Гранит науки и театр военных действий.
В восемь утра в квартире Рыбниковых раздался звонок. Настасья Антоновна распахнула входную дверь:
- Заходи, Вика, мы сейчас!
- Кто-нибудь знает, где Вадик учебник физики хранит? - донеслось из глубины квартиры.
- Скорее всего, на подоконнике! - крикнула из кухни Мария Антоновна. - Идите пить чай!
- Какой чай! - возмутилась Вика. - Мы опаздываем!
- Правда? - Баба Маша выбежала из кухни, на ходу срывая фартук. - Ты собрала портфель, Настя?
- Денисов - да, а что делать с Петькиным?
- Да ничего, возьму что есть, - сказала Дарья Антоновна, выходя из комнаты Вадима. - Насколько я поняла, Пётр Дубов не самый примерный ученик.
- Это точно, - кивнула Вика и хлопнула себя по лбу. - Совсем забыла! Дубов сегодня должен доклад по литературе делать! О Жуковском! А на перемене "Кубок" сдать!
- Ничего, прорвёмся! - оптимистично сказала Настасья. - Дашка Василия лично знала, так что, найдёт, что рассказать!
- Да уж… - протянула баба Даша.
- И никакой магии! - вылетев из комнаты Вадима, заявила Мария Антоновна. - Мы должны быть естественными и правильными!
- Ох, уж мне твоя правильность! - проворчала Настасья. - Ну, зачем нам в школу идти? И Миассара одного оставлять страшновато!
- Не начинай, Настя! Мы вчера обо всём договорились! Идём в школу, и точка! - твёрдо сказала Дарья Антоновна.
- Так пошли! - нетерпеливо воскликнула Вика.
Ведьмы переглянулись, кивнули друг другу и превратились в мальчишек. Мария-Вадим повесила на плечо сумку и первой шагнула на лестничную площадку…
Вика неслась, как метеор. Она не привыкла опаздывать, а сегодня, впервые в жизни, у неё были все шансы войти в класс после учительницы. Ведьмы едва поспевали за ней. На крыльце школы они притормозили, переводя дыхание, и тут прозвенел звонок.
- Катастрофа! - вскрикнула Борисова и, на ходу стягивая куртку, помчалась в раздевалку.
- А какой у меня урок? - на бегу поинтересовалась Мария Антоновна.
- Расписание посмотри! - со знанием дела бросила ей Настасья.
- Где?
- В дневнике, калоша старая!
Повесив куртку на крючок, баба Маша стала рыться в сумке, в поисках дневника, а Вика, Дарья-Петька и Настасья-Денис понеслись на второй этаж, в кабинет литературы. Элеонора Михайловна даже растерялась, увидев среди опоздавших отличницу Борисову.
- Вика? Что-то случилось? - спросила она, не удостоив вниманием ни Рыбникова, ни Дубова.
Ведьмы на цыпочках прокрались к своим партам, благо Настасья Антоновна шепнула сестре, где обычно сидит Дубов. Дарья Антоновна устроилась на "камчатке", достала из сумки учебник, тетрадь, пенал и ровно разложила их на парте, вызвав недоумение соседа - Гришки Тропинина. Он склонился к Дубову и хотел спросить, какая муха его укусила, но тут Элеонора Михайловна громко сказала:
- Дубов, к доске!
Дарья Антоновна взяла дневник и подошла к учительскому столу. Она с гордым видом положила дневник перед Элеонорой Михайловной, повернулась к классу и, откашлявшись, произнесла:
- Сегодня я расскажу вам о жизни и творчестве Василия Андреевича Жуковского, одного из создателей новой русской поэзии! Начав как сентименталист, он стал создателем русского романтизма!.. Но давайте по порядку! - Дарья Антоновна прищурила глаза и подняла указательный палец вверх. - Представьте себе, конец восемнадцатого века. Бесконечные балы и войны с турками. Крепостной крестьянин из села Мишенского Тульской губернии отправляется в поход, и его хозяин, Афанасий Бунин, в шутку просит привезти ему подарок - хорошенькую турчанку! Крепостной мужик не понял шутки, и привёз Афанасию красавицу Сальху. Как сейчас помню: волосы, как смоль, миндальные глаза с поволокой, соболиные брови вразлёт, осиная талия, высокая грудь, бёдра… - Элеонора Михайловна кашлянула. Баба Даша посмотрела на неё и опомнилась: - Ах, да… - Она снова повернулась к классу: - Короче, Сальха была красавицей, и Афоня без памяти влюбился в неё. Вскоре у них родился Васечка. - Ведьма прикрыла глаза, вспоминая новорожденного поэта: - Крепенький такой, щекастый. Взгляд осмысленный. Лежит в кружевных пелёночках, улыбается.
- Дубов! - рявкнула учительница.
