— Я уже освободился, в магазин и к вам, — говорил Соколов, а Забава непроизвольно улыбнулась, — Скинь сообщением список покупок. Сама знаешь, могу купить всякую хрень вместо действительно нужных продуктов.

Девушка поняла, что легкая улыбка превращается в широкую от мысли о том, что их с Соколовым общение все больше похоже на разговоры женатой пары. Попрощавшись с парнем и быстро напечатав в сообщении список всех необходимых продуктов на ближайшие несколько дней, Забава отправилась в детскую, где Даринка смотрела мультики.

Настроение девушке ничто не могло испортить, даже дождливая погода за окном. Сегодня врачи сообщили, что угроза миновала. Родители на несколько минут приходили в себя. Но под воздействием препаратов вновь уснули. И Поликарпова впервые за две недели решила остаться дома вместе с сестрой, а не ночевать у родителей Поликарпа или у Елены. Забава видела по сестренке, что та соскучилась по своей комнате, по родительскому дому, по маме и папе, но объяснить ей всю ситуацию не могла.

Присев на диванчик в детской, Забава погладила сестру по волосам. Та, не отвлекаясь от экрана телевизора, вскарабкалась к ней на руки.

— А Полик где? — вздохнула Даринка.

Забава поцеловала девочку в макушку и крепче прижала к себе. Ох, уж этот Соколов! Вот взял и похитил сердце не только Забавы, но и четырехлетнего ребенка. Однако Поликарпову данная ситуация не пугала, скорее наоборот, радовала и умиляла. Особенно, когда она наблюдала, как тридцатилетний детина носится по парку под заливистый смех четырехлетней девочки, громко хохоча.

— Уже едет, — ответила Забава, — В магазин заскочил. А давай мы пойдем и начнем готовить для него ужин? Что скажешь?

— Угу, — кивнул ребенок и слез с колен.

Девчонки, взявшись за руки, отправились на первый этаж. Обосновавшись за столом просторной кухни с карандашами и раскраской, Дарина тщательно разукрашивала картинку для своего друга Полика. А Забава приступила к готовке ужина.

Спустя полчаса по первому этажу особняка разнеслась трель дверного звонка. Удивленно взглянув на часы, Забава нахмурилась. Ведь дождь за окном, а Соколов уже примчался. Опять, наверное, превышал. Хотя, нужно отдать должное парню, в последнее время он водит крайне аккуратно.

Подходя к двери и не посмотрев в окно холла, из которого отлично просматривалось крыльцо, Забава дернула входную дверь на себя.

— Опять нарушаем? — строго произнесла девушка и застыла в дверях.

На крыльце стоял мужчина средних лет с небольшим чемоданом в руке. Его голову скрывал капюшон, шею окутывал полосатый сине-черный шарф, а глаза прятали очки в темной пластиковой оправе.

— Добрый вечер, — поздоровался мужчина, — А ты, наверное, Забава?

— Да, — осторожно кивнула девушка, — А вы кто?

— А я твой дядя, — мужчина показался девушке смутно знакомым, но только Поликарпова не спешила впустить незнакомца в дом, — Дядя Юра, брат Потапа. Ты не помнишь меня? Конечно, не помнишь! — 　 картинно ударил незнакомец себя ладонью по лбу, — Тебе ведь было всего шесть во время нашей последней встречи!　

— У папы нет братьев, — прищурилась Забава.

— Кхм… странно, — удивился мужчина, — Просто мы много лет назад повздорили по одному маленькому вопросу. Но я вот, решил, что пора помириться. Мы ведь одна семья. Впустишь?

— Да, конечно, входите, — опасливо пригласила Поликарпова, но подсознательно радовалась, что Соколов уже где-то рядом.

— Так, а где мой любимый братец и единственная и неповторимая невестка? — задорно проговорил Юрий.

— Мама с папой в больнице, — тихо призналась девушка, и, бросив быстрый взгляд на кухонные двери, добавила, — Но мы не говорим Дарине. Не хотим ее травмировать.

