Избор.
Со смотровой площадки западной башни Изборского монастыря открывался чудесный вид на реку Ирни, величаво несущую тёмные воды к океану. Энтони частенько поднимался на самый верх башни и, с ногами забравшись на широкий мраморный парапет, подолгу любовался живописной картиной. Ирни была прекрасна в любое время года: ранней весной, когда ширь могучей реки запружали огромные льдины, с шумом мчащиеся к океану; летом, когда золотые пляжи и нежно-зелёные пойменные луга красиво горели под лучами яркого солнца, а по густой синей глади плыли торговые суда, рыбацкие лодки, плоты, связанные из толстых брёвен, и большие военные корабли; поздней осенью, когда река засыпала в преддверии зимы, и её широкая тёмная полоса лениво катилась мимо блёклых пляжей и вылинявших лугов, лишь изредка оживляясь одиноким судном или баржей. Энтони обожал Ирни, но всё же порой его охватывало нестерпимое желание подняться на борт торгового судна и вместе с купцами уплыть из родного монастыря. Юноша мечтал увидеть иные реки, а ещё моря и океаны, далёкие страны и незнакомые города.
"Когда-нибудь я обязательно отправлюсь в путешествие…" - Энтони последний раз взглянул на разлившуюся во всю ширь Ирни, спрыгнул с парапета и стал медленно спускаться по крутой каменной лестнице. Как правило, река успокаивала его, но сегодня был необычный день: Энтони, впервые в жизни, собирался выйти за стены монастыря не в сопровождении боевых магов отца, а с такими же, как он, подростками. Ещё месяц назад ему, второму сыну Квентина, отца-настоятеля Избора, в голову не пришло бы нарушить запрет отца, но презрительные слова бойкой красавицы Инги, в которую были влюблены и он, и все его приятели, заставили юношу взбунтоваться. Энтони горел желанием доказать себе и окружающим, что он уже не сопливый мальчишка, а смелый и решительный мужчина.
Открыв тяжёлую кованую дверь, Энтони шагнул во двор и остановился. Мысли об Инге растревожили душу и вместо того, чтобы идти домой, юноша побрёл вдоль высокой монастырской стены, вновь и вновь укоряя себя за нерешительность. Ведь поначалу девушка явно благоволила ему, но Энтони постеснялся проявить чувства. Инга призывно улыбалась ему, а он лишь отводил глаза, отчаянно краснел и молчал. Ночами же Тони снились её пухленькие, сложенные волнительным сердечком губы и голубые, как весеннее небо, глаза. Во снах он крепко держал возлюбленную за руку, и они вместе бродили по живописному песчаному берегу Ирни, любуясь полной луной, целуясь и шепча друг другу нежные слова. Но прогулки и поцелуи так и остались во снах. Инга, не дождавшись с его стороны решительных действий, стала встречаться со Стефаном.
Энтони прошёл через конюшенный двор и оказался на краю парка. В лучах закатного солнца голые ветви деревьев походили на чёрные руки, тесно переплетённые между собой. Юный изборец едва не заплакал от обиды, он, как наяву, увидел руку Стефана, нежно обвивающую тонкий стан Инги. Энтони гнал от себя тягостную картину, но она никак не желала исчезать. Напротив, воспоминания о недавней встрече с Ингой и Стефаном нахлынули на него с новой силой. Неделю назад, возвращаясь с занятий, Энтони столкнулся с ними в парке. Инга и Стефан самозабвенно целовалась под сенью раскидистого дуба. Тони хотел пройти мимо, но, помимо воли, остановился и замер соляным столбом, ошарашено глядя на сладкую парочку. Почувствовав его взгляд, Инга и Стефан разомкнули объятья. Стефан смерил Энтони насмешливым взглядом, нежно обнял девушку за талию и что-то шепнул ей на ухо. Инга звонко рассмеялась, и Энтони передёрнуло от ревности. Он шагнул к девушке, хотел что-то сказать, но слова комком застряли в горле, и он лишь укоризненно взглянул на неё. Инга раздражённо тряхнула длинной каштановой чёлкой и крепче прижалась к Стефану:
- Ты рохля и трус, Тони. Маменькин-папенькин сынок! Ты даже из монастыря один выйти боишься, только за ручку с монахами. А мне нравятся решительные и смелые мужчины! - Она склонила голову на плечо Стефану и одарила Энтони презрительной улыбкой: - Беги домой, Тони, а то мама заругает.
