На вершине поросшего мхом каменистого бугра высился одинокий хвойный гигант, истерзанный и потрепанный ветрами. Он придавал всему пейзажу вид странной безнадежности и обреченности. Внимательный взгляд нашел бы в тумане, клубящемся у подножья холма, его былых древесных товарищей: ручьи размыли восточный склон, почва оплыла и обнажила корни величавых елей, а ветер довершил разрушительную работу, обрушив лишенные опоры стволы. Сейчас груды почерневших мертвых деревьев создавали непролазный заслон на пути к вершине. Вездесущий мох, плесневые грибы и ползучие растения быстро завладели новым жизненным пространством, превратив путаницу бурелома в живописный лабиринт, тонущий в тумане.

На толстой раздвоенной ветви одинокого дерева сидели иир'ова и его желтый спутник, вглядываясь в унылую картину болот. Тусклые пятна зеленого и серого цветов, монотонно сменявшие друг друга, мешали рассмотреть движение на неоглядной южной равнине. Однако глаза Ирма были как раз приспособлены для того, чтобы видеть далеко. Ему несколько мешал легкий туман, но немигающие выпуклые кошачьи глаза уже нащупали отряд, медленно бредущий вдоль берега заболоченного озера.

Иир'ова радостно замурлыкал, и попытался дотянуться ментальным щупом до эливенера, но старик, видимо, был занят. Он почувствовал, что чей-то взгляд ищет его с высоты, и захлопнул свой мозг, словно створки раковины. Отец Вельд наверняка решил, что его разыскивают соглядатаи Зеленого Круга. Разочарованный Ирм стал спускаться, а Ушан на некоторое время задержался, запоминая местность.

Вечерело, с юга налетели порывы теплого ветра, несущие тошнотворный запах перегнивающих водорослей.

Последнее, что увидел мутант, глянув через плечо на болото, был лунный диск, проступивший на темнеющий небосвод из облаков. Желтое светило раздробилось на десятки и сотни своих маленьких дрожащих подобий, по числу луж, торфяных промоин и озер, в каждом из которых отразилась луна.

Иир'ова нетерпеливо повизгивал, собираясь в дорогу. Ему хотелось поскорее вернуться к единственному близкому существу — старому эливенеру, прекрасно понимавшему мутанта. Но желтый спутник вдруг повернулся спиной к югу. И затрусил вниз по склону холма, направляясь к бурелому. Ирм издал недовольное рычание, на что Ушан лишь слабо шевельнул хвостом, продолжая спускаться средь каменистой россыпи. Иир'ова обиженно фыркнул, с тоской посмотрел в сторону, где должен быть отец Вельд, но не решившись самостоятельно идти по заболоченной равнине, поплелся за своим провожатым.

Ушан подошел к лабиринту из гниющих бревен, покрытых слизью и плесенью, и принялся возиться там, растаскивая древесные стволы. Иир'ова, не желавший прикасаться к отвратительно пахнущим грибам и мху, принялся рассматривать жука-плавунца, ведущего неторопливую осаду рухнувшей в лужу летучей мыши. Маленький крылатый вампир копошился в грязи, не в силах очистить свои заляпанные густой жижей крылья, а жук кружился вокруг, норовя запустить в ее шерсть свой острый хоботок. Ирма так увлекло созерцание, что он не заметил, как Ушан нырнул в темный проход и вынес оттуда огромную сонную птицу. Жук уже сцепился со своей тонко пищащей жертвой в смертельной схватке, когда посаженная мутантом на бревно птица распахнула желтые глаза и издала пронзительный гортанный крик при виде желтой луны.

Иир'ова подскочил на месте, как ужаленный, выхватил нож и приготовился умереть: прямо на него смотрело самое кошмарное создание, какое ему приходилось встречать. Птица, словно приветствуя ночное светило, расправила свои перепончатые крылья и распахнула клыкастую пасть.

Когти ее терзали размокшую от влаги древесину, но Ушан, держащий лапу на кожаном ошейнике у нее на шее, не давал твари взлететь. Последнее обстоятельство особенно сильно сбило Ирма с толку. Он смотрел то на чудовище, рвущееся в темные небеса, то на своего спутника, закрепляющего что-то на чешуйчатой лапе крылатой твари. Наконец желтый мутант отпустил ошейник, и птица, издав еще один великолепный вопль, потрясший иир'ова, сорвалась с бревна и стала ввинчиваться в наползающую с болот темень.