— А Дарина это кто? — спросил мужчина, снимая мокрую куртку и пристраивая ее на вешалке.

— А вы не знаете, кто такая Дарина? — удивленно подняла брови вверх Забава.

— Мы с братом не очень откровенничали все это время, — потер ладони мужчина, пытаясь их согреть.

— Это моя сестренка, — ответила Забава, — Но вы проходите, мы как раз и ужин готовим.

— Ох, ужин это хорошо, — обрадовался гость, — Я как раз с дороги. И жуть как проголодался.

Входя на кухню следом за хозяйкой, гость, увидев Даринку, рисующую за столом, всплеснул руками:

— Ой, какое у нас тут чудо! — восхищался дядя Юра, — И красавица такая! Вся в Людочку!

Дарина хмуро посмотрела на гостя.

— А где Полик? — поинтересовалась девочка, не удостоив незнакомца и приветствием.

— Даринка, а поздороваться? — одернула Забава сестру, но девочка только поджала губы и принялась с еще большим усердием выбирать нужный цвет карандаша, — Я жду Соколова!

Забава, несмотря на резкий тон девочки, улыбнулась. Но постаралась скрыть улыбку. Она и сама ждала Соколова.

* * *

Поликарп Сергеевич, словно добропорядочный семьянин, тщательно инспектировал полки с детским печеньем, соками и йогуртами. Протянув руку к яркой пачке с изображением мишки, за спиной парень услышал приятный женский голос:

— Нет, эти я бы вам не советовала, — говорила незнакомка, — В них слишком много сахара.

Соколов оглянулся. Высокая, стройная фигурка в приятной глазу упаковке. Шикарная укладка, макияж и маникюр. Да, с такой бы Поликарп с радостью повыбирал печеньки еще пару месяцев назад, до встречи с одной юной нескучной красавицей, занозой засевшей в сердце.

— А какие посоветуете? — улыбнулся Соколов.

— Вот эти, — ухоженный пальчик указал на пачку за спиной Соколова, в районе талии, — Полезные и вкусные.

Соколов вежливо кивнул и вынул телефон из кармана куртки. Улыбаясь девушке, которая совершенно случайно в свою корзинку сложила две пачки рекомендуемого ею же печенья и теперь просто стояла у соседнего стеллажа, Поликарп из списка контактов выбрал последний и нажал клавишу вызова.

— Солнышко, — ласково заурчал Соколов, — говорят, сахара много в тех печеньках с медведем. Советуют брать другие, со слоном.

Выслушав ответ Забавы и все еще улыбаясь незнакомке, Соколов ласково поворковал со своим Васильком и сбросил вызов.

— Жена велела брать с медведем, — пожал плечом парень, — Говорит, в тех, что со слоном сплошные добавки и мало натуральных продуктов.　 Говорит, они вообще не сладкие и невкусные.

Девушка натянуто улыбнулась и скосила взгляд на правую руку Соколова.

— Грешим, — наигранно вздохнул парень, — Благодарю за совет.

Соколов удалился, все еще улыбаясь, сам не понимая по какой причине. То ли от ласкового голоса своего Василька, то ли от ее просьбы «поторопиться и сунуть уже эти печеньки советчику в энное место». Да, только Забава могла, ласково урча на ухо кошкой, выразиться резко и не очень цензурно.

На кассе Соколов вновь встретил ту самую красотку-советчицу. А мысли почему-то, принялись активно вращаться вокруг довольно пикантной темы, разгоняя кровь по венам и отдаваясь возбуждением в паху.

Да, не было у Соколова секса уже весьма давно. И это очень на него не похоже. Он чувствовал себя мальцом, влюбившимся в сверстницу, которому хватало украденных поцелуев и объятий. Да, он мог бы весьма легко кивнуть сейчас той самой девушке, просто перепихнуться с ней, разъехаться и забыть. Но было одно «но». Он любил своего Василька. Только одна она имела значение, была всем в его жизни, целым миром. И потом, одной мысли, даже намека на мысль о том, что и Забава вот точно так же могла бы переспать с любым смазливым мужиком, Соколову хватило, чтобы крыша тихо скрипнула и сдвинулась.

