– Кто полезет? – спросил Дмитрий.

– Чур, не я, – почти хором ответили Макс, Славик и Стас.

Они стояли вокруг стремянки, на которую предстояло залезть, чтобы сменить перегоревшие лампочки в люстрах.

– Ну, значит, остается только один человек. Правда, док? – с лукавой улыбкой спросил Дмитрий, поворачиваясь к профессору и протягивая ему несколько новых лампочек.

– Что-о?! – взвизгнул почтенный ученый, так, что рядом сидящий Яшка всполошился.

Дмитрий даже бровью не повел.

– Боюсь, пришел и ваш черед внести свой вклад в развитие науки. Нормальной, настоящей науки. – Невозмутимо продолжал Бартон, засовывая по лампочке в карманы белого халата, который профессор упорно продолжал носить, хотя в этом не было необходимости.

– Дмитрий Александрович, вы меня с кем-то путаете! – завертелся Зайцев, пытаясь вытащить лампочки из своих карманов.

– Ничего я не путаю. Вы единственный, кто тут ходит в белом халате и намекает на свою принадлежность к науке. Я вот, например, даже слова такого не знаю «наука», так что смиренно уступаю вам возможность блеснуть во всей красе, – произнес Дмитрий.

– Давайте, док, не дрейфьте, – подзадоривал профессора Макс. – Может, и нас чему-нибудь научите. Передадите опыт, так сказать.

– Чему вас и следует научить, так это манерам, – парировал Зайцев.

Он держал ноутбук в руках и пытался им прикрыться от упорного майора.

– Док, вы просто обязаны дать нам пищу для новых обсуждений, – сказал Славик. – Нам банально уже не о чем поговорить. А пожилой уважаемый профессор на стремянке в Здании Правительства, меняющий лампочки – это сильная тема.

– Ага. Мне вот очень хочется посмотреть, как вы будете туда лезть, как коза на акацию и тянуться к лампочкам, как лошадь за яблоками, – посмеялся Стас.

– Я ни при каких условиях не собираюсь участвовать в ваших игрищах, – возмущенно заявил Зайцев, вздернув подбородок.

Спецназовцы еще некоторое время подразнили ученого и в итоге оставили его в покое. Естественно, никто не собирался заставлять профессора менять лампочки. Мужчинам просто уж совсем нечем было заняться, а харизматичный профессор очень оживлял монотонные будни. Правда не тогда, когда его начинало уносить в дебри науки, и он мог часами разглагольствовать и размышлять на эту тему. В такие моменты мужчинам в прямом смысле слова хотелось выть и биться головой о стену.

Ясен пень, лезть менять лампочки пришлось Дмитрию. Он начал с люстры, которая была подальше от Объекта.

– Дим, а ты классно смотришься там наверху, – завел свои шуточки Макс.

Дмитрий закатил глаза – опять взялись за свое.

– Угу. Если смотреть снизу, то ты как-то даже симпатичнее смотришься, – поддакивал Славик.

– Зато ты, если смотреть сверху, выглядишь не очень. Ростом маловат, что ли, – не остался Дмитрий в долгу.

– Давай, кэп, не стой как столб, начинай менять лампочки. Да, и подинамичнее, а то пока что все как-то неорганично. Не захватывает действие, – подначивал Стас.

– Господа, позвольте поинтересоваться, вы именно с этой целью хотели загнать меня на стремянку? Чтобы банально поглумиться? – спросил Зайцев.

– Ну, конечно. Зачем же еще? – ответил Славик, развалившись на диване и вытянув ноги.

Ученый тяжело вздохнул – они были просто невыносимы.

Дмитрий молча и терпеливо выслушивая все шуточки, закончил менять лампочки на одной люстре. После чего слез, демонстративно встал возле стремянки и выразительно посмотрел на парней.

– И что ты хочешь этим сказать? – спросил Славик, видя его красноречивый взгляд.

Дмитрий кивнул головой в сторону стремянки. Он решил отыграться на них за все подколки и заставить таскать стремянку от люстры к люстре.

Славик не выдержал первым:

– Кэп, ты серьезно? Здесь же всего шесть метров тащить…

– Именно, всего шесть и в трех метрах от Объекта.

– Да и стремянка весит всего ничего… – подключился Макс.

– Вот, вот. От такой тяжести я того и гляди надорвусь, да и тело у меня еще побаливает после вчерашнего.

– Да, ладно, кэп…, – Стас с нарастающим беспокойством посмотрел на ребят.

– Так не стоим как мухи сонные. Представили себе, что это тяжело раненный товарищ, а поэтому бережно и медленно, на раз – взяли, на два – подняли, на три – понесли. И поаккуратнее мне там!

– Детский сад, – выдавил Стас.

– Я не понял. Команды разговаривать не было. Сегодня не ваш день. Вы уже давно выпрашиваете. Даже лампочки за вас меняю. Все, погнали.

Парни подошли к стремянке, и медленно потащили ее ко второй люстре. Бартон тем временем продолжал в том же ключе.

– Ровнее держи! Стас, твой край заваливается, подровняйся. Лавин давай быстрее двигайся, не отставай. Макс улыбайся, для любимого командира все-таки стараешься. Такая работа должна быть в радость.

Парни с каждым шагом двигались все быстрее, чтобы уже закончить издевательства.

– И-и-и, прибываем на точку. Ставим. Аккуратно! В непосредственной близости от опасного объекта работаете.

