Великий учитель.

- …Я заберу твою Стасю в Камию, и повелитель сделает её своей рабыней! А у него они долго не живут! - Услышал Олефир и вскочил, но Артём, а за ним и Дима уже исчезли.

Путешественник рухнул обратно в кресло, тихо выругался и поднял испепеляющий взгляд на временного мага, который возник перед ним, держа в объятьях Хранительницу:

- Кретин! Кто позволил тебе идти на Землю?!

Артём нервно сглотнул, разжал руки, и Стася моментально отскочила в сторону. Испуганный взгляд девушки, словно пойманный в ловушку зверь, заметался по громадному кабинету с красивой, изящной мебелью, лёгкими занавесками на окнах, пышными фикусами в блестящих керамических горшках и остановился на ненавистном родственнике.

- Снова ты?! Мразь! Какого чёрта ты приволок меня сюда, Тёма?

Хранительница резко повернулась к магу и обомлела: Артём стоял, опустив плечи, руки его безвольно висели вдоль тела, а взгляд был устремлён в пол. Выглядел он так жалко, что Стасино сердце на миг сжалось от боли и взорвалось бешенством.

- Негодяй! Что ты сделал с ним? - заорала она и бросилась на Олефира.

Путешественник перехватил её руки, заломил за спину и сурово взглянул на временного мага:

- Разве я приказывал тебе трогать Хранительницу, щенок?! За самодеятельность, я поселю тебя в Бэрисе и сделаю харшидских палачей твоей семьёй!

Но против обыкновения слова учителя не испугали Артёма. Он вскинул голову и бешено улыбнулся:

- Как скажете, магистр! Главное, Дима тоже будет плакать кровавыми слезами!

- Мразь! - дёрнулась Стася.

- Уймись, дура! - рявкнул Олефир, дёрнул пленницу за волосы, заставив вскрикнуть от боли, и снова посмотрел на ученика: - Немедленно верни её на Землю! Пусть Дима…

- Не-е-ет!!!

Артём взмахнул руками, и Станислава исчезла.

- Ты совсем свихнулся? Зачем ты выкинул её в Камию?!

Олефир быстро взглянул на Землю: загораживая собой временного мага, Хранительница кричала на брата.

- Сейчас Дима будет здесь, - услужливо сообщил Артём и захихикал, истерично хлопая в ладоши. - Я победил! Я выиграл! Я лишил его всего!

- Ты всё испортил, чародей! Ты забрал Хранительницу раньше времени и она не успела довести братца до ручки! Дима должен был возненавидеть её! Но тебе нет дела до моих планов, так?! - Олефир залепил Артёму пощёчину: - Инициатива наказуема, мой мальчик. Теперь договаривайся с Димой сам! И постарайся остаться в живых!

Маг-путешественник вытащил из серебряной шкатулки, одиноко стоящей на письменном столе, Ключ, сунул его в карман и, махнув ученику рукой, шагнул в Камию.

- И как я должен договариваться? - всхлипнул временной маг, потёр горящую щеку и с содроганием посмотрел на появившегося перед ним друга.

- Где Стася?!

- Там, куда тебе не добраться! - Артём ощетинился, а его губы сложились в злорадную улыбку. - Я обещал, что ты потеряешь всё, и сдержал слово! Наконец-то она сдохнет и ты перестанешь держаться за её юбку!

- Ты заигрался, Тёма! - в бешенстве рявкнул Дима и, схватив друга за шиворот, перенёсся в Золотые степи. - Ты хотел подраться? Я к твоим услугам!

- В кои веки у меня появился достойный противник!

- Рад за тебя!

- Я убью тебя, Дима!

- Попробуй, - равнодушно ответил маг, и глаза его затопил холодный белый свет…

Оказавшись в каминном зале Ёсского замка, Олефир уселся в кресло и насмешливо посмотрел на озирающуюся по сторонам Хранительницу:

- Интересно, зачем ты мне?

- Иди к чёрту!

- Какая невоспитанная девочка!

- Ты - покойник! Дима не простит моего похищения!

- Десять минут назад ты отказалась от него! - сухо заметил Олефир. - Он Смерть! Он лучший маг Лайфгарма! А ты обращаешься с ним, как с мальчиком на побегушках!

- Дима мой брат! Он любит меня, и делает так, как я прошу!

- Мнишь себя хозяйкой Смерти?

Путешественник сжал подлокотники и с ненавистью уставился на Хранительницу: сознание женщины полыхало любовью к отцу. Она жаждала отомстить за его гибель, а объектом мести был брат…

- Ты ещё большая дура, чем я думал! - с отвращением произнёс маг. - Стоило Диме отвернуться, ты позволила отцу, который тебя предал (и не раз!), манипулировать своим сознанием!

- Я люблю папу! И Дима ответит за его смерть! - Щёки Станиславы запылали, а в глазах появился маниакальный блеск. - Я прикажу, и он убьёт тебя, гнида! И временного мага! Любого, кто посмеет стать у меня на пути! Я захвачу Лайфгарм, как мечтал отец, и стану его единоличной правительницей! А брат будет служить мне, как служил бы моему отцу! Ключ! - зашлась в истеричном крике Хранительница, и, выскочив из кармана Олефира, амулет прыгнул ей на шею.

- Дешёвка!

Маг запустил в Станиславу багровую, почти чёрную молнию, но Ключ вспыхнул, и молния поблекла, превратившись в тонкую ломаную линию, почти не видимую в воздухе. Впрочем, путешественник и не рассчитывал убить Хранительницу, пока на её шее висит амулет. Сейчас ему было важно обездвижить пленницу, и "похудевшая" молния успешно справилась с этой задачей: ударила Станиславу в грудь и женщина без чувств упала на ковёр.

