В детстве мне говорили, что в континентальной Европе люди не только ездят по другой стороне дороги, но и кошек гладят в обратную сторону. Не помню, откуда я это взял – может, из какой-нибудь детской книжки или кто-то из родни или друзей моих родителей решил пошутить. В общем, теперь я знаю, что это неправда. Кошек гладят наоборот в Бирмингеме.
– Давай же! – сказала Джойс, женщина под шестьдесят с сильным йоркширским акцентом, одетая в флисовую кофту, Барбаре, другой женщине под шестьдесят с еще более сильным йоркширским акцентом, одетой в флисовую кофту. – Серьезно, давай, распуши его. Ты же знаешь, как ему это нравится. Да, вот так, вот так!
Джойс и Барбара были хозяйками одного из конкурсантов «Сьюприм кэт шоу», кошачьего ответа «Крафтс», знаменитой выставке собак, которая проводится в бирмингемском Национальном выставочном центре. Минут десять я зачарованно смотрел на них. Не знаю, почему среди всего разнообразия причудливых и экзотических кошек я остановил взгляд именно на Герци породы селкирк-рекс. Может, все дело в том, что прежде я не видел кошек, похожих на пушистую гусеницу. Когда Джойс прошлась по ней расческой, сходство с пушистой гусеницей стало просто поразительным.
– А ничего, что вы вот так гладите и расчесываете ее? – спросил я, глядя, как Джойс усердно чешет Герци против шерсти, а сам подумал: «Медведь за такое нагадил бы мне в кухонный комбайн».
– Все в порядке, – ответила она, – с этой породой так и надо – им нравится.
– Кстати, а почему вы назвали ее Герци?
– Вообще-то это кот, и на самом деле его зовут Эрцгерцог Джоннибигуд Зиг-Заг.
* * *
Пожалуй, стоит отметить, что я проехал больше двухсот километров до Бирмингема не затем, чтобы просто посмотреть на кошек. Я никогда раньше не бывал на кошачьих выставках, да и сама идея разводить породистых кошек была мне чужда. Да, у них четыре лапы, усы и хвост, как и у моих мурлык, а еще зашкаливающее чувство собственной важности, но на этом, насколько я понял, сходство заканчивается. Жизнь породистых любимцев была совершенно иной: их существование до такой степени контролировалось человеком, что казалось слегка неестественным. Не то чтобы мне не нравились экзотические кошки, просто в их присутствии я немного нервничал, не понимая, чего они от меня хотят. И вот так вышло, что в соседнем зале выставочного центра проходило гольф-шоу, где я подписывал экземпляры моей недавно вышедшей книги, посвященной этому спорту. Было бы глупо хоть на минутку не заглянуть к котам.
В итоге я заглянул на несколько часов. Оказавшись в огромном зале в окружении 1455 мурлык, кошатник не может не обрадоваться. Обычно, глядя во время кормления на своих шестерых пушистых негодяев, я думал, что они представляют собой разнообразие кошачьего мира, однако теперь понял, как серьезно я заблуждался. Здесь были коты, напоминавшие миниатюрных львов, лысые коты и коты, будто вывернутые наизнанку, а также коты, похожие на Бенисио дель Торо… коты, которых словно выдавили из тюбика. И у всех этих животных было нечто общее: ни одно из них не выглядело счастливым. Ощущение всеобщей кошачьей печали медленно охватывало меня, вызывая легкую тошноту.
– Кошки ужасно заразные, – сказал Колин, один из тех, кто пригласил меня на гольф-шоу, когда я решил сделать перерыв и снова наведаться в соседний выставочный зал.
Колин, мягко сказать, не был любителем кошек, так что я не стал подпитывать его предрассудки рассказами о том, как хозяйка одного сиамского кота целовала его в губки или как мужчина, рекламировавший кошачью еду, уплел несколько ложек корма, чтобы доказать, что он и правда вкусный. Принимая во внимание эти случаи, Колин, возможно, в чем-то был прав, однако вряд ли виной этому неприятному ощущению в горле были какие-то кошачьи микробы.
