала «Security Technologies» и вы лично возглавляли группу специалистов им занимающихся. Вы единственный, кто знает в деталях всю общую картину и сможет найти необходимое решение.

– Это невозможно!

– В Блаффдейле нам удалось решить этот вопрос, –  Елена посмотрела на Гранта очень серьёзно, – Хотите сказать, что ваш дата-центр защищён сильнее, чем у АНБ?

Грант смотрел на Лебедеву с растерянностью и недоумением, он не верил своим ушам. Она не шутила? Русские подключились к дата-центру АНБ!

Но буквально через пару секунд Елена рассмеялась:

– Простите, Джон, что смутила вас. Я пошутила насчёт АНБ. Они нас не интересуют.

Грант снова засмеялся. И на этот раз смеялся достаточно долго.

– А у вас получилось. Я вам практически поверил.

– «Gray Water» интересует нас гораздо больше, – Лебедева виновато улыбнулась.

– И за что нам такая честь? Неужели всё из-за любви к человечеству?

Елена заметила, что её собеседник перешёл в разговоре на игривый тон и решила не мешать ему выговориться.

– А может дело в том, – продолжал Грант, – что вы сами хотите войти в этот бизнес и ищете возможность подвинуть лидера рынка с его позиций или как минимум отодвинуть от своих границ?

– Мы никогда не скрывали своих геополитических интересов и безусловно будем добиваться возвращения баланса, который был во времена Советского Союза.

Грант довольно улыбнулся:

– А вот это уже похоже на правду. Такой откровенный разговор мне нравится гораздо больше.

– Думаю, вам также понравится и наше финансовое предложение. Буквально за год вы станете мультимиллионером.

– Я и сейчас не бедствую. Один миллион или десять для меня значения не имеет. Удивите меня чем-нибудь другим.

Лебедева смотрела на довольного собою Гранта. Казалось, он наслаждался этим моментом, а ведь ещё несколько минут назад выглядел совершенно раздавленным.

«Ты меня не удивил, – подумала Елена – я твою натуру знаю. Хочешь, чтобы тебя по холке погладили?».

– Джон, как я уже сказала, наша ключевая задача – возвращение геополитического баланса, который был во времена Советского Союза. У нас нет цели разрушить «Gray Water». Мы прекрасно понимаем, что то, чем эта компания занимается, кто-то всё равно должен делать. И нам лучше иметь дело с одним цивилизованным, скажем так, конкурентом, чем с несколькими голодными и злыми временщиками. Если бы нашим структурам удалось договориться и поделить зоны влияния, не прибегая к конфронтации, думаю, всем было бы хорошо.

– О зонах влияния вам нужно договариваться с Белым домом.

– Люди в Белом доме скованы собственным политическим популизмом, да и меняются они у вас слишком часто. Надёжнее договориться с рационально мыслящей и стабильной структурой, которая к тому же имеет большое влияние в стране и на Белый дом в тои числе.

– Ну так договаривайтесь? Что вам мешает это сделать?

– Именно этим мы с вами сейчас и занимаемся.

– Со мной? – с недоумением спросил Грант.

– Вы правильно догадались, что у нас уже есть свои люди в вашем холдинге. Но все они фигуры не того масштаба. Мы считаем, что только такой опытный, компетентный, а главное преданный делу человек как вы сможет в следующем году возглавить «Gray Water». Разумеется при некоторой нашей помощи.

Лебедева пристально смотрела на Гранта: «Ну что, удивлён?», но тот сидел совершенно невозмутимо и никак не реагировал. Было похоже, что он ушёл в себя и что-то обдумывает. Наконец Грант прервал молчание:

– Вы очень молоды для этой работы. Удивлён, что на столь важную встречу направили именно вас.

– Ваши спецслужбы не зря свой хлеб едят и знают в лицо практически всех ключевых сотрудников СВР. Я человек относительно новый, точно нигде не засвеченный, поэтому могу вот так свободно общаться с вами лично.

