Приключения мистера Никто во сне и наяву
В моей голове всплыл недавний разговор со стулом. (Пип) -дец! Какой же он тупой? Ему же, почти сорок лет! Старше меня, сука, на четыре года, но до сих пор не понимает элементарных вещей. Я ему доказывал, целый час, что Зенит Санкт-Петербург играет в футбол лучше московского Спартака, а он не соглашается, и все тут! Тупой какой! Пойду (пип) -бу ему с ноги.
Как пантера, в прыжке я кинулся к стулу, стоящему посреди комнаты, зубами вцепился в его переднюю ножку, начал грызть и кусать ее из-за всех сил. Деревянный предмет кухонного интерьера не произнес ни звука, но я точно знал, что ему было больно.
– Хы-хы-хы. Терпишь сучок, а как на счет, небольшого футбольного соревнования? А?
Стул сильно занервничал, он явно не ожидал такого расклада, и пугливо попятился было назад, но я смог удержать его своими руками за спинку, инкрустированную декоративными элементами из серебра, и обитую синим бархатом.
– Куда, сука?
– Отпусти-отпусти, – послышались, первые жалобные мольбы о пощаде!
– Поздно Вася!
– Я больше не буду!
– Молчать!
Я поднялся на ноги, и в полной мере ощутил физическое превосходство над своим лютым врагом. Подбросив, стул высоко в воздух, я с дьявольской силой ударил по нему правой ногой.
Жуткий треск пронесся эхом по квартире. Деревянный не выдержал вероломной атаки, тут же развалился на части. Облако опилок медленно осыпалось на кафельный пол, словно конфети. Это было красиво, черт побери! Вау! Я простоял в неподвижности несколько секунд, наслаждаясь фантастическим видом. Вдохнув в себя шальной аромат долгожданной победы, я вдруг чихнул и быстро очнулся. Правда, наконец, восторжествовала, стул сдох, а я доказал всем, что Зенит чемпион!
Мне стало хорошо на душе, на моей лысой башке, сука, расцвели цветы. Я начал дико выть:
– Уууууууууууууууууууууууууу!
– Стоп! Кого я обманываю сейчас? Самого себя?
(Пип) -лять. Завтра у мелкого должен был быть день рождение, а я просто не хотел дарить ему подарки. Футбол был совсем не причем! Я вообще толком не знал, как в него играют настоящие спортсмены. (Пип) -баннаая жизнь, ненавижу (пип) -лять себя. Я выкинул разломанные части гарнитура в окно на тротуар людям на головы, развернулся и помчался в коридор, ибо мне показалось, что за входной дверью моей квартиры кто-то стоял. (Пип) -бать копать! Я не ошибся!
– Ты что, собирался меня обворовать, – что есть мощи, проорал я в ухо, стоящему возле соседней двери, старому (пип) -здяю по имени Степан?! Этот семидесятилетний мужчина вместе со своей женой недавно переехали в наш дом, но они уже смогли прославиться на весь район своими пьяными выходками, разборками, скандалами и погромами. От неожиданности старик не смог толком произнести ни слово, и только жестами показывал мне, то на противоположную дверь, то на металлический ключ, то на себя. Я понял все на лету, и как мне показалось, совершенно правильно. Я взял из рук пенсионера отмычку от дверного замка, засунул старому в жопу, и провернул ее два раза по часовой стрелке. Но, будильник не зазвенел!
– Дверь, – простонал алкаш, и зачем-то, покрути несколько раз у своего виска ключом испачканном в говне?
– Не можешь открыть входную дверь, – попробовал я с первого раза узреть глубину проблемы?
– (Пип), твою мать, – выругался старик невежливым голосом.
Осознав свою ошибку, я поспешил её исправить. Я разбежался и всей своей массой навалился на соседскую дверь, сорвал ее (пип) -уй с петель. То ли от досадной обиды, то ли от счастья, Степан протяжно застонал? Наверное, от счастья? Ведь старик попал домой абсолютно трезвый, к обеду, при любезной помощи соседа по этажу, да еще и совершенно бесплатно. Экспресс услуги, так сказать, по льготной акции! Добро пожаловать в страну квартирию. Вот, вам ваша коридория, кухония, туалетия, и комноэкватория!
