В четвертом томе “Астрономической и астрофизической энциклопедии” Солнце описывается как “звезда главной последовательности, желтый карлик спектрального класса G2V, масса 1,989 × 1030 кг, диаметр 1 392 000 км, светимость 3,83 × 1026 Вт, видимая зведная величина +4,82”. Это, безусловно, допустимая точка зрения на звезду, хотя, как говаривал Берти Вустер, не слишком полезная для приема внутрь и с утра пораньше на больную голову. У нас есть миллион разных описаний Солнца, и воспринимаем мы его столь же разнообразно. Индийский мудрец, написавший Ригведу между VIII и IV веками до н. э., придерживался благоговейно-почтительного тона: “Все светит лишь вслед за ним, светящим; весь этот [мир] отсвечивает его светом”, в то время как философ-мученик Джордано Бруно писал о Солнце с присущей XVI веку экстравагантностью: “Аполлон, поэт, лучник с колчаном разящих стрел, прорицатель, увенчанный лавром, пастырь, провидец, жрец и целитель…”
Без Солнца никого из нас не существовало бы. Наша звезда, сформировавшаяся из колоссального облака водорода и зведной пыли, горела в течение 4,6 млрд лет и при текущем расходе обладает достаточным запасом топлива еще на сотню миллиардов лет, но сотрясающие ее катаклизмы сократят жизнь Солнца всего лишь до еще 5 млрд лет. Земля, как мы прекрасно знаем, в среднем находится на расстоянии 93 млн миль от Солнца (точнее, 92 955 887,6 мили, но это округление на 44 113 миль представляется незначительным искажением). Установившаяся температура солнечного ядра составляет 15 000 000 °C (27 000 000 °F). Чтобы представить масштаб: фотону, вылетевшему из солнечного ядра, потребуется 150 тыс. лет, только чтобы преодолеть пределы внешней оболочки Солнца. Каждую секунду 5 млн тонн солнечной массы преобразуются в ядерную энергию, что эквивалентно взрыву 90 млрд мегатонных водородных бомб, или, в более научной форме, – 3,8 × 1033 эргов (один эрг – это приблизительно та энергия, которая требуется комару для взлета). Постоянные взрывы ядерных реакций выталкивают энергию на поверхность звезды, излучая ее в виде света и тепла. До Земли доходит всего 1 / 2 200 000 000 этого выхлопа – настолько удивительно маленькая цифра, что 120 лет назад одним из ключевых научных вопросов было, куда же делась вся остальная энергия.
В Солнце сейчас сосредоточено 99,8 % массы всей Солнечной системы, но со временем до того расширявшееся с ускорением Солнце сожмется и потеряет часть массы (новый объем сможет вместить Землю 1 300 000 раз), а через 2 млрд лет (отсчитывая от сегодняшнего дня) уже куда более холодная звезда очень резко расширится и превратится в ярчайшего красного гиганта, который в свою очередь резко схлопнется в белого карлика (увы, научный слог редко бывает столь поэтичным, как в данном случае). К тому времени всякая жизнь на Земле уже давно перестанет существовать. Спустя еще триллион лет Солнце окончательно замерзнет.
В начале 1990-х, когда я руководил издательством в Лондоне, я понял, что хочу побольше узнать о Солнце (это было не неожиданным прозрением, а лишь осознанием того, как мало я знаю о том, что столь непосредственно влияет на нашу жизнь), и принялся искать автора, который смог бы создать исчерпывающее описание Солнца, но без успеха. Пять лет спустя я переехал из Англии в Нью-Йорк, и та идея все еще сидела в моей голове. Я поинтересовался, не появилось ли за истекший период книги, которая объясняла бы колоссальное и разнообразное воздействие этого гигантского газового шара, в особенности в отношении создания и поддержания жизни на Земле во всем ее многообразии. Посещение Нью-йоркской публичной библиотеки выявило 5836 книг, содержащих слово “Солнце” в заглавии, но ни одна из них не сочетала увлекательность научного открытия (Галилей, впервые замечающий солнечные пятна, или Уильям Гершель, открывающий новую планету) с исследованием места Солнца в искусстве, религии, литературе, мифологии и политике. Мне хотелось узнать о великом солнечном храме посреди руин Мачу-Пикчу, о Моцарте, воспевающем солнце в “Волшебной флейте”, о Чаплине, высмеивающем страсть Гитлера к солярным образам в “Великом диктаторе”, а также почему на протяжении пятнадцати веков цивилизованный Запад придерживался точки зрения древних о Солнце, вращающемся вокруг Земли. Но большинство изданий относилось к специальным областям, а авторы ненаучных книг либо относились к науке с подозрением, либо проявляли к ней лишь минимальный интерес.
