Два часа из жизни Ёсского замка.

Молчание нарушил Валентин. Он озабоченно потёр лоб, посмотрел на стремительно светлеющее за окнами небо и, махнув рукой, погасил светильники. Предутренний сумрак вполз в зал и обосновался в нём, словно собираясь поселиться здесь навеки.

- Намекаешь, что спать пора? - хмуро осведомился Ричард, а Маруся широко зевнула.

- Лично я последний раз спал в Кару, - невесело усмехнулся Валентин и потянулся. - Идёмте-ка, подберём какие-нибудь приличные покои, а то на бобах останемся. Думаю, Кристер уже бросил клич, и вскоре в замке не протолкнуться будет.

- Пошли, - согласился инмарец, обнял жену, и они покинули, наконец, трапезный зал.

Свободные покои обнаружились уже в следующем коридоре, и, справедливо решив, что бродить по замку - время терять, друзья разошлись по апартаментам. Валентину достались комнаты, обставленные в кричаще пышном восточном стиле, который он терпеть не мог, но маг так устал, что готов был спать даже на конюшне. Поэтому он сразу же прошёл в спальню, скинул балахон и, рухнув на широкую низкую тахту, мгновенно уснул…

Правители Инмара оказались более разборчивыми. Войдя в круглую коричневую гостиную с громадной бронзовой люстрой под потолком и столь же массивной, громоздкой мебелью из чёрного дерева, они остановились и кисло переглянулись.

- Мрачновато, конечно, да чёрт с ним, - заметил Ричард, подошёл к двери возле напольного зеркала в широкой чёрной раме, толкнул её и заулыбался: спальня, не в пример гостиной, выглядела светлой, яркой и даже праздничной.

- Тут и кабинет есть! - сообщила Маруся, заглянув в другую смежную с гостиной комнату.

- Меня больше интересует ванная.

Ричард вошёл в спальню, огляделся и решительно зашагал к изящной резной двери бледно-желтого цвета. Распахнув её, инмарец оказался в просторной комнате с бассейном из розового, словно светящегося изнутри камня. Возле окон и стен красовались кадки с пышными, ухоженными растениями, у дверей - резная вешалка с мягкими махровыми халатами и полотенцами. Чуть поодаль виднелась ещё одна дверь: на гладкой полированной поверхности в чувственном изгибе замерла прекрасная длинноволосая девушка. Движимый любопытством, Ричард подкрался к двери и осторожно приоткрыл её. Он и сам не знал, что надеется увидеть, но почему-то ожидал чуда. Однако действительность оказалась прозаичной, дальше некуда! Взгляд инмарца наткнулся на высокий трельяж с мраморным столиком, заставленным разнообразными баночками, флакончиками, коробочками и серебряными стаканчиками, из которых торчали кисточки, щёточки, ножницы и прочие загадочные инструменты, способные превратить дурнушку в принцессу. Ричард обиженно скривился, обвёл глазами многочисленные шкафы и стойки с женской одеждой и обувью, задержал взгляд на отдельно стоящем столике, буквально усыпанном драгоценностями, и, поджав губы, вернулся в ванную.

- Маша! Иди сюда! Где ты застряла?

- Иду, - отозвалась из спальни Маруся и через несколько секунд вошла в ванную. - Здорово! Можем помыться вместе. Хочешь, я тебе спинку потру?

Маша хитро подмигнула мужу, но тот не принял её игры. Приблизившись, он мягко взял её за руку и посмотрел в глаза:

- Я не хотел спрашивать об этом при всех, но сейчас спрошу: Кристер на самом деле изнасиловал тебя?

Маруся побледнела, закусила губу и уставилась на прозрачно-розоватую гладь бассейна.

- Прости, Маша, я понимаю, что говорить об этот неприятно и больно, но мне очень важно знать правду.

Ричард крепко обнял жену и поцеловал в макушку.

- Да, - едва слышно прошептала она и горько разрыдалась.