– Ты ответишь за это, козёл!
– Конечно же, нет, – прокричал я в ухо пьяному соседу, толкнул его на пол и бесцеремонно ворвался в его просторную хату! Квартира моя!
В туже секунду, из жилища Степаныча раздался дикий визг.
– Аааааааааааааааааааааааа!
Это жена алкаша, Ольга Леопольдовна, шестидесятилетняя домохозяйка, увидела меня на пороге, испугалась и закричала не своим голосом. Я обернулся и пристально посмотрел женщине в глаза.
– Ничего, что я зашел к вам без цветов, мадам, – протянул я старушке, и хотел было добавить еще пару ласковых слов, но тут мой взгляд уперся в злобно рычащего и оскалившегося пса, породы бультерьер? Он быстро бежал ко мне на встречу из туалетной комнаты. На ходу, с его огромной пасти стекала на пол белая пена.
– Фас, – раздалась команда хозяйки квартиры. Собака смело бросилась на меня, и мы с животным кувырком покатились по длинному коридору.
Это было незабываемо, дамы и господа. Честное слово! Я испытал вовремя схватки такую дикую страсть, что у меня даже встал! Наши поцелуи сыпались, не переставая, мы лизались с собакой, неприлично вульгарно и постыдно. Слюни текли по нашим лицам, как у сбесившихся влюбленных (пип) -растов. Я не понимал, кто кого сильнее обнимает, я пса или он меня, но одно было ясно, Федор меня еще не забыл. Еще бы, это я когда-то учился его сать на деревья, бегать за палкой и срать, где попало. Все замечательно, но, что-то все-таки было в этой встрече необычное? Может быть, костюм пионера на собаке, а может колокольчик на ее шее, но я не зацикливался на деталях. Зачем мне это нужно? Я поднял Федора на руки и устремился по коридору на кухню к раскрытому настежь окну. Через мгновение, мы спрыгнули с ним вниз. Двенадцатый, одиннадцатый, десятый, девятый этажи… Паря в воздухе, я и мой четвероногий друг, слились в страстном поцелуе. Мы больше не думали ни о чем другом, кроме любви. Эх, будет, что будет! И (Пип) -ую куда падать: на землю, на людей, в кусты? Да хоть на президента России! Куда повезет!
– (Пип) -ать в рот!
Сука, я свалился жопой в дикий кустарник. Он, как мог, смягчила мое падение, но все же, это было очень болезненно. Я охал и ахал, и одновременно дико смеялся, а мой дружок бультерьер молчал. Он вдребезги разбился об твердый асфальт, рядом с местом, где маленькие девочки мирно играли в классики. Боже, сколько было визгу и крику на улице в эти мгновения? Такого шума я не слышал никогда в своей жизни! Ух, уж эти дети, они такие впечатлительные! Я сел на корточки, поел зеленой травки, попил из лужицы мутной водицы и пополз к тротуару, обрамленному бетонным бордюром. Надо было выбираться из передряги, ведь у меня было запланировано на этот день еще очень много дел, и не сделать их я просто не мог!
