-Ты крови испугалась? – потребовал ответа Бася.

-Нет, - мотнула головой девчонка, - Это так. Бывает иногда.

-С хера ли? – вырвалось у парня, -То есть, от чего?

-Да я с учебы, - лепетала девчонка, - Утром не успела позавтракать, проспала. А перед работой тоже не очень. А потом и забегалась, и вот…

-Ты голодная что ли? – опешил парень, - Ты, пигалица, совсем не в себе! Это же ресторан! Тут пожрать на каждом углу можно! Ты к Михалычу сколько раз за смену прилетала? Дите бестолковое, млин!

-Ну, если у вас все в порядке, то я вас покидаю, - спокойно заявил Пал Палыч, - А ты, Василий, девочку не ругай. А покорми, пока дышит. Не ровен час и опять отключится.

-Я ей так отключусь! – шипел Бася, пулей вылетая из кабинета, - Она у меня вмиг включится, пигалица бестолковая. Как по лужам с фотиком скакать – это она успевает. А пожрать – времени нет!

Василий скрылся из кабинета, ворча и плюясь ядом себе под нос. А когда вернулся с подносом и тарелками, отца уже и след простыл. А девчонка безмятежно спала, лежа на диване и кутаясь в его куртку.

-Слышь, пигалица, - помялся Бася около дивана, - Ты давай, не вырубайся. Поешь, потом и отключишься.

-Угу, - вздохнула Груня и села.

Бася, с изумлением во взгляде смотрел, как девчонка в полусонном состоянии послушно ест, пьет, а потом и плюхается на диван, вновь укрываясь его курткой до самой макушки. Но в этот раз парень решил девчонку не будить. Пусть поспит, а проснется, почешет домой. Ну, или он сам отвезет, а то свалится где-нибудь в потемках. Ищи ее потом.

Глава третья, в которой Василий Павлович хмуриться и нервничает

Пигалица крепко спала, а Барин решил проверить, как парни закрывают смену и снять кассу. Прикрыв за собой дверь кабинета, Барычинский вынул пачку сигарет из кармана. Выпитый алкоголь давал о себе знать, да и рана неприятно дергала. Именно поэтому настроение Василия Павловича можно было расценить как отвратительное.

Оказавшись на кухне, парень поискал взглядом Михалыча. Шеф-повар проводил инспекцию оставшихся после рабочего дня продуктов.

-Ну, как, поела? – поинтересовался Михалыч.

Васька, молча, кивнул и поморщился, в который раз шля Лёвчику массу «наилучших» пожеланий.

-Я что сказать хотел-то, - мужчина хмуро приблизился к младшему хозяину заведения, - Не мое это дело, но я девчонке верю. Видно же, наивная и врать не приучена. Светлая девочка.

-Ты сейчас к чему, Михалыч? – не понял Бася.

-Девочка сказала, что к столику Лёвы ее отправил Сеня, - мужчина склонился еще ниже и серьезно взглянул в глаза пацана, - А мог бы и сам заказ принять. Хотя, что там принимать, он этот стейк постоянно берет. Чтобы ему пусто было! Или мог Дениса отправить, или даже Вовчика дернуть со второго этажа. Нет, он девочку послал. Сечешь?

Бася понял, что рука, заботливо обработанная и перебинтованная девчонкой, сжимается в кулак.

-Где он? – прищурился Василий.

-Счета подбивал в зале, - Михалыч, все еще хмурясь, вернулся к прерванному занятию.

Василий, сжав фильтр так и не прикуренной сигареты губами, двинулся в зал. Сеня-администратор сидел за угловым столиком и подбивал кассу, сверяя чеки с компьютером. Не проронив ни слова, Бася схватил парня за пиджак и выволок из зала на улицу через черный ход. Против хозяина Сеня казался мелким пацаном, да и не рискнул он перечить Барину.

-С хера девчонку послал к Леве? – потребовал ответа Василий.

-Я не слал, она сама! – оправдался Сеня, стараясь не паниковать, что сделать было очень и очень трудно, поскольку о вспыльчивом характере младшего хозяина знали все не понаслышке.

-Тогда ты, как админ – ноль, если не можешь уследить за своими официантами! – подвел итог Бася и коротко добавил, - Расчет скину утром.

Отряхнув руки, Бася скрылся в ресторане. Встретив Вовчика, хмуро произнес:

-Поздравляю с повышением!

Изумленный взгляд Владимира сверлил спину удаляющегося в директорский кабинет хозяина. Махнув рукой, Вовчик решил не заморачиваться. Хозяин – барин.

***

В кабинете на диванчике никого не было. Лежала только куртка Барычинского, а девчонки и след простыл. Первым делом Бася испугался, ну, мало ли куда понесло это неугомонное создание! А потом, наспех просмотрев камеры, и разобрав, что пигалица вполне уверенно покидает здание ресторана, Бася метнулся следом. Уже привычно, за прошедшие две недели, парень, следуя на некотором расстоянии за девчонкой, проводил ее до дома. И как только она скрылась за подъездными дверьми, закурил. И чего убежала? Подождала бы, он бы и отвез. Придумала, по ночам шорохаться.

Следующий день выдался суматошным. Васька, прямо сказать, задолбался. История с Левчиком вылезала боком. Говорил ведь батя, не связываться с ним. Так нет же, не послушался Васька. Но ничего, он обязательно разберется с нежеланным совладельцем клуба «БарIN». Васька редко там бывал, предпочитая снимать прибыль, а все дела возложить на директора и управляющего. Совладельцем стал Лева Караськов, просто потому, что на момент открытия клуба у Баси не хватало денег на раскрутку. А Лева денег дал с лихвой. А потом и принялся устанавливать свои законы в новом клубе, превращая приличное заведение в притон. Бася вовремя спохватился, компаньона турнул, и долг почти весь выплатил. Но официально Лева все еще числился совладельцем. Вот и трепал мозг и нервы Барычинскому, регулярно появляясь в ресторане, требуя один и тот же стейк.

Выкуривая очередную сигарету, Бася хмуро следил за работой официантов. Парни сновали туда-сюда, и на их фоне пигалица казалась ярким пятнышком. Сквозь прищур глаз, Васька смотрел, как пигалица беседует с клиентом. Мужик решил прикурить, но Груня вежливо ему о чем-то говорила. А тот, мотнув головой, недовольно сморщился. Васька поймал взгляд мужика на себе. Как и недовольный взгляд пигалицы.

Решительно расправив плечи, в своей обычной манере, Груня двинулась к столику, за которым сидел Бася. Сидел и никого не трогал, предпочитая, чтобы и его не трогали. Уж  больно поганое настроение было с утра.

-Прошу прощения, Василий Павлович, - вежливо произнесла пигалица, - Но, думаю, вам все-таки следует отправиться в зону для курящих. Клиент отказывается пересесть, ссылаясь на Вас.

-Че? Футбольшь меня в моем же ресторане? Я тебе  пацан что ли? По столикам бегать? – переспросил Василий, хмуро глядя на возвышающуюся над ним пигалицу.

-Василий Павлович, не волнуйтесь Вы так, - уговаривала Груня, - Там замечательные столики. Со всеми удобствами.

-Приплыли, млин, - пробормотал Василий, - Ты мне рассказываешь, какие там столы удобные? Ничего не путаешь, пигалица?

