— Федь, пойдем танцевать! — Виктория Яковлевна была жуть как хороша в облегающем платье, длиной чуть выше колен. Легкая ткань соблазнительно обтягивала округлые бедра и подчеркивала аппетитную попку.

— Вик, у меня две ноги левые, — повинился парень, с улыбкой глядя в смеющиеся карие глаза.

— Федька, ну, пошли! — не унималась Вика, подпрыгивая в такт веселой музыке.

— Викуль, я там половину народа на танцполе передавлю, — хмыкнул Федор, — Ты беги. Я отсюда посмотрю.

Вика, смешно надув губки, все же решила оставить парня в покое и вернуться к танцующему народу. Но прежде, чем отойти от парня, скользнула руками к его шее и притянула к себе. Легко скользнула по его рту и уже собралась умчаться отрываться на танцполе. Федька не пустил. За талию перехватил.

— И кто же т-т-так целует? — проворчал он, и рукой обхватил затылок, прижался к губам и оставил жаркий горячий поцелуй, — Вот т-т-теперь беги.

Виктория Яковлевна ускакала, задорно отбивая ритм ножками, а Федор пригубил вискаря из стакана, провожая ее взглядом.

— Ну, как, Мелкий? — хмыкнул Черт, стоя рядом с Федькой и наблюдая за своей женой, выплясывающей в том же кругу, что и Вика, — Научился отказывать?

— С-с-сомневаюсь, что хочу этому учиться, — широко улыбнулся Федор.

— В наших рядах прибыло, — отсалютовал стаканом Захар, — И когда день «Хэ»? Если нужно, у меня есть человечек. Уже через полчаса сменим фамилию и гражданский статус.

— Виктория Яковлевна желает пышную свадьбу и традиционные наряды, так что наметили на первое марта, — вздохнул Федька, — Но за предложение спасибо.

— Как знаешь, — пожал плечом Захар, — А то я бы помог, по-родственному.

Федька только вздохнул. Два месяца, даже чуть больше, — приличный срок. Но Вика так хочет. Хочет быть невестой и, как она заявила по дороге в город, «похвастаться будущим мужем». Федька хмыкнул своим воспоминаниям. Было бы там кем хвастаться.

Федька, несмотря на все заверения Вики и постоянные фразы из разряда «мой красивый синеглазый мальчик», или «я хочу твой шикарный голос и волосатые руки», свои внешние данные оценивал объективно. И сначала верил в то, что Вика говорит ему комплименты просто, чтобы не обидеть или как-то поддержать. Но теперь он почему-то был уверен, что она действительно так думает. И если раньше Федька любил в Вике красивое личико, фигурку и веселый нрав, то теперь к списку прибавилась и прямолинейность, четность, ну и упрямство, конечно же. Сказала ему час назад «Федька, ты у меня красивый!» и плевать она хотела, если кто-то думает иначе.

И как-то Федька довольно глубоко погрузился в свои мыли, что не сразу разобрал слова Черта. И пришлось даже переспросить. Немного удивленно.

— Чего? — задал вопрос Федор, немного прокашлявшись после вставшего поперек горла виски.

— Того, — Черт как-то обижено глянул на парня, — думаешь, я детей разучился делать, если пятый десяток разменял? У меня их вон, трое.

— Поздравляю? — предположил Федька.

— Угу, валяй, — разрешил Захар, — просто сам знаешь, Рыжего нет. Гор в заботах. Старший отпрыск тоже весь в делах. Стариков пока не хочу морально травмировать. С Заразой решили после новогодних праздников сообщить. Остался ты. А мне как-то поделиться хочется, и нажраться. Крыша, не поверишь как, подвинулась. Уляшке восемь, а я и забыл, как там все было.

— Тогда нажремся, — одобрил Федька и плеснул в стакан Черта вискарь, — За девчонок?

— За них, — одобрил Захар, следя взглядом за этими самыми девчонками, похожими друг на друга, но и такими разными.

Парни в лице Мелкого и Черта набрались знатно, до зеленых соплей и розовых слоников перед глазами. Вика с Терезой как и заметить не успели, что их мужская половина, уединившись в VIP-зале на балкончике второго этажа, весело поглощает спиртные запасы. И когда девушки отправились на поиски парней, то их взору предстала вполне веселая картина:

Захар Максимович, страшный и горячий на руку человек, известный городу под псевдонимом «Черт», в этот самый момент ходил на руках по балкону, приговаривая:

— А ты говоришь, пятьдесят! Во, видал! Вообще не показатель!