Долгожданный асфальт предстал перед моими очами. Ровный чистый и черный, как я люблю. Я встал на ноги и слегка прихрамывая, побежал по его поверхности вдаль за горизонт, навстречу к своей судьбе. Опаздывать было нельзя! Набрав скорость, я сбросил с себя рубашку и майку, в одних трусах передвигаться стало гораздо удобнее. Автомобили то и дело мелькали передо мной, но я не обращал на них никакого внимания. Мне было не до них, потому что ветер подлец и скотина игриво щекотал мне волосы и плечи. Да чего же это приятно, дорогие друзья, вы не представляете себе? Вери, вери гуд! Просто кайф! Я не выдержал и обосался от такого удовольствия. Да-да, вот так на бегу, никого не стесняясь, помочился себе в трусы. И (пип) – ули мне еще надо? Неожиданно я услышал клаксон автомобиля. Какой-то, дятел сигналил мне, катясь по дороге на дорогой спортивной тачиле, в моем, сука, направлении. Он был обречен в туже секунду, как увидел меня, нет он был обречен с того самого момента, как явился на свет Божий, нет все-таки еще раньше. Неважно когда. Не встретить его я просто не мог. Мертвой хваткой, я вцепился зубами мужчине в руку, повис на ней, стал волочиться за машиной, как сарделька на веревочке. К моему удивлению, шофер оказался не из робкого десятка. Он разогнал автомобиль до придела и принялся бить меня железной монтировкой, надеясь, что я не выдержу этой пытки и отпущу его. Ха-ха-ха! Я смеялся над водилой, не разжимая своих челюстей. Что мне психу, его удары? Да, это все равно, что слону комариные укусы, не иначе. Моя тактика полностью оправдалась. Автомобиль, проехав километра два-три, наконец-то остановился, как оказалось впоследствии, возле районного отделения милиции. Но об этом обстоятельстве, я, разумеется, еще ничего не знал, и поэтому, впервые секунды после остановки, радовался, как ребенок. Это была победа! Я светился от счастья, я был на седьмом небе! Я (пип) -ять сиял радужным светом.
Моя эйфория прошла с первым сильным ударом по голове. Я быстро пришел в себя, осмотрелся по сторонам. Менты (пип) -дорги, волки позорные окружили меня полукругом и дубасили по моему телу, что есть мочи, своими длинными резиновыми фала имитаторами. Это уже было совсем не смешно. Это было больно (пип) -уено, даже для меня – (пип) -аннутого на всю голову психа!
– Вы сыте не на то дерево, – сквозь слезы и сопли, – завопил я, – я же (пип) -ять, Бэтмен, в натуре, сейчас переоденусь в свою униформу, и (пип) -здец вам настанет!
– Заткнись урод, – грубо закричали мне в ответ му (пип) ра, – а то убьем!
– Козлы (пип) -бные, суки!!!
Спустя мгновение, меня уже затаскивали за руки и за ноги в отделение милиции, и кажется, в этом процессе участвовали все сотрудники местного пыточного заведения. Я сопротивлялся, как мог, но все было бесполезно.
За нарушение общественного порядка и оскорбление сотрудников милиции, находящихся при исполнении служебных обязанностей, меня посадили на пятнадцать суток! Вот так, примерного комсомольца активиста и положительного во всех отношениях (невиновного забыл сказать) человека отправили за решетку злобные оборотни в погонах. Куда только смотрит наш президент, интересно мне знать? Но, ничего я добьюсь, справедливости по моему административному делу, и я наведу порядок в этой конторе. Они у меня ещё все попляшут! Ну, это правда, потом, а пока, я попытаюсь немного осмотреться. Что тут, интересно, за народец трется. Помню, мне мама в детстве говорила: «Держи сынок нос по ветру, а то надерут тебе жопу в два счета!» (Пип) -бать копать, да кого тут только нет, в этом засранном обезьяннике? Проститутки, бомжи, уголовники, дворовая шпана, и ни одного приличного человека, кроме меня, разумеется, индивидуала с Большой буквы! Выпучив глаза, люди не отрываясь, смотрели на меня. Ну, типа в камере новенький, и все такое.
– Братан, – нарушив тишину, прогундосил самый страшный на вид заключенный, – у тебя курить есть?
– Есть, – громком ответил я, и показал указательным пальцем себе на член.
– Не понял, – набычившись, зашумел уркаган.
– Ща все поймешь!
Ну что, пора узнать этим людям, кто я такой? А то они тут совсем заскучали, бедолаги! Я встал во весь рост посреди тюремной камеры, распрямив свои плечи, начал читать стихи собственного сочинения:
Сижу за решеткой в темнице сырой
Вскормленный в неволе орел молодой,
С разбитою мордой, с седой бородой,
Помятый немного тюремной братвой.
Сижу и мечтаю, что будет пора,
Мне в щель просочится, податься в бега.
Туда, где за морем белеет гора,
Туда, где на поле растет анаша,
Туда, где не сыщут меня мусора.
