Весь день Шагр молча шагал среди камней и колючих кустарников, хмуро поглядывая на кружащихся в небесах птиц. Этот эскорт появился у его отряда, как только воинство Нечистого, брошенное в погоню за растворившимися на севере беглецами, свернуло к западу от Змеиной Реки. Секретный корабль мастера С'лорна с чудовищной быстротой отбуксировал четыре пироги с солдатами коменданта Мертвой Балки до заболоченной речной петли, после чего некромант отправился в свое логово.
— Не упусти их, Шагр. Пленный брат и машины ни в коем случае не должны оказаться на севере.
Колдовское судно беззвучно растворилось в речном тумане, и погоня началась. Вскоре тенистые заросли сменились саванной, и Волосатые Ревуны начали кашлять от песка и мельчайшей пыли, гонимой ветрами по западной равнине. Пустоши, почти не заселенные людьми после Смерти, были обширны и изменчивы.
Волнуемое суховеями море песчаных барханов сменялось островками зеленых пальмовых кущ. Потом вновь начинались засушливые солончаковые проплешины, поросшие чахлым кустарником, где над раскаленными под солнцем камнями дрожал и плавился воздух, белели невесть чьи кости и носились с бешеной скоростью небольшие двуногие ящерицы, похожие на скелеты изможденных голодом людей.
Кормиться отряду становилось все труднее и труднее. Быстроногие антилопы оказались практически неуязвимыми для дротиков, которые метали корявые лапы Ревунов, а Псы Скорби не могли взять след, зарываясь влажными носами в песок и надолго выходя из строя. На каждом привале Шагр лично протирал влажной тряпицей слезящиеся глаза отощавших гигантских собак, вытаскивал ядовитые колючки из подушечек лап и вычесывал бурые шкуры Ревунов от настырных степных блох, от болезненных укусов которых не спасало купание в песке. Вода оказалась величайшей ценностью в саваннах. Зачастую, чтобы пробиться к озерцу с солоноватой мутной водой или тонкому ручейку, воинству Нечистого приходилось выдерживать форменное сражение. Местные хищники охотились у водопоев. Саблезубая кошка величиной с самого крупного из Псов разорвала вожака стаи Ревунов и покалечила одного из Людей-Крыс. Раненого пришлось добить, и в этот день лемуты наелись до отвала. В другом месте прорубающиеся к воде сквозь жгучие кактусы росомахи были атакованы ящерицами-бегунами, и только появление Ревунов спасло их от серьезных увечий.
— Нет, так не пойдет! — сказал Шагр и прервал лихорадочный переход. Он заставил Ревунов вырыть ловчую яму, натыкав в песчаное дно обломки копий, и прождал сутки, пока Псам Скорби не удалось загнать в ловушку крупного быка.
Дрессировщик сам с наслаждением набил брюхо удивительно вкусным мясом, и позволил себе отоспаться впервые за десять дней погони.
Этот привал едва не стоил его питомцам жизни. Утром Шагр проснулся оттого, что земля буквально дрожала под ним, словно при землетрясении. Вскочив, он обнаружил на горизонте стремительно надвигающееся пыльное облако. Псы жалобно скулили и жались к его ногам, а остальные лемуты сбились кучей и таращились на надвигающуюся песчаную гору, словно на второе пришествие давно забытого божка северян. Вид они имели самый жалкий. Дрожащие лапы с трудом удерживали шипастые дубины и боевые топорики.
— Это какие-то мигрирующие животные, — вслух сказал Шагр, огляделся и увидел в тылу отряда тенистую рощу, где вчера они вволю напились великолепной, пахнущей полевыми цветами водой.
— Скорее всего, эта туча несется к водопою. Нас просто затопчут!
Шагр немедленно посадил Ревунов на собак, а остальных заставил бегом устремиться в розовые холмы. Едва они ушли с пути стада, послышалось оглушительное мычание, которое постепенно нарастало. Грохот тысяч копыт, сотрясающий землю, уже не заглушал голоса стада. Наконец появились и сами животные.
Впереди несся гигантскими прыжками великолепный вожак, закинув на мерно колыхающийся горб голову, оснащенную единственным витым рогом. За ним последовал целый океан единорогов, над которыми летели потоки взметенной степной ныли. Под градом копыт красноватая земля растрескалась и напомнила Шагру пейзаж единственного Запретного Города, в котором ему довелось побывать, получая начальное посвящение в Темное Братство.
