Федька проснулся сам. Только что спал, а потом щелк, и уже не спит. А ведь налакался с вечера, и голова должна раскалываться. Но нет. Голова не гудела, а глаза не резало от проникающего через окно света.

Повернув голову, Федор увидел большого зайца в милом розовом пальто. Большие уши были спрятаны в капюшон, а на груди зайчика красовалась розочка. И записка. Федька улыбнулся, широко, счастливо, понимая, что Вика- самое чудесное, что могло с ним случится за миллион лет.

— Викуль? — громко позвал Федька, а потом встал с кровати.

— Колючка? — уже громче позвал Федька, почесывая небритость на щеках.

По пути на кухню, Федьке встречались разнообразные записки, написанные аккуратным почерком. От каждой прочитанной фразы, Федька только улыбался, как шальной. Фразы были разного содержания, от невинно-ванильных, до непристойно-откровенных. А в одной говорилось, что Вика отправилась к Авроре в больницу и некоторое время побудет там.

На кухне, следуя инструкции, Федька позавтракал, попытался дозвониться Вике, но тщетно. Девушка не ответила на звонок, скорее всего, находилась за рулем.

Федька решил быстренько принять душ и потопал в ванную, где насобирал еще ворох записок.

Спустя десять минут, выбритый, вымытый и одетый, Федька вновь принялся звонить Виктории Яковлевне. Теперь абонент был отключен. Что-то в душе богатыря шевельнулось, что-то липкое и неприятное.

— Вик, все ведь хорошо, да, кнопка? — тихо спросил Федор у фотографии в своем телефоне.

А в ответ он зазвонил, и прочитав имя абонента, Федька ответил на вызов.

— Федор Юльевич, — весело поприветствовал женский голос, — Ты там извини, если потревожила ваш налаживающийся семейный быт, но передай Вике, пусть не едет. Гор уже тут. Так что, отсыпайтесь.

— Ави? — сказал Федька, — А Вики нет. Вы когда созванивались?

— Да часа полтора уже прошло, — прикинула Аврора, — Вика позвонила, сказала через сорок минут будет. Я ее попросила бубликов купить, и все.

— Ясно, — кивнул Федор, а потом сообразил, что собеседница его не видит, — Она скорее в-в-всего в магазине. Ждала, н-н-наверное, пока откроют. Давай, выписывайся скорее, и пацанам привет.

— Пока, Федь, — попрощалась Ави, и добавила, — Ты знаешь, мы так рады, что вы, наконец, вместе. Жуть просто как.

— Спасибо, кума, — не смог не улыбнуться Федор и сбросил вызов.

Парень уже выскакивал из квартиры, не успев договорить с подругой. Потому как чувствовал, не нравится что-то во всей ситуации. Вика никак не могла ждать открытия, поскольку ближайший супер-маркет круглосуточный. Еще и телефон ее был отключен.

Федька в одно мгновение вспомнил раскореженную Сивку. Нет, Ладушка не такая. Эту так не перекосит. По этой надо авианосцем пройтись, чтобы хоть немного помять бок. Но почему же отключен этот гребанный мобильник??!

Федька спустился в подземный гараж, прихватив в квартире ключи. На парковке, на месте, выкупленном Федькой вместе с квартирой, стоял старенький квадратненький Лексус. Старенький и надежный. Движок завелся сполоборота. А Федька, не заботясь о прогреве мотора, стартанул с места.

Приняв решение, Федька принялся звонить другому абоненту.

Черт ответил не сразу. А на втором звонке.

— Бля, Мелкий, — прохрипел Захар, — Меня даже Тереза не стала будить.

— Вика пропала, — только и сказал Федька, — Д-д-два часа назад. Обещала Авроре в магазин. Еду туда.

— Она на твоей Эскаладе? — собрано спросил Черт, слышно было, как он одевается, — Ребята пробьют машину.

— Давай, — согласился Федька, в который раз убеждаясь, что сотрудничество с Чертом и его парнями — большой плюс в бизнесе, всего за несколько минут, в случае угона любой клиент Феникса знал, что тачку легко можно отыскать.

