Тактические данные L45.967.22

Отправитель: рядовая Марен Айерс, медик, 128-й взвод «Железные шуты»

Получатель: капитан Серл Джентри, доктор, особые научные войска

Капитан Джентри:

Присаживайтесь. Должно быть, вы расстроены после всего, через что вам пришлось пройти.

Рядовая Айерс:

Расстроена? К чему этот фарс, капитан? Это было очень увлекательно. Природа не просто адаптируется. Она жульничает, меняет правила и выскакивает через черный ход с твоим кошельком, пока ты пытаешься сообразить, что к чему.

Капитан Джентри:

Мне кажется, я не совсем понимаю вас.

Рядовая Айерс:

Простите. Это не мои слова. Так говорил мой отец, достопочтенный Тален Айер: признанный ученый-генетик с повадками заправского лесоруба. Он никогда не переставал удивлять меня своим потрясающим чутьем. Он всегда выдавал эту присказку, когда я жаловалась на непредсказуемые результаты экспериментов. Вот и я от него научилась.

Капитан Джентри:

Так, давайте обо всем по порядку…

Рядовая Айерс:

Помню, когда мне было двенадцать, я корпела над направленными мутациями Drosophila melanogaster для школьного проекта. Как-то целая контрольная группа дрозофил решила, что пора осваивать новые территории и намеренно стала производить более мелкое потомство. В итоге мушки сделались такими маленькими, что смогли пролетать сквозь сетку улья. Они пустили насмарку три месяца, потраченные на создание длинноцепочечных белков. Причем мне казалось, что они это сделали специально.

Отец, узнав об этом, только рассмеялся. Он сказал, чтобы в следующий раз я держала мух в банке из-под варенья. Старый плут. Правда, когда я бросила учебу, чтобы вступить в ряды морской пехоты, он не нашел что сказать. Интересно, сейчас он уже придумал подходящий афоризм?

Капитан Джентри:

Рядовая Айерс, вы не могли бы не отвлекаться?

Рядовая Айерс:

Ой, простите. Я слишком далеко ушла от темы? Вы сказали, обо всем по порядку. Однако, похоже, все эти «дочки-матери» вас не интересуют. Поймите, я уже тыщу лет не общалась с кем-то, чье образование не заканчивалось бы учебкой. А нам с вами до цивилизации лететь еще до-о-олго.

Капитан Джентри:

(покашливает)

Рядовая Айерс:

Хорошо-хорошо, перехожу к делу.

Капитан Джентри:

Сделайте одолжение.

Рядовая Айерс:

Шесть месяцев назад наш взвод был направлен на дальнюю заставу на обратной стороне Ансельма. Нужно было сменить бедняг, которые прозябали в этом ледяном мире весь предыдущий год. Мы как раз прыгнули в систему и рассчитывали координаты для последнего пространственного скачка, когда пришло сообщение с Корхала IV. Все крейсеры класса «Минотавр» должны были вернуться в столицу и быть переоборудованы для ведения боя в атмосфере.

Инструкция предписывала отложить выполнение любых некритических заданий, временно оставить перевозимых пассажиров и груз на ближайшей обитаемой планете и как можно скорее возвращаться на главную базу. Впоследствии нас должны были подобрать боевые корабли второго порядка, если командование сочтет это необходимым. Эта новость прозвучала для нас как гром среди ясного неба. Ведь вам известно не хуже, чем мне, что Доминион может посчитать «обитаемым» любое удобное для него место.

Капитан Джентри:

Экстренные передислокации — неотъемлемая часть жизни солдата.

Рядовая Айерс:

Да-да, но все же трудно радоваться жизни, когда тебя сбрасывают, как балласт, для того, чтобы переоборудовать корабль.

Наш навигационный компьютер утверждал, что ближайшим годным для жизни булыжником была Сорона, пустынная шахтерская планетка на окраине системы. Вы видели ее — ржаво-оранжевого цвета, окруженная узким астероидным кольцом. Похожа на подгнивший апельсин.

Капитан Джентри:

(смеется, затем, спохватившись, останавливается.)

Да, я видел Сорону.

Рядовая Айерс:

К тому времени я прослужила медиком в 128-м взводе уже два года. Мы подчинялись лейтенанту Тревису Оррану и называли себя «Железными шутами». Из нас лишь пара человек участвовала в боевых действиях, и то по большей части в мелких миротворческих операциях. Конечно, до «Небесных дьяволов» нам было как до Корхала пешком: героев войны вряд ли отправили бы просиживать штаны на Ансельме. Но никто из нас и представить не мог, сколько продлится эта временная остановка.

Это было шесть месяцев назад. Шесть месяцев, док.