- Не мешайте, Элеонора Михайловна! - не выдержала ведьма. - Дети должны знать судьбы русских поэтов! Тем более что судьба Васеньки Жуковского с рождения была не простой!
- Я знаю, - кивнула Элеонора Михайловна. - Только уйди уже от пелёнок, Дубов! Переходи к творчеству Василия Андреевича!
- Ну, хорошо, - недовольно пожала плечами баба Даша и посмотрела на шестиклассников: - В общем, от пелёнок мы уходим, хотя мне очень жаль, поскольку вы не узнаете о любовном треугольнике - Сальха, Афоня и Маша, а он сам по себе был явлением примечательным. Как они все страдали!.. Помню, Маша говорит мне: "Я бесконечно несчастна…"
- Дубов!
- Да, что ж Вы всё время вмешиваетесь, Элеонора Михайловна! Разве Вам самой-то не интересно? Такие страсти! Такой благородный финал!
- Расскажи нам о творчестве Жуковского, Дубов!
Дарья Антоновна нахмурилась:
- Как можно говорить о творчестве поэта, не поняв, что он был за человек? Вы что думаете, достаточно сказать, что он родился 29 января (по старому стилю) 1783 года в селе Мишенском, переехал в Москву в 1797, учился в Университетском благородном пансионе, закончил его в 1801, потом писал стихи, стал знаменитым и умер в 1852 году? - Дарья Антоновна тяжело вздохнула: - Ладно, Бог с ними, с родителями. А трагическая любовь Васеньки и Машеньки Протасовой?
- Всё, Дубов! Садись! - Элеонора Михайловна раскрыла Петькин дневник. - Я ставлю тебе пять, потому что вижу, что с жизнью и творчеством Василия Андреевича ты познакомился основательно. - Она вручила дневник ученику и добавила: - Что ж, Пётр, первый шаг в сторону литературы ты сделал. Теперь тебе нужно научиться излагать мысли правильно.
- Дайте хоть "Кубок" расскажу! - потребовала Дарья Антоновна.
- Нет уж! Пусть "Кубок" расскажет нам Рыбников!
- Везёт же людям, - проворчала баба Даша и удалилась на "камчатку".
Элеонора Михайловна с тревогой посмотрела вслед Дубову, покачала головой и кивнула Денису:
- Начинай.
- А может, хватит долдонить одно и тоже? - неожиданно спросила Настасья Антоновна. - "Кубок" да "Кубок"! Хотите, я Вам "Двенадцать спящих дев" расскажу, или "Лесного царя"?! А, может, Вам "Элевзинский праздник" нравится?
- "Кубок", Рыбников! - едва сдерживая гнев, потребовала учительница.
Неожиданно со своего места поднялась Борисова и на весь класс заявила:
- А, правда, Элеонора Михайловна, пусть он расскажет нам другую балладу Василия Андреевича! Денис их все знает!
- Это правда, Рыбников?
- Да, - кивнула Настасья. - Я люблю поэзию. - Она сложила руки перед грудью и вдохновенно начала:
- На Посидонов пир весёлый,
Куда стекались чада Гелы
Зреть бег коней и бой певцов,
Шёл Ивик, скромный друг богов.
Ему с крылатою мечтою
Послал дар песней Аполлон;
И с лирой, с лёгкою клюкою,
Шёл, вдохновенный, к Истму он.
Уже его открыли взоры
Вдали Акрокоринф и горы,
Слиянны с синевой небес.
Он входит в Посидонов лес…
Повеяло весенней свежестью, послышались крики журавлей, и класс начал приобретать очертания лесной поляны…
- Достаточно! - воскликнула Элеонора Михайловна. - Садись, Рыбников! Пять!
Оклик учительницы нарушил сосредоточенность ведьмы, и класс стал прежним. Шестиклассники разочарованно загудели: они настроились слушать "Ивиковых журавлей" в исполнении Рыбникова.
- Увы и ах, ребята! - кисло скривилась Настасья Антоновна и посмотрела на сестру. Баба Даша понимающе кивнула и развела руками.
- Продолжим урок! - нервно сказала Элеонора Михайловна. - Сегодня мы приступаем к изучению новой темы… - Она не договорила. Раздался стук в дверь, и в класс заглянула Анна Павловна, секретарша директора:
- Извините, Элеонора Михайловна, но Иван Карлович срочно требует к себе Рыбникова и Дубова!
- Идите, - почти радостно сказала учительница литературы.
Ведьмы опасливо переглянулись, собрали портфели и вышли из класса.
- Что ты тут вчера натворила? - сердитым шепотом спросила баба Даша.
- Ничего, - с заминкой ответила Настасья.
- Тогда почему нас вызывают на ковёр?