-Василий Павлович, - вздохнула Груня, бросив взгляд на наручные часики на широко ремешке, - а давайте я Вам принесу корейку от Михалыча? Правда, очень удалась! Нежная, сочная! Принесу за пятый столик, а потом и перекурите там же. Идет?

Бася отклонился, поймал взгляд того самого мужичка.

-И его пересади, - потребовал Бася, сгребая со стола пачку сигарет, телефон и чистую пепельницу, - Дожился, млять! Какая-то пигалица указывает, где мне сидеть в моем же ресторане!

Спустя час настроение Баси не улучшилось, несмотря на съеденную стряпню Михалыча и выпитые чашки кофе. Мелькающая по залу копна рыжих волос жутко бесила. Зато Вовчик, судя по всему, радовался.

Парень, одетый в строгий пиджак, весело вешал лапшу девчонке на уши. А та хихикала, прикрывая рот ладонью. Васька вспомнил, как эта самая ладонь порхала по его порезу на руке, сшивая края раны. И где только научилась? Любая другая грохнулась бы в обморок, а эта ничего, обработала рану и повязку наложила.

Так, стоп, в обморок-то она вчера все-таки упала. Правда, от голода. Вот и сейчас, небось, ни ела ничего. На пожрать времени нет, зато языком почесать с мужиками – запросто!

Махнув рукой, Бася подозвал пигалицу к себе. Девчонка подошла, собрала пустую посуду, сменила пепельницу, и вежливо улыбнулась.

-Ты ела? – в лоб спросил Бася.

-Да, конечно, - кивнула пигалица, - Мы с Владимиром еще час назад успели пообедать.

-Какие вы шустрые, - не удержался от сарказма Барычинский, - Свободна.

Груня поджала губы и умчалась на кухню. А Бася так и сидел, хмуро сверля взглядом мелькающую по залу ресторана рыжеволосую девчонку. Нет, хорошо, что сегодня получится расслабиться, потусоваться в клубе, посидеть в сауне, отвлечься от всего этого бедлама.

***

До назначенного времени, когда Василий собирался чинно отчалить из ресторана, чтобы провести его весело и с пользой, провожая Геру Черепанова в семейную жизнь, часы тянулись до жути медленно. Пятый столик, несмотря на удобные диваны и отличный вид из окна, совершенно не радовал. Еще и, ко всему прочему, у Васьки закончились сигареты. Решил не утруждаться, хозяин он, или хрен с морковкой? И махнув рукой, подозвал пигалицу к себе. Вежливая улыбка на милых губах заставила Ваську нахмуриться еще больше. Была бы его воля, он бы запретил ей улыбаться в его ресторане. Так нет же, горячо любимый родитель категорически отказывался уволить девчонку.

-Принеси мне сигарет из бара, - скомандовал Барычинский, - Саня знает какие.

Вздернув курносый нос, девчонка расправила плечи и поплыла в сторону бара. Васька, проследив за хрупкой фигуркой, хмыкнул, и собрался было допить уже остывший кофе, но не успел. Холодный горький напиток встал поперек горла, отказываясь проваливаться. Глаза у Василия расширились от вида прямоугольной плитки от известного производителя сладостей. Да только Васька совсем не шоколадку велел притащить.

-Это что? – прокашлял Бася.

-Это гораздо полезнее сигарет, - спокойно улыбнулась Груня, глядя на парня бесстрашными зелеными глазами.

-Я херею с такой малины! – рявкнул Барычинский, - Уволю, нахрен!

-Во-первых, - тихо произнесла девчонка, - Не вы мой наниматель. Во-вторых, в зале присутствуют дети, так что попрошу подбирать выражения.

-Да ты… да я… да какого черта?! – взревел Васька, подскакивая на ноги, - Ты кто вообще такая? Твое дело: принеси, подай! Нехрен из себя доктора строить! Велел тащить сигареты, значит, тащи и не вякай! Пигалица желторотая! То, мля, пересядь, то не кури! Ты б лучше за собой следила, детский сад, штаны на лямках!

В пылу гнева Барычинский вплотную подошел к Груне. Но девчонка не испугалась, только глаза прикрыла, словно пережидала ураган. А Васька, раззадоренный отсутствием страха с ее стороны, орал все громче и уже не старался подбирать выражения. Барычинский кричал на девчонку, сверля ее макушку гневным взглядом, до тех пор, пока к ним не подлетел Вовчик.

-Вась, ты чего разошелся? – примирительно заговорил Владимир, - Грунь, беги, чего встала? Иди, я все улажу.

-Защитник хренов! – рявкнул Василий, переводя взгляд на парня.

-Вась, ты с чего завелся, народ вон перепугал, - спокойно говорил Вова.

-Ты видал, чего она мне притащила? – уже тише, но с не меньшей злостью, - Я сигареты просил.

-Ну, принесла, - примирительно говорил Вовчик, - Так она как лучше хотела. Ты за два часа уже недельную норму выкурил.

Васька хмуро взглянул на администратора.

-У нее характер такой, заботится обо всех, - втолковывал Владимир.

-Да мне ее забота никуда не упиралась! – Василий сгреб со стола телефон, ключи от машины, прихватил куртку и широким шагом направился в кабинет директора.

Нет, эта пигалица достала, до печенок, а может глубже!

Широко шагая через длинный коридор, ведущий в кабинет, Васька все еще крыл матом всех кругом. Его бесило все. То, что вместо сигарет он получил плитку шоколада. То, что пигалица не испугалась, а спокойно выслушала его оскорбления. То, что за нее вступился Вовчик. А также то, что на душе стало еще поганее после вспышки необъяснимого гнева. Но сквозь бубнеж и ворчание, Барин отчетливо разобрал тихие всхлипы, доносившиеся из-за двери, ведущей на техэтаж. Васька так и не дошел до кабинета, в который направлялся, а свернул за эту самую дверь.

Груня сидела на бетонных ступеньках, обхватив коленки, затянутые в темно-бордовый форменный фартук, всхлипывала и стирала слезы уголком бумажной салфетки.

Барычинский много раз видел, как плачут женщины. Ну, плачут, значит, хотят порыдать. Кто бы что ни говорил, а женские слезы его не особо трогали.  И парень не очень понимал, как шмыгающие носы и красные заплаканные глаза могут заставить нормального здорового мужика плясать под бабскую дудку.

Оказывается, могут.

Василий Павлович шагнул ближе, аккуратно прикрыв за собой двери.

-Слушай, пигалица…. – начал он, но осекся.

Девчонка резко вскинула голову, отвела ладошки от лица. Громко шмыгнула носом, утерла влажные щеки, а потом вдруг прищурилась.

-Вы, Василий Павлович, беспринципный, безалаберный, невоспитанный, хулиганистый грубиян и задира, страдающий от вечного похмелья, косноязычия, вредных привычек и с полным отсутствием понятий об элементарных правилах приличия!

Речь Груни была четкой, а голос, казалось бы, звенел от не до конца пролитых слез, но был тверд и решителен, как и взгляд зеленых глаз.

-И к Вашему сведению, Василий Павлович, - девчонка уже поднялась на ноги и с высоты своего среднего роста отважно смотрела на мужчину, который был вдвое тяжелее и на голову выше ее, - У меня есть имя. И оно не «Пигалица»!

Груня из подсобного помещения вылетала разгневанной фурией, громко хлопнув дверью, не заботясь о том, что подумают о ней сотрудники ресторана. Было откровенно плевать. Уволит? Ну и ладно!

Бася смотрел на закрытую перед его носом дверь.

