Зал ресторана был пуст.

— Все отсыпаются после вчерашней попойки, — пояснила Оливия, увидев недоумение на лице Нэнси. — Свадьба гуляла до пяти утра. — Хозяйка отеля указала на столики. — Выбирай любой, я сейчас принесу тебе кофе.

— Спасибо, я, пожалуй, поеду домой - у меня много работы. Я хотела бы заплатить за номер и...

— Питер уже заплатил. Нэнси, извини, пожалуйста, за путаницу с багажом. Не понимаю, как Джеймс мог ошибиться, я ведь четко сказала ему, что Питер забронировал два номера.

— Ничего страшного, — пробормотала Нэнси, краснея.

— Ты покладистая, зато Питер выдал нам по первое число. — Оливия усмехнулась. — Он просил передать, чтобы ты начинала завтракать без него, он чуть позже к тебе присоединится.

Нэнси чувствовала, что сейчас ей кусок в горло не полезет, но Оливия уже вела ее к столику у окна.

— Спасибо, Оливия. Но мне только кофе, — попросила Нэнси.

Оставшись одна, она стала смотреть в окно. Утро было ясным, на чистом голубом небе ни облачка. Возможно, мне не стоит дожидаться Питера, который обещал отвезти меня к стоянке, где она вчера оставила свою машину, подумала Нэнси. Прогуляться по такой погоде одно удовольствие. К тому же без Питера я буду чувствовать себя гораздо спокойнее.

— Доброе утро.

Нэнси вздрогнула и повернула голову. Перед ней стоял Филип.

— Не возражаешь? — Не дожидаясь ответа, он сел напротив. — Ты извини меня за вчерашний вечер, я не должен был вываливать на тебя свои проблемы. Это было нечестно с моей стороны.

Нэнси пожала плечами.

— Мне очень жаль, что у тебя не получилось со вторым браком.

Первое, что бросилось в глаза Питеру, когда он вошел в ресторан, это то, как Нэнси смотрит на бывшего мужа. В ее взгляде сквозила нежность, в больших голубых глазах светилась теплая улыбка. Питер сжал кулаки, ему нестерпимо захотелось схватить Филипа Дойла за шиворот и врезать ему как следует. Как Нэнси может любить этого человека после того, как он бросил ее? Боль, которую этот мерзавец причинил ей, до сих пор стоит в ее глазах, но, несмотря на это, она простила его и встаёт горой на его защиту при малейшей критике в его адрес. Черт возьми, она даже чувствовала себя виноватой перед Филипом за вчерашнюю ночь! Она недаром помянула предательское поведение своего тела, имея в виду любовные утехи с ним, с Питером.

Питер нервно провел рукой по волосам, злясь на себя за ревность. Ведь он предвидел ход событий, знал, что Нэнси все еще любит бывшего мужа. Но, помня об этом, все же надеялся, что Нэнси не захочет вернуться к Филипу. Сейчас же, глядя, как воркуют эти два голубка за завтраком, Питер мог ругать только самого себя за то, что оказался дураком.

— Вы очень мило смотритесь со стороны. — Он нашел в себе силы улыбнуться.

Нэнси подняла на него глаза. Бледность ее лица могла поспорить с белизной кашемирового джемпера. Солнечные лучи падали на ее волосы, придавая им огненный оттенок.

— Я как раз извиняюсь перед Нэнси за то, что морочил ей голову своими бракоразводными проблемами вчера вечером, — дружелюбно сообщил Филип. — Мне нужно было поплакаться кому-нибудь в жилетку.

— Я уверен, что Нэнси не возражала, — сухо заметил Питер, садясь.

— Так наш ужин, назначенный на завтра, состоится или нет? — неожиданно спросил Филип, обращаясь главным образом к Нэнси. — Я узнал, что здесь есть чудесный ресторанчик, где...

— Может, перенесем ужин на другой день? -перебила она. — Честно говоря, я устала, у меня много дел на ферме.

Филип был разочарован, но не стал уговаривать ее, как в прошлый раз. Питер промолчал.

— Ты не возражаешь, если я сегодня приеду к тебе со своей группой после обеда? Мне бы хотелось подготовить холл и главную гостиную для съемок, а то у нас очень плотный график.

— Приезжай.

