Джирма.

Бернар беседовал с Рональдом неподалёку от своей резиденции. Заметив приближение кошек, он замолчал на полуслове, нацепил на лицо доброжелательную улыбку и обернулся. Но улыбка покинула губы предводителя, едва он пробежал глазами по невозмутимым лицам Марвина, Элларда и Жерара.

- Где Ильмара?

- Я отпустил её, сударь, - ровным тоном ответил принц и слегка поклонился.

- Отпустил? - Сверкая глазами, Бернар шагнул к наследнику и наотмашь ударил его по щеке. Голова Марвина дёрнулась, и с уголка рта потёк тонкий кровавый ручеёк.

- Мара моя собственность, - упрямо проговорил принц, не делая попыток залечить рану.

- Она должна была стать джирмийкой!

- Нет!

Сгорая от бешенства, Бернар ткнул пальцем в грудь Марвина и угрожающе оскалился:

- Ты отдаёшь себе отчёт, с кем разговариваешь, щенок? Или горячка боя напрочь отбила у тебя мозги?

Рональд придвинулся ближе к предводителю, словно ожидал нападения со стороны опального принца, и Марвин, бросив на него укоризненный взгляд, с почтительной вежливостью обратился к Бернару:

- Я осознаю свои действия, сударь. Но, как я уже говорил, Ильмара моя собственность, и я волен поступать с ней, как сочту нужным. Вы же не станете отбирать у меня Ветерка? А Мара для меня почти что…

- Нет, ты всё-таки не понимаешь. - Предводитель смял рубашку Марвина и притянул его вплотную к себе. - Какая собственность, щенок? Ты ренегат! Ты раб Цитадели! Ты сам собственность Джирмы!

Жерар и Эллард взволнованно переглянулись. Дело принимало скверный оборот. Ярость, плескавшаяся в глазах Бернара, грозила вырваться наружу и похоронить под собой принца Аргора. Эллард покосился на ворота, раздумывая, а не сорваться ли с места и не пуститься ли на розыски Ильмары. Ведь девушка не могла уйти далеко.

Марвин не видел выражения лица брата, но кожей ощутил его напряжение.

- Не смей, Эл! - рявкнул он, и его слова разъярили предводителя дальше некуда.

Удерживая принца за грудки, он вцепился свободной рукой ему в шею и сжал пальцы.

- Сударь… простите… - прохрипел Марвин. Как всякий джирмиец он не боялся смерти, но умирать ему было рано: слишком многих он утянул бы за собой.

Привлечённые шумом и криками предводителя, возле особняка начали собираться джирмийцы. Они молчаливым кольцом окружили Бернара и оторопело смотрели, как тот душит Марвина, вместо того, чтобы чествовать его как героя.

- Простить? - ревел предводитель. - Я готов был простить тебя, Марвин! Но ты, словно задался целью испытывать моё терпение! А его не осталось! Совсем! - Продолжая держать принца за шею, Бернар метнул яростный взгляд в джирмийцев: - А вы куда смотрели? Почему вы позволили ему отпустить девчонку?

- Но, сударь… - начал было Жерар.

- Заткнись! Тебя я не спрашивал! - рявкнул на него предводитель. - Жозеф! Говори!

Золотая кошка неуверенно шагнул вперёд:

- Я считал, что Марвин действует по Вашему приказу, сударь.

- Кретин! Вы все кретины! Что с вами, кошки? Неужели, на вас напал приступ слабоумия, и вы забыли джирмийские законы? Так я напомню: аргорец, вступивший в Цитадель, может покинуть её либо кошкой, либо трупом!

В запале Бернар сжал пальцы сильнее, и Марвин стал задыхаться. Предводитель взглянул на его посиневшее лицо и раздражённо оттолкнул от себя. Марвин упал на спину, перевернулся на бок и судорожно закашлялся, а джирмийцы понуро склонили головы: они понимали, что Бернар прав, но до конца согласиться с ним не могли. Нелегко им было забыть о том, что Марвин их товарищ. Многие из кошек видели его расправу над императором Арнольдом. Многие побывали в карательном походе принца Аргора. И все поголовно знали, что победа над магией Беркутов и Ласточек, заслуга именно Марвина. А ещё час назад джирмийцы шли за принцем в бой и сражались с ним плечом к плечу. И это было невозможно забыть.

Неделю назад, когда Марвин очнулся и сорвал рабский ошейник, джирмийцы восприняли это на ура. Принц Аргора вновь стал самим собой. Он горел желанием спасти Цитадель. Он показал джирмийцам, как отбивать атаки белых магов. И после этого кошки никак не могли считать его чужаком. А уж тем более невольником…

'Надо было почаще напоминать вам, что предателей так просто не прощают! - думал Бернар, глядя то на унылые лица кошек, то на коленопреклоненного Марвина. - Ну, ничего, щенок! Дай только срок! Ты у меня по всем счетам заплатишь!'

Принц Аргора не спешил подниматься на ноги. Он чувствовал, что приступ злости у предводителя ещё не стих, и не хотел провоцировать его.

- Только прикажите, и я организую погоню, - отчеканил Рональд.

Бернар взглянул на золотую кошку и отрицательно покачал головой:

- Нет. Разберёмся с девчонкой после победы. - Он поправил сбившийся плащ и скомандовал: - Проводите Марвина в трапезный зал!