- С Ключом или без него - тебе не видать моих мальчиков! Очнёшься - получишь добавку!

Олефир окутал Хранительницу сонным заклятьем, откинулся на спинку кресла и стал с интересом наблюдать за разворачивающейся в Лайфгарме битвой.

Золотые степи Годара тонули в ультрамариновых вспышках, и каждый раз казалось, что неестественный, густой, как патока, свет поглотит их навсегда. Однако корчащаяся в судорогах земля неизменно вбирала пронзительно синее пламя, которое проникнув в глубины, недоступные даже гномам, возвращаясь на поверхность разрушительными землетрясениями и смертоносными цунами. В перерывах между вспышками глазам открывалось грязно-оранжевое небо в обрывках клокастых черных туч, рыдающих ядовитым смоляным дождём, тлетворным для всего живого. Время от времени степь сотрясали гулкие, трескучие раскаты грома, а ультрамариновые вспышки сменяли гигантские серебристо-белые молнии: точно исполинские стрелы они вонзались в тело мира, превращая в пепел лимонно-желтую траву и хрупкие тельца радужных бабочек.

Золотые степи, а вместе с ними и весь мир, дрожали, стонали и рушились под напором разгулявшихся стихий. Растревоженные небывалым по силе выбросом магической энергии Воздух и Огонь, Вода и Земля взбесились и перемешались, точно варево в котле неумелого алхимика: над Лайфгармом проносились волны снежных бурь и огненных смерчей, песчаных ураганов и беспощадных штормов. В Инмарских горах и на лирийских равнинах, на хуторах и в больших городах люди трепетали от охватившего их животного ужаса, от предчувствия неминуемой гибели родного мира.

Виновники же опасно приблизившегося к Лайфгарму конца света, продолжали сражаться. Окруженные сверхмощными щитами и недосягаемые ни для разгулявшихся стихий, ни для взаимных атак, маги творили смертоносные заклятия, безуспешно пытаясь пробить оборону друг друга. Мир сопротивлялся из последних сил, но с каждой минутой надежда выжить становилась всё слабее и слабее: рубины в чаше Источника посветлели, а волшебная вода покрылась тонкой корочкой льда. И вдруг, словно радужное крылышко степной бабочки, сверкнула надежда - временной маг устал, занервничал и, больше не в силах стоять на месте, начал наступать на друга. Дима сделал вид, что поддаётся. Медленно, шаг за шагом, он "сдавал" позиции, позволяя противнику приблизиться, а когда Артём подступил почти вплотную, и его лицо осветилось предвкушением скорой победы, резким движением метнул огромный серебряный диск. Пробив щит, диск прошёл сквозь тело временного мага и взорвался, врезавшись в землю.

- Ты обманул…

Артём обиженно взглянул на Дмитрия и, покачнувшись, рухнул на спину.

- Тёма…

Упав на колени, маг внимательно осмотрел друга, прислушался к тихому, прерывистому дыханию, облегчённо вздохнул и, прикрыв глаза, нараспев зашептал древние магические слова. Временной маг оживал на глазах: на лицо вернулся румянец, губы порозовели, дыхание стало ровным и глубоким. И вот уже Артёма окутывает не предсмертный обморок, а крепкий, здоровый сон. Дмитрий удовлетворённо кивнул, чуть заметно улыбнулся, устроил друга поудобнее и, задумчиво поглаживая спутанные пшеничные волосы, стал ждать его пробуждения…

"Мы почти дошли до конца игры, мальчики", - преисполнившись гордости, подумал Олефир. Так или иначе, он сумел воспитать великолепных боевых магов, ответственных и принципиальных, гордых и смелых, умелых и беспощадных. "Осталось правильно разыграть финал. Ты готов убить меня, Дима! Сделай это, и обретёшь свободу! Не ту, что ты выдумал, а настоящую, полноценную свободу мага! Один удар - и больше никто не сможет подчинить себе Смерть! - Олефир взглянул на бездыханную Хранительницу и брезгливо поморщился: - Но я не могу умереть, пока она жива. Эта стерва, как никто, опасна для тебя, сынок! Несмотря на чудовищную силу, в душе ты по-прежнему ребёнок, Дима. Ты таешь от ласкового слова. И твоя сестрица, если не остановить её, воспользуется этим! Напоит лайфгармской водичкой, и… Не допущу!"

Олефир прошептал заклинание, и перед ним появилась Алинор.

- Пора тебе вспомнить о любимом супруге, дорогая, - ехидно-ласково сказал маг и указал на соседнее кресло.

Алинор с опаской покосилась на тело дочери и села, настороженно глядя на мужа:

- Что тебе надо?

- Помнишь, ты обещала сделать всё, что я скажу, если я оставлю тебя в живых?

- Я не сделаю ничего, что может навредить Диме!

- Что ты, дорогая, напротив. Я хочу, чтобы ты помогла нашему сыну. Ему грозит беда, по сравнению с которой наше с ним противостояние - детская шалость.

- Ты серьёзно?

- Более чем, душа моя. - Олефир протянул жене бокал вина. - Выпей.

Немного помедлив, Алинор сделала глоток и тотчас почувствовала, как нервозность уходит, мышцы расслабляются. Женщина глубоко вздохнула и благодушно посмотрела на мужа:

- Продолжай.

- Ты знаешь, что наш сын влюблен в Хранительницу. Это роковая любовь, но не потому, что они брат и сестра. Дело в самой Станиславе. - Маг помолчал, подбирая слова: - Ключ позволяет Хранительнице влиять на ситуацию, и, боюсь, кое-кто подскажет ей, что Диме было бы неплохо напиться из Источника. Смерть исполнит её прихоть и…

- Пусть, - пожала плечами Алинор. - Он станет сильнее.

