— Я кричу, ты кричишь, все мы кричим, потому что хотим мороженого! Мороженого! Сливочного мороженого! — захлебываясь, пел рыжий скрипач.

— Вву, хо! хо! хо! — вторил толстый негр, распластываясь по клавишам, и в тон ему бешено лаяли саксофоны.

Мисс Драгонетт танцевала с Волковым, а потом с Мишей. При этом Волков выяснил, что она сильно заинтересована Мишиной таинственной личностью, а Миша — что не привык танцевать за кавалера. Это было мучительно неловко.

Потом они сидели в углу малого кормового салона. Там было прохладно. Было много пальм, и не было людей.

— Он — переодетая девушка, — вдруг подумала вслух мисс Драгонетт. Волков рассмеялся, а Миша, узнав, в чем дело, опять покраснел и чуть не лопнул от ярости.

Хотелось многое спросить, но спрашивать было неловко. Драгонетт вздохнула.

— Дикая дрянь, — сказала она и, спохватившись, добавила: — «Королева революционеров». — Потом рассказала, что из-за этой самой «Королевы» едет в Гонолулу с двумя актерами и оператором. Гонолулу — это хорошо, но съемка… Режиссировать будет один из актеров — «злодей» Кейт Роджерс.

— Самая настоящая скотина, — вдруг вырвалось у нее, и Миша, выслушав перевод, потемнел.

— Не могу больше сниматься с идиотами и для идиотов. Купальные костюмы, пудреные парики, сантиментальность, романсы для радио, поцелуи для кассы, — брр! — Она даже топнула ногой, и Миша немедленно с ней согласился.

— Я только раз получила удовольствие. К нам в павильон пришли два чудака. Они растоптали пузатого Уорнера, и… — она запнулась:- Простите, мистер… я не расслышала вашей фамилии. Вы, кажется, тоже из Никарагуа.

— Моя фамилия Келли,- сказал Волков:- это я устроил ураган в вашем павильоне.

Мисс Драгонетт не выдержала: — Но почему же? Кто же вы такие? Зачем громите кинофабрики? Почему Уилли…- и, сконфузившись, замолчала.

— Говори всю правду, — сказал Рубец, осведомившись о содержании разговора. Волков внимательно на него посмотрел и повернулся к мисс Драгонетт.

— Русские большевики,- сказал он. Она наклонилась вперед и весело кивнула головой. Тогда Волков рассказал ей все. Он дал ей подробный отчет о всем пути от ленинградских болот через Стокгольм, Марсель и Алжир. Через Гавану, Никарагуа и Лос-Анджелес до палубы парохода «Констеллешион». Он говорил полчаса, и мисс Драгонетт, не отрываясь, его слушала.

— Великолепно, — сказала она — Вот это жизнь… Он должен быть очарователен в женском платье, — и рассмеялась.

Из-за низкой пальмы медленно поднялась голова на узких черных плечах;- Вставший был похож на очень старого коршуна. Он замигал круглыми, безбровыми глазами, пошевелил руками, будто собираясь взлететь, глухо сказал: «Безобразие», — и на деревянных ногах вышел из салона, подслушивал, — зашипела мисс Драгонетт.- Я заставлю эту падаль молчать. Я ему уши оборву! — и она соскочила с дивана.

— Но, мисс Драгонетт… — начал Волков.

— Меня зовут Джессика. Никто не смеет говорить мне «но»!

— Она исчезла.