Проследив за ее полетом, Ушан удовлетворенно тявкнул, поправил саблю на боку и с места в карьер ринулся по лужам на юг. Опешивший иир'ова не сразу догнал его, но желтый лишь прибавил ходу. Он знал, что в здешних краях опасно оставаться ночью на открытом месте.

Две странные легкие тени неслись по равнине, разбрызгивая жидкую грязь, словно старались обогнать черные крылья самой ночи, опускавшиеся на полуостров.

Отец Вельд, почувствовавший затылком пристальный взгляд, устремленный на отряд, остановился и задрал голову. Прямо над ним парила гигантская крылатая фигура, сверкая жаркими глазами.

— Великие Небеса, для явления Дневных Птиц мы еще не слишком далеко удалились от твердой земли, — воскликнул старик, и его тут же перебил лысый колдун, шествовавший между двумя флоридскими лесорубами со скрученными за спиной руками:

— Да и время суток не подходящее, судя по названию упомянутых вами тварей.

Голос пленного некроманта доносился откуда-то из области живота, губы его при разговоре почти не шевелились. Да и вообще, он мог вызвать оторопь у робкого человека одним своим видом: лысая голова, на мертвенно-бледной коже — два серых провала вместо глаз, маленький рот, похожий на незаживающую резаную рану. Заостренные кверху уши придавали его пугающему облику нечто волчье.

На замечание лысого некроманта отец Вельд не обратил ни малейшего внимания. На колкие и откровенные издевки, которыми чернокнижник осыпал их с момента своего пленения, отряд научился смотреть, как на неизбежное зло, вроде дождя или временного отсутствия воды. Эливенер, не отрывая взгляда от парящего над ними существа с перепончатыми крыльями, знаком остановил чернобородого флоридянина, поднявшего лук:

— Нет, Вагр. Думаю, что это посланник к моему ученику, а не шпион Нечистого или дикая тварь. Значит, не так и прост наш провожатый.

— А чем это нам грозит? — спросил угрюмого вида кряжистый лесоруб по имени Аграв. Его от природы рыжие волосы при лунном свете стали казаться золотыми.

— Думаю, ученик ждал меня одного. Ума не приложу, как он поступит, узнав, что к нему движется целый отряд. Но что гадать, мы все узнаем. Сейчас нужно немедленно найти место для привала. Болото — это не то место, где стоит оставаться вне укрытия.

— Интересно, нашел наш дозорный какое-нибудь сухое местечко, — пробурчал чернобородый Вагр, с кислой миной счищавший палочкой с сапога налипшую грязь.

— Думаю, что наш бравый северянин отыщет подходящее место для привала. Он все же разведчик Атви, ему не раз приходилось посещать Пайлуд, грандиозное северное болото, чем-то схожее со здешними топями. — Эливенер задумчиво пожевал губами, потеряв крылатого соглядатая из вида. Впрочем, он был уверен: желтые глаза неотрывно следят за ними. Он мог воспользоваться своими ментальными способностями, чтобы следить за полетом невидимки, но сейчас он слишком устал, да и смысла в этом не видел. Птицы, выращенные для того, чтобы служить глазами своим хозяевам, почти не поддавались попыткам вторжения в их мозг. Народ Хвоща, достигший потрясающих успехов в деле воспитания таких Птиц, обладал величайшим талантом в этой области. Так что заставить тварь приземлиться или не лететь с докладом вглубь полуострова старик не мог. А что толку знать, где именно парит шпион?

В сумерках они окончательно потеряли пастушью тропу. Если бы не появившийся из тумана северянин с факелом в руках, отец Вельд и его спутники обязательно окунулись бы в покрытый отвратительной тиной омут. Метсианский разведчик за время общения с флоридянами научился кое-как их понимать и произносить простейшие фразы, но предпочитал говорить с эливенером на своем наречии. Сейчас он обратился к нему по-своему:

— Там небольшой сухой островок, заросший платанами. Я обследовал его и не нашел никаких опасных зверей. Зато там есть относительно сухой кустарник. А как наши лемуты? Им удалось оторваться от Нечистого?