Маруся хотела бы остановиться, умом понимая, что слёзы ничего не изменят, но внутри будто пружина лопнула, и горечь, боль, унижение последних дней солёным потоком хлынули наружу. Прижавшись к широкой груди мужа, женщина изливала своё горе, а Ричард беспомощно гладил её по спине и молчал. Слова утешения и сочувствия словно исчезли из его памяти, и он мог думать лишь о мести: "Я зарежу его как паршивую овцу, и плевать на Тёму! Пусть он потом убьёт меня, но Маша будет отомщена!"

Всхлипы и рыдания медленно утихали - Маруся успокаивалась, и Ричард, поцеловав жену, ласково сказал:

- Прими ванну, девочка, а у меня есть одно небольшое дельце. Я быстренько разберусь с ним и присоединюсь к тебе.

И, развернувшись, инмарец стремительно покинул ванную комнату. Маруся с тревогой взглянула на захлопнувшуюся дверь, быстро умылась и ринулась следом за мужем: его "небольшое дельце" грозило обернуться бедой. Для всех, а главное - для Димы…

В коридоре Ричард повертел головой, соображая где искать Кристера, и, решив положиться на удачу, пошёл направо. И удача тотчас повернулась к нему лицом: в конце длинной анфилады комнат мелькнула знакомая фигура в чёрном камзоле.

- Басти!!! - во всё горло заорал инмарец и бросился за графом. - Стой!!!

Бастиар обернулся и, увидев Ричарда, остановился. Подбежав к приятелю, инмарец с налёта спросил:

- Ты знаешь, где Кристер? Отведи меня к нему, прошу!

- Зачем? - состроив брезгливую гримасу, поинтересовался граф. - Наш бывший правитель по уши занят подготовкой к пиру и орёт на всех как резанный. Охота тебе с ним связываться? Лучше скажи, Вы уже выбрали покои? Хочу поселиться рядом с тобой и Валентином.

- Потом, - отмахнулся Ричард. - Если понадобиться, Валя тебе любые апартаменты освободит. Пошли скорее к графу!

- На кой ляд он тебе сдался? Я только что от него и, поверь, удовольствия от встречи не получил. Скотиной был, скотиной и остался!

- Да, что ж это такое! Всего-то и прошу - отвести к графу! Трудно тебе, что ли?

- Ну, если тебе неймётся, пойдём, - нахмурился Бастиар и зашагал в обратном направлении. - Его рабочий кабинет практически над нами, тремя этажами выше. Только зачем тебе Кристер? Неужели убить собрался?

- Да! - выпалил инмарец, и каруйский граф остановился как вкопанный.

Несколько секунд он оторопело смотрел на Ричарда, а потом развернулся и зашагал назад.

- Куда ты? Ты обещал отвести меня к Кристеру!

Бастиар обернулся:

- Брось эти шутки, Ричи. Не сомневаюсь, что ты на раз-два прикончишь графа, но не хочу, чтобы ты последовал за ним. Наш безумный принц не простит этой смерти и взорвётся. Если ты поставил крест на себе, подумай о Марии и Валентине! Они же бросятся защищать тебя и попадут под горячую руку Артёма! Прошу, успокойся и подожди. Кристер когда-нибудь наскучит принцу, и мы убьём его!

- Мы? Граф - мой! Я сам убью его! Нет, растерзаю на мелкие кусочки! И мне всё равно, что будет дальше!

Ричард гордо вскинул голову и пошёл вперёд, а Бастиар со всех ног бросился на поиски Валентина…

Расставшись с каруйским графом, который всё же несколько смутил его своими речами, инмарец пошёл чуть медленнее. Бесконечная анфилада комнат закончилась у подножия широкой гранитной лестницы, застеленной ковровой дорожкой в багрово-чёрных разводах. "Что за убогий узор?" - отстранённо подумал инмарец, поднял голову и тут увидел рабов, которые, стоя на коленях, остервенело тёрли жесткий ворс. Ричард обошёл их и, взглянув на чуть влажную тёмно-красную дорожку, вздохнул: убогий узор оказался пятнами крови. "Эх, Тёма, Тёма", - посетовал про себя Ричард и стал подниматься по ступеням.