В свободные от работы моменты мы с Ди иногда обсуждали, кого бы из наших питомцев можно было отправить на кошачью выставку. Обычно мы останавливались на Ральфе или Бутси, но потом представляли, какой беспорядок устроят наши отъявленные грубияны на глазах у своих подкованных в этом деле сородичей. Наши разговоры не представляли никакой опасности, ведь это была просто фантазия. Мы никогда бы не отправили наших кошек на выставку: от одной мысли о том, чтобы а) держать мурлыку в тесной клетке или тащить через всю страну без какой-либо надобности и б) ставить ее на специальную платформу, дабы показать, что она «лучше» других кошек, нам становилось дурно. Мне хотелось верить, что бирмингемская выставка опровергнет сложившиеся у меня представления о подобных шоу. Тем не менее, хотя я познакомился там со многими замечательными людьми, я понял, что что-то не так, когда через час хождения по залу не ощутил привычного желания забрать всех кошек себе.
Мне хотелось выпустить их на свободу.
Пусть бегают по улице вокруг выставочного центра (ладно, может, по другим улицам – все-таки бегать у выставочного центра опасно), спариваются с не такими избалованными кошками и заводят котят – тогда родословная этих малышей не позволит попасть им на «Сьюприм кэт шоу», и их заберут домой какие-нибудь милые старушки, которым нужна компания.
На вопрос о том, насколько хорошо живется кошкам в ограниченном пространстве, заводчики часто отвечают, что «с породистыми все по-другому» и «им это вообще-то нравится». За время, проведенное на выставке, я от многих услышал такое мнение: люди считают, что вся эта шумиха кошке только на пользу – мурлыке нравится красоваться, и она хочет победить в своей категории не меньше хозяина. Конечно, коты – самодовольный народец, но мне трудно поверить, что из-за своего высокомерия они горят желанием отхватить награду «Лучший в окрасе» среди кастрированных полудлинношерстных у серебристо-черепахового мейн-куна по соседству.
Да и красноречивые взгляды заключенных в клетки выражали не просто обычное неодобрение, а скорее порицание. Они как будто говорили мне: «Что, и ты туда же? Понятно». Было ли этим животным дело до того, что их клетки обвивали мишурой или украшали в стиле «Завтрака у Тиффани»? Нравилось ли кошкам, когда хозяин поднимал их на обозрение толпе вместе с кубком и сертификатом в рамочке? Считали ли они, что постоянное нахождение в замкнутом пространстве и бесконечные поездки из Кардиффа в Ньюквей, Рипон и Эдинбург того стоят?
Может, будь на то их воля, эти питомцы предпочли бы вообще сюда не приезжать – или хотя бы походить свободно по выставке, понюхать зад у других кошек, изучить прекрасный ассортимент высококачественных «сигар» с кошачьей мятой, а потом зайти в соседний зал и нагадить на парочку сумок для клюшек?
Точно нам знать не дано, но даже по языку тела победителей шоу видно, что они об этом думают.
Спросите, почему я так долго пробыл там? Во-первых, шок от осознания того, что я неуютно себя чувствую в полном кошек зале, проявился не сразу. А еще я, наверное, хотел, чтобы этот день навсегда отпечатался в моей памяти: существуют люди, чья одержимость кошками зашла куда дальше, чем моя. Я понял, что с моим нынешним состоянием все не так уж плохо, и получил предупреждение на будущее.
Думаю, выставка «Сьюприм кэт шоу» доказала, что не стоит все время держать кошек при себе и полностью оберегать их от опасностей внешнего мира. Большинство питомцев в зале никогда не бывают на улице; этих неженок все время балуют и наряжают в нелепую одежду. Понятно, что вряд ли хозяева вдруг обнаружат их безжизненное тело на влажной траве, что таких котеек не собьет бездушный водитель внедорожника и что они не забредут в дальние районы южного Лондона, откуда вернутся истощенными и попахивающими капустой, – но при этом они многое упускают. Может, слишком самоуверенно с моей стороны считать, что выставочные коты живут не так счастливо, как Медведь, Джанет, Шипли, Бутси, Пабло и Ральф, как когда-то жил Монти и уж тем более Брюер, однако я ничего не мог с собой поделать. И как только я осознал это, мое давнее чувство вины перед кошками немного ослабло.
Пожалуй, есть еще одно объяснение тому, почему я провел на кошачьей выставке больше времени, чем следовало: упрямство.
Когда я сообщил Колину и другим организаторам гольф-шоу, что в перерывах между автограф-сессиями собираюсь провести время с «людьми в соседнем зале, от которых несет мочой», они сначала подумали, что это шутка.
