Весь следующий день Лика провела в палате с Игнатом, практически не отлучаясь от мужа. Он бессовестно пользовался ее присутствием, прося то погладить, то почесать его ушибленное тело. Ночь девушка провела там же, под боком мужа. А на утро была назначена тренировка, на которую Капучинка была отправлена под присмотром Гора, а также полной машины проверенных парней.

Лика не стала возражать против такой активной охраны, и с радостью отметила, что зеркала уже успели заменить, как и окно. Ближайшие два часа девушка провела в обществе Тоши. Гера тоже присутствовала, как и тренер. Танцоры утвердили композиции для грядущего турнира. В общем, Лика полностью погрузилась в заботы и абсолютно не подозревала, чем на самом деле планировал заняться Игнат в ее отсутствие, полагая, что муж отдыхает и набирается сил.

По факту же, как только за Ликой закрылась дверь палаты, Игнат позвал Вадима, с его помощью оделся и умчался по адресу, названному отцом.

Вопреки ожиданиям, Яна держали во вполне приличных условиях. Его регулярно кормили, поили, даже показывали новости по одному из местных каналов. Его не били. Однако квартира в заброшенном доме на окраине города была последним местом, где бы хотел сейчас находиться Ян.

Плешецкий-младший четко понимал причину, по которой его держали здесь, пристегнутым к радиатору. Наручников хватало, чтобы вполне удобно сидеть на матрасе, брошенном в углу на полу.

Понимал, и не сказать, чтобы раскаивался. Раскаяние было ему чуждо. В данный момент Яну вообще были чужды любые эмоции. За исключением кайфа, накрывавшего его от очередной дозы. На протяжении двух дней его регулярно пичкали наркотой, отключая от реальности. Но Игнат появился в промежутках между сеансами принудительного 'лечения', и именно поэтому сознание Яна не была затуманено ничем.

— Сам Чертинский да ко мне на огонек, — хмыкнул Плешецкий, принимая вертикальное положение, — Твой цветущий вид радует глаз.

Ян с наслаждением рассматривал бинты и повязки на верхней части тела Игната.

В ответ Демон только оскалился, садясь на приготовленный для него стул напротив стручка.

— Помнишь мое обещание? — проигнорировал Игнат слова Яна, — Говорил, тронешь — и будешь гнить на ближайшей свалке? Но ты отчего-то не послушал.

— А девка — горяча штучка, — Ян проигнорировал вопрос Игната, ухмыляясь, — Так и слышу, как она стонет подо мной и просит, чтобы я не останавливался.

Игнат сжал руку в кулак, заставляя себя спокойнее реагировать. Он понимал, что Ян просто выводит его, а его слова абсолютно необоснованы и голословны. Не тронул он Капучинку тогда. Не успел. Но тем не менее ярость и гнев разрывали Игната.

— Ты ударил мою жену, — все еще спокойно говорил Игнат, — Ударил почти беззащитную девчонку.

— Ага, — оскалился Ян, — И еще сто раз расквасил бы ее ротик, чтобы кровь текла. Это заводит.

— А вот это тебя не заводит? — спросил Игнат, приближаясь к утырку.

Игнат кивнул парням, и те рывком подняли Плешецкого на ноги. Игнаша, сделав шаг, размахнувшись, ударил Яна по корпусу левой. Тот согнулся пополам, застонав. В ходе пошло колено. И Ян упал на пол, схаркивая кровь.

— Поднять! — рявкнул Игнаша, уже не испытывая былого спокойствия. Перед глазами так и стояло лицо Капучинки и ее глаза, полные страха.

Парни рывком подняли Яна на ноги. И в тот же миг стручок вновь упал от стремительного удара Игната.

— Заводит? Все еще кайфуешь, сука? — прошипел Игнаша, вновь и вновь нанося удары вяло сопротивляющемуся утырку, — Ты знал, чего больше всего боится Лика, и пригнал к ней в студию кучу бритоголовых. Сука, бл**!