Поэтому, оплатив покупки, парень широким шагом вышел из супер-маркета и помчался к своему Васильку, к своей ершистой Забаве. А по дороге Соколов просил Бога о терпении и стальной выдержке, потому что каждая ночь рядом с любимой превращалась в сладкую пытку. Но и без нее он был не согласен спать, отчаянно нуждаясь в девушке, словно в наркотике.

Дом Поликарповых встретил Соколова ароматом вкусного ужина и улыбающейся Забавой в дверях.

— Привет! — радостно поздоровалась девушка, словно они не виделись вечность, а не полдня.

— Здравствуй, Василек! — Соколов одной рукой обнял девушку, приподнимая ту над полом, а во второй держал пакеты с покупками, — Голодный, жуть просто!

Забава, ответив на нежный поцелуй, на мгновение спрятала нос на шее у Поликарпа и выпорхнула из его рук.

— А у нас гости! — сообщила девушка, утягивая за руку Поликарпа на кухню.

* * *

* * *

— Так откуда, говорите, вы приехали? — изучающий взгляд Поликарпа замер на глазах собеседника.

Юрий Михайлович провернул бокал коньяка в руках и проследил, как приятная янтарная жидкость стекает по стеклянным стенкам. Гость, вальяжно устроившись на диване уютной гостиной, не торопился с ответом. Но и Соколов не настаивал. Ему самому нужно было время, чтобы разобраться в том, какой именно человек сидел сейчас напротив него. И с каждой минутой Поликарп все больше понимал, что дядька Забавы ему не нравится. Но вот что конкретно его в нем не устраивало, молодой человек пока определиться не мог.

— А я и не говорил, — взгляд, как две капли воды похожий на взгляд Потапа Михайловича, прошелся по стене, где висела картина руки Василька, — Талантливая работа. Рука Забавы? Знаешь, Поликарп, это у нее семейное. В юности я тоже много рисовал. Да и сейчас иногда балуюсь.

— Надолго вы к нам? — продолжал задавать вопросы Поликарп.

— Пока не надоем, — улыбнулся гость, а потом взглянул на парня поверх очков, — Успокойтесь, молодой человек. На днях я подыщу подходящую квартиру и съеду. А до тех пор придется этому дому потерпеть мое присутствие. Брат бы не стал возражать. Но если я не ошибаюсь, вы не проживаете в этом доме. Так что, решать не вам, а Забаве.

Соколову очень захотелось стереть с лица гостя надменно-покровительственное выражение. Он уже даже выбрал место столкновения морды гостя с его, Полика, кулаком. Неприятный тип, однозначно, неприятный.

— Все, Дарька уснула, — вошла в комнату Забава и устроилась под крылом у Соколова, — Я ее у себя положила. Разрешила ей поспать на большой кровати.

— Отлично, — улыбнулся Поликарп, обнимая девушку.

— Вам, дядя Юрий, я тоже приготовила в гостевой, — спокойно проговорила Забава, но смотрела на Соколова, поймав в его взгляде непонятные эмоции.

— В гостевой? — переспросил Юрий, — Помнится, когда-то у меня в этом доме была своя комната. Рядом с кабинетом Потапа. На первом этаже.

— Там есть дверь, — нахмурилась Забава, — Но она заперта всегда. Мы даже и не знаем, что там за комната.

— Думаю, ключи Потап хранит в ящике стола, — «тонко» намекнул Юрий, поднимаясь с дивана.

Ключи действительно обнаружились в самом нижнем ящике стола, а рядом — фотография, на которой двое парней, поразительно похожих на Потапа и Юрия, стояли плечом к плечу. Потап Михайлович улыбался, а его брат хмуро смотрел в объектив.

— Это на даче у деда, — припомнил Юрий, взглянув на снимок, — Он служил при министре.