- Да тише ты! - шикнула на сестру баба Настя и посмотрела в спину Анны Павловны: она сама не знала, что понадобилось от них Ивану Карловичу.
Секретарша заглянула в кабинет директора:
- Я привела их, Иван Карлович!
- Так пусть скорее заходят! - раздался жизнерадостный голос директора, и ведьмы вошли в кабинет.
За столом сидел Иван Карлович, а напротив него в кресле вальяжно развалился крупный мужчина в строгом костюме и галстуке с золотой булавкой. Его чуть вьющиеся, с едва заметной сединой волосы были зачёсаны назад, а на полных губах сияла добродушная улыбка.
- А вот и мои архаровцы! - вскочив со стула, воскликнул Иван Карлович. Он подбежал к мальчишкам, приобнял их за плечи и подвёл к столу. - Знакомьтесь, мой одноклассник и лучший друг - Коля Малинкин, член-корреспондент Академии наук!
- Привет, братья-проказники! - произнёс Малинкин густым басом, выудил из кармана рогатку, увесистый камень и прицелился в люстру. - Как думаете, попаду? - игриво спросил он и выстрелил. В люстру камень не попал, зато с потолка, прямо на деловой костюм Малинкина, посыпалась штукатурка. Иван Карлович задорно расхохотался.
- Очень приятно, - запоздало выдавила Дарья Антоновна и испепеляюще посмотрела на сестру.
- Да вы садитесь, ребята, не стесняйтесь! - продолжал ликовать Иван Карлович. - Сейчас чайку с коньячком попьём!
Опешившие ведьмы послушно сели за стол и уставились на огромный торт, украшенный кремовыми розочками и шоколадными фигурками.
- Сейчас, сейчас! - ухмыльнулся Коля Малинкин, отрезал два больших куска и водрузил их на тарелки. - Ешьте, ребята, а потом пойдём, по школе прогуляемся! Эх, давно мечтал тряхнуть стариной! Слышь, Карлыч, у меня в мерсе голуби сидят! Я вчера, после нашей встречи, специально на Птичку заехал! Давай запустим их в учительскую!
- Давай! - обрадовался директор и, потирая руки, взглянул на шестиклассников: - Вы пока чайку попейте, а мы быстро!
И два немолодых грузных мужчины вприпрыжку выскочили из кабинета.
- Ты что натворила? - заорала на сестру Дарья Антоновна. - Что за заклинание ты придумала? Оно же заразное!
Настасья Антоновна ткнула пальцем в жёлтую розочку, слизнула крем и, опустив глаза, сказала:
- Я думала, что сняла его. Он же ушёл абсолютно нормальным.
- И позвонил своему приятелю, чтобы сбить его с пути истинного! Это ты называешь нормальным?!
- Ну не проверила я. В конце концов, ничего страшного не произошло. Ну, встретились два закадычных друга, повеселились!
- Как долго они будут веселиться? - сурово спросила Дарья Антоновна.
Баба Настя снова лизнула палец:
- Да я вообще не думала, что заклинание окажется таким стойким. Говорю тебе: вчера я его снимала!
Дарья Антоновна схватилась за голову:
- Этого ещё не хватало! Самовосстанавливающееся заклинание! В немагическом мира, в обычной школе! Мама дорогая! Мало нам проблем с внуками, теперь ещё со школой разбираться! Представляю, что скажет Маша!
- Давай не будем ей ничего говорить… - заискивающе протянула Настасья.
- А вот и мы! - В кабинет ворвались Иван Карлович и Коля Малинкин. Хихикая и кривляясь, они уселись за стол, отрезали по куску торта и стали уплетать его, запивая чаем.
Ведьмы молча смотрели на впавших в детство мужчин. И тут прозвенел звонок.
- Оба-на! - заговорщицки подмигнул приятелю Малинкин, вытер масленые руки о дорогой пиджак и вскочил: - Айда, посмотрим на училок! - Он хлопнул ведьм по плечам: - Вы с нами?
В кабинет влетела взволнованная секретарша:
- Иван Карлович! Кто-то запустил голубей в учительскую! Что делать?
- Ловить! - категорично произнёс Иван Карлович и захохотал. - Мы с Колей возглавим операцию!
Анна Петровна как-то странно посмотрела на директора и тихонько прикрыла за собой дверь.
- Это конец! - простонала Дарья Антоновна.
- Это начало! - заявил Малинкин, схватил ведьм за руки и потащил их в коридор. - Вперед! Самое интересное пропустим!
- Я убью тебя, Настя! - рявкнула Дарья.
- Я сама себя убью! - проныла Настасья.
- Я убью тебя, лодочник! - загорланил Малинкин. Расталкивая школьников, он уверенно нёсся к учительской.
- Я убью тебя, лодочник! - вторил ему Иван Карлович, размахивая рогаткой.