За стадом мчались несколько саблезубых кошек, силясь отбить ослабевших животных или телят. На глазах изумленного дрессировщика и его лемутов, молодняк единорогов вдруг развернулся и устремился на врага. Один из хищников, оказавшийся недостаточно проворным, был пронзен витым рогом и растоптан острыми копытами, остальные отбежали в степь, и теперь держались на почтительном расстоянии.
— Роще конец! — сказал Шагр, когда уплывающее на юг пыльное облако накрыло зеленый оазис у водопоя. Действительно, единороги, стоптав и разметав деревья и кактусы, устремились дальше, преследуемые с флангов гибкими кошачьими телами, стелющимися над песками.
Вскоре им попались первые свидетельства того, что отряд воинов Нечистого на верном пути. Псы обнаружили истерзанного стервятниками Ушана. Почти очищенный от мяса скелет, покрытый клочьями желтого пуха и череп незнакомой Шагру формы говорил, что перед ним один из тех лемутов, что напали на Мертвую Балку. Осмотрев труп, дрессировщик по расщепленной кости голени определил причину гибели: мутанта атаковал какой-то крупный степной хищник, но оставил свою жертву, испуганный мчащимся на юг стадом единорогов.
— Они прошли здесь совсем недавно! Хвала вечной Пустоте и секретному кораблю! — вскричал обрадованный Шагр. — Мы наверстали упущенное время, и висим на хвосте у беглецов.
На следующий день комендант Мертвой Балки обнаружил следы привала весьма значительного отряда, а еще через сутки разглядел с обветренного известнякового холма хвост процессии, змеей ускользающей в песчаное море.
Теперь отряд двигался в боевом порядке: на флангах верховые дозоры Ревунов верхом на Псах Скорби, Люди-Крысы и Люди-Росомахи растянуты широким веером по степи, в тылу небольшой резерв из пеших Ревунов.
Под вечер, когда удивительно яркий солнечный диск катился к горизонту, две стрелы, ударившие на излете в одного из Ревунов, возвестили: погоня обнаружена.
Шагр, удивленно подняв брови, еще раз просканировал саванну и начал складывать прибор, предоставленный в его распоряжение С'лорном. Никаких следов брата Карка! Ни малейшего намека на ментальную активность эливенера! Было от чего прийти в отчаяние.
— Неужели они обманули меня? Заставили преследовать никому не нужных лемутов без ошейников, а сами, прихватив машины мастера С'муги, пошли на восток? Но там же можно напороться на отряды Зеленого Круга, стерегущие подступы к основным базам Братства?
Однако на то, чтобы ломать голову над загадками, времени уже не оставалось. Шагр решил окружить и уничтожить несколько десятков существ, уходящих на север, взять хотя бы одного пленного, и допросить с помощью колдовской машины.
Ночью, не погасив костров, при свете крупных звезд, вслушиваясь в завывания пустынных хищников и тихонько скуля от возбуждения, бурые обезьяноподобные всадники на Псах Скорби двинулись по степи, охватывая предполагаемое местонахождение беглецов с востока и запада.
Завершив глубокий охват и отрезав врагу все возможности к бегству, всадники подали сигнал Шагру, дуя в хриплые охотничьи рога. С первыми предрассветными лучами лемуты Нечистого пошли в атаку.
* * *
Примерно в это же время на Лантическом побережье Флориды окованный медью кол, выпущенный со стен Бухты из тяжелого копьеметателя, с хрустом ударился в борт галеры. Стоявший у поручней Артив покачнулся и крепче стиснул зубы. Закрыв глаза и посчитав про себя до десяти, он внешне спокойным голосом скомандовал:
— Разворот носом к крепости!
Весла ударили в мутную воду дельты Змеиной, и флагман тяжело и мучительно долго, словно раненый левиафан, стал поворачиваться. Два остальных корабля Нечистого повторили маневр. Как только резные носовые фигурки уставились на Бухту, в воздухе раздался надсадный вой.
— Черепаха! — слитно грохнула команда на трех галерах, и Ревуны подняли над головами массивные деревянные щиты, похожие на размалеванные мерзкими рогатыми харями деревенские корыта. Залп копьеметателей и стрелометов хлестнул по Реке, лишь несколько снарядов ударили в «черепахи». Взвыли лемуты: нескольким из них переломало лапы, во все стороны полетели щепки и медные заклепки, которыми к дощатым щитам крепилась кожа.
— Великолепно, — вскричал Артив, наблюдая, как большинство стрел и копий взметают бессильные фонтанчики воды. — Рывок!
