- Орден Всемзнания? – удивился Гаузен. - Но он же должен находиться в Альдории?
- Это так, - согласился Ленон, которому тоже удалось вычитать это. - Но в Велитии есть, как бы это сказать, филиал, и он располагается здесь неподалеку. Но для обычных людей – это просто библиотека.
- Далековато же их забросило, - задумался Гаузен. Если вернуть книгу в орден, разве Арсин и бандиты отстанут от них? Нет, не отстанут. Чтобы они поняли, что книги у них больше нет, нужно попасть в плен, а его они вряд ли переживут. Да и не нужно им знать, где она находится. И Лин так хотела, чтобы реликвия вернулась обратно в орден…
- Ты говорил, - напомнил Ленон. - Что орден Всемзнания сможет вернуть меня обратно… домой.
- Может, врет опять твоя книга! Поди, что и нет там никакого ордена, - обернувшись, резко возразил Гаузен, которому надоело решать щепетильные вопросы подобного рода.
- Монастырь, в котором находится библиотека, расположен неподалеку от города. Проверитьнедолго, - настаивал Ленон.
Поразмыслив, Гаузен согласился. Хотя монастырь расположился чуть ли не посреди леса, путь до него оказался недлинным. Решив, что вид погрома испугает начитанных монахов, Шанто оставили бродить поблизости.
Подойдя к двери, Гаузен постучался.
- Кто там? - раздалось из-за стен монастыря. - Что вам надо в библиотеке?
- Мы не совсем в библиотеку, - начал Гаузен и приглушенным голосом добавил. - Мы в орден Всемзнания.
- Откуда вы узнали? – испуганно донесся голос с другой стороны двери.
- Можно сказать, нас сюда послали, - уклончиво ответил Гаузен.
- Тогда стучать надо было четыре раза, - раздалось из-за двери.
- Мы бы стукнули, да дверь больно хлипкая - боялись проломить, - отшутился Гаузен и услышал лязг убираемого засова.
Через двор Ленона и Гаузена отвели в библиотеку. Внутри оказалось немало людей, многим из которых на месте не сиделось. Одни гуляли меж книжных полок, другие что-то переписывали, третьи же просто трепались друг с другом.
- Как дела? – поинтересовался один монах.
- Ничетак… – неразборчиво пробормотал второй.
- В смысле, хорошо? – уточнил монах.
- Где уж там! – возмутился монах. - Ни четок, ни книг, ни посуды в моей келье не осталось. Все забрали!
- Брат Ран! Сколько раз тебе объяснять? Это уже не твоя келья! Ты же сам недавно требовал, чтобы тебе поменяли комнату на более просторную! – укорил коллегу монах.
- Я уже начинаю жалеть об этом решении! А с другой стороны, мне кажется, что нам нужно сменить систему каталогизации всего архива и учитывать не только тематику экземпляров, но и оттенки корешков со страницами. И вообще, я подумываю о том, чтобы перевестись отсюда в один из монастырей Альдории! – одну за другой предъявлял претензии привередливый монах.
- Брат Ран! Иногда ты бываешь просто невыносим! - не сдержался послушник.
- Что поделать! Я дал обет ворчания и теперь должен критически относиться ко всем вещам, которые меня окружают. Ведь намеренный отказ от легкой жизни и постоянное подвергание сомнению происходящего вокруг ведут к мудрости, сравнимой с той, что была у отцов основателей нашего ордена, - пытался объяснить брат Ран.
- Уж лучше бы ты дал обет молчания! – посоветовал собеседник.
- Кто у вас главнее всех? – спросил Гаузен, решивший, что увидел и услышал достаточно, чтобы оценить монастырскую обстановку.
- Вы что не знаете? Самый главный у нас Демиан! – недовольно заворчал брат Ран.
- Уж это-то я слыхал, - махнул рукой Гаузен. - Я имел в виду, где у вас можно найти главного по монастырю?
- А он у нас уехал в Альдорию, - пояснил другой монах. - Скоро вернется с несколькими тамошними. Но вы ко мне обращайтесь. Я брат Конор.
- Идем в место потише. Я кое-что покажу, - предупредил Гаузен.
Уже в комнате Ленон достал книгу и положил ее на стол.
- Так вы все-таки в библиотеку, а не в орден? Книгу задолжали? – удивился монах.
- Да нет, не мы! – рассердился Гаузен. - То есть мы ее нашли только недавно… Вот в таком плачевном состоянии.
- Нашей вины тут нет! – не удержался Ленон, но Гаузен злобно посмотрел на него, и юноша испуганно замолчал.
- Да уж, время ее не пощадило, - философски рассудил брат Конор и начал без особого интереса перелистывать страницы.
- Это Книга Знаний! - не выдержав, воскликнул Гаузен, возмущенный равнодушным отношением к реликвии.
- Вот ведь оно что! – дошло наконец до монаха. - А я думал, она сгинула совсем. То-то я прочитать ничего не могу.
- Вот ему Книга Знаний обязана своим спасением, - хлопнул Гаузен по плечу Ленона, и тот закивал головой, боясь сболтнуть правду. - Но ради нее он заплатил высокую цену. Он пришел из другого мира, и его надо вернуть обратно.
- Приедут из Альдории - посмотрят, что можно сделать… - неопределенно сообщил монах.
- Тогда можно потом сюда вернуться? - засомневался Ленон.
- Послушай, Ленон. Ты должен остаться здесь, а я поеду с Шанто за яйцом, - прервал друга Гаузен, которому нелегко далось это решение. - Здешние насельники о тебе позаботятся.
- Насильники?! – перепугался Ленон. - Я здесь не останусь!
- Катапак подери! – выругался Гаузен. - Это просто слово похожее! Они, конечно, все немного не в себе, но угрозы никакой не представляют.
- Но ведь я… - пытался возразить Ленон.
- Я не могу больше рисковать тобой, друг, - признался Гаузен. - Ты не раз едва не погиб из-за меня, да и оказался ты здесь тоже по моей вине.
- Но ведь и я тебе помогал, - снова начал спорить Ленон, которому не хотелось расставаться с Гаузеном.
- Ты прав! – вздохнул Гаузен. - Но я не хочу больше использовать тебя. У тебя своя жизнь, свои дела, а со мной тебя ждут одни несчастья. У меня был человек… Которого я сопровождал… Который был мне дорог… Но я не смог ее спасти! – не в силах сдерживать себя, Гаузен отвернулся и несколько мгновений простоял молча. - Я не хочу, чтобы это повторилось с тобой, Ленон.
Ленон, тронутый заботой Гаузена, обнял его.
- Ну-ну, - успокаивал его Гаузен. - Я еще вернусь после того, как раздобуду яйцо. И Салочке потом расскажу. Наверное, ты бы ей понравился, - тут Гаузен снова поймал себя на мысли, что Салочку не видел ни разу в жизни, и решил заканчивать с прощанием.
- Береги себя, Гаузен, - попрощался Ленон. - Себя и еще Шанто.
- Ну, с ним-то мыбыстро расправимся с этими бандитами, - смеясь, успокоил его Гаузен, но на душе у него было нелегко. Хотя он оставлял друга в безопасности, он все равно оставлял друга.