Внезапно на их пути встал Вадим Рыбников и громовым голосом скомандовал:
- Стоять!
- Маша… - простонала Настасья. - Не надо, Маша!
- Надо! - рыкнула Мария Антоновна, воздела руки к потолку, и здание школы содрогнулось.
Член-корреспондент Малинкин отпустил шестиклассников, Иван Карлович взял его под руку, и они степенно пошли по коридору.
- Ну и как, Николай, сильно изменилась наша школа за тридцать лет?
- Да, понимаешь, вроде бы и не очень, а всё не так… - грустно вздохнул Малинкин.
Мария Антоновна грозно посмотрела на присмиревших сестёр:
- Марш на урок! Дома поговорим! - Она развернулась и, печатая шаг, направилась к кабинету русского языка и литературы.
- Пронесло, - облегчённо вздохнула Настасья.
- Не думаю, - пробурчала Дарья, и сестры помчались в кабинет директора за портфелями.
Мария Антоновна вошла в класс, села за парту и попыталась сосредоточиться на предстоящем уроке русского языка, но неслыханная выходка сестёр не давала ей покоя. "Ну, и задам же я им!" - раздражённо думала она, барабаня пальцами по парте.
Прозвенел звонок, и в класс вошла не менее раздражённая Элеонора Михайловна, которой во время перемены пришлось вместе с коллегами ловить голубей. Правда она ничего об этом не помнила, но ощущение того, что над ней кто-то зло подшутил, не отпускало её. Элеонора Михайловна села за стол, открыла журнал и пробежала глазами по списку учеников. Глаз зацепился за фамилию "Рыбников", и она произнесла:
- Рыбников! К доске!
Мария Антоновна мысленно выругалась: она могла бы отвести учительнице глаза, как сделала это на прошлом уроке, но кутерьма, устроенная сёстрами, выбила её из колеи. "Ну, я им задам!" - снова подумала ведьма и вышла к доске.
- Итак, мы продолжаем тему "Сложное предложение", - сказала Элеонора Михайловна. - Вадим, придумай, пожалуйста, какое-нибудь сложное предложение и напиши его на доске.
Баба Маша взяла мел и задумалась. Кроме фразы: "Ну, я им задам!", в её голове не было никаких других мыслей.
- Пиши, Рыбников! - поторопила Элеонора Михайловна. - Если не можешь придумать сам, процитируй что-нибудь из литературы.
- Сейчас, - сквозь зубы процедила Мария Антоновна, надавила на мел, и на доске появилась фраза: "То, что люди называют судьбою, на самом деле, лишь череда совершённых ими глупостей".
Элеонора Михайловна прочитала предложение и спросила:
- И кто же автор этого высказывания?
- Артур Шопенгауэр, - задумчиво ответила баба Маша.
- Хорошо. Теперь скажи: какое это предложение?
- Мудрое, - вздохнула Мария Антоновна. - Люди всю жизнь совершают глупости, расплачиваются за них, совершают новые, и валят всё на судьбу.
Учительница глубоко вздохнула и подумала: "И зачем я его вызвала? Мало мне его братец крови сегодня попортил! Хотя… Дубов, конечно, их обоих переплюнул".
- Какое это предложение, Рыбников, с точки зрения грамматики русского языка - сложноподчинённое или сложносочинённое?
- Сочинённое, - тоскливо глядя в окно, сказала баба Маша. - Наверное, Артур его долго сочинял, можно сказать, всю жизнь.
- А если подумать?
- Ну, может, его и сразу осенило… Бывает. Сначала долго о чём-то думаешь, а потом вдруг - раз, и осенило.
- Мы на уроке русского языка, а не философии, Рыбников! - начала сердиться учительница.
- Я помню, - уныло отозвалась Мария Антоновна.
- Тогда скажи: какое предложение ты написал, сложноподчинённое или сложносочинённое?
Мария Антоновна посмотрела на доску и подумала: "Ну, я им покажу", а вслух сказала:
- Прежде всего, это афоризм. Возможно перевод не слишком точный, но суть - правильная!
- Два! - припечатала Элеонора Михайловна, и ведьма встрепенулась:
- Как это два? За что?
- За незнание грамматики русского языка! - И Элеонора Михайловна вывела в дневнике Вадима жирную двойку.