Парень уже подъезжал к ближайшему супер-маркету. Бросив машину у входа, вбежал в магазин. Скорее всего, лицо у Федора было угрожающим, потому что на его короткую просьбу показать съемки камер наблюдения за парковкой, он получил положительный ответ. А спустя несколько минут, охранник уже отматывал кадр за кадром утренние события. Благо, посетителей было немного, и черная Эскалада на парковке была очень заметной.

Федька, сжав зубы, и кулаки, стоял и смотрел, как к его Колючке подходит какой-то хрен. Что-то говорит. Хватает за руку. Федька пообещал себе, что руку именно эту он вырвет к чертям собачьим. А позже, когда Федор увидел, как Вика лежит на заснеженной парковке, Федя уже дал другое обещание. Уроду этому он вырвет не только руки.

— Приблизить можешь? — выплюнул Федька, наблюдая, как утырок берет Вику на руки и не очень нежно засовывает на заднее сиденье.

Охранник максимально увеличил картинку, но лица утырка видно не было. Мешала кепка. Зато Федька увидел знакомую нашивку на куртке с логотипом клуба. И уже выбегая на улицу, звонил Захару.

— На камерах один из людей Смаля, — торопливо произнес Федька, — Я к нему. Успеешь, буду благодарен.

— Успею. Машина на третьем километре, — в ответ проговорил Черт, — Телефон тоже пробивают.

Федька бросил телефон на панельку и помчался в сторону третьего километра третьей магистрали, на базу Смаля.

Спустя десять минут, позвонил Черт. Отключенный телефон Вики обнаружился на территории Смаля. И Федька очень надеялся, что с Викой все хорошо. Иначе…. Иначе…. Иначе он просто не представляет, что сделает. Абсолютно.

— Федя, не бузи, — предостерег Черт, — Я уже еду. Смаль ее не тронет. Не переживай.

Но Федор только сбросил вызов. Руки с силой вцепились в руль, а нога вжалась в педаль газа.

Смаля, или Смалякова Влада, Федька знал около трех лет. Ему, как и многим другим, Феникс поставлял новые тачки, большая часть которых были спорткарами. Смаль перся по неегальным гонкам, сам не гонял, но организовывал. И машины ему нужны были отличные, поскольку порой ставки были заоблачными. И однажды Смаляков сам вышел на Ника, а потом и на Федора, прекрасно зная о репутации парней в этом бизнесе. Однако общение не сказать, чтобы задалось. Так, сугубо поверхностно. Сам Смаляков со своим клубом «ходил» под людьми Егорова, в чьи руки перешла та часть города, которая не относилась к «владениям» семейства Пятигорских.

Федька ехал и судорожно думал, прикидывал, как именно похищение Вики связано с разборками Черта и Егорова. Или это претензии именно ему, Федьке? Мыслей и версий был вагон. А потом еще и вспомнился тот мудила, въехавший в Сивку. И ведь Смаля человек был. Вновь совпадение? Но тогда они еще не встречались. А может, вычислили? У него, у Федора, ведь на лице все написано было, когда на Вику издали еще смотрел. Тогда какой смысл похищать, если претензии все же Федору. Не было у Федька раньше таких явных конфликтов, чтобы довели до похищения и шантажа. И тут Федька ругнулся. Ведь отказались с Ником от сотрудничества, после того, как в Викину Сивку утырок въехал.

А если допустить, что тот водила и этот хрен в кепке — одно и то же лицо, то вообще не очень радостно все входит. Да и плевать. Главное, чтоб ни один волосок. Чтобы жива и невредима. Иначе… Иначе он даже Ящеру не оставит места разгуляться.

Геша в недоумении смотрел на Смаля. Смотрел, и никак не мог догнать, почему обычно спокойный Вадим — старший двоюродный брат, который не так давно разрешил Геше появляться на базе чаще, смотрит на него едва ли не с ужасом и вот уже минуты три как не может и слова сказать.

Как только Геша подкатил на базу, въехал за ворота и припарковал Эскаладу у корпуса, сразу же помчался к руководству. За похвалой, разумеется. Геша собой безмерно гордился. Гордился тем, как он лихо все провернул и помог браткам. Геша гордился ровно десять минут, пока Смаль не вышел на улицу и не увидел знакомую Эскаладу с пассажиркой на заднем сиденье. Которая все еще находилась без сознания.

