Даниэль и королева Берны.

Три дня Даниэль и Кирик ехали по широкому людному тракту вдоль реки Чеп. Звёздочка, как привязанная, следовала за Агатом, и Кирику почти не приходилось править ею. Ослабив поводья, он вертел головой, любуясь то серебрящейся гладью реки, то пологими малахитовыми холмами по другую сторону тракта. Изредка на пути попадались деревни и хутора. Они ютились между холмами, словно пытаясь укрыться от человеческих взглядов, или вольготно располагались вдоль реки, выставляя на показ добротные каменные дома с яркими черепичными крышами. Именно в таких зажиточных деревнях Даниэль предпочитал останавливаться на ночлег. Он снимал самую лучшую комнату, заказывал обильный ужин и не скупился на чаевые. Кирику понравилось бы путешествовать с новым хозяином, но интуиция неустанно твердила ему, что с виду улыбчивый и незлобивый Даниэль втянет его в неприятности.

В полдень четвёртого дня вдалеке над лесом показались верхушки замковых башен. Даниэль свернул на обочину, спешился и придирчиво осмотрел Агата. Всё утро маг нещадно гнал коня, и его бока тяжело вздымались.

- Придётся отдохнуть, - проворчал Даниэль и взглянул на полуденное солнце. - Приободрись, Кир, сегодня мы будем ночевать в замке. - Маг с довольным видом уселся на траву и выжидающе посмотрел на слугу.

Кирик поспешно спрыгнул на землю и с тревогой оглядел на Звёздочку. Лошадь тяжело дышала, в уголках подрагивающих губ пенилась слюна. Кир ласково погладил Звёздочку по спине, вытащил из сумки серебряную чашу и, наполнив её вином из бурдюка Никандра, поднёс хозяину.

- Для вора ты слишком чувствителен, - хмыкнул Даниэль, сделал несколько глотков и протянул чашу слуге, присовокупив к ней одобрительную улыбку.

- Спасибо, - выдавил юноша, стараясь сохранять на лице почтительное выражение, и допил вино.

- Руки! - напомнил ему Даниэль. Кирик послушно кивнул, вытащил из сумки баночку и стал аккуратно втирать мазь в кожу. Хозяин пристально следил за ним. - Я вовремя забрал тебя у Никандра, - неожиданно сказал он. - Ещё пара дней возни с навозом, и никакая мазь не помогла б. - Юноша снова кивнул, и Даниэль продолжил: - Почему ты боишься меня, малыш? Разве я плохо обращаюсь с тобой?

- Нет, - замотал головой Кирик.

- Вот доберёмся до Берны, и я накормлю тебя королевским ужином! - благодушно пообещал Даниэль, скинул плащ, расстегнул камзол и стал разматывать бинты.

Кирик искоса следил за ним. Даниэль снял бинты и придирчиво оглядел плечо - рана почти зажила.

- Вот и славно, - пробормотал маг, аккуратно забинтовал руку, оделся и устремил хищный взгляд на шпили замковых башен, которые гигантскими пиками возвышались над лесом.

На душе Кира вновь заскребли кошки: ему упорно не хотелось ехать в Берну. Он никогда не был в этом городе, но почему-то знал, что ничего хорошего его там не ждёт…

Лошади отдохнули, и Даниэль с Кириком тронулись в путь. К удивлению Кира, хозяин не поехал по тракту, а свернул в лес. Здесь не было ни дороги, ни даже едва заметной тропы, но Даниэль уверенно скакал вперёд. Было видно, что лес ему хорошо знаком, и Кир решил, что он родом из Берны.

Лес поредел, и вскоре всадники выехали на просёлочную дорогу, с обеих сторон окружённую вспаханными полями. Даниэль подгонял и подгонял коня. Они промчались через две крохотные деревушки и вновь поехали мимо полей. Постепенно просёлочная дорога перетекла в широкий тракт. На пути им вновь стали попадаться всадники и телеги, запряжённые волами. Даниэль, не снижая скорости, стрелой проскакивал между ними, и Кирику, чтобы не отстать, приходилось повторять его маневры. Временами, юноше казалось, что он вот-вот врежется в телегу или вола, но в последний момент ему чудом удавалось отвести лошадь в сторону.

Полностью сосредоточившись на дороге, Кирик не заметил, как они приблизились к Берне. Только когда Даниэль стал придерживать коня, юноша вдруг сообразил, что до городских ворот рукой подать. Прямо перед ним возвышались поросшие мхом стены древней крепости, на её мрачных башнях неестественно ярко сияли золотые шпили с красно-сине-жёлтыми стягами королевского рода Берны. Кир озабоченно посмотрел на бледно-розовое солнце, клонившееся к горизонту, потом на множество всадников, купеческих обозов и крестьянских телег, столпившихся перед воротами. Все они спешили попасть в город, но времени оставалось мало. В Берне, как и в прочих тинуских городах, ворота закрывались с последними лучами солнца.