— Когда-нибудь я трахну ее, — услышал Игнат приглушенный голос валяющегося на полу Яна, — Рано или поздно вы разбежитесь, и она будет моей. Будет покорной, как я люблю. Будет исполнять все мои желания, стоя на коленях передо мной. Я прогну ее. Не переживай, ей понравится.

Игнаша не смог больше слушать бредовых фантазий Яна. Он обезумел. Сорвался. Воображение услужливо рисовало картины перед ним, где стручок действительно измывается над его женой, над его любимой Капучинкой. Чертинский не мог больше сдерживаться, и, забив Яна в угол, методично наносил удары ногами и свободной рукой. Пока его не оттащили.

— Все, Игнаш, все, — спокойно говорил Федор, перехватив взбешенного родственника.

— Убью! — не унимался Игнат, порываясь закончить начатое.

— Все, хорош, — с нажимом скомандовал Федька, оттаскивая Игната в противоположный угол.

Ян был без сознания, но дышал.

— Возвращайся в больничку, — посоветовал Федька, — Скоро Лика приедет.

Упоминание имени жены заставило Игната протрезветь. Пелена ярости сошла с глаз парня. Выхватив пистолет, Чертинский направил ствол на Плешецкого. Но Федя спокойно перехватил оружие рукой.

— Собаке собачья смерть, — хмуро пообещал Лешинский, глядя в глаза Игнату.

Секунду Игнаша раздумывал, а потом кивнул, соглашаясь.

— Я все сделаю, — пообещал Богдан, тоже присутствовавший в комнате, — Езжай. Отдыхай.

Игнат спрятал оружие и, не оглядываясь, вышел из квартиры. Сев в машину, зажмурился. Несмотря на убойную дозу обезболивающего, все тело скручивало тугими кольцами боли. Сцепив зубы, Игнат терпел, но испытывал удовлетворение от мести. Вот так, никто не смеет прикасаться к его жене. Никто.

В палате его встретил Андрей Андреевич. Укоризненно покачал головой и вколол очередную дозу лекарства.

— Еще один подобный финт и я расскажу Малике, — пригрозил врач, — И если уж ты сам бегаешь по городу, то я оформлю твой переезд в нашу клинику.

— Валяй, — согласился Игнат, практически отключаясь от боли.

Ближе к вечеру на пороге палаты появился Дан. Лика еще не подошла после тренировки, и поэтому мужчины могли спокойно обсудить некоторые моменты. Правда, говорить особо было не о чем. Дан просто протянул другу свой телефон, на экране которого был открыт сайт местного новостного канала. Корреспондент в красках сообщал о несчастье, постигшем семью депутата. Сын, наследник и опора рода Плешецких, был найден в нарко-притоне. Бедняга скончался от передозировки. Оказывается, вот уже несколько лет Ян Плешецкий баловался наркотиками. Отец не вынес позора и скончался от сердечного приступа. Правда с горем он справлялся в присутствии молоденькой девушки по вызову, которая и вызвала скорую, а затем и поведала в красках о некоторых аспектах и увлечениях самого депутата.

— Батя что? — спросил Игнат, приоткрывая один глаз. Последние подвиги основательно подкосили его силы, и он пока не знал, как ему объясняться с Ликой. Заметит ведь все и расстроиться.

— Батя все одобрил и согласовал, — Дан немного поморщился, свое ранение ему тоже пока не давало покоя, — Хвостов не будет.

— Отлично, — кивнул Игнаша, ложась удобнее, — Дань, ты пригляди за Фениксом с недельку. Я чуть оклемаюсь и подменю. У меня там контракт с заводом. Боюсь, накроется.

— Ладушки, — кивнул Богдан, — Не парься. Считай, отпуске.

— Кстати, тебя можно поздравить, папаша? — хмыкнул Игнат.