Но Смаль отчего-то не проявил ожидаемой реакции, и сейчас впал в состояние ступора. А потом, когда Вадим рассмотрел пепельно-серое лицо пассажирки, из него, как из рога изобилия полетели сплошные маты.

— Вот тебе ствол, Геша, — резюмировал Смаль, — Лучше сразу стреляйся пока не поздно.

— Ну, ты чего, Вадя? — обиделся Геша, — Я ведь как лучше хотел. Девку эту пас с вечера. Старался.

— Так, Геша, — Смаль потер ладонью лоб, соображая, как выпутаться из ситуации, — Ты вообще знаешь, что это за девчонка?

— Ну, Феди Мелкого баба, — ответил Геша в едоумении.

— Это да, — кивнул Смаль, подходя к Геше, — И тут вопрос: Какого х… ты к ней сунулся? Особенно после того, как чуть не задавил тачкой? Ты вообще не понимаешь ситуации? Я тот конфликт едва разрулил. Егоров с Чертом и без того на ножах, а тут ты с девчонкой этой.

— Да че он нам сделает? — не понял Геша, — А так Мелкого прижмем, как миленький на встречу пойдет.

— Ты кого прижимать собрался? Федю Лешинского? Или Черта? А может сразу на Ящера попрешь, гений, мать твою?

— А эти при чем? Федю прижмем и в ажуре все, — гнул свою линию Геша, но уже начал догадываться, что все же умудрился совершит глупость.

— Федю? А у тебя здоровья хватит, Мелкого прижимать? — Смаль ощутимо толкнул Гешу в плечо, раз, второй, — Он тебе не фраер от братков. Он сразу голову оторвет, а потом подумает, поговорить с тобой, или все так оставить.

— Да ты чё, я не подумал же! — оправдывался Геша, пытаясь увернуться от ударов босса.

— А вот тут ты прав, не подумал, — рявкнул Смаль, — Вот теперь думай. Думай, как жопу уже даже не свою, а мою спасать. С твоей вопрос решен. Потому что, как только сюда явится Мелкий, следом подтянется и Черт, если не раньше. Вот тогда наступит жопа.

— А Черт при чем? — все еще не понимал Геша.

— Не при чем, а при ком, — поправил Вадим, — При этой девчонке. При том, что она Ящера дочка.

— Да не пи…ди, Смаль! — качнул головой Геша, — Я вчера видел, как Черт с дочкой Ящера в машину садился. Да и моложе эта. Мелкая совсем. Это Феди девка.

— О, смотрю, мозг все-таки есть, — сплюнул Смаль, — У Ящера вообще-то две дочки. И эта, — Вадим кивнул на открытую дверцу Эскалады, — младшая.

Геша ответить не успел. Стальные ворота, ведущие на территорию базы, начали медленно разъезжаться и в проеме Вадим и Геша увидели высокую фигуру Мелкого. Парень стоял в одной рубашке несмотря на медленно падающий с неба снег. За его спиной боком припарковался Лексус, дверца которого все еще была распахнута, словно водитель в спешке выскакивал из салона. Сам Мелкий долгую секунду смотрел на свою машину, перевел взгляд на Вадима, а потом зацепился за Гешу.

Медленно, безмолвно и, кажется, не спеша, Федор подошел к своей тачке, осторожно открыл заднюю дверцу. Геше видно не было, но Смаль четко заметил, как лицо парня перекосилось, а брови сдвинулись на переносице, губы жались в одну линию. Смаль видел через открытую дверцу, как Мелкий торопливыми движениями пальцев прошелся по шее девчонки, отыскивая пульс, как отводит волосы с лица и как застывает словно статуя, как поднимает к лицу ладонь и смотрит на нее, словно видит впервые. Все было словно в замедленной схемке, а на самом деле длилось секунды. Смаль судорожно сглотнул. Он и сам перестал дышать, когда увидел, как на пальцах Мелкого размазалась кровь.

В эту же мгновение на базу в раскрытые ворота влетел тонированный джип. Из машины выскочил Черт в бессменной черной водолазке и рванул к Мелкому.

— Федя! — командовал Черт, — Федя, спокойно! Сначала в больницу, а там решим.

