— Левая нога — на зеленый! — сообщила маленькая девочка, покрутив стрелку, а потом строго посмотрела на забавную парочку, принявшую невообразимые позы.

— Дарина, я не могу больше! — взмолилась Забава, не зная, к чему сейчас склонна больше: всплакнуть или рассмеяться.

— Не отлынивай, Василек! — хохотнул Соколов, — Двигай ногу на зеленый круг!

— Жук ты! — пропыхтела Поликарпова.

Левая нога никак не хотела вставать на заветный кружок, и девушка с громким писком «Ой!» пошатнулась и завалилась на улыбающегося Соколова, который, честно признаться, только и ждал этого момента.

Совершенно не стесняясь, парень прижал Забаву к себе, щекоча и одновременно целуя ее.

— Ну, вы опять что ли? — строгий голосок Дарины звучал серьезно и по-взрослому, и Забава не удержалась и рассмеялась, бросая на сестру веселые взгляды.

— Это все он! — Поликарпова ткнула пальцем своего парня под ребра, а потом и вовсе принялась щекотать его, — Дарька! Нападаем!

Дарина с громким визгом, позабыв, что еще минуту назад отчитывала взрослых, бросилась на помощь сестре. Поликарпу пришлось сдаться на милость победителя　 в неравном бою. Однако, маленькую хулиганку он успел подбросить пару раз в воздухе и поймать уже у самого пола, вызвал веселый смех девочки. А взрослой хулиганке достался жаркий поцелуй, когда Даря на миг отвернулась от молодых людей.

— Обедать пора, — улыбалась Забава, наблюдая, как Поликарп с Дариной складывают разбросанные игры.

— А давайте слетаем в пиццерию? А потом в парке растрясемся? — предложил парень, подмигивая любимому Васильку.

— Пицца на обед? — скептично поинтересовалась Забава и взглянула на сестренку.

— Ураааа! Пицца на обед! — обрадовалась Дарина, подбегая к Поликарпу и повиснув на его шее.

* * *

— Кажется, наш пассажир отключился, — улыбаясь, подметил Поликарп.

Обед в пиццерии плавно перетек в прогулку по парку, а потом в ужин у родителей Поликарпа. Соколовы-старшие непременно захотели познакомиться с сестренкой Забавы, особенно после веселых и полных восторга рассказов сына о семье своего Василька. Было решено познакомить и родителей, как только те вернутся из очередной командировки.

Несмотря на уговоры, Забава настояла на ночевке в родительском доме, поскольку утром нужно отводить сестру в сад, а самой бежать на учебу, к тому же сменных вещей девушка с собой не брала, ни для себя, ни ребенку.

И вот, черный Мустанг мчался в сторону дома Поликарповых. Довольно улыбающийся водитель ласково поглаживал женскую ладонь, уместившуюся на мужском бедре, и мысленно планировал общее с Васильком будущее. Да, нужно как можно скорее знакомить родителей, — решил Соколов. А через месяц-два можно и пожениться.

Соколов сам не заметил, как эта мысль прочно обосновалась в его мыслях. Раньше он и не задумывался о таком серьезном шаге, как и о продлении славного рода Соколовых. А вот сейчас, встретив Забаву, Соколов, можно сказать, грезил этим. Ему до жути хотелось привязать к себе своего Василька любыми возможными способами и средствами, однако он боялся ее вспугнуть. Ведь девчонка еще, пугливая и неопытная.

— Да, уснула, — подтвердила Забава, бросив взгляд на заднее сиденье, где в детском кресле сладко сопела Дарька, — Спасибо тебе, Поликарп Сергеевич.

— О, как официально, — хмыкнул Соколов.

— Карпуша? — промурлыкала Забава, мило улыбнувшись.

— Угу, — кивнул Поликарп, бросая на девчонку долгие взгляды, полные обещания, — Так лучше. «Поликарпа Сергеевича» мне на работе выше крыши хватает.

— Кстати, помнишь ту официантку? В пиццерии? — стрельнула глазками Забава.

— Мельникову? — переспросил Полик, — Бестолочь та еще. Второй раз на пересдачу напрашивается.