– Да, признаюсь, – сказал я Колину. – Я люб-лю кошек.
Он будто перекатывал услышанные слова на языке, как подозрительно острую чипсинку, – и похоже, их вкус ему не нравился.
Я уже встречал подобную реакцию: примерно с таким же шоком и непониманием на меня смотрели друзья по клубным тусовкам, когда я бросал их посреди дороги, чтобы пообщаться с бегущим по улицам северного Лондона котиком. Теперь, когда так неожиданно пересеклись два главных интереса в моей жизни, я обязан был отстоять свою точку зрения. С Колином мы встречались всего раза четыре, но он знал, что я люблю гольф. Теперь он знает, что я обожаю кошек. Но предполагал ли он, что, если пришлось бы выбирать, какое из этих увлечений бросить, я бы, не раздумывая, выкинул свою клюшку? Зачем мне защищать спорт, где игроки носят сутенерские брюки и дурацкие головные уборы и отмачивают сексистские шуточки? И что такого плохого в кошках и тех, кому они нравятся?
Я должен был совершить серьезный поступок. Четыре часа я провел на гольф-шоу, и если не пробуду столько же в соседнем зале, то окажу кошкам плохую услугу. Вот бы доказать Колину, что нет ничего странного в мужчине традиционной ориентации, который увлекается спортом и при этом любит кошек – тогда я почувствовал бы, что внес свой крошечный вклад в развенчание давно сложившегося клише о кошатниках.
Конечно, во многом выставка кошек только подтверждала стереотипы весельчаков вроде Колина, которые играют в гольф и заводят собак. Сначала я представлял, что вернусь на гольф-шоу с группой широкоплечих парней, у которых на уме одни клюшки, а из рюкзаков высовываются милые кошачьи мордашки. Планы поменялись, когда я заметил, что подавляющее число участников выставки – женщины. Мои надежды рухнули окончательно во время разговора с Леоной из Оксфорда: пока я восхищался ее бенгальцем, она пожаловалась, что «мужчин тут почти не бывает, а если и приходят, то в основном геи», а перед этим еще услышал, как одна женщина, поглаживая своего норвежского лесного кота, говорила подруге: «Он мне не вместо ребенка, он и есть мой ребенок». В общем, я уже собирался уходить.
И вдруг увидел его.
В тот момент я болтал с Триш, жительницей Карлайла и хозяйкой бурманского кота. Она рассказывала, что впервые приехала на выставку и что ей все нравится, только народ тут не слишком доброжелательный, особенно та женщина, которая заглянула в клетку к ее любимцу и, вздернув нос, спросила: «Он что, полосатый?» Триш продолжала рассказывать, но я уже заметил его футболку-поло и слушал ее обиженную речь вполуха. Мой ровесник, может на год-два старше. Короткие волосы. Спортивное телосложение. Кошачья корзинка в руках. Бинго! И он идет прямо ко мне…
– О, это мой муж Марк, – представила его Триш.
Я был в восторге: еще один кошатник, который не похож на заскучавшего друга кого-то из участников, гея или работника выставки. Неужели он, как и я, видел новую рекламу корма «Ямс» с той противной женщиной, которая говорит: «Не могу проснуться без моего пушистого будильника!», и, хотя ролик явно не рассчитан на длинноволосых тридцатилетних любителей спорта, все равно пересматривает его ради котенка черепахового окраса, который смешно машет лапками? Может, это он выставляет своего кота, а Триш просто приехала с ним?
– Так вы тоже помешаны на кошках? – спросил я – пожалуй, чересчур напористо.
Марк едва раскрыл рот и выговорил первый слог, но его перебила Триш:
– Нет-нет, Марку вообще нет дела до кошек. Он тут со мной в качестве водителя и носильщика, а сам-то хочет попасть на гольф-шоу…
– Да, толь… – произнес Марк.
– Пусть даже не думает, что я пойду с ним, к тому же там очень дорого. Лучше ему остаться здесь, правда, милый?
– Ну-у-у… – выдал он.
Тогда я хорошенько разглядел его. И о чем я только думал? Любой болван, обладающий хоть капелькой наблюдательности, сразу поймет – этот человек не любит кошек. Я так хотел, чтобы он оказался кошатником, что не заметил очевидных признаков: вялая походка, расцарапанные руки, да и корзинку он держал так, будто она сама по себе в любой момент может блевануть ему на кроссовки. Этот мужчина представлял собой несчастное зрелище. Он предпочел бы оказаться где угодно, лишь бы не здесь.