Щёки Энтони запылали от обиды и унижения, и он, ни слова не говоря, бросился прочь. Взбежав на смотровую башню, он уселся на парапет и, глотая слёзы, стал смотреть на полноводную Ирни, мечтая уплыть по ней далеко-далеко. Он не заметил, как на смотровую площадку заглянул советник его отца Деннис и, удручённо покачав головой, исчез. Энтони очнулся лишь тогда, когда рядом с ним появился Квентин. Юноша соскочил с парапета и, размахивая руками, стал кричать, что больше не желает быть пленником Избора. Он требовал, чтобы отец избавил его от назойливой опеки боевых магов и позволил жить так же свободно, как все его ровесники. Квентин терпеливо выслушал сына и, сказав: "Нет!", удалился. А Энтони так и остался стоять посреди смотровой площадки, разочарованно глядя перед собой. Он отлично знал, что если отец сказал "нет", никто не сможет переубедить его.
Энтони скрипнул зубами и понёсся через тёмный парк. Он кожей чувствовал на себе взгляды боевых магов Избора и летел стрелой, зная, что оказавшись дома, отделается от незримых соглядатаев. Ворвавшись в гостиную, Энтони коротко поздоровался с матерью, кивнул сестре и, прихватив из вазы большое зелёное яблоко, скрылся в своей комнате. Он опасался, как бы мать не раскрыла его тайные планы и не рассказала о них отцу, поэтому быстро сгрыз яблоко, разделся и нырнул в постель. Повернувшись на бок, он с головой накрылся одеялом и стал шаг за шагом перепроверять план, который зародился у него после встречи с Ингой и Стефаном. Энтони мысленно усмехался, представляя, как вытянется лицо отца, когда он узнает, что его четырнадцатилетний сын сумел провести лучших боевых магов Избора. Конечно, Тони пришлось потрудиться, но результат превзошёл все его ожидания. Перелопатив уйму магических книг, Энтони откопал заклинание, позволяющее манипулировать сознанием мага, и не только освоил, но и усовершенствовал его, не даром же он был одним из лучших учеников монастырской школы магов. Опробовав заклинание на магах-соглядатаях, Энтони остался доволен результатом и, сбежав от охраны, отправился к Иварду, своему закадычному другу и главному проказнику Избора. Как-то раз вечно растрёпанный и вечно улыбающийся Ивард под большим секретом поведал ему о тайных ночных вылазках за стены монастыря, и Энтони счёл, что, приняв участие в такой вылазке, докажет отцу, что вполне способен обходиться без опеки. Сначала Ивард наотрез отказывался брать с собой Энтони и даже пригрозил пожаловаться отцу-настоятелю. Но Тони не отступил: немного магии, и Ивард согласился взять его на первое ночное купание в этом году.
- Тише ты! Топаешь, как медведь, - прошипел Ивард и показал Энтони кулак.
Тони вжал голову в плечи и постарался ступать как можно тише. Он до жути боялся попасть в руки стражников, потому что тогда бы ему пришлось объясняться с отцом не с позиции победителя, а с позиции проштрафившегося школяра.
Ивард нервно пригладил тёмные непокорные пряди на макушке, предупреждающе глянул на Энтони и осторожно выглянул из-за угла. Коридор был пуст. Одобрительно цокнув языком, Ивард расправил плечи, кивнул рыжеволосому Алексу, всегда хмурому Яну, долговязому Павлу и торопливо зашагал по тёмному коридору. Он провёл приятелей мимо монастырской кухни, где уставшие посудомойки ещё расставляли чистую посуду, и остановился перед массивной дубовой дверью в погреба. Энтони думал, что их путь пройдёт через подземелья, однако Ивард вытащил из кармана большой медный ключ, заговорщицки подмигнул Тони и, опустившись на корточки, начал ощупывать выложенный деревянными плитами пол.
- Есть, - прошептал он и вложил ключ в едва заметную щель.
Раздался тихий щелчок, и на полу засветился зелёный квадрат.