Соколов и Поликарпова переглянулись, а Юрий, насвистывая какой-то мотив, подбрасывая ключи в ладони, вышел из кабинета. А спустя минуту раздался звук проворачиваемого в замочной скважине ключа.

— Как же приятно оказаться дома! — Юрий стоял на пороге комнаты, оставив дверь открытой, — Здесь ничего не изменилось. Словно и не уезжал никуда.

— Вы так и не рассказали, откуда приехали к нам, — улыбнулась Забава, с любопытством рассматривая комнату.

Не сказать, что она была не удивлена. Естественно, она была, мягко говоря, в шоке. Оказывается, в ее родном доме есть большая и просторная комната, о которой она и не подозревала. Вернее, знала, что дверь есть, но что кроется за ней — не догадывалась.

Помнится, в детстве, Забава спросила у отца, почему дверь закрыта. И с любопытством пыталась заглянуть в окна и в замочную скважину. Но отец только посмеивался над ее попытками, и говорил, что маленьким девочкам нельзя сюда входить, поскольку здесь живет страшное и ужасное чудовище. После такого ответа юная любопытная девчонка перестала интересоваться странной запертой дверью, а потом и вовсе перестала ее замечать, воспринимая старым чуланом.

— У меня крайне слабое сердце, — стоя спиной к молодым людям, ответил Юрий Михайлович, — И Потап определил меня в санаторий. Местный климат губителен для меня. А тот подошел. Что ж, молодые люди, я бы, с вашего разрешения, немного поспал. День был трудным.

— Но здесь пыльно, не помешало бы прибрать, — возразила Забава, — Завтра придет Тамара Петровна, она убирает у нас по пятницам. Я попрошу ее здесь привести комнату в порядок. А сегодня, думаю, вам удобнее будет в гостевой.

— Ну, что ты, Забава! — мужчина мотнул головой, — До утра я прекрасно посплю здесь. Не смею вас более задерживать.

Юрий холодно улыбнулся. Поликарп настойчиво увел Забаву из комнаты, но на пороге обернулся. Колкий взгляд нового знакомого не нравился Поликарпу. Совершенно не нравился.

* * *

— Папа мне как-то сказал, что за той дверью живет чудовище, — тихо прошептала Забава.

Молодые люди, погасив свет, лежали в темноте, лицом друг к другу. Между ними, сложив ножки на Поликарпа, обнимая руками плюшевого кота, спала Даринка. И Соколов не собирался относить ребенка в детскую. Почему-то он не хотел выпускать из поля зрения ни Василька, ни мелкое чудо.

— Мне он тоже не понравился, — хмыкнул Поликарп.

— Прекрати, дядя Юра не чудовище, — хихикнула Забава, — Просто странный он.

— Угу, — выдохнул Соколов.

Его глаза уже привыкли к темноте комнаты, и лицо Василька было хорошо видно. К тому же, из окна сквозь не до конца задернутые шторы лился лунный свет.

— Я говорил, какая ты красивая? — хрипло шепнул Соколов.

Забава улыбалась. Провела по волосам любимого рукой.

— Отнесем Даринку в спальню? — тихо предложила Поликарпова.

Соколов задержал дыхание. Вот ведь черт! По глубокой синеве любимых глаз он понял весь невысказанный подтекст этой фразы. Тихий, нежный голос будто обещал то, чего Соколов так долго хотел.

Но….

Но…

Поликарп провел рукой по нежной щеке и выдохнул, боясь придвинуться ближе к Васильку и разбудить Дарьку.

— Пусть поспит здесь, — тихо проговорил Соколов, — Вдруг проснется и испугается.

— Хорошо, — улыбнулась Забава и прикрыла глаза.

Спустя пару минут, Василек уже дышала глубоко и размеренно. Ее рука в волосах Соколова расслабилась, но пальцы запутались в чуть отросшей челке и остались лежать на подушке.

Нащупав телефон, Соколов задумался. И первым делом напечатал длинное и содержательное сообщение отцу, потом брату и в завершении — Черепанову.