-Оху…хереть, - выдохнул он, проводя рукой по волосам.

Выйдя из подсобки, Барычинский решил не идти в кабинет, а прогуляться по свежему воздуху. Оказавшись на улице, Васька все еще молчал, находясь в некоем подобие ступора. Не случалось еще с ним такого. Никто не ставил его на место, наверное, лет пятнадцать. С тех самых пор, как директор школы грозил ему отчислением. У Барычинского в голове никак не укладывалась информация. Мелкая такая девчонка, а накричала на него, еще и дверью хлопнула. А что сделал он? Вместо того, чтобы уволить, слинял, словно провинившийся подросток. Во, делааа!

Глава четвертая, в которой у Василия Павловича проснется рыжеволосая совесть

Прощание друга детства, Геры Черепанова, с холостяцкой жизнью прошло отлично. Все, как полагается, сауна, бар, и много алкоголя. Жаль, правда, не было жарких цыпочек. А все почему? Потому что мальчишник нельзя отмечать в компании мужиков, до одури любящих своих жен.

Именно об этом думал Васька, медленно бредущий по улицам ночного города. Вернее, уже просыпающегося после дождливой ночи. Спрятав руки в карманы куртки, Бася бесцельно вышагивал по брусчатке, переступая через лужи.

А Черепанову повезло, он сейчас в заботливых руках любимой женщины, которая совсем скоро, ну примерно через полгода, а то и чуть больше, родит ему ребенка. Нет, Герыч все же счастливчик.

Почему именно Барычинский потребовал у таксиста притормозить и высадить его в центре города, парень и сам не понял. Просто решил погулять. Почти весь хмель уже вышел, но ноги все еще немного подкашивались и хотелось спать. Но Васька упрямо топал вперед, не поддаваясь на провокацию подвыпившего организма.

Взгляд зацепился за вывеску ларька с яркими неоновыми буквами «Цветы 24 часа». Васька даже остановился, рассматривая стеклянную витрину. Хмыкнув, парень вошел внутрь. Сонный продавец хмуро взглянул на странного клиента.

-Слышь, парень, а вот таких у тебя сколько? – спросил Барычинский, ткнув пальцем в высокие темно-бордовые розы.

-А сколько нужно? – сонно уточнил паренек.

-Полсотни будет? – прищурился Васька.

-Вам на панихиду? Может гвоздики подойдут? Обычно их берут по такому случаю.

-Чё? – мозг Василия соображал туго, - Запихай гвоздики себе… Мне для девушки. Извиниться хочу.

-Вы сказали пятьдесят штук, я и подумал, что… - оправдывался паренек.

-Короче, пятьдесят вот этих, а сверху еще белых, штук пятнадцать, - хмуро решил Васька, вынимая бумажник из кармана джинсов.

Пара крупных купюр легко легли на стол ночного работника ларька, а Бася, зевнув, кивнул на улицу.

-Перекурю, а ты пошевеливайся, - скомандовал парень.

Спустя десять минут и две выкуренные сигареты, Василий Павлович покидал ларек, отмахнувшись от сдачи. Мужчина целенаправленно тащил охапку роз в один, отдельно взятый, и совершенно случайно расположенный за углом дом.

Усевшись на лавке, Бася флегматично наблюдал за дворником, убирающим мусор на детской площадке. Часы показывали восемь утра. Васька перебирал в уме фразы, которые он мог бы сказать девчонке. От обычного «прости» до грозного «Не возьмешь веник – уволю!». Но подниматься в квартиру он не спешил.

На помощь Барычинскому, совершенно неожиданно, пришел мелкий паренек лет двенадцати, выбежавший из подъезда с рюкзаком за плечами.

-Эй, парень, иди сюда! – перехватил Васька мальчишку.

- У меня денег нет! – опасливо произнес паренек.

-О, так это же отлично! – обрадовался Васька, поднимаясь с лавки, - Вот, держи тебе на леденцы от кашля! И будь другом, отнеси букет на третий этаж.

Минуту мальчишка переводил взгляд с огромного букета, который он с трудом смог бы поднять, на странного незнакомца, внушавшего страх. Но мальчик по имени Димка вот уже почти год копил на новый велик. А тут деньги халявные. И почему бы не помочь мужику?

-Только платите вперед! – потребовал парень.

-У вас тут все такие борзые проживают? – хмыкнул Васька, улыбаясь, -Вот. Столько же дам, когда доставишь до места букет.

-Я мигом! – пообещал мальчик Дима, - Кому нести? Там две квартиры на третьем. Баба Надя и полковник. Вам куда?

-Точно не полковнику, - пробормотал Васька, - А девушка такая, рыжеволосая, Груня Пепел, где живет?

-А она у бабы Нади, - улыбнулся паренек, -Ну, я побежал? А то мне в школу нужно, и ехать еще далеко. Две пересадки.

-Ну, давай, двигай, - разрешил Василий и помог парнишке перехватить массивный букет.

По закону жанра, да и вообще, по всем понятиям, Барычинский должен был бы развернуться и уйти, или дождаться, пока вернется малец, отдать обещанное вознаграждение, и тихонько свалить домой, отсыпаться. Так нет же. Василий решил подняться следом за парнишкой.

Зачем? Да он и сам не знал. Просто захотелось.

Стоя на некотором расстоянии и, словно нашкодивший подросток, прячась и подглядывая, Васька понял, что мысли все разбежались. Вот взяли и закончились. А всему виной пигалица. Девчонка со смешными косичками, в зеленой кофте с какими-то мышами, в смешных мохнатых тапках, в просторных брючках в сердечки. И эта девчонка смотрела широко распахнутыми глазенками на мальца и на букет, смешно моргала, сонно и мило, и пытала пацана вопросами. «Ты точно ничего не напутал? А кто передал? А как выглядел? А во что одет? Стой тут, я в окно гляну! Нет, ну, что же ты стоишь! Тебе в школу пора!». Сотня вопросов в минуту и все строгим голосом. Малец опустил голову и, молча, слушал строгий выговор в исполнении пигалицы. А потом Груня, отпустив парня, с трудом схватила цветы. Постояла, поулыбалась над ними и захлопнула дверь, отсекая квартиру от незамеченных ею зрителей. Вернее, зрителя, который все еще находился под впечатлением нежной, немного смущенной улыбки.

-Дядь, а, дядь! – громким шепотом позвал малец, остановившись в метре от прятавшегося Барычинского, - Цветы я отдал.

-Держи! – хмыкнул Васька и сунул мальчишке свернутую купюру.

Парень убежал, а Васька спустился следом. Оказавшись на улице, осмотрелся по сторонам, увидел припаркованную машину такси и, договорившись с водителем, поехал домой. Но если бы Бася, выйдя из подъезда, поднял бы голову вверх, то он увидел бы рыжеволосую девчонку, буквально прилипшую к оконному стеклу третьего этажа.

***

Завтрак вновь не удался, вернее, Груня опять проспала, благополучно его пропустив. И она бы опоздала и на дополнительное занятие, если бы не соседский мальчишка Димка, который буквально разбудил ее, заставив окончательно выпутаться из сказочных снов.

И причина Димкиного прихода была милой. Нет, правда, милой. Глядя на огромный букет роз, который и в ведро-то не влез, девушка глупо улыбалась. Столько цветов ей еще не дарили. Нет, кактус там в горшке. Или тюльпаны на Восьмое марта, это да. А вот чтобы так шикарно, к тому же еще и розы. Нет, не было.

