Дня через три во время ужина в избу громко постучали, и в дверях появился младший лейтенант Глушко…
— Мир дому сему! — сказал он, застыв у порога.
— Добро пожаловать, — негромко проговорила Валентина Ивановна и растерянно обвела взглядом всех сидящих за столом. — Милости просим отужинать с нами.
— С удовольствием бы, но некогда. Служба! — засмеялся младший лейтенант.
Председатель вышел из-за стола.
— Случилось что?
— Да так… Кое-что… Мне бы ненадолго ваших пареньков.
Теперь отодвинул свою тарелку Коваль.
— Артема и Дмитрия?
— Да.
— А… Куда вы их?
— Недалеко. Да вы не волнуйтесь. Это мои помощники. Мы тут в один дом сходим, мне консультация ребят потребуется.
— A-a… — отлегло от сердца у Коваля. — Ну что ж, тогда забирайте их.
Вечер был прохладный. Над рекой, над заречным лугом бродил белесый туман.
— Шлыковых знаете? — спросил у мальчиков Глушко, плотно прикрыв за собой калитку.
Артемка с Митькой недоуменно посмотрели друг на друга.
— Нет, не знаем.
— У них еще парень есть. Рыжий такой…
— Рыжий! — вдруг догадался Артемка.
— Ну…
— Степаном зовут?
— Степаном.
— Знаем!
— Вот к ним и пойдем.
— Зачем?
— Увидите! Нам сюда…
Они свернули в проулок, миновали заросли репейника, колодец-журавль и поднялись на крыльцо дома с белыми кружевными наличниками.
В избе было много народу. Но все сидели почему-то пришибленные, молчаливые, будто кто-то в этом доме умер. Одна женщина плакала, уткнувшись в передник. Мужчина, усталый, небритый, опустил голову, уронил на стол сильные жилистые руки. На этом же столе лежала…
У Артемки вдруг перехватило дыхание.
— Вот она!.. — закричал он. — Вот она наша кинокамера… «Кварц-4»!
— Узнал? — Мальчики только сейчас заметили в избе Варю. — Не ошибся?
— Мы бы ее из тысячи узнали, — вмешался Митька. — Вот и ремешок… Его Женька Мельник приделал. Сначала был узенький, а он свой, широкий, приделал, чтоб на плече удобно было носить…
И только тут он увидел, что в углу, прижавшись к русской печке, замер бледный, перепуганный Степан.
— Ирод, ирод проклятый! — закричала женщина, которая перед этим плакала, уткнувшись в передник.
— Рассказывай, стервец, где аппарат взял? — ударил по столешнице кулаком небритый мужчина.
— Я не брал… Я ничего не знаю… — заревел Степан. И оттого, что этот большущий парень так откровенно трусил, Артемке стало противно. — Пашка Пантюхин сказал: подержи у себя. Ну я и спрятал!..
— Ирод, ирод проклятый! — опять крикнула женщина.
Глушко подошел к столу, положил на него исписанные листки.
— Ну ладно. Пока все ясно. Хватит. Распишитесь вот тут, — сказал он небритому мужчине.
Тот расписался.
— И вы, — Глушко жестом подозвал к себе Артемку с Митькой, — распишитесь, что опознали кинокамеру. Об остальном поговорим позже, в городе.
Мальчики расписались тоже.
Потом к столу подходили еще люди. Пряча друг от друга глаза, молча ставили в конце исписанного листка свои фамилии, расходились.
— А Пашку поймали? — не удержавшись, шепнул Артемка.
Младший лейтенант легонько щелкнул его пальцем по носу:
— Много будешь знать — скоро состаришься!
Ребята вышли на улицу. Уже стемнело.
У ворот председательского дома их ждал Коваль. Едва завидев мальчиков, он шагнул им навстречу.
— Ну что?
— Все в порядке, — успокоил его Митька, — можно ложиться спать.