Нэнси было все равно. Она думала, что присутствие Филипа будет портить ей настроение, но оказалось, что она больше страдает от взглядов Питера, которые тот бросал на нее.

Оливия принесла кофе и тосты.

— А вы, джентльмены, что будете?

— Мне полный завтрак, — попросил Филип. — И кофе.

— А я ухожу через минуту, — сказал Питер. — Меня ждет работа.

Филип улыбнулся.

— Значит, я не единственный, кто должен работать в уик-энд?

Питер не обратил внимания на его реплику и спросил Нэнси:

— Тебя подбросить до твоей машины?

— Спасибо, не нужно, я хочу пройтись. — Нэнси старательно избегала его взгляда.

— Тогда до встречи. — Питер встал, аккуратно задвинул свой стул и ушел.

— У вас все в порядке? — полюбопытствовал Филип, которого насторожила холодность прощания.

— Да, — буркнула Нэнси, наливая себе кофе.

— Брось, я ведь не слепой! Вы что, поссорились?

— Это не твое дело.

— Согласен, но я забочусь о тебе, дорогая. — Филип помолчал. — Ты сказала ему, что не можешь иметь детей?

— Если для тебя дети самое главное на свете, то это не значит, что и другие мужчины так думают.

Произнося эти слова, Нэнси пыталась убедить себя в том, что это именно так, но они не нашли отзвука в ее душе.

— Разумеется.

— В любом случае, я ничего не сказала ему, — после некоторого колебания призналась Нэнси. -Так что и ты не говори ему об этом.

— Не волнуйся, я буду нем как рыба, - пообещал Филип.

— Так же, как с моей помолвкой? - с сарказмом уточнила она.

—Я ничего не говорил Питеру. — Филип выглядел смущенным. — Правда, я упомянул об этом в беседе с Дениз, когда мы сидели с ней здесь за утренним кофе. Думаю, официантка случайно услышала...

— И через час об этом знал уже весь городок. — Нэнси вздохнула. — Так что, пожалуйста, больше никаких случайностей за кофе. Это моя жизнь и мое дело, — подчеркнула она.

— Мне кажется, если ты собираешься выйти замуж за Питера, тебе следует сказать ему правду. Когда речь идет о браке, вопрос о детях становится чуть ли не самым важным.

— Нет, главное в браке — любовь, — не согласилась Нэнси.

— Но если ты уверена в чувствах Питера, то почему до сих пор ничего не сказала ему?

Нэнси промолчала, поскольку не могла ответить, что в этом нет необходимости, так как она не собирается выходить замуж за Питера. Он не любит ее. А в том, что они провели ночь вместе, виновата она сама. Даже проснувшись сегодня утром, она еще посмела мечтать о том, чтобы их липовая помолвка оказалась настоящей!

— Но, прежде чем ты скажешь ему об этом, -занудствовал Филип, — тебе следует знать кое-что. Вчера вечером я разговаривал с его бывшей пассией. Ваша помолвка расстроила ее.

— Вероника считает, что такой привлекательный мужчина, как Питер, должен сидеть и ждать, когда она соизволит вернуться к нему?! -возмутилась Нэнси.

— Кто знает. — Филип многозначительно пожал плечами. — Вероника сказала, что побудет здесь какое-то время. У нее больна мать.

— Это говорит о том, что она заботливая дочь, — заметила Нэнси, сделав глоток кофе. — Но я-то какое имею к этому отношение?

— Никакого. Вероника намекнула, почему рассталась с Питером.

— Продолжай, — попросила Нэнси, отбросив напускное безразличие.

— Я могу лишь догадываться, исходя из того, что она сказала. Похоже, Питер хотел зачать ребенка сразу после свадьбы, а Веронику в первую очередь волновала карьера.

— Ты сочиняешь... — прошептала Нэнси.

— Господи, зачем, интересно, я стал бы выдумывать это?!

Нэнси перешла дорогу и положила сумку с продуктами в багажник машины.

Она бы с удовольствием вернулась домой и выпила горячего шоколаду. Но в доме у нее сейчас хозяйничали плотники, электрики, осветители и прочий телевизионный люд. Весь нижний этаж был опутан проводами. В лучшем случае она могла с трудом пробраться в кухню и вскипятить чайник.

