На пути к старому починку, куда мы ходили на глухарей с дедом Михаилом, лежит болото. Проехать на санях можно зимой, когда морозы скуют землю. А осенью, в пору дождей, болото становится непроходимым. Зыбкая трясина, покрытая мхом, жалким кустарником и редкими чахлыми деревцами, тянется на добрый десяток верст. В самых опасных местах охотники и лесники проложили жерди и по ним перебираются через болото. В первые заморозки гать покрывается ледком, а ходить по ней трудно. Поскользнулся, не удержался — и по пояс в жидкой грязи.

Как-то в октябре забрался я в эти места поохотиться на рябчиков. Целый день бродил по тайге, выбился из сил, решил заночевать в старой избушке. Хотелось развести костер, выпить чаю и завалиться спать на душистом сене. Вот только переправиться бы через болото, а там — рукой подать до починка.

Я выбрал удобную палку, на всякий случай засунул во внутренний карман спички и не без робости ступил на едва заметную тропку.

Не прошел и десятка шагов, как сбоку что-то зачавкало. Я было схватился за ружье, но тут рассмотрел: болото переходит старый лось. Среди низкорослых деревцев он выглядел по-особому могуче и внушительно — мускулы так и перекатывались. Тяжело вскидывая голову с приплюснутыми рогами, он с трудом выдергивал вязнувшие ноги, но не сворачивал с пути.

— Эх, куда, куда?! Пропадешь! — не выдержав, закричал я, словно бы мой крик мог остановить его.

Сохатый еще выше стал выбрасывать ноги, выдирая их из трясины. Как только проваливался в «окна» и начинал тонуть, со всего размаху падал на колени, толкался задними ногами и словно буравил могучим телом вязкое месиво. Брызги летели во все стороны. Из ноздрей валил пар, бока ходили ходуном, но он быстро удалялся. Ступив на сухое место, лось встряхнулся от воды и грязи и рысью побежал по лесной просеке. Я наблюдал за лесным богатырем и не мог надивиться его силе и ловкости.

— Молодец! Ай молодец! — прокричал я вслед.

Болото теперь не казалось мне таким страшным и загадочным. Я быстро перешел его по скользким жердям, выбрался в березовую рощу и уже до починка добрался без особых приключений.

В тайге на охоте мне попадался след лося, но увидеть животное так близко доводилось редко. Из памяти не выходит еще один случай.

Охотились мы с приятелем на зайцев. Только выпал первый снежок. Ночевать к лесной заимке подошли уже в сумерки. Возле дома горел костер — кто-то опередил нас.

У огня сидели двое охотников из Сыктывкара. Вчетвером попили чайку, забрались в избушку. Вдруг залаяли собаки — оказывается, еще двое с ружьями. Зажгли коптилку, перезнакомились, потекли обычные в этом случае охотничьи байки. Далеко за полночь стали укладываться.

Я устроился у самого окошка. Ночь была тихая, светлая. В одной из луж, как в зеркале, блестела луна. В печурке еще светились угли. Лампу задули. За дверью повизгивала во сне собака…

Проснулся я рано. В доме было холодно. Все тепло ушло в открытую трубу. Я уже собрался соскочить на пол, как вдруг снаружи послышались тяжелые шаги, словно бы приближался верховой.

Я выглянул в окно и замер: метрах в трех-четырех от домика стоял лось. Запрокинув могучую голову, он жадно втягивал воздух, принюхиваясь к нашему очагу. Потом, видимо, понял, что тут — люди, рванулся в сторону и исчез. В ночной тишине мощно разносился звук его сильных упругих прыжков. Запоздало подскочила собака, бестолково залаяла. Проснулись охотники.

Мы выскочили наружу и кинулись смотреть след. Свежий и ясный, он вел от домика в чащу…

До рассвета было еще далеко, но спать больше никто не ложился. Да, такое не каждый день увидишь!