- Диме не нужна лайфгармская водичка! Для него она - яд! Не забывай, он запретный сын Хранительницы, а, значит, сильнее других реагирует на магию мира. Он может открыть Источник без Ключа, но и Источник может поработить его, стоит Диме сделать глоток его воды! Она привяжет мальчика к нашему миру, лишив возможности путешествовать. И он фактически окажется в рабстве у Лайфгарма!

- Это твои фантазии.

- А как ты думаешь, почему я отказался напиться из Источника, когда ты предлагала мне?

- Испугался!

- Чушь! Я маг-путешественник и не могу быть связанным ни с одним миром. Наш мальчик такой же! Когда-нибудь Дима захочет посмотреть иные миры. Некоторые я уже показал ему, но, знаю, он захочет большего, потому что в нём есть задатки путешественника. - Олефир глотнул вина. - А Стася со своей волшебной водичкой свяжет его по рукам и ногам. Да и вообще, сказать по чести: твоя дочь - ленивое, самовлюблённое существо, да к тому же, легко поддаётся чужому влиянию. Поэтому, пока она рядом, Дима всегда будет в опасности!

- Ты собираешься убить мою дочь?

- Я должен обезопасить нашего сына!

- Он не простит!

- Простит. Он получит Тёму и будет занят его лечением. У Димы не останется времени для скорби! Так что, тебе нечего бояться, дорогая.

- Мне? - ужаснулась Алинор и расширенными глазами посмотрела на мужа: - Ты хочешь, чтобы я убила дочь?

- Да.

Супруги замолчали. Олефир задумчиво гладил подлокотник кресла, Алинор вертела в руках бокал.

- Почему ты сам не убьёшь её, Фира?

- Ключ не подпустит меня. А тебя, свою бывшую хозяйку - без проблем… Лайфгарму не нужны Хранительницы, а, значит, Маргарет должна умереть с Ключом на шее! - Олефир помолчал, а потом сухо осведомился: - Ты сделаешь это ради нашего сына?

- Не знаю.

- Я верил, что у тебя больше решимости, дорогая. Что ж, я помогу, - мягко произнёс маг и посмотрел на жену.

Алинор попыталась отвести взгляд, но заклинание вмиг опутало её сознание, и прекрасное лицо бывшей Хранительницы приобрело решимость:

- Я убью её!

- Действуй, любимая.

Олефир вложил в руки жены кинжал, и она подошла к распростёртой на полу дочери. Опустилась на колени, вскинула руку и вонзила клинок в грудь Станиславы. Ключ вспыхнул, на мгновение обе Хранительницы исчезли в ярко-алом зареве, а когда оно померкло, Алинор сняла мёртвый амулет с шеи дочери и, равнодушно взглянув на него, передала мужу.

- Спасибо. - Олефир поцеловал руку жены и убрал Ключ в карман. - Сейчас ты похожа на ту Алинор, что я встретил тридцать лет назад. Жаль, что потом ты изменилась. Мне было хорошо с тобой. Я ведь действительно любил тебя, родная.

- Любил…

- И люблю, - улыбнулся путешественник, нежно целуя её запястье. - Но ничто не вечно, дорогая. И эта ночь коротка. Оставим разговоры, поцелуй меня, как прежде, Алинор. Я хочу запомнить твои ласки навсегда.

Олефир с нежностью посмотрел в блестящие изумрудно-зелёные глаза, и супруги оказались в спальне…

Оранжевые лучи коснулись истерзанной, осыпанной пеплом земли, пробежались по жухлой тёмно-жёлтой траве, и над степью неуверенно и робко, словно впервые, воспарили остатки разноцветных бабочек. Их заторможенный полёт напоминал сейчас не восхитительный танец, а ломкие, неверные движения внезапно ослепшего человека.

Дмитрий смотрел на изуродованную степь, и его сердце сжималось от боли и щемящего чувства вины за свои необдуманные действия, бессмысленную драку с другом, стоившую жизни тысячам легкокрылых созданий. Он, правитель Годара, хозяин этих некогда прекрасных земель, едва не погубил их. Маг опустил голову, машинально погладил пшеничные волосы друга и… наткнулся на яростный шоколадный взгляд.

- Почему ты не убил меня, Дима?

- Я люблю тебя, Тёма. Я виноват перед тобой, и не могу позволить тебе умереть.

Артём отстранился и сел, исподлобья разглядывая друга:

- Ты сильнее меня. Ты должен был убить меня!

- Зачем? Ты - мой друг.

- У Смерти не может быть друзей!

- У Смерти не может быть хозяина. Ты свободен, Тёма. Пойми это, наконец!

- Нет! - Артём вскочил, и его лицо осветила сумасшедшая улыбка. - Я должен служить магистру. Вы все бросили меня, а он защитил и сделал настоящим магом. Я вернусь к нему!

- Никто тебя не бросал! - в отчаяние крикнул Дима и, мигом оказавшись на ногах, вцепился в плечи друга. - Вспомни: Олефир захватил тебя, воспользовавшись беспомощностью Солнечного Друга. Мне пришлось выбирать - ты или он. Я выбрал слабейшего! Прости.

Временной маг ужом выскользнул из рук друга, отскочил и нахмурился. Но уже в следующий миг его лицо разгладилось, подбородок взлетел вверх, а взгляд сделался презрительным и надменным.

- Да, Солнечный Друг помог мне обрести учителя. В благодарность я и дальше буду присматривать за ним.

Дмитрий лишь безнадёжно вздохнул:

- Олефир обманул тебя, Тёма. Но, боюсь, когда ты поймёшь это, будет поздно. Я мало чем смогу помочь тебе в Камии.

- Мне не нужна твоя помощь. Я выполнил задание, и магистр простит меня.