Пора было признать поражение. Я проскользнул назад к залу с гольф-шоу, чтобы забрать книги с курткой и попрощаться с Колином и другими организаторами. Я мог бы остаться еще ненадолго, но и здесь атмосфера была не в моем вкусе: в гольфе мне больше нравилось забрасывать мячи, а не покупать дорогущие рубашки-поло и пожирать взглядом блондинок, представляющих рекламные образцы. Почему нельзя устроить общую выставку с зеленым полем с кучей мячей для гольфа, по которому свободно бродят коты? Пушистые могли бы даже принять участие в игре – стало бы еще интереснее.
Я шел к машине, весь в мечтах о кошачьей гольф-выставке и о том, как быстро я могу лишить Медведя его чувства собственного достоинства с помощью «сигары» с кошачьей мятой, лежащей у меня в сумке, – и тут вдруг обратил внимание на прицепленный к рубашке гостевой пропуск на гольф-шоу. У меня появилась блестящая идея. Я не мог понять, как до меня раньше не дошло. Недолго думая я побежал назад, протискиваясь по коридору между объевшимися бургеров мужчинами с клюшками в руках и женщинами, несущими кошачьи домики.
Я успел как раз вовремя. Еще десять секунд, и он скрылся бы за ограждением с логотипом «Пурина Уан» – больше бы я его не увидел. Первой меня заметила Триш, и она, похоже, понимала, что происходит. С улыбкой она дернулась в мою сторону, но поняв, что ничем его сейчас не удержит, коснулась плеча Марка. Обернувшись и увидев меня, он сразу приободрился. Губы наконец растянулись в улыбке. Этот крепкий парень вряд ли привык лишний раз проявлять эмоции на людях, да и гольфом наверняка занялся только по совету друзей из команды по мини-футболу, но в тот момент он напоминал героиню романтической комедии, оказавшуюся в конце фильма на распутье перед посадкой на самолет.
– Если поторопишься, то успеешь до закрытия прилавка с рубашками-поло, – сказал я и отдал Марку пропуск.
Я понял, как он мучился, и на это краткое мгновение нас неожиданно что-то объединило. Затем он отдал Триш невероятно огромную игрушечную мышь, беззвучно проговорил «спасибо» и решительным шагом отправился к свободе.
* * *
КАК НАКОРМИТЬ ШЕСТЕРЫХ ОКАЯННЫХ КОТОВ: ИНСТРУКЦИЯ ДЛЯ ДОМОХОЗЯЕК
1. Возьмите пять фарфоровых мисок и совершенно бесполезную изогнутую пластиковую тарелку в подарок от «Пурина уан» и поставьте их на пластиковые подносы на разделочный стол.
2. Спихните приставучего умственно отсталого рыжего кота со стола, упомянув при этом слово «кретин».
3. Громко свистните, используя особый запатентованный томосвист.
4. Откройте кухонный шкафчик и достаньте упаковку с пакетиками мясного желе «Феликс». Не доставайте коробку с кормом «Феликс: какой на вид, такой и на вкус», гниющую в дальнем углу шкафчика.
5. Вытащите приставучего умственно отсталого рыжего кота из шкафчика. Сожмите почти вплотную большой и указательный пальцы и покажите приставучему умственно отсталому рыжему коту, что у него «вот столько ума, не больше».
6. Одновременно с этим оттащите несносного крикливого черного кота от морды приставучего умственно отсталого рыжего кота, а мелкую серую кошку – от зада приставучего умственно отсталого рыжего кота.
7. Спокойно поприветствуйте полосатого кота-милашку, желательно дружелюбным девчачьим голосом, дабы не понизить самооценку ранимого полосатого кота-милашки.
8. Вскройте пакетики мясного желе «Феликс» и поровну распределите на пять фарфоровых мисок и совершенно бесполезную изогнутую пластиковую тарелку в подарок от «Пурина уан».
9. Спихните приставучего умственно отсталого рыжего кота со стола, не забыв поиздеваться над его привычкой высовывать язык.
10. Поменяйте воду в автоматической поилке со странным названием, вытащив из отверстия намокшие кусочки сухого корма.
11. С силой столкните со стола несносного болтливого черного кота.