– Похоже ваш возраст вам не помеха. Вы очень хорошо меня просчитали. Признаю, я в некотором роде даже польщён таким вниманием.

– Джон, вы яркая личность, которая не могла не привлечь внимания. А заурядные фигуры нас не интересуют.

– И льстить вы умеете красиво. Очень профессионально.

Елена смущённо улыбнулась:

– На переговорах все средства хороши.

– То есть это у нас уже не вербовка, а переговоры? – Гран вернулся к своему игривому тону.

– Джон, если мы договоримся, то вы будете не агентом, – Лебедева сделала паузу и пристально посмотрела Гранту прямо в глаза, – а главой крупнейшего в мире военно-промышленного холдинга. Разумеется, для этого нам всем придётся потрудиться. Но это будет взаимовыгодное сотрудничество.

Грант откинулся на спинку кресла и снова погрузился в раздумья. Через пару минут он по-деловому спросил:

– Хорошо. А как вы собираетесь меня продвинуть?

– Вы поможете своей компании решить несколько важных проблем, таких как на прошлой неделе с сенатским комитетом по вооружениям. А ваши потенциальные соперники допустят досадные промахи в тех проектах, которые они ведут. Мы поможем и вам, и им. И чтобы вы понимали наши возможности, открою маленький секрет, – Елена снова пододвинулась поближе к Гранту, – базу ГСМ в Афганистане талибы уничтожили не по своей инициативе.

Снова образовалась пауза. На этот раз непродолжительная.

– Впечатляет. Но этого будет недостаточно.

– Именно поэтому нам нужна информация из дата-центра. В первую очередь финансовая. У компании огромные денежные потоки и наверняка есть ручейки, которые ведут на сторону.

Грант согласно закивал головой и полушёпотом произнёс.

– Хорошо. Я готов сотрудничать.

*****

Больничная палата, в которой уже несколько дней находился Андрей Кравцов, не имела окон, зато имела массивную металлическую дверь с электромагнитным замком. Все удобства – душ и туалет были здесь же. «Интересно, где я?» – неоднократно думал Андрей, – «Лефортово, Лубянка?».

Его самочувствие было уже вполне нормальным, шрам на груди немного зудел, но доктор сказал, что так и должно быть, пока не снимут швы. Ещё доктор сказал, чтобы он не переживал насчёт своего заключения в этой палате, скоро всё закончится. И действительно, на следующий день приехал Самсонов и сделал видеозапись, в которой Андрей на камеру рассказал о своей авантюре. С тех пор прошло уже больше недели, но никто, кроме доктора и санитарок к нему в палату не заходил.

И вот сегодня с самого утра снова приехал Самсонов. И не один. Через минуту в палату вошёл, судя по реакции доктора, большой начальник. Это был Петров.

– Я направил рапорт в отдел вооружения, что пули из этого композита слишком твёрдые. До сердца всего сантиметр не дошла, – Фёдор вынул из кармана прозрачный пластиковый пакетик с деформированной пулей и показал его генералу.

– Зато болевой шок по-максимуму. Мгновенная потеря сознания, – Иван Макарович, кажется, был даже рад услышать о таких побочных проблемах.

– Для меня это мгновение длилось вечность, – Андрей совершенно не разделял оптимизма генерала, – Могли бы предупредить, что операция закончится именно так.

Самсонов похлопал Андрея по плечу, чтобы тот успокоился:

– Было крайне важно, чтобы всё выглядело реалистично, и никаких зацепок не осталось. Прибывшие на место полиция и медики зафиксировали твою смерть.

– Можете считать эту пулю прививкой от подобных глупостей в будущем, – тон Петрова резкого изменился, стал очень твёрдым и суровым, – В следующий раз будут уже боевые патроны.

Андрей примирительно улыбнулся:

– Намёк понял. Что со мной будет дальше?