Поставив цветы в воду, Груня не удержалась и сделала, наверное, сотню снимков. А потом помчалась на занятие сломя голову. Да что там мчалась, Груня летела. И после учебы, так же, перепрыгивая через лужи, побежала на работу. Сегодня Груня заступила на смену раньше обычного. Что именно двигало этим поступком – она и сама не знала. Просто хотелось как можно быстрее оказаться в ресторане.

Смена прошла тихо и спокойно, никаких происшествий, никаких язвительных фраз и уже привычного «Пигалица!». Ничего.

И сколько бы Груня себя не уговаривала, девушка поняла одно: она до жути хотела взглянуть в карие глаза, нахальные и невоспитанные, младшего хозяина ресторана. Но его не было. Василий Павлович на работу в этот день не явился.

Возвращаясь домой после смены, Груня шла, пряча руки в карманы куртки. Погода изменилась в лучшую сторону. А вот настроение Груни наоборот, ухудшилось.

Еще больше Грунька печалилась от мысли, что днем она уезжает из города денька на три, не меньше. Пару дней назад позвонила тетушка, и по голосу Груня поняла, что та простудилась. Вот Грунька и решила навестить родную кровинушку, отпросившись у куратора и у Пал Палыча. Билет на поезд, уже купленный, аккуратно сложенный, ждал своего часа в кошельке. Оставалось только побросать вещи в рюкзак. И уехать, попрощавшись, пусть всего на три дня, с городом, который Груньку иногда душил, не позволяя сделать глубокого вдоха всей грудью. За все то время, что девушка жила в городе у бабушки, она никогда не искала причины задержаться даже на час в шумном мегаполисе. Но не сегодня. Почему-то сейчас все изменилось.

Квартира бабушки встретила Пепел тишиной и уютом. Бабушка уже спала, оставив дверь в свою комнату приоткрытой. И Грунька тихонько прокралась в свою спальню. Прихватив полотенце и пижаму, девушка отправилась в душ. А потом, так и не включая нигде света, скользнула в постель. Накрывшись до самого подбородка одеялом, Груня смотрела на ведро, полное изумительных роз. Нет, что ни говори, а Василий Павлович смог ее удивить.

Утром, проснувшись, как ни странно рано, Груня под строгим взглядом бабушки позавтракала, и побежала к соседям. У них сегодня намечено торжественное событие. Елена Соколова, с которой они знакомы с самого детства, выходила замуж. И по старой, так сказать, дружбе, она упросила Груню сделать несколько снимков ее и жениха.

Груня отказать не смогла. Но поскольку билет на поезд уже грел карман, а тетушка у себя в деревне пекла пироги и ждала студентку-племянницу, девчонка предупредила, что сможет задержаться только до часу дня. А поскольку регистрация была назначена на половину третьего, то Груня договорилась поработать с камерой только в доме и на улице.

Вооружившись фотоаппаратом, неунывающей улыбкой и отличным настроением, Грунька приступила к работе. Ленка Соколова на фотографиях получалась шикарной, нежной и изящной принцессой. Груня отсняла, наверное тысячу фотографий, радостно и с одобрением посматривая на дисплей, и перелистывая кадрики.

А потом приехал картеж жениха во главе с Герасимом Черепановым – счастливым женихом. Наведя объектив на парня, Груня на миг застыла.

Человек, чьего присутствия она абсолютно не ожидала, хмуро смотрел на нее. Грунька четко разобрала, как пару раз Барычинский пытался подойти к ней ближе. Но девчонка вновь принималась щелкать кадры один за другим. А Василий Павлович только недовольно хмурился.

Ровно в оговоренное время Грунька исчезла, на прощание помахав Елене. Сбегав за рюкзаком домой, Пепел спрятала в него камеру и отправилась на железнодорожный вокзал.  И уже сидя в поезде, который скоростной стрелой уносил ее все дальше из города, Грунька пролистывала отснятые кадры, увеличивая их, а непонравившиеся – удаляя. Пока не наткнулась на одну картинку, заставившую ее замереть на месте. Василий Павлович. Он смотрел куда-то в сторону, слегка склонив голову набок. Выглядел он при этом по-мальчишески милым. Настолько непохожим на того, обычного Василия, к которому Груня уже привыкла за время работы, что сердце невольно пустилось вскачь.

Глава пятая, в которой Груня искренне удивится, но вида не подаст

Появившись в ресторане на утро после свадьбы друга, Барычинский не стал заходить в зал, а прямиком направился в кабинет директора. Подписав пару бумаг, о которых просил отец, Барин бросил взгляд на часы.

Уже три. Скоро прибежит пигалица, с которой ему не удалось поговорить на вчерашней свадьбе. Девчонка как сквозь землю провалилась, так же неожиданно, как и появилась во дворе полковника Соколова, из квартиры которого друзья Черепанова во главе с Василием выкупали невесту – Елену-Прекрасную.

Вчера, как только машина оказалась в уже знакомом дворе, Баська сразу понял, что тот самый полковник – сосед Груни по лестничной клетке  и дядька Елены – одно и то же лицо. А значит, был шанс встретить пигалицу. И встретил ведь. Да только девчонка не обратила на него, Ваську, ровным счетом никакого внимания. Только и знала, что прыгала вокруг народа со своей камерой и неугомонным позитивом. Ее улыбка, впрочем, как и всегда, настолько заряжала всех положительными эмоциями, что Баська стискивал зубы каждый раз, когда на пигалицу кто-то излишне пялился, подмигивал ей, норовил взглянуть на дисплей камеры, типа, посмотреть получившуюся фотку. Василий и сам не понимал, что вообще вокруг происходит. Но объяснения получить хотел, хотел подойти и в лоб спросить, а какого, собственно, лешего, она скачет здесь, а не на рабочем месте? Но не выходило. А потом, когда Васька буквально отвернулся на минутку, чтобы утрясти вопрос с машинами для подружек невесты, как Груня и вовсе бесследно исчезла в неизвестном направлении.

И теперь вот, на следующий день после свадьбы и удачного торжества, на котором, на минуточку, Василий вообще не выпил ни грамма алкоголя, он за каким-то лядом притащился на работу. С самого ранья. Как дурак. Притащился, переделал все важные дела и сидит тихонько за прежним столиком, почти каждую минуту поглядывая то на часы, то на двери, из-за которых вот-вот должна была появиться пигалица.

Но время шло, Василий скурил пачку сигарет, уже и пообедал. А потом, плюнув на все, подозвал к себе Вовчика.

-Пигалица где? Почему не вышла? – хмуро спросил Василий, прикуривая сигарету и щелкнув зажигалкой.

-Пал Палыч отпустил, - спокойно ответил администратор.

-С хера ли? – вырвалось у Барычинского, а сам парень, выпуская дым изо рта, смотрел на Вовчика цепким взглядом.

-Не в курсе, - пожал плечом Вовчик, - Мне не доложились. Рангом не вышел.

Васька не стал отвечать, а только встал с дивана. По счастливой случайности, именно в этот момент, в ресторан решил подкатить и старший владелец. Павел Павлович вошел в зал, кивая постоянным клиентам. С кем-то здоровался за руку, кого-то хлопал по плечу. А потом скрылся в коридоре, в направлении своего кабинета.

Когда Бася решительным шагом, можно сказать, ворвался в кабинет отца, родитель чинно восседал в своем кресле и читал кулинарный журнал, перелистывая глянцевые страницы.