Капитан Джентри:

Рядовая, соблюдайте форму обращения, принятую в уставе…

Рядовая Айерс:

Так или иначе, у трапа с хлебом-солью нас никто не встречал.

Капитан Джентри:

Ничего удивительного. На некоторых малых колониях не хватает персонала для обслуживания космопорта.

Рядовая Айерс:

Нет, док, не тот случай. И отмазки про обеденный перерыв не катят. Там не было никого. И очень давно.

План лейтенанта был прост. Мы набираем столько припасов, сколько можем унести, и выдвигаемся к Бочке — ближайшей заставе в пятнадцати милях от порта. Там мы встречаемся с местным управляющим и ищем пристойную ночлежку на время ожидания. Орран пошутил, что, по меньшей мере, мы заработаем на этой планетке зачетный загар. Кое-кто засмеялся в ответ. Тогда мы все пытались не терять присутствие духа.

А потом появились зерги.

(Далее следует долгая пауза; слышно, как Джентри ерзает в кресле.)

Капитан Джентри:

Продолжайте, рядовая.

Рядовая Айерс:

Когда до колонии оставалось пять миль, земля вокруг нас просто… просто-таки взорвалась. Я оказалась посреди водоворота когтей, скрежещущих клыков и крови. Боже, сколько там было крови. Зерги двигались, как стая акул в багряных волнах. Я видела, как рядовому Брейдену оторвало руку — начисто, с костью и куском скафандра — а потом и весь он сгинул под натиском двух чудовищ.

И вы, и я прекрасно знаем, что уже несколько лет зерги не проявляли никакой активности в терранской части сектора. Я раньше слышала об этих инопланетных тварях, смотрела учебные видеозаписи, но… нельзя обучиться противостоять тому животному страху, который вскипает в тебе, когда впервые видишь, как эти монстры идут в атаку. Их скорость. Их дикость. С тех пор я сталкивалась с зергами сотни раз, но в своих кошмарах я всегда вижу то, первое нападение. Думаю, оно будет преследовать меня всегда.

(Снова длинная пауза.)

Капитан Джентри:

И как же вам удалось выжить, рядовая?

Рядовая Айерс:

Только благодаря лейтенанту. Он был единственным человеком, не поддавшимся всеобщей панике. Орран приказал нам бросить груз, перегруппироваться и открыть огонь. Я хорошо помню его голос — уверенный и спокойный, даже посреди тотального хаоса. Он отличный командир. И хороший человек.

Прежде чем раздался первый выстрел, пятеро морпехов были разодраны в клочья. Я инстинктивно выхватила свой A-13 и бросилась к Брейдену с перевязочным комплектом наготове, но рядовая Делма остановила меня. Действительно, мои наноинъекции бесполезны, когда кишки пациента уже вывалились из скафандра.

Минуты через две лейтенант Орран приказал прекратить огонь. Дым рассеялся, а мы все стояли на месте, словно парализованные.

Капитан Джентри:

Как парализованные? Не преувеличивайте. Все морпехи Доминиона должны быть готовыми к возможной атаке зергов.

Рядовая Айерс:

Вам никогда не доводилось сражаться с ними, верно, док?

Взвод состоял из шестидесяти морпехов. Двенадцать из них были мертвы, трое — при смерти. Зерги застали нас врасплох: никакая чертова тренировка не могла предусмотреть такого. И знаете, что самое интересное? Мы попробовали оценить потери противника и насчитали десять трупов. Десять. Мы пересчитали дважды. Горстка зерглингов выкосила четверть взвода за пару минут.

Если бы колонисты не услышали стрельбу и не выслали разведывательный отряд, мы бы не встретили следующий рассвет. Сначала мы увидели на горизонте облако пыли, красной в лучах заходящего солнца. Лейтенант приказал держать строй и приготовиться к новой атаке. Затем до нас донесся такой милый человеческому уху рев мотора. Мы радостно вскинули руки, приветствуя приближающийся огромный шахтерский погрузчик.

Впрочем, наше веселье поутихло, когда погрузчик подъехал ближе.

Капитан Джентри:

В чем же было дело?

Рядовая Айерс:

Скажем так, машина явно знавала лучшие дни. В корпусе там и сям зияли глубокие пробоины, а один из манипуляторов выглядел так, будто его пытались отгрызть. Спереди к грузовику была прикреплена пара черепов — похоже, они когда-то принадлежали гидралискам. Фары зловеще горели в их пустых глазницах. Впрочем, глупо было надеяться увидеть лимузин с джакузи. По крайней мере, в прицепе для руды оказалось достаточно места, чтобы вместить целый взвод. Мы пытались не обращать внимания на безысходность в глазах встречавших. Они, конечно же, тоже надеялись на куда более мощное «подкрепление».