– Вот твои новые документы, – Фёдор достал из внутреннего кармана пиджака белый конверт и положил его на столик возле кровати.

– На пару месяцев вам надо будет уехать в наш санаторий в Калерии. Фёдор Юрьевич организует для вас транспорт. Отдохнёте там, полностью восстановитесь.

Андрей хотел возразить, но генерал не дал ему и рта раскрыть:

– Я спешу, ко мне вопросы есть?

– Мне обещали позаботиться о детях и бывшей жене.

– Они в полной безопасности. За ними присматривают, – сказал Самсонов.

– Насчёт оставшихся братьев Алаевых тоже не беспокойтесь. Мы подняли их старые дела, нашли недостающих свидетелей, и теперь этой парочке придётся провести за решёткой ещё лет десять. Мне пора. Спасибо за службу, – Иван Макарович крепко пожал руку Андрея, и, не прощаясь, вышел из палаты.

Фёдор Самсонов тоже собрался уходить:

– Завтра в восемь утра будет машина из управления, довезёт прямо до места. Дорога займёт часов одиннадцать.

Андрею стало немного грустно, что всё заканчивается как-то буднично и в спешке.

– И что дальше?  Всё закончилось? Мы больше не увидимся?

Фёдор попытался изобразить улыбку и показал рукой на конверт с новыми документами:

– Для кого-то закончилось, а для кого-то только начинается.

*****

В коридорах штаб-квартиры СВР было всегда немноголюдно. Елена Лебедева шла в кабинет генерала Акимова практически по пустому зданию. По крайней мере, ей так казалось, что по пустому. Она была погружена в свои мысли, размышляя о предстоящей встрече. Елена знала, почему генерал её вызвал. Вчера она сдала отчёт о встрече с Грантом, и допущенные при общении с ним вольности не могли остаться без последствий.

В кабинете Акимова как всегда был полумрак. На краю стола светила старая лампа, которую Лебедева помнила ещё с детства. Сергей Васильевич в глубине души был человеком сентиментальным и неудивительно, что принёс на службу давний подарок жены, когда та скончалась. Здесь он проводил гораздо больше времени, чем дома.

– Елена Викторовна, –  Акимов не поздоровался и не дал поздороваться Елене, – когда я дал вам право самостоятельно вести Гранта, это не означало, что вы можете встречаться с ним и пытаться завербовать, руководствуясь лишь своей женской харизмой и импровизацией.

– Сергей Васильевич, никакой импровизации не было. Я всё просчитала.

– Просчитала? – генерал встал из-за стола, – Думаешь, они идиоты? Весь твой блеф вскроется на раз-два.

– Вы про талибов?

– Я про три миллиона в Люксембурге.

– Деньги и банковский счёт реальные. Все документы в порядке.

– Реальные? – Акимов смотрел на Лебедеву не то что с удивлением, а скорее с недоверием. – Где ты взяла три миллиона долларов?

– У отца.

Генерал сел обратно в своё кресло.

– Час от часу не легче.

– Он до конца года не узнает. Это из семейного фонда.

– Почему мне не сказала?

– Вы бы не разрешили. А в нашем ведомстве таких денег нет. По крайней мере, так быстро достать не получилось бы.

– Ну не надо про нас так плохо думать. Для хороших людей нам ничего не жалко, – Акимов не сдержался и улыбнулся, – Да ты не стой, присаживайся.

У Елены отлегло от сердца. Если вопрос денег снят с повестки, значит и по остальным пунктам не всё так страшно.

– Я про талибов сказала, чтобы произвести на него впечатление.

– Это понятно, – генерал перебил Лебедеву, – на будущее имей ввиду, что такие вопросы с наскока не решаются.

– Другого шанса встретиться с ним лично в ближайшее время могло и не быть. Он теперь под особым присмотром.

– Я в курсе, – Акимов снова её перебил, – ты по ситуации верно среагировала. Я сам виноват, что дал тебе слишком много свободы. Но теперь, чтоб без согласования со мной ни одного шага не было.