- Значит, продолжишь служить магу, который слабее тебя?

- Магистр лучший маг Лайфгарма и Камии! Он такой же сильный, как ты!

- Поступай, как знаешь, Тёма, но верни мне сестру. Прошу.

Артём сдвинул брови, о чём-то напряжённо размышляя, а потом слегка поклонился другу и с пафосом произнёс:

- Не я решаю её судьбу, Смерть! Но ты не убил меня, и я постараюсь позаботиться о принцессе.

- Стася и ты - всё, что у меня есть.

- Я знаю, - прошептал временной маг и исчез, а Дима отыскал побратима и землянина и шагнул к ним…

Повелитель Камии с супругой завтракали в оранжерее. Сидя в плетёных креслах под разлапистыми ветвями южно-камийского папоротника, они наслаждались прохладой и тишиной раннего утра, вдыхали мягкие, чуть терпкие ароматы цветов и молчали, размышляя каждый о своём. Олефир любил этот уютный уголок Ёсского замка, напоминающий кусочек тропического леса, посаженный в стеклянный аквариум. Стволы деревьев были увиты лианами и покрыты малахитовым ковром мха с яркими пятнами разноцветных орхидей. Ветви тесно переплетались под стеклянным потолком, создавая живой купол, сквозь который почти не проникал солнечный свет. В любимой оранжерее правителя Камии всегда царил зеленоватый полумрак.

Звякнула чашка, и Алинор оторвалась от размышлений. Вздохнула, подняла голову и с удивлением обнаружила, что в двух шагах от столика стоит временной маг. Выглядел он потерянным и каким-то виноватым, и совсем не походил на самодовольного наглеца, каким запомнила его женщина.

- Он что-то натворил?

Олефир не ответил. Поставил чашку на низкий мраморный столик и, скрестив руки на груди, стал внимательно рассматривать окружающее Артёма заклинание, которое Дмитрий плёл почти всю ночь.

"Думаешь, подстраховался? Ошибаешься! Ты должен был прийти сам, племянничек! И придёшь! Я знаю тебя, как облупленного! И не позволю разрушить всё, чего я с таким трудом добился! Что бы ты себе ни возомнил, в итоге сделаешь так, как я запланировал!" И, поднявшись, маг сурово взглянул на ученика…

Дима появился в офицерской столовой крепости Верлит в разгар завтрака. Прошёл между столами, не обращая внимания на встревоженные взгляды инмарцев, и остановился перед побратимом.

- Артём жив? - взволнованно спросил Ричард.

- Доброе утро, Ваше величество. - Дмитрий слегка поклонился и сел рядом с другом. - Можете возвращаться в Зару. Войны не будет. Олефир ушёл в Камию.

- А Тёма? - с опаской спросил Валентин.

- Вернулся к любимому магистру.

- И что теперь?

- Посмотрим, - пожал плечами маг и сотворил себе чашку кофе…

Несколько долгих минут Олефир молчал, заставляя ученика нервничать и трусливо переступать с ноги на ногу, а потом заговорил, властно и напористо, отчего у временного мага задрожали поджилки.

- Я видел, кто победил в схватке. Почему Дима не убил тебя? Отвечай!

- Дима сказал, что я его друг, - еле слышно отозвался Артём и вжал голову в плечи, мечтая стать маленьким и незаметным.

- А что ответил ты, чародей?

- Я сказал, что у Смерти не может быть друзей.

- Если б ты ещё и делал так, как говоришь, - проворчал Олефир. - О чём вы беседовали?

- Он просил меня остаться.

- Очень трогательно! И почему ты отказался?

- Я должен был вернуться к Вам, магистр.

- Считаешь, что выполнил задание?

- Да.

- Нет!

Артём вздрогнул и поднял голову:

- Вы приказали мне выжить. Я выжил.

- Решил поспорить с учителем?

- Нет, магистр. Но я выполнил приказ!

Временной маг всхлипнул и задрожал, беспомощно глядя на хозяина.

- Сам-то понял, что сказал? Видно с головой у тебя совсем плохо, чародей. Значит, будем лечить!

И с этими словами Олефир резко ударил ученика в живот. Артём со свистом выдохнул, согнулся пополам, и удивлённо захлопал глаза: он не защищался, однако неведомая сила ослабила удар. А путешественник жёстко усмехнулся, увидев, что Дима взял на себя львиную долю боли друга, и выхватил из воздуха плеть. "Не позволю загребать жар чужими руками, племянничек! Не стоило тебе уподобляться высшим магам! Ты должен придти и убить меня сам!" - громко подумал маг и стал с остервенением хлестать ученика.

Алинор поморщилась и отвернулась, не желая наблюдать, как чёрные одежды временного мага превращаются в клочья, а кожа покрывается уродливыми кроваво-красными полосами…

Дмитрий знал, что боль неизбежна, но она всё равно застала его врасплох. Дыхание перехватило, сердце зашлось в неистовой дроби, и чашка с кофе полетела на пол. Следом упал маг. Лицо его исказила гримаса ярости, на висках вздулись тёмные вены, а из горла вырвался неистовый крик, до колик напугавший инмарских офицеров:

- Нет!!! Не дождёшься!!! Тебя убьёт Артём!!!

Люди растерянно таращились на бьющегося в странном припадке короля Годара, и только Валечка не поддался всеобщему оцепенению. Он соскочил с лавки, плюхнулся на колени рядом с другом и схватил его за руку:

- Что происходит, Дима? Скажи, чем тебе помочь?

Внезапно одежда мага задымилась, расползлась уродливыми клочьями, и на бледной коже вздулись жирные багровые полосы.

- Оставь его, дядя!!! - с надрывом выкрикнул Дмитрий и закусил губу, подавляя мученический стон.