По дороге назад нам рассказали, что здесь произошло. Зерги напали на пограничные поселения Сороны около восьми месяцев назад и с тех пор быстро распространились по всей территории. Вы не ослышались, восемь месяцев. Колонисты клялись, что посылали сигналы бедствия каждый день, обращаясь ко всем ближайшим мирам Доминиона. Безрезультатно. Они решили, что передающая антенна вышла из строя. Телефон всегда, отрубают в самый неподходящий момент, не правда ли, док?

Капитан Джентри:

И как же горстке безоружных гражданских в течение восьми месяцев удавалось давать отпор одному из самых страшных врагов человечества? Не объясните ли.

Рядовая Айерс:

А вы еще не смотрели записи с камер наблюдения? У ваших техников должна быть схема Бочки, взгляните на нее, когда выпадет минутка.

Колония не зря получила свое название. Она расположена в самой совершенной природной крепости, которую можно представить. Сбывшаяся мечта военного архитектора. Бочка находится в глубоком каньоне, под массивным каменным сводом, который защищает колонистов не только от солнечной радиации, но и от любых воздушных атак, кроме, разве что, орбитальной бомбардировки. Если же противнику вздумается начать наземную атаку, ему придется протискиваться через узкий проход, который шахтеры прозвали Очком. Ворота в самодельной баррикаде были такими узкими, что погрузчик, на котором мы приехали, протиснулся в них со скрипом.

Да, все было именно так, док. Восемь месяцев гражданские, вооруженные дробовиками и шахтерскими лазерами, изо дня в день отбивали атаки зергов. Это единственный известный мне случай, когда зергов удалось взять измором. Они не выдерживают затяжных боевых действий на практически безжизненной планете, не так ли, док?

Капитан Джентри:

В моем распоряжении нет научной информации о пришельцах, отличной от той, что была включена в ваш подготовительных курс, рядовая Айерс. Пожалуйста, продолжайте отчет.

Рядовая Айерс:

Конечно. Извините.

Итак, мы встретились с управляющим, и он мрачнел на глазах, пока мы объясняли, что мы не передовой отряд большой армии и что мы не имеем представления, когда можно ждать эвакуации. Местный врач погиб около месяца назад, так что я быстро нашла себе работу.

Недостаток провизии был для колонистов второй по значимости проблемой после зергов. Когда закончились припасы, основным источником пропитания стали ближайшие сады с гидропоникой и то, что удавалось вырастить на тенистых склонах каньона. Эта «еда» напоминала кислющее тесто со странным пряным запахом, но в ней было достаточно белковых и карбоксильных соединений, чтобы люди не умирали от голода. Кислота разъедала зубную эмаль, так что мне на некоторое время пришлось стать стоматологом. Никогда и не подумаешь, чем может заниматься единственный медик колонии, атакуемой инопланетными монстрами, правда.

Не прошло и часа с момента нашего прибытия, как нахлынула очередная волна зергов. Мы выгружали припасы, которые смогли донести, и тут раздалась сирена. В перерывах между протяжными гудками я слышала скрежет, доносящийся от стен каньона, которые, казалось, начали мелко дрожать. Лейтенант приказал нам бросить все и занять оборонительные рубежи у возведенных колонистами самодельных заслонов.

Скажу я вам, отбивать атаку зергов из надежного укрытия — куда приятнее, чем встретиться с ними в чистом поле. Появившаяся из-за угла группа зерглингов была встречена перекрестным огнем из тридцати шести винтовок C-14 и восьми шахтерских лазеров. Разлетающаяся во все стороны слизь покрыла стены каньона. Следующая волна пришельцев шла по трупам своих предшественников, их тела были мокрыми от крови. Скоро и их постигла та же незавидная участь.

Следующие двадцать минут были слышны только звуки выстрелов, хрипение и визг зергов. Когда стало понятно, что в этом бою мои врачевательские навыки не пригодятся, я заняла позицию на одной из стен и открыла огонь из одолженной винтовки C-7.

Я стреляла. Всаживала пули в их слизкие тела. Я смотрела, как они корчатся, падают на землю, бьются в предсмертной агонии. К черту клятву Гиппократа! Мне было хорошо как никогда.

Капитан Джентри:

М-м-м?

Рядовая Айерс:

Да, мне нравилось мочить их. Фаршировать свинцом этих гребаных демонов. После того, что они сделали с нашими ребятами… я жаждала крови, крови, крови…

(Слышны тихие всхлипы.)