Жозеф и Питер метнулись к принцу, подхватили его под руки и повели к главному зданию, а Бернар возмущённо взглянул на Элларда и Жерара:

- Вы бродите за рабом, как свита, а ведь, в отличие от него, вы - джирмийцы. Не заставляйте меня изменять ваш статус!

Эльф молча поклонился, а игривая кошка метнул взгляд в спину брата и нервно сглотнул:

- Да, сударь.

- Общий сбор! - громко сказал Бернар и неторопливо зашагал к главному зданию, давая кошкам время собраться в трапезном зале.

Рональд тенью следовал за предводителем.

- Простите, сударь, но мне кажется, что Марвин вносит смуту в мысли джирмийцев, - осторожно заметил он.

- Он нужен Джирме, - мрачно ответил Бернар, шагая по длинному коридору к трапезному залу. - Но, как только он выполнит возложенную на него миссию, я лично займусь его воспитанием.

- Зачем? - невольно вырвалось у золотой кошки, и предводитель озлобленно рассмеялся:

- Ты не представляешь, сколько крови выпил у меня мальчишка. Я из кожи вон лез, чтобы сделать его настоящим джирмийцем, но он слишком своеволен и эмоционален. Временами я был готов задушить его голыми руками! Однако смерть для него слишком простой выход. Марвин первоклассный маг, и я не в праве разбрасывать столь ценным материалом. Я заставлю его уважать джирмийские законы и гордо носить титул принца Аргора! Не будь я предводитель касты!

Помешкав, Рональд кивнул и тихо попросил:

- Позвольте мне быть рядом, когда Вы будете муштровать его.

- Чем насолил тебе Марвин? - усмехнулся Бернар.

- Он убил Феликса, сударь. Мы были друзьями. - Рональд сокрушённо мотнул головой. - Очень большими друзьями.

Бернар задумчиво покосился на золотую кошку.

- Посмотрим, - произнёс он и вступил в трапезный зал.

День клонился к закату. Стены и золотисто-жёлтые мраморные колонны лизали языки негасимых магических факелов. Столы, обычно расставленные по периметру зала, раздвинули, и джирмийцы выстроились строгим каре вокруг бассейна. Собрались все, даже котята. Джирмийцы стояли единым фронтом, и только Марвин был один. Он стоял почти у самого бортика бассейна, в стороне от остальных кошек. Опальный принц тоскливо смотрел на воду и не повернул головы, даже когда Бернар приблизился к нему.

'Интересно, тебя раскаяние мучает или ты по жене убиваешься?' - раздражённо подумал предводитель, испытывая горячее желание пнуть принца в спину, чтобы тот рухнул в бассейн и остудил свой пыл. Но Бернар напомнил себе, что для мести час ещё не пробил, и простёр руки над бассейном:

- Джирма!

Тонкая плита заслонила прозрачную воду. На этот раз она покрыла собой весь бассейн. Тьма сгустилась мгновенно, и вот уже нетерпеливый взгляд Кошки скользит по лицам своих верных адептов, а над залом гремит её восторженный голос:

- Свершилось, дети мои! Вы сломили натиск аксимийцев и обратили их в бегство. Теперь мы должны сделать последний шаг и уничтожить оплот ненавистных белых магов!

- Мы готовы, Джирма! - рявкнули хором джирмийцы, а Бернар сделал маленький шаг вперёд, оказавшись вплотную к ботику бассейна, задрал голову и с благоговением посмотрел в бездонные глаза Джирмы:

- Приказывай, мать!

Кошка наклонилась, лизнула предводителя в щёку и повернулась к одиноко стоящему Марвину:

- Подойди, мой принц.

Бернар отчётливо скрипнул зубами, а Марвин встрепенулся, поспешно шагнул к Кошке и склонил голову.

- Ближе, - шепнула Джирма, и, отбросив сомнения, принц одним прыжком оказался на плите.

Несколько долгих минут Кошка разглядывала молодого адепта, а потом приблизила морду вплотную к его лицу и благодушно промурлыкала:

- Сердишься, мой игривый золотой котёнок?

Услышав её слова, джирмийцы начали ошарашено переглядываться: неприязнь предводителя и благоволение Джирмы плохо сочетались между собой.

Бернар рвал и метал. Он костерил себя на все лады за вспышку во дворе Цитадели, но обратить время вспять было выше его сил. Предводитель стиснул зубы и заставил себя благожелательно взглянуть на опального наследника, обласканного Джирмой.

- Почему ты молчишь, Марви? - едва слышно проурчала Кошка, но в абсолютной тишине её слова разнеслись в самые дальние уголки зала.

- Разве я могу на тебя сердиться? - Марвин вздохнул и, повинуясь неясному порыву, обнял Джирму за шею.

Кошки ахнули, но принц Аргора ничего не слышал. Он гладил жёсткую чёрную шерсть, и по тело растекалось приятное тепло. Тяжёлые мысли истончились и растаяли, как мираж в пустыне, а сердце расцвело безудержной любовью.

- Я сделаю всё, как надо, - прошептал принц, с удивлением ощущая влагу на ресницах.