Даниэль надменно оглядел толпу, отделяющую его от ворот Берны, и полез в карман. Он извлёк на свет что-то блестящее и положил на забинтованную руку. Снедаемый любопытством Кирик протиснулся ближе и, увидев на ладони хозяина крохотную золотую стрекозку, едва не задохнулся от восхищения. Даниэль склонился к ней и что-то прошептал. Усики стрекозки дрогнули, крылышки затрепетали и, сорвавшись с руки мага, она устремилась к замку. Кирик зачарованно смотрел вслед чудесному созданию: "Она не может быть творением человека… Слишком красива…" Юноша огляделся, но, кроме него, никто не обратил внимания на волшебное насекомое. Кир нервно поёжился и заставил себя посмотреть на хозяина. Даниэль сидел в седле, словно статуя. Лицо его было мертвенно-бледным, глаза - устремлены на замок, губы что-то беззвучно шептали. Кирик озабоченно потёр переносицу: "Знать бы, с кем он. Если с Плеядой - я буду в безопасности, да ещё сыт и одет! А вот если он отщепенец… Встречи с карателями не избежать! А те разбираться не станут - прибьют вместе с хозяином!"

Даниэль резко обернулся и вперил суровый взгляд в лицо слуги:

- Не мешай!

- Простите, сударь, - запинаясь, прошептал Кир, решив, что забылся и начал говорить вслух.

- Молчи… - едва слышно произнёс Даниэль и вновь устремил взгляд на знакомый до боли замок…

Впервые Даниэль увидел Берну на картине в кабинете деда: на фоне соснового леса возвышался старинный замок с узкими, словно пронзающими небо, башнями и башенками. Даниэль мог часами смотреть на тонкие золотые шпили с красно-сине-жёлтыми флагами, на вытянутые заострённые арки окон и увитые плющом стены. Он страстно мечтал побывать в этом прекрасном замке и, покинув Ингур с Серьгами Божены, отправился в Берну. Увидев трёхцветные флажки на золотых шпилях, Даниэль едва не запрыгал от радости. Он приосанился и по широкой трактовой дороге зашагал к замку. Даниэль не знал, кем представится правителю Берны, но его настроение всё равно было превосходным. Магия была при нём, дед - далеко, и жизнь снова казалась ему прекрасной и удивительной. Пели птицы, над макушками деревьев висело бледно-розовое солнце, пояс приятно оттягивал тяжёлый кошель с золотом, а в кармане лежал самый могущественный артефакт Тинуса - Серьги Божены. Даниэль так самозабвенно упивался победой над дедом, что не обратил внимания на неестественно пустую дорогу, ведущую к крепости: ни телег, ни карет, ни всадников, ни пеших. В гордом одиночестве он прошествовал к воротам и остановился, ожидая, когда стражники откроют их. Дан насвистывал лёгкую игривую мелодию и беспечно поглядывал по сторонам, но постепенно мелодия замедлялась, а лицо молодого мага вытягивалось: он, наконец, сообразил, что окрестности замка необычайно тихи и безлюдны. Юноша стоял перед массивными, наглухо запертыми створами, из-за которых не доносилось ни звука.

Внезапно раздался зловещий, как показалось Даниэлю, скрежет, и в створе ворот распахнулось маленькое окошко.

- Убирайся, блаженный! - выкрикнули из окна, и оно захлопнулось.

- Что за… - Даниэль решительно заколотил в ворота. Никакого ответа. Тогда он прислонился спиной к железной створе и стал колотить по ней каблуками, однако окошко больше не открылось. Даниэль отошёл от ворот и задрал голову - на крепостных стенах никого не было. Несколько минут юноша обиженно топтался перед воротами, а потом сунул руку в карман, намереваясь переместиться в какой-нибудь более гостеприимный город… И тут воздух наполнился криками, лязгом, свистом, и из леса хлынула лавина полуодетых людей с бритыми головами. Размахивая кривыми саблями и боевыми топорами, они с ужасающей, неподдающейся разумению быстротой приближались к крепостным стенам.