***　

Все утро Соколову не сиделось на месте. Пары шли нудно, студенты жутко бесили, особенно некоторые индивиды. Благо, к двенадцати Поликарп уже освободился и, резко сорвав машину с парковочного места, умчался подальше от университета. Забава сегодня с самого утра у Кудесника, колдует над очередным заказом. Сам Соколов настоял, чтобы она работала, а не сутками торчала в госпитале в родительской палате. Даринку Поликарп отвез в детский сад. Все его девочки были при деле, пристроены, но все равно, покой Соколову только снился. Что-то словно зудело в мыслях, никак не собиралось в логическую цепочку.　

И Соколов, положившись на чутье, решил поехать в госпиталь, проведать родню.　

Больничный коридор был непривычно тих. Только санитары и медсестры сновали туда-сюда. Часы посещения еще не начались, но по распоряжению полковника Соколовых пропускали в любое время.　

Оказавшись в палате, Соколов присел на стул между кроватями.　

— Мне бы помощь не помешала, — вздохнул Поликарп, и, повернувшись к отцу Забавы, добавил, — Меня сильно напрягает Юрий Михайлович. Свалился, как снег на голову. Взгляд мне его не нравится. Ведет себя странно. И комната его как-то не вписывается в вашу семью.　

От тихого монолога парня отвлекло входящее сообщение. Прочитав пересланную проверенными источниками информацию, Соколов коротко выматерился.　

— Вот и что мне с ним сделать, а? — риторический вопрос повис в воздухе.　

А дальше на телефон Соколова поступил входящий звонок.　

— Карпуша! — голос Василька был взволнован и расстроен, и это категорически не понравилось Соколову, — Мне Ирина Владимировна звонила только что! За Дарькой пришел дядя Юра. Я запретила отдавать ему ребенка. И садик не отдаст. Вот он зачем вообще за ней пришел? И как узнал, в каком она садике?　

— Успокойся! — скомандовал Соколов, — Я близко. Заберу ее. Не вздумай мчаться туда. Я все равно буду в саду через пару минут. Ты главное позвони воспитателю еще раз, чтобы даже не разговаривали с ним. Поняла?　

— Да! — ответила Забава и сбросила вызов.　

Соколов уже подскочил на ноги, собираясь спешно покинуть палату, но что-то заставило его оглянуться в дверях. Потап Михайлович открыл глаза и смотрел прямо на Соколова.　

— Юра… опасен… — губы мужчины едва шевелились, но Соколов разобрал слова.　

— Я понял, — кивнул Соколов, — Я все улажу.　

Мужчина едва заметно кивнул, а Соколов рванул из госпиталя. Уже за рулем Мустанга Поликарп　 спешно набрал номер отца.　

— Бать! Помоги! — повышая голос, говорил Поликарп, — Понимаю, что задолбал тебя своими проблемами, но я не знаю, к кому еще обратиться.　

— Вообще-то я твой отец, а не чужой мужик с улицы, — строго произнес полковник, — Кто　 тебе должен помогать, если не я?　

— Да брось, пап, — сцепил зубы Поликарп, — Я ж знаю, что не стал тем сыном, которым ты мог бы гордиться. Вот Мирыч другое дело. А я так, одно сплошное разочарование.　

— Бред не неси, сын, — тяжело вздохнул Соколов-старший, — Говори, что нужно. А вечером мы пообщаемся на тему разочарований.　

Поликарп Сергеевич только невесело хмыкнул. Что ж, придется говорить на такую больную для него тему. Но он готов был пойти на что угодно, только бы отец помог ему разобраться с возникшей проблемой.　

Вкратце Соколов-младший изложил Соколову-старшему суть дела, получил кое-какие корректировки, и уже, когда Поликарп выходил из машины, припаркованной у детского садика, в котором находилась Дарина, у семейства Соколовых сформировался определенный план действий.　