Галерные весла едва не гнулись от усилий, когда корабли бросились вперед. Флотилия резко сократила дистанцию до крепости, пока ее защитники лихорадочно суетились у своих машин. Среди визга раненых лемутов Артив не различил звука одинокого пристрелочного копьемета, но в этот раз снаряд, пробив парус, ушел в сторону берега.
— Разворот! Шевелитесь, болваны!
Галеры повернулись к молчаливой крепости бортами, и по взмаху командора десятки горящих дротиков понеслись в сторону Бухты.
— Поворот кормой!
Залп, произведенный с армады Нечистого, оказался успешным. Баллисты навесного действия перекинули метательные снаряды через крепостную стену, а стрелометы в двух местах буквально смели заряжающих копьеметательные машины флоридян. Маневр также прошел успешно: ко времени, когда Бухта смогла ответить, ее защитникам пришлось целиться в три узкие кормы, на которых темнели «черепахи» из тяжелых щитов.
Командор презрительно посмотрел на своих телохранителей, спрятавшихся за толстой мачтой.
В двух шагах от Артива доски палубы были проломлены, и из зияющего отверстия торчали копья флоридян.
— Разворот!
Три галеры, переждав неприцельный залп, еще раз величаво развернулись бортами к Бухте, перегородив едва ли не весь рукав Змеиной Реки, и машины Нечистого обрушили на защитников град стрел, дротиков и камней.
— Еще разворот, и рывок!
Артив бегом устремился к носу, и за шиворот выволок спрятавшегося за шлюпкой матроса, дрожащего от страха.
— Негодяй, вышвырну за борт, — командор встряхнул безусого юнца, словно щенка, и закричал ему прямо в белое от ужаса лицо: — Командуй остальной эскадре — полный вперед! И вызывай на палубу лучников!
Дрожащий матрос поднес к губам рог, и сигнал разнесся над волнами. Из-за речного поворота показались пять баркасов и тьма пирог, спешащих вслед за галерами. С десантных посудин тоже дудели в рога.
— Командор, — обратился к Артиву пришедший в себя сигнальщик, — с баркасов спрашивают, подавлены ли копьеметы крепости?
— Передай всем — полный вперед! Нечего праздновать труса, больше я не дам им стрелять, мы уже совсем близко.
И действительно, галеры, молотя веслами по мутной воде, вошли в мертвое пространство под самыми стенами. Для них дальнобойные машины защитников были уже не опасны. Зато стрелометы навесного действия и мечущие камни баллисты готовы были к работе.
Но командор решил обезопасить десантные суда, идущие вслед за авангардом. Дождавшись, когда лучники, наемники с южного берега Внутреннего Моря и изгнанники из Нианы выстроятся на палубе, он прокричал:
— Стрелять без команды! Не давайте им близко подойти к машинам, иначе десант захлебнется.
Лучники, аккуратно выбирая цели, принялись очищать стену от флоридян. Командор снял с головы шлем и провел рукой по влажным от пота волосам. Его расчет оказался верен — бойницы Бухты нисколько не защищали колонистов от кинжальной стрельбы, ведущейся с галер. Четвертый Хозяин Бухты не рассчитывал, что враг подойдет так близко. Лишь несколько машин смогли неприцельно выстрелить в приближающиеся баркасы, обслуга остальных оказалась ранена или убита.
— Я бы уволил того болвана, кто не приставил к каждой бойнице человека со щитом, — буркнул сам себе под нос командор, и взмахнул рукой, привлекая внимание сигнальщика, который вновь попытался укрыться за лодкой:
— Командуй баллистам — навесной залп.
Вой устремившихся ввысь снарядов заглушил свист стрел и крики падающих со стен флоридян. Артив не мог видеть сквозь стены, но не сомневался, что отряды Четвертого Хозяина, собранные возле ворот для отражения штурма, несут страшные потери. Вряд ли местные командиры обучили своих солдат строю «черепаха». Да и маленькие круглые щиты колонистов едва ли могут выдержать попадание камня величиной с лошадиную голову, падающего из поднебесья.
«Одно плохо — я не знаю, где отряд речных спрутов, который так досадил нам под Мертвой Балкой? Хозяин держит их в резерве? Но самое разумное — бросить их прямо сейчас против галер, иначе я высажу свои силы на берег, и гарнизон Бухты окажется просто раздавлен превосходящими силами Зеленого Круга.»