— Ага, — на лице Дана появилась широченная улыбка, — Знаешь, это натуральный кайф. Даже невзирая на хреновы качели с настроением у Машки. Советую попробовать, или у тебя скины отбили все напрочь?

— Пошел ты! — хмыкнул Игнат беззлобно, — Вали уже. Засиделся.

— Вот делай добро людям, — притворно посетовал Даня, и попрощавшись, ушел.

А Игнат, взглянув на часы, нахмурился. Ну, и где его ненаглядная супруга? Тренировка уже давно закончилась.

Подождав еще с полчаса, Игнат позвонил Капучинке. Услышав ее спокойный ласковый голос, расслабился. Все в порядке. Просто в ресторан заскочила за ужином. Но все равно, на всякий случай, Игнаша позвонил и охране. И убедившись, что все действительно спокойно, выдохнул. Нет, все-таки он тот еще маразматик.

=======

О том, что парень медленно, но верно начинает страдать от маразма и паранойи он понял спустя несколько дней. Игнаша не знал, то ли это сперма долбит по мозгам, потому что он постоянно хотел жену, а она была непреклонна, заботясь о его здоровье, то ли банальная скука и безделье.

Нет, Игнаша, несмотря на постоянное влечение, не давил на Лику. Он видел, как сильно она устает на тренировках, выкладываясь уже даже не на сто процентов, а на всю тысячу. Чертинский даже позвонил Тохе с просьбой чуть сбавить обороты. Но без толку. Лика каждый вечер приходила к нему, больше напоминая трупик, плюхалась к нему под бок и засыпала на пару часов. Благо палата позволяла и врачи уже не так часто к нему заходили. Если бы не отбитая почка и ключица, Игнаша бы давно уже смотался домой.

Паранойя переросла в жгучую сокрушающую ревность спустя неделю после его переезда в семейную клинику. Лика принимала душ, прихватив и телефон. А Игнат, которому уже официально разрешили вставать и прогуливаться по палате, 'случайно' подслушал разговор под дверью.

— Лика Альсанна, — говорил незнакомый голос, — Вы мне срочно нужны.

Голос был мужским, а потому Игнаша в миг напрягся. И что же там за камикадзе такой?

— Через час буду, — строго произнесла Лика.

— Лика, ты чудо! — с придыханием произнес все тот же мужской голос, и дальнейший разговор скрылся в шуме льющейся воды.

— Чудо? — прошипел Игнаша, — Я, млять, кому-то рога снесу на хрен!

Лика вышла из душа, свежая, бодрая, сияющая. И Игнаша притянул ее к себе в объятия. Признаться, было напряжно обнимать любимую только одной рукой. Но лучше так, чем вообще к ней не прикасаться.

— Люблю тебя, — прошептал Игнат, прижимаясь к ее виску приоткрытым ртом, — останься со мной сегодня.

— Игнаш, — Лика ласково проводила ладошками по его лицу, — Я не могу. Ты ведь знаешь. Мне это нужно. А ты лежи, поправляйся. Как только Андрей Андреевич разрешит, я привезу тебя на тренировку. Гера там такое чудо придумала, первое место однозначно наше.

Игнат нахмурился, вздохнул, но сдался. Сам ведь ее просил завоевать это гребаное первое место. Вот теперь и страдает.

Лика умчалась. Игнаша, недолго думая, решил начать пробивать почву, ведомый ревностью.

Первым абонентом стал Гор. Уж если кто и знал о тайнах Лики, то это однозначно женская половина семейства Пятигорских-Чертинских.

После десяти минут трепа о детях, доме, клубах и об Авроре, Игнаша как-бы случайно затронул тему своей женитьбы. Но Филипп ситуацию просек, и словно нарочно издевался над племянником.

— Значит, крыша едет не спеша? — понял Гор состояния родственника, — И как? Кайф ловишь? Но ты не переживай. Пока ты вне игры, найдется мужик, у кого Лика сможет всплакнуть на груди и поделиться горестями.