Чтобы достать до нужных ламп, пришлось поставить лестницу вплотную к периметру, справа от Объекта. Парни, хмуро глядя на Бартона, отошли подальше.

– Благодарности не надо, – в след им сказал Бартон. – Хороший сегодня день, док. Вы не находите?

– Не стоит Дмитрий Александрович втягивать меня в свои детские игры, – откликнулся профессор.

Хотя любой мог заметить, что его очень позабавила вся эта история со стремянкой. Из-за оправы его очков было видно как его глаза искрятся смехом.

– Ладно, продолжим операцию по замене лампочек, – сказал Дмитрий, взбираясь по ступенькам, с удовлетворением отмечая отсутствие комментариев со стороны своих парней.

Он закрутил последнюю лампочку и поставил правую ногу на одну ступеньку вниз, чтобы спуститься. И то ли ступенька как-то прогнулась, то ли просто нога соскользнула, но Дмитрий почувствовал, что медленно и неуклонно начинает опрокидываться, вместе со стремянкой.

– Держись! – крикнул кто-то чисто автоматически.

Но было уже поздно. Пока он падал, он успел услышать испуганные возгласы парней.

А бояться было чего – во-первых, он летел с приличной высоты. А во-вторых, он летел прямо на Объект. А вот это было хреново. За то время пока он падал, у него в мыслях пронеслось все это, а так же план, как успеть увернуться. Краем глаза он увидел, как его парни несутся к нему. Прямо в воздухе, на лету, ему удалось извернуться так, чтобы по минимуму задеть Объект. Удар от падения был такой сильный, что Дмитрий на какое-то время потерялся в пространстве и был дезориентирован. После приземления он понял две вещи: первая – ему чертовски больно и вторая – он не упал на Объект. Но радовался он недолго, буквально секунды две. Как оказалось, он шмякнулся прямо к ногам Объекта, и его рука лежала прямо на ее ноге.

Дикий, жуткий и громкий скрежет просто оглушил их. Она явно взбесилась. И причем не на шутку. Каким боком док сообразил, что она просто испугалась, один Бог знает. Но он быстро среагировал и это, по мнению Бартона, спасло ему жизнь.

– Тише, девочка, тише. Это несчастный случай, – быстро говорил док, размахивая руками, переключая ее внимание на себя.

Его слов почти не было слышно за кошмарным скрежетом. Казалось, у нее на голове что-то перемалывали металлические ржавые жернова. Но профессор не сдавался, а громко продолжал объяснять ей, что случилось. Она продолжала бесноваться, и Дмитрий решил под шумок, пока док ее отвлекает, по-тихому уносить ноги. Он повернул голову, чтобы посмотреть, как лучше ему убрать руку с ее ноги, чтобы она не взбесилась еще больше. То, что он увидел, настолько потрясло его, что он напрочь забыл, что ему грозит смертельная опасность. Он просто лежал и заворожено смотрел, как из того места, в котором соприкасалась его рука и ее нога расцветают причудливые светящиеся узоры золотисто-розового цвета. Они начинались в месте соприкосновения и уходили дальше вверх по ее ноге, постепенно исчезая возле коленной чашечки. Дмитрий спохватился только через несколько секунд и то после того, как услышал какой-то новый не характерный для этой комнаты звук. Как будто что-то трещало. В ту же секунду он почувствовал, как его куда-то быстро тащат за ноги. Он успел увидеть, что как только его рука оторвалась от ее ноги, светящиеся узоры исчезли. Интересно, что это, подумал он, еще не совсем связно соображая.

Его аккуратно положили на диван и быстро прощупали основные места, чтобы убедиться, что ничего не сломано. Неожиданно его оставили одного.

Полностью придя в себя после падения, Дмитрий обнаружил, что его парни и док стоят вокруг периметра и напряженно смотрят в сторону Объекта. С трудом поднявшись, он проковылял к напарникам.

– Ты как? – спросил Стас, заметив его приближение.

– Да вроде бы ничего, – ответил Дмитрий, сморщившись от ноющей боли в ребрах. Кажется ничего не сломано, подумал он про себя.

– Я думаю, что сегодня не твой день. Опять, – сказал Макс.

– Слушай, Сардин!..

– Кэп, это у него нервное, – поспешно сказал Стас.

– Ладно. Что здесь у вас происходит?

– Что-то происходит, – рассеяно ответил Славик.

– Угу. Классный ответ. А, главное, исчерпывающий, – отметил с выражением Дмитрий.

– Дмитрий Александрович, здесь, действительно, что-то происходит, но мы не знаем пока, что именно. – Вступился профессор за Славика.

– И в чем именно выражается это ваше «что-то происходит»? – Терпеливо спросил Дмитрий.

– В трещинах на ее, так называемом, тюрбане. Он начал трескаться после того, как ты туда свалился и она начала орать, – ответил Макс, не сводя глаз с ее головы.

Дмитрий посмотрел в ту сторону и прислушался. Действительно, слышалось мерное потрескивание. А между тем, скрежет внутри не утихал, он просто стал не таким злобным. После очередного громкого треска Славик громко и с достоинством заявил:

– Мужики, я делаю официальное заявление – мне плохо.

На этот раз никто не стал подшучивать и сыпать подколками.

– Я правильно понимаю, то, что там шевелиться, прямо сейчас пытается выбраться наружу? – неузнаваемым голосом спросил Стас.

– Я предполагаю, именно так, – невозмутимо ответил док.

