Хулио Кордовес ждал у справочного бюро«Сегурналь», пока Джеф закончит разговор с Цуметой. Джеф излагал для протокола события вчерашнего дня. Поскольку была уже половина второго, он охотно принял предложение Кордовеса пообедать вместе.

– Ресторан«Нормандия«очень неплох, – посоветовал маленький детектив. – Полагаю, у них уже время обеда. Чуть дальше к центру есть еще«Париж». Очень старый, но очень хороший. Или, может быть, вам приятнее познакомиться с «Американским клубом»?

– Это далеко?

– Нет, – заверил Кордовес и зашагал впереди к своей машине. Казалось, он был горд тем, что может показать Джефу«Американский клуб», который когда-то был простым отелем. Кордовес вел Джефа мимо отдельных кабинетов, через дворик, который, видимо, должен был в особых случаях по-праздничному освещаться, и бар, где пятеро американских бизнесменов, потягивая «мартини», играли в покер.

Джеф заказал омлет, салат и чай со льдом, в то время как Кордовес остановился на курице с рисом. Не дожидаясь расспросов Джефа, он рассказал последние новости.

– Я узнал результаты вскрытия. Пуля вошла сюда, – он указал на груди место примерно на три пальца ниже сердца, – и застряла в позвоночнике, пронизав все тело.

Джеф пил чай и вертел в пальцах сигарету, пока ему вдруг не стало ясно значение услышанного.

Уставившись в потолок, он прищурился.

– В позвоночнике? – спросил он задумчиво. – А как тогда с телефонным звонком в семь минут девятого?

– Бейкер не звонил. Нельзя с уверенностью утверждать, что он умер сразу, но если нет, то все равно был парализован. Значит, не мог набрать номер. Врач считает, что он не мог даже снять телефонную трубку.

– Но кто-то ведь звонил!

– Да, – ответил Кордовес и некоторое время помолчал. – Вы говорили с Грейсоном? – спросил он затем.

– Еще нет. Вы знаете, где он живет?

– Да.

– Тогда поехали к нему. Если его нет дома, попытаюсь поговорить с женой.

– У Грейсонов живет ещё один человек, – сообщил Кордовес, когда Джеф получил счет.

– Вот как?

– Сеньор Фиск. Дадли Фиск.

– И почему он там живет, как вы полагаете?

– Говорят, он старый друг Грейсона. Прибыл сюда он полтора года назад и стал кем-то вроде ассистента у вашего сводного брата. Грейсон ведь мнит себя очень важной персоной, так что у Фиска должна быть масса всяких мелких обязанностей. Впрочем, – он придвинулся ближе и понизил голос, – он тоже был вчера вечером в отеле, вместе с мистером Грейсоном.

Карие глаза Джефа насторожились.

– Откуда вы это знаете?

– Я их видел. Я подвез сеньора Бейкера к отелю и спросил, будут ли у него для меня поручения. Сначала он сказал, что нет, но потом решил, что мне пожалуй лучше подождать. Автомобиль я поставил на стоянку такси. Там я заметил и ваше появлениехотя тогда ещё не знал, кто вы такой. Потом появился и Грейсон, а вслед за ним-машина с миссис Грейсон за рулем.

Он сделал извиняющийся жест.

– Естественно, я ничего тогда не заподозрил. Зато сегодня утром, вспомнив это, спросил себя, зачем они, собственно, могли приехать.

– Это происходило около половины восьмого? – уточнил Джеф.

– Да, приблизительно.

– И что произошло дальше?

– Женщина осталась в машине, а Фиск пошел к отелю, не к главному входу, а налево за угол, где бассейн и кабинки. С той стороны, где ваш номер. Оттуда тоже можно войти в отель.

– И долго он там пробыл?

Кордовес вздохнул.

– Этого я вам сказать не могу. Понимаете, вчера я просто не счел это достойным особого внимания. Когда вы прибыли, их не было всего лишь несколько минут.

– То есть, это было около восьми?

– Возможно.

Поскольку больше нечего было добавить, тема оказалась исчерпанной. Они пошли обратно к машине и по пути Кордовес показал себя отличным гидом. Он, казалось, действительно был рад показать американцу признаки прогресса своего родного города. Однако Джеф слушал только вполуха.

Парк «Лос Кобос«раньше с наступлением темноты становился опасным местом, рассказывал маленький детектив, но сейчас по его уверениям стал весьма ухоженным и даже освещался с наступлением темноты. Каждый раз, сворачивая в новую улицу, он объявлял её название. Они проехали мимо современного вида стадиона-«Бейсбол-парк», а неподалеку от него возвышался«Эстадио олимпико».

– Для футбола, – пояснил Кордовес, а через несколько сот метров показал налево, на отдельно стоящий новехонький небоскреб.

– «Креол Петролеум», – сообщил он. – Вы о них уже слышали?

Джеф хмыкнул.

– Пять лет назад я купил несколько сот акций этой компании. Три года назад прикупил еще.

– Эта фирма принесла стране уйму денег, – заметил Кордовес, поворачивая на широкую асфальтированную улицу, по которой оживленный поток машин двигался организованно и быстро.