- Сделаешь, - мягко кивнула Джирма и посмотрела на Бернара: - Мне нужно двадцать золотых кошек, вождь!

- Тебе?

- Я сама поведу джирмийцев! - довольно рыкнула Кошка, и предводитель растерянно поклонился - он не ожидал такого поворота.

Кошка меж тем оглядела ряды джирмийцев и назвала двадцать имён. И первым, в чём не сомневался предводитель, прозвучало: 'Жерар'.

Двадцать золотых кошек, двадцать лучших боевых магов Цитадели выстроились перед Джирмой. Кошка легонько подтолкнула Марвина мордой, и молодой человек очнулся. Он тряхнул тёмно-русыми волосами, огляделся и, поспешно спрыгнув с плиты, встал рядом с Жераром. Эльф настороженно покосился на друга и с удивлением обнаружил, что радужка его травянисто-зелёных глаз потемнела, став почти чёрной, и опоясалась золотой каймой.

Джирма потянулась и обратилась к Марвину:

- Проведи нас в Аксиму, мой принц.

Жерар думал, что друг запротестует, напомнит Кошке, что в Центр белых магов нельзя попасть без заклинания перехода или 'диплома' белого мага, но Марвин лишь улыбнулся и воскликнул:

- Аксима!

Стены трапезного зала дрогнули, исчезли, и эльф увидел бледное парафиновое небо…

В свой кабинет Бернар вошёл мрачнее тучи. Хлопнув дверью, он уселся в любимое кожаное кресло, откинул голову на изогнутый подголовник и устало прикрыл глаза.

В жизни предводителя было мало таких неудачных дней. Пожалуй, их можно было по пальцам пересчитать. Тот день, например, когда его сестра попалась в лапы шулеров-попрошаек и спустила всё состояние мужа за игорным столом. Бернар целый месяц потратил на поиски обидчиков Берты, приволок их в Цитадель и собственноручно поставил на их плечи рабское клеймо.

Или тот день, когда непутёвая сестрица валялась у него в ногах, моля забрать в Цитадель своего внебрачного отпрыска, и в результате добилась от предводителя клятвы заботиться и оберегать Марвина до конца дней своих. Бернар понял, что натворил, только по дороге в Джирму, когда скакал по Тайной тропе, прижимая к груди свёрток с сыном прощелыги. Он был зол, как собака, но знал, что слово своё сдержит…

- Родственнички, прах их возьми… - раздражённо пробормотал предводитель, осознав, что за полвека правления кастой, никто не доводил его до белого каления, кроме сестры, племянника и… Жерара. - Не сойдись он с Марвином, быть бы ему следующим предводителем. Вот ведь незадача… - Бернар скрипнул зубами и несколько раз глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. - И было бы из-за чего нервничать. Ну, подумаешь зарвавшиеся мальчишки. Что я таких никогда не видел? Перебесятся и сделают всё, как надо…

Бернар наморщил лоб: он знал, что лжёт самому себе. Опальный принц стал на глазах джирмийцев фаворитом Кошки, его падение обернулось триумфом. 'Это было подло, Джирма. Едва я заставил кошек вспомнить, что Марвин раб, ты приблизила его к себе… Почему?' Бернар вспомнил, как Марвин обнимал Джирму, как смотрели они друг на друга влюбленными глазами, и его сердце пропустило удар.

- Не прощу! - выдохнул предводитель и стиснул ладонями виски. Он был рубиновой кошкой Цитадели. Он был лучшим из лучших, но никогда Джирма не смотрела на него такими глазами. - Почему? Что она в нём нашла? - как в лихорадке шептал предводитель, и ревность накатывала на него волна за волной. Он привык чувствовать себя особенным, привык быть любимцем Кошки и не желал делиться её вниманием ни с кем.

Мысли предводителя прервал тихий стук в дверь. Резко выпрямившись, Бернар положил руки на столешницу и строго сказал:

- Входи, Рон.

Золотая кошка бесшумно скользнул в кабинете и низко поклонился:

- Простите, сударь, но Вам послание из Шевы.

- Не могли подождать? У нас всё-таки война, - криво улыбнулся Бернар. В глубине души он был рад Рональду, который своим появлением отвлёк его от тяжёлых мыслей.

- Не знаю, сударь. Всё очень странно: за последние два часа из Шевы пришёл почти десяток сообщений о пропаже главы клана.

- Вот как? - усмехнулся Бернар. История показалась ему забавной, и к предводителю начало возвращаться хорошее настроение, а вместе с ним и самообладание. - Я-то думал, они поспешат забыть о Леопольде. Пока аксимийцы 'гостили' в Аргоре, попрошайки не вспоминали о нём. А теперь вдруг заволновались. С чего это?

- Возможно, они бы и вычеркнули Лео из своей жизни, но при его 'воцарении' присутствовал Жерар. Да и Эллард наделал в Шеве шума. Попрошайки сообщили, что после его визита не досчитались полтора десятка высокопоставленных собратьев.

- Теперь понятно… - Предводитель растянул губы в ироничной улыбке. - Значит, бедные хамелеоны так и прыгают вокруг пустого трона, не смея его занять. Ну и весело, должно быть, в Шеве. Как думаешь, Рон?

- Не сомневаюсь, - кивнул золотая кошка. - Так что ответить попрошайкам, сударь?