Валечка беспомощно посмотрел на Ричарда, и они одновременно выдохнули:

- Олефир…

Повелитель Камии отшвырнул плеть и метнул ядовито-желтую нить, которая змеёй обвилась вокруг шеи ученика. Отчаянно ловя ртом воздух, Артём рухнул на колени, и на его губах выступила пена.

"Я убил твою Стасю! Пришла очередь Тёмы! Будешь смотреть, как он умирает, племянничек? Или всё же придёшь?"

Дмитрий захрипел и схватился за шею. Взгляд его стекленел.

- Прекрати… дядя… - одними губами прошептал он и перестал дышать.

- Нет! - заорал Ричард, схватил со стола графин и выплеснул воду в лицо побратиму. - Лекаря!..

"Вот упрямый осёл! Неужели так трудно было хоть немного подумать и понять, что всё это для твоего блага!"- зло подумал Олефир, пнул Артёма ногой и повернулся к жене:

- Идём, любовь моя. Завтрак окончен.

Очаровательно улыбнувшись, Алинор поднялась из кресла, переступила через окровавленное тело и подала руку мужу:

- Я люблю тебя, Фира.

Супруги слились в поцелуе и исчезли, а полумёртвый временной маг остался лежать на каменном полу оранжереи под изумрудной сенью лиан с весёлыми огоньками экзотических, похожих на лайфгармских бабочек цветов…

Инмарские лекари оттеснили Валечку от Димы и беспомощно уставились на безжизненное тело: их король требовал невозможного, ибо оживлять мёртвых они не умели. Солнечный Друг сумасшедшим взглядом обвёл столпившихся вокруг мага инмарцев.

- Идиоты!

Он растолкал лекарей, вновь плюхнулся на колени и приник к губам друга, лихорадочно вспоминая мамочкины уроки. Розалия Степановна считала, что делать искусственное дыхание должен уметь каждый порядочный человек.

Лекари скептически заворчали, но, к их удивлению, через несколько минут Дима очнулся. Он открыл глаза, жадно вдохнул и сел.

- Как я люблю мамочку! - воскликнул Солнечный Друг и вытер потный лоб.

- Ты гений, Валя. - Ричард похлопал землянина по плечу, присел на корточки и требовательно посмотрел в глаза побратима: - Рассказывай, что случилось!

Но Дмитрий не ответил: едва придя в себя, он потянулся в Камию, чтобы помочь Артёму…

Временной маг дёрнулся и закашлялся. Перевалившись на бок, он сплюнул кровь и уставился на ярко-оранжевую орхидею: "Спасибо, но мне не нужна помощь, Дима. Моя жизнь принадлежит магистру, он может распоряжаться ею, как пожелает".

"Ты выполнил приказ, а он едва не убил тебя. Разве это справедливо?"

"Так захотел магистр".

"Подумай!"

"Отстань! Мне не нужны советы предателя!"

"Да, опомнись же, Тёма! Я никогда не бросал и не брошу тебя. Хранительница умерла. У меня остался только ты. Возвращайся в Лайфгарм!"

- Хорошо, я подумаю, - сдался Артём и устало закрыл глаза…

Дима посмотрел на друзей и слабо улыбнулся:

- Он вернётся.

- Надеюсь, ты прав, - проворчал Ричард, помогая другу подняться и сесть за стол, а Валечка наполнил высокий бокал крепким лирийским вином и с категоричной миной вручил магу:

- Пей!

Дима не стал спорить. Он жадно выпил вино и потребовал:

- Ещё!

Землянин расцвёл, как девушка, получившая долгожданное предложение руки и сердца, мигом долил Димин бокал, а потом требовательно посмотрел на топчущихся рядом лекарей и рявкнул:

- А ну браги несите! И побольше! Его величеству лечиться надо!

Инмарцы растерянно переглянулись, но спорить со знаменитым Солнечным Другом не рискнули, и вскоре на столе перед друзьями стояли три прозрачные бутыли с лучшим верлитским самогоном, стаканы и тарелки с закусками.

Ричард ухмыльнулся, жестом отослал офицеров и лекарей восвояси и, взяв заботливо наполненный Валечкой стакан, провозгласил:

- За Тёму!..

Дима кивнул, выпил, и землянин вновь схватился за бутылку…

Маг пил стакан за стаканом, смотрел на счастливые лица друзей, и у него язык не поворачивался сказать им, что Стаси больше нет. "Потом", - решил он и, запретив себе думать о сестре, улыбнулся…

Поздно вечером Дмитрий перенёс Ричарда и Валентина в Зару, а сам отправился в Литтийский дворец. Каким бы мертвецки пьяным маг ни был, он чётко помнил, что оставлять государство без присмотра - непозволительно. Ногой распахнув двери тронного зала, Дмитрий громко приказал придворным собраться, уселся на белый резной трон и закурил, лениво наблюдая, как зал наполняется взволнованными лирийцами. Бедняги ещё не опомнились после ночного землетрясения, разрушившего половину зданий в городе, а один из Смертей уже вновь пожаловал в Литту. Люди и маги со страхом смотрели на самого сильного мага Лайфгарма и ждали новой беды.

"Ну, уж утешать я вас точно не собираюсь", - мысленно хмыкнул Дмитрий, обвёл лирийцев мутным взглядом и решительно произнёс:

- Мой дядя, царь Лирии Олефир, безвременно покинул нас. Я его единственный наследник и муж принцессы Вереники. Властью, данной мне… - Дима затянулся и, выпустив ароматный дым, продолжил: -…самим собой, объявляю: Лирия становится частью Годара. Есть желание - перебирайтесь в столицу, господа. Надеюсь, вы в курсе, где находится Керон. - Рассеянный взгляд мага упал на пожилого лирийца в роскошном мундире: - Ты кто?