Мария Антоновна скрипнула зубами, взяла дневник и прошествовала на место. Щёки её пылали от стыда, а мысль о том, как будут потешаться над ней сёстры, приводила в бешенство. "Ну, я им задам", - раздражённо подумала баба Маша, села за парту и положила дневник перед собой. Ведьма смотрела на него и, на чём свет стоит, ругала свою правильность. Ведь именно она больше всех настаивала на необходимости пойти на уроки. Хотя, с другой стороны, баба Маша даже представить боялась, что случилось бы с милейшим Иваном Карловичем и его другом Николаем Малинкиным, не появись она сегодня в школе. "Точно бы в сумасшедший дом загремели. Оба!" - подумала ведьма, но даже спасение директора средней общеобразовательной школы и члена-корреспондента Российской Академии Наук не улучшило её настроения. "Плюнуть на всё, и домой пойти! - с досадой подумала она и похолодела: - У меня точно ум за разум зашёл! Оставить Миассара без присмотра! Если уж мои более-менее разумные сестрички чуть не разгромили школу, то что же сделал с нашей квартирой никун?! Домой! Немедленно!" Ведьма сгребла в сумку учебник, дневник, тетради, встала и взволнованно произнесла:
- Извините, Элеонора Михайловна, мне домой надо.
- Ты плохо себя чувствуешь?
- Я чайник на плите оставил, а дома никого нет!
Учительница с сомнением посмотрела на него, но возражать не стала:
- Иди, Рыбников. Надеюсь, в понедельник ты исправишь двойку.
- Обязательно, Элеонора Михайловна. - Мария Антоновна повесила сумку на плечо и выбежала из класса. Сначала она хотела забрать с собой сестёр, но потом передумала. "Пусть учатся! А, пока Насти нет, я побеседую с никуном по душам!" Ведьма надела куртку и, отведя глаза охраннику, выскочила из школы.
Хомокрылы не спали всю ночь. Сидя в зале советов, они прислушивались к звукам, раздающимся из карцера и дома работников. Они вздрагивали каждый раз, когда раздавались выстрелы или взрывы снарядов, и испуганно смотрели на вождя.
- Мы не будем вмешиваться, - раз за разом повторял Харум-Сар, отвечая на вопросительные взгляды соплеменников. - Государь провоцирует нас, но мы не поддадимся! Мы не будем обращать внимания на его выходки, и скоро ему надоест. Он прекратит бунт, и наша жизнь войдёт в привычное русло.
Хомокрылы сомневались в словах вождя, но молчали, потому что других разумных предложений у них не было. Время шло, приближалось утро, но выстрелы и взрывы не смолкали. Хомокрылы терпеливо ждали, когда детям надоест глазеть на странное волшебное зеркало юного мага-правителя, не подозревая о том, что их работники уже превратились в пленников кинематографа.
Позабыв о сне, дети сидели перед телевизором и с открытыми ртами смотрели всё, что показывал им Денис. Время от времени, в комнату врывался смерч. Он оставлял на столе подносы с пирожными, тарелки с попкорном, фруктами и орехами, пластиковые бутылки с кока-колой, фантой, пепси, лимонадом, и улетал обратно к хозяину. Нейморские дети были в восторге. Теперь они безоговорочно верили в Дениса и очень почтительно обращались с его приближёнными. Петька и Юрго сидели в центре компании, а благодарные почитатели подносили им еду и напитки. Дубов сиял от счастья, и в коротких перерывах между фильмами, разражался зажигательными речами во славу государя, не забывая упоминать себя и Юрго, его верных друзей и соратников. Паж не вмешивался в происходящее. Он лишь молча кивал, подтверждая слова шута. Петька, сам того не зная, играл ему на руку. "Чем больше будет сторонников у государя, тем легче будет ему вернуть трон!" - думал Юрго, теребя ларнитовую цепочку.
Просмотр очередного фильма был прерван хлопаньем крыльев. В комнату влетел хомокрыл и, вежливо кашлянув, произнёс:
- Вам пора завтракать.
Девятнадцать пар, красных от недосыпа, глаз осоловело уставились на него.
- А что у нас на завтрак? - надменно поинтересовался Петька и погладил себя по животу.
- Молочная каша и чай с печеньем, - учтиво ответил хомокрыл.
- Фу! - скривился Дубов. - Терпеть не могу кашу! Ешьте её сами! О нас уже позаботился государь!
Хомокрыл с тоской оглядел замусоренную комнату, заваленный едой стол и терпеливо сказал:
- Если вы позавтракали, надевайте комбинезоны, и на работу.
- Ты чего, с дуба рухнул? - возмутился Петька. - Какая работа? Мы несовершеннолетние!
- Ну и что? - недоумённо спросил хомокрыл.
- А то! По закону, вы не имеете права заставлять нас работать! - отрезал Дубов.
- У нас свои законы! - заявил хомокрыл и гордо приосанился.
- А у нас - свои! - возразил ему Петька. - И пока государь с нами, законы здесь устанавливает он!
Юрго согласно кивнул и добавил:
- Позвольте напомнить вам, господин хомокрыл, что ваше болото расположено на территории Неймора, а, значит, вы - подданные нашего государя, и обязаны подчиняться ему. Наш государь терпелив и добр. Он даёт вам шанс исправиться и пока не предпринимает серьёзных действий против вас.