Бернар поставил локти на стол, переплёл пальцы и положил на них подбородок.

- Отпускать их просто так - глупо. Вопрос в том, нужен ли нам ручной клан Хамелеона, Рон?.. А сходи-ка ты за Коном.

Уголки губ золотой кошки дрогнули, но улыбка так и не появилась на официально серьёзном лице. Чинно поклонившись, Рональд исчез, а Бернар опустил голову, коснувшись лбом скрещенных пальцев, и вздохнул. Ожидание, пусть и недолгое, позволило тягостным мыслям прорваться, и с сознанием предводителя вновь завладели Марвин и Кошка.

- Глупо, как же глупо, - пробормотал Бернар. - Но, как бы Джирма не привечала Марвина, в Цитадели может быть лишь одна рубиновая кошка. Если только… Нет, она не станет! После всех этих лет… - Предводитель осёкся, вскинул голову и огляделся по сторонам, словно опасаясь, что кто-то из джирмийцев узрит его слабость. Гордо выпрямившись и расправив плечи, Бернар хищно сузил глаза и мысленно приказал себе: 'Хватит лить слёзы, точно баба! Джирма вернётся, и мы поговорим. Когда Аксима падёт, в щенке больше не будет необходимости. Я сумею убедить Кошку, и она поставит его на место!'

Глаза предводителя расширились, губы растянулись в довольной улыбке, и он приветственно кивнул входящим в кабинет кошкам:

- Ты быстро обернулся, Рональд. Добрый день, Кон.

Широкоплечий джирмиец с белёсыми прилизанными волосами и по-деревенски открытым лицом, которое не слишком вязалось с дорогим алым плащом, почтительно поклонился предводителю:

- Приказывайте, я сделаю всё, как надо.

Кон выглядел добродушным простачком, но Бернар отлично знал, насколько обманчиво это впечатление. Ещё будучи игривой кошкой, Кон проявил себя умным, изворотливым и невероятно хладнокровным учеником, и в двадцать два года стал золотой кошкой. 'Почти как Марвин', - подумал Бернар и тряхнул волосами, отгоняя злые, назойливые мысли.

- Где прощелыга, Кон?

- Чистит конюшню, сударь, - отрапортовал золотая кошка и счёл своим долгом пояснить: - Лео бесит запах навоза, поэтому я приставил его убирать денники. Должен заметить, что физический труд идёт ему на пользу. За последние три дня прощелыга стал гораздо спокойнее.

- Он знает про разгром аксимийцев?

- Да, сударь. Но остался на удивление равнодушным. Даже после того, как один из рабов рассказал ему, что Джирма и принц… Простите… Джирма и отряд золотых кошек отправились добивать белых магов в Аксиму.

Бернар недоверчиво сдвинул брови:

- Значит, прощелыга смирился с участью раба?

- В том-то и дело, что нет, сударь. Он неустанно твердит себе под нос, что ненавидит Цитадель и рабское клеймо на плече, но именно под нос, ни к кому не обращаясь. Мне кажется, он вообще бы молчал, если б знал, какой острый у кошек слух.

- Очень интересно… - Бернар побарабанил пальцами по столешнице. - Рональд, тащи сюда парочку друидов, а ты Кон - прощелыгу. Сейчас разберёмся, в чём проблема нашего ручного белого мага.

Кошки исчезли. Рон с друидами вернулся сразу, а вот Кон задержался - видимо приводил Леопольда в порядок. Воспользовавшись паузой, Бернар сурово посмотрел на жмущихся друг к другу сов и прогрохотал:

- Ваш клан предал Аргор! Осознаёте Вы это?

Пожилой друид с длинными прямыми и совершенно белыми волосами схватился за сердце, а его более молодой собрат с голубыми, по-девичьи большими глазами уставился на предводителя и жалко пролепетал:

- Да, сударь.

- Не дрожите! - скривился Бернар. - Если б я только подозревал вас в сговоре с Синкоплусом, ваши тела уже валялись бы в мусорной яме.

- Да, сударь, - повторил молодой друид. Потрясённый мыслью о скорой смерти он не понимал, что говорит предводитель, и соглашался с ним на всякий случай.

А вот пожилой друид тот час смекнул: хозяину что-то надо, и, затолкав оробевшего собрата за спину, закланялся, как поршень водокачки:

- Мы верны касте, сударь, и сделаем всё, как надо.

- Отлично, - оскалился Бернар. - Я хочу, чтобы вы изучили сознание мага-прощелыги. А вот, кстати, и он.

Увидев глумливое лицо предводителя, Леопольд резко одёрнул серую холщёвую тунику и шагнул к столу:

- Мало тебе навоза, решил поиздеваться надо мной лично? Ох! - Прощелыга согнулся пополам от удара в живот.

- Простите за недостойное поведение раба, сударь. Он будет сурово наказан, - поклонился Кон, украдкой вытирая руку о край плаща.

'Видимо, не я один испытываю чувство гадливости от общения с этим белым ублюдком', - хмыкнул про себя предводитель.

- Скоты… - прошелестел Леопольд и вновь согнулся от удара.

Бернар взглядом приказал Кону отойти в сторону и махнул рукой друидам:

- Приступайте.