- Портал? - удивился Тони.
- А ты как думал! - самодовольно ухмыльнулся Ивард и исчез в портале.
Рыжий Алекс подтолкнул замешкавшегося Энтони и, шагнув в яркий зелёный свет, юноша изумлённо застыл. Он оказался в просторном земляном тоннеле, стены и потолок которого покрывал плотный ковёр светящихся грибов. В их ровном матовом свете тоннель выглядел загадочно и чуть страшновато.
- Не спи! - Ивард дёрнул его за рукав, и, опомнившись, Энтони отскочил в сторону, освобождая путь Алексу. Когда к друзьям присоединились Ян и Павел, Ивард широко улыбнулся: - Можешь расслабиться, Тони. Мы за стенами Избора. - Он хлопнул приятеля по плечу: - В путь!
Мальчишки, смеясь и болтая, пошли по тоннелю. Энтони смеялся громче всех, его переполняло ощущение победы. Он уловил лёгкое дуновение свежего ночного ветерка, обогнал Иварда и, сломя голову, кинулся к реке. Вылетев на берег, Энтони на ходу сорвал балахон, сбросил сандалии и устремился к серебрившейся в лунном свете воде. Под весёлые одобрительные крики друзей он с разбега нырнул в тёмную холодную заводь и поплыл навстречу зеленовато-жёлтой луне. В душе Энтони звучала победная песнь, с губ то и дело срывался ликующий клич. Со стороны он напоминал сумасшедшего. Впрочем, его приятели смотрелись не лучше: визжа и хихикая, словно малые дети, они устроили у берега дурашливую потасовку, и в результате так извозились в мокром песке, что стали похожи на нелепых песочных монстров. Прекратив возню, приятели взглянули друг на друга и расхохотались.
- А Тони уже почти на середине, - хитро заметил Ивард. - Догоним?
И четыре "песочных монстра" с завыванием и улюлюканьем ринулись на глубину. А Энтони, забыв о друзьях, плыл и плыл вперёд. Мысленно он был уже дома и гордо рассказывал отцу о своей проделке: "Я ускользнул от твоих боевых магов! Я прекрасный маг! Мне не страшны драги! Я сумею постоять за себя!" Юноша так замечтался, что едва не захлебнулся, когда рядом с ним прогремели радостные голоса приятелей. Помотав головой и отплевавшись, Энтони широко улыбнулся:
- Спорим: вам меня не догнать! - Он нырнул, проплыл под ногами приятелей и, вновь оказавшись на поверхности, устремился к берегу.
- Это мы ещё посмотрим, - хихикнул Алекс и резво поплыл за Энтони. Ивард, Павел и Ян ринулись следом.
Приятели достигли берега почти одновременно. И всё-таки Энтони выиграл: он на несколько секунд опередил остальных и первым выскочил на пустынный пляж. Однако о победе пришлось сразу забыть. Весенний ветер принял юношей в свои холодные объятья, и их кожа покрылась мурашками, а зубы стали выстукивать барабанную дробь. Поспешно натянув балахоны, приятели собрали веток и развели на краю пляжа костёр. Насадив на палочки прихваченные из дома колбаски и хлеб, они поджарили их на огне и с удовольствием принялись за еду. Энтони жевал истекающую пряным соком колбаску, краем уха слушал болтовню приятелей и смотрел на тёмную гладь Ирни: вновь предвкушая, как расскажет о ночном приключении отцу: "Скоро, очень скоро ему придётся признать, что все его опасения излишни. Мне не нужна охрана!"
Из-за горизонта показался край солнечного диска, по реке и пляжу поползла тонкая дымка утреннего тумана, и уставшие, но довольные собой приятели двинулись в обратный путь. Они прошли по земляному тоннелю, один за другим нырнули в портал и оказались перед дубовой дверью в погреба. Ивард вынул ключ из щели между плитами и сунул его в карман.
- Ну что, Тони, ты доволен? - Он обернулся и застыл с открытым ртом: Энтони не было. - Где он? - Голос Иварда сорвался.
Ян, Алекс и Павел растерянно завертели головами, недоумевая, куда подевался их спутник.
- Я видел, как он вошёл в портал, - заикаясь, произнёс Алекс.
