Камийская мечта.
Известие о том, что за голову Ричарда назначена награда в сто тысяч бааров, и обрадовало, и насторожило Марусю. Обрадовало потому, что высокая цена была своеобразным признанием силы разбойника, насторожило - из-за слишком быстрого признания этой силы. И, пока они скакали к столице, Маруся старалась убедить мужа в том, что им рано появляться в Бэрисе.
- Мы совершили всего одно удачное ограбление, а нами уже заинтересовалась кайсара, - с жаром говорила она. - Тебе не кажется это подозрительным?
- А что здесь такого? - пожимал плечами Ричард. - Фаррох ехал в столицу, и сразу по прибытии рассказал о разбойниках, которые не побоялись вдвоём напасть на караван. Человек он уважаемый, и, скорее всего, вхож во дворец. Вот кайсара и забеспокоилась. И правильно сделала. Появись в Инмаре столь наглые разбойники, я бы тоже немедленно принял меры. Правда, награду объявлять не стал - обошёлся бы по-тихому. Несколько летучих гвардейских отрядов быстро уладили бы проблему.
- Мы не в Инмаре, Ричи. В Камии удачливых разбойников ценят и уважают наравне с правителями городов. У караванщиков даже особая статья расходов существует - разбойничья пошлина. Всякий уважающий себя торговец имеет кошель для особо опасных бандитов. Если наёмники не справляются, предводитель каравана платит определённую сумму и едет себе дальше. А кто не платит, тот и имущества, и жизни лишается.
- Вот как? - Король Инмара с любопытством посмотрел на жену: - И когда ты успела это разузнать?
- Ну это же ты общался с высокопоставленными особами. А я всё с рабами да наложницами. Они мне много чего интересного рассказали.
- Что, например?
- А то, что в Камии сейчас негласная война между самыми крупными государствами - Харшидом и Крейдом. Остальные ждут кто выиграет, чтобы присягнуть победителю. И если нас ловят в Харшиде, то лучше всего направиться в Крейд, где мы будем выглядеть героями. Ёсс тоже большой город и слухов там гуляет не меньше, чем в Бэрисе.
- Но Бэрис ближе! А до Ёсса месяца два пути.
- Зато Ёсский замок - бывшая резиденция Олефира. Вотчина принца Камии. Там он появится скорее всего.
- Вотчина Артёма весь мир - он может появиться где угодно! Только будь Тёма в Камии, об этом уже твердили бы на всех перекрёстках!
- Насчёт Артёма, ты прав, но мне всё равно не хочется ехать в Бэрис. Вдруг кто-то позарится на сто тысяч и выдаст нас кайсаре?
- Значит, мы погибнем в бою, как и полагается воинам! - отрезал Ричард и чуть мягче добавил: - Давай заглянем в Бэрис на пару-тройку дней, а потом, если ничего не узнаем, поедем в Ёсс. - Маруся недовольно скривилась, и Ричард поспешил успокоить её: - Мы не будем соваться в Бэрис, очертя голову. Изменим внешность, тебя, например, мальчишкой переоденем. Будешь моим любимым наложником. В Камии это сплошь и рядом! - хотел отшутиться он, но Маруся не улыбнулась.
- Мы сделаем, как ты хочешь, Ричи, - хмуро сказала она и замолчала, вглядываясь вдаль.
- Не кисни, Маша! Прорвёмся! Не из таких переделок выбирались! - бодро заявил инмарец, похлопал жену по плечу и поскакал вперёд.
- Не хочу в Бэрис… - со стоном прошептала Маруся и пришпорила коня.
Женщина одолевали дурные предчувствия, однако переубедить Ричарда не удалось, и она покорилась судьбе. "Будь, что будет, - решила Маша и мысленно повторила слова мужа: - Прорвёмся! Не из таких переделок выбирались!" Она догнала Ричарда и поскакала рядом.
Взглянув на спокойное лицо жены, инмарец одобрительно кивнул и в сотый раз похвалил себя за правильный выбор: рождённая на Земле женщина по духу была настоящей инмаркой, иными словами - воительницей.
Королевская чета несколько часов скакала по бескрайней коричнево-жёлтой равнине. Выносливые харшидские кони не замечали ни палящего солнца над головой, ни рыхлого песка под копытами, и казались порождением самой пустыни.