Пожилой друид ободряюще похлопал собрата по плечу, благо тот уже перестал трястись от ужаса, и совы разом вторглись в сознание прощелыги. Лео дёрнулся, затравленно огляделся, а потом схватился за голову и захрипел так, словно на его шее затянули петлю.

- Запретный Лес! - воскликнул голубоглазый друид. - Как же так можно?!

- Что там? - Бернар нахмурился.

Беловолосый друид подошёл к Леопольду, положил ладони ему на плечи и, прошептав успокаивающее заклинание, поднял на предводителя совершенно больные глаза:

- Кто-то жестоко, не слишком заботясь о маге, перекроил его сознание. Ломал, стирал, сшивал. И эту процедуру проделывали неоднократно, сударь, так что от исконной личности белого мага мало что осталось.

Лео вдруг стал заваливаться на пол, и молодому друид пришлось подхватить его подмышки.

- Посадите его куда-нибудь, - буркнул Бернар. - Продолжай, Нормиус. Я хочу знать, можно ли привести Лео в ровное, управляемое состояние, или милосерднее его прибить.

Лицо беловолосого друида пошло красными пятнами. Он поклонился, мысленно решая, что хочет услышать от него предводитель, и, собравшись с духом, заговорил:

- Можно попытаться убрать последствия многократного зомбирования, а из того, что останется, сформировать нужную Вам личность, сударь. Если, конечно, пациент не сойдёт с ума во время процесса.

- Это не сойдёт - ума у него не много… Сколько потребуется времени, Норм?

- На сам процесс около часа, а вот на его закрепление уйдёт дней десять.

Бернар на несколько минут задумался, а потом его глаза полыхнули воодушевлением.

- Кон, ты свободен, - сообщил он. Золотая кошка потянулся было к руке прощелыги, но предводитель остановил его: - Оставь Лео. На него у меня другие планы.

- Конечно, сударь, - церемонно поклонился Кон и исчез, а Бернар насмешливо взглянул на друидов:

- Ну что, господа Совы, хотите попутешествовать?

От неожиданности друиды раскрыли рты, ведь клан отдал их в Джирму на пожизненное рабство, и они не то что о путешествии, о прогулке по Догмару мечтать не смели.

Бернара развеселили ошеломлённые лица сов.

- Вы не ослышались, господа. Я действительно предлагаю вам совершить путешествие в Шеву. - Он многозначительно посмотрел на Рональда. - Мы вернём Хамелеонам главу клана. Возьмёшь с собой этих двоих и Элларда. После того, что мальчишка натворил в Шеве, попрошайки будут особенно рады видеть его рядом с папашей. Объясни хамелеонам их новое положение и обязанности.

- Я сделаю всё, как надо, сударь, - поклонился Рон.

Бернар взял ручку, чиркнул несколько строк и, приложив джирмийскую печать, вручил бумагу золотой кошке.

- Остальные распоряжения получишь на месте. И приодень Леопольда перед отъездом. Как-никак, глава клана. - Предводитель посмотрел на сжавшегося в кресле прощелыгу, который продолжал держаться за голову и хрипеть, правда, почти беззвучно, и скомандовал: - Начинай, Норм. Вы должны закончить раньше, чем мои кошки разберутся с Аксимой…

Фридрих вернулся в Аксиму подавленным. Порог допустимых потерь был превышен в несколько раз, и случилось это как-то внезапно, неожиданно, вдруг… 'В один миг! - в сердцах подытожил совершенный маг и закусил губу. - Я! Только я виновен в гибели лучших магов Аксимы! Потерять три четверти войска, да к тому же ничего не достичь… Я совершил преступление! Я никудышный полководец! Мой священный долг - добровольно подвергнуться зомбированию и провести остаток дней человеком, абсолютно лишённым магических способностей. И пусть забвение станет мне наказанием за бездарную аргорскую кампанию!' С такими самобичевательными мыслями Фридрих вошёл в кабинет директора Межмирового Центра подготовки белых магов, Карла Брука.

- Прошу наложить на меня взыскание, товарищ Карл! - с порога выкрикнул он и замер по стойке смирно. - Я готов ответить за ошибки, предоставить детальный отчёт о походе и начать подготовку масштабной карательной экспедиции, ибо Зло должно быть наказано!

- Садитесь, товарищ Фридрих. - Карл указал на соседнее кресло возле круглого деревянного стола, на котором пыхтел медный пузатый самовар, коронованный большим сине-белым заварочным чайником. На тончайшей кружевной скатерти стояли расписанные синими цветами чашки, молочник, сахарница и розетки с вареньями, джемами и мёдом. В плетёных корзиночках аппетитными горками возвышались румяные, с пылу с жару, булочки и пирожки. На широких, с лазоревыми ободками подносах красовались пирожные: со взбитыми сливками и желе, кремом и свежими ягодами, конфитюром и шоколадной крошкой. Радовали глаз облитые цветной глазурью пряники и фигурное печенье, сдобное, песочное, слоёное…

При виде столь неуместного изобилия глаза Фридриха едва не выползли из орбит. Семенящей походкой он приблизился к столу и опасливо присел на краешек кресла, точно оно было шоколадным и грозило растаять под ним.