-Ты только глянь, - заметил отец, не взглянув на сына, но прекрасно зная, кто именно вошел в кабинет, - Лобстеры нынче в моде. А мне так наши раки ближе. Что думаешь?

-Бать, ты девчонку куда отпустил? – не стал юлить сын, единственный родитель знал отпрыска, как никто другой, и поэтому Васька не видел смысла вести беседы вокруг да около.

-Какую? – хитро прищурился Барычинский, не поднимая головы и не отвлекаясь от чтения.

-А у нас тут много девчонок? – Васька уже начинал кипеть.

-Алефтина, Марь Дмитриевна и Катенька еще, - перечислил Пал Палыч весь малочисленный женский коллектив, - Все трудятся на благо ресторана под крылом Михалыча.

-Вот только не нужно из меня дурачка делать! – взревел Василий.

-Ты, Василий, обороты сбавь! – рявкнул отец, стукнув кулаком по столу, одаривая сына тяжелым взглядом, - Я тебе не пацан сопливый!

Василий выдохнул, чуть прикрыл глаза рукой, потер переносицу, успокаиваясь.

-Извини, пап, - хмуро изрек Барин, - Чет нервы шалят.

-Подсадила, гляжу, тебя пигалица твоя, - задумчиво проговорил Пал Палыч, внимательным взглядом изучая напряженное лицо сына, и прежде, чем он успел что-то возразить, добавил, - К тетке уехала. В деревню. Через два дня обещала быть.

-В какую деревню? – переспросил Барычинский, присаживаясь на диван.

-Не сказала, - ответил отец, - А ты, Васька, слушай, что скажу. Не для обид девочка, не для игр. Хочешь бабу, сам знаешь, где искать. А за нее я тебя выпорю, не посмотрю, что лет под тридцать и сын единственный. Понял?

Васька долго смотрел на отца, будто вникал в смысл сказанных им слов. А потом, молча, вынул сигареты из кармана, и собрался было прикурить.

-И завязывал бы уже, - хмуро заметил Пал Палыч, - Во, держи. Скушай лучше ферментов счастья.

Барычинский-старший вынул из верхнего ящика стола шоколадку и бросил ею в сына. Васька, словив летящую в него плитку, покорно спрятал пачку обратно в карман. А с шоколадкой выпил чаю в компании с отцом.

***

Поезд, на котором возвращалась Груня от тетушки, казалось бы, полз. Грунька так сильно хотела оказаться в городе, как можно скорее, что и не обращала внимания ни на кого вокруг. Дорога от вокзала до дома тоже показалась длиною в вечность. И только в своей комнате, куда девчонка буквально влетела, Грунька застыла, стараясь перевести дыхание.

Розы были на прежнем месте. Бабушка исправно меняла воду и подрезала стебельки, чтобы дольше простояли и не увяли. Легко пробежавшись кончиками  пальцев по уже распустившимся бутонам, Груня улыбнулась. И выдохнула. Как же, оказывается, приятно, вернуться домой.

Учеба пронеслась, словно одно мгновение. И Груня, гораздо раньше обычного оговоренного с Пал Палычем времени, уже бежала в ресторан. Словно маленький, рыжий и широко улыбающийся ураганчик, девчонка ворвалась в «Барин», приветствуя коллег радостными улыбками, взмахами ладошки и кивками.

Быстренько переодевшись, Груня помчалась на кухню. Михалыч уже колдовал в своем царстве, а увидев рыжую девчонку, заулыбался. Отложив нож, которым шеф-повар мелко нарезал украшения для очередного шедевра, мужчина приблизился к Груне.

-Ох, и скучали мы по тебе, Грушенька! – удивил девочку Михалыч, да так, что она мило засмущалась, - Но ты не расслабляйся, девочка! Вот, неси начальству. Ждет, оголодало там совсем.

-Куда нести? – все еще улыбалась Грунька, хватая круглый поднос с уже выставленными на нем двумя тарелками, хлебной корзиной и приборами.

На тарелке ароматное мясо и изумительные на вид овощи напомнили Груньке, что она с утра, как обычно, ничего и не ела. Пообещав себе и своему организму, что поест сразу же, как только отнесет обед Барычинским, девчонка торопливо отправилась в указанный Михалычем кабинет. Что показалось девчонке странным, ведь обычно начальство предпочитало обедать и ужинать в зале.

Оказавшись перед директорским кабинетом, Груня постучала в дверь костяшками пальцев. Но, так и не дождавшись разрешения войти, отворила дверь. В кабинете было тихо. И в первое мгновение Груня решила, что Михалыч ошибся, и обед нужно все же нести в зал. Но, шагнув глубже, вдруг увидела лежащего на диване мужчину.

Василий Павлович мирно сопел во сне, спрятав ладони под мышки. От этого движения футболка на руках мужчины натянулась, обрисовывая рельеф мышц. А при каждом вдохе грудная клетка поднималась, привлекая внимание девушки. И Груни подумалось, что Василий Павлович обладает очень и очень шикарной фигурой.

Вздохнув и отбросив все ненужные в эту минуту мысли, Грунька смело шагнула в кабинет. Тихо подошла к столику, осторожно, чтобы не разбудить мужчину, расставила тарелки, разложила приборы, и собралась уже так же тихо и незаметно покинуть кабинет, как вдруг сонный голос заставил ее замереть на месте.

-Ты обедала?

Голос звучал тихо, хрипловато со сна, и совсем не так, каким его запомнила Груня. Словно этот Василий Павлович был другим человеком.

-Нет, пока не успела. Но я как раз собиралась, пока народу немного.

Василий сел на диване, потер лицо ладонями, будто сгоняя остатки сна. Бросил взгляд на наручные часы. Потер грудную клетку, словно прогоняя дурной сон. И легко поднялся на ноги.

Груня уже мелкими шажочками прокралась к приоткрытой двери. Но Васька, хмурясь, опередил ее. Захлопнул дверь перед носом девчонки, и, ухватившись горячими ладонями за плечи, развернул ее лицом к столу.

-Не выйдешь, пока не поешь, - сказал, как отрезал.

-Но Пал Палыч… - начала возражать Груня.

-На слете рестораторов твой Пал Палыч, - ответил Василий, подтолкнул девчонку к столу и сам сел напротив.

Грунька минуту колебалась, вздыхая и переводя взгляд с аппетитной и изумительно благоухающей тарелки на хозяина ресторана.

-Так и будешь стоять и ждать, пока остынет? – хмыкнул Василий, приступая к своей порции.

Девчонка вздохнула еще раз. Нет, ведь и вправду может не выпустить. А ей еще работать смену. Все-таки придется обедать здесь.

Послушно усевшись на стул, Груня аккуратно взяла приборы в ловкие пальчики. Мясо не только на вид, но и на вкус оказалось изумительным. Впрочем, как и всегда у Михалыча. И Грунька не заметила, как съела все, до последнего кусочка. Послушно выпила стакан сока, который Василий Павлович налил и поставил перед ней, быстренько собрала грязную посуду на поднос и уже встала из-за стола, как короткая фраза заставила ее вновь плюхнуться на стул.

-Выпьешь со мной чаю? Или кофе, - как-то очень тихо спросил Василий Павлович и добавил, - С шоколадкой.

Груня изумленно подняла брови вверх.

-С шоколадкой? – переспросила девчонка, - А может быть, перекурим лучше. Второй раз вам извиняться не придется.