Дмитрий не переставал поражаться его выдержке. Ну, это и понятно – ученый был за любой кипишь, связанный с Объектом.

– Как ты думаешь, пистолет поможет? – спросил Стас, обращаясь к Максу.

– Пистолет всегда помогает, – решительно ответил тот, смотря хмуро на Объект.

– Если там будет еще один маленький уродливый Объектик, я сразу уйду. Прямо в окно, – со стоном выдавил Славик.

– Господа, я призываю вас к спокойствию. Наша девочка еще ни разу нас не подводила.

Как ни странно слова дока произвели на всех успокаивающее действие. Они продолжали стоять и всматриваться во все больше расширяющиеся трещины на голове у Объекта и не замечали, как бежит время. Минут через двадцать шум прекратился, но на смену ему пришли удары, как будто кто-то изнутри пытался выбить гипсовые стенки.

– Ой, мама, забери меня, – не выдержал Стас.

Дмитрий быстро посмотрел на своих парней. Все трое были бледные как мел. Одному доку происходящее было по кайфу. Он с жадностью всматривался в Объект и, как показалось Дмитрию, беззвучно приговаривал «ну, давай же, давай». Сам Дмитрий после хорошей встряски еще не совсем осознавал, что происходит. Плюс ко всему, он еще был под впечатлением от светящихся узоров на ее теле.

Звуки ударов становились все громче, и теперь даже Дмитрию стало не по себе. Но он старался сохранять самообладание. Для этого он положил руку на пистолет, который был пристегнут к поясу – с ним самообладание как-то лучше давалось.

Через несколько секунд с гипсового тюрбана посыпались первые кусочки. Макс нервно сглотнул. Кусочек за кусочком постепенно начали отваливаться и со стуком падали на пол. Мужчины, казалось, забыли, что нужно моргать. От напряжения начало резать глаза, но никто не отводил взгляд. Послышался громкий удар, а за ним громкий треск – тюрбан на глазах начал рассыпаться на части. Дмитрий внутренне приготовился ко всему, но совершенно не ожидал, что зал зальет яркий свет, который настолько слепил, что все непроизвольно зажмурились.

Дмитрий старался быстро проморгаться, чтобы посмотреть, что там такое. Послышался пораженный шепот дока:

– Невероятно! Потрясающе!

Дмитрий резко открыл глаза и, несмотря на непривычное освещение, попытался сфокусироваться. Да что за черт? Что его так ослепляет? Он прищурился настолько, чтобы как можно меньше света попадало в глаза. И вот теперь он увидел. В гипсовом головном уборе на ее голове пряталось не что иное, как волосы. Длинные, красивые, темно-каштановые волосы. По длине они доходили примерно до бедер Объекта. Но особенным было не это. Они были живые.

Нет, на них не было каких-либо щупалец или чего-то подобного. Просто они развивались и шевелились во все стороны, хотя Дмитрий точно знал, что все окна и двери плотно закрыты, а вентиляторов в комнате нет. Он не сразу осознал, что все они, кроме дока, стоят с вытянутой рукой, в которой держат пистолет и целятся ей в голову. И все же он не мог разобрать, что его так ослепляет. Блеск явно источали волосы на ее голове, но не могут же они сами по себе так блестеть, думал он. Хотя от этой малышки чего угодно можно ожидать.

– Черт подери, кто-нибудь может разобрать, что так блестит? – спросил он, не выдержав.

– Да. А вы разве не видите, Дмитрий Александрович? – как-то подозрительно весело спросил док.

– Если бы видел, не спрашивал, – буркнул он в ответ.

– Док, хватит задаваться, мы тоже ни черта не видим, – сказал Макс, прикрывая глаза рукой, как от солнца.

– Одну минуту. Я вам сейчас помогу, – сказал профессор.

Он быстро подошел к большим окнам, из которых лил солнечный свет и задернул шторы. Как ни странно, это помогло – блеск стал гораздо меньше. И только тогда удалось разглядеть крохотные кристаллы, которыми были усеяны ее волосы по всей длине. Их было так много, что среди них с трудом удавалось различить сами волосы. Дмитрий вообще удивился, как он смог увидеть, что они длинные и каштанового цвета. Вот значит, что их ослепило. Свет из окна прямиком падал на нее и, естественно, кристаллы начали очень сильно сверкать. Сейчас, когда свет был немного приглушен, волосы просто красиво и мягко мерцали, создавая какой-то сказочный и волшебный эффект.

– Док, я стесняюсь спросить, как это вам удалось разглядеть эти штуки у нее на волосах? – спросил Стас.

– А у меня очки хамелеоны. Как только на них попадает яркий свет, они сразу затемняются. Поэтому я не был ослеплен, так как вы, – довольно ответил Зайцев.

– Док, смотрите не упадите, а то нос задрали до самого потолка от гордости, – буркнул Макс.

На что Зайцев совершенно не обиделся. Профессор в очередной раз был весь захвачен происходящим. Он оббежал кругом периметр и оказался у Объекта за спиной. Отсюда ему было видно лучше, так как по ее спине струилась основная масса волос. Они, действительно, были живые – шевелились в разные стороны, то поднимались, то упускались, то вдруг разлетятся в разные стороны, как от порыва ветра, то закрутятся в локоны на концах, то выпрямятся.

Что за чудо такое, думал Зайцев про себя. И что за кристаллы, которые так красиво блестели и переливались. Каскад сверкающих волос представлял собой потрясающее зрелище.