- Понимаю Ваше удивление, товарищ Фридрих, - тяжело вздохнул Карл и тихо произнёс: - В мире, где я родился, так провожали в последний путь воинов, павших за правое дело. Наш провальный поход в Аргор, гибель множества светлых и добродетельных магов нестерпимой болью отозвались в моей душе и навеяли грустные воспоминания детства, когда мой народ боролся с Тёмным лордом и ценой неимоверных усилий и жертв победил его. Как наяву, вижу поминальный пир, устроенный светлым правителем Василианом… - Глаза Карла затуманились, и Фридрих испугался, что директор Центра сейчас расплачется, но тот глубоко вздохнул, изгоняя слёзы, и скорбно проговорил: - Помянем же безвременно ушедших от нас товарищей, и с печалью в сердце продолжим борьбу со вселенским Злом, ибо если не мы, то кто же? - Карл привстал, разлил по чашкам чай, и в полном молчании совершенные маги выпили за павших героев.

Карл поставил опустевшую чашку на блюдечко и Фридрих, сочтя, что траурная чайная церемония завершена, приступил к докладу. Он детально описывал кампанию против Джирмы, вставляя в рассказ свои личные соображения о том или ином эпизоде. Директор внимательно слушал, временами скорбно кивал, вздыхал и прихлёбывал сладкий душистый чай. К концу доклада лицо Карла раскраснелось, словно помидор под южным солнцем, а на скулах заходили желваки:

- Вот, значит, как оно повернулось… Чёрно-белые маги… Джирма… Постой-ка, а не та ли это Джирма, что сбежала от совершенных магов… - Карл беззвучно зашевелил губами, что-то подсчитывая и прикидывая в уме. - Нет… Уж больно много воды утекло с тех пор. Не может душа Мира так долго существовать без тела. Она должна была раствориться во Вселенной ещё… - Рука директора дрогнула, он нарочито аккуратно поставил чашку на блюдечко и пристально взглянул в глаза Фридриху: - Джирма погибла - Аргор выжил. Мы ошиблись, товарищ Фридрих! Аргор сохранил магию не потому, что его душа спряталась глубоко в недрах и впала в анабиоз. Этот треклятый Мир перехитрил нас! Он нашёл преемника - Джирму! - Директор вскочил, как ужаленный, и голосом, не терпящим возражений, распорядился: - Труби общий сбор, Фридрих! Мы должны немедленно эвакуировать Центр! Куда угодно, лишь бы подальше от Аксимы! Собирай коллегию, ищите подходящий Мир и бегите!

- Но, товарищ Карл, - Фридрих тоже поднялся, - мне кажется, Вы переоцениваете возможности джирмийцев. Даже, если принять за истину Ваши слова о чудом спасшейся Джирме и воссоединении её с Аргором…

- Прекратить разговоры! - рявкнул Карл Брук и строго посмотрел на Фридриха. - Разве я должен напоминать Вам, товарищ, что согласно Кодексу белых магов, распоряжения директора Центра не оспариваются? В течение двух, максимум трёх часов Аксима должна обезлюдеть. Выполняйте! - И, чеканя шаг, Карл вышел из кабинета.

- Мне сразу показалось, что он не в себе, - задумчиво вымолвил Фридрих и грустно вздохнул. - Гибель соратников свела его с ума. Я, конечно же, соберу коллегию, но не ради поиска мира для бегства. Нам придётся выбирать нового лидера.

Фридрих обвёл придирчивым взглядом директорский кабинет: ему всегда казалось, что рабочий стол Карла стоит слишком далеко от окна, что у голубовато-белого ковра, покрывающего пол, слишком длинный ворс, да и белоснежные гардины слишком… Что ещё в кабинете Карла слишком товарищ Фридрих додумать не успел. Где-то далеко, на границе слышимости, раздались тихие зловещие шорохи, будто стальные когти скребли по стеклу.

- Что это? - сдавленным шепотом спросил себя Фридрих, метнулся к окну, отдёрнул занавеску и обомлел: зеленовато-лимонное солнце закрыла чёрная тень исполинской кошки.

Ноги совершенного мага будто одеревенели и, пустив мощные корни, вросли в пол. Фридрих хотел закричать, но из горла вылетел лишь подобный скрипу старого дерева хруст. 'Карл оказался прав', - отрешенно подумал он и хотел закрыть глаза, однако деревянное изваяние, в которое превратилось его тело, не отреагировало на сигнал ещё живого мозга. И совершенному магу осталось лишь наблюдать, как темнеет и растекается грязными разводами парафиновое небо, как блёкнут краски его Мира.

Столетние вечнозелёные деревья теряли листья, ссыхались и рассыпались коричневой трухой. Тучи ненасытной саранчи сжирали радужные клумбы. Разноцветный гравий на дорожках чернел и рассыпался серой золой. Многочисленные здания Аксимы прорезали трещины, и добротные, века простоявшие дома разваливались, словнонррр песочные замки, погребая под руинами студентов и преподавателей. Над умирающим Центром белых магов неслись горестные вопли, истеричные крики, сливающиеся в один душераздирающий вой…

Чёрная тень, заслоняющая солнце шевельнулась, по ней пробежали золотые змейки, и на стонущую в предсмертной агонии Аксиму опустилась Джирма. Её антрацитово-чёрная шерсть искрилась золотом, а большие круглые глаза сияли как солнце Аргора. Кошку окружали джирмийцы в алых плащах.