“Есть два мира, – писал английский эссеист и поэт Ли Хант (1784–1859), – мир, который можно измерить разумом и линейкой, и мир, который постигается сердцем и воображением”. А Конан Дойл даже заставил Шерлока Холмса утверждать, что тот не желает ничего знать о Солнечной системе, поскольку эта лишняя информация займет в мозгу место, полезное для более важных сведений. Некоторые люди до сих пор придерживаются таких взглядов, возможно потому, что базовые факты о Солнце в самом деле оказываются за пределами нашего восприятия – они слишком велики и ярки. По наблюдению американского популяризатора науки Бена Бовы, “эволюция не подготовила нас в достаточной степени к пониманию таких вещей, как квантовая физика, искривление пространственно-временного континуума, даже возраст Земли сложно воспринять, не говоря о возрасте Вселенной… Метафоры помогают, но это не более чем костыль, и в большинстве случаев они лишь подчеркивают ограниченность нашего воображения, сталкивающегося с ошеломляющей безграничностью космоса”.
Я вспоминаю разговор с автором биографий Ричардом Холмсом, писавшим групповой портрет британских ученых начала XIX века (книга вышла под названием The Age of Wonder): тогда, в 2003-м, я говорил ему, что собираюсь в продолжение своей предыдущей работы, трехтысячелетней истории фехтования, написать историю Солнца. “Ага, сперва вы изучали честь, а теперь верования”, – сказал он. Может быть, и так, но я начал без какого-либо специального плана. Солнце чудесно, буквально “полно чудес”, и мне хотелось узнать о нем как можно больше.
Практически это означало для меня изучение почти всех наук – довольно устрашающая перспектива, поскольку я учился в бенедиктинском колледже и монахи уделяли мало времени подобным дисциплинам. Главным воспоминанием о научных устремлениях стал седовласый отец Брендан в черной рясе, залезающий в окно нашего класса с медной сковородкой и бунзеновской горелкой в руках. Готовясь к приготовлению яичницы, он поведал нам, что наука всегда должна подразумевать практические результаты. Наверное, многие ученые и даже любители не согласятся с этим тезисом, но я вполне оценил свою порцию яичницы.
Написание данной книги заняло восемь лет, за это время я посетил восемнадцать стран на шести (из семи) континентах (мою жену часто спрашивали, где я, на что она отвечала: “О, его нет, он гоняется за Солнцем”). Некоторым читателям, вероятно, хотелось бы большего погружения в солнечную астрономию, но всего не охватишь. Однако я заведомо пришел к пониманию того, что в нашем отношении к Солнцу, особенно в западном мире, что-то сбилось. Раскрыв тайну Солнца – чудо термоядерной реакции, – мы обнаружили новые удивительные явления, но что-то значительное было нами в этом процессе утеряно.
Некогда мы считали себя центром Вселенной и полагали, что даже Солнце (так же как Луна и другие планеты) вращается вокруг нас. Мы были в центре всего. Но ни одна из первородных сил, определяющих нашу жизнь, не подчинялась нам, и мы прекрасно осознавали свое бессилие. Отсюда и наше страстное стремление к господству, столь ярко выраженное в мифологии, в бесчисленных историях о людях, богах или животных, пытающихся управлять Солнцем: стремление к превосходству, которое можно было удовлетворить только магическими представлениями о действительности, поскольку никаких других доступных средств у человечества не было.
Теперь, спустя тысячелетия, мы доподлинно знаем, что наши первые, примитивные идеи о собственном месте в космосе были ошибочны, что космос значительно больше, чем мы когда-либо могли вообразить. Мы лишь пылинки в нем. В то же время мы создали энергию, выходящую за пределы самых смелых помыслов, и астрономы верят, что в десятых годах нового века начнется золотой век открытий солнечных феноменов, появятся наконец ответы на такие мучительные вопросы, как “что является причиной солнечных пятен и откуда берется солнечный ветер?”, “как солнечные лучи могут доставить нам используемую энергию?”, “как магнитные частицы Солнца и его корональные выбросы воздействуют на наш климат?”. По мере того как мы все глубже понимали устройство Солнца, а также больше использовали его полезные возможности, оно лишалось в наших глазах своих примитивных магических свойств.