Заметив над горизонтом облако пыли, Ричард натянул поводья.
- Караван! Давай заберём свою пошлину!
- Давай, - усмехнулась Маруся. - Подождём или навстречу поедем?
- Навстречу. Караван из Бэриса идёт. Так что, нам по пути!
И супруги двинулись вперёд.
Вереница фургонов приближалась. Заметив одиноких всадников, наёмники, охраняющие караван, во весь опор понеслись к ним. Правители Инмара выхватили мечи и ринулись в бой. Схватка была короткой: Ричард и Маруся без труда разделались с наёмниками и подъехали к хозяину каравана. Харшидец учтиво поклонился:
- Простите, что не узнал Вас сразу, господин Ричард. Фаррох рассказывал мне о знаменательной встрече с Вами, но я, ничтожный, не поверил ему, за что и наказан. Меня зовут Бану, я поставщик рабов…
- Я польщён, Бану, - перебил его инмарец. - Перейдём к делу!
- Как угодно, господин Ричард.
Купец отвязал от пояса увесистый кожаный мешочек и протянул разбойнику. Заглянув в кошель, король Инмара недовольно поморщился.
- Понял, - быстро кивнул харшидец, и к разбойнику перекочевал ещё один мешок с монетами.
Ричард удовлетворённо улыбнулся:
- Приятно иметь дело с умным человеком. До свидания, Бану!
- Прощайте, господин Ричард.
Работорговец низко поклонился, а про себя подумал: "Что б тебя Рыжая Бестия забрала, бандит недорезанный!" И, как только опасные всадники скрылись за барханами, подозвал к себе одного из уцелевших наёмников:
- Возвращайся в Бэрис, Ахмет. Сообщи господину Сахбану о нашей встрече с разбойниками. Сдаётся мне, что странная парочка едет в столицу. Пусть визирь подготовит им тёплую встречу.
- Будет исполнено, господин Бану.
Караванщик протянул гонцу кошель:
- Лети, как ветер! Ты должен добраться до столицы быстрее, чем они.
Наёмник поклонился и, не тратя ни минуты, поскакал прочь. Он нёсся по пустыне как угорелый и прибыл в оазис, из которого караван работорговца выехал утром, гораздо раньше Ричарда и Маруси. У ворот он в ярких красках описал стражникам нападение на караван Бану. Солдаты недоверчиво покачали головами, а Ахмет пожал плечами и, бросив: "Скоро сами увидите!" - помчался на постоялый двор. Быстро перекусил, сменил загнанную лошадь на свежую и через час покинул оазис, успев, однако, поведать хозяину о господине Ричарде и его боевой наложнице. К вечеру Ахмет достиг следующего на Южном караванном пути оазиса и остановился на ночлег. Ужиная в общем зале, он рассказал о нападении на караван Бану, и постояльцы пришли в восторг от его истории: ремесло разбойника пользовалось в Камии большим почётом.
Так гонец Бану стал невольным глашатаем подвигов разбойничьей королевской четы. Слава Ричарда и Маруси бежала впереди них и разносилась по Харшиду, словно эпидемия чумы, обрастая новыми, порой фантастическими подробностями. В городах-оазисах на все лады обсуждали необычную пару. Особенно восхищала камийцев наложница, сражающаяся наравне с хозяином. Ведь до сих пор Камия знала только одну женщину, способную управляться с мечом - кайсару Сабиру, которая стала правительницей Харшида после смерти своего чудаковатого отца. И камийцы недоумевали, откуда взялась ещё одна воинственная особа и кто научил её владеть мечом? Спросить у самих разбойников было боязно, и, рисуясь друг перед другом, камийцы на ходу сочиняли биографию боевой наложницы. А заодно и господина Ричарда. В барона из Лерта не верил никто. Зато необычайной популярностью пользовалась легенда о иномирском происхождении удачливых бандитов. Поговаривали даже, что они маги. В результате камийцы так запугали себя своими же выдумками, что готовы были ковром стелиться перед господином Ричардом.