– Теперь понятно, что так скрежетало внутри, – сказал Славик. – Это она своими камушками там шумела.

– Так выходит они и говорить умеют? – недоумевал Стас.

– Вряд ли, – задумчиво протянул Дмитрий. – Я думаю здесь тот же эффект, когда играют какую-то мелодию на бокалах с водой. Или что-то того. Соприкасаясь друг с другом определенным образом, они издают какой-то звук, похожий на человеческую речь. Я прав, малышка? – спросил Бартон, обращаясь к Объекту.

Несколько прядей на ее голове поднялись в воздух и звонко ударились друг о друга.

– «Да».

Дмитрий засмеялся, любуясь красивыми переливами на развевающихся волосах.

– А ты без этой бабуйни на голове выглядишь настоящей красоткой, – шутливо сказал Славик.

Впервые за два месяца они услышали, как она смеется. Конечно же, это был не обычный человеческий смех, в котором участвует лицо, губы и голос. Все это по-прежнему у нее оставалось неподвижным и все еще уродливым, так как ткани не до конца восстановились.

Она смеялась волосами, встряхивая ими и перекатывая камушки между собой, что производило эффект звонкого мелодичного смеха. Кроме того, в момент смеха кристаллы приобрели красивый яркий желтый оттенок, как у популярных смайликов.

– Господи, благодарю тебя за эту чудесную возможность лицезреть такие чудеса! – послышался благоговейный голос профессора из-за спины Объекта.

– Надо проверить дока. А то он чего доброго и на колени перед ней встанет и начнет лбом об пол биться, – хмыкнул Макс и пошел к ученому.

– С ума сойти! – поражался Стас. – Живые волосы, имитируют человеческую речь, да еще и цвет меняют. Я в шоке!

– Я был уверен, что она меня больше уже ничем не удивит, – тихо сказал Дмитрий, засовывая пистолет обратно в кобуру.

– Подозреваю, это еще не конец, – сказал Славик, так же пряча пистолет.

– Черт, сколько же я страха натерпелся за все это время, представляя, что там у нее на голове, – выдохнул Стас. – А у нее там, оказывается, бирюльки какие-то, – заворчал он.

– Кстати, да. Что за камушки такие? И как интересно держаться? – заинтересовался Славик, прохаживаясь вокруг периметра.

– Судя по характерному блеску, я с большой уверенностью мог бы сказать, что очень похоже на бриллианты. Только их кристаллическая решетка создает такое количество граней, которые дают такое специфическое алмазное сияние и блеск, – выдал профессор, выйдя из блаженного ступора.

– Да, ладно вам – бриллианты, – с сомнением хмыкнул Макс.

– Более точно я смогу сказать только после тщательного осмотра на своем увеличивающем оборудовании, – ответил Зайцев.

– А что если и, правда, бриллианты? – задал вопрос Стас.

– Тогда нам нужно подкрепление, – сказал Дмитрий. – Если кто-то пронюхает про эту тонну драгоценных камней в Здании Правительства, нам шестерым точно не справиться.

– Трындец! – сказал Макс.

– Как будем докладывать Шарадину? – спросил Славик.

Дмитрий задумчиво смотрел на Объект. Каждое новое ее проявление все больше усугубляло ее положение. Ею все больше начинали интересоваться наверху. Конечно, только узкий круг людей, но тем не менее. Одно дело труп просто стоит в комнате, обрастает мясом и потом возвращается домой восвояси. И другое дело, когда у этого трупа каждый день обнаруживаются какие-то способности: способность убивать, способность разделяться на два состояния, быстро перемещаться, читать мысли, быть не видимой, а вот теперь еще и это – говорящие бриллиантовые волосы. Ее прямо на выставку или в музей сразу можно. Шарадин и так уже начал закидывать удочки, можно ли с ней как-то наладить контакт и привлечь на свою сторону, чтобы применить ее вездесущие таланты. Если заикнуться про живые волосы, закидывать удочки он перестанет – а просто напросто прикажет им найти способ ее не упустить.

– Док, какой камень может сойти за алмаз? – обратился он к профессору, который уже оседлал свой стул и настраивал аппарат.

– Если только внешне… Ммм… фианит хорошо подойдет. Он практически не уступает в яркости игры света, только гораздо тяжелее, чем бриллиант.

– Тогда он не подходит. Никто не поверит, что она таскает на себе такую груду камней.

– Я правильно понимаю, вы хотите скрыть истинную природу ее кристаллов? – спросил профессор.

– Да, – без обиняков признался Дмитрий.

– Мне кажется, это не совсем верное решение, Дмитрий Александрович, – осуждающе покачал головой ученый. – Это ведь такое удивительное явление – бриллиантовые волосы.

– Я ни сколько не спорю с вашей удивительностью, док, но если кто-то узнает о ее игрушках, то вы вряд ли сможете и дальше продолжать свои обожаемые наблюдения за ней. Вас, да и нас, скорее всего, сменят кем-то другим.

Такого возможного поворота событий Зайцев не предвидел.

– Еще очень подойдет циркон и муассанит, – быстро затараторил ученый, ни в коем случае не собираясь упустить возможность находиться рядом с Объектом. – Но можно просто сказать, что это кристаллы, природа которых нам не известна.

– Вряд ли они станут от этого менее ценны, учитывая тот факт, что они шевелятся.