Ивард вздрогнул и торопливо сунул ключ обратно в щель. Он ринулся в портал и с криком: "Тони!" побежал по тоннелю. За ним неслись остальные. Подростки громко звали Энтони, но им отвечало лишь эхо. Сын Квентина словно испарился. Неожиданно перед Ивардом возник монах в тёмном балахоне стражника. Он схватил юношу за плечи и впился в его лицо суровым взглядом.
- Как ты провёл Энтони мимо охраны? Отвечай!
- Он сам… Он сказал, что его никто не заметит, - пролепетал юноша. - Я говорил ему…
- Идиоты! - выпалил стражник и бросился к порталу.
Подростки молча последовали за ним. В коридоре Ивард обвёл друзей несчастным взглядом:
- Куда он делся?
- Я видел, как он вошёл в портал, - дрожащим голосом повторил Алекс.
- Драги… - прошептал Ян и испуганно прикрыл рот ладонью.
- Квентин убьёт нас, - всхлипнул Павел.
И в тот же миг юношей окружили боевые монахи.
- Как давно вы потеряли Энтони из виду? - требовательно спросил советник отца-настоятеля Деннис.
- Я видел, как он вошёл в портал, - в третий раз повторил Алекс.
- Быстро к Квентину! - рявкнул Деннис и шагнул в зелёный квадрат.
Переминаясь с ноги на ногу, юноши проследили, как маги исчезли в портале, и медленно побрели по коридору. Возле дверей кухни они столкнулись с отцом-настоятелем. Синие с белыми крапинками глаза пробежали по лицам подростков и остановились на Иварде.
- Он сказал, что никто не узнает, если он пойдёт с нами, - еле слышно проговорил юноша и опустил голову.
Благородное волевое лицо отца-настоятеля исказила гримаса отчаяния, правильные, тонко очерченные губы дрогнули.
- Судьба… - выдохнул он, безнадёжно взглянул на север и зашагал прочь.
Квентину некого было винить в случившемся. Он видел, что сын тяжело переживает неудавшийся роман с Ингой, но и предположить не мог, что рассудительный и ответственный Энтони решиться на столь глупую и опрометчивую выходку. "Я сам виноват. Я забыл, что он ещё ребёнок! - корил себя отец-настоятель. - Я должен был поговорить с ним и утешить! А я, как всегда, был слишком занят и прозевал сына! Я собственными руками отдал его драгам! - Квентин распахнул дверь своего кабинета и остановился на пороге, скользя невидящими глазами по знакомой обстановке. - Что же теперь, Тони?.. Что?.."
Энтони ошарашено глазел по сторонам. Зал, в котором он оказался, был вызывающе роскошен: стены, обитые красно-золотым шёлком; белый потолок с золотой лепниной; массивная золотая люстра с тремя рядами магических свечей; на полу - пурпурный, невероятных размеров ковёр. В центре зала - жемчужный фонтан. Холодные струи в причудливом изгибе беззвучно ударялись о дно сияющей белизной чаши и исчезали. Прекрасный фонтан заворожил изборца, и сильный толчок в спину застал его врасплох. Юноша повалился на колени. Пушистый ковёр смягчил падение, но резкая боль между лопаток отрезвила его. Энтони вскочил и снова замер. Перед ним, широко улыбаясь, стояла высокая красивая женщина в облегающем золотом платье. Длинные каштановые волосы тяжёлыми кольцами лежали на оголённых плечах, а пронзительно-зелёные глаза с ядовитой насмешкой взирали на изборца.
- Шарна…
- Какая память, - хмыкнула драгна. - Добро пожаловать в Аразру, Тони!
Энтони смотрел на Шарну, и ему казалось, что он спит и видит дурной сон. То, о чём столько раз предупреждал его отец, случилось. Глупая мальчишеская выходка обернулась трагедией. В одночасье он лишился всего, что было ему дорого: семьи, друзей, Избора, а, возможно, и собственного я. Отец оказался прав, но вряд ли Энтони когда-нибудь сможет сказать ему об этом. Юноша понимал, что дороги назад нет, и всё же твердо произнёс:
- Вы не имели права похищать меня! Немедленно верните меня в Избор!