Реакции толпы не последовало, тогда я стал читать другое свое стихотворения, не менее лирическое и прекрасное, чем первое:
За вас бомжи я пью вино,
За ваши вши, за все дерьмо,
За грязь, за вонь, за хлеб за соль,
За черный мрак, и за чердак.
За ваши сны, они несчастны и грустны,
Спою фальцетом я друзьям,
И прореву: «Ко мне нельзя!»
Люди продолжали тупо молчать и умиляться, тогда я взял в руки пустую пачку из под сигарет и громко запел на английском языке:
«I wanna be loved by you, just you,
And nobody else but you,
I wanna be loved by you, alone!
Boop-boop-de-boop!»
Вот такая, сука, эта карьера эстрадного певца! С первого раза покорить публику не получается никогда и никому.
Темнота. Я лежу в луже собственных испражнений, надо мной суетятся врачи в белых халатах. Какой-то лузер стал шарить по моим карманам, вынимать оттуда моё добро!
– Чтоб тебя разорвало!
Лежа на полу, я прошептал себе под нос, свое самое любимое стихотворение:
Ночная ночь в ночи заночевала!
Она бедняжка время коротала.
Когда наступит завтра утро,
Она запомнит всё, но очень смутно.
– Смутно, (пип) -ять, понятно?
Я тихо встал, взял из рук доктора острый, как бритва скальпель, и начал всех крошить (не насмерть конечно). Без разбора кто прав, кто виноват, всех сука. Какая на (пип) -уй разница, все равно там было темно? Спустя десять минут все было кончено. Куча народу в крови, в порезах, в соплях, и еще хрен знает в чем, валялась на полу, прям как я, пять минут назад? Я обтер свое окровавленное лицо лоскутами чей-то одежды и улыбнулся. Мне стало смешно наблюдать за людьми, они бедненькие ползли к выходу, искренне надеясь выбраться из обезьянника. Зэки не понимали, что ключи от камеры были только у меня (мне их подарил доктор, когда без сознания падал на пол). Вот так! Я переоделся в белый халат, медленно вышел из камеры, помахал рукой мусарам, увлеченно играющим в карты на раздевание в дежурной части, и направился к выходу.
– Гудбай, убогое заведение, извини, что так все получилось!
Долгожданная свобода встретила меня, как родного. В небе пели птички, ярко светило солнце, но в моей голове звучало только одно: «Делай, что хочешь и главное не думай о последствиях»! Город герой Москва был в полном моем распоряжении. Я ускорил свой шаг, ибо мне не терпелось приступить к плану, который я разработал только что, в своих мозгах. План был уникальным. Я встречусь с мумией Лохнеса Великого! Меня ждет музей мумий! Да! Ха-ха-ха! Я выбежал на проезжую часть снял трусы и показал проезжающим автомобилистам свою жирную попу. Раздался резкий свист тормозов, я еле-еле успел отскочить в сторону от потока встречных машин. Бабах! При падении на асфальтную дорогу я сильно стукнулся головой, аж искры посыпались из моих глаз. К счастью, последним авто управляла милая девушка. Она остановила своего железного коня и подбежала ко мне оказать первую медицинскую помощь. Очевидно, девушка посчитала, что случайно задела меня во время езды. Я даже не стал ее бить, просто одел ей на голову свои вонючие грязные трусы, сел в тачку и уехал. Только меня и видали. Хы-хы-хы.
Вторая скорость, третья скорость, четвертая скорость, пятая. На спидометре около двухсот километров в час! Я бросаю руль (на (пип) -уй он мне нужен), нахожу глазами авто магнитолу, настраиваю ее на радиостанцию «Эхо Вселенной». Звучит забойная песня моей любимой рок группы. Ну как они могли, так подгадать момент? Это просто (пип) -ительно!