Словно в ответ на его мысли, реку вспенил десяток бурунов. Серые туши осьминогов приближались с бешеной скоростью, выруливая из-за восточной башни. Ревуны на галерах заголосили при виде грозного противника. Со стен также раздался нестройные голоса колонистов, приветствующих речную кавалерию.
— Сигнальщик, командуй разворот!
Галеры начали поворачиваться, но маневр явно запаздывал. Громоздкие копьеметы не могли стрелять под таким углом, да еще и в идущих боевым зигзагом монстров.
— Отставить поворот! Суши весла! Лучникам — заниматься только машинами на стенах! Ревунов — на нижнюю палубу!
Осьминоги приближались. Их было десять или двенадцать. Самая большая группа из пяти чудищ атаковала флагман. Серые щупальца с розовыми присосками вцепились в доски борта, в носовую фигуру, в весельные порты. Твари подтягивались вверх.
— Весла на воду!
Десятки тяжелых весел обрушились на спрутов, скидывая их в воду. Один лишь умудрился зацепиться за поручень, и Артив, подскочивший к борту, перерубил толстое щупальце двумя ударами. Внизу раздался жирный всплеск, а командор уже кричал сгрудившимся на середине галеры лучникам:
— Все к левому борту, болваны! Бейте их но глазам!
Но спруты уже удалялись. На соседней галере атаку отбили тоже без особого труда, но на третьей два спрута вскарабкались на палубу, и теперь расправлялись с экипажем. На всю реку визжал вожак Людей-Росомах, оплетенный серыми отростками: его телом враг крушил копьеметательную машину. Тело Волосатого Ревуна, ударом щупалец отправленное в полет, прорвало парус и шлепнулось в воду. Даже не помышляя о сопротивлении, матросы, наемники и лемуты с атакованной галеры прыгали в мутные волны.
— Проклятье! Немедленно туда! Завершить разворот и на всех веслах вперед!
Флагман и второй тяжелый корабль двинулись в сторону, освобождая место подошедшим десантным судам.
Остальные спруты, сброшенные вниз веслами, сгрудились вокруг гибнущей галеры, добивая плавающий в волнах экипаж.
— Лучники и стрелометы — сгоните в воду тех двоих монстров.
Флагман подошел и встал с одной стороны корабля, который разносили в щепки речные Кони, вторая галера выждала залп стрелометов и зашла с другой стороны. В воде бился буквально разорванный тяжелыми стрелами спрут, второй благоразумно спрыгнул за борт, напоследок вырвав с корнем мачту.
По опущенным вниз веслам карабкались визжащие от ужаса лемуты и матросы, а опустевшая галера с треском наскочила на подводный камень и стала крениться.
— С'лорн оторвет мне голову! — сокрушенно вздохнул Артив, глядя на гибель могучего судна. Но его лицо просветлело, когда он перевел взгляд на берег. Десант высаживался с пирог и баркасов и разворачивался в боевые порядки напротив ворот. Десяток могучих глитов, которых прикрывали огромными щитами Ревуны, тащил по мокрой траве бревно, на конце которого отливала зеленью голова адского демона, отлитая из чистой меди едва ли не три века назад.
Со стен в штурмующих летели стрелы и камни, но в каждого защитника бухты, высунувшегося из-за каменного зубца, метили десятка полтора лучников. Зачастую колонист, рискнувший остановить таран, падал вниз, истыканный стрелами, словно морской еж.
— Баллисты — приготовиться к залпу!
Артив презрительно посмотрел вслед уплывающим за угловую башню спрутам. Их атака стоила воинству Нечистого корабля, но не смогла остановить атаку. Бухта была обречена.
С первым же ударом тарана взвыли десятки жгутов, сплетенных из звериных жил, посылая через стены огромные камни. Защитники, сгрудившиеся за воротами, понесли значительные потери и отхлынули к городским строениям. Сквозь разбитые в щепы ворота уже протискивались глиты, размахивая чудовищными топорами. Своей очереди ждала штурмовая колонна Ревунов, сидящих на спинах скулящих от возбуждения Псов Скорби. Остальных лемутов Артив решил бросить на спасение галеры, которая завалилась на борт, но оказалась на мели, и не собиралась тонуть. Отряд наемников оставался в резерве на случай повторного появления речной конницы.
— Великая Пустота! Кажется, это мой звездный час! — Командор снял шлем и устало облокотился на торчащее из развороченной палубы окованное флоридское копье. — Теперь я утру нос офицерам, несколько дней кряду штурмовавших столицу Д'Алви, не говоря уже о болванах, разбитых метсианскими дикарями у Озера Слез!