Капитан Джентри:

(говорит прямо в микрофон) Это Джентри. Не думаю, что мне удастся выудить еще что-нибудь. Пришлите медиков с каталкой…

Рядовая Айерс:

Нет! Нет, я в порядке. Минутку… еще минутку.

Капитан Джентри:

(опять в микрофон) Отставить.

Рядовая Айерс:

(сморкается, затем глубоко вздыхает)

Извините, капитан. В какой-то момент я снова оказалась там, и…

Капитан Джентри:

Держите себя в руках, рядовая. Все, что вы расскажете, поможет Доминиону спасти многие жизни. Помните об этом.

Рядовая Айерс:

Спасти многие жизни? Ха. Хорошо, что представили это именно в таком свете, док. Теперь мне будет намного легче.

На чем я остановилась?.. Ага, мой взвод был в ссылке на занюханной планетке, и зерги постоянно атаковали нас. Как по графику. Мы отбивались. Шли дни. Недели.

Мы научились экономить патроны, полагаясь исключительно на лазеры, которые колонисты с помощью подручных средств закрепили на платформах над стенами. Неважно, сколько тварей пыталось проникнуть в каньон — всем им так или иначе нужно было пройти через Очко, и там они находили свою смерть. Редкому чудищу удавалось подбежать вплотную к баррикадам. Гораздо большей проблемой было сжечь лазерами их трупы, когда атака захлебывалась.

Это превратилось в повседневую рутину. Зерги нападали день за днем, но не чаще, чем раз в сутки. Точное время каждой следующей атаки предсказать было невозможно. Каждый раз первыми шли несколько десятков зерглингов, а за ними следовала несметная толпа. Сотни тварей наваливались друг на друга, одним выстрелом можно было положить двух-трех монстров сразу.

Капитан Джентри:

Итак, рядовой, наконец-то мы подходим к сути. Как именно действовал противник? Вы имели дело только с зерглингами?

Рядовая Айерс:

Да. Я спрашивала местных о других видах зергов, которых запомнила со времен обучения. Ну, вы знакомы со всей этой братией: гидралиски, ультралиски, пожиратели… По всей видимости, они входили в самую первую волну атаки, но потом их численность поуменьшилась.

Капитан Джентри:

Поуменьшилась?

Рядовая Айерс:

Ну да, а потом они и вовсе исчезли. Колонисты говорили, что состав нападающих со временем менялся, и мы предположили, что это было признаком того, что ресурсы врага на исходе.

Капитан Джентри:

Вы считаете, что именно так все и было?

Рядовая Айерс:

Нет. Я могла только строить догадки.

Капитан Джентри:

И каковы же они?

Рядовая Айерс:

Сейчас я дойду до этого. Чтобы понять, вам нужно дослушать до конца.

Колонисты были рады нам: они снабжали нас колодезной водой и амуницией, под производство которой был в срочном порядке переоборудован тамошний инструментальный завод. Принесенное нами продовольствие стало для всех манной небесной. Наш техник, рядовой Хью, проверил передатчик. Тот оказалось в порядке: по словам Хью, сигналы уходили, просто на них никто не отвечал.

(После долгой паузы раздается покашливание капитана Джентри.)

Капитан Джентри:

Продолжайте.

Рядовая Айерс:

По прошествии нескольких недель я начала подозревать неладное.

Капитан Джентри:

Относительно передатчика?

Рядовая Айерс:

Нет, относительно зергов. На кой мне сдался передатчик? Я же не связист. Я стала задумываться о том, что толкает зергов на эти непрекращающиеся атаки.

Мне вспомнился спор, разгоревшийся однажды между мной и моим отцом после его лекции о теории эволюции. Я осмелилась подвергнуть сомнению один из его догматов, который гласил, что если количество особей в популяции резко уменьшается, мутации внутри нее начинают происходить гораздо чаще. Я считала, что глупо и антинаучно рассматривать скопление организмов неким единым бессознательным целым, которое реагирует на внешние угрозы, опираясь на гештальт-мышление.

Капитан Джентри:

«Гештальт-мышление»? Рядовая Айерс, ваш словарный запас впечатляет, но, по-моему, вы используете слишком много выдуманных терминов для описания общеизвестной «концепции церебралов». В том, что вы говорите, нет никаких откровений.

Рядовая Айерс:

Простите, док, но мне кажется, вы не понимаете суть вопроса. Мой отец говорил об увеличении частоты мутаций отдельных попавших под угрозу истребления популяций, принадлежащих к одному виду. Это означает, что способностью к биохимической связи на генетическом уровне обладают все существа в мире. Даже мои несчастные дрозофилы.