— Ты что ли? — буркнул Игнаша.

— Да не, — хмыкнул Гор, зевая, — Я верен своей куколке до гроба. А вот кто-нибудь, менее принципиальный….

— Заткнись, а, — рыкнул Игнаша, — И без того тошно. Скажи лучше, Ави не в курсе, кто там такой шустрый?

— Не, не знаем мы ничего, — проговорил Филипп, но почему-то Игнату показалось, что дядька пи…трындит в общем.

— Ладно, замяли, — психанул Игаша и сбросил вызов.

Подумав полчаса, Игнат решил обратиться за помощью к другу. Рыжий великан на вызов ответил сразу. Спустя десять минут откровенного разговора по душам, Игнаша пришел к выводу, что Федор чего-то недоговаривает. А потом, получив признание, мол, месть пришла спустя пару лет, Игнат под раскатистый смех друга бросил трубку.

— Сговорились все, сволочи! — рвал и метал Игнаша, пытаясь сменить домашние спортивные штаны на джинсы.

Психанув, решил, что какая на хрен разница, в чем он будет отбивать почки нерадивому ухажеру и утешителю. Уже из коридора Чертинский позвонил Дану. Но друг не брал трубку. Озверев еще больше, Игнаша велел Вадиму везти его в студию к Лике, где проходили тренировки.

Наткнувшись на закрытую дверь, Игнат не стал сдерживать себя и пнул стену.

— Какого, млять, хера?! — орал парень под изумленным взглядом Вадима, — Звони парням! Живо!

Спустя минуту, Игнаша уже мчался в сторону Феникса, куда по полученным Вадимом сведениям охранники отвезли Лику рано утром.

Явление директора Феникса было фееричным. В кроссовках, спортивных штанах, с повязками и гипсом, но с убийственным и злым выражением на лице, Игнат Захарович пересек холл, наплевав на пропускную систему. Охранники пытались что-то сказать по поводу пропуска, но Игнат только повел бровью.

— Я тебе сейчас такой пропуск покажу, мля, не унесешь! — рявкнул парень и шагнул в лифт.

Кабинка лифта с веселым, раздражающим Игнашу звоночком остановилась на нужном этаже. Директор фирмы стремительно прошел в отдел, к нежно любимым Ликой хакерам. Но парни, поздоровавшись с руководством, удивились и сообщили, что в последнее время редко видят Малику Александровну.

— Ну а кто видит ее чаще? — прищурился Игнат.

— Так на административном этаже, — сообщил Вовчик.

Игнаша кивнул и стремительно исчез в том же лифте. Поднимаясь на нужный этаж, Чертинский не думал, что именно скажет своей жене. Изначально он разберется с ухажером, а потом уже мягко и ласково поинтересуется, какого же хрена она молчит и скрывает от него что-то.

В приемной, где в центре комнаты расположились два стола секретарей, царил покой. Секретарша, Алла Максимовна, — женщина лет сорока пяти, увидев Игната, заулыбалась и поднялась со своего кресла.

— Игнат Захарович, как мы рады видеть Вас! — заговорила Алла Максимовна.

— Где моя жена? — без приветствия выплюнул Игнаша.

— Так на совещании, конференция в разгаре, — опешила женщина, — Мы планировали на вечер. Но там что-то стряслось, Лику Альсанну вызвали срочно.

— Кто вызвал? — рявкнул Игнаша, направляясь в сторону конференц-зала.

— Иван Иванович, — с готовностью ответила секретарша, семеня следом за директором.

— И что это за хрен с горы? — не припомнил Игнат сотрудника с таким именем.

— Наш новый начальник отдел сбыта, — отвечала Алла Максимовна.

— Шикарно, просто шикарно! — Игнат процедил сквозь зубы, — А старого куда дели? Мухи сожрали?

— Так Лика Альсанна уволила его на той неделе, — говорила Алла Максимовна, — Они серьезно так повздорили. На весь этаж ругались.