Я проезжаю пост ДПС, сигналю ментам, и на их глазах сбиваю дорожный знак, не останавливаюсь – мчусь дальше. Половина переднего лобового стекла от удара покрылась многочисленными трещинами, другая половина не пострадала, лишь мелкий мусор прилип к прозрачной поверхности, но это сильно мешает визуальному обзору. Я включаю дворники – порядок, видимость хорошая. Не считая застрявшего в стекле металлического костыля, других повреждений нет. Хы-хы-хы. Удачный денек выдался сегодня! Я закуриваю сигарету. Мне определенно везет и в этом деле, так как в бардачке машины я отыскал табачок, а он, что надо, с ментолом! И до (пип) -зды, что сигареты женские, главное, что по вкусу напоминают аромат говна перемешенного с холодком. За спиной слышится пронзительный вой милицейской сирены. Вы думаете, дамы и господа, я буду скрываться от гаишников? (Пип) -уй вы угадали! Я останавливаю свою машину, выхожу из кабины, вытаскиваю из лобового стекла стальную трубу от дорожного знака и, поправив рукой свой помятый халатик, движусь по шоссе по направлению к ментам. Они не заставляют себя долго ждать. Тем лучше для меня, и хуже для них! Ко мне подбегает сотрудник ГИБДД, один удар арматурой и он улетает в сторону своей иномарки, второй удар трубой и его напарник летит в туже сторону. Третий удар контрольный по мигалкам. Не люблю синие огоньки, они напоминают мне мое тяжелое детство. Тогда я был тоже синим от побоев своего отчима, чтоб он провалился, (пип) -андон. Но, это не важно, что было, то прошло и не правда, сейчас меня волнует совершенно другое. Вокруг меня начинают постепенно собираться зеваки. А это означает только одно – стриптиз, жаркий соблазнительный и, конечно же, бесплатный, как и все остальное, что я сделал сегодня для людей! Тем более, напротив меня из окон домов доносится ритмичная музыка популярной в прошлом группы BONEY M. Я медленно, пуговка за пуговкой, расстегиваю свой медицинский окровавленный халатик, эротично двигаю жирными бедрами в разные стороны, оголяю то правую, то левую ногу. Поймав, кураж я скидываю с себя одежду и под бурные аплодисменты толпы мчусь к своему автомобилю. Я звезда, я superstar! Люди в шоке, а мне это дико нравится!
– Я остался бы с вами еще на пару минут, но кажется, сюда едут злые мусора, – кричу я толпе.– До свидания, уважаемые москвичи и гости столицы, вы были благодарной публикой! Обязательно станцую для вас еще как-нибудь, вот только разберусь со своими делами.
– Юху!!!
Прыгаю в тачку, завожу мотор, погнали. Правил по-прежнему не существует. Есть только одна единственная цель на свете – это Лохнес Великий! А это значит, что мне нужно сворачивать на Ленинградское шоссе и по прямой (пип) -ачить к музею мумий! В моем приемнике играет какая-то музыка, я делаю громче. Бью первую машину бортом своей тачилы, потом вторую.
– Ха-ха-ха!
В зеркале заднего вида я вижу, как они переворачиваются на ходу, бьются друг об друга. Я вою от счастья! (Пип) -здец, так хорошо в жизни мне никогда еще не было. Впереди пробка. Я сворачиваю во дворы, еду по клумбам, сбиваю заборы, лавочки, помойку, мне по (Пип) -ую, ведь гастарбайтеры потом все уберут! Да, если даже и не уберут? Какая мне (пип) -ять разница? Через минуту я выезжаю в торговые ряды торгашей лоточников, уютно расположившихся возле метро. Их товар летит мне под колеса, на землю падают спекулянты. Я притормаживаю и через ветровое окно вслух с выражением читаю пострадавшим людям свои гениальные стихи:
«Мне уже всё равно!
Залито кровью пальто,
Трупп лежит на асфальте,
Вызывайте ментов, давайте!
Я не жалею не о чём!
Я тут не причём!
Это все любовь, —
Говорю я себе вновь и вновь!»
Никаких аплодисментов в ответ от предприимчивых коммерсантов не последовало, одни лишь только уханья, да нецензурные оскорбления.
– Суки неблагодарные! Зря я только надрывался, вы не цените мой талант, – я плюнул со злости кому-то в лицо!