Правда, у нее и времени-то не было рассиживаться. Оба ее работника не показывались на ферме уже несколько дней, и Нэнси приходилось управляться с хозяйством одной. В эти дни она возвращалась домой не раньше полуночи.

Нэнси закрыла багажник и села за руль. Оно и к лучшему, что я постоянно занята, подумала молодая женщина. По крайней мере, тяжелый физический труд отвлекает от мыслей о Питере. Прошло уже две недели с той памятной ночи, а он даже ни разу не позвонил. Ну и черт с ним!

Зато Дебора наведывалась дважды. В первый раз спросила, когда же они приедут к ней на обед, а во второй привезла пирожные собственного изготовления.

— Ты сильно похудела, — сетовала Дебора. — И почему у тебя до сих пор нет обручального кольца? О чем думает мой племянник?

Забота и участие доброй женщины растрогали Нэнси. Тем более что Дебора навестила ее вскоре после того, как Филип сообщил, что видел в баре отеля Питера и Веронику, которая «выглядела потрясающе».

Нэнси резко переключала скорости, ведя автомобиль по дороге. Информация, полученная от бывшего мужа, заставила ее срочно отправить Питеру чек на сумму, которую он заплатил за ее голубой костюм. Нэнси также послала ему записку, в которой сообщала, что, как только ее адвокат вернется, она попросит его подготовить бумаги по аренде земли. И сделала постскриптум: «Кто объявит о разрыве нашей липовой помолвки, ты или я?»

Пусть решает сам, что делать, подумала она со злорадным удовлетворением, паркуя машину во дворе своего дома рядом с автомобилями съемочной группы.

Нэнси, не раздеваясь, отнесла покупки в кухню, где за столом облаченные в средневековые одежды актеры зубрили роли. Если бы у нее было другое настроение, она бы получила удовольствие от этого зрелища.

Убрав продукты в холодильник, Нэнси поспешила в амбар. Ей предстояло перетащить мешки с зерном в другое место, так как крыша амбара протекала. Мешки были неподъемные, но Нэнси утешала себя тем, что работа согреет ее.

— Господи, что ты делаешь?! — услышала она за спиной сердитый возглас Питера.

— Разве не видишь? Загораю, — буркнула Нэнси, с трудом переводя дыхание и стараясь не замечать радостного стука своего сердца. — А вот что ты делаешь здесь? — Она наклонилась и взялась за очередной мешок.

—Я получил твое послание и решил, что нам надо поговорить.

— Ты мог позвонить. — Нэнси старалась держаться отчужденно, хотя это удавалось ей с трудом — внутри все бурлило от радости.

— Возможно. — Питер отобрал у нее мешок и без малейшего усилия перенес в другой угол. — Но мне захотелось увидеть тебя, — низким рокочущим голосом сообщил он, оборачиваясь к Нэнси. — Как поживаешь?

— Прекрасно.

Она надеялась, что он не заметил волнительной дрожи в ее голосе. Близость Питера, как всегда, подействовала на нее словно допинг. Нэнси очень хотелось сказать ему, что живет она отнюдь не прекрасно, да и не живет даже, а мучается. Все ее существо восставало против несправедливости жизни, когда она видела нежность в темных глазах Питера.

Нэнси снова повернулась к груде мешков, стараясь сосредоточиться на работе. Однако Питер не позволил ей даже прикоснуться к очередному мешку.

— Почему ты ворочаешь тяжести сама, где твои работники?

— Мигель болен. И не надо помогать мне, я сама справлюсь! — сердито заявила Нэнси.

— То-то я и вижу, — с иронией заметил Питер.

Он быстро перетаскал оставшиеся мешки. У

Нэнси бы ушло на это не менее получаса, а Питер играючи сделал эту работу за пару минут. Это ее разозлило.

Покончив с зерном, он окинул ее тоненькую фигурку сердобольным взглядом. В Нэнси боролись два противоположных чувства — протест и сексуальное желание.

— Дебора сказала, что ты плохо выглядишь, но я подумал, что она... словом, прибегает к очередной уловке, чтобы заставить меня приехать сюда. Понимаешь, я сказал ей, что мы поссорились.

— Да? — Нэнси пожала плечами, сделав вид, что ей это безразлично.

— Перестань, пожалуйста.

Она взяла метлу и стала собирать рассыпавшееся зерно.