- Командующий Лирийской Армией, маршал Крейн! - отрапортовал придворный.

- Будешь моим наместником в Литте. Перемещаться умеешь?

- Да.

- Отлично. Утром жду с докладом, - распорядился Дима и перенёсся в Керонский замок, к покоям жены.

Приоткрыв дверь, маг заглянул в спальню и с умилением улыбнулся: Вереника в белоснежной кружевной рубашке лежала в постели, подперев щёку ладошкой, и с горящими глазами слушала сказку, которую читала ей фрейлина.

- Дима?!

Девочка соскочила с кровати, стрелой пронеслась по комнате и повисла на шее мужа, едва не повалив его на пол.

- Я на минутку. - Маг ухватился за дверной косяк, силясь удержать равновесие, и чмокнул Нику в кудрявую макушку. - Зашёл спросить: не хочешь ли ты стать царицей Лирии?

- Не-а, - замотала головой Вереника. - Мне нравится в Годаре.

- Тогда спокойной ночи. - Дима поставил девочку на пол, подтолкнул её к кровати и подмигнул фрейлине. - Извините, что прервал Вас, мадам.

С этими словами король Годара вывалился в коридор и, насвистывая бравурный мотивчик, зашагал к своему кабинету…

Олефир явился в оранжерею около полудня. Пнул ученика ногой и приказал:

- Вставай!

Тяжело дыша, Артём поднялся и смиренно склонился перед хозяином. Он не понимал, почему магистр до сих пор злится на него, но с обречённой безропотностью ждал наказания. А безумие разрушительной волной раз за разом накатывало на мага.

Путешественник хмуро оглядел рваную одежду ученика, вздувшиеся, гноящиеся раны на лице и теле и вытащил из кармана ларнитовую полоску:

- Что ж, раз ты не умер, продолжим наши игры.

Артём не шелохнулся. Олефир защёлкнул ошейник на его шее, взял за руку, и они оказались в уютном каминном зале. Белые стены, лёгкие гипюровые занавеси на окнах, мягкая мебель пастельных тонов. И огромный, сложенный из розовато-коричневого мрамора камин.

Временной маг равнодушно взглянул на бывшую королеву Годара, восседающую в низком бархатном кресле, на четырёх офицеров вытянувшихся в струну у дверей и уткнулся взглядом в терракотовый ковёр под ногами. Артёму было всё равно, что будет дальше. Он потерял расположение любимого магистра, а, значит, жизнь лишилась смысла. "Остаётся лишь умереть", - тоскливо подумал временной маг, и, прочитав его мысли, Олефир раздражённо хмыкнул, но утешать ученика не стал. Уселся в кресло, напротив жены, побарабанил пальцами по подлокотнику и, прикрыв глаза, позвал:

"Дима!"

"Что?"

"Иди сюда!"

"Не дождёшься! Что бы ты ни делал, я не буду убивать тебя, дядя!"

"Неужели ты простил мне смерть Хранительницы?"

"Нет. Но убивать всё равно не буду!"

"Посмотрим!"

Олефир взглянул на гвардейцев:

- Вы знаете, что делать! - И перевёл глаза на Артёма: - Твой выход, чародей!

Временной маг всхлипнул, переступил с ноги на ногу и, зажмурившись, шагнул вперёд. Солдаты тотчас швырнули его на пол и, стараясь угодить повелителю, рьяно заработали ногами.

"Смотри, Дима. И не смей отворачиваться! Это ты избиваешь друга!"

"Чего ты ждёшь, Тёма? - закричал Дмитрий. - Ты - великолепный маг. Ты - Смерть. Ты сильнее магистра. Сними ошейник и иди ко мне!"

- Не могу! - завыл временной маг, силясь закрыться от яростных ударов.

"Сними ошейник, Тёма! Ты - Смерть! Тебе не нужен хозяин! Иди ко мне!"

"Он не придёт, - зло усмехнулся Олефир. - Он умрёт здесь и сейчас, если ты не выполнишь мой последний приказ. Убей меня!"

"Нет! - рявкнул Дима и вновь обратился к другу: - Сними ларнит! Смотри, как это делается!"

Он распахнул сознание, и Артём увидел, как Дмитрий снимает ларнит. И не только это! Сознания магов сплелись, и они ощутили чувства друг друга, как свои собственные. И безумный сын провидицы наконец узнал, кто все эти годы скрывался за маской надменного годарского принца и сколько мук причинял он Диме своими нападками и оскорблениями. Артём забыл о боли и гвардейцах, терзающих его плоть. Все его мысли и чаяния сосредоточились на маге, который любил и оберегал его более пятнадцати лет.

- Прости, я…

"Ты понял, как снять "кошмар магов"?" - взволнованно перебил его Дмитрий.

- Понял, - хрипло ответил временной маг, и Олефир схватился за голову:

"Дима! Зачем?!"

Вспышка оглушающей боли пронзила гвардейцев, изломала тела, под неестественными углами вывернула руки и ноги. Но сегодня кровожадный принц Камии не стал затягивать игру, и его мучители умерли за мгновение до того, как их обезображенные тела коснулись каменного пола. Даже не взглянув на трупы, Артём переместился к хозяину и абсолютно сумасшедшими глазами уставился ему в лицо:

- Ты солгал! Дима не бросал меня. Он любит меня. Он и тебя любит, магистр, поэтому не может убить. Но тебе зачем-то нужно умереть. И я выполню твой приказ. За Диму!

Временной маг дико расхохотался, обдав Олефира смрадом безумия, расправил плечи, и "кошмар магов" разлетелся по залу белыми брызгами осколков.