Капитан Джентри:

Итак… вы утверждаете, что отдельная группа особей может мутировать, подстраиваясь под неожиданные обстоятельства. Это и есть «природа, которая выскальзывает через черный ход с твоим кошельком»?

Рядовая Айерс:

Уже теплее.

На мой взгляд, это была глупейшая теория. За ней не стояло никаких формул, алгоритмов или моделей. Наука чем-то напоминает пистолет, не так ли? Заряжаешь, нажимаешь курок, вылетает пуля. Когда понимаешь принцип, то каждый раз можешь предсказать результат. Как вы думаете, почему я ушла в армию и оставил отца со всеми его опытами? Задача солдата — стрелять и убивать, чтобы выиграть бой. Просто и ясно. Мой отец презирал меня за страсть к упрощению, за стремление делить мир на черное и белое. Он называл такой подход «дурацкой двоичной фантазией».

«Послушай, Марен, — говорил он, — сумма А и B не всегда равна C. Иногда она равна M, иногда — 42, а иногда на выходе мы получаем целую стену текста. Нужно признать, что у самых важных проблем бесконечное количество нюансов. Нужно отступить на пару шагов назад, чтобы увидеть хотя бы часть полной картины.

Он завалил меня в том семестре, несмотря на отличные результаты тестов. Сказал, что я не поняла главного.

Капитан Джентри:

Сорона заставила вас пересмотреть отношение к теории отца?

Рядовая Айерс:

Да. Мне неприятно это признавать, но да. Жаль, что для этого пришлось оказаться на бесплодной планете в окружении гигантских тараканов и питаться плесенью. Я наконец-то начала видеть полную картину. Отец был бы так рад за свою маленькую девочку.

Вопрос первый: зачем представителям инопланетной расы — расы, освоившей межзвездные перелеты и, предположительно, разумной, — идти на штурм заведомо неприступной цели? Зачем делать это постоянно, с непостижимой периодичностью? Бочка явно не представляла никакой стратегической ценности. Как, собственно, и вся Сорона.

Мои познания в ксенобиологии никогда не были глубокими. Психология зергов начинала преподаваться на профессиональном уровне, когда я уже бросила учебуи выпорхнула из-под отцовского крыла. Из туповатых учебных роликов я смогла понять лишь то, что Сверхразум использует адаптивную форму ДНК для объединения информации, носителями которой являются отдельные самостоятельные организмы, в собственную генетическую структуру. После этого опыты с дрозофилами показались мне детсадовской забавой.

Что, если теория моего отца была верной? Что если общее сознание, которому подчинялись зерги на Сороне, осознавало уникальность позиции терранов? Что, если оно не просто знало об обратной зависимости между численностью популяции и количеством случайных мутаций, но и использовало этот закон там, где прочие тактические приемы оказались бесполезными? Вдруг наша неприступная крепость была для врага всего лишь испытательным полигоном?

Капитан Джентри:

Рядовая Айерс, я впечатлен. Не буду вдаваться в подробности, но ваш полевой анализ во многом перекликается с исследованиями наших специалистов-тактиков. И к чему же вы пришли?

Рядовая Айерс:

Я должна была узнать. Выяснить, действительно ли нас используют. Действительно ли, ведя эту бессмысленную войну, мы на самом деле помогаем зергам мутировать в нужном направлении. Нужно было найти улей, контролирующий данную популяцию, и уничтожить его.

Лейтенант рассмеялся мне в лицо. Я попробовала растолковать все еще раз, но он прервал меня. На этот раз без шуток. Он сказал, что не знает, как долго мы еще проторчим в этой дыре и какие боги смилостивились над нашим непутевым отрядом, который, не смотря ни на что, остается в строю. В любом случае, лейтенант не собирался противиться такой удаче и хотел оставить все как есть до прибытия подкрепления. «Пускай наукой занимаются ученые, рядовая Айерс», — сказал он.

Это меня задело. Хотите верьте, хотите нет — но задело. Много лет я пыталась как можно дальше убежать от своего отца и его интеллектуальных причуд, и вдруг такое. Передо мной в буквальном смысле слова разворачивался новый этап эволюции целого вида, но мне не хватало инструментов, знаний и поддержки, чтобы хоть что-то с этим поделать.

Капитан Джентри:

И как же вы поступили?

Рядовая Айерс:

Сделала все, что могла. Я дождалась окончания следующей атаки и полезла на баррикаду.

Капитан Джентри:

Маленькое полевое исследование, значит?

Рядовая Айерс:

Именно.

Я слышала, как мне что-то кричали остальные морпехи, как Делма отрапортовала лейтенанту о «трагическом самоубийстве медсестры». Про себя я улыбнулась: ведь если зерги не изменили своим привычкам, значит следующую атаку можно было ждать не раньше, чем на следующее утро.