- Ваш государь сидит на цепи в карцере! - огрызнулся хомокрыл.
- Он просто вас жалеет, - пожал плечами паж и уверенно продолжил: - Я рекомендую вам выполнить его требования, пока он не передумал. Ибо, как только государь снимет цепи - с вами будет покончено!
Хомокрыл громко расхохотался, но его глаза не смеялись, и Юрго подумал: "А ведь вы уже понимаете, что поступили неразумно, захватив государя. Ничего, ничего, ещё денёк-другой, и вы отпустите нас, как миленькие!"
- Одевайтесь! - грозно приказал хомокрыл, перестав смеяться. - Иначе, мы накажем вас!
Петька скрестил руки на груди и с вызовом посмотрел на него:
- И как же вы нас накажете? Лишите полдника? Или побьёте? Неужели вы думаете, что государь позволит вам поднять руку на своих верных подданных? А ну, кыш отсюда! Мышь летучая!
- Ну, всё! С меня хватит! - Хомокрыл схватил Петьку и Юрго и взмыл к потолку. - Остальные - в поле!
- Это произвол! - завопил Петька.
Хомокрыл влетел в зал советов и бросил пленников перед табуретом Харум-Сара:
- Я больше не могу! С ними надо что-то делать! Иначе мы лишимся нашего зелья!
Петька поднялся с пола, отряхнулся и погрозил вождю кулаком:
- Государь отомстит за меня!
Харум-Сар поднял глаза к потолку и простонал:
- Не могу больше слышать о государе! Ещё одно слово, и я… И я не знаю, что сделаю!
- Так отпустите нас, - миролюбиво предложил Юрго. - Всем от этого будет только лучше.
- Ни за что! - в бессильной ярости прошипел вождь. - Я не позволю сопливым мальчишкам командовать мной! - Он взлетел, сделал круг по залу, вернулся на трон-табурет и объявил: - В отношении вас я вынужден принять беспрецедентное решение! За грубое нарушение дисциплины и покоя Подболотья, а так же за отказ работать, вас закуют в колодки и поставят на краю грибного поля в назидание другим работникам!
Петьке слово "колодки" ничего не сказало, и он презрительно расхохотался. Юрго же, два года прослуживший Аламзару и не раз видевший, как страдают закованные в колодки пленники, возмущённо закричал:
- Вы не посмеете!
- Вы это заслужили! - холодно сказал Харум-Сар, и довольные его радикальным решением хомокрылы вынесли пленников из зала совета.
- Денис!!! - завопил Дубов. По напряжённому лицу Юрго он понял, что "колодки" - это что-то малоприятное. - Помоги!!!
Его крик разнёсся по Подболотью, и Денис услышал его.
- Дубов! - Он вскочил и, гремя цепью, заметался по карцеру. - Что ты натворил, Дубов?! И чего ты так орёшь?! Смерч! - Чёрный вихрь, как послушный пёс, метнулся к хозяину и закрутился перед его лицом. - Узнай, что там происходит, и доложи! Быстро! - Смерч со свистом прошёл сквозь потолок, а Денис сел на диван и задумчиво щёлкнул ногтём по ошейнику: - Должен же ты как-то сниматься, зараза!..
Хомокрылы несли Юрго и Петьку к грибному полю. Они вылетели из посёлка и помчались над рекой. В лицо пленникам ударил ветер, и им пришлось зажмуриться. Поэтому они не увидели, как река сузилась и ушла под землю, а цветущий луг сменился бугристым полем, усыпанным огромными валунами. Хомокрылы спикировали на высокий плоский валун и поставили на него пленников. Юрго и Петька открыли глаза. По полю, с корзинками в руках, бродили сонные дети в тёмно-коричневых комбинезонах. Время от времени они наклонялись, что-то подбирали с земли и осторожно клали это в корзинку, но Юрго и Петька были слишком далеко, чтобы разглядеть, что именно они собирают.
- Грибы! - вспомнил Петька. - Они же говорили об этом! - И тут же заявил: - Терпеть не могу собирать грибы!
- Тебе и не придётся, - хмыкнул хомокрыл и громко хлопнул крыльями. На валуне появились два столба, а на них - толстые доски с прорезями. Хомокрыл разомкнул колоды и улыбнулся пленникам: - Прошу!
- Ни за что! - Юрго попятился, но хомокрыл схватил его за шиворот и подтащил к колоде. Он заставил пажа сунуть руки и голову в прорези, опустил верхнюю доску и защёлкнул замок.
Тоже самое хомокрылы проделали с брыкающимся Петькой, и улетели, оставив пленников в полусогнутом состоянии.
- Я перебью их всех! - пытаясь вырваться из колоды, закричал Дубов.