Елена чуть заметно кивнула.

– И правильно сделала, что пообещала Гранту возможность возглавить весь холдинг. Такие люди как он, сотрудничают не из-за денег, им нужна большая идея. Пусть думает, что мы можем помочь ему стать царём горы.

– Сергей Васильевич, я считаю, что мы не просто можем ему в этом помочь, а просто обязаны это сделать. Это уникальная возможность. Президет «Gray Water» в следующем году уходит в отставку.

Акимов посмотрел на Елену как учитель, гордящийся своим учеником, успешно сдавшим трудный экзамен, но быстро осёкся и отвёл взгляд:

– Пусть Грант сначала решит вопрос с дата-центром. Он нам нужен именно для этого.

– Я уверена, в течение двух-трёх недель мы получим доступ.

– Лена, не спеши говорить «гоп». Лучше иди и подумай, что нам придётся делать, если он не справится со своей задачей. Где тогда будешь запятую ставить?

Лебедева вышла из кабинета. Акимов поднял трубку телефона, стоящего на столе, и набрал внутренний номер:

– Семён Маркович, зайди ко мне. Ты был прав насчёт нашей красавицы.

На столе стоял ещё один телефон. Это был аппарат правительственной спецсвязи. Генерал пользовался ею крайне редко, так как почти не общался с людьми, не связанными со службой. Но сейчас надо было звонить. Он снял трубку и набрал нужный номер. После трёх гудков включился автоответчик:

– Валера, нужно встретиться, – сказал Акимов и задумался на несколько секунд, – у меня как обычно две новости – плохая и не очень хорошая.

ТРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ

Андрей бежал так быстро, насколько хватало сил. Его сердце работало с максимальной нагрузкой, как будто никакого ранения и не было. Два обещанных месяца отдыха в санатории превратились в три месяца активных тренировок. Да и санаторием это место можно было назвать лишь условно. По всему антуражу было видно, что это бывшая воинская часть.

Постоянная физическая нагрузка помогала избавиться от дурных мыслей, появившихся после того, как Андрею передали пакет с фотографиями бывшей жены на его могиле. О таких последствиях он раньше как-то не задумывался. И теперь ему было очень больно думать, что он не увидит своих детей ещё очень и очень долго.

Справляться с дурными мыслями ему ещё помогала симпатичная медсестра, которую как оказалось тоже зовут Оля. Девушка она была весёлая и без комплексов. Поэтому процесс реабилитации проходил крайне успешно.

Закончив вечернюю пробежку, Андрей вернулся в свой номер. Нужно быстро принять душ, ведь скоро к нему придёт Оля. В дни своих дежурств она ночевала у него.

Стоя перед зеркалом, Андрей смотрел на своё лицо, покрытое трёхдневной щетиной. Бриться или нет? Раздался стук в дверь.

– Заходи, открыто, – крикнул он.

Но судя по звуку шагов, это была не Оля.

Андрей выглянул из ванной комнаты. На пороге его номера стоял Фёдор Самсонов.

– Вот так сюрприз! – радостно сказал Андрей, – меня наконец-то выписывают?

– Угадал, – Фёдор, не дожидаясь приглашения, прошёл через всю комнату и сел в кресло.

– Прямо сейчас?

Андрей замялся. Ему не хотелось уезжать, не простившись с Олей, и не хотелось говорить о ней Самсонову.

– Нужно обсудить один вопрос, – Фёдор тоже как будто замялся и показал на кресло у противоположной стены,  – ты присядь, не стой.

Андрей сел в кресло напротив:

– Что-то случилось?

Самсонов, молча, кивнул и достал пистолет. Выстрел был бесшумный. Пуля снова легла точно в сердце. Сдавленный хрип Андрея быстро затих. Фёдор достал мобильный и позвонил:

– У меня всё готово.