'Джирма…'. - Фридрих снова попытался закрыть глаза, и на этот раз у него получилось, однако в тот же миг заработало магическое зрение - кто-то очень и очень могущественный не желал лишаться единственного зрителя.

Кошка воинственно рыкнула, отдав приказ, и её адепты бросились добивать мечущихся среди разрушенных зданий аксимийцев. Некоторые белые маги пытались спасти гибнущих товарищей, другие всеми силами искали выход из закрытого Кошкой Мира, а третьи… Если бы мог, Фридрих скрипнул зубами, глядя на ополоумевших студентов и преподавателей, которые вповалку лежали на растрескавшейся земле и бессмысленно пялились на потускневшее солнце, покорно ожидая смерти. Таких джирмийцы убивали десятками, а вот с теми, кто сумел взять себя в руки и оказать сопротивление, кошкам приходилось сражаться. Коллегия совершенных магов даже сумела сплотиться и в едином порыве напала на Жерара, но эльф выстоял, тем более, что на помощь ему бросились ещё двое джирмийцев. Мысленно закусив губу, Фридрих смотрел, как джирмийские мечи и магия безжалостно расправляются с его коллегами. Вот исчез в алом пламени Иван, упала насквозь пронзённая ледяной стрелой Наталья, рухнул разрубленный до пояса Марк… Совершенных магов оставалось всё меньше, они явно устали и уже ничего не могли противопоставить ярости и мастерству нападавших. Самые сильные маги Аксимы погибли, и из полумёртвых глаз Фридриха, потекли слёзы. 'Какие же мы идиоты, - горько и зло причитал он. - Мы заигрались в белых моралистов! С какой стати мы решили, что хищника можно приучить к сену?! Определённо, нужно пересматривать кодекс!'

Джирмиец, стоявший рядом с Кошкой и не принимавший участия в бою, поднял голову и Фридрих узнал в нём Марвина, своего бывшего студента и треклятого принца Аргора. Марвин стоял довольно далеко, но седовласому показалось, что он видит чёрно-зелёные глаза с золотой каймой вокруг радужки прямо перед собой.

'Ты поздно спохватился, товарищ!' - раздался в голове мага голос принца. Фридрих дёрнулся, скрипнув, словно надломленный дуб, и внезапно наткнулся на сияющие золотом глаза Джирмы. В них жила смерть - его и его Мира.

'Ты не сумеешь…', - возникла на краю сознания отчаянная мысль и умерла вместе с магом.

'Идём, Марви! Ты чувствуешь источник их силы?'

- Да! - Принц Аргора двинулся было вперёд, но ему на плечо легла могучая и ласковая лапа.

'Верхом быстрее! - Кошка лизнула принца в щёку. - Садись, мой игривый золотой котёнок'.

Марвин вскочил на широкую лоснящуюся спину, обхватил мощную шею, и они понеслись вперёд, к сердцу Аксимы.

Мир, тем временем, продолжал умирать. Солнце цвета незрелого лимона еле теплилось, в воздухе витали запахи крови и тлена, разносились мучительные стоны и крики. И вдруг Мир изменился, словно они с Кошкой пересекли невидимую границу. В уши Марвина ударила благостная животворная тишина, пахнуло молодой листвой, прелой землёй и ландышами. Огромными мягкими скачками Джирма неслась сквозь светлый весенний лес, не затронутый разрушением. Яркое солнце. Свежий, прохладный ветер. Сочная зелёная листва. Белые, желтые, голубые россыпи лесных цветов… Джирма пронеслась мимо молодых белоствольных берёз, одним прыжком перелетела через малахитовое болотце и остановилась возле угольно-чёрного портала, выглядевшего чужим в этом живом, светлом лесу.

Принц Аргора соскочил со спины Джирмы и посмотрел под ноги: среди густо-зелёных глянцевых листьев виднелись хрупкие стебельки с чуть желтоватыми, нежными венчиками. Ландыши росли, как растут лесные цветы, не подчиняясь строгому распорядку аксимийских садов и парков…

'Мы должны пройти, Марвин. Источник сил Аксимы сокрыт за этой чёрной дверью'. - Голос Кошки был твёрдым и тихим, он овеял сознание Марвина ласковым ветерком и замер, словно нашёл долгожданное пристанище в его голове.

- И куда мы попадём? - еле слышно спросил принц.

Царственный поворот массивной головы, печальный и одновременно полный решимости взгляд золотых глаз и вдруг улыбка - хищный, зловещий оскал зверя:

'Мы окажемся в конце пути, мой золотой котёнок!'

Воинственно рыкнув, Джирма прыгнула в угольную темноту портала, и Марвин ринулся следом. Он очутился в идеально-круглом тоннеле-трубе и, подхваченный неистово-свирепым вихрем, понёсся вперёд. 'Ловушка!' - мелькнула запоздалая мысль. Но сделать Марвин ничего не мог. Он, как младенец, был туго спелёнат плотными потоками воздуха.

Полёт прервался также неожиданно, как и начался. Принц Аргора мягко приземлился на белый пол и огляделся. Вихрь принёс его в овальный мраморный зал без окон и - Марвин посмотрел себе за спину - дверей. Несколько гулких ударов сердца ничего не происходило, а потом в центре зала вспыхнул зеленовато-жёлтый сноп света, и из него выступил Карл Брук, директор Межмирового Центра подготовки белых магов.