Педаль газа в пол! Авторалли, Париж – Дакар продолжается, (пип) -б твою мать! Впереди, наконец-то, появилась долгожданная площадь, где располагался музей мумий, но она была перекрыта железными барьерами. Да еще и менты, как назло, снова сели мне на хвост, начали шмалять из своих пистолетов без остановки. Две пули пробили смотровое окно. Через образовавшиеся отверстия подул приятный ветерок, так что не пришлось включать вентилятор. Салон автомобиля наполнился живительным кислородом, а мои мозги начали еще лучше работать. Напролом! Я сбиваю все на своем пути! Берегись! В разные стороны разлетелись металлические преграждения. Патрульные гб-шники, в темно-синей униформе, увидав мое сбесившееся авто, рассыпались по земле, как кегли в кегельбане. И кажется, они дружно заплакали, как малые дети! Да, что с них взять? Мусора, они и есть мусора! Я просигналил два раза иностранным туристам, во избежание крупного международного скандала. Иностранцы, почуяв недоброе, дружно побросали свои модные айподы и айфоны на каменную площадь и разбежались, кто куда? Но, мне уже, не было дела до пугливых людишек, ведь я должен был завершить начатое дело до конца! Я посмотрел на спидометр, он показывал ровно 100 километров в час.
– Банзай!
Направив, свою машину на парадный вход в музей, я протаранил его, как торпеда вражеский корабль. Бабах! Раздался адский грохот. В туже секунду, я выскочил из искореженного всмятку автомобиля к склепу, схватил тело вождя за голову и оторвал ее на (пип) -уй.
– Это из-за тебя, сука, погибли миллионы невинных людей!
Неожиданно, охранники музея схватили меня за руки, но я умудрился выскользнуть из их крепких объятий, и абсолютно голый с головой вождя древнего племени, понесся вверх по московскому холму к высокой стене. В эти мгновения, я представил себя профессиональным игроком регби. Подкинув лысую голову Лохнеса Великого высоко в воздух, я с силой ударил по ней своей правой ногой. Гол! Башка со свистом перелетела высокую стену.
– Один ноль в мою пользу! Ура!
Послышалась автоматная очередь. Пули пробили мое тело насквозь, как раскаленные гвозди кусок сливочного масла. Острая боль пронзило меня во многих местах.
– (Пип) – ять! Это конец! Аааа.
Я просыпаюсь в холодном поту. Вскакиваю с кровати, как очумелый, тщательно ощупываю себя руками.
– Это сон, это, сука, гребанный сон! Я жив! Фу, (пип) -ять пронесло!
Я машинально махаю на лицо своей ладонью. Глубокий вдох – выдох. Мне становится немного легче. Вдох и еще раз выдох, вдох и снова выдох. Спустя минуту я уже в полном поряде. Волновать больше не надо! Я встал с постели, почесал рукой свою вспотевшую жопу, протёр заспанные глаза…
– Интересно, а что было вчера, – задумчиво спросил я самого себя?
– Сора с деревянным стулом, – тоскливо ответил себе я в ответ!
И день прошел, как будто не начался. Наверное, я давно уже скончался? Нет, еще не скончался…
Через пару часов, после пробуждения, я уже сижу в такси, какого-то гастарбайтера, прибывшего в столицу на заработки. Обкурившись анаши, он на полном ходу выпрыгнул из своего драндулета, поймав, очевидно, не хилый приход. Тачка несется на автопилоте с бешеной скоростью, сбивая всё на своем пути. Ну, и что? Мне по фиг! Не я же бросил управление, не мне и отвечать за причиненные миру последствия. На себя мне тоже наплевать. Чёрт, но как же скучно стало мне, вдруг, на душе! Может быть по рулить немного брошенной машиной, пока она не (пип) -балась куда-нибудь? Например, заехать в столичный музей, чтобы оторвать голову одной знакомой мумии? А чо, это варик! Интересно, у этого дебила, есть курево?
Я быстро перелезаю с пассажирского сидения на место водителя, открываю бардачок. В этот момент, машина сбивает пост дпс.
– (Пип) -ть, – тут губная помада какая-то! (Пип) -дец, а зачем чурке женские трусы? Одену их на голову. Погнали! В приемнике играет моя любимая песня.