Сначала правители Инмара недоумевали, почему в оазисах их встречают чуть ли не с цветами, но ситуация прояснилась, когда в одной из гостиниц Ричарду поведали о гонце Бану. Вскипев от ярости, инмарец бросился в погоню. Он хотел убить Ахмета, но по пути подвернулся караван, охрана которого сдалась без боя, а хозяин встретил его как дорогого гостя, и Ричард передумал. Как ни крути, наёмник Бану сослужил ему хорошую службу - расхвалил на всю Камию. Королю Инмара было куда приятнее мирно отбирать баары, а не добывать их с мечом в руках, ибо не был он кровожадным бандитом и убийства не доставляли ему удовольствия.
Правда, сражаться всё-таки приходилось. Несмотря на существование разбойничьей пошлины, некоторые караванщики не желали платить бандитам и усиливали охрану, да только это их не спасало. Ричард и Маруся казались вездесущими и неуязвимыми. Они смертоносным вихрем налетали на караваны, расправляясь с наёмниками и получали всё, что желали. В оазисах их принимали как почётных гостей, "забывая" об объявленной за голову Ричарда награде. "Сто тысяч, конечно, огромная сумма, - рассуждали камийцы, - но жизнь дороже!"
Король Инмара не уставал удивляться странному поведению камийцев, но, пока ему это было лишь на руку, молчал. Зато Маруся перестала бояться поездки в Бэрис.
- С таким послужным списком мы беспрепятственно въедем в столицу. Для камийцев мы олицетворение их тайных мечтаний! - воодушевлённо говорила она. - Мы сильные и свободные. Можно сказать, национальные герои. Кайсара не посмеет убить нас!
- Ну-ну, - кивал Ричард, с недоумением поглядывая на жену, которая искренне наслаждалась их сомнительной бандитской славой.
В Азре, последнем крупном оазисе на пути к Бэрису, правители Инмара узнали, что кайсара Сабира удвоила награду за их головы и впервые услышали своё прозвище - камийская мечта. В роскошном номере самой лучшей гостинице Азры бесстрастная на публике Маруся кружилась по комнате и на разные лады повторяла: "Камийская мечта! Камийская мечта!"
С минуту понаблюдав за женой, Ричард нахмурился и веско заметил:
- За двести тысяч бааров я бы рискнул донести на камийскую мечту!
- Ерунда, - отмахнулась королева Инмара. - Чем выше награда, тем меньше риск попасть на эшафот! Кайсара умная женщина. Удваивая награду, она намекает на то, что у нас есть шанс получить статус официальных разбойников.
- Как это?!
- А вот так! Кайсара признает нашу силу, и ты получишь титул и какой-нибудь оазис во владение. Так она и от разбойников избавится, и двух благодарных подданных получит.
- Постой, Маша! На кой чёрт мне титул и оазис?! Мы же не собираемся жить в Камии до конца дней своих. Наша задача найти Диму с Тёмой и вернуться в Лайфгарм!
- Конечно, - ничуть не смутилась Маруся. - И всё же приятно побыть королевой там, где ты не больше чем товар!
- А… - глубокомысленно протянул Ричард, уселся в низкое кресло и стянул сапоги.
Приняв ванну, пообедав и отдохнув, супруги отправились на прогулку. Ничем особенным оазис не отличался: невысокие, в один-два этажа, дома с плоскими крышами, вокруг - каменистые сады с деревьями-пиками, невзрачными кустами, усыпанными толстыми восковыми листочками, и маленькими клумбами, засаженными мелкими белыми и желтыми цветами.
Ричард и Маруся медленно шли к центру города. Прохожие учтиво кланялись знаменитой парочке, но в разговоры вступать опасались: камийская мечта внушала им благоговейный страх. Наконец разбойники вышли на главную площадь. Здесь, в отличие от сонных городских улиц, царило оживление. В толпе сновали разносчики в белых просторных халатах и широкополых шляпах, навязчиво предлагая всевозможные сладости и воду в крохотных бурдючках. Поминутно звенели дверные колокольчики магазинов и лавок. Воздух дрожал от разговоров и смеха. Мимо Ричарда и Маруси то и дело проносились посыльные и степенно проплывали богатые горожане в сопровождение любимых наложниц и рабов. На краю площади, под полотняным навесом с надписью "Выпей и сыграй", собрались наёмники. Они сидели за низкими столиками, потягивали вино, резались в кости и громко обсуждали едва прикрытые тела любимых наложниц богачей. Но сальные шуточки солдат ничуть не обижали хозяев, напротив, если "зрители" игнорировали наложницу, её господин мрачнел, и не удостоенная внимания девушка начинала с опаской поглядывать на него.