Не проникая в сознание изборца, Шарна знала, о чём тот думает, и ехидно ласково сообщила:
- Я дала слово Квентину, что заберу тебя в Аразру, и сдержала его. Между прочим, - Шарна загадочно подмигнула Энтони, - я уже собиралась признать своё поражение. Ещё чуть-чуть, и ты стал бы служителем Святого Румера, которые, как известно, недосягаемы для нас. Квентин охранял тебя, как зеницу ока, но ты, мой юный друг, сумел обмануть своего выдающегося отца, и сам прыгнул в мои сети. - Драгна игриво поманила юношу пальцем, и тот опасливо попятился.
- Я не буду вешем! - подавив страх, крикнул он. - Я целитель, а не убийца!
- Ты будешь тем, кем я захочу! - блаженно улыбнулась Шарна.
Энтони сжал кулаки и с ненавистью посмотрел ей в глаза:
- Я убью тебя!
Шарна одобрительно кивнула.
- Вот ты и стал убийцей, мальчик. Ты горишь желанием убить, и я помогу тебе осуществить мечту.
Руки Энтони плетьми повисли вдоль тела. Он испугался, сообразив, что драгна права. Он алкал её крови. Никогда раньше юноша не думал, что всем сердцем будет желать смерти живому существу. Его воспитание зиждилось на главном постулате служителей Святого Румера: нет ничего ценнее жизни, и, убивая себе подобных, ты убиваешь себя. Энтони мечтал стать искусным целителем. Он мечтал создать универсальное лекарство, способное лечить любую болезнь. Он мечтал о любящей жене и детях, которым передаст свои знания. Он мечтал стать таким, как его отец…
Шарна не мешала изборцу прощаться с детскими мечтами. Её взгляд скользнул по серому бесформенному балахону, обычной одежде послушников, и драгне захотелось сорвать его, чтобы рассмотреть фигуру юноши во всех подробностях. Но Шарна поспешно отогнала эту мысль. "Рано", - сказала она себе, перевела взгляд на задумчивое лицо Энтони и утонула в синих искрящихся глазах отца-настоятеля. Губы драгны моментально стали сухими, по позвоночнику прокатилась горячая волна. "Он потрясающе похож на отца. Клянусь, он даст мне то, в чём отказал Квентин". Шарна нервно облизнула губы, и, вопреки здравому смыслу, коснулась массивного золотого браслета, подчиняющего волю мага. Глаза Энтони остекленели, и он медленно, словно во сне, стянул с себя балахон. Драгна по-хозяйски оглядела по-юношески угловатую фигуру, провела ладонью по плоскому гладкому животу, по безволосой груди, по высокой прямой шее… Её губы коснулись лёгкого пушка на тёплых нежных щеках и достигли желанного рта… Сильные руки Квентина сжали её бёдра, и Шарна сладострастно застонала.
Энтони дёрнулся, изумлённо взглянул в затуманенные глаза драгны, и отшатнулся.
- Святой Румер!.. - Он схватил с пола балахон и, путаясь в длинных полах, стал натягивать его на себя.
Шарну позабавила его суета. Она позволила юноше одеться и тихо позвала:
- Арчи. - Из-за портьеры выступил молодой темноволосый веш и почтительно склонился перед госпожой. - Отведи его в карцер.
Веш грубо толкнул юношу к дверям, а драгна сжала пальцами виски и подошла к окну. Она девять лет охотилась за сыном Квентина и не раз представляла себе встречу с ним. И вот вожделенное свидание состоялось, но вместо радости душу заполонило смятение. Мальчик был СЛИШКОМ похож на отца, и Шарна вдруг засомневалась, сумеет ли сломать его. "Сумею!" - твёрдо сказала себе драгна и, стиснув серебряный кулон, переместилась в покои Улича, который отвечал за обучение вешей.
Черноволосый, с жёлтыми, как у рыси, глазами драг сидел у окна на стуле с высокой мягкой спинкой и читал. Время от времени, не отрываясь от книги, он брал с подоконника большую кружку и делал глоток горячего травяного чая. Утро было безмятежно-тихим, книга - интересной, чай - душистым и вкусным. Улич наслаждался тишиной и покоем. Поэтому появление родственницы ничуть не порадовало его. Драг нехотя закрыл книгу и вопросительно посмотрел на Шарну.