Воспоминание об Артёме заставило инмарца ускорить шаг - безумный друг мог появиться в любую минуту и тогда месть пришлось бы отложить. А Ричард не желал ждать. "Всё равно всё летит в тартарары! И пусть Бастиар говорит, что хочет - Кристера я убью!" И король Инмара почти побежал вверх по ступеням, не обращая внимания на шарахавшихся от него камийцев. Миновав три лестничных пролёта, он проскочил мраморную площадку, свернул за угол и сейчас же понял, что попал куда надо. Коридор походил на растревоженный муравейник: как ужаленные проносились испуганные рабы и гвардейцы, быстрым шагом проходили озабоченно-настороженные аристократы, а вслед им неслась площадная брань. Ричард узнал ненавистный голос графа Кристера, и ярость, дремавшая в душе, пробудилась и вспыхнула пожаром.

- Сейчас я с тобой поквитаюсь, скотина, - зло прошипел он, подскочил к двери, из-за которой слышалась ругань графа, пинком распахнул её и остановился, точно налетев на невидимую стену - Кристер, брызжа слюной, орал на Валентина, Марусю и Бастиара.

- Какого чёрта вы здесь? - оправившись от потрясения, взвыл инмарец.

- И я им об этом толкую! - подхватил Кристер. - Пришли и стоят, как статуи! Работать мешают, а у меня дел по горло! И если я не успею пир для Его высочества подготовить, то доложу, кто в этот виноват!

Ричард свирепо зыркнул на друзей:

- Отойдите! Я убью эту скотину, раз и навсегда! Он должен ответить за страдания моей Маши!

- Ричи! - Маруся бросилась к мужу, но тот решительно отодвинул её с дороги и шагнул к графу: - Ты умрёшь, подонок!

Валентин нехотя поднял руку, и Ричард застыл, опутанный его чарами. Погрозив Кристеру кулаком, землянин подошёл к инмарцу, сложил руки на животе и проникновенно заговорил:

- Послушай, друг мой. Мы тоже всей душой ненавидим Кристера, и каждый из нас с удовольствием полюбовался бы на его изуродованный труп. Но, до поры до времени, нам придётся терпеть эту тварь, потому что наш сбрендивший Тёма может обидеться, если ты сломаешь его любимую марионетку, и неизвестно, к чему это приведёт. - Валентин сделал паузу, вгляделся в глаза друга и, неодобрительно покачав головой, продолжил: - В приступе ярости принц может убить всех нас, включая Диму. А уж его смерти мы допустить не должны ни в коем случае. Потому что тогда точно наступит конец света! Артём не переживёт потери друга и покончит жизнь самоубийством, прихватив с собой Камию, а, возможно, ещё десяток миров. Так что, смерть Кристера - это начало апокалипсиса!

- Да и чёрт с ним! - взревел Ричард и задёргался, пытаясь вырваться из магических пут. - Пусть всё летит к чёрту!

- Вот именно, к чёрту, - сокрушенно вздохнул землянин и глубокомысленно заметил: - Апокалипсис как раз и повествует о борьбе Христа и антихриста, иначе дьявола, или столь часто поминаемого тобой чёрта. И если Иоанн Богослов всё же оставляет надежду праведникам, то ты убиваешь нашу надежду выжить на корню.

- Чушь! - заорал Ричард, дрыгаясь, как муха в паутине. - Зачем ты несёшь эту чушь, Валя? Мне наплевать на твои заумные бредни! Я хочу убить всего одного придурка! Его смерть ничего не изменит!

- А вот здесь, я готов поспорить, - менторским тоном заявил Валентин. - Известны случаи, когда смерть одного лишь человека поворачивала ход истории на сто восемьдесят градусов, и особенно забавно это обыгрывается в многочисленных опусах по так называемой альтернативной истории. И сейчас мы как раз находимся в таком вот переломном моменте. Ты - иномирец, чужак, заброшенный в Камию волею случая, меняешь судьбу этого многострадального мира! Сотни испуганных камийцев с мольбой и трепетом взирают на тебя, Ричи! И только ты можешь спасти их от жестокого и мучительного конца! Опомнись же! Смири гордыню, ибо не тебе решать участь Камии!