— Так может она и напрашивается, что неравнодушна к тебе? — предположила Забава, задумчиво рассматривая профиль парня в полумраке салона.

— Ревнуешь, — широко заулыбался Поликарп, не выпуская руки Забавы из своей, — Василечек, как приятно-то!

— Да ну тебя! — отвернулась девушка и собралась вырвать свою руку их мужской ладони.

— Ревнуешь-ревнуешь, — кивнул Соколов в такт своим словам, — Зря, я ж только твой. Говорил ведь.

Забава поняла, что на щеках проступил жаркий румянец, алым всполохом появившись совершенно нежданно.　 А дальше девчонка застыла, смотря, будто в замедленно съемке, как Поликарп, подняв ее ладошку, ласково касается губами нежной кожи.

Больше всего на свете Соколов хотел вдавить педаль газа до упора и через минуту оказаться в ломе родителей Забавы, отнести спящую Дарьку в комнату и запереться с Васильком до самого утра в ее спальне. А потом долго, всю ночь напролет, доказывать и показывать, как сильно и страстно он ее любит, своего пугливого Василька.

Но парень не увеличивал скорость, а только тихо выдохнул и попросил:

— Выгонишь меня, ладно?

— Не пущу я тебя в ночь, — возразила Забава, смущаясь, но отвечая упрямым взглядом, — У меня останешься.

— Василек! — выдохнул Соколов, бросив на девушку жаркий взгляд, который говорил, что если он останется, то спать Забава не будет.

Ответить Забава не успела, ее мысли прервал звонок ее сотового телефона. Увидев на экране фотографию мамы, Поликарпова тут же ответила:

— Мамуль, мы уже подъезжаем! Дарька уснула, все у нас хорошо, — отчиталась девушка, а мысли уже вновь разбежались, понимая, что теперь, когда родители вернулись, Поликарп точно увезет ее в свой загородный дом, как и собирался. К тому же, взгляд парня, загоревшийся жаркими огоньками, обещал то же самое.

А Соколов уже мысленно ликовал. Все, точка! Осталось всего-то, передать спящую девочку на руки вернувшимся родителям, а Василька самым бессовестным образом похитить и запереться с ней на сто лет, в лучшем случае.　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　　

— Как? — голос Забавы, казалось, заледенел, — Я не понимаю вас! Что значит, авария?

Соколов взглянул на девушку, по ее бледному лицу парень понял: что-то произошло. Отобрав сотовый, Поликарп коротко попросил повторить. Сжимая руль и бросая на Василька осторожные взгляды, Соколов съехал на обочину. Переговорив со звонившим, Поликарп вышел из машины и обошел ее. Забава уже отстегивала ремень безопасности, но пальцы не слушались. Соколов помог, сгреб девчонку в руки и крепко прижал к себе.

— Мне жаль, Василечек, — шептал парень, — Нужно ехать.

— Я не поняла ни слова! — шептала Забава, но по надломленному голосу Поликарп знал, поняла она все, просто новость оказалась шокирующей.

— Твои родители, солнышко, — тихо шептал парень, — Они пострадали. Нужно ехать. Я позвоню отцу. Оставим Дарьку с мамой. Она позаботиться о ней до нашего возвращения. А сами поедем.

— Я не понимаю… — повторяла Забава, цепляясь за футболку Поликарпа, скручивая ее в кулачки, — Не понимаю. Они уже должны быть дома. Или задержались у друзей. Так и раньше было. Они утром вернутся.

— Тихо-тихо, родная моя, — ласково шептал Соколов, вынимая свой телефон из кармана одной рукой, а второй прижимая голову Забавы к груди, — Пап! Мне помощь нужна!

* * *

Длинный, узкий коридор с выкрашенными в светло-зеленый цвет панелями казался Забаве ужасным и пугающим. Вдоль стены стояли пустые кушетки, а ближе к лестнице, недалеко от входа в хирургическое отделение обычной пригородной больницы приютились две каталки. Не пустые. Два человека лежали на них, прикрытые испачканными в пятнах крови простынями.