Вбегая в дверь здания и минуя пост охранника, Соколов понял, что не все гладко. Охранника на месте не было. Парня Поликарп встретил в группе, в которой занималась Даринка.　

— Мужик, ты полегче, — доносился бас охранника из глубины группы, — Я же ментов уже вызвал.　

— Вот и зря, имбицил! — голос Юрия звучал искаженно, — Я предупредил, что никого не трону. Мне нужна только эта девочка.　

Соколов спокойно вошел в группу. Воспитатель, забившись в угол вместе с детьми, широченными, полными страха глазами смотрела на незнакомца в центре комнаты. Юрий Михайлович, глядя на

испуганных и плачущих деток совершенно безумным, искрящимся взглядом, поигрывал в руке складным ножом-бабочкой. Нож то подлетал вверх, то вновь опускался в мужскую ладонь.　

— Я хочу эту девочку, Ирина Владимировна, — вежливо и с безумной улыбкой на искаженных безумием губах говорил мужчина, — Дарина, подойди сюда, я не обижу. Глянь, какого зайчонка я тебе привез.　

Соколов осторожно подошел ближе. В следующее мгновение все события начали происходить стремительно, словно кадрами из немого кино, беззвучного и ужасающе пугающего.　

Дарька посмотрела за спину Юрию, увидела Соколова.　

— Полик! — радостно выкрикнула девочка, тем самым отвлекая Юрия от созерцания деток.　

Соколов понял, что у него всего секунда. Стремительно дернувшись вперед, Поликарп схватил руку Юрия и вывернул до хруста, выбивая нож из ладони. Пнув нож ногой, парень прижал мужчину, взвывшего от боли, к полу.　

— Ребят, а на самом деле наша охрана, — спокойно начал говорить Соколов, бросив взгляд на охранника, не растерявшегося и схватившего нож, — решила показать вам, что нужно делать, если вы на улице случайно увидите, как взрослые дяди дерутся. И да, вы ведь знаете, что драться — плохо?　

Соколов мотнул головой охраннику, а сам выволок скулящего мужчину на улицу.　

— Поликарп, вышло недоразумение, — подвывал Юрий Михайлович, а Соколов только больше вывернул ему руки, чтобы не дергался, — Я все поясню.　

— Знаешь, Юрик, — выплюнул зло Соколов, — Я бы на твоем месте тихо вздернулся на ближайшем шнурке. Потому что я — не Поликарпов, мне тебя не жаль ни грамма. И глаза закрывать на твои «мелкие» пакости я не стану.　

На парковке около садика их ужа ждал черный тонированный фургон, и двое крепких парней в армейский берцах легко выпрыгнули из салона.　

— Поликарп Сергеевич, день добрый, — поприветствовал один из парней, — Гляжу, и сами уже справились.　

— Да тут справляться-то, — хмыкнул Соколов, отряхнув руки, когда Юрия «упаковали» и не очень ласково впихнули в машину, — Дохляк недоделанный.　

— Сергей Семенович велел к нему везти, — парень уже запрыгнул в машину следом за коллегой, — Вас подбросить?　

— Спасибо, майор, — мотнул головой Соколов, — Я сам доберусь.　

Машина скрылась также незаметно, как и появилась. А Соколов вернулся в садик. Успокоил воспитателя, уладил все по-тихому с директором и охраной, забрал щекочущую его и повисшую на нем как обезьянка, Даринку. И, предупредив отца, чтобы держал его, Поликарпа, в курсе событий, поехал вместе с девочкой к своему Васильку.　

Вот теперь настроение у Соколова было отличным. Во-первых, непонятная ситуация со странным внезапно появившимся родственником прояснилась. Во-вторых, будущий тесть пришел в себя и даже смог связать пару слов. Ну а в-третьих…. В-третьих, вчера ночью случилось нечто удивительное. Его Василек сама тонко намекнула, что пора двигать их отношения дальше. Это не могло не радовать истосковавшееся по женской ласке тело Соколова.