– Наш хайвей, – пояснил Кордовес с гордостью, – Авенида де ла Мерседес, – добавил он, свернув направо, где. преодолев подъем, они наконец остановились перед прекрасно расположенным домом, который в Штатах отнесли бы к категории«резиденций».

– Я подожду, – сказал он, – вам здесь трудно будет найти такси.

Темнокожая горничная приняла у Джефа визитную карточку и оставила его ждать в холле. Женщина, которая вскоре вышла навстречу, выглядела стройной, хорошо сложенной и интеллигентной. Волосы цвета платины очень шли к её внешности. Но её улыбка была скорее вежливой, чем сердечной, когда поздоровавшись она представилась как Диана Грейсон.

Крепко пожав его руку, она провела гостя в большую прохладную гостиную. Там одна стена состояла целиком из стекла и выходила на огромный, холеный газон, обнесенный оградой. Сев на диван, хозяйка достала из серебряной коробки сигарету и нервно постукивала ей по крышке, пока Джеф не подал огня. Потом глубоко затянулась и закинула ногу на ногу.

– Арнольд говорил, что вы, возможно, зайдете. К сожалению, его нет дома. И я не могу вам сказать, где он.

– Но вы знаете, зачем я приехал?

– О, да. Он мне рассказывал.

– А вы не знаете, намеревался он…

Она подняла руку, прерывая. Теперь её улыбка стала принужденной, голосвысокомерным. В её прямой, откровенной манере было что-то дикарское, словно у неё пропало желание скрывать давно гложущую её досаду.

– Полагаю, мы оба сэкономим время, если я скажу, что с некоторых пор я не знаю больше, что Арнольд делает или какие строит планы. Три года, как я замужем за ним, и, откровенно говоря, сыта этим по горло.

Джеф не представлял, что он должен ответить. Ситуация была крайне неприятной.

– Вы… Вы не ладите друг с другом? – выдавил он наконец.

– Можно сказать и так.

– Вы поженились в Лас-Вегасе?

– Это было просто заблуждением, – ответила она сухо. – Мой первый муж был славным парнем, но пьяницей и человеком слабовольным. Арнольд казался совершенно другим. Я была пленена его обаянием и хотела облегчить себе жизнь, имея кого-то, кто будет принимать решения за меня, и при ком я буду чувствовать себя женщиной, а не медсестрой. Мне понадобился целый год, чтобы понять, что и в чувствах, и в финансовом отношении я обманулась.

– Но вы все-таки остались с ним, – возразил пораженный Джеф.

– О, да, – она подалась вперед и со злостью вдавила сигарету в пепельницу. – Да, я осталась с ним. Я могла вернуться в Штаты, но осталась бы при этом с пустыми руками. Я могла бы там оформить развод, но весьма сомневаюсь, что смогла бы добиться от него пособия.

От первого мужа я получила некоторую компенсацию. Когда в поисках счастья мы прибыли сюда, я все ещё была влюблена, или, по крайней мере, мне так казалось. Тут Арнольд затеял множество сделок. Он рассказывал мне обо всех своих делах, а я подписывала чеки. Неприятность состояла в том, что все неудачи приходились на меня, а успехи-на него. Теперь у меня больше нет ни гроша, не считая кое-каких драгоценностейподарков первого мужа. Я и думать не хочу, чтобы просто уйти и тем самым облегчить ему жизнь-нужно сделать так, чтобы он дал мне приличное возмещение.

Она не стала объяснять, что подразумевает под словами«облегчить жизнь». Отвела взгляд, и постепенно на лицо вернулось прежнее выражение и улыбка стала естественной и приветливой.

– Входите, Дадли, – бросила она.

Лейн оглянулся. Увидев входящего мужчину, встал.

– Это мистер Лейн, – представила хозяйка. – Дадли Фиск.

– Добрый день, мистер Лейн, – сказал Фиск, подавая руку. Он был круглолицым и толстощеким, с белокурыми волосами. Носил очки. На вид был спокоен и приятен в общении, и хотя показался Джефу личностью бесцветной, улыбался весьма непринужденно.

– Садитесь, Дадли, – предложила женщина. – Мистер Лейн спрашивал о планах Арнольда, и я вынуждена была сказать, что не имею ни малейшего представления.

– Вам известно о деньгах, которые он присвоил в отеле «Вествинд»? – спросил Джеф, которому просто захотелось сменить тему разговора. И заметил, что улыбка её вновь исчезла, губы крепко сжались.

– Ничего не знала до последних дней, – отрезала она. – Если бы я хоть о чем-то догадывалась!.. Нет, я только обратила внимание, что он после нашей свадьбы безумно спешил покинуть Штаты. Я тогда задавала себе вопрос, почему он стал таким нервным и неуравновешенным… А его наследство велико?

– Не могу сказать наверняка, – ответил Джеф. – Все зависит от общего курса акций. Вероятно, от четырехсот до пятисот тысяч.

– Долларов?

Джеф кивнул.

– Полагаю, вы знаете, что он продал здесь часть своего имущества.

Она бросила короткий взгляд на Фиска.