"Ты совершил самую большую ошибку в своей жизни, Дима. Ты не внял моей просьбе, и теперь вы обречены! И ты, и Тёма, и все ваши друзья! Но это твой выбор, мальчик, и я вынужден смириться с ним. Что ж, жребий брошен, и теперь ничего не изменить. Слушай мой последний приказ, Смерть: ни при каких обстоятельствах не пей из Источника! И не позволяй Артёму играть со Временем, пока он безумен! А теперь не мешай. Я хочу поговорить со своим чародеем! Камия!"

Блуждающий мир в мановение ока разорвал связь между учениками и исчез.

"Учитель…" - Дима бессильно откинулся в кресле и прикрыл ладонью глаза: он чувствовал, что сейчас Олефир был искренним, как никогда, но понять, что изменилось бы, явись он в Камию лично, не мог…

Бросив предупреждающий взгляд на бледную, как полотно, жену, Олефир откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе:

- Начинай, Тёма. Я жду.

Глаза временного мага сейчас же вспыхнули ледяным серебряным светом, словно только и ждали приказа магистра, а губы растянулись в игривой, радостной улыбке, при виде которой Алинор вжалась в кресло. Почти не дыша, женщина переводила испуганные глаза с мужа на его ученика и отказывалась верить в то, что станет свидетелем убийства.

А сумасшедший Смерть уже чувствовал себя на сцене: притопнул каблуками, как заправский танцор, взмахнул полами чёрного плаща и истерично хихикнул:

- Я вспомнил, каким был! Как тебе не стыдно, магистр? Ты убил светлого мальчика Тёму!

- Я сделал его Смертью. И ему понравилось! - Олефир широко улыбнулся. - А сейчас я преподам тебе последний урок, чародей. Ты вспомнил, каким был? Я покажу, каким ты стал! - И, вперив взгляд в ледяные серебряные глаза, маг, не торопясь, по ниточке, стал рвать связь "учитель-ученик".

Магические нити лопались, Смерть видел лица, искажённые ужасом и болью, чувствовал тёплую кровь на руках, а в ушах звучали дикие крики. Он шёл по трупам, и трупы всё не кончались и не кончались. Артём тонул в крови, захлёбывался ею. Его мутило. Только сейчас он до конца осознал, кем стал. Маг вскинул голову, убийственно спокойными глазами посмотрел на учителя и слегка поклонился:

- Спасибо за урок, магистр. Я - Смерть.

Артём плавно поднял руку, и над его ладонью закружился разноцветный шар. Олефир стиснул подлокотники кресла, подался вперёд и невероятно ласково произнёс:

- Играй, мой мальчик.

И Смерть повиновался: на правильных губах расцвела блаженная улыбка, искрящейся шар превратился в маленькую, сияющую всеми цветами радуги птичку, потом - в забавную серенькую мышку, умильно водящую носиком, затем - в пушистого котёнка, который, умывая мордочку лапкой, искоса поглядывал на Олефира.

- Я был одним, стал другим, но всё вместе гораздо потешнее. Ты не находишь, магистр? - лукаво промурлыкал Артём, но, в противовес весёлому голосу, ледяные глаза мага с благоговением и обожанием взирали на учителя.

- Ты замечательный Смерть, Тёма. Мне нравятся твои зверушки.

- И какая из них тебе нравится больше?

- Они все прекрасны. Заканчивай, чародей!

- Фас! - зажмурившись, пискнул Смерть, и по его щекам потекли хрустальные горькие слёзы.

Он не видел, как магические зверушки ринулись к лицу Олефира, как их маленькие коготки впились в кожу, и не слышал, как магистр скрипнул зубами, подавляя болезненный стон. Смерть очнулся лишь тогда, когда тишину каминного зала сотряс истошный крик Алинор. Открыв глаза, маг взглянул на бьющуюся в истерике женщину, перевёл взгляд на умирающего учителя и прерывисто прошептал:

- Ты права… Я увлёкся…

И тут Артёма затрясло. Он зашатался, как пьяный, то вскидывая, то опуская руку, и никак не мог решить, что делать: остановить убийство или довести его до конца. Да ещё душераздирающие крики Алинор беспрестанно сбивали с мысли.

- Заткнись!!!

Но женщина продолжала кричать, неотрывно глядя на кровавое месиво, в которое превращалось лицо её мужа - высшего мага, бывшего короля Годара, бывшего царя Лирии и нынешнего повелителя Камии.

"Прекрати истерику, Артём! - прозвучал в голове Смерти суровый голос Олефира. - Играй! А потом отправишь Алинор обратно под плиту! В Лайфгарме не должно остаться Хранительниц! Это важно, мальчик! От этого зависит жизнь Димы!"

- Да, магистр! Я выполню Ваш приказ! - в бездумном экстазе воскликнул Смерть, рухнул на колени, и безумие затопило каминный зал Ёсского замка. - Я счастлив служить Вам, мой господин!

Временной маг ликующе взвизгнул, растянулся на каменных плитах, кончиками пальцев коснулся сапог учителя, и Олефир умер.

- Олефир умер… - прошептал Дмитрий, и почувствовал, как внутри что-то оборвалось.

Из всей семьи в живых остались лишь он и Алинор, но маг откуда-то знал, что и мать не задержится в его жизни надолго. "Впрочем, какая разница?" - отрешённо подумал он и перенёсся в Зару. Опустился на ступени перед инмарским престолом, "выдернул", усадил рядом Ричарда с Валечкой и хмурым голосом сообщил:

- Сейчас придёт Тёма.

Друзья не успели ни о чём спросить: золочёные двери распахнулись, и в тронный зал вступил временной маг под руку с серой, как покойница, Алинор. Он подтащил безвольную женщину к возвышению, разжал пальцы и отвесил комичный поклон:

- Рад приветствовать вас, господа!