- Тише ты! На нас смотрят! - шикнул на него паж. - Мы должны с достоинством сносить наказание!
Петька поднял голову: у подножья валуна собрались дети с корзинками в руках. Дубов обвёл глазами их хмурые лица и приободрился:
- Видите, что с нами сделали ваши добрые хомокрылы? И после этого вы будете утверждать, что они хорошие? - Дети молчали, и Петька горько усмехнулся: - Что ж, мы с Юрго не будем роптать! Ради нашего государя и вашей свободы, мы готовы вынести всё, что уготовила нам судьба! Им не сломить нас! Даже в оковах мы продолжим борьбу! - Он снова посмотрел на детей: - А вам пришло время выбирать, на чьей вы стороне: законного государя или кучки зеленокрылых бандитов!
Неожиданно перед колодниками завертелся чёрный смерч, и Петьке до ужаса захотелось закричать: "Дениска, родненький, помоги!", но, вместо этого, он гордо воскликнул:
- Государь с нами! Заковав нас в колодки, хомокрылы пошли против воли мага-правителя Дениса, и подписали себе смертный приговор! Трепещите, крылатые разбойники! Час расплаты близок!
Чёрный смерч облетел вокруг Дениса и Юрго и исчез. Уставшие после бессонной ночи дети оторопело смотрели на советника государя и оруженосца.
- И что нам делать? - неуверенно спросила рыжеволосая девочка.
- Перестать работать на своих мучителей! - категорично заявил Дубов.
После бурно проведённой ночи работать детям не хотелось, и они с радостью побросали корзинки и разлеглись на каменистой земле возле валуна. Юрго озабоченно посмотрел на Петьку:
- Ты понимаешь, что втянул их в наши неприятности?
- Понимаю. Но чем больше шума мы поднимем, тем больше у нас шансов выбраться отсюда.
- Надеюсь, ты прав… - протянул Юрго. - Хомокрылы близки к истерике, раз решились надеть на нас колодки.
- Неудобно-то как, - переминаясь с ноги на ногу, проворчал Дубов.
- И это только начало, - "успокоил" его паж. - Сейчас у тебя заболит спина, потом затекут ноги, руки…
- Умолкни!
Юрго до предела вытянул шею, с завистью посмотрел на спящих детей, зевнул и обратился к Петьке:
- Расскажи мне ещё что-нибудь о школе.
- И то, правда! Лучше буду рассказывать байки я, чем ты описывать наше бедственное положение!..
Между тем, в карцере, Денис пытался наделить смерч речью, чтобы тот мог рассказать ему о Петьке и Юрго. Он колдовал и так, и сяк, но ничего не получалось. Наконец, Денис устало откинулся на спинку дивана и уставился в тёмный экран телевизора:
- Ну, не можешь сказать, так хоть покажи, что там произошло.
К его изумлению, смерч радостно изогнулся и чёрной молнией вонзился в крышку телевизора. Экран вспыхнул, и Денис увидел друзей, закованных в колодки. Он подскочил, как ужаленный, и заорал:
- Да как он посмел! - Денис дёрнул ошейник и зарычал от негодования: - Смерч! Освободи Петьку и Юрго! А потом уничтожь это поселение! Пусть от него камня на камне не останется! Война, так война!
Смерч чёрной лавиной вырвался из телевизора и ринулся к потолку. Люк оказался для него слишком мал, и чёрный водоворот поглотил потолок целиком. Денис посмотрел на серый свод Подболотья, сотворил себе чашку какао и, попивая его маленькими глотками, стал обдумывать следующий шаг в войне с хомокрылами.
Чёрная лавина достигла грибного поля, накрыла его целиком, и схлынула, поглотив колодки. Юрго и Петька, разминая плечи, стояли на валуне, а проснувшиеся от шума дети с удивлением смотрели на них. Смерч облетел вокруг освобождённых пленников, словно убеждаясь в том, что с ними всё в порядке, и устремился обратно в посёлок.
- Свободны! - провозгласил Петька и, от переполнявших его чувств, стиснул пажа в объятьях. - Свободны!
- Ненадолго, - проворчал Юрго, более реалистично смотревший на вещи. - Нам срочно нужно где-то спрятаться. Скоро вернутся хомокрылы, и на этот раз колодками мы не отделаемся. - Он огляделся: вокруг, до самого горизонта, простиралось бугристое поле, усеянное серыми валунами.
- Мы можем укрыться в тоннеле, куда уходит река, - сказал худенький черноволосый мальчик.
- Мы? - удивился Юрго. - Вы пойдёте с нами?
- Конечно, - кивнула рыжеволосая девочка. - Мы тоже хотим помочь государю.
Паж с уважением посмотрел на Дубова, а потом повернулся к детям и скомандовал:
- Побежали!