- Ну и нравы! - скривился Ричард, с удовольствием отметив, что костюм жены из тончайшей серой замши открывает чужим взорам ровно столько, сколько, по его мнению, может позволить себе открыть королева.
Поймав взгляд мужа, Маруся лукаво усмехнулась и кивнула на солдат:
- Пройдёмся?
- Зачем это? - нахмурился Ричард, и женщина хихикнула:
- Просто так!
- Ты с ума сошла, Маша! Королеве не пристало развлекать толпу, - на ухо жене прошептал инмарец и кивнул на ближайший магазин. - Зайдём.
- Как изволите, хозяин, - проговорила Маруся и, едва сдерживая смех, направилась к высокой решетчатой двери.
Серебряный колокольчик звякнул, возвещая о приходе покупателей, и Ричард сдавлено простонал. Возмущённый поведением жены, он как-то не обратил внимания на вывеску, которая недвусмысленно сообщала об ассортименте заведения: "Наряд прелестницы". Однако отступать было поздно - к ним уже спешил стройный женоподобный хозяин магазина, разодетый, как павлин. Изящно поклонившись, он указал на покрытое коврами возвышение и широкое кресло перед ним:
- Присаживайтесь, господин Ричард. Я - Измаил, творец прекрасных образов, что неустанно будут услаждать Ваш взор!
Инмарец глазом не успел моргнуть, как молчаливые рабыни увлекли его за собой, усадили в кресло и подали чашу с прохладным белым вином. Рядом с креслом, словно по волшебству, возник столик с фруктами и курильница, сочившаяся ароматным дымком. Ричард глубоко вдохнул, глотнул вина и поднял взгляд на возвышение, где юные рабыни ловко стягивали с Маруси костюм инмарского воина. К щекам короля хлынула краска, он хотел встать и прекратить безобразие, но от его движения спинка откинулась, кресло превратилось в мягкое, уютное ложе, и Ричарду расхотелось подниматься. Он расслабился, рука сама поднесла к губам чашу, а глаза затянула поволока ленивого наслаждения.
Между тем рабыни раздели Марусю, низко поклонились Ричарду и отступили, давая ему возможность полюбоваться совершенной наготой любимой наложницы. Одурманенный дымом и вином инмарец с жадным восхищением уставился на жену, забыв и о приличиях, и о королевском достоинстве, и о нравственности с моралью. Дальнейшее действо Ричард запомнил на всю жизнь. Ловкие руки наложниц и тихие напевные комментарии Измаила превратили примерку одежды в сказочно-красивый спектакль. Маруся представала перед ним то в образе нежного весеннего цветка, то полыхающего осеннего листопада, то воинственно-полосатой тигрицы, то мягкой грациозной кошечки. Лёгкие воздушные ткани сменялись тяжелой парчой, струящийся шёлк - густым мехом, а буйство ярких, ослепительных красок - безмятежностью мягких пастельных тонов…
В какой-то момент в руках оказался хрустальный бокал, и Ричард, не задумываясь, выпил кисловатый напиток до дна. Спинка поднялась, в лёгкие ворвался свежий, чистый воздух, и король Инмара обнаружил, что сидит в кресле, а перед ним стоит жена в сером замшевом костюме воина.
- Ваша любимая наложница самая очаровательная женщина в Камии! - раздался восторженный голос Измаила.
Ричард обернулся и со вздохом протянул:
- Совершенно согласен с тобой, Измаил. Моя Мария настоящее чудо.
- Чудо из чудес! - преданно закивал камиец, протягивая инмарцу бархатную папку. - Ваш счёт, господин Ричард.
- Ага, - буркнул король и впился глазами в ровные, каллиграфические строчки. По мере прочтения счёта лицо его вытягивалось, а глаза округлялись. - Ни фига себе! - воскликнул он, передал бархатную папку Марусе и вперил гневный взгляд в Измаила.
- Эт… вы… э… - проблеял хозяин магазина, потом глубоко вдохнул и выпалил: - Специально для камийской мечты скидка двадцать процентов!