* * *

Спустя пару дней, когда Соколов вновь оказался в госпитале, стены больничной палаты на него уже не давили. Он спокойно сидел в кресле и почти лениво наблюдал за своей Забавой и Потапом Михайловичем. Дарина устроилась на плече у отца. Девочка немного поплакала, так как хотела на руки к маме. Но врачи не позволили. Людмила Валерьевна пришла в сознание, но все еще много спала. Отец же Забавы и Дарины спать не собирался, несмотря на слабое состояние.

После тихих всхлипов и слов радости, Забава принялась расспрашивать о подробностях аварии. И получив краткий ответ, успокоилась. Ведь все в порядке. Родители скоро поправятся, Дарька рядом, Поликарп тоже. Все девушке вмиг показалось радужным и каждый вдох вновь был наполнен счастьем.

— Забавушка, — тихо попросил Поликарпов, — Спроси у докторов, когда мне можно кофейку, ну или чая крепкого. Уж очень пить хочется.

Предлог был пустячным. Но, взглянув на Соколова и дождавшись кивка, Забава поняла, что отцу нужен мужской разговор. Поликарпова предпочла не влезать и, прихватив Дарьку, отправилась прогуливаться по коридорам.

Мелкая юла, которая в первый раз оказалась в госпитале, задавала кучу вопросов и сотню почемучек. Девушка только улыбалась и тихо радовалась, что все налаживается. А обещанные пояснения от Соколова она получит вечером, так сказать, без свидетелей.

Как только дверь закрылась за дочками, Поликарпов посмотрел в глаза Соколову.

— Я благодарен тебе, Поликарп, — тихо проговорил Потап Михайлович, и, сглотнув ком, застрявший в горле, добавил, — Что сейчас с Юрием?

— Благодарить не стоит, — вздохнул Поликарп, — Я спасал свою семью, а девчонки уже давно стали ее частью. И я могу вам пообещать, что никакая сволочь не тронет их.

Взгляд Соколова был тяжелым, изучающим, и, даже немного укоряющим.

— Считаешь, я тоже виноват? — поджал губы Поликарпов, а потом и сам ответил на свой вопрос, — Да, думаю, ты прав. Виноват. Так что с ним?

— С момента нападения Юрий Михайлович находится под следствием, — ответил Соколов, — И я сомневаюсь, что отец позволит отпустить его. Уж простите, но я тоже поспособствую, чтобы он там остался наверняка. Такого человека нельзя выпускать. И вы не хуже меня знаете, насколько он опасен.

— Да, все верно, ты прав, он опасен, — Поликарпов провел рукой по лицу, — Ты имеешь право знать все с самого начала.

— Давайте, — кивнул Поликарп, — а потом я вам расскажу, чем закончится вся эта история.

— Рад, что она, наконец, закончится, — признался Поликарпов и, отвернувшись к окну, приступил к рассказу, — Я, как ты понял, старший брат. Юра у нас всю жизнь был хлипким и больным. Родители его баловали и потакали прихотям. Наш отец служил при министерстве, и родители находили достаточно средств на все прихоти Юры. До определенного момента, пока я не узнал, что Юрик уже не тот безобидный шалопай, каким я его считал. Отцу стало известно задолго до меня, чем именно увлекался брат. И это подкосило его, а вскоре умерла и мать. Но до своей смерти отец успел по правительственным каналам поместить Юру в закрытую лечебницу. Перед смертью мать просила меня присмотреть за Юрой, она все еще считала его жертвой, слабым человеком, попавшим под влияние плохой компании. Спустя несколько лет, врачи признали Юрика не опасным. Вроде, перевоспитался. Пичкали его там препаратами, да и сам Юра не особо сопротивлялся. Мы с Люсей забрали Юрия к себе. Решили, что дом большой, сможем там присмотреть за ним. Забава была тогда мелкой совсем. Играла в свои машинки. Заводной такой ребенок, как и Дарька. Они вообще похожи очень.

Соколов внутренне напрягся. Не нравился ему тон и голос Поликарпова, слишком потерянный, слишком безжизненный, слишком виноватый.