12. Громко свистните, используя особый запатентованный томосвист.
13. Вытащите из ноги впившийся коготь тупого пушистого черного кота.
14. Высунувшись в окно, позовите по имени несчастного талантливого ранимого черного кота так, чтобы не побеспокоить соседей, и чтобы из-за криков «Медведь!» прохожие не решили, что по улицам южного Норфолка и правда бродит медведь.
15. Начните расставлять пять фарфоровых мисок и совершенно бесполезную изогнутую пластиковую тарелку в подарок от «Пурина уан» на кухонном полу через равные промежутки. Помните о «синдроме завалявшихся кусочков» и не ставьте миски чересчур близко к плинтусу.
16. Поймайте убежавшего полосатого кота-милашку и убедите полосатого кота-милашку, что не стоит отказываться от еды лишь потому, что на него пошипела мелкая серая кошка.
17. Уберите приставучего умственно отсталого рыжего кота от миски полосатого кота-милашки.
18. Уберите мелкую серую кошку от миски тупого пушистого черного кота.
19. Встаньте в качестве живого щита между несносным болтливым черным котом, приставучим умственно отсталым рыжим котом, мелкой серой кошкой и совершенно бесполезной изогнутой пластиковой тарелкой в подарок от «Пурина уан».
20. Подведите несчастного талантливого ранимого черного кота к совершенно бесполезной изогнутой пластиковой тарелке в подарок от «Пурина уан».
21. Ждите, когда несчастный талантливый ранимый черный кот посмотрит на вас так, будто хочет сказать: «Я что, должен есть эту дрянь?»
22. Поставьте совершенно бесполезную изогнутую пластиковую тарелку в подарок от «Пурина уан» и несчастного талантливого ранимого черного кота на разделочный стол, осторожно подведите несчастного талантливого ранимого черного кота к кусочкам мясного желе и ждите, пока несчастный талантливый ранимый черный кот не начнет неуверенно лизать кусочки мясного желе.
23. Поменяйте воду в автоматической поилке со странным названием, вычистив рвоту тупого пушистого черного кота из основной емкости автоматической поилки со странным названием.
24. Положите свалившиеся на стол кусочки мясного желе обратно в совершенно бесполезную изогнутую пластиковую тарелку в подарок от «Пурина уан», осторожно приговаривая, что несчастный талантливый ранимый черный кот должен их съесть.
25. Спихните приставучего умственно отсталого рыжего кота со стола, упомянув сходство приставучего умственно отсталого рыжего кота с кулинаром Хью Фернли Уиттингстоллом, будь тот отупевшим котом.
26. Поймайте убежавшего полосатого кота-милашку и убедите полосатого кота-милашку, что не стоит отказываться от еды лишь потому, что на него пошипела мелкая серая кошка.
27. Быстро подложите бумажные полотенца под подбородок тупого пушистого черного кота, как только тупой пушистый черный кот начнет изображать движения из клипа «Уличные танцы». Другой рукой отодвиньте отступающего несчастного талантливого ранимого черного кота, дабы несчастный талантливый ранимый черный кот не оказался на линии огня.
28. Воспользуйтесь механизмом утилизации отходов, встроенным в приставучего умственно отсталого рыжего кота, чтобы очистить совершенно бесполезную изогнутую пластиковую тарелку в подарок от «Пурина уан» и поверхность вокруг нее, забирая обратно все вышесказанные слова, включая «кретин» и «тупица Бенни из сериала «Перекресток».
29. Воспользуйтесь механизмом утилизации отходов, встроенным в приставучего умственно отсталого рыжего кота, чтобы очистить остальные миски и предупредить развитие «синдрома завалявшихся кусочков».
30. Достаньте из кухонного шкафчика кружку и чайный пакетик.
31. Аккуратно вытащите приставучего умственно отсталого рыжего кота из шкафчика.
32. Сотрите кусочек мясного желе с кружки.
33. Сотрите кусочек мясного желе с руки, но сначала с его помощью заставьте мелкую серую кошку проявить по отношению к вам корыстную любовь.
34. Поднесите чайный пакетик к носу приставучего умственно отсталого рыжего кота, все повторяя: «Что, хочешь чай? Хочешь чай, а?»
35. Повторяйте вышеописанную процедуру каждые десять-двенадцать часов, пока не сойдете с ума.