- Всего двадцать?!
- Д-двадцать п-пять.
- Тридцать!
- По рукам! - облегчённо выдохнул "творец прекрасных образов".
Король Инмара отстегнул от пояса кожаный кошель, кинул его Измаилу и, поднявшись, обратился к жене:
- Пошли, разорительница!
- Простите, хозяин, - состроив испуганное лицо, пролепетала Маруся и засеменила следом за мужем.
Измаил взвесил на ладони кошель, широко улыбнулся и скрылся за многочисленными ширмами - разбойник переплатил ему всего ничего, процентов десять, но обмануть легендарную камийскую мечту всё равно было приятно. До дрожи.
Выйдя из "Наряда прелестницы", королевская чета направилась к центру площади. Ричард хмуро молчал, а Маруся, с подходящим случаю выражением лица, скромно шла рядом. За время их пребывания в магазине стемнело. На улицах появились рабы с длинными факелами и приставными лестницами, и вскоре город засиял огнями.
- Красиво и загадочно, - сказала Маруся, огляделась и дёрнула мужа за рукав. - Смотри-ка, памятник! Пойдём, полюбуемся!
Ричард повернул голову: на противоположном краю площади, перед самым высоким домом в Азре, принадлежащим, по-видимому, наместнику кайсары, возвышался ярко освещённый монумент.
- Что ж, посмотрим, кому тут ставят памятники.
- Ты всё ещё сердишься на меня, милый? - тихо спросила Маруся, взяла мужа под руку и прижалась к нему. - Я не сделала ничего, что могло бы навредить тебе.
- Ну-ну, всего лишь наркотиками опоила! Да ещё… Ладно, предположим, что твои высокохудожественные переодевания видели только я и этот женоподобный камиец, что б его черти задрали! И всё равно, это не правильно, Маша! Ты, в первую очередь, королева, а уж потом любимая наложница, разбойница и прочее… Ты всегда должна оставаться на недосягаемой для простых граждан высоте! Твоё поведение должно вызывать у них трепет и уважение, а не похоть!
- Ричи! - Острый локоток жены впился в бок инмарца. - Кругом люди. Мы начинаем привлекать внимание. Давай обсудим моё безнравственное поведение в гостинице, а сейчас заключим временное перемирие и полюбуемся на это произведение искусства. Никак не ожидала увидеть в Камии такую красоту.
- Ладно, - обиженно бросил Ричард, поднял глаза на памятник да так и замер - на постаменте стоял Олефир.
- Нравится?
- Как живой, - ехидно ответил король Инмара, покачал головой и уже серьёзно заметил: - Будь я в магическом мире, предположил бы, что ваятель маг!
- Вы ошибаетесь, уважаемый господин Ричард, - раздался бодрый старческий голос.
Король Инмара повернул голову и увидел высокого, сухощавого старика в богатом, расшитом золотом халате. Длинные седые волосы схватывал золотой обруч с крупным сапфиром в виде слезы, морщинистые руки, сложенные на груди, украшали перстни и кольца. Старик с достоинством поклонился разбойнику и без тени страха продолжил:
- Автором сего замечательного творения был обычный камийский скульптор. Сефер родился и вырос в нашем городе. Именно в Азре он учился ремеслу и поэтому завещал своё лучшее творение родному оазису. Я очень хорошо помню черноволосого, бойкого мальчишку с пытливым взглядом и воистину золотыми руками…
- Отец!
К ним подбежал юноша лет двадцати в столь же богатом наряде, как и у словоохотливого старика. Он коротко поклонился Ричарду и настойчиво взял отца под локоть:
- Прошу Вас, папа! Идёмте, пожалуйста, домой! Мы с ног сбились, разыскивая Вас!
- Неужто? - осклабился старик и обратился к Ричарду. - Вам мой совет, господин разбойник: никогда не заводите детей! Первый крик младенца это прощальный вопль Вашей свободы!
Пока Ричард соображал, что ответить, камиец повернулся к нему спиной, оперся на руку сына и важно последовал к высокому дому.
Маруся довольно улыбнулась:
- Примите мои поздравления, хозяин. Вас удостоил беседы сам наместник Азры.