Перепуганный Даниэль, как безумный, заметался перед воротами. Охваченный паникой, он забыл, что сжимает в руке самый могущественный артефакт Тинуса и может переместиться в любую точку Мира. В его голове билась только одна мысль: "Сейчас я умру". Неожиданно пред Даниэлем, словно из-под земли, вырос бритоголовый детина с кривой, зазубренной саблей в грязной волосатой руке. Детина замахнулся на юношу, и тот инстинктивно выстроил щит. Воин рубанул наотмашь, но зазубренное лезвие наткнулось на невидимую преграду, скользнуло в сторону и, полуголый верзила, потеряв равновесие, рухнул на землю. Даниэль не успел вздохнуть, как об его щит ударились сразу два топора, потом ещё и ещё… Перед глазами мага мелькали топоры и сабли, а он стоял, прижавшись спиной к железным воротам, и тупо смотрел на бритоголовых воинов, рубящих его щит. Внезапно острый топор вонзился в железную створу над его головой. Даниэль вздрогнул, и, издав тонкий звук, похожий на комариный писк, начал метать молнии. Его беспорядочные удары расстроили слаженную атаку бритоголовых: ближайшие к Даниэлю воины с воплями ужаса бросились прочь и врезались в ряды своих товарищей, которые не видели, что происходит у ворот. У стен Берны воцарился хаос: бритоголовые дрались между собой, а Даниэль, как заведённый, метал в них молнии. Наконец, авангард победил арьергард, и армия бритоголовых обратилась в бегство. Но ошалевший от страха Даниэль не заметил отступления врагов. Он всё метал и метал смертоносные молнии.

Вся Берна высыпала на крепостные стены. Раздавались ликующие крики горожан, солдаты били мечами о щиты, салютуя Даниэлю и вознося хвалы Экре, богине магов, и Туану, богу войны и победы, за то, что они послали обречённой Берне спасителя, и тот в одиночку разбил непобедимое войско жаулетов, которые были чумой Тинуса. Бритоголовые уроды появлялись так же неожиданно, как и исчезали, и никто не знал, где их логово…

Берна рукоплескала победителю жаулетов, но Даниэль ничего не слышал. Лишь когда последний бритоголовый воин скрылся за деревьями, юноша опустил руки, и по его лицу побежали слёзы. Он так устал, что был не в состоянии сделать шага. Опустившись на утоптанную землю, Даниэль убрал щит и замер, глядя в одну точку. Створы ворот распахнулись, к нему подбежали какие-то люди. Они хлопали юношу по плечам и спине, что-то радостно восклицали, а потом подхватили его на руки и куда-то понесли. Даниэлю было всё равно, он не реагировал на происходящее.

Восторженные горожане внесли спасителя Берны в замок, где его встретил король Аверий, невысокий седой мужчина в сине-зелёном мундире. Солдаты поставили юношу на пол, и правитель возложил узловатые морщинистые руки на его плечи:

- Берна преклоняется перед твоим мужеством, маг!

Даниэль только кивнул в ответ. Ноги его подкосились, и каменные плиты пола устремились к лицу…

Даниэль вздрогнул и посмотрел на слугу: Кирик, вжав голову в плечи, нервно поглаживал Звёздочку по шее.

- Выше нос, малыш, - подмигнул ему маг. - Мы будем в замке до заката, и ты получишь обещанный ужин! - Даниэль вновь устремил взгляд на замок, а Кирик неопределённо мотнул головой и тоскливо оглядел толпу. Он совершенно не представлял, каким образом им удастся пробиться сквозь плотную людскую массу.

Солнце наполовину спряталось за стенами замка. Кир начал подумывать, что хозяин ошибся, и им всё-таки придётся ночевать под луной, как вдруг у ворот началась суета. Кирик покосился на Даниэля и осторожно приподнялся в стременах: из замка выступили стражники в сине-зелёных мундирах и высоких шапках. В их руках сверкали длинные алебарды. Стражники медленно продвигались сквозь толпу, расчищая дорогу знатной даме на вороном коне. Её длинные пепельные волосы украшали золотисто-серебристые перья, а молочно-белое платье с металлическим отливом было расшито мелкими кроваво-красными жемчужинами. Наряд дамы был изумительно красив, чего нельзя было сказать о его обладательнице. Всадница была широковата в плечах, резка в движениях, а черты её лица были крупными и грубоватыми. "Мужик в юбке!" - подумал Кирик.