– Осмелюсь предположить, что шевелятся как раз волосы, а кристаллы каким-то образом к ним прикреплены.

– Можно подумать это все меняет.

– Да, вы правы. Уникальность от этого не измениться, – задумчиво протянул профессор.

– Нам нужно сейчас прийти к единой версии того, что мы будем докладывать дальше, – сказал Дмитрий, обращаясь ко всем.

– Про то, что это бриллианты нельзя заикаться однозначно, – сказал Макс.

– Согласен. Шарадин уже подкатывал с вопросами на тему можно ли ею как-то управлять, – сказал Стас.

– Я голосую за кристаллы неизвестной природы. – Сказал Славик.

Все единодушно поддержали и договорились и дальше придерживаться этой версии. Может это была и излишняя мера предосторожности, но интуиция Дмитрия редко когда подводила. Осталось договориться с Объектом. Дмитрий решил на всякий случай проверить версию с бриллиантами.

– Ты сама-то хоть знаешь, что у тебя на волосах, – мягко спросил он Объект, надеясь, что она его слышит.

«Да», – мягко звякнули несколько прядей.

– И что?

«Эгрегоры», – прозвенели красивой трелью несколько длинных кристальных нитей.

– Понятно, – сказал Дмитрий, понимая, что от нее он мало чего добьется, а значит, если кто-то другой спросит то же самое, то получит такой же ничего не значащий ответ. Его это устраивало.

– Ты реально понял, что такое эти эгрегоры? – ухмыляясь, спросил Стас.

– Нет, конечно. Но это значит, что не поймут и другие. А значит, как и решили, придерживаемся версии про неизвестные кристаллы.

– Господа, это все-таки бриллианты, – торжественно объявил Зайцев, глядя в свой микроскоп, который был направлен на Объект.

– Черт! А я надеялся, что нет, – сказал Дмитрий. – Хорошо, что она не отображает, с чем сюда пожаловала.

«Ну, наивный, не могу просто, – думала она про себя, слушая их разговор и наслаждаясь ощущением свободы. – Вот она совсем такая дурочка, что не понимает, что именно у нее на голове.

– Это ты не знаешь, что такое эгрегоры, а лично я знаю, что у меня бриллианты, – беззлобно ехидничала она про себя. – Просто у меня, как и у тебя, хватает ума об этом молчать.

Ах, как хорошо! Наконец она освободила волосы и стало как-то комфортнее. Признаться, она забыла, что они у нее спрятаны и забыла, что они вообще, у нее есть. Но в тот момент, когда Разноцветный испугал ее своим падением, она вдруг почувствовала, что на голове у нее что-то шевелиться. И вот тогда она вспомнила, что у нее есть волосы и, что они спрятаны у нее под прочной скорлупой. Естественно, она сразу попыталась их освободить, разламывая крепкие стенки изнутри. Бедняги, перепугались. Она, правда, тоже – падающий Разноцветный напугал ее до смерти.

Надо же. Как она могла забыть про эгрегоры?

– Давай, скорее, пока она не видит.

Сквозь сон она услышала знакомое лопотание и шуршание возле головы.

Да, что за напасть эти Леснявки? Ни днем, ни ночью нет от них покоя, ворчливо сквозь сон думала она. На самом деле она их просто обожала, а ворчала просто для порядка, чтобы они совсем ей на голову не сели. Но они, похоже, сели, судя по тому, что они копошились в ее волосах.

Она прогуливалась по террасам с эгрегорами, взбираясь все выше и выше на самый верх. Устав, решила прилечь прямо на одной из террас и отдохнуть. Совершенно не заметно для себя она уснула и вот проснулась под писклявое лопотание Леснявок.

Чего они опять там мудрят? – думала она, прогоняя остатки сна и пытаясь подняться.

– Бежим! Бежим! – запищали они и бросились наутек.

Ну, точно что-то натворили. Она села и протерла глаза, слегка склонив голову. Неожиданно ей на лицо упали тяжелые пряди волос. На них что-то было то ли приклеено, то ли вплетено.

Это что еще такое?! Она взяла в руки несколько прядей и стала рассматривать.

Матерь божья, они, что приклеили к ее волосам эгрегоры?!!!

У нее чуть не случился разрыв сердца. У них хватило ума приклеить к ее волосам священные миротворящие камни?!! Ну, это уже чересчур! Должен же быть какой-то предел в их шалостях! Или для них нет ничего святого?!

Она разбушевалась не на шутку. Она вскочила, чтобы догнать их и высказать все, что думает об их безалаберности, но поняла, что это не так-то и просто. Ее голову буквально перевесило назад от чего-то тяжелого.

Не может быть! Она лихорадочно трогала свои волосы, перебросила их через плечо, чтобы посмотреть, насколько плохи ее дела. Она не смогла сдержать громкого стона, увидев, что наделали эти сорванцы. Ее волосы сплошь были усеяны эгрегорами от корней до самых кончиков. Боже! Боже! Ее всю затрясло, и на глазах навернулись слезы. Как же так?! Что теперь будет?! Как Анталы отнесутся к тому, что ей известно про эгрегоры? А к тому, что они у нее на волосах, она просто боялась представить. Она, конечно, ни разу не видела от них проявлений жестокости, но, тем не менее, один Бог знает, как отреагирует народ, узнав, что она посягнула на их самую великую святыню. И не только на их, а на святыню всего их мироздания.