Черт кивнул своим людям в сторону Смаля и Геши, и парни двинулись к горе-похитителю. Но Федька оказался быстрее. В один шаг он подскочил к Геше, мощный кулак врезался в лицо, выбивая зубы. Второй кулак столкнулся с корпусом, попадая в ребра. Третий раз он ударить не успел. Черт перехватил друга, удерживая за руки сзади.

— Вику нужно в больницу, — спокойно произнес Захар, — С этим разберемся. Потом.

— Сам, — коротко бросил Федор и уже быстро возвращался к Эскаладе.

Захар запрыгнул за руль, Федька сел сзади, боясь прикоснуться к Колючке, но и бездействовать было нельзя. Федька понимал, что лучше бы ее не двигать, но не мог не взять ее крохотное тело на руки. Взял, сцепил зубы, видя, как светлая рубашка пропитывается темной кровью, прижал к себе и тихо зашептал на ухо:

— Колючка моя, кнопочка, — шептал Федор, — Все хорошо. Я рядом. И не отпущу никогда. Не отдам никому. И уйти не позволю.

Черт гнал машину по трассе, по телефону велел своим людям запихать стонущего Гешу в багажник, а Смаля в салон, и ждать его за городом. Сопротивления со стороны людей Смаля не было.

Далее, Захар позвонил Андрюхе. И прибавил скорости, видя, как бледный Мелкий держит на руках еще более бледную Вику. А самой главной мыслью у Черта почему-то была та, которая касалась темы: Что же он скажет жене, ведь ей волноваться нельзя.

— Феедь? — тихий женский шепот показался Черту жутким.

Зато Федька радостно вскинулся, когда услышал любимый голос. Если в сознании, значит все хорошо. Значит, не опоздал. Значит…

— Федь, у меня, кажется, ноги не двигаются, — тихо прошептала Вика, вгоняя Федьку в жуткий страх.

— Сейчас доктор посмотрит, — прошептал Мелкий, — Посмотрит и все скажет.

— Федь, я головой ударилась, когда падала, — шептала Вика, пряча лицо на груди парня.

— Я понял, Вик, — хрипло говорил Федька, — Ты лежи, силы побереги.

— Федь, пообещай, что все хорошо будет, — попросила Вика, — Мне страшно. Очень страшно.

— Ну, что ты, Колючка моя, — постарался улыбнуться Федька, — Ты ведь у меня н-н-ничего не б-б-боишься.

— Федь, я тут подумала, — голос Вики звучал очень тихо, Федору приходилось прижиматься к ее виску, чтобы слышать даже не шепот, а колебания воздуха, — Вдруг внутри меня уже малыш. Ты проследи, чтобы с ним хорошо все было. Он ведь наш, Федька, твой и мой.

— Кнопка… — выдохнул парень, понимая, что держится исключительно потому, что надо. Потому что она в его руках, и он должен быть ее опорой и поддержкой.

— Федь, мне холодно, — прошептала Вика, едва слышно.

— Захар?! — то ли крикнул, то ли выдохнул Федор. А Черт, сглотнув, только прибавил газа.

— Я предупредил, Андрюха всех собрал, — обнадежил Черт, — Нас ждут уже.

— Вик, кнопочка моя, — шептал Федька, стараясь держать девушку в сознании, — Ты держись, не отключайся, на меня смотри давай!

— Смотрю…. - шепнула Вика, — Ты красивый. Федь, я ведь не умру.

— Конечно, нет, родная моя, — возмутился Федька, — Даже и думать не смей!

— Федь, ты не понял, — Вика едва заметно улыбнулась, — Я не умру — это обещание. Не хочу, чтобы ты достался какой-то другой. Ты ведь мой.

— Вика, Господи, кнопка моя, — выдохнул Федька, — Да кому я нужен.

— Мне, очень нужен, — ответила Вика.

А сил у девушки с каждым разом словом становилось меньше, но и больница становилась все ближе. Правда, и пассажиры Эскалады с каждым рваным вздохом и чуть хриплым выдохом становились все более нервными, и бледными. Особенно тот, который с медными кудрями и тягуче-синими глазами, в которых плескалась паника и ужас.