- Я поймала Энтони, - будничным тоном сообщила драгна и хищно улыбнулась.
На мгновение Улич оцепенел, а потом вскочил, едва не уронив стул:
- Как тебе удалось?!
- Я всегда держу слово! - высокомерно заявила Шарна и грациозно опустилась в кресло.
- Да уж… - удручённо вздохнул Улич, глядя на её сияющее от удовольствия лицо.
- И напарника для него я присмотрела, - воодушевлённо продолжила драгна, не замечая кислой физиономии родича. Перед её глазами стояла сладостная картина: Энтони в одеждах веша рыдал у её ног, моля о пощаде.
- Надеюсь, не сына К`янты? - хмуро поинтересовался драг. - Со стронами и изборцами одновременно нам не справиться.
- Они будут идеальной парой… - мечтательно протянула Шарна и мысленно хлестнула Энтони по щеке.
- А может, всё же вернём мальчишку в Избор? Квентин не простит…
- Он один, а нас - двенадцать! - раздражённо перебила его Шарна.
Улич недовольно сдвинул брови, присел на подлокотник кресла, в котором полулежала драгна, и проникновенно начал:
- Квентин не отступится… - Он осёкся, поморщился и мрачно сообщил: - А вот, кстати, и он.
С лёгким хлопком в комнате возник отец-настоятель. Он скользнул взглядом по мрачному лицу Улича, перевёл искристые глаза на Шарну, но сказать ничего не успел
- Квентин! - Шарна вскочила, и лицо её засветилось восторгом. - Какая радость! Наконец-то, я вижу тебя в Аразре!
- Немедленно верни мне сына! - с отчаянной решимостью произнёс отец-настоятель.
- Пропал кто-то из твоих сыновей? - деланно изумилась драгна и с сочувствием спросила: - Как это случилось, Квен? И почему ты думаешь, что его забрали мы? Впрочем, сейчас я узнаю…
- Хватит кривляться, Шарна! - рявкнул отец-настоятель и ткнул пальцем в грудь драгны: - Это ты забрала Энтони!
- Я? - Глаза Шарны округлились. - С чего ты решил? Неужели ты до сих пор помнишь наш маленький конфликт? Я, лично, давно забыла о нём!
Квентин побледнел как мел. Руки его непроизвольно сжались в кулаки и, потеряв самообладание, он прошипел:
- Гадина! У тебя не хватило духа отомстить мне, и ты отыгралась на ребёнке! Ты преступила грань, и теперь я не успокоюсь, пока не увижу твой труп! - Он повернулся к драгне спиной и гневно взглянул на Улича: - Вы нарушили договор! Отныне Избор и Аразра вновь находятся в состоянии войны!
- Сначала докажи, что твой сын здесь! - огрызнулся драг. Он смело посмотрел в глаза отцу-настоятелю и сделал широкий приглашающий жест. - Ищи. Аразра открыта для тебя, румерец.
- Я с удовольствием буду сопровождать тебя, - радостно улыбнулась Шарна, приблизилась к изборцу и взяла его за руку: - Я понимаю, как тебе тяжело, Квентин, и прощаю обидные слова, ненароком слетевшие с твоих губ. Ради тебя я готова обойти всю Аразру пешком. А начать предлагаю с моей спальни.
Шарна откровенно издевалась над ним, но Квентина это не волновало. Второй раз за утро отец-настоятель чувствовал себя совершенно беспомощным. Он знал, что не найдёт сына в сотканной из иноземной магии крепости, но не использовать данный Уличем шанс не мог.
- Идём, Шарна! - Квентин вырвал руку из цепкой ладони драгны и направился к дверям.
- Пока, дорогой. - Шарна подмигнула Уличу и царственной походкой последовала за гостем.
- Удачи, - буркнул ей вслед драг, подобрал с пола книгу, повертел её в руках, словно соображая, что это такое, и с размаха и швырнул в стену. - Лучше бы тогда я обратился за помощью к Миле! Разрыв с Кревом сделал тебя невыносимой, Шарна! Ты создала нам столько проблем! - Улич опустился в кресло, и в его руке появился бокал.