Ее все больше начинала бить крупная дрожь. Что будет, когда эгрегоры будут не на своем месте, а у нее на волосах? А она точно не сможет вернуть их обратно, так как помнила прошлый опыт приклеивания травинки в ее волосы. Она тогда смогла избавиться от нее, только отрезав ту часть волос, настолько сильно Леснявки прикрепили ее. В данном случае, если она решит избавиться от эгрегоров, то ей придется побриться наголо. Они были везде!

– Боже, боже, – как заведенная шептала она. Как она посмеет носить на голове кусочки гармонии, счастья, радости, надежды и любви?! То, ради чего многие готовы убить, а она все это будет носить чуть ли не в кармане. О, Господи! Она не знала местных порядков, но в любом случае, понимала, что это не останется не замеченным и ее пребывание здесь еще больше усугубиться. Она разрыдалась в голос от отчаяния.

– Как вы могли так со мной поступить? – Ее плечи безудержно тряслись. Куда ей теперь идти?

Она резко перестала плакать. Она вспомнила про шаманку народа Кара. Та, наверняка, сможет помочь. Может, получится снять кристаллы с ее волос. Она вскочила, собрала волосы в охапку, по-другому и не назовешь, и начала спускаться в низ.

Она не помнила, как добралась до поселения Кара – беспокойные мысли занимали ее всю дорогу. Она нашла облачный дом шаманки и без всякого приветствия, сразу с порога воскликнула:

– Вот! Посмотрите!

Шаманка подняла на нее взгляд и посмотрела на ворох волос с камнями. Женщина не замечала, как ее старческое лицо постепенно меняет выражение, а вот гостья видела все и с каждой секундой еще больше осознавала всю серьезность ситуации. Потрясение на лице шаманки лучше всяких слов говорило о масштабности случившегося.

– Это ведь не эгрегоры? – спросила женщина.

Шаманка не верила свои глазам.

– Они самые, – удрученно ответила она.

Дальше повисло потрясенное молчание. После осмысления, в газах у женщины она увидела вопрос, на который она поспешила дать ответ:

– Пока я спала, Леснявки каким-то образом прикрепили их к моим волосам.

Глаза женщины еще больше расширились.

– Это их рук дело?! – переспросила она.

– Да.

Она вся сжималась от дурного предчувствия.

– Их можно как-то снять? – с надеждой спросила она женщину?

Та долго молчала, но все же дала ответ:

– То, что дарит лесной Антал своим прикосновением, остается навсегда. Это их собственная особенность и никто не знает, как можно избавиться от их даров, если вдруг кто-то захотел бы.

Она почувствовала, как ее бросило сначала в холод, а потом в жар.

– Нет! Нет, нет, нет! – в панике почти кричала она. – Не говорите мне только, что это останется со мной на всю жизнь! Неужели никто никогда здесь не пытался отделаться от так называемых даров?!

Шаманка покачала головой:

– Никто. Дары лесных Анталов очень редки, но очень желанны. И никому никогда не приходило в голову от них избавляться.

У нее отвисла челюсть.

– А можно как-то поинтересоваться у них за какие такие заслуги они удостоили меня такой чести?! – чуть не рычала она.

– Меня интересует тот же вопрос, – задумчиво ответила шаманка. – Вот, что я тебе скажу. Я хоть и недолюбливаю этих оболтусов, но точно знаю, что дурного они не делают.

– То есть, хотите сказать, они во благо навесили мне килограммы священных камней?

Она понимала, что шаманка не причем, но не могла сдержать отчаяние, страх, панику и злость на Леснявок за их самоуправство.

– Я не знаю, – призналась женщина. – Ты ведь знаешь, что в твоем мире это самый дорогой камень и очень ценится среди людей?

– Да, – ответила она, устало садясь на пол и обхватив колени руками. – А еще я знаю, что с этим я не смогу нормально жить. Не смогу ходить на работу, не смогу пойти гулять. Я, вообще, не смогу выйти из дома, потому что на мне тонна бриллиантов! – уже в отчаянии закончила она.

– Ты к ним очень равнодушна, верно?

– В моем мире бриллианты символ богатства. А богатство, как правило, символизирует горе и несчастье, так как многие гибнут ради него или из-за него. А вещь, которая приносит людям страдания и несчастье, мне не интересна в принципе. Мой жизненный курс всегда повернут в другую сторону – быть счастливой. Поэтому я совершенно точно знаю, что по прибытию домой мое счастье с этими подарками закончится. А что если этот ваш великий и всемогущий Нара Дар обо всем узнает?!

А девушка определенно знала, чего боится. И в то же время не знала. Шаманка народа Кара по какой-то причине испытывала необъяснимое тепло по отношению к Вновьприбывшей и поэтому решила объяснить ей кое-что:

– Эгрегоры это заветная мечта каждого Антала. Их хранителями являются лесные Анталы, которые существуют в этом мире немного обособленно, как бы сами по себе.

– Леснявки?

– Да. Они.

– Тоже мне хранители, – фыркнула она. – В голове пусто, как в холодильнике в голодный год.

Шаманка улыбнулась.

– И все же без их помощи никто не может найти место, где находятся эгрегоры и уж тем более, никто не может оттуда их взять.

Шаманка отметила, что выражение глаз Вновьприбывшей начало меняться. Они начали широко открываться.

– В истории Анталары существовало только три случая, когда хранители эгрегоров дарили кому-либо свое сокровище – троим Анталам. – Продолжала свой рассказ шаманка. – Эти трое сейчас являются Верховными и имеют безграничную власть, потому что когда-то хранители леса и эгрегоров подарили каждому по одному крохотному кристаллу.

