Когда скептики ноют, что поэзия умерла, мы даже не вступаем с ними в спор. Для них — умерла. А мы знакомы с Евгением Лукиным. С Борисом Смоляком. И, конечно же, мы знакомы с Дианой Коденко. Это, знаете ли, была любовь с первого взгляда. «Здравствуй, стрела, пролетевшая мимо…» — и всё, влюбчивые Олди пропали навсегда.

Вне стихов Диана предпочитает тихие углы и скромные полутона. Но стоит ей взять в руки гитару… Тяжкое бремя — быть центром внимания. Это как с укротительницей тигров. Струсишь, замешкаешься — сожрут. Держать зал — занятие для Атланта. Как держит зал прекрасная, хрупкая женщина? На одном плече держит. Слушают, молчат; вздыхают. Иногда кажется, что Диана может петь одну и ту же песню, раз за разом, и ничего не изменится. Всё так же будут слушать и требовать: ещё! Стихи окружают свою создательницу, как гвардия — королеву, и мы почтительно склоняем головы.

Точность интонации. Безошибочность выбора. Трагичность, не знакомая с отчаянием. Мир преломляется в стихе, и Диана видит нас, здешних, сегодняшних: Гамлетов, не знающих родства, Муромцев, не ведающих пробуждения. Слово становится делом и, как писал Галич, грозит потрясеньем основ. Песня становится словом, ложась на белый лист бумаги, и читатель переживает её заново, под собственную музыку.

Талант поэта, музыканта и певца — редкое сочетание. Нечасто весь букет уживается в одном человеке. Диана Коденко — из исключений. Слово, Музыка и Голос идут рука об руку, сплетаясь в завораживающем хороводе, сливаясь в единое целое. Но и по отдельности каждый из трёх талантов — самоценен.

Нам повезло. Мы давно знакомы с Дианой и с её песнями.

Нам везёт по-прежнему: мы вновь начинаем знакомство с белого листа. Белый лист с чёрными буковками. Которые складываются в строки, строфы… Стихи опять начинают звучать — уже не снаружи, а внутри нас.

Знаете, как это прекрасно — знакомиться заново?

Дамам дарят цветы. Поэтам — слова.

Позвольте, Диана…

БАЛЛАДА СТРУНЫ

…а над струной — как над страной, Распятой на кресте. И вновь распахнуто окно — Сквозит, и не спастись. Который век в слепой Москве Баюкают гостей В железной колыбели лет, В мозолистой горсти. Обсело крыши вороньё — Толпою к небесам Прорвались чёрные гонцы, Неся благую весть: Тебя, меня, его, её Берут в Эдемский сад. Готовьтесь отдавать концы — Сегодня, каждый, здесь. Ах, хрупок лёд, и переплёт Саднит на холода, Друзья приходят по ночам — Без тел и без звонка, И то, что замок укреплён, Что пушки в три ряда, Не интересно никому — Привет, как жизнь, пока. А над струной, как за стеной, За крепкою стеной, А над струной, как на ветру, Не пахнущем людьми, И вновь ковчег выводит Ной По хлябям в мир иной, Где вечен строй шести бойцов: Ми, си, соль, ре, ля, ми.