Юрго и Денис спрыгнули с валуна и, вместе с юными нейморцами, понеслись к краю поля. Они сбежали по крутому склону к реке, влетели под каменные своды тоннеля и остановились.
- Но там темно, - возмутился Дубов.
- Ничего. Сейчас глаза привыкнут к темноте, и станет ясно, куда идти, - приободрил его Юрго.
- А куда ты собрался? Мы не можем оставить Дениса! - напустился на него Петька.
- И не оставим. Мы просто зайдём подальше в тоннель, чтобы хомокрылы как можно дольше искали нас.
- Тогда ладно, - смирился Петька и снова стал всматриваться в темноту.
Неожиданно по Подболотью прокатилась волна громовых раскатов. Работники хомокрылов сбились в кучу и испуганно уставились Юрго и Петьку.
- Что это? - хрипло спросила рыжеволосая девочка.
Дубов, ещё секунду назад боявшийся темноты, выпрямился и небрежно сообщил:
- Это наш государь гневается. Видимо, хомокрылы его достали, и он приступил к боевым действиям.
Юрго бросил на шута неодобрительный взгляд: он не разделял его оптимизма. Петька Дубов, оказавшись в Нейморе, воспринимал происходящее с ним, как увлекательное приключение. Он ощущал себя неуязвимым героем компьютерной игры, в которой, в случае поражения, можно начать уровень заново. Юрго же родился в Нейморе, и то, что казалось Петьке игрой, было для него реальностью. И, услышав громовые раскаты, доносившиеся со стороны поселения хомокрылов, паж похолодел. "Государь… Что, если мы перегнули палку, и разозлившиеся хомокрылы решили убить его?" - с ужасом подумал он.
- Ждите здесь! - Юрго выскочил из тоннеля и вдоль реки побежал на оглушительный грохот и яростные вопли…
В поселении хомокрылов бесчинствовал смерч. Превратившись в черную зияющую пасть, он, один за другим, заглатывал каменные дома. Первым смерч сожрал зал советов, расчистил площадку и перенёс на неё Дениса вместе с диваном. Даже став гигантским, смерч не смог снять с хозяина оковы, но вырвать цепь из пола не составило для него труда. Денис сидел на диване и, поигрывая вырванной из пола цепью, наблюдал, как чёрная зияющая пасть заглатывает дома с плоскими крышами.
Обезумевшие от ярости хомокрылы кружились над стремительно гибнущим поселением. Сначала, объединив усилия, они пытались уничтожить смерч, но после того, как тот поглотил склад с грибным зельем, оставили свои попытки, и бессмысленно носились под серыми сводами Подболотья. Домов оставалось всё меньше, и Харум-Сар решился: он спикировал на диван Дениса, по-птичьи устроился на его спинке и с болью в голосе произнёс:
- Ты убил нас, маленький государь!
Денис повернул к нему голову:
- Я всего лишь разрушил ваш посёлок.
- Ты уничтожил запасы грибного зелья, которое поддерживало нашу жизнь.
- Грибное зелье? - удивился Денис. - Что это такое?
- Магический напиток неуязвимости и долголетия. Мы изготавливали его из волшебных грибов мерибаримако. И мы не рабовладельцы, как ты возомнил себе. Мы просто не можем собирать мерибаримако сами. В наших руках они теряют магическую силу и рассыпаются в труху. Только дети до четырнадцати лет могут взять мерибаримако в руки, не разрушив их хрупкую магическую оболочку.
- Вы всё равно не имели права удерживать здесь детей! - твёрдо сказал Денис.
- Ты не знаешь нашей истории, маленький государь! - возразил Харум-Сар.
- Так расскажите её.
- Зачем? Хомокрылов больше нет… - скорбно протянул вождь и зло добавил: - Надеюсь, ты будешь хорошо спать по ночам, уничтожив целое племя!
Денис вскинул голову и холодно произнёс:
- Вы насильно притащили нас в Подболотье, а потом стали пытать моих друзей! Вы сами виноваты в том, что случилось!
- Пусть так, маленький государь, но это не умоляет твоей вины, - покачал головой вождь. - Прощай. - Харум-Сар попытался взлететь, но силы оставили его, и он рухнул к ногам Дениса.
Увидев, что вождь упал, хомокрылы стали опускаться на площадку. Они складывали крылья и ложились рядом с Харум-Саром. Денис заворожено смотрел, как умирают хомокрылы, и по щекам его текли слёзы.
- Государь! - Денис обернулся: перескакивая через зелёные тела, к нему бежал Юрго. - Вы победили хомокрылов! Даже Аламзар не смог сделать это! - восторженно воскликнул паж и опустился перед ним на колено. - Вы великий маг, государь!
- Я убийца… - еле слышно прошептал Денис, стянул с головы золотой венец и закрыл лицо руками.