Ричард и Валечка встревожено переглянулись, а Дмитрий до боли сжал кулаки.

- Почему вы такие мрачные? Я же вернулся! - Временной маг поднялся на две ступени и, склонив голову к плечу, подмигнул землянину: - Выпьем за встречу?

Солнечный Друг побледнел, ощутив удушающий смрад безумия, нетвёрдой рукой вытащил из-под трона бурдюк с вином и рассеянно заозирался, силясь вспомнить, куда спрятал бокалы и кубки. Дмитрий бросил на Валю сочувственный взгляд и встал:

- Прекрати дурачиться, Тёма.

- Прости. - Временной маг отвёл взгляд: - Я люблю тебя, Дима.

- Я тоже люблю тебя.

Дмитрий шагнул к другу, обнял его, и Артём уткнулся лицом ему в плечо.

- Нам придётся расстаться.

- Не говори ерунды, Тёма!

Дима погладил спутанные пшеничные волосы, стремясь передать другу частичку своего спокойствия, но временной маг отстранился и протестующе замотал головой:

- Я убил магистра, и его смерть всегда будет стоять между нами…

- Ты ошибаешься.

- Нет! - Артём неожиданно исчез и возник рядом с Алинор. - Прощайте!

- Тёма!!! Нет!!!! - иступлёно заорал Дмитрий и, не задумываясь, ринулся за другом.

- Дима! - вскрикнули Валечка и Ричард, но их крик потонул в пустоте…

Артём, Алинор и Дмитрий стояли в разрушенном крыле Керонского замка, а над их головами нависала каменная плита. Словно отзвуки кошмара до Димы донеслись его собственные слова: "Прощай, мама", и, вздрогнув, он протянул руку к другу.

- Уходи, сын! - взвизгнула Алинор, мёртвой хваткой вцепившись в Артёма. - Он убил моего мужа и умрёт вместе со мной!

- Отпусти его, мама!

- Я не хочу твоей смерти, сынок, - сквозь слёзы простонала бывшая королева, - но убийца твоего учителя должен умереть!

- Дима! Уходи! Я не смогу долго удерживать Время!

Всеми силами Артём тормозил неумолимое движение плиты, давая другу возможность спастись.

- Слышал? Уходи, сын!

- Нет! - отрезал Дмитрий и попытался вырвать друга из железных объятий матери, но та лишь сильнее прижала к себе Артёма:

- Значит, ты умрёшь с нами!

- Только не это… - прошептал временной маг, умоляюще взглянул в глаза другу и вдруг обмяк, безвольно уронив голову на плечо королевы.

- Тёма!!!

Лишившись поддержки, плита начала медленно опускаться, и Дмитрий вскинул руку вверх, удерживая её.

- Отпусти его, мама! Пожалуйста!

- Ни за что!

Алинор рухнула на камни, увлекая временного мага за собой, вцепилась руками в его шею и стала душить, словно подозревала, что проклятый безумец уйдёт от возмездия, обманув и её, и смерть.

- Тёма!!!

Дмитрий в панике метнулся к другу, и гранитная плита снова устремилась вниз. Она почти коснулась тёмных волос, когда маг вырвал Артёма из рук матери и, прижав к себе, ринулся сквозь Время. Страх невосполнимой потери затмил разум, и Смерть не рассчитал сил - чудовищная ударная волна потрясла Зару, в секунду превратив столицу Инмара в руины…

Артём очнулся и вскочил, растеряно озираясь по сторонам. Над головой ярко светило оранжевое солнце, кругом, до самого горизонта, простирались руины, а среди них лежали трупы. Тысячи изувеченных, мёртвых тел. Стон горя и ужаса сорвался с губ кровожадного принца Камии: Дмитрий положил к его ногам не только свою жизнь, но и жизни Ричарда, Валечки и всех обитателей инмарской столицы.

- Зачем, Дима? Почему?

Артём, не мигая, смотрел на изуродованные тела, страшась узнать в одном из них друга. Время остановилось. Руины подёрнулись серым налётом, трупы скрыл ковёр мохнатого пепла, к оранжевому солнцу потянулась стальная пелена густых, беспросветных туч.

- Тёма! Почему, Тёма?

Временной маг обернулся и ошалело уставился на Солнечного Друга:

- Ты?

- Не сейчас, Тёма! - Валя схватил друга за плечи, встряхнул и, как в бреду, проговорил: - Я же люблю их! И ты! Мы не можем оставить всё, как есть!

- Ты жив? - ошеломлённо прошептал временной маг, не слишком вслушиваясь в слова землянина. - Но ведь Дима… Этого не может быть… Ты…

- Исправь всё, Тёма! Ты знаешь как. Ты можешь… - Валентин отпустил друга, отступил и продолжил повторять, раскачиваясь, как тонкое дерево под порывами ветра: - Исправь всё, Тёма. Ты знаешь как. Ты можешь…

Голос землянина обволакивал, ласкал, настаивал, в нём сквозила магия, неизвестная временному магу. И, сам не зная почему, Артём подчинился.

- Хорошо. Я сделаю, как ты хочешь.

Он поднял глаза к небу, резко вскинул руки, и Время двинулось вспять… Маг стирал день за днём, вбирая в себя Время, и бережно, словно великую драгоценность, нёс в памяти образы своих друзей. Артём желал увидеть их такими, какими запомнил: со всеми причудами и недостатками, мыслями и чаяниями. Временной поток бурлил и прогибался по воле мага, а Тёма, сияя сумасшедшей улыбкой и не особо задумываясь над последствиями, возвращался к Источнику, к тому моменту, когда все они последний раз были вместе. Он ступил на красные плиты, остановился перед рубиновой чашей, и, словно снятый с паузы кадр, в небо взметнулся факел красной воды…