— Он тронул ее? — страшась услышать самое жуткое в своей жизни, спросил тихо Соколов.

Вот не приведи Бог, ответ будет положительным. Соколов точно знал, что никакие стены его не остановят. До Юрика он доберется и придушит собственными руками.

— Нет, не успел, — сморщился Поликарпов, — Люся вовремя заметила взгляды Юры на Забаву. Я чуть не убил его. Полуживого отвез обратно в клинику и исправно платил каждый месяц за его пребывание. Мы не виделись с того самого дня. Прощаясь, я сказал ему, что брата у меня больше нет.

— Но комнату вы оставили, — упрекнул Поликарп.

— Оставил, — кивнул Потап Михайлович, — Сам не знаю, почему. Наверное, где-то глубоко в душе я все еще надеялся на то, что Юра исправится.

— Нет, не исправится, — мотнул головой Соколов, — Знаете, что он ответил, когда у него спросили, почему именно Даринка? Он сказал, что было мало времени, чтобы искать новую игрушку. А эта оказалась под рукой. Игрушка! Как вам?

Соколов видел, как руки Потапа, все еще слабые, но твердые и крепкие, сжимаются в кулаки.　　

— Убью! — выдохнул Поликарпов.

— Встаньте в очередь, — хмыкнул Соколов, — Хотите, расскажу, что сейчас происходит и чем все закончится?

— Давай, — кивнул Поликарпов.

— Юрий Михайлович на допросе сознался в нескольких эпизодах из своей бурной биографии, — Соколов откинулся на стуле назад и внимательно следил за приборами Поликарпова, не хотел он только что очнувшегося тестя загонять в гроб, — Отец поднял нужных людей и архивные висяки. И как итог получилось дело весьма пухлое дело на неприлично длинный срок, даже без учета попытки похитить Даринку. Ее мы исключили из дела. Не нужны ребенку лишние переживания. Так вот, дело сшили исправно. И сейчас, в эту самую минуту Юрий сидит в изоляторе. Но это не конец истории. Я попросил друзей и брата посодействовать и подключить связи. Потап Михайлович, — вздохнул Соколов и придвинулся ближе, — Мне очень жаль, но совсем скоро нужные люди дернут за ниточки. И от вашего брата останется только закрытое дело.

Долгую минуту Соколов смотрел в глаза Поликарпову. Да, Юрий оказался гнидой и ужасным человеком, но он был братом отца Василька. Вот только Соколов все еще помнил ужас в своем сердце, страх в голосе Забавы и счастье и облегчение в глазах Василька, когда она увидела, что сестренка в безопасности.　

— Спасибо, — донесся тихий, немного хриплый шепот мамы Забавы, — Это к лучшему.

Женщина протянула руку, и Соколов послушно встал и пожал ее.

— Что ж, не будем больше о плохом, — вздохнул Соколов и улыбнулся, — Жениться хочу. Можно?

— Шустрый какой, — украдкой смахнул набежавшую слезу Потап Михайлович, — Так и быть, женись. Кто уж тебя удержит.

— Почему его отпустили? — не поддержала Людмила Валерьевна игривого тона мужчин.

— В клинике сказали, что не прошла оплата за месяц, — пояснил Соколов, — Вы как раз попали в больницу. Совпало все просто неудачно. А Забава и не знала, что нужно переводить деньги на счет клиники.

— Ладно, Люсь, — постарался улыбнуться Поликарпов, — Ты там как, старушка моя?

— Иди в пень, Мишутка, — прокряхтела женщина, — Говорила же, останемся у Матеевых. А ты, «успеем до темна», «успеем до темна». Успели, мать твою! Где вообще мои девочки?

Девочки уже появились в палате, и все семейство Поликарповых, будущих и фактических Соколовых тихо радовалось состоянию Людмилы Валерьевны и Потапа Михайловича, и старательно избегало темы мелькнувшего на горизонте и благополучно исчезнувшего Юрия.