Я услышала крик лейтенанта, когда уже спрыгнула вниз. Не обращая на него внимания, я приступила к работе: нужно было взять образцы тканей трупов. Инопланетная плоть легко поддавалась высокоточным хирургическим лазерам, входившим в стандартную комплектацию моего скафандра. При этом я не снимала палец с курка на тот случай, если зерглинги окажутся не вполне мертвыми.

Я успела взять достаточно образцов, когда ворота наконец открылись. Меня встречал лейтенант Орран, его лицо было красным от злости.

Конечно же, он не мог пристрелить единственного медика на планете. Битый час я выслушивала гневные отповеди, после чего была взята под домашний арест. Как только дверь за моей спиной захлопнулась, я начала переоборудовать отведенное мне пространство под импровизированную лабораторию. Инструментарий моего скафандра с некоторой натяжкой можно было считать достаточным, так что через час я уже проводила сравнительный анализ тканей.

Капитан Джентри:

Вы соорудили лабораторию из собственного скафандра? Вы снова удивляете меня.

Рядовая Айерс:

Вы там, наверху, наверно, считаете нас сборищем безмозглых обезьян. Думаете, мы не можем даже догадываться, что происходит на самом деле?

Капитан Джентри:

«На самом деле»? Не понимаю, о чем вы, рядовая Айерс. Продолжайте доклад.

Рядовая Айерс:

Угу. В моей лаборатории не было ничего сверхъестественного — ее хватало только на проведение простейших тестов. Впрочем, даже моих базовых знаний и примитивного оборудования оказалось достаточно, чтобы обнаружить следы мутации. Их было видно невооруженным взглядом. Вам должно быть известно, что в основе нашей трансплантологии лежит конфликт между телом хозяина и чужеродными тканями. А теперь представьте себе реакцию организма, если новые клетки принадлежать совершенно иному виду.

Соединительная ткань зерглингов — жесткая, упругая субстанция, связывающая прочный наружный скелет с мышцами — буквально горела. Плоть была воспаленной, покрытой россыпями похожих на луковицы наростов.

Но следующее открытие потрясло меня по-настоящему. Запах. Резкий перечный запах, исходящий от образцов. Точно так же пах каждый завтрак, обед и ужин на Cороне.

Капитан Джентри:

Вы хотите сказать, что…

Рядовая Айерс:

Понять, зачем зергам понадобилось впитывать генетическую структуру местной растительности, делая его частью своей физиологии, было не в моих силах.

Может быть, это была просто случайность. Может быть, тамошняя плесень была настолько агрессивной, что вызывала заражение у зергов. Сомневаюсь, конечно, что естественные защитные механизмы этих монстров могли пропустить хоть что-либо, но каких только чудес не бывает. Далее я попыталась вскрыть один из наростов, болезненный зеленоватый волдырь размером с монету. Воспользовавшись медицинским лазером, я сделала небольшой надрез.

Капитан Джентри:

И?

Рядовая Айерс:

И спустя два часа очнулась с ожогами кожи в лазарете. Лейтенант Орран стоял над моей койкой с выражением крайней тревоги на лице. Он сказал, что услышал взрыв гранаты и бросился проверять, все ли со мной в порядке. Лейтенант нашел меня в комнате по соседству с моей «лабораторией», под обломками разрушенной стены. Услышав это, я впервые опустила глаза и увидела то, что осталось от моего скафандра. Вся его правая сторона напоминала свечу, которую поднесли к огню: пластины брони представляли собой цельный оплавленный кусок. Орран посоветовал мне снимать скафандр, когда я захочу подорвать себя в следующий раз. Да, чувство юмора у него было специфическое.

Я попросила отвести меня обратно. Не знаю, было ли это проявлением жалости, или же лейтенанту надоело воевать со мной, но он без лишних вопросов подхватил меня и кое-как дотащил до моей комнаты. Она оказалась полностью разрушенной, взрыв был настолько мощным, что разворотил стены. Мне очень повезло, что я осталась в живых.

«Это была не граната, — сказала я, — это был нарыв».

Лейтенант рассмеялся и сказал, что я сошла с ума. На вопрос, как в моей комнате могла оказаться кислотная граната, он ответил, что я собрала ее из частей собственного скафандра. Лейтенант сделал такой вывод, найдя обломки моей импровизированной лаборатории. Его можно понять: никто в здравом уме не поверил бы моим россказням о взрывоопасных инопланетных гнойниках.