— Чего? — опешил Игнат, — Лика и на весь этаж? Пригони-ка мне, Алла Максимовна, этого камикадзе. Какого рожна он моей жене перечит.

— Так нет его, — улыбнулась секретарша, — Лика Альсанна охрану вызвала и сама Анатолия за шиворот и спустила прямо через парадный вход. Игнат Захарович, — уже попросила женщина, — А давайте я Вам чаю или кофе принесу в кабинет. И там Лику Альсанну подождете. Они закончат скоро.

— Отличная мысль, — похвалил секретаря Игнат, — Как только Иван Иванычу твоему прочту лекцию о здоровом образе жизни.

— Может не нужно? — с сомнением предположила Алла Максимовна.

Но Игнаша уже не слушал, пинком распахнув двери, злобный Демон жаждущий мести грозно замер на пороге.

Коференц-зал был заполнен сотрудниками фирмы. Юристы сосредоточенно что-то перечитывали, незнакомый мужик в расцвете сил вальяжно развалился в кресле. А Капучинка, сидя во главе огромного овального стола, в удобном кожаном белоснежном кресле, вела беседы по телефону, поставленному в режим конференции.

На Игната обратили внимание все, и отреагировали тоже все, за исключением Капучинки. Она даже не шелохнулась, продолжая отвечать на какой-то заданный ей вопрос. Английская речь Лики была уверенной, четкой, с идеальным произношением. Но не слова заставили Игната замереть на месте. А вид и выражение лица Капучинки. Его жена выглядела изумительно, стильно, строго и шикарно. Светлая блузка оттеняла цвет ее кожи. Пиджачок девушка сняла, повесив его на спинку соседнего кресла. Лика поднялась с места, отчего Игнаше захотелось сесть, вернее, плюхнуться на первый подвернувшийся под руку диванчик. Что он и сделал. Махнув сотрудникам рукой, директор устроился на угловом диване и принялся наблюдать за работой собственной фирмы во главе с его женой. Зрелище было завораживающим. Лика с легкостью находила выходы из затруднительных ситуаций, отвечала на каверзные вопросы. А в итоге сумела выгодно для Феникса заключить очередной контракт.

Конференция закончилась. Юристы выдохнули. Тот самый Иван Иванович радостно подскочил на ноги и ринулся в сторону Лики.

— Руки, млять, убрал! — рявкнул Игнат, до этого момента развалившись на подушках и отпивая свой любимый капучино, приготовленный секретарем.

Иван Иванович озадаченно взглянул на окопавшегося в подушках мужчину. Странный тип, а появление которого не отреагировала Лика Альсанна. Нет, Иван Иванович знал, что генеральный директор находится на больничном, а фирмой руководит его супруга — милая и неординарная девушка, которая приглянулась ему сразу. Как работодатель. И Иван Иванович с радостью разорвал прежний контракт и перешел работать в Феникс. За неделю он полностью вник в курс дела и сработался, как с подчиненными, так и с руководством. Вольностей себе мужчина не позволял, поскольку был счастливо женат и имел двоих детей, и вот-вот должен появиться на свет и третий малыш. А поэтому, Иван Иванович искренне удивился подобной реакции со стороны директора фирмы.

— Все свободны, всем спасибо, — ровным тоном произнесла Лика, поднимаясь со своего кресла.

Юристы быстренько удалились, Иван Иванович задержался около Игната.

— Приятно познакомится, — спокойно улыбнулся мужчина.

— Свалил бы ты, Иван Иванович, — прищурился Игнат, смерив мужчину взглядом.

Пожав плечами, начальник отдела продаж ретировался. А Лика, присев на край стола напротив мужа, скрестила руки на груди.

— Ты, кажется, должен быть в больнице, — произнесла Лика.

— А ты на тренировках, — насупился Игнаша, взгляд его оттаял, когда скользнул по узкой юбке чуть ниже колен, стройно обтягивающий изящный бедра.