— Что еще ты сказал Деборе? — после долгого молчания спросила Нэнси.

— Ничего.

Что-то в его тоне заставило Нэнси прервать работу. Она подняла голову и встретилась глазами с Питером.

Боже, как я соскучился по ней! — яростно подумал он. Я старался держаться от нее подальше, чтобы дать ей время разобраться в своих чувствах. Но это ожидание убивало меня!

От Нэнси не ускользнуло внезапно полыхнувшее в его глазах желание. У нее болезненно сдавило грудь, и она пожалела, что Питер смотрит на нее таким взглядом. Он с новой силой всколыхнул в ней то, что она старалась подавить в течение последних двух недель. Питер протянул руку и вытащил из волос Нэнси соломинку. Нэнси подумала, что сейчас, вероятно, похожа на пугало, некстати вспомнив, как Филип восторгался великолепно уложенными волосами и красивым платьем Вероники.

— Как видишь, со мной все в порядке. Я просто немного устала. — Нэнси отошла от него. — И, чтобы ты ни думал, я прекрасно управляюсь со своим хозяйством.

— Я не сомневаюсь в этом, но какой ценой? Главным образом, за счет своего здоровья. Послушай, давай я пришлю тебе несколько своих работников и разберусь с Мигелем...

— Не нужна мне твоя помощь, и с Мигелем нечего разбираться. Он болеет.

Питер криво усмехнулся.

— Он играет на тотализаторе, Нэнси. Это известно всей округе. Как только у него заводятся деньги, он отправляется в бар, где принимают ставки, и просаживает свое жалованье.

— Он сказал мне, что простудился, — нахмурившись, настаивала Нэнси.

— Мигель думает, что он умер и попал в рай, — насмешливо возразил Питер. — У него теперь босс — женщина, чего еще желать? Он не только уверен, что ты никогда не поймаешь его на лжи, но еще и смеется от души, потому что ты выплатила ему вперед недельное жалованье.

—Да, выплатила. Он сказал, что у него больна жена и ему нечем заплатить за жилье...

— Мигель Гарсия живет с матерью.

— Я не знала... — растерялась Нэнси. — Ты говорил, чтобы я присматривала за ним на работе, но не предупредил, что он патологический лгун.

Питер улыбнулся.

— Не расстраивайся. Мигель может хорошо работать, надо только уметь с ним обращаться. Я помогу тебе наставить его на путь истинный.

— Не надо опекать меня! Я сама разберусь с ним.

— Дело твое, — с уважением отозвался Питер. — Как ты смотришь на то, чтобы поужинать у меня сегодня вечером?

— Не могу, слишком много работы. — Нэнси потребовалась вся сила воли, чтобы отказаться от приглашения.

— Эй. — Питер поймал ее за руку, когда Нэнси снова взялась за метлу. — Ты хоть понимаешь, что означает твой отказ? Моя милая тетушка просто убьет меня. Я поэтому и сказал тебе, что нам надо поговорить. — Питер посерьезнел.

— О чем?

— О том, что недавно произошло между нами. О чем же еще?

— Это «недавно» случилось две недели назад, — напомнила Нэнси и сразу же пожалела об этом. Она не хотела, чтобы Питер знал, что она считает каждую ночь, проведенную без него, что сломя голову бежит отвечать на каждый телефонный звонок, что придумывает себе дела в городке в надежде случайно встретить его там. — Но какое это имеет значение?

—Для меня — имеет, — тихо проговорил Питер.

Нэнси почувствовала, как ее закружил вихрь эмоций, однако спросила с иронией:

— И поэтому ты не показывался так долго?

—Да. Ты сама хотела, чтобы я исчез. Это было в твоих глазах, в твоем голосе.

Нэнси молчала. Ей нечего было возразить. Даже в эту минуту какая-то часть ее желала, чтобы Питер исчез с глаз долой, потому что его присутствие могло причинить ей боль. Но громче и сильнее заявляло о себе чувство, которое убеждало отбросить осторожность и идти вперед.

— Поедем со мной сейчас, — предложил он вдруг.

— Сейчас не могу. Слишком много дел. И мне надо принять душ и переодеться.

— Хорошо. Я заеду за тобой позже.

Нэнси сдалась.

— Я сама приеду.