Вельд постоял несколько минут, вслушиваясь во тьму, и уверенно сказал:

— Да. Один раз я уже почувствовал их близость, но побоялся связываться с ними. В Северной Флориде что-то происходит. Я чувствую там небывалую концентрацию зла, в районе Змеиной Реки. В такой ситуации мне не хочется окликать иир'ова. Умелым чернокнижником мой сигнал, направленный в северном направлении, вполне может быть уловлен. Пока мы для Зеленого Круга исчезли, растворились в воздухе, не стоит указывать им, в каком месте стоит нас искать. Ирм и наш провожатый близко…

Старик помолчал, глядя вверх. Среди звезд мелькнули два желтых огонька, мигнули и понеслись с бешеной скоростью в самое сердце болот. Вскоре они превратились в два затухающих уголька. Итак, птица-шпион, или птица-посланник удалилась!

Размышляя, к чему все это может привести, эливенер медленно брел за показывающим дорогу метсом.

Краснокожий разведчик вывел их к небольшому сухому островку, и Вагр испустил облегченный вздох: почва перестала хлюпать, вместо расползающейся грязи под ногами пружинила трава.

Северянин с факелом остался стеречь некроманта, угрюмо прислонившегося к дереву и отвернувшегося в темноту, Вельд стал ждать прихода мутантов, а Вагр и Аграв быстро нарубили кустарниковых ветвей для костра.

Вскоре языки огня весело заплясали на шипящих дровах, и они смогли осмотреться.

Вокруг кострища возносились вверх величавые платаны. Они казались колоннами, отлитыми из светлой бронзы искусными мастерами прошлого.

Из окружающей тьмы подул ветер, принесший прохладу. Сквозь мглу облаков начали просачиваться потоки молочно-белого лунного света и серебристые отблески ярких звезд.

Верхушки титанических платанов оказались по-новому расцвечены: ветви приобрели явственный медный отлив, чуть тронутый зеленью времен. Последнюю иллюзию создавали потоки звездного света, стекавшие по сочным листьям, мелко подрагивавшим от ветра где-то высоко наверху.

Световые потоки, сбежав по коре, растекались в слабо дрожащей дымке тумана, курящегося над изумрудной травой. Отражение луны и звезд в темных лужах причудливо искажалось в подсвеченном небесными светилами тумане, и казалось, что объемный желтый шар в свите мелких серебристых спутников вот-вот начнет всплывать вверх, к бархатистому ночному небу.

— И все же здесь красиво! — восхищенно сказал метс, а Вагр и Аграв только ухмыльнулись, дескать, что ты мог видеть красивее наших мест, северный варвар. Отец Вельд был занят совсем иным. В другое время и он бы оценил красоты платановой рощи, но сейчас он аккуратно проверял невидимые ментальные путы, которыми сковал плененного адепта Нечистого. Эливенер редко пользовался своими умениями для войны, и еще меньше знал о том, как устроены мозги служителей зла. Будь пленник чернокнижником высшего разряда, пожалуй, он попросил бы метса оглушить его и опоил бы отваром дурманящих рассудок трав, ибо колдуны, даже пленные, весьма опасны. Но по чистой случайности оказавшийся в их руках Карк был адептом, не прошедшим все ступени Темного Посвящения, и можно надеяться, что он не разметает заслоны и оковы, наложенные Вельдом. Пока некромант даже не пытался вырваться или дозваться собратьев из Зеленого Круга. Он ворчал, злился, шипел, но за целый месяц ни разу не попытался оспорить власть эливенера, полученную стариком в магическом поединке на берегу Змеиной Реки.

Исподволь следя за некромантом, Вельд поражался его выдержке, ведь Карк годами привык действовать не только руками, но в первую очередь, колдовскими чарами, даже для выполнения самых простых действий. Вот сейчас, например, возле лысины некроманта кружился назойливый кровосос с крыльями, величиной с детскую ладонь. Колдун морщился, кривил нос, но даже не старался найти обходные пути, чтобы взломать невидимые оковы и прогнать назойливое насекомое.