- А кому? - неожиданно спокойно осведомился Ричард. - Уж не безумному ли Тёме? Или у тебя на примете другие кандидатуры?

Валя широко улыбнулся, похлопал друга по плечу и миролюбиво предложил:

- Давай обсудим этот важный и интересный вопрос в твоей гостиной, за чашкой терпкого ягодного вина из Лирии, или рюмкой шаклийского ликёра, или бокалом божественно вкусного французского коньяка.

- Тебе лишь бы выпить, - проворчал Ричард и помимо воли улыбнулся. - Ладно, снимай заклятье. Обещаю - Кристер останется в живых.

Валентин с тревогой взглянул в хитро блестящие глаза инмарца и, помешкав, убрал магические путы. И, пожалуй, только он заметил молниеносное движение инмарца. Остальные просто увидели, что Ричард уже стоит рядом с Кристером. Мощный удар кулака, жертва с воплем летит на пол, и тяжёлый сапог врезается в её живот. Граф орал как оглашенный, силился подняться на ноги или хотя бы откатиться, но инмарец точными ударами пресекал его попытки. А на губах цвела довольная улыбка.

- Вот ведь, хитрец, - ухмыльнулся Солнечный Друг и схватил за рукав Бастиара, который собрался было остановить Ричарда. - Пусть хоть так душу отведёт, а насчёт побоев и прочих ран - не беспокойся. Я ведь всемогущий целитель, не забыл?

Каруйский граф рассмеялся, а Мария подалась вперёд и, сжав кулаки, стала наблюдать за избиением Кристера. Но вскоре ей стало противно смотреть на по-бабьи визжащего графа, и Маруся отвернулась. Взгляд упал на раскрытую дверь кабинета, и она тронула Валентина за плечо:

- Смотри-ка, ты был прав насчёт камийских глаз.

Солнечный Друг обернулся: в широком дверном проёме толпились камийцы. Все они: гвардейцы, аристократы, рабы - взирали, как Ричард избивает бывшего правителя, а в горящих глазах читалось: так тебе и надо, скотина! Удовлетворённо кивнув, Валентин вновь повернулся к Ричарду и Кристеру. Граф сорвал голос и теперь лишь хрипел. Он наконец сообразил, что сопротивление бесполезно, и сжался в комок. "Совсем как Тёма", - мстительно подумал целитель, улыбнулся и, оценив состояние Кристера как близкое к обмороку, крикнул:

- Хватит, Ричи, а то слово нарушишь!

Инмарец остановился и с подозрением взглянул на целителя:

- Уверен?

- А то! Ещё пара ударов, и он сознания лишится.

- Проверим! - со злой насмешкой воскликнул инмарец и дважды ударил графа ногой в лицо.

- С тебя бутылка, Ричи! - заявил Валентин, неторопливо подойдя к бесчувственному телу Кристера. - Легче стало?

- Ненамного, - буркнул инмарец и подошёл к жене. - Придёт час, Маша, и ты увидишь его труп!

- Спасибо! - со слезами на глазах ответила Маруся. Приподнявшись на цыпочки, она обняла мужа, поцеловала в губы и прошептала: - Пойдём, искупаемся, наконец.