Все закончилось тем, что я вновь оказалась под домашним арестом, на этот раз под постоянным присмотром рядовой Делмы. Моя кожа покрылась волдырями, затем потрескалась и начала отслаиваться: видите, на руках все еще остались следы. Я поделилась с Делмой своими опасениями, сказала, что мы обязательно должны послать радиоотчет о том, что творится тут. Что, может быть, новость о новых способностях зергов заставит хоть кого-нибудь обратить на нас внимание.

Делма в ответ кивала, улыбалась, а затем продолжала чистить свой долбаный пистолет. Мне казалось, она вычищала его раз двадцать за те пару дней, что мы провели в одной комнате.

Капитан Джентри:

Между тем остальные ваши сослуживцы все так же отбивали атаки зергов, верно?

Рядовая Айерс:

Зерги… Нет. Они перестали нападать.

Капитан Джентри:

Перестали?

Рядовая Айерс:

Да, сэр. Последняя атака отгремела на следующее утро после произошедшего со мной инцидента, и с тех пор все стихло. Делма сказала, что ко всем потихоньку возвращается оптимизм… да что там, даже я стала верить, что все еще может быть хорошо. Может быть, все дело действительно было в таинственной инфекции, которая в какой-то момент выкосила всех зергов, и теперь нам надо возносить хвалу соронской плесени, кто знает?

Еще через несколько дней лейтенант Орран сменил гнев на милость и разрешил мне свободно передвигаться по территории колонии. Не знаю, для кого это стало большей радостью: для меня или для Делмы. По прошествии еще одной недели лейтенант решился выйти на разведку. От добровольцев не было отбоя. После многих месяцев, проведенных в этом чертовом Очке, все рвались на волю, однако лейтенант отобрал лишь троих.

Раздобыв кое-какие инструменты, я попробовала починить свой скафандр. В конце концов мне удалось высвободить ножные сочленения, и сделать так, чтобы они снова сгибались. Зерги — не зерги, но я почувствовала себя куда в большей безопасности, когда снова смогла надеть свой изуродованный скафандр. Я отложила в сторону свои амбиции ученого и снова была полевым медиком Доминиона, черт подери! Заразная плесень отправила теорию моего отца о хитрой природе в затяжной нокаут.

Капитан Джентри:

Понятно, понятно. И что же обнаружил отправленный отряд?

Рядовая Айерс:

Когда разведчики вернулись, вся колония собралась вокруг них в надежде услышать добрые вести. Лейтенант Орран даже решил нарушить протокол и выслушать рапорт при всех.

Он спросил, удалось ли солдатам обнаружить противника. Разведчики переглянулись, и на их лицах заиграли улыбки; рядовой Горард, не сдержавшись, расхохотался. Они рассказали, что нашли целую долину, заваленную больными, умирающими зергами. Монстры с трудом передвигались, тела их неестественно распухли. По словам рядового Эванса, всю вторую половину дня морпехи провели, выпуская обойму за обоймой в «несчастных засранцев».

Новость вызвала всеобщее ликование, даже лицо лейтенанта Оррана озарила широкая улыбка. Впервые в стенах этого каньона поселилось что-то, отдаленно напоминающее надежду. Однако кое-что из сказанного рядовым показалось мне странным. Возможно, я неправильно его поняла, поэтому переспросила, перекрикивая поднявшийся радостный шум.

Я спросила, израсходовали ли они все патроны. Также меня интересовало точное количество зерглингов. Эванс хмыкнул и, пожав плечами, ответил, что он не может сказать наверняка. Что вся долина была усыпана ими.

Внутри у меня похолодело. Это было плохо, очень плохо. Инфекция должна вызывать уменьшение численности потомства, а не наоборот. Зерги не умирали, они просто поняли, как именно им нужно мутировать. Это могло означать лишь, что собирается новая армия, и на этот раз она точно вышибет Бочке дно.

Я развернулась и побежала. Нужно было добраться до передатчика и во что бы то ни стало отправить сообщение. Лейтенант Орран растерянно окликнул меня: видимо, он не ожидал подобной реакции. Не помню, как долго продолжался мой марафон, но когда я добралась до станции, со стороны ворот раздались первые взрывы.

(длинная пауза)

Капитан Джентри:

Рядовая Айерс?

Рядовая Айерс:

Остальное вам известно, по большей части. Вы приняли мое сообщение. Вы прилетели. Когда запахло сенсацией, вы притащили целый флот крейсеров через четыре дня. Четыре гребаных дня! Почти год вы, ублюдки, слушали радиопередачи о том, как колония медленно погибает. Это было для вас вроде сказки на ночь, что ли? А как почуяли, что пахнет уникальными разведданными, так и приперлись, да?

Капитан Джентри:

Рядовая Айерс, я предупреждаю вас в последний раз, следите за своим языком. Давайте закончим с этим отчетом.