— Почему они здесь? — прошептала Забава, оседая в руках Поликарпа, — Их даже в палату не устроили…

Подхватив Забаву и прижав ее к себе еще крепче, Соколов нахмурился. Ему захотелось крыть всю больницу таким матом, чтобы это ветхое здание провалилось к чертям собачьим.

— Разберемся, Василек, — пообещал он уверенно и двинулся ближе к родителям Забавы следом за отцом, рассекающим поток пациентов и врачей.

— Главврача мне сюда! Немедленно! — рявкнул полковник Соколов на все здание.

Забава вздрогнула от этого крика, но и перестала бояться. В обществе двух сильных мужчин ее уже ничего не пугало. Подбежав к каталкам, девушка склонилась ближе. Лицо мамы, с ссадинами и подтеками на скуле, со следами крови на лбу немного пугало. Но мама дышала размеренно, и это не могло не радовать.

Слезы застилали глаза, и Забава плохо соображала, что вообще происходит. Уронив голову на простынь, девушка разрыдалась. А потом, пошатываясь, подошла ко второй каталке, на которой лежал отец.

— Пап! — всхлипывала Забава в руках Соколова.

Все вокруг казалось кошмарным сном. Словно вовсе не с ней все это происходило. И не ее это родители лежали сейчас в коридоре обычной больницы. Все тело окутал какой-то липкий туман, не вздохнуть, не выдохнуть. И только слезы душили и никак не могли остановиться.

— Они живы, Василек! Остальное не важно! — Забава слышала, будто маяк в непроглядной тьме, голос Поликарпа, — Сейчас все устроим, родная.

Забава рыдала уже в голос, тщетно пытаясь остановить истерику. Поликарп крепко прижимал к себе всхлипывающую любимую девчонку, наблюдая, как люди по приказу полковника Соколова начинают суетиться, как в больнице появились врачи, как быстро и безопасно определили родителей Забавы в специально оборудованные машины «скорой помощи». И спустя несколько минут стремительной езды по городу　 в машине　 со спецсигналами, Потапа Михайловича и Людмилу Валерьевну уже определяли в операционные залы госпиталя с лучшими хирургами и травматологами области.

— Спасибо, пап, — тихо, чтобы не разбудить спящую на его коленях Забаву, произнес Поликарп.

Полковник Соколов сидел в кресле напротив сына, отпивая черный чай из большой кружки. Взглянув на парня, коротко кивнул. Полковник никогда не пользовался своим служебным положением, но сегодня сделал огромное исключение ради семьи любимой женщины своего сына. К слову сказать, девочка с редким именем Забава полковнику Соколову очень нравилась. И он был весьма доволен выбором отпрыска. Возможно именно поэтому он, не задумываясь, поднял все свои связи, чтобы оказать всевозможную помощь. Сергей Семенович, полковник спецслужб, ясно видел то, каким взглядом сын смотрит на девушку, и, что радовало едва ли не больше, видел ответные искры в глазах девчонки.

— Мать звонила, говорит, девочка спит, — сообщил Соколов-старший, — Дождусь результатов и смотаюсь на место аварии. Ребята обещали подробный отчет подготовить.

— Что думаешь? Я не знаю, чем конкретно занимается отец Забавы, — тихо говорил Поликарп, — Но это точно несчастный случай?

— Поликарпов тихо и мирно продает оборудование для мясокомбинатов, — хмыкнул полковник, — И с конкурентами не конфликтует. Спокойно там все. Не повезло на трассе. Майор Лысков сказал, у встречной фуры стрельнуло колесо. Но дождемся отчета.

Полик согласно кивнул. Отведя от лица Забавы волосы, Соколов вздохнул, увидев темные тени под глазами любимой. Ему совсем не хотелось, чтобы его Василек находилось здесь, поскольку чувствовал, что больница пугает и угнетает ее. Но и увезти пока ее не мог. Нужно было дождаться результатов операций. Пару часов назад профессор уже выходил к ним. По его словам, отец Забавы пострадал гораздо сильнее матери. Но и у нее достаточно серьезные повреждения внутренних органов. Можно сказать, близкие его Василька сейчас ходили по грани. И, наконец, спустя, казалось бы, вечность, из операционной вышел врач.