– Часть? Все-за исключением этого дома, – горько бросила она.

Джеф помедлил, пытаясь составить собственное мнение и определить роль Дадли Фиска, на которого женщина смотрела с доброжелательной улыбкой и от которого, как он заметил, очевидно очень зависела.

– Вы прибыли в Венесуэлу в качестве помошника Арнольда, мистер Фиск? – спросил Джеф.

– Я вначале тоже так думал, – ответил Фиск. – Нет, это моя судьба, – с удивительной откровенностью продолжал он, – стать жертвой скверной мальчишеской влюбленности, от которой я долго зависел. Познакомился я с Арнольдом в последний год его учебы. В нем было все, чего недоставало мне. Высокий, красивый, хороший спортсмен… У него водились карманные деньги, и он был готов поделиться ими с каждым, кто играл при нем роль шута или мальчика на побегушках. В то время я был чрезвычайно горд, что он выбрал меня, так как я жил на стипендию и должен был сам зарабатывать на карманные расходы. Однажды Арнольд даже отбил у меня девушкуособого труда ему это не стоило-но и это не открыло мне глаза. Он был для меня колоссальным парнем, а я его приятелем. Все, что бы он ни делал, никогда не казалось мне дурным.

Когда полтора года назад он мне написал, я был агентом по сбыту печатной продукции в Нью-Йорке, и, видит Бог, рекордов не ставил. Арнольд расписал здешнюю жизнь в самых ярких тонах, рассказал о бешеных деньгах, которые тут будет зарабатывать. Ему нужен был помошник, и это якобы могло стать главным шансом в моей жизни.

Он махнул рукой.

– Может быть, я все ещё находился под впечатлением давних обстоятельств, или просто надоела мне моя работа… Как бы там ни было, я приехал-и стал«прислугой за все». Я-так называемый«ассистент«в его конторе. Я получаю жалование, хотя и не такое, как было обещано, но при этом у меня бесплатное питание и жилье. Что ещё нужно козлу отпущения, если у него нет дома?

Фиск ещё некоторое время продолжал в том же духе, но Джеф почти не слушал. Его мысли были о другом, но он чувствовал, что Фиск говорил правду. Этот человек, вероятно, стыдился своего безволия и покорности, но виной тому была слабость характера. У Джефа создалось впечатление, что в сущности Фиск был славным парнем, может быть даже симпатичным, но не обладавшим достаточными целеустремленностью и честолюбием. Неудачи явно исчерпали запас его энергии, и потому он привычно списывал всю вину на собственные ошибки.

Несмотря на это, лишь одно его присутствие преображало Диану Грейсон. При взгляде на него исчезала её чопорность, и казалось расцветали все женственность и нежность, на которую она была способна. Хотя доверяясь ему, она снова могла совершить ту же ошибку, это явно было для неё утешением и необходимостью.

– Знали вы, зачем Арнольду понадобились наличные, миссис Грейсон? – спросил Джеф, когда Фиск умолк.

– Я не совсем понимаю, о чем вы!

Джефу пришлось рассказать о Карле Уэббе и о том, что Гарри Бейкер должен был выступить в качестве посредника.

– Вы знали, что Арнольд вчера вечером с наличными отправился в «Тукан»? – спросил он.

– В самом деле?

– Вы этого не знали? Однако вы следили за ним, или это не так?

– Что вы сказали?

– Вы и мистер Фиск вслед за вашим мужем подъехали к отелю«Тукан». – Он взглянул на Фиска. – Вы вошли в отель через боковой вход. Как долго вы там пробыли?

Фиск покосился на женщину, как бы ожидая от неё помощи, которую она тотчас и оказала протестующим и убедительным тоном.

– Я не знаю, откуда у вас такая информация, – заявила она. – Но могу сказать вас следующее. Мы не следили за Арнольдом и не ездили в отель.

– Вы знали о деньгах? – Джеф не отступал. – Луису Миранде это было известно. Кто ещё мог знать?

Пожав узкими плечами, она встала. Взгляд её стал холодным, тон-резким.

– Сожалею, – заявила она, – может быть, вам лучше спросить Арнольда. Возможно, он сейчас в конторе.

Джеф встал. Он понял-пришло время уходить. Кажется, он немного разобрался в характерах этой пары, и женщина оказалась сильнее. Безотрадность существования изранила её чувства, но она не сдавалась. То, что она презирала своего мужа, казалось очевидным, но одновременно Джефу было ясно, что она хладнокровно рассчитывает заставить его заплатить по-крупному за все причиненные ей страдания.

– Когда был обнаружен труп Бейкера, – сказал он, – денег в номере не было. Я твердо убежден, что Арнольд собирался заплатить-он все ещё испытывал слишком большой страх перед хозяевами отеля «Вествинд». Тот, у кого сейчас эти деньги, должен нести ответственность за убийство.

Теперь она смотрела ему прямо в лицо. В улыбке её было столько самодовольства, что Джеф едва не вышел из себя. Если она и была хоть в малейшей степени обеспокоена, на лице это никак не отражалось.

– Я охотно получила бы их, – сказала она. – Учитывая, что по праву большая их часть все равно принадлежит мне.