– Всего лишь один кристалл и любой Антал становится всемогущим? – спросила Вновьприбывшая.

– Да. Но не любой Антал может удостоиться чести получить такое благословение от хранителей мироздания.

Поэтому, когда Вновьприбывшая влетела в ее дом, шаманка испытала потрясение, граничащее с ужасом. На волосах ее гостьи был не один эгрегор. Их были тысячи. Пожилая женщина прекрасно понимала, как воспримут это остальные Анталы.

– И ты напрасно волнуешься за пребывание в своем родном мире, Вновьприбывшая. О трудностях, которые там тебя, якобы, ждут. Туда ты, скорее всего, даже не попадёшь при таком повороте событий.

Хотя, если признаться самой себе, шаманка и так слабо верила, что Вновьприбывшей это удастся. Женщина увидела, как девушка изменилась в лице. И это было уже не чувство страха, с которым она к ней пришла.

– Я правильно понимаю, вы мне сейчас сказали, что я из-за этих камушков не смогу вернуться домой?

Ее голос звучал обманчиво тихо и спокойно. Но шаманка не могла не заметить, как Вновьприбывшая в своем вопросе сделала ударение на слове «не смогу».

– Я вижу твое страстное желание, но вернуться отсюда можно только одним путем – через Тоннель Возврата. А это значит, что вернуться нельзя вообще. Еще никому не удавалось пройти его и не погибнуть, – с сожалением сказала пожилая шаманка.

– Значит, вы плохо видите, – процедила сквозь зубы гостья. – Потому что если бы вы, действительно, видели, то тогда смогли разглядеть, что ни ваш тоннель, ни ваши священные побрякушки не смогут меня остановить.

С этими словами она вскочила и выбежала прочь. Она ринулась в сторону леса, туда, куда несли ноги. Все больше и больше набирая скорость. Она бежала, не оглядываясь, все дальше и дальше, чтобы убежать от чувства отчаяния и догнать ускользающую надежду. Она не замечала, как на бешеной скорости ветви хлестали ее тело. Она бежала, чтобы избавиться от чего-то, что так настойчиво сдавливало горем грудь и отнимало драгоценное сознание.

Как и ожидалось, ослепленная безнадежностью, она не увидела большой корень дерева, об который она споткнулась и растянулась на траве, не имея сил подняться и идти дальше.

– Почему вы поступили так?! – закричала она ветвям деревьев. – За что?!

Листва и травы тихо шелестели ей в ответ.

– Мне не нужна власть и могущество! Мне просто нужно вернуться домой!

Из-за ствола большого дерева выглянула серьезная мордочка. Судя по виду, это был один из старших и главных лесных Анталов.

– Меня зовут Радо Дум…, – начал серьезный Леснявка, но она перебила его.

– Я ненавижу вас, – прошептала она, смотря ему прямо в глаза.

– Нет, ты этого не чувствуешь, – ответил один из Леснявок.

– Вы лишили меня возможности вернуться домой.

– Нет, не лишили. Мы ее тебе дали.

– Вы испортили мои волосы, навесив на них груду камней.

– Нет, не испортили. Мы вдохнули в них новую жизнь.

– Мне не дадут уйти с ними, – впадая в отчаяние, проговорила она.

– Тебе и без них не собирались дать уйти, – ответил Леснявка Радо Дум.

Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Она это подозревала. И все же ей нужно знать.

– Почему вы поступили так? – повторила она свой вопрос.

– Мы уже говорили – потому что ты сама эгрегор.

– Но я не камень! – закричала она.

– Нет, именно он. Эгрегор это источник силы, счастья, гармонии, мудрости, любви и добра. Ты сама как эти кристаллы. В тебе сила духа и воли, в тебе счастье, которое наполняет других, в тебе мудрость, в тебе любовь к жизни, в тебе такая же твердость как у них, ты так же ярко блестишь своей добротой и человечностью. Ты эгрегор. А эгрегор должен быть рядом с эгрегором. Так вы наполняете друг друга, – закончил Радо Дум.

Она смотрела на него как на сумасшедшего.

– Шаманка народа Кара сказала, что достаточно одного кристалла, чтобы дать силу и власть, – сказала она. – Зачем вы мне столько дали?

– Эээ… это просто наши немного перестарались, – смущенно и немного виновато ответил старший Леснявка.

– Они просто очень красиво блестели в твоих волосах, – ответил Леснявка поменьше и помоложе, похожий на карапуза. – У Анталов нет настоящих волос, мы все воздушные. Вот мы и решили украсить твои.

Господи, они сейчас сведут ее с ума! Но малыш выглядел таким милым, что она не смогла на него рассердиться, как следует.

– Вы сами хоть можете их снять? – спросила она.

Они все дружно отрицательно покачали головой.

– Значит, вот так, да? Вам взбрело в голову, что я эгрегор, а значит должна таскаться везде с эгрегорами. Вам привиделось, что они красиво блестят в моих волосах и вы меня нарядили, как новогоднюю елку. А меня не хотите спросить, что я решила и чего я хочу?!

– Нет, – дружно залопотали они.

Она просто опешила от такой непосредственности. Им явно было весело. Они как ни в чем небывало носились по деревьям вокруг нее, кувыркались и попутно шкодничали.