Мария взяла Ричарда за руку, и он послушно, точно примерный малыш, пошёл с ней сквозь толпу расступившихся камийцев, по притихшему коридору, лестницам, перечеркнутым красной полосой дорожки, бессмысленно роскошной анфиладе комнат, тускло сияющих позолотой. В мрачной, темной гостиной Ричард подхватил жену на руки, вгляделся в серые, грозовые глаза с оттенком затаённой боли и радости и впился в жгучие и терпкие, будто Валечкин коньяк, губы. Супруги не заметили, как оказались возле прозрачно-розовой кромки бассейна, как с разгорячённых страстью тел исчезла одежда, и опомнились лишь в прохладной, пахнущей травами и мёдом воде. Но мимолётное просветление только разгорячило и вновь бросило их в объятья друг друга…

После того, как правители Инмара покинули кабинет, Бастиар посмотрел на Валентина и задумчиво произнёс:

- А, может, Ричи прав? Пусть помирает. Подумаешь, игрушка принца! Он себе новую в два счёта найдёт! Скоро свита соберётся, а среди этих головорезов и почище графа господа найдутся. Взять хотя бы Карла Маквелла, или Стефана Берга, или сыновей Джомхура… Все они под стать Кристеру! Разве что принца Камии в рабах не держали, а так…

- Постой, ты ведь тоже был спутником принца. Почему же открещиваешься от бывших товарищей? Или на твоих руках меньше крови?

- Да примерно столько же, - кисло ответил граф. - Но любимчиком принца я не был никогда. А убивать приходилось, чтобы, как ты говоришь, имиджу соответствовать. Иначе не выжил бы.

- Интересно… Значит ты выживал?

Бастиар утвердительно кивнул и скрестил руки на груди, давая понять, что больше не желает говорить на неприятную для него тему, и Валентин, тяжело вздохнув, присел на корточки возле полумёртвого правителя Крейда.

- Да… Не будь меня рядом, Кристер был бы обречён… - протянул он и начал колдовать.

Спустя несколько минут граф пошевелился, расслабился и вдруг открыл глаза и резко сел, едва не столкнувшись лоб в лоб с Солнечным Другом.

- Доброе утро, Ваше сиятельство, - с издёвкой произнёс Валентин. - Можешь продолжать трудиться во славу принца Камии. Да поторопись, Артём обещал вернуться через два часа, и полтора из них уже прошли.

- Пошли вон, трусы! - прорычал граф и вскочил: - Распорядителя пира ко мне! Быстро!

Толпившихся в дверях камийцев, как ветром сдуло, а на пороге возник подтянутый мужчина средних лет в черной ливрее с золотым кантом.

- Докладывай! - рявкнул Кристер, сверля его яростным взглядом.

Валентин и Бастиар не стали слушать доклад попавшего под раздачу камийца. Они вышли в коридор, и Валентин, широко зевнув, брюзгливо заметил:

- Выходка Ричи лишила меня отдыха, а теперь уж и ложиться смысла нет. Самое большее, что успею - ванну принять да переодеться и снова в бой! Артём приведёт из Бэриса Диму и неизвестно, что взбредёт в его больную голову. Даже предположить не могу, как он собирается мстить ему! - Валя пристально посмотрел на усталого приятеля и протянул ему стакан с зеленовато-бурым напитком. - Выпей-ка это зелье, дружище, а то, чует моё сердце, до пира ты не дотянешь!

Бастиар взял из руки Валентина стакан, залпом выпил его и поморщился:

- Ну и гадкое же варево ты мне подсунул!

- А лекарства, как говорит мой учитель, и должны быть противные и горькие, иначе от больных отбоя не будет!

Солнечный Друг расхохотался, и они оказались около коричневой, украшенной затейливым растительным рисунком двери:

- Твои покои, Басти. Гостиная, кабинет, спальня, в общем - стандарт. Иди, помойся, переоденься и прошу ко мне - горло перед пиром промочить. - Он указал на дверь чуть поодаль, и исчез, а Бастиар толкнул резную дверь и замер от удивления - он стоял на пороге своих личных покоев. Сначала граф подумал, что Валентин всего лишь точно повторил интерьер, но тут дверь спальни отворилась и в гостиную вошла Мальда, его любимая наложница.

- Вы вернулись, господин? - радостно воскликнула она и бросилась ему на шею.

"Вот что значит, иметь в друзьях мага", - усмехнулся Бастиар, подхватил Мальду на руки и ногой захлопнул дверь в Ёсс.