«Но не смирился же он с поражением, — подумал эливенер, щурясь на пламя, — наверняка наблюдает за мной краем глаза, или чувствует, что я слежу за его реакциями. Ждет, словно змея, свернувшаяся на груди, чтобы ужалить в подходящий момент. С ним нужно держать ухо востро.»

Словно уловив его мысли, метс заговорил, смешно коверкая слова флоридского наречия:

— А ведь поимка одного из Темных Братьев, отец, редкостная удача, что ни говори. Еще никогда Универсальная Церковь, да думаю, и Братство Одиннадцатой Заповеди, не пленяло живого некроманта. Наш долг, закончив все дела на полуострове, доставить его в Канду. Это будет почище путешествия Иеро.

— Согласен. — Эливенер оставил свои попытки разобраться в реакциях колдуна и, потянувшись, начал развязывать руки пленного — Думаю, в Зеленом Кругу большой переполох в связи с его исчезновением, а также с бегством заложников, — старик кивнул на флоридян, вытаскивавших из дорожных мешков снедь и баклаги с водой. — Нас станут искать где угодно, но только не на юге. Думаю, все пути от Мертвой Балки на север перекрыты стаями лемутов, военными патрулями и кораблями Нечистого, на борту которых стоят колдовские машины, обшаривающие все ментальные диапазоны на континенте. Когда все уляжется, мы постараемся доставить нашего приятеля в распоряжение союзников.

— Вряд ли это вам удастся, — сказал лысый бесцветным голосом. Он осторожно растер затекшие запястья, а потом резким движением вскинул руки и схватил летучего кровососа. — Думаю, что мастер С'лорн очень скоро поймет, куда вы делись, и тогда Топи станут вашей темницей. — С этими словами он взял за крылышко жужжащее насекомое, улыбнулся и швырнул его в огонь. Крохотное тело мгновенно съежилось и обуглилось. Шумно втянув носом струйку дымы, адепт зла величественно покачал головой, когда Вагр протянул ему медовую лепешку. — Я уже поужинал. Нет ничего питательнее, чем запах недавней смерти.

Эливенер хотел что-то сказать, но насторожился. Посмотрев на него, Вагр вскочил, и потянулся к луку, но старик с улыбкой остановил его:

— Это друзья. Наконец они нагнали нас.

В это время послышались шлепки лап по грязи, и появились запыхавшиеся Ирм и Желтый Ушан.

Эливенер назидательно поднял палец:

— Дьявол, как говаривали богословы древнего мира, существо лукавое, и крайне путанное. Он сам не может по природе своей ничего сотворить, являясь обезьяной бога, по старинному выражению. Он лишь портит не им созданное. И всегда находится в противоречиях, даже с собственными планами. Он против всего бунтует, всегда чем-то недоволен, старается поступать вопреки очевидному здравому смыслу.

— Это ты к чему? — спросил Аграв, не любивший с детства заумных проповедей.

— А вот к чему. Если бы мы прокрались на юг скрытно, то была бы велика вероятность того, что Зеленый Круг поймет наш маневр и пошлет следом своих ищеек. А когда мы изрядно наследили прямо на кромке Великой топи, а это так — мой желтый друг сообщает, что на двоих врагов у нас меньше, то я готов спорить — адепты Зла решат, что мы отвлекаем их внимание и идем под всеми парусами на север.

Аграв недовольно хмыкнул и принялся шумно чесаться. Он ничего не понял из слов старика. Кен про себя подумал:

«В богословском смысле оно, может, и верно. Тьма — всего лишь отсутствие света, как говаривал мой командир, воин-священник Универсальной Церкви. Но если бы мы, следопыты и пограничники Канды, строили планы военных компаний на таких расплывчатых основаниях, Нечистый уже давно хозяйничал бы на севере.»

Один только Карк смотрел на эливенера с немым изумлением.

«А старик не так уж и прост. Конечно, Хаос первичнее порядка, являющегося в изначальной субстанции лишь островком. Великая Пустота породила много теней, имя одной из которых — материальный мир. Но если говорить об образе мыслей адептов Братства — что-то в этом есть. Наверняка наши вожаки отправятся за беглецами на север, или — вообще на восток, в земли иир'ова. Клянусь Бездной, я так бы и поступил.»