— Ну и что же привело тебя в эту обитель моторов и покрышек? — прищурилась Лика, изучая лицо Игната и хмурясь еще больше, когда заметила признаки утомления и складки вокруг рта и на лбу. Лика видела, что любимый устал, но все равно притащился сюда и психует.

Игнат молчал, предпочитая не усугублять, поскольку запал уже иссяк, оставив горькое послевкусие. Ревность улеглась, как и гнев. И даже выяснять отношения расхотелось.

— Игнаш, какого долбанного винтика ты свалил из больницы? — недовольно поинтересовалась Лика, сверля глаза мужа пытливым взглядом, — Только не говори, что подслушал телефонный разговор и приехал бить морды.

Игнат все-еще отмалчивался. Лика выдохнула шумно, сжав переносицу пальцами.

— Опять, да? — вздохнула Капучинка, — И с кем по-твоему я тебе изменила? Сколько раз? И как давно? Ну же, давай, порази меня своими теориями.

— Капучинка…. - подал голос Игнат.

— Думаю, Иван Иванович основной кандидат мне в любовники, да? — устало произнесла Лика, — На юристов ты не рычал. Ивану бедняге досталось. Придется ему премию выписать, чтобы не свалил раньше времени.

— Перебьется, — хмыкнул Игнаша.

Лика убрала руку от лица, строго посмотрела на парня. Строго и с обидой.

— Скажи, Игнаш, — Лика оттолкнулась от стола и пошла к креслу, на спинке которого висел ее пиджак, — Я часто давала повод для твой ревности? Глазки строила кому-то, флиртовала, ночами шлялась где-то без причины?

— Нет, милая, но…. - попытался ответить Игнат.

— Какого черта это 'но'? — вспылила Лика, срываясь на крик, — В каком месте вообще может возникнуть это 'но'? Я тебе редко говорю, что люблю? Или обделяю тебя как-то? Думаешь, я недостаточно сильно тебя люблю? Или в чем вообще проблема? Я на других парней не смотрю абсолютно! На кой черт они мне сдались, когда ты есть у меня? А вот эта твоя ревность, необоснованная абсолютно, меня убивает, честно! Почему я не рычу на всех девок, что вертятся вокруг тебя?

— Капучинка, ну не нервничай так, — тихо попросил Игнат, насупившись, — Иди ко мне.

— Лучше двигай обратно к Андрей Андреевичу, Игнат, — Лика отвернулась от мужа, надевая пиджак, она уже не кричала, но Игнаша видел, что любимая все еще жутко злилась, — И мы поговорим позже. Когда ты поймешь, что кроме любви, страсти и нежности в отношениях важную роль играет доверие.

— Лик, ну прости дурака, — попросил Игнат и поднялся с дивана.

— У меня сейчас встреча с поставщиком, — холодно сообщила Лика, — Тебя отвезет Вадим.

Дверь в конференц зал с треском захлопнулась, сообщая Игнату, что Лика находилась в стадии бешенства. Схватив кружку с недопитым кофе, Игнат швырнул ее в пол, а сам стремительно вышел из кабинета, а потом и из здания.

— Нет, Вадя, — жаловался Игнат, сидя на заднем сиденье, — Ты прикинь, она даже слушать не стала. Выгнала меня. Меня! Прикинь?

— А ты чего хотел? — хмыкнул Вадим, — Куда едем? В больницу?

— Нет, давай в 'Звезду'. Бухнуть хочется, — распорядился Чертинский.

— На Вашем месте, Игнат Захарович, я бы воздержался от алкоголя, — посоветовал Вадим, вынимая звонящий телефон из кармана.

Разговор Вадима с абонентом был коротким. Всего четыре слова 'Да. Так точно. Слушаюсь'.

Но Игнаша не придал ему абсолютно никакого значения, полностью погрузившись в свои обиды.