А дальше Груня не просто была удивлена, а сражена наповал. Потому что по кабинету разнесся раскатистый глубокий мужской смех. Лицо Василия Павловича растеряло всю хмурость и морщинки вокруг красиво очерченного рта, а глаза искрились смехом и весельем. И Груня поняла, что тоже тихо посмеивается, любуясь лучиками морщинок-смешинок вокруг глаз парня. Интересно, подумалось Груне, а сколько ему лет? Сейчас, когда он улыбался, задорно глядя на нее, Груня поняла, что Барину около тридцати. А не к сорока, как она изначально думала. Просто вечно хмурое выражение лица значительно прибавляло ему возраст.

И еще девчонка поняла, хотя, признаться честно, это она поняла уже давно, что Василий – очень красивый мужчина. Очень.

-Беги, пигалица, - разрешил Барычинский, - И возвращайся на чай. Не помрет никто без тебя в зале.

-Василий Павлович, у меня имя есть, - напомнила Груня, обернувшись в дверях.

-Я помню, - ответил Василий, провожая девчонку взглядом.

Парень сидел, сыто откинувшись в директорском кресле на спинку и переплетя пальцы, устроив ладони на животе. Все внимание карих глаз мужчины было устремлено на застывшую фигурку девчонки. На искреннее удивление в ее глазах от того, насколько ласково прозвучала фраза, сказанная бархатисто-хрипловатым голосом. На милые ямочки на чуть порозовевших щечках.

Кивнув, пигалица скрылась за дверью кабинета, а Васька заулыбался, словно сытый кот, и причиной был не только вкусный обед.

***

Чаепитие прошло так же, как и обед. Барин спокойно отпивал душистый напиток из огромной кружки. А Груня, из чашки поменьше, наслаждалась липовым чаем, который Михалыч специально приготовил для них по секретному рецепту. Между молодыми людьми на столе лежала развернутая плитка шоколада, разломанная на дольки. Добрую половину уже приговорил Бася, а Груня медленно пережевывала второй кусочек. Тишину кабинета не хотелось нарушать. И Груня только едва заметно улыбалась, задумчиво глядя в окно. А Васька тем более молчал. А о чем говорить? Звать на свидание? Так пошлет же, изысканно и интеллигентно. А тем для бесед общих пока не было.

Выпив чашку до дна, Груня посмотрела на Барычинского, на его кружку, и вновь в карие глаза.

-Торопишься? Я отнесу сам, беги.

Груня кивнула, оставляя чашку в покое. И быстренько, пока не передумала, исчезла из кабинета. А Васька еще долго сидел в кресле, задумчиво глядя в то самое окно, куда смотрела пигалица.  Смотрел и думал, как же быть ему дальше-то?

***

После сытного обеда и горячего чая курить хотелось просто зверски, да так, что уши скручивались в трубочку. Взяв пачку и зажигалку, Васька вышел к черному входу, как был, в одной футболке. Выкурив сигарету, Барин зябко поежился. Снег мелкими снежинками уже ложился на сырую землю. А ведь вчера еще светило осеннее солнце.

Баська усмехнулся. И с каких пор он начал замечать, как светит солнце, и как падает снег? Нет, определенно, твориться что-то странное с ним.

Решив, что неплохо проветрить мозги, пока не натворил глупостей, Барычинский, не спеша, обошел здание и зашел с парадного входа. Медленно двигаясь по залу, Васька присел на свое обычное место, не за пятый столик в зону для курящих посетителей, а туда, откуда просматривался весь зал.

Рыжеволосая пигалица уже сновала по залу, вежливо общаясь с клиентами, улыбаясь им своими ямочками и, как казалось Ваське, игнорируя его самого. Но он старался не нервничать по этому поводу. Сильно старался. Только выходило плохо.

-Чего сударь желает? – подскочил к нему Вовчик, хитро щуря глазенки, - Аль кого?

-Смойся, - беззлобно проворчал Васька, - Кофе тащи, все равно не отвянешь.

Админ послушно испарился, а спустя минуту, к столу Барина подплыла Груня с чашкой кофе в руках. Улыбнулась, сверкая ямочками, поставила чашку перед ним.

-Приятного, - скромно пожелала девчонка и отошла от столика.

Васька, как ни пытался, скрыть улыбку не смог. Уж больно рад он был сегодня. И сам не понял толком, отчего. Но считал это неважным. Ему хорошо и спокойно на душе, а остальное – по боку.

Грунька отошла от его столика на пару шагов, и тут же была перехвачена клиентами. Тройка молодых парней обосновалась на уютных диванах, и ожидала заказанных ранее блюд.

-Слышь, малышка! – четко разобрал Бася и мотнул головой в сторону соседнего столика. Уж больно не понравился ему голос пацана, - Кальян неси!

-Прошу прощения, - вежливо произнесла Груня, - Но кальяны у нас не подают. К тому же, эта зона для некурящих посетителей. Для вашего удобства в нашем заведении оборудованы курилки.

-Я бы тебя простил разок-другой в той самой курилке, - пробормотал второй товарищ.

Парень говорил довольно тихо, но Груня расслышала его слова. Как и Васька, реакция которого не заставила себя долго ждать.

Стремительно дернувшись из-за стола, Барин приложил того самого любителя курилок головой о стол. Из его носа двумя струйками хлынула кровь, заставив хозяина носа истошно взвыть.

-Рот закрыл! – прошипел Василий, фиксируя пацана за шею и низко склонившись над распростертым на столе теле, - Собрал товарищей, и свалили! Живо!

Парни, как и было велено, торопливо свернули компанию и удалились, уводя друга, пострадавшего в неравном бою со столом. А Васька вернулся на свое место. Спокойно и невозмутимо отпил кофе из чашки. И встретил возмущенный взгляд зеленых глаз.

-Вот зачем вы так, Василий Павлович?! – громким шепотом отчитала парня Груня, - Они же дети еще. Безобидные.

-Эти дети – крокодилы, старше тебя, - фыркнул Бася.

-Но они наши клиенты, - возразила Груня, - а клиентов нельзя мордой о стол.

-Так, - Васька чуть склонился вперед, опираясь локтями о дубовую гладь стола, - Беги-ка ты лучше работай, пока я не вспомнил, что являюсь невоспитанным хамом и грубияном, не передумал и не выловил их у входа.

Груня вздохнула, но промолчала. Барычинский видел по ее глазам, что девчонка хочет много чего сказать в его адрес. Но сдержалась. Только недовольно зыркнула своими зелеными глазищами и, поджав губы, убежала к Михалычу за очередным заказом.

***

Глава шестая, в которой Груня Пепел мило смутится, немного расстроится и растеряется

По графику у Груни был выходной, но в связи с тремя днями отсутствия на рабочем месте девчонка вышла в смену в воскресенье. Но не к пяти, как обычно, а с самого открытия.

Уже привычно влетев в здание ресторана, Грунька радостно помахала Владимиру. Парень стоял у стойки рецепшена, внося какие-то поправки в записи резерва столиков и кабинок. Увидев широко улыбающуюся красавицу-официантку, Владимир перехватил планшет и направился к ней.

-Переодевайся, и пойдем кое-чего покажу! – улыбался парень.

Грунька послушно скрылась в комнате для персонала, а спустя пару минут уже выскакивала в зал, на ходу повязывая фартук на талии.

-Глянь, что у меня есть! – в руках Владимира появилась небольшая книга в черно-белой обложке, и, увидев название и автора, Пепел буквально расцвела на глазах.