- Это я удостоил его беседы, - из духа противоречия пробурчал король Инмара, продолжая рассматривать скульптуру. - Всё-таки хорошо, что Олефир существует теперь лишь в виде памятника.
- Он действительно был таким, как о нём рассказывают? - осторожно спросила Маруся.
- Даже хуже, - фыркнул инмарец. - Он…
- Милена! - прозвучал за их спинами властный мужской голос.
Королева Инмара вздрогнула и обернулась: расталкивая камийцев, к ним почти бежал роскошно одетый русоволосый мужчина. Приблизившись, он сложил руки на груди и въедливыми серыми глазами впился в лицо Маруси:
- Так вот кто скрывается под громким именем "камийская мечта"! Моя пропавшая сестра! Своенравная, дерзкая девчонка, запятнавшая благородное имя Маквеллов! Как ты посмела сбежать из дома, тварь?
- Вы ошиблись, господин, - холодно отрезала королева Инмара и гордо выпрямилась.
- Считаешь меня идиотом, Милена? Знаешь, что пришлось пережить нашей семье после твоего исчезновения? Мы были на грани разорения! - зарычал камиец и замахнулся на женщину.
- Минуточку! - Ричард перехватил руку незнакомца и с угрозой взглянул ему в лицо: - Я не разрешал трогать мою любимую наложницу!
- Твою наложницу, разбойник? - Камиец аж затрясся от злости. - А ты заплатил за неё? Это моя сестра, и я требую возмещения убытков, понесённых семьёй!
- Обойдёшься, - нагло улыбнулся король Инмара и выхватил меч. - Она - моя!
Камиец зло посмотрел на Марусю:
- Я забираю тебя домой, Милена!
- Вы ошиблись, господин, - твёрдо повторила королева. - Меня зовут Мария.
Тем временем вокруг камийской мечты и разъярённого Маквелла собралась толпа горожан. Они с живейшим интересом наблюдали за ссорой и тихо перешептывались, обсуждая шансы Маквелла в поединке с легендарным разбойником. А камиец продолжал орать:
- Ты не проведёшь меня, Милена! Ты - копия своей матери! Такая же своенравная дрянь, как она! Сначала набралась наглости и сбежала из дома, а теперь смеешь отрицать родство с Маквеллами?! Разве тебя плохо содержали в Лерте?
- Иди своей дорогой, купец! - рявкнул Ричард.
- Я не купец, - набычился камиец. - Я - герцог Маквелл, тайный советник кайсары, и не позволю безродному отродью хамить мне в лицо!
- Мне плевать на твой титул! Я сам барон!
- Барон? - презрительно скривился тайный советник и посмотрел на Марусю: - Ты должна была стать любимой наложницей великого Олефира! А тебя подобрал какой-то захудалый баронишко да ещё сделал бандиткой! Ты счастлива?
- Вы обознались, господин, - упрямо повторила Маруся.
- Хватит отпираться, Милена! Или твой хозяин платит выкуп семье, или я забираю тебя домой!
Ричард приставил меч к груди герцога и иронично спросил:
- Твоя жизнь хорошая цена за неё?
- Ты не понимаешь, с кем имеешь дело, - прошипел камиец. - Я очень влиятельное лицо при дворе кайсары. Одно моё слово, и, несмотря на всю твою разбойничью славу, ты окажешься в самых глубоких подземельях Бэриса, а я буду с наслаждением смотреть, как ты гниёшь заживо!
- Это ты не понимаешь, - плотоядно оскалился Ричард. - Одно лёгкое движение, и мой меч обагрится твоей ядовитой кровью!
- Стража! - завопил герцог и отскочил в сторону. - Хватайте его! Он - вор! Он украл мою наложницу!
Толпа зрителей расступилась, пропуская стражников, которые тотчас выхватили сабли и окружили камийскую мечту.
- Сдайтесь без боя, и кайсара дарует вам лёгкую смерть! - прокричал офицер, но разбойник отрицательно мотнул головой, а в руке его наложницы засверкал меч.
- Так ты камийка?
- Он обознался, Ричи.
- Потом! - крикнул инмарец, и серые плиты обагрились кровью.
Королевская чета сражалась чётко и слажено, однако стражников было слишком много, и, поняв, что им не выстоять, Ричард и Маруся прорвали ощетинившееся саблями кольцо противника и бросились бежать.