Даниэль обернулся к слуге, неодобрительно покачал головой и вновь посмотрел на королеву Кармину. Сейчас правительница Берны выглядела властной и надменной, но маг помнил её другой - насмерть перепуганной и жалкой. Он помнил её наполненные ужасом глаза и холодные дрожащие пальцы, цепляющиеся за его руку - пять лет назад гордая леди Кармина валялась в ногах у двадцатилетнего чужака-южанина и слёзно молила о помощи…

Триумфальная победа над жаулетами задержала Даниэля в Берне. Несмотря на то, что юноша считал разгром бритоголового войска заслугой Серёг Божены, ему понравилось быть героем, перед которым преклоняется целое королевство. Пытаясь сохранить инкогнито, Даниэль представился королю магом-отщепенцем, чем привёл того в замешательство: Аверий не сомневался, что войско жаулетов уничтожил плеядец. А то, что Даниэль оказался отщепенцем, создавало для Берны серьёзные проблемы. Признавая его заслуги, Аверий автоматически навлекал на Берну гнев могучей Плеяды - официальной магической организации Мира. Тинуский маг был обязан служить Плеяде, в противном случае, он объявлялся отщепенцем и подлежал уничтожению. Карательные отряды Плеяды без устали рыскали по Миру в поисках непокорных магов и безжалостно истребляли их. По-мнению Аверия, Даниэль был кандидатом в покойники, но он спас Берну, и король решился на беспрецедентный шаг: он во всеуслышание заявил, что жалует Даниэлю титул князя и должность придворного мага. Юноше положили солидное жалование и поселили в роскошных покоях. Он ел за одним столом с королём и его семьёй, и даже удостоился благосклонности леди Кармины, старшей дочери Аверия. Но, почивая на лаврах, Даниэль ни на минуту не забывал о том, что дед ищет его, и рано или поздно найдёт и потребует вернуть Серьги Божены. И юноша дал себе месяц на отдых, прежде чем вновь пуститься в бега.

Месяц пролетел, как выпущенный из пращи камень, и Даниэль стал собираться в дорогу. Он решил отправиться в Скайлет. Этот город располагался на берегу моря и по рассказам бернийских придворных был очень богатым и красивым. Юноша покинул бы Берну без сожалений, если б не Кармина. Принцесса была старше Даниэля почти на десять лет, и в её лице юноша получил опытную наставницу в вопросах чувственного наслаждения. Кармина была далеко не красавица, но после первой же ночи, проведённой в её объятьях, Даниэль усвоил, что в любви внешность отнюдь не главное. Каждая ночь с принцессой открывала ему что-то новое, и юноша благодарил судьбу за встречу с женщиной, которая, ничего не требуя взамен, отдавалась ему без остатка. Король знал о связи дочери с придворным магом, однако ни словом, ни намёком не обмолвился об этом. По законам Берны наследница могла выйти замуж, лишь взойдя на престол, но законы не требовали, чтобы при этом она была девственницей. И тридцатилетняя Кармина жила, как хотела и с кем хотела.

В последнюю ночь в Берне Даниэль задержался у любовницы почти до утра. Принцесса словно чувствовала, что маг собирается покинуть её, и была с ним особенно нежна. Даниэль всматривался в широкое лицо с резкими грубоватыми чертами, ставшее ему родным, и твердил себе, что обязательно вернётся в Берну. Он с тоской представлял, какими долгими и холодными станут ночи без принцессы, и сердце разрывалось от желания остаться. Даниэль с удовольствием женился бы на Кармине, но дед не потерпел бы подобного мезальянса, и, складывая в дорожную сумку одежду, юноша проклинал своё высокое происхождение. Он завернул в льняную тряпицу головку сыра и вяленый окорок, положил рядом с сумкой бурдюк вина, накинул плащ и достал из кармана мешочек с артефактом. Прикрыв глаза, Даниэль представил картину с изображением Скайлета, но неожиданно дверь распахнулась, и в его спальню ввалилась Кармина. Бледная, в рваном платье, она шагнула к Даниэлю и холодными пальцами вцепилась в рукав его дорожного плаща.

- Измена… - дрожащими губами прошептала принцесса и упала на колени. - Спаси…

Маг обнял любовницу и усадил на кровать. Подол её платья был в крови, и Даниэль, не церемонясь, задрал его: вдоль точёной ножки принцессы шёл уродливый кровоточащий порез, а на бедре пузырился ожог.

- Магия… - холодея, пролепетал Даниэль.

- Они убили всех! - вскрикнула Кармина и потеряла сознание.

Лечить маг не умел. Со слезами на глазах он перебирал в уме заклинания, но не одно из них не могло помочь любовнице, и, оторвав кусок простыни, юноша просто замотал ей ногу. Затем он уложил бесчувственную Кармину в постель, укрыл одеялом и магическим щитом и побежал к покоям короля. "Как ты мог, дед?! - в отчаяние думал Даниэль, петляя по пустым коридорам замка. - Это же я виноват! Так и разбирался бы со мной! Они-то здесь ни при чём?!"

Дрожа от гнева, Даниэль влетел в распахнутые двери королевских покоев и замер с перекошенным лицом - на белоснежном ковре лежали изувеченные тела Аверия и его жены Марьяны. Юноша с трудом оторвался от ужасающего зрелища и взглянул на мужчину в тёмно-коричневом плаще, который потрошил секретер покойного короля.