-Вова! – громким восторженным шепотом произнесла девушка, - Это же сам Марк Шахов!

-Дарю! – рассмеялся Вовчик, глядя, как трепетно девчонка перелистывает страницы книжки, попавшей в ее цепкие пальчики.

-Ты даже не представляешь, какой он талантливый фотограф! Маэстро! – восхищенно рассказывала Груня, любуясь фотографиями работ известного в города, да и во всей стране фотографа, - Как ты узнал? Вовка! Спасибо тебе огромное!

Девчонка не удержалась и от переизбытка чувств кинулась парню на шею. Тот только тихо посмеивался, придерживая веселый и радостный огонек с редким именем руками.

Молодые люди настолько увлеклись подарком, беседой и словами благодарности, что абсолютно не заметили нечаянного зрителя, застывшего каменной глыбой в просторном зале. Каменная глыба, буквально скрежеща зубами, убийственным взглядом сверлила веселую парочку. И если бы взгляд мог бы убить, то у Вовчика не было бы шансов на выживание. Карие глаза прикипели к мужской ладони на узкой осиной талии, а руки с хрустом сжались в кулак. Внутри каменного изваяния с горящими глазами бушевал ураган, грозящий снести все на своем пути, в частности отдельно взятого администратора престижного ресторана города.

Барин постарался выдохнуть, предпочитая не думать о том, насколько счастливой сейчас выглядела пигалица.

-Василий Павлович! – словно из тумана выволок его голос пигалицы, радостный, счастливый, задорный, - А у нас тут вот…

Васька предпочел не слушать что у них там «вот», а только рявкнул во всю глотку так, что затряслась посуда за баром у Сашки.

-Генеральная уборка! Чтобы через час весь зал блестел, как у кота яйца! И посуду посчитайте!

Дверь директорского кабинета громыхнула так, что едва не слетела с петель. Девчонка в недоумении посмотрела вслед стремительно исчезнувшему парню, перевела взгляд на Владимира.

-Не обращай внимания, Грунька, - хитро прищурился Вовчик, - Генеральная уборка – не страшно.  Парни за полчаса все сделают. А посуду вчера считали.

-Да я и не боюсь, - пожала плечом Груня, все еще прижимая к груди подаренную книжку, - Просто нельзя вот так без причины кричать на людей. В конце концов, мы не рабы и не крепостные!

Владимир, зная Барина не первый год, сложил два и два: появление Груни, необъяснимые вспышки гнева и попытки урезать суточное потребление никотина, мордобой клиентских рож, рискнувших бросить пошлые намеки в адрес пигалицы, и получил вполне очевидную картинку.

-Ты, Грунька, беги, парням помоги, - решил Владимир, - А я пока утрясу кое-чего.

-Знаешь, Владимир, - решительно заявила Груня, обходя администратора, - Так дело не пойдет.

И прежде, чем Вовчик успел перехватить девчонку, она уже едва ли не бегом скрылась за многострадальной дверью директорского кабинета.

Откровенно говоря, Владимир мог легко ее догнать, крикнуть, велеть не вмешиваться. Но что-то подсказывало ему, что влезать в отношения начальства и девчонки не стоит.

***

Барычинский стоял у окна и курил, вернее, пытался прикурить, нервно клацая зажигалкой.

-Вы несправедливы к своим подчиненным! – строго произнесла Груня, входя в кабинет, - Посуду вчера пересчитали. А в зале Катенька порядок навела еще рано утром. Мальчишкам нужно зал открывать, а не с тряпками бегать!

Васька медленно обернулся, посмотрел на девчонку сверху вниз, сжав губами фильтр.

-Какого ху… хутора ты приперлась?! – рявкнул Васька.

От мужского крика, прокатившегося по служебному коридору, кажется, сотряслись стены. Но Груня и бровью не повела, только крепче стиснула книгу в своих руках, непроизвольно привлекая к ней внимание Василия.

-Вы бы подбирали выражения! – прищурилась Груня.

-Тебе мои выражения не нравятся?! – прищурился Василий, шагнув ближе, - А я, знаешь ли, не вшивая интеллигенция! Школ благородных девиц не кончал!

-И что? – возмутилась Груня бесстрашно, - Все равно, нельзя так с парнями!

-За парней печешься? – прищурился Васька, - За кого конкретно? За Вовчика?

Взгляд Барина задержался на книге в руках пигалицы. И настолько сильно взбесила его эта штуковина, словно красная тряпка быка, что Васька не смог сдержатся. Подойдя ближе, дернул подарок Вовчика из рук пигалицы и, что есть силы, зашвырнул ею в стену, совершено не глядя, куда она летит. Раздался звон бьющегося стекла. Коллекционные бутылки бати посыпались на пол с полки.

-Ну, вы…! – возмутилась Груня, и, резко выбросив руку вперед, выдернула не прикуренную сигарету изо рта Васи, - Невоспитанный хам и засранец!

 Демонстративно раскрошив сигарету на пол, Груня уперла руки в бедра.

-Вот теперь берите и генеральте здесь! Сами! А Катенька имеет право на законный перерыв!

Выходя, Груня хлопнула дверью, едва ли не так же сильно, как и Васька за пару минут до нее. Оставшись в кабинете, Барычинский привалился бедром к столу.

Это что, мать твою, только что случилось?

Взгляд задержался на кучке стекла и этикеток, на луже растекающегося элитного алкоголя отца. На книге, промокшей и безвозвратно испорченной.

Нет, и все-таки он, Васька, тот еще осел. Так думал Василий Павлович, собирая осколки с пола, и вспоминая счастливое лицо пигалицы, когда она держала книгу Шахова в руках.

***

Смена выдалась тяжелой. И дело даже не в потоке клиентов, заполонивших, казалось бы, весь зал и второй этаж. Груня не находила места от того, что за обычным столиком всю смену ни разу не появился хмурый и хамоватый младший хозяин «Барина». Даже на обед не пришел. Вообще, как уехал после утренних криков и разборок, так и не возвращался еще. Грунька порывалась несколько раз взять у Вовчика номер телефона, позвонить и извиниться. Но не решилась. И к закрытию Грунька поняла, что с момента ее работы в «Барине», ее жизнь окончательно и бесповоротно изменилась. И доказательством тому явились фотографии, сохраненные в памяти телефона.

Фотографий в телефоне Груни было много. Снимков родного дома, где жила с первых лет жизни с тетушкой Нюрой, родной деревни с просторными улочками, животными, речкой и перелесками. Имелись кадры и городского пейзажа. Но с недавних пор все эти снимки Груня пересматривала крайне редко. Гораздо чаще, в сотни раз чаще, девчонка любовалась всего тремя снимками. Теми, на которых задумчиво улыбался хамоватый Василий Павлович. Улыбался естественно, открыто. И Груня очень гордилась тем, как у нее вышло «подловить» грозного и резкого Барычинского. Даже тетушка, увидев снимок, полюбопытствовала:

-А что это за милый молодой человек?

Грунька промолчала, только смущенно заулыбалась. А потом и призналась, что он – тот самый даритель охапки цветов, и по совместительству, ее начальник.

В ответ мудрая тетя Нюра похлопала племянницу по ладошке и тихо предупредила:

-Будь осторожна, Грунечка.