В ответ Федор Лешинский, он же Мелкий, о котором половина города знает, что парень мозговитый, может вылечить любой движок, хоть от МИГа, хоть от Белаза, преуспевающий бизнесмен, который славился полным отсутствием страха перед криминалом города и водил дружбу с этим самым криминалом, развалился в кресле, и вслух отсчитывал время. Правда было бы все ничего, да только Федор Юльевич вместо дорого костюма и стильной рубашке из одежды на верхней части туловища имел только галстук. Рубашка и пиджак были аккуратно сложены на соседнем кресле. Ноги Феденька закинул на стол, где красовались закуски и полупустые бутылки. В зубах Федор Юльевич зажимал дорогую сигару и вальяжно сбрасывал пепел почему-то в блюдце, когда около него на столике в ряд выстроились четыре чистые пепельницы.

— И с чего вдруг нализались? — грозно поинтересовалась Тереза, стоило ей с Викторией оказаться в VIPe.

— Зараза моя, — расплылся Черт в широченной улыбке, встал на ноги и двинулся к жене, — моя Зараза. Моя детка. Моя.

— Твоя, твоя, — засмеялась Тереза, — С чего так накрыло?

Черт, изрядно пьяный, обнял жену за плечи, повторяя «Моя. Моя Зараза», опустился на корточки и обнял уже за бедра, поглаживая ладонями спину, попу, бедра, а лицом прижался к животу.

— Ооо, ясно все, — улыбнулась Тереза, поглаживая широкие плечи, затылок, макушку мужа.

Вика тем временем подошла к своему рыжеволосому чуду.

— Кнопочка моя! — заговорил Федька, собираясь подняться на ноги.

— Да сиди уже, — хохотнула девушка и устроилась на его коленях, — С чего вдруг стриптиз? Мы ж не заказывали, кажется.

— Колючка моя! — радостно зашептал Федька на ухо, и своими руками заскользил по облегающему платью, — Тебя хочу. Прям тут. Чего делать, а?

— А разделся почему? — улыбалась Вика, поглаживая могучие плечи и проводя указательным пальцем по безупречному узлу на галстуке.

— Жарко, — выдохнул Федор, и ткнулся носом в висок Вики, — Я когда пью, мне всегда жарко.

— А галстук? — просила Вика.

— Дак приличное же место, — ответил парень, — Здесь без галстука никак. Дресс-код.

— А, ну, да, ну да, — согласилась Вика.

— Кнопочка…. — Федька уже скользил горячим ртом по шее, спустился к плечу, а руки плотнее прижали девушку к телу.

— Домой, мой синеглазый мальчик, — строго скомандовала Вика, обхватив его лицо руками, — отвезем тебя домой.

— Вик, ты обещала, — нахмурился Федор, — Ко мне переехать обещала.

— Федь, ну не сегодня ведь, — вздохнула Вика.

— Завтра, — решил Федька и кивнул головой.

— Завтра мы вернемся в твою избушку, — напомнила Вика, помогая парню продеть руки в рукава рубашки.

— Но сначала соберем твои вещи, — настоял Федька и поднялся на ноги.

А Вика не возражала, совсем не возражала. Ей, как и Федьке, трудно было находиться вдали от любимого. Поэтому снарядив богатыря в пиджак, дубленку и даже шапку, Вика утащила парня к машине. Села за руль и поехала в свою квартиру. Федька уже спал на пассажирском сиденье, Вика решила не будить его. Сама поднялась в свою квартиру, собрала чемодан с самыми нужными вещами и вернулась в машину. С трудом впихнула чемодан в багажник, и вернулась за руль. А спустя полчаса уже с трудом втаскивала покачивающегося нетрезвого парня в квартиру. Помогла раздеться, снять обувь и уложила в кровать. Богатырь будто уснул, причмокивая ртом и что-то ворча во сне. Потом нащупал руками ладошки Вики, сжал их, подтянул к своему лицу и так и отключился, прижимаясь ртом к теплым пальчикам.

Вика подождала, пока дыхание Федьки станет ровным, глубоким и размеренным. Спустилась к машине. Забрала чемодан. Потом перетащила все цветы из спальни в гостиную, сменила воду в ведрах. Рассадила зайцев по подоконникам. Выпила горячего чаю, похозяйничав на кухне. А потом и направилась в душ, прихватив Федькину футболку и свои носки. И вымывшись, потопала к своему храпящему богатырским храпом синеглазому медноволосому мальчику. Думала, не может уснуть под такой аккомпанемент. Ошиблась. Только-только ее голова легла на подушку, как ее вмиг спорил сон. Так Виктория Яковлевна провела свою первую ночь в роли несвободной практически замужней женщины.