Принц выхватил из ножен меч, но совершенный маг лишь рассмеялся, небрежно взмахнул рукой, и обжигающая воздушная волна отбросила джирмийца к стене. Лицо Марвина покраснело от нестерпимого жара, в нос ударил запах паленых волос, алый плащ задымился и обуглился по краям.

- Сдавайся, джирмиец! Твоя магия здесь бессильная! - Ликующий вопль совершенного мага оглушил Марвина и заставил мозг взорваться дикой болью. - Я Страж Аксимы! Рядом с источником силы совершенных магов я всесилен! Я призван остановить Зло и защитить Аксиму! И я сделаю это!

Карл орал во всё горло, но до Марвина доносился лишь едва различимый шепот. Он скорее читал по губам, чем слышал совершенного мага. Прижавшись затылком к холодному белому мрамору, джирмиец разглядывал защитный кокон Карла, пытаясь отыскать хотя бы малюсенькую трещинку, но кокон представлял собой нерушимую монолитную стену.

- Джирмийцы никогда не сдаются! - отчеканил золотая кошка и встал.

По лицу Карла пробежала тень недоумения.

- Ты собираешься сражаться со мной, кошачий прихвостень? Но ты же отменный маг, и прекрасно видишь, что сейчас я на несколько порядков сильнее тебя. Сдавайся, и я убью тебя самым гуманным способом!

И тут принц Аргора расхохотался, забыв о дикой боли, разрывающей голову. В ушах щёлкнуло, и он услышал громоподобный голос товарища Карла.

- Ты сошёл с ума, джирмиец! И смерть лучший выход для тебя! - Совершенный маг начал медленно поднимать руки, но Марвин перестал смеяться и крикнул:

- Постойте, товарищ Карл! Я хочу кое-что сказать Вам перед смертью!

- Говори, ибо, согласно кодексу белых магов, я обязан выполнить последнее желание умирающего.

Боль ушла. Марвин расправил плечи, привёл в порядок обожжённое лицо, волосы, одежду и шагнул к совершенному магу.

- Я родился в Тёмном мире, товарищ Карл, и волею судеб попал в самую сильную и самую жестокую касту Аргора. Меня с раннего детства воспитывали боевым магом, не знающим жалости к врагам, магом, до мозга костей верным Джирме и Аргору! - Принц говорил и, шаг за шагом, приближался к Карлу. - Но цепь роковых случайностей изменила мою жизнь. Под влиянием магии и обстоятельств я убивал своих товарищей, я воровал и своевольничал, я женился на любимой женщине, я самовольно покинул Аргор и ушёл в Аксиму. Я совершил множество ошибок. - Марвин вплотную подошёл к щиту совершенного мага и торжественно закончил: - Но я никогда не предавал Джирму!

Марвин широко улыбнулся и, воспользовавшись воровской магией, прошёл сквозь монолитный непроницаемый кокон Карла, как сквозь стену. Совершенный маг опешил, дёрнулся, чтобы отразить нападение, но пальцы принца Аргора уже сомкнулись на его горле. Точным отработанным движением джирмиец свернул шею белому магу, и тот сломанной куклой повис у него на руках.

- Джирмийцы никогда не сдаются, товарищ Карл! - отчеканил Марвин, и труп совершенного мага шмякнулся на белый мраморный пол. Принц посыпал его порошком друидов и обернулся к появившейся у стены Кошке. - Я сделал всё как надо, мать?

- Да, - коротко мурлыкнула Джирма и посмотрела на столб зеленовато-желтого пламени в центре зала.

Марвин проследил за её взглядом:

- Это и есть сердце Аксимы?

- Да. - Кошка поднялась, несколько раз обошла магическое пламя и замерла, прислушиваясь. - Джирмийцы выполнили свою миссию и ушли. Настал мой черёд.

Бездонные глаза вспыхнули золотом, и огромный чёрный зверь бросился на принца Аргора.

'Убей!' - прогремело в голове, и Марвин выхватил меч.

Золотая кайма вокруг радужки полыхнула алым огнём, затмив разум принца, и он одним взмахом снёс Джирме голову. На белые плиты зала полилась чёрная с серебряными прожилками кровь. Столб зеленовато-желтого света взметнулся к потолку, словно желая сбежать, но обезглавленное тело Кошки магнитом притянуло к себе свет и впитало его, как губка воду. Где-то прогремел гром. Потолок и стены зала покрылись трещинами, пол вздыбился рваными пиками мрамора. Повеяло могильным холодом, труп Кошки усох, истончился и рассыпался в прах, а спустя мгновение исчез и он.

- Ничего не осталось, - прошептал Марвин, безумными глазами шаря по полу, и тут взгляд его болотных глаз наткнулся на отрубленную голову Джирмы. Не понимая, зачем он это делает, принц подскочил к ней, схватил за ухо и с ужасом осознал, что куда-то проваливается. Мир треснул и взорвался, в глаза джирмийцу ударил яркий слепящий свет. Марвин зажмурился, и тут его ноги наткнулись на что-то твёрдое.