- Посмотри на меня! - прокричал Даниэль.

Мужчина обернулся.

- Откуда ты взялся? - удивлённо поинтересовался он.

За спиной юноши раздались шаги, и он отскочил в сторону. В покои вошёл плотный низкорослый мужик в грубом тёмно-зелёном плаще, и Даниэль вдруг сообразил, что эти маги не принадлежат Плеяде. "Отщепенцы!" - Он попятился и упёрся спиной в стену.

- Кто это, Филин? - спросил вошедший.

- Не узнал? Это внучок корифея, - криво усмехнулся его товарищ.

Низкорослый приблизился к Даниэлю и стал с интересом рассматривать его:

- Смелый малыш.

- Он рассчитывал встретить здесь своих, - роясь в бумагах, сообщил Филин.

- Я убью вас! - выпалил юноша.

- На твоём месте, я бы тикал отсюда, как заяц, - насмешливо покачал головой низкорослый.

- Оставь его, Туша, - одёрнул товарища Филин. - Не стоит сажать Плеяду на хвост.

- Хочешь оставить выкормыша в живых? - нахмурился низкорослый.

Филин обернулся:

- Не задирайся, Туша! Мы здесь по делу!

- Ну и что? Если мы по пути распотрошим мальчишку, нам только спасибо скажут! Представь: этот щенок, в один прекрасный день, станет нашим главным врагом! Так почему бы ни прихлопнуть его сейчас, не дожидаясь этого знаменательного момента?

- Мы должны доставить бумаги!

- И что?

- Не тупи! Убив его, мы не доедем до Скайлета! Корифей натравит на нас всю свою орду! А Ян гвоздями прибьёт тебя к дереву и лично проследит, чтобы ты подыхал долго и с удовольствием!

- Ты что, боишься, Филин? - осклабился Туша.

- Тупица! Я думаю о деле!

Воспользовавшись тем, что внимание отщепенцев обращено друг на друга, Даниэль зажмурился, вскинул руки и, не думая о последствиях, со всей силы шарахнул врагов магией. В нос ударил резкий тошнотворный запах, и юноша открыл глаза: белоснежные стены гостиной почернели, пол покрыл ровный слой пепла. Создавалось впечатление, что комната побывала в центре бушующего костра и выгорела целиком, включая и мебель, и трупы королевской четы, и разбойников-отщепенцев. Спина Даниэля стала липкой от пота, но он сдержал вопль ужаса, готовый сорваться с губ - в коридоре послышались шаги и крики. Юноша повернулся к дверям, собираясь вернуться к Кармине, и вдруг заметил, что среди пепла что-то белеет. Он подошёл к тому месту, где раньше стоял секретер Аверия и выудил из пепла белоснежный конверт. Судя по тому, что письмо уцелело, его защищала очень сильная магия. Даниэль скрипнул зубами и сунул конверт в карман. Он был уверен, что именно из-за этого письма погибли король и королева Берны.

- Господин придворный маг?

Юноша обернулся. В дверях стоял начальник замковой стражи.

- Король Аверий мёртв, - срывающимся голосом произнёс Даниэль и бросился к дверям. - За мной! Леди Кармина ранена!

- Лекаря! - крикнул начальник замковой стражи и понёсся за придворным магом.

Даниэль влетел в свою спальню и подбежал к кровати. Бледная, как мел, Кармина взглянула на него и прошептала:

- Ты убил их?

- Да. - Юноша поправил под её головой подушку.

По лицу Кармины заструились слёзы:

- Отец, мать, сёстры… Все мертвы! Я осталась совсем одна…

Даниэль хотел бы сказать любовнице, что теперь они будут вместе, но он не мог остаться в Берне. Появление карателей могло стоить Кармине жизни. Перед глазами юноши мелькнули изувеченные тела Аверия и Марьяны, покалеченная нога принцессы, и, повинуясь внезапному порыву, он достал из кармана мешочек с артефактом. Вытряхнув на ладонь Серьги Божены, Даниэль мысленно попросил их защитить Кармину. Камни замерцали, и Серьги, слетев с ладони, повисли на мочках принцессы.

В комнату вбежал лекарь, но Даниэль жестом остановил его:

- Минуту! - Лекарь недовольно отступил, а маг склонился к любовнице и тихо сказал: - Я уезжаю, Кармина. - Женщина вздрогнула. Даниэль нежно провёл ладонью по её щеке. - Так надо, любимая. У меня нет времени объясняться, но, поверь, если бы я мог, я бы никогда не покинул тебя. Ничего не бойся. Я защитил тебя и от Плеяды, и от Отщепенцев.

