ТЯЖЕЛОЕ РАНЕНИЕ

Нормандская драма подходила к своей кульминации. Через два дня после ультимативного послания фюреру во время инспекционной поездки на передний край командирскую машину Роммеля на бреющем полете атаковал союзнический штурмовик и расстрелял ее из бортовой пушки и пулеметов. На этот раз не Гитлер, а сама судьба нанесла предательский удар в спину человеку, вставшему на путь борьбы за лучшее будущее для своего народа. Об обстоятельствах тяжелейшего ранения маршала подробно рассказал в своем рапорте гауптман Ланг, адъютант Роммеля, сопровождавший его во время этой роковой поездки:

– 17 июля маршал отправился в ежедневную поездку на фронт, проходивший тогда через устье Орна – Див – Лизье – Кан – высота «112» – Сен-Ло – южный берег. После шестичасовой поездки мы остановились на КП 277-й пехотной дивизии на стыке оборонительных позиций 1-го танкового корпуса Ваффен СС, 276-й пехотной дивизии и 47-го танкового корпуса. В ночь с 16-го на 17-е и за день до этого противник предпринял несколько яростных атак в зоне ответственности обеих дивизий. Командование задействовало последние резервы для отражения вражеского штурма на этом участке фронта. Потом мы отправились на КП 1-го и 2-го танковых корпусов Ваффен СС на совещание с группенфюрером СС Бит-рихом и обергруппенфюрером СС Зеппом Дитрихом. Мы перемещались с особой осторожностью, но нас все равно демаскировали клубы пыли на дорогах, а вражеская авиация систематически охотилась за любым транспортом в прифронтовой полосе. Около 16.00 мы отправились в обратный путь. Фельдмаршалу понадобилось срочно вернуться на пункт управления группы армий «Запад» в связи с прорывом противника на другом участке фронта. Во второй половине дня активность союзнической авиации значительно возросла. То и дело попадались горящие на обочинах грузовики, и нам все чаще приходилось пользоваться проселочными дорогами. Примерно в 18.00 мы оказались в районе Ливаро. На выезде из города горела большая немецкая автоколонна – по ней отбомбилось крупное подразделение союзнических штурмовиков. Из соображений безопасности мы свернули на объездную мощеную дорогу, чтобы снова выехать на трассу через четыре километра под Вимутье. Вернувшись на трассу, мы увидели 8 истребителей-бомбардировщиков над Ливаро. Как выяснилось позже, они кружили над городом около 4-х часов, охотясь на транспортные средства и полностью парализовав движение в регионе. Мы решили, что вражеские летчики не увидели нашу машину, и направились в сторону Вимутье… Неожиданно наш наблюдатель, обер-ефрейтор Гольке, доложил, что два самолета отделились от группы и летят в нашем направлении. Водитель, обер-фельдфебель Даниэль, получил приказ максимально увеличить скорость и доехать до бокового ответвления на трассе, примерно в 300 м от нас, чтобы попытаться укрыться там. Мы даже не успели добраться до спасительного поворота, как летящие с огромной скоростью в нескольких метрах над землей самолеты приблизились к нам и открыли огонь с расстояния в 500 м. В этот момент фельдмаршал Роммель развернулся и смотрел назад. Первая же очередь автоматической пушки попала в машину с левой стороны. Взрывом осколочно-фугасной гранаты обер-фельдфебелю Даниэлю оторвало левую руку и раздробило левое плечо. Осколки стекла сильно порезали лицо фельдмаршала, он получил сильнейший удар в левый висок и скуловую кость и потерял сознание. Позже выяснилось, что у него был перелом черепа в трех местах. Майор Нойхауз получил перелом таза после того как за его спиной взорвалась осколочная граната и разнесла пистолетную кобуру. От полученного ранения водитель Даниэль потерял сознание, и идущую на большой скорости машину бросило вбок: она врезалась в пень иее вышвырнуло на левую сторону проезжей части в кювет. Во время воздушного налета маршал держался правой рукой за ручку задней дверцы автомобиля. В какой-то момент она открылась и его в бессознательном состоянии выбросило на дорогу – он так и остался лежать с правой стороны в 20 метрах от перевернувшейся машины. Второй самолет кружил над местом катастрофы и поливал очередями машину и лежащих на дороге людей. Получившие легкие ранения Ланг и Хольке сразу же перенесли маршала Роммеля в безопасное укрытие. Весь в крови, так и не приходя в сознание, он лежал на земле. Кровь хлестала из многочисленных ран на лице – особенно из области глаза и изо рта. Левый висок был рассечен и сильно вдавлен. Сознание не вернулось к нему и в укрытии. Раненые нуждались в срочной медицинской помощи, и гауптман Ланг попытался раздобыть транспорт – это заняло 45 минут. В госпитале францисканского монастыря в Ливаро французский врач сделал перевязку и оценил состояние маршала как критическое. По прежнему не приходящих в сознание Роммеля и Даниэля перевезли в расположенный в 40 км госпиталь люфтваффе. Военные хирурги осмотрели маршала и зафиксировали перелом основания черепа, два перелома височной кости, осколочный перелом скуловой кости, повреждение глазного яблока, осколочные ранения головы и сотрясение мозга. Несмотря на переливание крови, в эту же ночь скончался Даниэль.

 

«Я БЫЛ ГОТОВ ПРИСТРЕЛИТЬ ГИТЛЕРА

Через несколько дней Роммеля перевезли в военный госпиталь Ле-Везины под Сен-Жерменом. Фон Клюге навестил медленно выздоравливающего маршала и признался ему, что в начале 1942 года был одержим идеей ликвидировать диктатора. Бессмысленные приказы фюрера во время зимней кампании 1942–1943 годов в России, стоившие жизни тысячам немецких солдат, пробудили в нем такую ненависть, что он был готов пристрелить Гитлера, если бы в то время каким-нибудь образом пересеклись их пути.

Положение на Нормандском фронте было настолько шатким, что в любой день союзники могли прорвать оборонительные порядки немцев и тогда ничто не помешало бы им захватить маршала в плен. 8 августа, несмотря на категорические возражения лечащих врачей, Роммель добился отправки в Гер-линген под Ульмом. Начиная с 1943 года чета Ром-мелей арендовала здесь маленькое имение неподалеку от родины маршала – Хайденхайма. Сюда, на бескрайние просторы Швабии звало Роммеля его измученное сердце. Фрау Роммель окружила супруга вниманием и заботой. Под присмотром тюбинген-ских профессоров медицины, доктора Альбрехта и доктора Штока, его здоровье быстро пошло на поправку.

Тактика «замалчивания», избранная Гитлером для борьбы с растущей, несмотря на военные поражения, популярностью генерал-фельдмаршала Роммеля, привела к тому, что широкая общественность ничего не знала ни о его тяжелом ранении, ни об уходе с должности командующего группой армий «Б», ни о назначении на этот пост фон Клюге. Военная цензура бдительно следила за соблюдением «рейхстайны». Только в середине августа появились первые сообщения об «автокатастрофе» без указания места и каких-либо подробностей. Роммель предпринимал тщетные попытки объяснить немецкой общественности причины, по которым он «оставил пост командующего и снял с себя ответственность за фронт вторжения». Для немецкогонарода – во всяком случае, для того подавляющего большинства, которое не слушало «вражеские радиоголоса» – он так и остался жертвой банального дорожно-транспортного происшествия. Истинная подоплека событий прояснилась только после войны…