Рядовая Айерс:

Что вы еще хотите знать? Что происходило в оставшиеся четыре дня? Баррикада, которая шесть месяцев была нашим опорным пунктом, медленно рушилась, разъедаемая кислотой. Солдаты гибли один за другим, пытаясь остановить бесчисленную орду раздутых зеленых тварей, которые с каждым взрывом подбирались все ближе. Ситуация стала совсем невыносимой, когда в наступление пошли невиданные ранее взрывающиеся зерглинги — видимо, из нового выводка. Эти создания могли сворачиваться в шар и катиться по земле быстрее, чем полностью экипированный морпех на марше.

А потом… потом начали гибнуть гражданские. Вся колония, словно в замедленной съемке, разлеталась в клочья, когда эти новые зерги наконец ворвались внутрь. Взрывы еще долго гремели, отражаясь эхом от стен каньона.

Капитан Джентри:

Вы закончили доклад?

Рядовая Айерс:

Да, я закончила. Понимаю, что в ходе доклада я не выражала вам должного уважения как старшему по званию. Также я понимаю, что не сойду с этого корабля, что вы были первым и самым «добрым» официальным представителем Доминиона, перед которыми мне предстоит отчитываться. Я знала это с тех самых пор, как вместе с лейтенантом Орраном взошла на борт. Его судьба тоже предрешена, не правда ли?

Капитан Джентри:

Если это все, рядовая Айерс, то я попрошу сопроводить вас…

Рядовая Айерс:

Нет, капитан, это еще не все. Если вы слушали меня достаточно внимательно, то должны знать, что это такое.

(звук тяжелого дыхания и отодвигаемого стула)

Да, я принесла образец для вашей лаборатории, док. И он слегка побольше монетки, правда?

Да вы присядьте. Присядьте, сэр. Еще раз вскочите — и я разнесу эту комнату к чертовой матери. Как вы помните, я чудом выжила после взрыва в лаборатории — а ведь тогда я была в скафандре, да и этот гнойничок куда больше прежнего. Вот так, сидите смирно.

Командованию, видать, так не терпелось выслушать мой отчет, что вы даже не удосужились вытащить меня из этого бронированного костюма или хотя бы обыскать на предмет инородного груза. Черт, да вы даже не деактивировали мои маленькие лазеры. Конечно, что может сделать тупой армейский медик?.. Да он даже ни о чем не догадается.

Капитан Джентри:

(шепотом в микрофон): Это Джентри. Пришлите охрану в комнату для допросов 7E. Немедленно.

Рядовая Айерс:

О да, конечно, зовите охрану. Их-то нам и не хватает.

Я знаю, что вы слышали наши крики о помощи, подонки. Вы слышали нас с самого начала. Я знаю, что вы хотели выяснить, как долго гражданские могут выстоять против нашествия инопланетян. Также вам было очень интересно, как сработает знаменитый зерговский механизм адаптации, столкнувшись с неразрешимой задачей. Доктор, я вижу, как ваши глаза светятся нездоровой радостью маньяка: конечно, ведь результат превзошел все ожидания, не правда ли? Что ж, у меня есть и плохие новости для вас.

Там, на Сороне, я увидела еще кое-что. Прорвавшись внутрь и уничтожив колонию, зерги отступили. Из нашего укрытия на гребне скалы, где вы нас и подобрали, мы с лейтенантом наблюдали, как монстры разворачивались и уползали, оставляя за собой дымящиеся руины. Они ушли, потому что их эксперимент был закончен. И он оказался успешным.

Вы действительно считаете, что это вы проводите опыты над ними? Нет уж, они сами проводят опыты над собой. И с каждым разом становятся все сильнее.

Последние двадцать четыре часа перед вашим прибытиям мы слушали залпы огромных споровых пушек, которые располагались в горах неподалеку. Прошу заметить, их можно было направить на Бочку в любой момент, но это было против правил эксперимента. Лишь в последний день пушки подали голос, выстреливая споры далеко в космос — и что-то подсказывает мне, что они извещали другие планеты Роя о проделанной работе. Мне известно, что уже несколько лет о зергах ничего не было слышно, но сейчас я бы советовала вам приготовиться к новому вторжению. Зерги идут. И они есть неудержимая ярость природы.

Вы все еще записываете? Хорошо.

Доктор, мой отец был прав. Природа не просто адаптируется. Она жульничает, меняет правила и выскакивает через черный ход с твоим кошельком, пока ты пытаешься сообразить, что к чему. А теперь выключите свой аппарат и встаньте.

(Длинная пауза, тяжелое дыхание, затем органический взрыв; запись прерывается.)