- Обещай вернуться…

- Может быть, когда-нибудь. - Даниэль поцеловал Кармину в щёку и повернулся к лекарю. - Приступайте!

Вокруг принцессы засуетились лекарь и придворные, а маг, подхватив сумку и бурдюк, быстро вышел. Он ни чувствовал такой боли даже когда покидал родной Ингур. Даниэль ворвался в конюшню, схватил первую попавшуюся лошадь и помчался прочь от замка. Он ни разу не обернулся, боясь, что, увидев золотые шпили Берны, не справится с собой и вернётся обратно. Даниэль уехал, но какая-то его частичка навсегда осталась с Карминой…

"Вот я и вернулся, Кармина… - Даниэль смотрел на любовницу, гадая, насколько она изменилась за пять лет. - Жаль, что я не могу залезть в твою голову, дорогая. Но интуиция подсказывает мне, что ты осталась прежней". Его губы тронула лёгкая улыбка, а поза стала непринуждённой. Кирик же наоборот напрягся. Он помнил наставления Кривого Рема, который утверждал, что от женщин, облечённых властью, кроме неприятностей ничего ждать не стоит. Но если раньше Кир не особо задумывался над словами учителя, то сейчас, взглянув на высокородную всадницу, в полной мере осознал их правоту: пылающие змеиной страстью тёмно-карие глаза притягивали, манили, лишали воли… Кирик с трудом отвёл взгляд от лица королевы и склонил голову в почтительном поклоне, решив, что больше ни за что на свете не посмотрит в эти завораживающие глаза.

Стражники остановились по обе стороны от Даниэля. Царственная всадница подъехала к магу и спешилась, поставив ноги на спину упавшего на четвереньки солдата.

- Берна приветствует Вас, князь Даниэль! - благоговейно вскричала она, опустилась на колени и простёрла руки к магу: - Да осенит Ваш путь вездесущий Роуш! Да прибудет с Вами сила Туана и благословение Экры!

- Великий князь Даниэль! - ахнула толпа и вслед за королевой пала на колени.

Кир встрепенулся и завертел головой, озадаченно разглядывая затылки бернийцев: "Ничего не понимаю! Князь? Да кто же он? Если князь, значит, не из Плеяды! А если отщепенец, то почему князь?! Что он такого сделал? И почему каратели до сих пор не убили его? Если он так известен, его даже искать не надо!"

Даниэль подмигнул слуге, спрыгнул на землю и поднял правительницу Берны с колен.

- Добрый вечер, леди Кармина, - церемонно произнёс он. - Рад видеть Вас в добром здравии. - Маг доброжелательно улыбнулся.

- Ваш визит - честь для Берны, князь. Надеюсь, Вы осчастливите своим присутствием праздник Последнего Дня Осени.

- С превеликим удовольствием, королева. - Даниэль подал Кармине руку, помог сесть в седло и вскочил на Агата.

- Добро пожаловать в Берну, князь, - торжественно произнесла Кармина, развернула лошадь и сквозь коленопреклонённую толпу направилась к воротам крепости.

Даниэль ехал рядом с королевой, следя за тем, чтобы Агат, согласно этикету, был на шаг позади её вороного коня. Кирик, со всех сторон окружённый стражниками, следовал за господином, одновременно чувствуя себя и вассалом, сопровождающим короля, и преступником, которого ведут на казнь.

Кармина и Даниэль миновали ворота, проехали по рыночной площади и по узкой шумной улочке направились вглубь крепости, где темнели каменные стены замка. Кирик нервничал всё больше. Ему казалось, что новый хозяин втянул его в сомнительную авантюру, которая приведёт его прямиком на виселицу. "Ну, почему мне так не везёт? - уныло думал вор, поглаживая Звёздочку по шее. Лошадь нервно пританцовывала, словно чувствуя состояние седока. - Как бы я хотел стать вором-одиночкой. Как Рем. Ни от кого не зависеть, самому принимать решения. А если погибнуть, то из-за собственных ошибок, а не по чьей-то прихоти! Останься я в Гране - всё сложилось бы по-другому…" И Кирик размечтался. Ему грезилось, что он, совершив череду дерзких ограблений, с почётом и славой, идёт по Гране, и старые приятели Рема почтительно пожимают ему руку и с восхищением смотрят, как он шествует по улице гордой, раскованной походкой…