Груньке ничего не оставалось, кроме как кивнуть. И вот сейчас, вздыхая и переодеваясь после смены, девчонка поняла, что имела в виду тетушка. Подлый хам своим скверным характером и полным отсутствием манер, но вниманием к некоторым мелочам и тягой к справедливости безошибочно отыскал путь к ее сердцу.

Попрощавшись с парнями, Груня вышла из ресторана. Постояла на крыльце. Запрокинув голову, взглянула на тучки, бегущие по ночному небу. Звезд не было видно. И Груне показалось, что даже небо хмурится вместе с ней за компанию. Камера уже послушно перекочевала из рюкзака в руки девчонки, но внимание привлек небольшой белоснежный конверт, торчащий из чехла камеры. Вытянув его и раскрыв, Грунька замерла, широко распахнутыми глазами изучая содержимое конверта. Два пригласительных билета на эксклюзивный показ работ того самого Марка Шахова! Пепел читала в ленте новостей, что известный фотограф откроет двери своей галереи всего на день. И билеты достать просто нереально, а если и реально, то за баснословные деньги, которых у девчонки просто не было.

Мысли путались и убегали, и Груня торопливо вынула телефон. Единственным человеком, с которым она говорила о своем кумире Шахове, был Вовчик. Набрав телефон парня, Пепел улыбалась.

-Вов! Ну, ты зачем?! Дорого же! – затараторила Груня.

-Ты сейчас о чем? – поинтересовался Вовчик, и тут же появился за спиной девчонки, уже переодетый в обычные линялые джинсы, свитер и дутый жилет. На голове красовалась смешная шапка с помпоном, превращая  строгого админа ресторана в бесшабашного парнишку.

-Вот! – Груня потрясла перед носом друга конвертом с пригласительными билетами.

-А че я сразу? – возмутился Вовчик, хитро глядя на девчонку, - Вон, черный Мерин. Туда вопросы. А я помчался. Не скучай, крошка.

Вовчик щелкнул Груню по носу и поспешно удалился в сторону припаркованного рядом с крыльцом велосипеда. А девчонка смотрела в указанном Вовой направлении. Черный Мерседес с тонированными стеклами стоял в нескольких парковочным местах от ресторана. Грунька прекрасно знала, кому принадлежал сей транспорт. Вздохнув поглубже, Пепел подошла ближе. Водительское стекло было опущено, сигаретный дым облачком устремлялся ввысь при каждом выдохе. А сам хозяин Мерседеса и ресторана сидел в салоне, задумчиво глядя через лобовое стекло на улицу.

Подойдя еще ближе, Груня замерла. Наклонившись, заглянула в салон автомобиля.

-Василий Павлович? – тихо привлекла к себе внимание Груня, - Вот. Я хочу вернуть билеты. Вам не стоило, они дорогие, и потом….

-Что «потом»? – перебил Василий Павлович, не глядя на девушку.

-И потом, у вас, наверное, и без меня есть с кем пойти, - уже тверже говорила Груня, - И вы совершенно не обязаны извиняться за утренний случай. И цветы… Тоже не нужно было тогда…. Еще и в таком количестве… 

-Почему? – Васька все еще не смотрел на девчонку, только выбросил сигарету в лужу через окно.

Груня проследила взглядом за окурком, утонувшим в луже. Замечание уже готово было слететь с ее губ, но Василий опередил ее. Вышел из машины, хлопнув дверцей. Хмуро посмотрел на пигалицу сверху вниз.

-Потому что я невоспитанный хам и засранец? – припомнил Василий, сквозь прищур глаз, изучая лицо пигалицы, - Думаешь, не гожусь для выставки этих твоих любителей прекрасного? Думаешь, прямо с порога начну бить всем морды и плеваться матом?

-Вообще-то я такого не говорила! – упрямо поджала губы Груня, расправив плечи и бесстрашно глядя на собеседника, - Я сказала, что вы легко найдете спутницу. Заберите билеты!

-Сдались мне твои билеты! – уже громче и более грозно отвечал Василий, - Не нравятся – выбрось!

-Вот и выброшу! – пригрозила девушка, прищурившись, и протягивая парню конверт с пригласительными внутри, - Заберите немедленно!

-Не возьмешь? – прищурился Васька, чуть склонив голову ближе к смешной шапке пигалицы.

-Нет! – затрясла головой Груня.

Баська схватил конверт и одним движением смял его в кулаке.

-Вы что творите?! – вскрикнула Груня, - С ума сошли!

Девчонка обеими ручками схватилась за кулак Барычинского и принялась разжимать пальцы, извлекая смятые клочки бумаги.

-Варвар невоспитанный! – бормотала Груня, высвобождая разноцветные кусочки плотной бумаги из цепкого захвата, - Да разожмите уже, наконец, пальцы!

Васька стоял, словно в ступоре. Ловкие пальчики порхали по его ладони, заставив обостриться все чувства. А он не мог пошевелиться. Потому что девчонка его просто убила. Своей наивностью. Своим теплом и блеском зеленых глаз. Своим светом и улыбкой.

-Садись, - тихо скомандовал Барин, - Домой отвезу.

-Глупости, я живу в паре кварталов от ресторана, - отмахнулась девушка, радуясь, что билеты практически не пострадали. Так, измялись немного.

-Лучше сядь в машину! – пригрозил Василий и, не дожидаясь ответа, сел за руль. А когда девчонка, к его удивлению, без возражений заняла соседнее переднее сиденье, добавил, - Начало в пять. Заеду в четыре. И не переживай, без причины в драку не полезу.

Дорога до дома, в котором жила Груня, заняла всего несколько минут.  Пигалица вертела в ладошках билеты, разглаживая их и расправляя. А Баська толком и не следил за дорогой. Ехал скорее на автопилоте. Потому, что девчонка отвоевала себе бОльшую часть его мозгов. Сидела рядом. Пахла своей весной. В общем, Василий Павлович понимал, что увяз он по самые помидоры.

Припарковавшись около подъезда, Барычинский не стал глушить мотор. Заглушит, и что скажет? До завтра? До свидания? Вот что, едрит-Мадрит?

Васька подумал, что нужно бы посоветоваться у верного друга Герыча. Тот уж точно знает, как общаться с прекрасным полом. Вон как быстро женился, еще и на такой красавице.

-Василий Павлович, - нарушила затянувшуюся тишину пигалица, тем самым неосознанно выручив растерявшегося шефа, - А как завтра с работой?

-Я разберусь, - Васька рукой потянулся за лежавшей на приборной панели пачкой сигарет, но сам себя заставил одернуть ладонь, - Беги. Выспись лучше.

-До свидания, Василий Павлович, - улыбнулась Груня своей волшебной улыбкой, и, дождавшись короткого кивка от хмурого Барина, выскочила из машины.

Оказавшись в подъезде, Грунька взлетела на этаж выше и выглянула из подъездного окна. Черный Мерседес все еще стоял на прежнем месте. Грунька помялась немного, рассматривая дорогое авто через стекло, а потом, вздохнув, поднялась на третий этаж. Когда девчонка выглянула из окна своей комнаты на улицу, Мерседеса уже не было.

***

Проснувшись рано утром, Пепел бездумно смотрела в потолок. Сегодня она попадет на выставку своего кумира, с которым не была знакома лично, но как-то раз известный фотограф проводил мастер-класс для всего потока. И вот сейчас Груньке как-то не верилось, что она действительно посмотрит его работы. Нет, о знакомстве с маэстро речи и не шло.  Девушка хотела просто посмотреть на шедевры воочию.