— Мы сделали все возможное, — вполголоса проговорил профессор, — Но у пострадавших множественные переломы и повреждения весьма серьезные. Нужно ждать. Эта ночь будет самая сложная.

Переведя взгляд на часы, Поликарп сжал зубы. Четыре часа утра. Нет, будить Забаву он не станет. Пусть спит. Ведь с ума сойдет от беспокойства, отсчитывая минуты до рассвета.

— Что ж, — поднялся полковник со своего места, — Я через часок вернусь. Узнаю, что там, да как.

— Хорошо, — кивнул Поликарп, откидываясь на спинку дивана.

Соколов-старший покинул больничный коридор, а Соколов — младший откинулся на спинку дивана. Одной ладонью он поглаживал волосы Забавы. Второй провел по своему лицу. Ночь обещает быть долгой.

— Что мы Дарьке скажем? — тихо прошептала Забава.

Ее голос выходил хриплым от пролитых слез и приглушенным от того, что щекой она прижималась к животу парня, а руками обнимала за пояс.

Соколов мысленно ругнулся. Не спит, слышала все.

— Пока скажем, что у друзей, — предложил Поликарп, — А там посмотрим.

— Я всегда любила скорость, — тихо шептала Забава, Соколов осторожно поглаживал ее по голове ладонью, а второй придерживал за талию, — А отец ругался со мной. Говорил, что лихачить на дороге нельзя. Говорил, разобьюсь насмерть. А я хотела отстоять свою самостоятельность и машину мою парни перебрали, кобыл добавили.

Полик слушал тихий шепот своего Василька, и от хрипотцы в ее голосе все в душе Соколова вставало с ног на голову. Оказывается, очень тяжело переносить беды любимых и близких людей.

— Дурой я была, — вздохнула Забава и затихла.

Ближе к утру вернулся полковник, опасения Поликарпа не подтвердились. С родителями Забавы произошел несчастный случай, во время которого погиб водитель фуры, а Поликарповы выжили, но сильно пострадали. Вскоре в коридор вышел профессор и сообщил, что сдвиги есть, но Поликарповы по-прежнему в зоне риска. Поделать врачи больше ничего не могут, остается только ждать.

Забава тихо плакала, пряча лицо в свитере Соколова, и уходить из госпиталя наотрез отказывалась. Но потом полковник пригрозил, что отдаст распоряжение вколоть ей убойную дозу снотворного и велит утащить ее безвольное тело под конвоем домой. И Поликарпова согласилась на пару часов уехать из клиники, хотя бы для того, чтобы сменить одежду и принять душ. Врачи и медсестры пообещали звонить, в случае изменений. А Сергей Семенович, на всякий случай, и в большей степени для успокоения Забавы, оставил конвой под дверьми палаты Поликарповых.

* * *

— С ними точно все будет в порядке? — в который раз доверчиво спрашивала Забава, прижимаясь к Соколову всем телом и закрывая глаза.

Молодые люди лежали на кровати в спальне, где вырос Поликарп. За окном уже почти расцвело. Восходящее солнце окрашивало небо в серо-розовый цвет, и темные тяжелые тучи проплывали над верхушками деревьев.

— Уверен, — в который раз отвечал Поликарп, — Твой батя сильный мужик.

— А мама? — вздохнула Забава, кутаясь в одеяло и ища тепла в крепких руках любимого.

— А мама сильна духом, — решил Соколов, — Поспи немного. Проснешься, и поедем в госпиталь.

— Я не могу уснуть, — прошептала Забава, но противореча своим словам, тихо зевнула и прикрыла глаза.

— Рассказать тебе сказку? — предложил Соколов абсолютно серьезно.

— С хорошим концом? — спросила Забава, прижимаясь носом к надежной груди.

Лежа в кровати парня, которого пару месяцев назад она и не знала, а потом, познакомившись, сочла неблагонадежным, пьяницей и наркоманом, девушка думала, что без него, с учетом случившегося, сошла бы с ума. А так он заставляет ее дышать и надеяться на лучшее.