Звёздочка резко остановилась, и Кир едва не вылетел с седла. Пока он мечтал, эскорт вступил во двор замка. Стражники образовали круг и замерли, вытянувшись в струну. Кирик оказался в центре, рядом с Даниэлем и королевой Карминой. Князь спешился, протянул руки к хозяйке Берны, и она скользнула в его объятья. Даниэль лукаво взглянул в глаза королеве, отступил и почтительно склонился к её запястью. Кармина взяла князя под руку, прижалась к нему, и они направились к огромным, железным дверям. Кирик же статуей сидел в седле и таращился на придворных, толпящихся за кругом стражников. Толпа, тихо перешёптываясь, наблюдала, как Даниэль и Кармина медленно идут через двор. Одетые в шелка и бархат мужчины настороженно и оценивающе смотрели на князя. А женщины в длинных, чересчур открытых (по мнению Кирика) платьях так откровенно демонстрировали Даниэлю свои прелести и бросали на него столь похотливые взгляды, что вору стало стыдно за них. Бернийки напомнили ему грантийских шлюх, с которыми иногда любезничал Кривой Рем. За спинами господ стояли слуги. В их взглядах сквозило любопытство, восхищение Даниэлем, и… "Зависть! - опешил Кирик. - Они завидуют мне?!"

- Кир! - обернувшись, рявкнул Даниэль.

Юноша пулей слетел с лошади и стал поспешно отвязывать седельные сумки. Когда он закинул их на плечо, Даниэль и Кармина уже приближались к дверям замка. Кирик припустил следом.

Неожиданно к Даниэлю бросилась молоденькая бернийка.

- Это великая честь, Ваше высочество! - в экстазе воскликнула она и с таким энтузиазмом присела в реверансе, что её восхитительная грудь почти вывалилась из-за корсажа.

- Вас помнят и чтят в Берне, князь, - сглаживая выходку экзальтированной фрейлины, с улыбкой сказала Камина и слегка сжала его руку.

"Да что же он такое сделал?!" - недоумевал Кирик, следуя за господином.

Они вступили в огромный холл, и вор завертел головой, пытаясь охватить взглядом весь зал сразу: резные деревянные панели, оружие, огромные красочные гобелены, великолепную мебель и самый большой камин, из тех, что ему доводилось видеть. С потолка, на толстых цепях, свисали гигантские скульптуры, вырезанные из огненного камня. Они освещали зал мягким голубоватым светом. Статуи были так прекрасны, что Кирик остановился и в восхищении уставился на них. Юноша смотрел бы на них бесконечно, но окрик хозяина заставил его оторваться от чудесных светильников. Кир догнал Даниэля и Кармину в противоположном конце зала и пошёл следом, с трепетом ожидая новых чудес. Однако его постигло разочарование: выйдя из роскошного холла, они оказались в широком полутёмном коридоре. Здесь было холодно и жутко. "Удобное место, чтобы по-тихому перерезать кому-нибудь глотку", - мрачно подумал вор, поёжился и придвинулся к хозяину.

Кармина уверено шагала по коридору, который то раздваивался, то расстраивался, то неожиданно сворачивал в сторону. Они поднялись по лестнице, снова прошли по полутёмному запутанному коридору, повернули за угол и вновь оказались перед лестницей… "Не замок - лабиринт какой-то!" - раздражённо думал Кирик.

Наконец, ещё раз поднявшись по лестнице, они оказались перед арочной дубовой дверью. Леди Кармина толкнула её, и первой вошла в огромную комнату со сводчатым потолком из огненного камня. Взгляд Кирика тут же упал на исполинскую кровать под полупрозрачным балдахином, и юноша замер, прикидывая, сколько человек уместится на этом ложе.

- Кирик! - привычно окликнул его Даниэль.

Воришка вздрогнул и шагнул на застланный медвежьими шкурами пол. Он осторожно прикрыл за собой дверь и скользнул в угол, к ажурному чугунному столику с туалетными принадлежностями. Бесшумно опустив сумки на пол, Кирик замер, надеясь, что королева сейчас уйдёт. Но вместо того, чтобы уйти, леди Кармина со счастливой улыбкой бросилась в объятья его хозяина.

- Как же я ждала тебя!

Кирик резко развернулся и уткнулся взглядом в стену. За его спиной послышались возня, чмоканье и шуршанье одежды. Лицо юноши запылало, на лбу выступил пот. Он закусил губу и стал молить Вагра, чтобы развратная сцена за его спиной поскорее закончилась. Раздался треск рвущейся ткани, шум падающих тел - любовники добрались до постели. Леди Кармина чувственно застонала, Даниэль сладострастно зарычал, и Кирик закрыл уши ладонями. Однако громкие стоны, рыки, охи, вздохи и скрип кровати всё равно доносились до него. Кир с тоской покосился на дверь, но уйти не посмел. И когда раздался требовательный возглас хозяина: "Вина!", он едва не подпрыгнул от радости. Путаясь в верёвках, юноша развязал сумку, достал бурдюк, чашу, повернулся к кровати и оторопел. Обнажённый Даниэль полулежал на подушках и лениво перебирал пепельные волосы Кармины. Кирик скользнул взглядом по нагому телу королевы и поражённо замер: статную, ухоженную ногу женщины уродовал длинный багровый шрам. "Кто же её так?" - растерялся воришка.

