Наступил февраль 1995 года. Недавно мне исполнилось 11 лет. Я был уже большим мальчиком, ходил в четвёртый класс московской общеобразовательной школы, и Бог решил меня поздравить с этой датой своеобразным образом. Он одарил меня стигматами. Проснувшись рано утром, я вышел из своей комнаты, подошёл к зеркалу в коридоре, и обомлел от удивления! Мои ладони кровоточили, из огромных чёрных язв проступала алая кровь. Имелись открытые раны в области нижнего правого ребра и солнечного сплетения. Что удивительно: увечье грудной клетки имело форму креста! Я улыбнулся своему новому отражению в зеркале, поздоровался с ним! Нисколечко не испугавшись, побежал будить родителей, показывать им свой шокирующий божественный вид.

— Мама, папа просыпайтесь! Смотрите, я воскрес!

Первым грохнулась на пол моя мама. Она потеряла сознание, не справившись в этот момент со своими переживаниями. Видимо, моя родительница решила, что в наш дом проник маньяк, и он от души поиздевался надо мной. Мой отец мог выдержать и не такое зрелище, поскольку был действующим офицером внутренних войск СССР. Так что он очень спокойно воспринял мои окровавленные раны, но поинтересовался при этом: как я себя чувствую? А чувствовал я себя прекрасно. Ничего у меня не болело! Кровь из моих ран не струилась фонтаном и не убавлялась из моего организма, а лишь по маленькой капельке проявлялась наружу. Жить, как говорится, было можно!

— Папа, я стал Иисусом Христом! — я выставил обе свои окровавленные ладони вперёд отцу на обозрение.

— Я бы так не сказал, — сухо ответил отец.

Он взял в руки фотоаппарат и сфотографировал меня на память в таком виде.

— Папа, — тихо произнес я, — это ведь божья милость?

Отец покачал головой.

— Скорее, наоборот.

— А ведь, распяли-то, не…

— Остановись! — грубо прервал меня мой родитель. — Об этом говорить не нужно! Хотя ход твоих мыслей мне понятен.

В общем, в школу я не пошёл. Около недели потом залечивал свои кровоточащие раны разными мазями и примочками. Мои мама и папа были очень напуганы посланиями Бога. Они не представляли себе, как я буду жить с этими отметинами? И что произойдёт с атеистическим обществом, когда оно узнает об этом удивительном явлении? Сами понимаете, не принято было советским гражданам ходить по Москве с пробитыми насквозь ладонями и с кровавым распятием на груди, даже если эти раны появились у тебя загадочным образом. Даже показывать пальцем в небо и говорить о Боге, было людям запрещено Советской властью! Но для меня, одиннадцатилетнего паренька, всё это было забавным приключением. Я верил, что Бог меня любит! Ведь сегменты мои были абсолютно безболезненными и носили символический религиозный характер. Мол, люди помните, что Бог существует! Он ждёт от нас поклонений и послушания! Частенько бывало, подойду к зеркалу, посмотрю на себя со стороны, и спрошу:

— Я ведь не злодей. Тогда почему эти раны появились у меня?

Но зеркало моё всегда молчит, ему запрещено отвечать на мои вопросы.