— А как же, — хмыкнул парень, — Только не перебивай, а закрывай глазки и слушай.

— Хорошо, — послушно вздохнула девушка, прикрыла глаза и грустно улыбнулась, — Это будет рокерская сказка? Всё, молчу, молчу.

— Какая же послушная девушка досталась мне, — тихо хмыкнул Соколов и приступил к рассказу, — Много-много лет назад в одном королевстве жил да был бандит и разбойник. Нет, он не был злым, просто восставал против системы, потому что отец его был шерифом. Бандит и сам должен был стать шерифом, но крупно поругался с отцом и ушел из дома.

— А куда ушел? — спросила Забава, пряча улыбку. Сказка Поликарповой начинала нравиться.

— На улицу, в банду таких же разбойников, — ответил Соколов, — Жил он там, веселился, пьянствовал, лихачил на своем верном вороном коне.

— Девчонок кадрил, — подсказала девушка.

— Бывало, — сознался Соколов, за что и получил ощутимый щипок под ребра, — Ну дальше дослушай, чего сразу драться-то? — возмутился парень, — Так вот, потом бандит попал к хорошим ребятам в банду во главе с темной королевой. Королева обогрела парня и наставила на путь истинный. Велела мириться с отцом. И все в жизни бандита стало опять хорошо. А потом случилось нечто, к чему он был не готов.

— Очень интересно, — прошептала Забава.

— Прекрати перебивать, с мысли сбиваешь, — насупился Соколов, но продолжил сказку, — Однажды, после очередного тяжкого рабочего дня, когда от рутины пухла голова и раздражало все вокруг, бандит решил накатить пару-тройку рюмок горячительного напитка, ему повстречалась сногсшибательная прекрасная принцесса. Она с первого взгляда настолько сильно приглянулась нашему разбойнику, что тот, возомнив себя супер-героем, решил подкатить к красотке. А она огрела его подносом, потом и вовсе динамила при каждой встрече.

— Просто принцесса не знала, какой на самом деле наш бандит замечательный, — заступилась за героиню сказки Забава.

— Бывает, — улыбнулся Соколов, оставив на макушке своего Василька легкий почти невесомый поцелуй, — А потом принцесса дала бандиту шанс, но всячески бегала от него, строила высокий, кирпичный забор между ними.

— Который бандит легко прошиб, не оставив и кирпичика, — подсказала Забава.

— А обещала не перебивать, — притворно вздохнул Поликарп, — Да, все так и было. Принцесса перестала прятаться и закрываться от своего бандита, сделав его самым счастливым на всем белом свете.

— Правда? — спросила Забава.

— Да, — подтвердил Поликарп.

— А что с ними стало дальше? — тихо шепнула Забава.

— А дальше бандит забрал прекрасную принцессу в свой замок, запер ее в своей спальне, — ласково перечислял Соколов, а когда Забава расплылась в широкой улыбке и подняла голову, чтобы посмотреть абсолютно влюбленным взглядом на Поликарпа, тот добавил, — А сам пошел по бабам.

— Убью! — прищурилась Забава, взглядом обещая скорую расправу.

— Ладно, не так, — хохотнул Соколов, и уже серьезнее вкрадчиво добавил — А сам принес ей клятву верности и пообещал любить свою принцессу до скончания дней, в ответ получил такое же обещание. И жили они долго и счастливо, и по сей день живут и любят друг друга.

— Ты прав, — тихо призналась Забава.

Соколов молчал, понимая, что перебивать девчонку не нужно. Она сама должна сказать именно те слова, которые он мечтал услышать.

— Принцесса любит своего бандита, — добавила Забава.

Полик ласково улыбнулся, погладил свою Забаву по щеке, снимая набежавшую слезинку.

— Знаешь, ради тебя я могу свернуть горы, — признался Поликарп.

— Мне хватит и сказки, — так же тихо шепнула Забава, оставляя ласковый поцелуй на поглаживающих ее щеку пальцах, — Главное, чтобы не кончалась наша сказка.

И уже засыпая, Забава услышала твердый и уверенный шепот любимого:

— С ними все будет хорошо.