Американский астроном Джон Эдди хорошо понимал это: “Нам всегда хотелось, чтобы Солнце было лучше прочих звезд, лучше, чем оно есть на самом деле. Мы ждали от него совершенства, и, когда телескопы показали нам его несовершенство, мы сказали: “По крайней мере, оно постоянно”. Когда Солнце оказалось непостоянным, мы сказали: “По крайней мере, оно регулярно”. Сейчас, похоже, о нем нельзя сказать ни того ни другого; и то, что мы считали его тем и другим, на самом деле больше говорит о нас, нежели о самом Солнце”.
Таким образом, книга повествует, в частности, о десакрализации вселенной, причем Солнце выступает символом этого древнего, но постоянно набирающего силу процесса; а также она о нашем чувстве утраты – иногда осознанном, иногда нет, – возникающем, когда срываются покровы чудес.
Но и это еще не все. Многие столетия Солнце вдохновляло искусство. Иногда оно становилось непосредственным героем произведений, иногда – символом тех или иных идей, бросая отблески величия и даже царственности, с которыми мало что могло сравниться. За восемь лет моих занятий этой темой я осознал масштаб его мифологичности – ведь мощь Солнца до сих пор нами до конца не понята. Нам не удалось свести Солнце просто к “небольшому научному светилу, редуцированному до клубка раскаленного газа”, как говорил пламенный солнцепоклонник Д. Х. Лоуренс. Этот газовый шар полон тайн такого размаха, что, наверное, только мифу под силу охватить и описать все, что мы знаем о Солнце, его разрушающей и создающей миры мощи, его неизбежной смерти.
Например, глобальное потепление: нам говорят, что наука единодушна – парниковый эффект угрожает планете. И мою книгу, вероятно, назовут “трактатом против здравого смысла” (как ее время от времени называют трое моих детей), если я поставлю вопрос, является ли парниковый эффект главной причиной изменений в нашей окружающей среде. Без сомнения, мы наблюдаем ужасающие засухи, наводнения, эпидемии, голод, а также непрекращающееся исчезновение видов и резкие изменения в поведении животных. Но вместе с тем многие из ведущих мировых физиков, занимающихся Солнцем, говорили мне, что наступающий золотой век солнечных открытий, видимо, прямо скажется на нашем понимании устройства климата Земли, и эти открытия на самом деле значительно уменьшат роль рукотворного глобального потепления. Будем ли мы и дальше, несмотря на новые исследования, приписывать себе даже самые крупные катаклизмы, игнорируя воздействие нашей звезды?
Справедливости ради надо сказать: мы тоже виноваты, но при этом не столь разрушительно всесильны. Нас словно обижает сама мысль о зависимости от милостей Солнца. Но мы зависим от него. И разумеется, никакой милости нам от Солнца ждать не приходится, Солнце безжалостно.
В процессе написания этой книги я усвоил один урок – без Солнца не обходится ничего. Однажды вечером в 2004 году, будучи в “Карлайл-отеле” на Мэдисон-авеню, я оказался в компании нескольких знатоков лисьей охоты, мужчин и женщин, отмечающих окончание охоты большим обедом и раскрасневшихся от азарта и целого дня, проведенного на природе. Выяснилось, что настоящие специалисты избегают охоты в солнечные дни, поскольку нагретый воздух поднимается вверх, поднимая за собой лисий запах так высоко, что собаки его уже не улавливают и, как следствие, упускают лису. Если бы не эта случайная встреча, вряд ли я сам бы додумался до такого солнечного штриха.
В самой главной сцене “Волшебника из Страны Оз” Дороти поет о “таком месте, где нет никаких забот… где-то за радугой”, облака расходятся, впуская солнце, и она вскоре отправляется в свое путешествие. Солнечный свет после грозы символизировал надежды людей после Великой депрессии. По иронии судьбы премьера фильма состоялась 12 августа 1939 года, за три недели до начала Второй мировой войны (MGM / Photofest)
А на сайте американского скаутского движения одно время продвигалась игра, где также фигурировало Солнце (хотя и без особого внимания к астрономическим реалиям). Как пишет изобретатель игры, это похоже на “недостающий стул”. Стульев должно быть на один меньше, чем мальчиков. Еще один мальчик – Солнце. Все остальные – планеты (Марс, Юпитер и т. д.). Солнце курсирует вокруг стульев, выкликая имена планет. Те, кого вызвали, встают и кружатся вместе с Солнцем. Когда на орбите оказываются все планеты, Солнце выкрикивает: “Взлет!” Все должны быстро усесться на стулья, кто не успел – становится Солнцем.
В общем, садитесь на стулья, мы взлетаем.