- Кирик… - простонал Даниэль.

- Да, сударь. - Юноша подбежал к кровати, налил в серебряную чашу вина и протянул её хозяину.

- Ты разобрал вещи?

- Ещё нет, сударь…

- А чего ты ждёшь?!

Кирик метнулся к сумкам, а королева взяла чашу из рук любовника, глотнула вина и, приподняв брови, спросила:

- Где ты подобрал этого недотёпу, Дан?

- Купил по случаю, - пожал плечами Даниэль, обнял королеву и пылко поцеловал её в губы. - Накормишь меня ужином? Я мчался к тебе целую вечность!

- Стол уже накрывают, дорогой. Но думаю, у нас ещё есть время… - многозначительно улыбнулась Кармина.

"Старая перечница! - раздражённо подумал Кирик. - Ну, когда же она успокоится?!" Юноша поднял голову, посмотрел на кровать, где любовники вновь предались разврату, и поспешно отвернулся. Он ещё не имел дела с женщинами, хотя много раз слышал, как приятели Рема хвалились сокрушительными победами на любовном фронте, да и сам Кривой Рем любил порассказать об альковных похождениях. Но оказалось, что самые увлекательные и откровенные истории не идут ни в какое сравнение с действительностью. Помимо воли, взгляд юноши снова и снова падал на разгорячившихся любовников, и, в конце концов, намертво приклеился к ним. Кир уговаривал себя отвернуться от раздражающе-притягательного действа, и не мог. Он отвёл взгляд, лишь когда королева и князь разомкнули объятья. Юноша демонстративно уставился в стену, всем своим видом показывая, что ничего не видел и не слышал.

Впрочем, ни Даниэль, ни Кармина не обратили на него внимания. Королева нежно поцеловала любовника и, накинув на плечи его плащ, выскользнула из комнаты. Даниэль тот час вскочил с кровати:

- Никогда не думай о женщинах плохо! - наставительно произнёс он, натягивая штаны. - И никакая она не старая перечница, а дама в самом соку! И вообще, возраст в этом вопросе скорее плюс, особенно для таких молокососов, как ты.

- Как Вы… - растерянно начал Кирик, но Даниэль жестом приказал ему молчать.

- О женщинах мы ещё поговорим, - сказал он, заправляя рубашку в штаны. - А сейчас о деле. Руки! - Юноша послушно показал ладони, и Даниэль щёлкнул языком. - Не ахти, но для наших целей сойдёт. Ты обратил внимание на серьги Кармины?

- Нет. - Кирик покраснел.

Маг криво усмехнулся:

- А ещё собираешься стать великим вором.

- Простите, сударь, я не знал…

Даниэль надел камзол, расправил пышные манжеты рубашки и сухо произнёс:

- Ты всегда должен быть начеку, Кирик. Наблюдательность - важнейшее качество вора. Усвоил?

- Да, сударь.

- Итак, о деле. Сегодня ночью ты украдёшь серьги королевы!

- Но я не знаю… - Кир потёр лоб.

Даниэль уселся в кресло и смерил слугу презрительным взглядом:

- Похоже, ты не стоишь тех денег, что я выложил за тебя.

Кирик похолодел: у него не хватило фантазии, чтобы представить, что сейчас сделает с ним маг.

- Я же не знаю, где она хранит свои драгоценности! - выпалил он и с отчаянием подумал: "Вот и петля на шею".

Лицо Даниэля стало суровым:

- Если бы она снимала серьги, я бы справился сам.

- Но я же не могу… - ужаснулся Кир.

- Хватит думать о виселице! - Даниэль начал злиться. - С чего ты решил, что я посылаю тебя на смерть?

- Но она королева…

- Ну и что?

- Я же не могу забраться в её спальню…

- Зато я могу! - отрезал Даниэль, и юноша машинально посмотрел на смятую кровать. - И прекрати трястись! Ничего с тобой не случится, пока я рядом!

- Да, сударь, - неуверенно отозвался Кирик.

Даниэль раздражённо мотнул головой, плеснул в чашу вина и вручил её слуге:

- Выпей. А то лицо у тебя такое, словно ты всю ночь гулял по кладбищу. - Кир залпом выпил вино, и маг удовлетворённо кивнул: - Итак, обговорим детали!

Кирик тоскливо покосился на дверь: ему предлагали совершить дерзкое ограбление, о котором он мечтал всего час назад, но, вместо азарта и радости, воришка чувствовал лишь растерянность и страх.