- Убейте его! - завизжал герцог Маквелл, указывая на Ричарда.
- Да заткнись ты, наконец!
Королева Инмара на бегу выхватила нож и метнула его в герцога. Ричард обернулся, взглянул на торчащую из глазницы герцога рукоять и хлопнул жену по плечу:
- Отличный бросок, Маша!
Увидев, что тайный советник мёртв, солдаты сразу же прекратили погоню и занялись ранеными и убитыми. Однако правители Инмара не замедлили бега. Они стрелой пронеслись по узким улицам Азры, ворвались во двор гостиницы, оседлали коней и понеслись к городским воротам. Увесистый кошелёк послужил отличным пропуском за стены оазиса, и супруги помчались по ночной пустыне. Два или три часа они скакали молча, но потом Ричард стал придерживать коня и вскоре остановился. Повернувшись к жене, он строго посмотрел ей в глаза и отчеканил:
- Я жду объяснений, Маша!
Маруся выдержала его взгляд.
- Мне нечего сказать тебе, Ричи. Герцог обознался.
- Ты чувствуешь себя в Камии, как дома! Ты знаешь местные обычаи! Ты придумала для меня правдоподобную легенду! Ты - камийка! - потеряв терпение, проорал Ричард.
- Нет, Ричи. Я родилась на Земле.
Бешено рыкнув, король Инмара слетел с лошади, выдернул жену из седла и швырнул на песок.
- Почему ты лгала мне? Почему скрывала своё происхождение?
Ричард выхватил из-за голенища кинжал, приставил лезвие к её горлу, однако Маруся твёрдо повторила:
- Ты ошибаешься, Ричи.
- Кто тебя подослал?! - выкрикнул инмарец, взбешенный упрямством жены, и надавил на кинжал.
На шее выступила капелька крови, но женщина не заговорила. Стоически терпя боль, она уверенно смотрела в бешеные глаза мужа, и Ричард скрипнул зубами:
- Отвечай, или мне придётся убить тебя!
- Убей!
- Почему ты отрицаешь очевидное, Маша? Это глупо!
Король Инмара отбросил кинжал, схватил жену за плечи, вздёрнул на ноги и встряхнул, как тряпичную куклу.
- Тому, кто послал тебя, очень важно, чтобы ты осталась в живых? Отвечай! Я твой муж или хозяин, если тебе так привычнее! Ты обязана рассказать мне всё! Иначе, я… я продам тебя первому встречному работорговцу! Мне не нужна своевольная бунтарка!
Маруся подняла соболиные брови и с сарказмом спросила:
- Не слишком ли Вы вошли в образ камийца, Ваше величество?
Она презрительно усмехнулась, гордо вскинула голову и холодно посмотрела на мужа. Взгляд стальных серых глаз кинжалом полоснул по сердцу и, застонав от бессилия, Ричард оттолкнул непокорную жену. Маруся упала, а инмарец закрыл лицо руками. Он был близок к тому, чтобы заплакать, но усилием воли взял себя в руки, уселся на песок и со вздохом произнёс:
- Давай поговорим спокойно, Маша.
Женщина села и, глядя на бархан, ровным тоном проговорила:
- Мне нечего сказать тебе, Ричи.
- Но ты же узнала брата! Ты обернулась на крик: "Милена"! А потом ты убила его, чтобы сохранить свою тайну!
- Герцог Маквелл ошибся, приняв меня за пропавшую сестру. Двойники - распространённое явление на Земле, и в Камии, возможно, тоже.
- Довольно лжи! - Ричард поднялся, вскочил в седло и сухо произнёс: - Я любил тебя, Маша, но ты предала меня. Прощай!
Он вонзил шпоры в бока коня и понёсся в ночь, а, когда топот копыт стих, Маруся дала волю слезам. Хорошенько выплакавшись, женщина вытерла глаза, кое-как умылась бурдючной водой и взобралась на коня. Несколько секунд она сидела в седле, словно прислушиваясь к безмолвной пустынной ночи, а потом, задрав голову, уставилась на пламенеющие россыпи камийских звёзд. Отыскав нужное созвездие, Маруся пришпорила коня:
- Придётся попутешествовать одной! Правда, задача остаётся той же - выжить!