– Сейчас же снимите это с меня! – потребовала она. – Мне не нужна ваша сила и мощь. Если я эгрегор, как вы утверждаете, то я и без ваших погремушек справлюсь.

– Ты просто не знаешь, что тебя ждет.

– А вы знаете?

– Нет. Но мы знаем наш мир и предполагаем, что тебе придется очень трудно. Мы сами не знаем силы и могущества кристаллов до конца. Мы пользуемся ими в эфирном мире. А вот ты физическая оболочка. И уже сейчас видно, что с тобой они ведут себя по-другому. Именно надеясь на это, мы подарили их тебе. И если эгрегоры смогут тебе хоть чем-то помочь, то пусть помогут. Ты просто прими это и все.

Она была в растерянности и не знала, что сказать. Леснявки преподнесли ей ценный и редкий подарок, но ей он был не нужен. По крайней мере, она так считала. А если они правы и ей будет нелегко? Ей потребуются силы, а эгрегоры уже не раз доказали свою способность давать ей второе дыхание.

Ей не оставалось ничего другого, как только смириться и подумать, как жить с этим дальше. Но что имел в виду Леснявка, говоря, что кристаллы уже сейчас ведут себя по другому, – размышляла она, возвращаясь домой, после того, как попрощалась с лесными жителями. По пути она сорвала несколько больших листьев, которыми она обмотала волосы. Она планировала как можно дольше скрывать их от посторонних глаз.

Глубокой ночью она поняла, что имел в виду Леснявка. Ее волосы стали живыми! По-настоящему живыми. Они двигались, принимали различную форму. Они могли сами сложиться в причудливую прическу. А самым страшным, на ее взгляд, было то, что они болтали мысли, которые были в ее голове. Собственно, именно из-за этого она и проснулась. Ей что-то снилось и ей показалось, что кто-то шепчет на ухо то же самое, что она говорит во сне. Она дико испугалась, чуть не обмерла от страха, и долго не могла понять, что вообще происходит. Она была уверена, что к ней пробрались невидимые Анталы. Осознание того, что это все вытворяют ее волосы, буквально парализовало ее. На ее голове завелся целый живой организм!

Больше той ночью она не смогла уснуть. Кошмар происходящего лишил ее остатков сна.

Леснявки оказались правы – эгрегоры ей очень помогли. Она здесь. Ей, конечно же, пришлось с ними повозиться, пока она привыкла к ним, а они к ней. Кроме того, ей пришлось учить свои волосы не болтать все, что у нее в голове. А это, как ей помнится, было не просто».

– Кто звонил и кому ты так любезно отказал? – спросил Дмитрий Славика, который только что закончил с кем-то говорить по телефону.

Они все вместе сидели на диване и не спеша пили виноградный сок, который Стас где-то достал.

– Одна знакомая. Приглашает сходить в кино, – ответил он.

– Сама приглашает?!! – спросил Влад.

– Она красивая? – не отставал Стас.

– Да, и да, – ответил сразу обоим Славик. – Даже очень красивая. – После короткой паузы добавил он.

– И ты ей отказал?! – чуть ли не хором спросили Дмитрий и Макс, зная его любовь к прекрасному полу.

– Ага. У меня здесь свое кино. И его я точно не пропущу, – ответил Славик, показывая в сторону Объекта.

А фильм был тот еще – док чуть ли не вприсядку приплясывал вокруг Объекта, пытаясь вывести ее на контакт, чтобы снова увидеть ее волосы в действии. Как оказалось, волосы шевелились только тогда, когда Объект была с ними. Как только она, так сказать, исчезала, волосы просто повисали вдоль ее тела и не двигались.

– Ты же совсем недавно хотел выйти отсюда в окно, – вдруг некстати напомнил Макс.

Славик выразительно посмотрел не него из-под лобья, чем вызвал довольную ухмылку напарника. Затем после короткой паузы спросил.

– Знаете, что я заметил?

– Да. То, что ты по дурости отказал красивой девчонке в свидании, – не унимался Макс.

– Да, нет. Не это, – он ощутимо ткнул Макса локтем под бок. – Я заметил, что мне совсем не хочется домой.

В комнате восстановилась тишина.

– Тебе не хочется домой, потому что кажется как будто здесь самое лучшее место на земле? – Спросил Макс.

– Как будто здесь ты счастлив? – спросил вдогонку Стас.

– Словно здесь поселилась гармония и любовь? – спросил профессор, оставив, наконец, Объект в покое.

– Как будто чувствуешь, что кому-то нужен? – спросил Влад с порога, который только что пришел на дежурство.

– Как будто ты не один, и есть кто-то рядом? – спросил Дмитрий.

– Да, – ответил Славик после паузы, – именно так.

Да, про себя ответил Дмитрий на все вопросы.

– Ну, слава Господу! – воскликнул Зайцев. – А то, я было, уж подумал, что я один такой невменяемый. – Весело закончил он.

Мужчины медленно скосили глаза в его сторону.

– Док, я правильно услышал, вы назвали нас невменяемыми? – угрожающе спросил Макс.

– Ээ… мм… нуу… как бы это… получается так, – док медленно сделал несколько шагов назад.

Мужчины еще несколько секунд выжидательно смотрели на него, а потом все дружно расхохотались.

Действительно, все они испытывали удивительное чувство умиротворённости, и когда выяснилось, что это всеобщее состояние, стало как-то спокойнее. Дело явно было в Объекте, и это была еще одна ее удивительная особенность.